ЧАСТЬ 1
Пролог
Задолго до заточения семаргла
Где-то на задворках вселенной Демиург Арханас воодушевлённо творил из первоматерии новый мир. Его вдохновляло это действо. Точно из пластилина он лепил земли, которые позже обязательно станут домом для разных существ. Сама его суть жаждала создавать. А потому Демиург радовался. И в какой-то момент он настолько увлёкся, что не заметил, как два небольших сгустка первоматерии отлетели в сторону. Для вселенной они почти не значили ничего. Чудовищно маленькие крупицы, по случайности попавшие под руку.
А Арханас лепил мир, не замечая как при вливании колоссального количества силы отлетают брызги, а потом поглощаются позабытыми сгустками первоматерии. Наровне с новым миром они напитывались силой Демиурга и начинали приобретать очертания живых существ.
Когда дело почти завершилось, Арханас принялся корректировать ближайшую вселенную. Но по случайному стечению обстоятельств сгустки отбросило волной в безвременье. Там-то они и завершали свой трансформационный процесс.
Нескоро Демиург обнаружил свою оплошность. К этому времени Иридия уже удачно заселилась людьми. А Арханас только потом заметил изменения, ускользнувшие мимо взора. Благодаря напитанной силе сгустки смогли и в безвременье трансформироваться в крохотных существ. Но там время практически стоит, а потому к моменту обнаружения Демиургом, они оставались такими же младенцами. Арханасу ничего не оставалось, как отправить своих детей на Иридию. Хотя он и не планировал заселять этот мир магическими существами, но делать было не чего. А лишать жизни свои творения он не хотел.
Своих детей он нарёк Ниаритасией и Тараниасом, отправив их в приют при монастыре. Там они и провели первые восемь лет.
Служители вели образ жизни, полный ограничений и лишений. Тому же учили и сирот, попадавших к ним. Но Ниаритасия и Тараниас изначально отличались от остальных детей. Те их не принимали в свои круги, считая нужным определить брату и сестре место с изгоями. Но Ниаритасия и Тараниас не давали себя в обиду. Само их существо требовало иного обращения и иной жизни, оттого случались драки и стычки. А служители нередко вставали на сторону обычных детей.
На границе восьмилетия брата и сестры огня подлил особый случай. Начала пробуждаться магическая сила, о которой никто из жителей Иридии не имел и малейшего представления. Она и до этого давала о себе знать, но процесс ускорила очередная стычка с другими детьми приюта. В этот раз служительница снова встала не на сторону Ниары и Тариса, объявив их виновниками всех ссор. И тогда маленький семаргл не выдержал. Его внутренний волк встрепенулся, вырываясь наружу. Пылающие пламенем глаза и грозный оскал до ужаса напугали настоятельниц. А когда вслед за братом обернулась и сестра, все окончательно уверились в демоническом происхождении детей.
– Всевышний! Помоги этим детям! – причитала одна из женщин стоя на коленях. – Изгони демонов из их душ!
Рядом послышался стройный хор молитв, которые лишь раззадорили юных семарглов. В пылу первого оборота они подожгли деревянный забор и старенький сарай. Увидев это, кто-то из служителей глухо ухнул и упал в обморок. Началась суматоха.
– Их надо сжечь! Сжечь демонов! – кричали детские голоса, прячась за колоннами храма.
– Разве ж демонов огня возьмёт пламя? Молитесь, все молитесь! – причитала очередная настоятельница.
А семарглы, уставшие от лицезрения павших на колени людей у Священных постаментов, просто скрылись в неизвестном направлении.
Это был день, который перевернул их жизнь. Теперь они точно знали, что не такие, как остальные, но найти свою истинную суть ещё только предстояло.
Мир оказался не столь радушен. И долгое время семарглы побирались на улицах. Они сменяли города и деревни, но ни в одной из них не было места для таких сирот как они. С тех пор Ниаритасия начала копить обиду на людей.
– Брысь, шавки! – прогнал их однажды бородатый торговец сукном. И тогда они поняли, что никто не позаботиться о них, только они сами себе помощники.
После переходного возраста сила Тараниаса и Ниаритасии ещё несколько выросла. К этому времени они научились охотиться и существовать, поселившись в заброшенном доме на окраине деревни.
Семарглы постепенно приручали свою силу, испытывали её и учились ладить. На Иридии по определению не существовало ни единого человека, кто бы помог разобраться с этим, кто бы научил и наставил их на правильный путь. Потребовалось много лет, чтобы обуздать дар. Но в конечном итоге Тараниасу и Ниаритасии это удалось.
Не лучшее детство сказалось на личностях юных семарглов. И когда Ниара осознала, какая мощь им доступна, то поставила своей целью излить на Иридию всю обиду, копившуюся годами. Горечь и тьма поселились в её сердце, виновники которых должны были неукоснительно поплатиться.
Тараниас же поначалу был слишком доверчив, чтобы видеть изменения, происходившие с сестрой. Она была его семьей. Той, что никогда не предаст и не оступится.
– Думаешь, мы правильно поступаем? – интересовался семаргл, когда Ниара начала искать приспешников для мелких мятежей.
– Братец, вспомни, давно ли тебя пинали сапогами просто оттого, что ты существуешь? Вспомни, как они с нами обходились!
И подобных речей поначалу хватало, чтобы Тараниас шёл плечом к плечу. Но постепенно мятежи перерастали в более крупные наступления, а приспешников становилось всё больше. В конечном итоге семарглы захватили сначала восточную часть Иридии, а затем и остальные земли.
Люди боялись идти против них, провозгласив Ниаритасию и Тараниаса тёмными огнебогами. Жители Иридии верили, что за неповиновение, они нашлют пожирающий огонь на селения.
Но семарглице было не достаточно. Один Демиург ведал, чего она добивалась. Но позже Тараниас начал сомневаться в правильности выбранного пути.
– Сколько лет уже прошло… Тебе ещё не надоело? – напирал Тараниас на сестру.
– Вовсе нет. Меня всё устраивает. У нас благодаря мне теперь имеется такой шикарный замок, – и она развела руки, – тысячи людей в подчинении и власть. Или ты хотел до скончания времён ютиться в той захудалой лачужке?
– Мне иногда кажется, что ты испытываешь удовлетворение, глядя, как люди страдают…
– Ну, что ты такое говоришь, Тарис? Они всего лишь получили по заслугам. Вот если бы ещё Его достать…
– Что? О чём ты говоришь, Ниара?
– Да так, ерунда. Выпьем чаю, братец?!
Не дожидаясь ответа, она подошла к столику с подносом и захватила две чашки. Когда Тараниас выпил свою, она улыбнулась и произнесла.
– Не переживай, это всего лишь отвар для укрепления тела.
Но семаргл на неё уже не смотрел. Почти мгновенно его взгляд остекленел и упёрся перед собой.
– Отлично! – потёрла ладони семарглица. – Итак, слушай меня. Люди – гнусные и лживые создания! Доверять им нельзя! Они хотели нас убить и за это должны быть уничтожены. Прямо сейчас ты полетишь в северное поселение и сожжёшь их хибарки дотла. Не жалеть никого! Понял?
Тараниас коротко кивнул, не меняя положение взгляда, а в следующий миг, обернувшись крылатым зверем, вылетел в открытое окно.
– Ну и славненько. А то уж больно в той деревне девки пригожие, что их мужичьё от меня нос воротить начало. Да и вообще… Пусть знают своё место.
Так продолжалось долгое время. Ниаритасия искусно опаивала брата и его руками творила гнусные дела.
Но пришло время, когда про их козни прознали Высшие Демиурги. Прознали и призвали огнебогов Иридии к ответу. Тогда-то и открылось, что ни одно существо обладающее силой, не остаётся безнаказанным, если начинает творить бесчинства на созданной земле.
– Он держал меня в плену и опаивал зельями, чтобы я покорно помогала ему! – причитала Ниаритасия на суде.
Семарглице удалось обставить всё так, что это именно брат виновен во всех бедах Иридии. А так как именно он сжигал и убивал народ, то исход был очевиден. Тараниаса приговорили к заточению в безвременье, заключив его силу в тело зверя.
Глава 1
Альхерон, Светлые земли, настоящее время
Тараниас помнил этот мост, разделяющий замок и материк. Только в прошлый раз он приходил на это место в теле семаргла и при всём желании не мог сообщить юной, несмышлёной девчонке, что за стенами ожидает опасность. Огнебог до заточения вряд ли обеспокоился бы о судьбе потерянной в ином мире магички, но всё поменялось. Да, поначалу она являлась единственной надеждой на спасение, но потом первоначалом стала лишь её безопасность. Никогда прежде он не видел настолько бескорыстной и чистой души, возможно, потому что не интересовался чужими жизнями. Одно неукоснительное выполнение жёстких приказов сестры Ниаритасии. Одна грязная работа. И, конечно, когда Высшие Демиурги прознали, что творится в одном из миров, то призвали огнебога к ответу. Тогда-то он и понял свою глупость. Но к тому времени сестра уже успела провернуть всё так, что единственно виновным в страданиях людей остался только он.
Небытие успокоило Тараниаса, вскоре на место жгучей мести пришло самобичевание. А когда девчонка из чужого мира пошатнула грани межмирья, у него появился шанс призвать сестру к ответу. Однако, чем дольше Тараниас находился в теле семаргла, тем больше осознавал насколько мало он знает не то, что о существах во Вселенной, но и в ближайшей от Иридии ветке миров. Он поражался тому, насколько беззащитными бывают даже наделённые силой, не говоря уж о простых людях. Тараниас посмотрел на них с совершенно другой стороны. Это путешествие в корне изменило его. Но когда семаргл свыкся со своей участью животного, произошло чудо – сила вырвалась из оков, высвобождая саму его суть. Огнебог полностью восстановился и вернул себе былую мощь.
И теперь стоя на том месте, где он пообещал себе защищать нуждающихся даже будучи крылатым волком, не покидало ощущение, что ничего и не поменялось.
Тараниас осмотрел свои ноги, затем размял ладони, проверяя человеческую ипостась, и удостоверившись, что это не иллюзии запертого в небытие разума, двинулся в родовой замок Эмиос. Но каким же оказалось его удивление, когда Правителя Светлых земель Иввелиоса и его жены Вианы Разящей не нашлось в стенах дома.
– А чего я ожидал, что парочка любящая скакать по мирам, будет спокойно сидеть в Альхероне? – пробубнил Тараниас себе под нос.
К счастью, придворная свита оказалась крайне разговорчива.
– Неужели вы не слышали о церемонии у Священного Древа? Сегодня же сам Наследник Тёмных земель обручается со светлой дочерью Дома Воды! Правитель Иввелиос с женой присутствуют, как главные приглашённые.
– Смотрю, многое изменилось с моего последнего посещения… Неужели стороны смогли найти общий язык? – удивился Тараниас.
– О, теперь считается престижным смешивать свою кровь. Говорят, так Альхерон становится сплочённей. Тем более что одна суть, как правило, берёт верх над другой. И в семье рождается либо дроу, либо эльф.
– Эти существа не перестают меня удивлять!
С этими словами Тараниас обернулся семарглом прямо на глазах изумлённых зрителей и взмыл в небо. Внизу остался каменный мост, протянутый над водами тихого пролива.
Граница Священного Леса
Тараниас чтил чужие традиции, а посему не стал использовать свою силу на территории леса. Рассчитав сверху расстояние до места, двинулся в сторону самого мощного источника энергии.
Теперь его дар был в разы мощнее чем, будучи в теле зверя во время заточения. И поэтому Тараниас точно знал, сколько оставалось до Священного Древа. Однако за несколько шагов до прибытия он заметил, как на него пятится светловолосая эльфийка. Она осторожно пробиралась через кустарник, и если бы огнебог во время не подал голос, то её пятая точка первой ощутила бы препятствие на своём пути.
– Сбегаешь?
Эльфийка вздрогнула, услышав мягкий баритон позади. Её нога замерла, едва задев траву, а затем девушка резко обернулась, окидывая непонимающим взглядом рыжеволосого незнакомца. Секундного замешательства хватило, чтобы осмотреть непривычное для Альхерона одеяние: чёрные джинсы и футболка не так сильно бросались в глаза, как кожаная косуха с огненными эполетами на плечах.
Эльфийка бросила короткий взгляд за плечо незнакомца, а затем, глядя прямо в глаза, сделала пас руками. Водяной вихрь поднялся над головой Тараниаса, отчего ветви ближайших деревьев закачались, теряя листву. Однако отвлекающий манёвр не сработал, и уже у границы леса девушку схватили мерцающие жгуты. Она, теряя равновесие, повалилась на землю.
– А тебе не кажется, что это слегка не вежливо? – поинтересовался Тараниас, склоняясь над гневным лицом эльфийки. – Ты напала, даже не зная, кто перед тобой! Да ещё и в полной уверенности, что это сработает?! Просто поразительно! – и он тихо хохотнул, открывая правую ладонь. Пошевелив немного пальцами, из неё выплыла пара искр. Они поднялись над головой, а через мгновение объединились с огненным шаром, выпорхнувшим из-за спины Тараниаса. Внутри бесновался тот самый водяной вихрь, только чуть меньше размером. Казалось, его просто сжали, но от этого силы не убыло. Потому-то он и казался мрачнее, грозно извиваясь водяным змеем. Казалось, заточённый вихрь гудит и злится, задевая стены из пламени, но всё равно продолжает биться.
Увидев это, эльфийка мигом притихла.
– Как ты сотворил такое? Мой уровень магии, конечно, не самый высокий на Альхероне, но…
Она остановилась, заметив как водяной вихрь начал смешиваться с пламенем. Тараниас проследил за остекленевшим взглядом девушки, а затем, обернувшись заметил – шар полностью посинел и теперь состоял из субстанции, напоминающей языки пламени, но только не огня, а воды.
– А вот это странно… – нахмурился он, отпуская подпитку. Шар моментально поднялся выше и через мгновение лопнул точно мыльный пузырь, орошая под собой поляну, деревья и ошарашенную парочку.
– Ты кто вообще такой? Это же Священный Лес?! – возмутилась эльфийка, собирая с волос разноцветные капли.
– Тарис, – только и ответил он, а после встряхнул рыжими волосами, точно гривой. – Не беспокойся, этот Лес знает меня.
Шар хоть и не вспыхнул, но разноцветное сияние оказалось заметно даже у Священного Древа. Поэтому скоро оттуда начали пробираться любопытные дроу и эльфы.
– Таэллин Анайре, как это называется? – раздался неподалёку строгий женский голос.
– Чтоб тебя бездна обглодала, Тарис! – прошипела эльфийка в путах. – Если бы не ты, то я бы успела! – а затем прокашлялась и ответила звонким голоском. – М-м-мама?! Я тут решила прогуляться, но на меня… напали! Да, точно, напали!
С этими словами она выразительно посмотрела на незнакомца. Однако тот, вопреки всем её ожиданиям, вздёрнул за путы, поставил на ноги, и в следующую секунду она уже стояла освобождённая от жгутов.
– Таэллин Анайре Глеф Луин, а ну бегом на церемонию! – Пророкотала её мать, становясь похожей на целую драконницу. А когда та прошествовала мимо, тихо добавила. – Об этом мы с тобой ещё потом побеседуем!
И как-то не хорошо сразу стало эльфийке. Она-то знала, что ничего хорошего не стоит ждать, если к тебе не поленились обратиться, использовав полное имя.
– Благодарю, что не дали моей дочери сбежать! – обратилась старшая Луин. – А вы у нас… – она остановилась, вспоминая имя мужчины, однако одежда говорила сама за себя: он – иномирец.
– О, Боги! Да ведь это же Арис?! Наш Арис! – воскликнула позади эльфийки округлившаяся Виана. Она аккуратно переступила траву, держась за Иввелиоса, и вышла вперёд. Девушка сделала ещё шаг, высвобождаясь из рук супруга, а затем обняла бывшего Хранителя, насколько позволил круглый живот.
– Вообще-то правильно говорить: «О, Бог!» Я же тут один, к счастью. – хохотнул он и поймал недовольный взгляд Правителя Светлых земель. – Можно просто Тарис. А то я снова ощущаю себя запертым в шкуре семаргла.
– Да ты никак в гости решил заглянуть? – поинтересовался мрачный Иввелиос.
– Можно и так сказать. А ты, я смотрю, не рад?! Вот знал, что тогда в Фарнемии надо было тебя сожрать!
– Тогда бы ты обрёк себя и Виану на смерть.
– Ну, хватит! Ив, ты что? Это же наш Арис! – вмешалась Виана. – То есть Тарис! Извини! Никак не привыкну.
– Прошу прощения, лан и лания Эмиос! Но мне кажется, стоит продолжить церемонию. – робко поинтересовался некто позади.
Не ожидая более ни минуты, все вернулись к Священному Древу.
Глава 2
Основная часть присутствующих наблюдали поодаль. Подходить ближе положенного расстояния разрешалось только брачующимся и главному жрецу. Тараниас остановился позади всех, издали наблюдая как пойманная им эльфийка в белом одеянии нехотя подходит к темнокожему дроу с длинной косой. Впереди них стоял старец и, подняв руки, нашёптывал молитвы. Когда же он громко произнёс имена брачующихся, то от Древа потянулись светло-бирюзовые нити. Они обвили запястье девушки и после, на коже витой татуировкой проявился браслет. Она печально вздохнула. Однако посмотрев на жениха, поймала его ошарашенный взгляд. Его запястье оказалось пустым. А бирюзовые нити потянулись в толпу, точно лианы и резким выпадом выстрелили прямо в Тараниаса. Он слегка отшатнулся, но когда всё исчезло, задрал рукав своей косухи. На запястье красовалась такая же брачная вязь как у Таэллин.
Те немногие, что присутствовали на церемонии, зашушукались. Никогда прежде на Альхероне не случалось столь вопиющего случая. Да, Древо не всегда одобряло союз, но при этом за брачующимися оставалось право выбирать – расторгать помолвку или же вопреки всем законам истинности пар объединить рода. Однако за последние пару столетий альхеронцы редко уповали на волю Священного Древа и всё чаще прибегали к этому ритуалу исходя из древних традиций. Но чтобы на церемонии вместо жениха невеста обручилась со случайным встречным – такого никто не помнил.
– Никак не возьму в толк… Разве браслет не полагается и моему сыну тоже, Уважаемые Светлые? – вдруг заговорил Правитель Тёмных земель.
– Лан Морвен, вы ведь сами видели, что Древо приняло решение и лана Делорена оно никак не касается. Согласен, это несколько неожиданно… – начал Иввелиос, но его резко прервали.
– Несколько неожиданно? Да, вы в своём уме?! Или многолетние скачки по мирам отшибли вам голову? Это немыслимо – Первый сын Тёмных земель оказался не чета какой-то там Светлой лание?! А ведь это вы настояли на обряд в Священном Лесу! Хотя в наше время лишь единицы прибегают к этой изжившей себя традиции.
– Лан Морвен, прошу Вас следить за словами! Нам ведь ни к чему эта конфронтация снова?! К тому же, кому как не вам знать о важности этого обряда? А что лания Анайре окажется истинной совсем другого мужчины, так ведь то никому было не ведомо? – продолжал Иввелиос. – Лан Морвен, уверен, на Светлых землях наверняка найдутся другие достойные лании!
– Хватит! – оборвал его несостоявшийся жених. – Никаких Светлых, кроме Таэллин.
– Лан Делорен, простите мою дерзость. Но вы ведь только сегодня увидели её? К чему такая категоричность? Воля Древа всё же… – обратилась мать невесты.
– Мне плевать на ваши древние традиции! Я женюсь только на той, в чьей крови высший уровень дара! Мой сын достоин лучшей крови! – гордо констатировал дроу, а после обратился к отцу. – Сколько нужно времени, чтобы браслет исчез?
– Сложный вопрос, зависит от силы связи до консуммации…
– Да, я вам что, вещь какая?! Тёмные, они и есть Тёмные! – возмутилась невеста и бросилась прочь.
– Лан Иввелиос, Лания Лайсинель, думаю не мне вам объяснять, что в ваших же интересах сделать всё возможное и невозможное, чтобы этот браслет исчез с руки Светлой дочери Дома Воды! – холодно заявил Правитель Тёмных земель.
После проделок сестры Ниары Тарис зарёкся вмешиваться в чьи-либо дела. Однако сам того не подозревая, вляпался по самые крылья.
Пока дроу и эльфы выясняли, кто же виноват в произошедшем, семаргл отошёл в сторону. Он обошёл стену из редких кустарников и проследил как невеста, бросив что-то Правителям, побежала прочь. Тараниас оказался крайне обескуражен открытием, что напавшая на него эльфийка, по мнению Древа и есть его идеальная пара. Он снова проводил девушку взглядом, неотрывно всматриваясь. Казалось, ответ «почему она» должен вот-вот проявиться в воздухе. Однако этого не последовало. Тараниасу стоило бы уйти, но что-то не отпускало. А когда Таэллин обернулась, почувствовав его взгляд на себе, огнебог, не моргая, обратился семарглом и взмыл в небо.
Уже над верхушками деревьев до него донеслись выкрики его имени, судя по всему, голосом Вианы, но он не стал возвращаться. Недолгого пути до замка хватило, чтобы понять – первоочередная цель неизменна, а после можно будет подумать и об этой случайности с браслетами.
