Когда мы собрались в баре и начали перекличку, оказалось, что кроме сотрудников, на острове осталось и трое постояльцев: пожилой мужчина и женщина лет сорока с дочкой подростком. Интересно, почему они не поддались панике и не эвакуировались?
Женщина с дочкой села за мой столик, который я традиционно занимал в одиночестве.
– Не возражаете? – спросила она. – Я вижу, что мест свободных в баре много, но нам с Эмили будет спокойнее рядом с вами. Я видела вас на пирсе. Видела, как вы со своими парнями сдерживали толпу.
Я в ответ неопределённо пожал плечами. Я думал в этот момент о Доре, о том, что она сидит за столиком со своими подругами и лишь изредка бросает на меня взгляды. Все наши видели, как мы обнимались с Дорой на пирсе. Думаю, что многие были удивлены, зная нашу разницу в возрасте и мою репутацию отшельника. Да и ладно! Мало ли о чём могли говорить люди в такой критической ситуации? А объятия и поцелуи тоже ничего не значат – многие наши так поступали, прощаясь перед посадкой на баркас. Я решил не форсировать события, не сближаться с Дорой по моей инициативе – пусть девушка сама выберет удобный для неё формат наших отношений.
– … вы меня слышите, мужчина? – вернул меня в реальность голос моей соседки по столику.
– Да, да! Я что что-то пропустил? – отозвался я.
– Ничего критично важного. Просто я с дочерью осталась в отеле, потому что мой муж сбежал ещё на первой лодке, возвращаясь с рыбалки.
– Сбежал? – удивлённо я спросил я.
– Ну, да. Сбежал, сволочь. И нас бросил.
– Как такое может быть?
– А вот так. Сбежал и всё тут. И документы свои, как оказалось заранее забрал. И все наличные, и все банковские карты. Он, видно, что-то знал и подготовился заранее, а нас с Эмили оставил. Сволочь! Альфонс хренов!
Было странно слышать такие слова из уст этой красивой и холёной женщины, но она была настолько зла и раздосадована, не считала нужным сдерживать свои эмоции.
– Эмили не его дочь – уточнила женщина. – А женат он был на моих деньгах, как оказалось. Извините за подробности.
– Ничего, бывает – кивнул я. – А вы почему не уехали со всеми?
– Уехать? Куда? На такой же остров, только большой, где стреляют и паника. Уехать без денег? Вы что, всерьёз думаете, что нашими людьми там кто-то будет заниматься и вывозить в аэропорт? Бред это! Полный! Я лучше здесь останусь, в своём бунгало. Надеюсь, кормить нас будут? И бельё постельное менять?
– Понятия не имею. Вот сейчас и узнаем – начальство наше, видите, уже пришло. Как вас зовут?
– Меня зовут Леона, Леонелла, если полностью. Я родом из Ирландии, а там таких странных имён очень много. А это моя дочь Эмили. Она наполовину итальянка, по отцу. Это сейчас она такая тихая, потому что напугана этим бардаком.
Девчонка демонстративно вздёрнула нос и отвернулась.
– А вас как зовут? – продолжила Леона. – Я видела вас несколько раз в СПА центре. Вы массажист?
– Да, я массажист. И зовут меня Жорж.
Мне стала надоедать эта неожиданная собеседница.
– Вы не сердитесь на меня, пожалуйста! – примирительно сказала Леона. – Просто мне страшно и я откровенно растеряна. Вот и пристаю к вам со своими расспросами и истериками. Простите, Жорж!
– Да ничего – кивнул я. – Сейчас все на взводе.
– Спасибо большое! Спасибо за понимание! – улыбнулась Леона. – Мне стало лучше. И спокойнее.
– Вы выговорились, Леона. Это важно для снятия стресса.
– Да, пожалуй, вы правы, Жорж…
И тут громко захлопала в ладоши наша Кристина:
– Внимание! Внимание, коллеги и гости нашего отеля! Теперь, после переклички, мы приступаем к самому главному: нашему новому регламенту жизни и работы в отеле.
Молодец, Кристина! Она полностью восстановилась, взяла себя в руки и снова стала нашим старшим менеджером со стальными нотками в голосе. В такой обстановке мямлить и запинаться – значит потерять авторитет и уважение подчинённых, а затем потерять контроль над ситуацией, что опасно для всех нас.
– А теперь, коллеги, я вас познакомлю с реальной обстановкой дел на нашем острове, что мы имеем и на что мы можем рассчитывать.
В целом, после основательного доклада Гунмара, обстановка с жизнеобеспечением на острове была следующая:
– Из персонала отеля нас осталось всего девятнадцать человек из пятидесяти четырёх – семеро мужчин и двенадцать женщин. Плюс трое оставшихся постояльцев. Итого: двадцать два человека. А было нас вместе с туристами почти девяносто. Запас продуктов и питьевой воды в бутылях был рассчитан на неделю на такое количество людей – с базового острова баркас привозил продукты и воду еженедельно. Плюс был резервный запас продуктов длительного хранения из расчёта на сто человек на семь – десять дней. Продукты хранились в морозильных камерах, так что за сохранность их можно было не беспокоиться. Баркас сегодня привёз полный комплект продуктов, на неделю. Итак, запасами мы обеспечены на наше количество едоков почти на два месяца, а если перейти на трёхразовое порционное питание вместо шведского стола, то можно было растянуть запасы и на три месяца. Кроме того, вокруг в море полно рыбы, а это практически неиссякаемый источник еды, не ленись только рыбачить. С едой, таким образом, у нас всё более – менее нормально, можно протянуть достаточно долго.
– Хуже было с питьевой водой. Своего природного источника пресной воды у нас не было, но наша опреснительная установка выдавала достаточные объемы пресной воды для бытовых и хозяйственных нужд отеля даже при полной загрузке постояльцами. И ещё с запасом. Этой пресной воды нам должно хватить без проблем, пока работает опреснитель и наша модная и сверхдорогая солнечная энергостанция Solar Wings. Электроэнергии также хватит на работу очистных сооружений, для приготовления пищи и для бытовых нужд. И для мусороперерабатывающего блока. Мы полностью автономны по энергии и пресной воде. Пока работает наш Solar Wings.
– Совсем скудно было с топливом для лодки, нашей единственной лодки, которая осталась на острове: в наличии осталось всего двести литров бензина – всё остальное заправили в лодки, вывозившие людей с острова.
– Моющих средств, стиральных порошков, туалетной бумаги был достаточный запас – нам хватит на полгода, а то и больше.
В целом, по запасам картина была оптимистичная. Мы без труда продержимся три – четыре месяца, а за это время и вопрос со спасательными командами будет решён – не могут же нас вот так взять и бросить, какие-бы обстоятельства во внешнем мире не были бы. Хотя, я не разделял оптимистичного настроя нашей администрации по этому вопросу.
Гунмар закончил свой доклад и передал слово Кристине.
Наш главный менеджер, немного взбодрившись после достаточно оптимистичного доклада Гунмара, изложила временные правила работы нашего маленького коллектива и проживания наших трёх постояльцев:
– Все службы работают в штатном режиме – обслуживание бунгало постояльцев, работа кухни и ресторана, ночная охрана острова. Освободившиеся в связи с отсутствием работы по обслуживанию постояльцев сотрудники будут задействованы на других работах. ( В том числе и я). Начисление зарплаты и премиальных будет вестись в штатном режиме. ( Непонятно зачем, но это вселяет надежду на благоприятный исход ситуации в целом).
– Проживать персонал будет в своих общежитиях, как и прежде. Питание теперь общее с постояльцами – в ресторане, три раза в сутки и порционное. В баре только спиртное и рыба, которую сами и выловим, и приготовим.
– Все конфликты и разборки среди персонала будут жёстко пресекаться администрацией – деталей этой «жесткости» нам не уточнили.
Вот, собственно говоря, и всё. Никакой вольницы, строгая дисциплина и полная загруженность работой. В принципе – это правильный подход, и я его одобряю.
Ужин сегодня в девятнадцать – ноль по местному времени. Бар работает с двадцати – ноль и до одиннадцати. Спиртное регламентировано, но бутылка пива, или сто грамм крепких спиртных напитков гарантированы, пока не закончатся запасы, а они, как сказал Гунмар – достаточные.
Завтра после завтрака, до всего персонала будут доведены их новые служебные обязанности. Ну, что-ж – завтра, так завтра! Мы все выслушали доклады наших админов в целом спокойно и даже без вопросов и комментариев.
Одна только Леона, моя соседка по столику, громко попросила Кристину разрешения перебраться в другое бунгало, поближе к острову – Кристина разрешила и сказала, что горничные подготовят это бунгало, которое оставили постояльцы, к ужину и тогда можно будет перебраться.
После брифинга все стали расходиться, сбившись в небольшие группки обсуждая новую ситуацию.
Дора, в окружении своих подружек тоже упорхнула, даже не посмотрев на меня. Что это я так стал на неё реагировать? Глупо! Жил же раньше, даже не зная, что ночами иногда приходит ко мне эта девчонка – жил, и хорошо жил, спокойно и безмятежно. А сейчас, когда увидел эту красотку воочию, вдруг начал нервничать. С чего бы это? Влюбился? Или мужская гордость взыграла? Я уже принял решение предоставить инициативу Доре, значит, так и нужно сделать – так будет лучше и для неё, и для меня.
После брифинга нас рас пустили. Кстати, Кристина разрешила персоналу купаться на пляже возле пирса, пляже предназначенном для отдыхающих. Там было мелко, но плавать было можно, а кроме того большая кромка белоснежного песка и большие солнечные зонты, располагали к отдыху. Да и ресторан был рядом. Наши сотрудники все дружно пошли купаться на новый пляж и над бирюзовой водой роздались весёлый смех, визг девчонок и хохот парней. Люди приняли ситуацию, успокоились и стали понемногу расслабляться. Это хорошо!
Я отправился в наш служебный бар – хотелось посидеть в одиночестве, выпить пива и обдумать итоги такого непростого дня.
В баре никого не было, кроме пожилого мужчины – постояльца. Он поприветствовал меня взмахом руки. Бармена тоже не было –наш прежний бармен уехал, а нового ещё не назначили, так что можно было себе выбирать в баре что угодно. Я взял в холодильнике пару банок пива и подошёл к постояльцу:
– Пива?
Мужчина согласно кивнул и жестом пригласил меня присесть за его столик:
– Майк, Майк Ковальски – протянул он мне руку.
– Жорж, Георгий – ответил я на рукопожатие.
Мы открыли банки и с наслаждением, неспешно, стали пить небольшими глотками холодное и вкусное пиво.
Мужчина был небольшого роста, худой, жилистый и с широкими, несоразмерно его росту плечами. Жидкие седые волосы были собраны в хвост на затылке. На правой руке Майка красовался массивный стальной браслет. От Майка сходила уверенность и какая-то внутренняя сила.
– Хорошее пиво – похвалил Майк. – Особенно в такую жару. Что вы думаете, Жорж, об эвакуации? Ведь некоторые ваши люди из персонала остались, как я понимаю, по своей воле.
– Думаю, что все поступили правильно – и те, кто уехал, и те, кто остался.
– Так бывает? – удивился Майк. – Все правы?
– В данной ситуации – Да – кивнул я. – Это вопрос выбора. И вопрос стадного чувства.
– – Да, согласен – немного помолчав, ответил Майк. Выбор сделан. Каждым из нас. Теперь будем ждать, когда это всё закончится. Хотя, мы даже не знаем, что происходит. Это неопределённость. А людей пугает неопределённость и единственным выходом они видят действие, хоть какое – нибудь действие, пусть даже и опасное для них. Хорошо, если это всё просто сбой системы связи, а если это действительно война, то мы здесь оказались на краю мира. В полном смысле слова – на краю мира. Наш остров самый крайний в арипелаге, за ним начинается бездна. В мирное время – это рай для дайверов, а военное – даже и не знаю, что сказать. Предполагаю только одно – вполне вероятно, что нам помощи не будет. А учитывая, что у нас на острове находится модная полностью автономная система энергоснабжения, то можно и гостей ждать с других островов, недобрых гостей, как вы понимаете. Ну, не будем о догадках и предположениях. Сейчас для меня лично продолжается отдых на этом райском острове, и отдых, заметьте – бесплатный и надолго. И мне это нравится. Кстати, я дантист. И хороший дантист. Так что мой опыт и знания могут пригодится здесь, в нашей колонии. Вы, кстати, массажист?
– Да, массажист – ответил я, потягивая пиво. Мне нравился этот уверенный в себе и немного высокомерный маленький человек. – Я врач – реабилитолог, а здесь работаю по контракту массажистом.
– Понятно – кивнул Майк. – Значит, мы с вами коллеги. Это радует. Врачи, как правило мыслят немного другими категориями, чем все остальные люди. И принимают верные решения в критических ситуациях. Это, наверное, полезный навык в нашей профессиональной деформации личности.
Я улыбнулся в ответ.
– Поэтому –продолжил Майк, – я и не интересуюсь, почему вы остались. И свою мотивацю тоже не озвучиваю – думаю, это сработала профессиональная интуиция. И хочется верить, что она меня не подвела. Хотя, она меня никогда не подводила за все десятилетия моей работы. Кто знает, может моей клиники в Дрездене уже нет, и дома моего нет, да и самого Дрездена тоже нет. А я здесь. В раю. Не хочется добавить слово, чтобы изменить фразу: «Уже в раю».
И Майк рассмеялся. Рассмеялся легко и весело. Он был абсолютно спокоен и с юмором у него тоже было всё в порядке.
– Я старый драйвер, объездил почти все дайверские места – и обследованные, и совсем дикие, насмотрелся вдоволь и бывал во всяких подводных передрягах, погружался глубоко – гораздо глубже, чем позволяла элементарная осторожность – экстремалил, короче, по полной программе. Мне всегда нравилось делать то, что другим было недоступно. Это тоже, наверное, что-то профессиональное. Но вот, что я вам скажу, Жорж, этот остров совершенно уникальный – здесь коралловые рифы уходят резко вниз, на много километров. Это настоящая бездна, и это манит меня своим величием и неизвестностью. Я на этом острове, кстати, уже четвёртый раз, и мне здесь очень нравится. Разболтался я что-то, и это тоже профессиональное – я люблю говорить со своими пациентами – это их успокаивает. Работа у меня такая. А здесь я отдыхаю. Даже от разговоров и общения. Я каждый день ухожу в море на погружения, живу в самой дальнем бунгало, как настоянный отшельник, еду мне приносят, вернее, приносили до сего дня. А сейчас , вот, решил поделиться с коллегой своими мыслями насчёт происходящего. На самом деле я говорю сам с собой – когда человек озвучивает свои мысли он вникает в их смысл и понимает суть проблемы – это медицинский факт.
Я согласно кивнул в ответ. Симпатия с Майком установлена – он очень похож на меня.
Мы допили пиво и попрощались. Я отправился в свой номер: хотелось принять душ и немного вытянуться на кровати – день выдался тяжёлым и нервным. Через час нужно идти на ужин. Я подумал о Доре, подумал, что увижу её и как-то переговорю при случае. Впрочем, зачем? Пусть всё идёт своим чередом. Всё сложится само собой, и сложится оптимально. Главное – не делать резких движений и не принимать поспешных решений. Это тоже, видно, профессиональное. И я улыбнулся, вспомнив слова Майка.
К ужину я чуть было не проспал, хорошо что будильник на часах сработал и я его услышал. Джинсы, футболка, шлёпанцы. Потом, немного посомневавшись, я всё – таки переобулся в кроссовки вместо шлёпанцев. Смокинга, белой рубашки и чего-то в этом стиле у меня в гардеробе просто не было, а в наш служебный бар мы ходилив обычной одежде, а зачастую и в служебной форме.
А вот на этом ужине, я пожалел, что у меня не было более – менее приличной одежды: наши сотрудники, особенно девушки, были одеты очень красиво и стильно.
Ресторанный зал, а это была большая площадка, открытая к пляжу и с навесом из стилизованных пальмовых листьев, был уютным, благодаря красивой стойке, украшенной разноцветными огоньками, переливающимся в быстро наступающей вечерней темноте. Практически все уже собрались. Шум голосов, сдержанный смех, взгляды по сторонам… Девушки, в основном, сидели вместе – по двое, и по трое, парни держались отдельно, тоже небольшими компаниями.
