000
ОтложитьЧитал
Предисловие:
Моя книга ни в коем случае не предполагает исторической точности.
Последнее время меня вдохновляла тема гаремов и гладиаторских боёв: так почему бы не смешать одно с другим, чтобы показать все прелести рабства?
Вы можете найти отсылки к знакомым фильмам и сериалам – созданная мной вселенная, увы, не уникальна. Уникальны лишь герои и их отношения, здесь нет отсылки ни к одной исторической личности.
Мир двух властных, богатых мужчин переворачивается из-за случайной девчонки, и всё катится в тартарары. Здесь будут многоходовки, интриги и выбор – жаркий, опаляющий огонь или тёплое, ласковое солнышко?..
Предупреждение: герои злоупотребляют алкоголем и опиумом.
Приятного прочтения!
Глава 1 – Знакомство с главными героями
Гохан – 26-летний Султан Страны Востока. Он молод, у него нет ни одной жены, но гарем полон красавицами на любой вкус. Гохан высок, строен, умело владеет мечом и ездит верхом, но понимает, что он далеко не лучший в сражении. Гохан осознаёт, что он хороший стратег, тактик и полководец, он знает, что наделён трезвым, холодным, острым умом. Но признаёт, что ему очень далеко до недавно почившего отца и даже до старших братьев, которые погибли, не успев взойти на трон, но успев проявить себя в политике.
Добрым и милосердным правителем Гохан себя точно не считал, но не видел в этом проблемы. Скорее, даже видел преимущество. Мягкотелый правитель приведёт страну к упадку и коррупции, а Гохан-то точно наведёт в стране порядок, несмотря на то что подданные приняли нового Султана почти враждебно.
Гохан также не считал себя девичьей мечтой (умение признавать горькую правду было одной из его лучших сторон): его лицо было типичным лицом мужчины его нации и возраста – соболиные брови, иссиня-чёрные волосы, карие глаза, смуглая кожа, короткая густая борода… Его нельзя было назвать некрасивым, но какого-то отпечатка принадлежности к аристократии в лице Гохана не было. Конечно, наложницы всячески демонстрировали свой интерес, желание и любовь, но было бы так, будь у него другое происхождение, положение, не будь у него дворца и слуг? Уж точно нет. Будь он рабом или купцом, его жёсткие черты отпугнули бы тех же самых женщин, которые улыбались ему в лицо сейчас.
В душе он проклинал своё положение и этот гарем, мечтал о семье, мечтал о взаимной любви… Но он точно не хотел себе в этом признаваться, и постепенно смирился с тем, что он имеет то, что имеет: ни одна женщина вокруг не стоит его доверия.
Единственным человеком, которому Гохан доверял, был…
Мирза – ближайший друг и советник Гохана. Он был не королевского, но благородного происхождения. Когда Мирзе было 8, а Гохану 7, отец Мирзы приехал из соседней Страны Востока с дипломатической миссией, чтобы заключить союз двух государств. Ему это удалось в полной мере.
Отец оставил Мирзу во дворце не на правах слуги, а на правах друга, будущего доверенного лица самого Султана, важного человека в государстве, лишь чуть-чуть уступающего Шехзаде.
Отец оставлял мальчика одного в совершенно другой стране, с той же религией, но с другим языком, с другой историей… Но даже будучи восьмилетним, Мирза без единой слезы смирился с приказом отца: он был послушен, подчас даже слишком. Сначала он слушался родителей, потом Султана и его людей, потом подросшего Шехзаде… по правде говоря, своего мнения и позиции у него толком не было: когда Гохану нужны были поддержка и безоговорочное одобрение, бесспорно, Мирза был лучшей кандидатурой на эту роль. А вот когда Гохан сомневался в собственных решениях, и ему нужен был рядом человек с острым умом, Мирза лишь поддакивал. Не потому что он боялся Гохана: ему было нечего предложить и нечем возразить.
Зато в бою именно Мирзе не было равных: чуть менее высокий, но более крупный, более сильный, Мирза опережал своего господина в боевых искусствах. Оба прекрасно осознавали это, и оба вполне успешно делали вид, что явного превосходства советника над господином не замечают. Ещё Мирза был гораздо приятнее в общении и дружелюбнее: он с лёгкостью располагал к себе людей и был душой компании. Если бы Мирза был претендентом на престол, конечно, Гохан бы относился к близкому другу гораздо, гораздо настороженнее… Поскольку претендовать на престол Мирза никак не мог, Гохана положение вещей почти устраивало.
Ну, и, конечно, с внешностью Мирзе повезло гораздо, гораздо больше, чем Султану: у обоих были одинаково густые бороды, почти одинаковый цвет волос, глаз и тон кожи, но… внешность Гохана была грубоватой и пугающей, а Мирза был наделён тонкими, правильными, изящными чертами лица. Он привлекал внимание множества девушек отнюдь не из-за родословной или кошелька: Мирза выглядел, как ожившая мечта о прекрасном принце. А уж стоило ему преданно посмотреть большими карими глазами в глаза случайной знакомой пару раз и произнести слова любви… Тут таяла каждая. Но слова любви почти никогда не звучали искренне, а даже если в порыве парню и казалось, что он по-настоящему влюбился, то наутро это чувство бесследно улетучивалось.
И, разумеется, Марьям – тёмная лошадка. Не только для читателя: даже для автора в данный момент образ героини ярок, но неясен до конца. Начну с того, что Марьям – это даже не её настоящее имя.
В мире, где женщина почти бесправна, Марьям становится полноценным игроком, преследующим свои цели. Она кажется всесторонне развитой настолько, что аж зубы сводит: она владеет и чисто женскими искусствами, вроде манипуляций, соблазнения и плетения интриг, но старается действовать прямыми и силовыми методами, применять которые подчас опасаются даже мужчины. Её выделяет не только это.
Девушка скрывает явный дефект, известный только очень узкому кругу: фактически, всего четырём людям, включая её саму. Она стыдится себя, хотя, глядя на неё в это очень сложно поверить.
На момент начала истории ей 25.
Итак, читатель познакомился с ключевыми фигурами этой истории. Уверена, каждый составил своё мнение о героях, которое, надеюсь, мне удастся изменить по мере написания повести хотя бы пару раз. Приятного прочтения.
Глава 2 – Невольничий рынок
Гохан лично приехал в сопровождении делегации на рынок рабынь, чего никогда до этого не делал. Те наложницы, которых для него выбирали его люди были, несомненно, красивы, но ни одна из них не была в его покоях больше одного раза. Их близость не приносила ни физического, ни морального удовольствия: Гохан просто не хотел прослыть импотентом, поэтому периодически подзывал их в покои. У него теплилась надежда на то, что если он лично подберёт рабынь по своему вкусу, они будут в большей степени соответствовать его ожиданиям. Он сам посмеивался над своей наивностью, но попытка не пытка.
И одна девушка привлекла его внимание: она не выделялась одеждой, но, если остальные робко опускали взгляд, то она смотрела прямо вперёд, даже не просто смело, а с вызовом. Она была объективно красива хотя бы на лицо: фигуру не позволяло рассмотреть платье, которое висело, как балахон. У неё были прямые и блестящие каштановые волосы, длиной до поясницы, свободно перекинутые на одно плечо, лицо с точёными скулами, светлая кожа, не тронутая загаром, и огромные, выразительные глаза. Цвет глаз был ярко-зелёным, тёмные брови с изломом и густые длинные ресницы ещё больше подчёркивали хищный взгляд.
Гохан на секунду подумал, что он оробел рядом с этой безродной рабыней, но тут же затолкал эту мысль как можно глубже.
– Я хочу взять эту, – Уверенно произнёс он, не слезая с лошади, – Сколько?
Торговец назвал баснословную сумму. Мирза довольно громко присвистнул за спиной Гохана.
– Она явно красивее и породистее их всех, но, чёрт возьми, за что брать такие деньги? Что такого она умеет, чего не умеют остальные? Она была опытной шлюхой в борделе? И, замечу, что если остальным лет по 15-16, то этой явно больше двадцати.
– Она продаётся не в качестве наложницы. Она продаётся в качестве воина, по силе равного мужчине.
Гохан не стал смеяться, поэтому и Мирза подавил смешок. Султан скомандовал:
– Мирза, с собой тренировочные мечи?
– Да, повелитель.
– Если девчонка победит моего человека, я её куплю и заплачу в три раза дороже.
Мирза с опаской протянул меч девушке, когда слез с коня. Конечно, он не боялся малявку, возомнившую себя воином. Он не знал, что сделает Султан с девушкой, если Мирза победит. К тому же, ему самому пришлась по вкусу незнакомка.
Мирза принял решение поддаться.
Воин в два раза медленнее, чем мог, занёс меч так, чтобы она, если обладает хоть какими-то навыками, смогла увернуться. Но скорость девушки была впечатляющей: она резко пригнулась, нанося мечом удар по пальцам другой руки соперника, чтобы тот не смог защититься, тут же оказалось сбоку и приставила меч остриём к шее соперника настолько точно, что надави она кончиком даже тренировочного меча, противница проткнула бы сонную артерию мужчины.
– Я держу слово, – Произнёс Гохан и отсыпал торговцу ровно в три раза больше, чем он просил, никак не выразив эмоций внешне.
Зато Мирза смотрел на девушку с удивлением и явной толикой восхищения. Пусть он и поддался, но подобные скорость и точность поразительны даже для мужчины. Она явно сумела удивить, но Мирза никак не мог понять, что испытывает господин по поводу ситуации, и это угнетало советника.
– Она стоит этих денег, как наложница? – Наконец, спокойно произнёс Гохан, обращаясь к мужчине-торговцу, – Я не отрублю тебе голову и не заберу деньги назад. Скажи, как есть.
– Я продаюсь только в качестве воина.
И это было неслыханно. Говорить таким тоном с Султаном не имели права даже близкие родственники, а не то, что живая вещь.
– Да как ты смеешь, дрянь…
Работорговец замахнулся на девушку кулаком, но та быстрым и отточенным движением ноги ударила его по переносице и мгновенно повалила на землю.
К удивлению всей делегации, Гохана это… позабавило.
– Я во дворце разберусь, для чего именно я тебя купил. Тем не менее, я тебя купил. Мирза!
– Повелитель?..
– Сажай её в седло впереди себя, с тобой поедет.
Мирза поразился больше всех: Султан имел все основания для того, чтобы не просто повести рабыню пешком до дворца, он имел все основания казнить её на месте!
Неужели… Он всё-таки…
– Мирза, не стой на месте. Хватай девчонку и сажай в седло.
Конечно, Мирза послушался, а девушка без малейшего стеснения приняла то, что оказалась в седле, предназначенном для мужчин, в платье.
Мирза специально чуть отстал от остальной делегации, чтобы уделить внимание незнакомке. От неё веяло сексом, но эта энергия была непривычной: слишком жёсткой, слишком агрессивной, она в какой-то степени ощущалась даже как мужская, а не как женская. При этом девушка не пыталась флиртовать: она держала настолько далёкую дистанцию, насколько это возможно, сидя в одном седле с мужчиной, не пыталась заговорить или невзначай коснуться руки… Увы, Мирза не выдержал и заговорил сам:
– Тебе действительно плевать на то, что тебя в любой момент казнят? Умерь пыл и прояви уважение.
Повисла пауза. Сначала парень подумал, что собеседница не ответит, но вдруг она спокойно произнесла:
– Ты абсолютно прав. Я буду аккуратнее.
После такой вспышки – и тут же явное проявление покорности. Вот тебе и раз! А, может, она хочет быть покорной именно рядом с Мирзой?..
– Как тебя зовут? – Спросил он.
– Марьям, – Назвалась она.
– Ты исповедуешь нашу религию? По внешности и акценту мне показалось, что ты из Западной Страны.
– Я действительно из Западной Страны, и это не моё настоящее имя. Но в вашей Стране я предпочитаю представляться этим именем. Настоящего, извини, не скажу.
Мирза добродушно произнёс:
– А я Мирза.
– Очень приятно, – Мягко и вполне искренне сказала девушка, – Я буду рада, если мы найдём общий язык, и ты поможешь мне освоиться.
– Я помогу тебе, если только тебя не отправят в гарем. Туда мне путь закрыт.
– Меня? Не отправят.
Мирза нагнал делегацию: буквально минут через десять все уже будут во дворце.
Глава 3 – Окончательный выбор
Сам Султан зашёл в ту часть гарема, где были абсолютно обычные наложницы, жившие далеко не в роскоши. Украшений на них не было вообще, платья же были максимально простыми, хотя и новыми, и чистыми. Все девушки были значительно младше Марьям, что она про себя отметила. Она всё ещё была привлекательной, но уже не юной. Девушка не переживала по этому поводу: у неё более зрелая красота, в ней гораздо ярче проявляется «порода».
Мирзе путь был действительно закрыт в эту часть дворца, а Гохан сделал те же выводы о красоте Марьям, что и она, но, конечно, не озвучил этого.
– Личное предупреждение для иностранных пленников, – Произнёс он с явным сарказмом, – Это – гарем. Чистота, изучение этикета, языка, искусств. Возможность ходить на хальвет и получать за это лучшие наряды, лучшие украшения, жить в роскоши. Ты можешь быть наложницей, и тебе будет хорошо. Относиться к тебе как к полноправному воину, которому можно доверять, я точно не буду. Две дороги – наложница или гладиатор.
– Гладиатор, – Тут же выпалила Марьям.
Воцарилась гробовая тишина, видимо, выбор Марьям шокировал всех. Девушка порадовалась, что никто не выдал что-то вроде драматического вздоха и не разыграл фальшивый обморок.
– Гладиатор, – Якобы, равнодушно, пожал плечами Гохан, – Я снова лично покажу тебе условия проживания для этих рабов.
Он провёл Марьям прямо на тренировочную площадку, где нещадно палило солнце, а мускулистые мужчины тренировались до седьмого пота. Наставник чаще бил их кнутом, чем давал дельные советы или позволял выпить воды.
– Вон там, – Указал Гохан на максимально пугающие клетки, – Они живут. Не буду сгущать краски, сама всё прекрасно видишь. Кстати, отдельное место тебе никто не выделит – будешь спать рядом с мужчинами, по нужде ходить рядом с мужчинами и переодеваться на глазах у мужчин. Ещё раз спрошу: гарем или арена?
Девушка ответила мгновенно:
– Где я могу взять доспехи, меч и щит для тренировок?
– М-да, – Произнёс Гохан, садясь на кресло в своём кабинете, а не в тронном зале или в покоях. Несмотря на религиозный запрет, алкоголь, в том числе, и крепкий, Султан пил, причём довольно-таки часто. Да и опиумом так или иначе баловался, что уж тут? В этот раз опиума в его стакане не было – просто портвейн.
Мирза относился к религии гораздо серьёзнее: об употреблении одурманивающих веществ он и думать не хотел. Если бы лучший друг был ему ровней, конечно, он бы высказал своё «Фи», но Султану-то его не выскажешь.
И тут же он задумался: а дерзкая девчонка смогла это сделать и заставила Гохана играть по своим планам.
Мирза выжидал. Он знал, о чём (о ком) господин начнёт разговор, но не знал, чего именно от разговора ожидать.
Несмотря на то, что Мирза был на год старше Гохана, и дружили они с детства, мысли и намерения Гохана всегда были для парня загадкой. Власть явно накладывала свой отпечаток: Султан, который был на год младше, по сути, представлялся Мирзе собеседником, который в два раза старше и опытнее его.
А вот Гохан почти всегда знал, что на уме у подданого, и это Мирзу подчас очень злило.
– Ты ведь ей поддался? – Спросил Султан, сделав глоток, – Не обвиняю. Просто хочу знать, почему.
– Я… – Мирза понял, что вряд ли сможет скрыть то, что явно симпатизировал девушке, которую выбрал и купил сам Султан, – Мне не хотелось причинять ей вреда.
– Тренировочным мечом? – Вопросительно приподнял бровь Гохан.
– Повелитель… я…
– Да не мямли уже, говори честно! Понравилась?
– Да, – Пробормотал Мирза и добавил, – Я поддался потому что… я хотел, чтобы Вы её купили. Я не знал, что Вы сделаете с ней, если она проиграет глупейший спор, в который сама ввязалась.
– Да я бы и так её купил, – Вдруг признался немного захмелевший Гохан, – Просто конкретно бы сбил цену, вот и всё. И сразу бы пресёк её разговоры о том, что она незаменимый боец. А теперь она находится бок о бок с настоящими, голодными до женского тела гладиаторами, которые в любой момент сделают с ней, что угодно. Сейчас моя цель сделать так, чтобы она не прошла тренировки и бросила чушь об арене.
– А если она их пройдёт?
Мирза сам удивился тому, что он вот так легко и просто возразил Султану. Сам осмелел, что ли?..
Гохан не счёл эту реплику неуместной, он просто задумчиво выдал:
– На арене она умрёт в первом же бою. Ты сам понимаешь.
– И что… что мы будем делать? – Робко спросил Мирза.
– Поговори с наставником. Прикажи, чтобы у неё не было ни единой поблажки: ни в плане физических упражнений, ни в плане боёв с соперниками, ни в плане ударов кнутом. Да, ей будет очень больно. Зато она выживет.
Мирзе пришло в голову точно то же самое, что и тогда, на рынке: эту девушку он называл вещью, но советник часто видел, как Султан ведёт себя с теми, кого действительно считает вещами. Нет, он не был груб или жесток к наложницам. Просто до Мирзы часто доходили слухи о том, что наложницы идут на хальвет нарядные, счастливые, уже заранее влюблённые… А выходят минут через двадцать, и всю ночь плачут, уткнувшись в подушку. Мирзе казалось, что и господин об этом знал, просто ему было плевать на их чувства.
А сейчас он всеми силами хочет предотвратить смерть Марьям.
И Мирза с ужасом подумал, что он сам волновался за девушку, заведомо принадлежавшую другому, гораздо больше, чем следовало.
Марьям не без опаски, но прошла в ту камеру, которую ей определили для сна. Ужин ей ещё положен не был, но она особо не переживала: её организм требовал не так много еды. Доспехи и оружие ей пообещали выдать завтра. Сейчас нужно было наладить контакт с братством. Она села рядом с, как ей казалось, опытным и уважаемым гладиатором, и без стеснения произнесла:
– Я понимаю, насколько непривычно Вам видеть женщину на песке, – Спокойно начала она, – У меня, как и у всех вас, не было выбора, я готова сражаться с честью, я готова показать себя с лучшей стороны на арене. Я просто надеюсь, что в братстве собрались хорошие люди, и я не столкнусь ни с травлей, ни с домогательствами. Я прошу если не человеческого, то хотя бы равнодушного отношения к себе.
Почти облысевший мужчина, выглядевший очень плотным, взглянул на Марьям серыми глазами то ли доброжелательно, то ли как на дурочку:
– Да не верю я, что выбора у тебя не было, – Произнёс он, но без агрессии, – Тебя явно покупали для гарема. Почему ты здесь, а не там?
– Что мне даст гарем? – Напрямую спросила Марьям.
– А что тебе даст песок? – Тут же парировал собеседник.
– Осознание того, что моя личность и честь хоть чуть-чуть дороже той одежды, что на мне надета. Что я стою большего, чем стоять в очереди за одну ночь с мужчиной, расталкивая конкуренток локтями.
Мужчина хмыкнул, но, опять же, вполне по-доброму:
– Знаешь… ещё до плена, до войны… У меня были жена и ребёнок. Жена Оксана, сын Димитрий… У нас всегда было очень плохо с деньгами, я работал, но получал копейки, потому что была сила, но не было ума. Она всегда что-то придумывала: то на последние деньги покупала муку и сахар, чтобы испечь и продать булочки, то шила детскую одежду и продавала более обеспеченным соседям, то купит яблоки и варенья наварит… А потом сын серьёзно заболел. Я делал, как мне казалось, всё, что мог, чтобы оплатить лечение. А выход, как всегда, нашла она. Только в тот момент она стала жрицей любви.
Марьям молча слушала, не осуждая и не перебивая:
– Я не думал ревновать её или злиться. Я злился только на себя из-за того, что МОЯ женщина вынуждена идти на такие жертвы ради МОЕГО ребёнка, а от меня пользы – ни гроша. Тогда я ушёл в армию, а после попал в плен, оставив их вообще одних. Мне жаль, что так вышло. Но я уважаю тебя. У тебя нет ребёнка, поэтому ты вольна выбирать свой исход. Если ты выбираешь достойную смерть вместо унизительной жизни – я это понимаю и одобряю. Я поговорю с остальными. Ребята тебя не тронут.
– Спасибо, – Улыбнулась девушка, – Марьям.
– Олег, – Представился он.
Даже простое имя, произнесённое на родном языке, чуть-чуть согрело душу.