Паутина метро
Метро.
Здесь все ощущается совершенно иначе.
Мимо текут темные узкие коридоры, покрытые змеящимися проводами, проносятся яркие освещенные станции – редкие острова жизни. Люди, словно чувствуя всю тяжесть земли, нависшей над их головами, ссутулившись и опустив глаза к полу, суетливо заходят в вагон и так же скоро покидают его. Редко кто в этом подземном царстве осмеливается поднять взор на других участников траурной процессии и изучить их лица.
Здесь все ощущается совершенно иначе.
Неожиданно темнее становятся круги под глазами, уголки губ устремляются вниз, дабы застыть в улыбке недовольства, а руки безвольно опускаются вдоль тела. В метро легко распознать одиноких людей: по безжизненному взгляду, застывшему и отрешенному, неизменно устремленному в одну точку. Одиночки не смотрят на пассажиров, они избегают своих отражений в окнах – опасаются увидеть бездну в собственных зрачках.
Степенный мужчина с седеющими висками спешно отвел глаза от своего двойника, устало разглядывающего его из стекла напротив. Дмитрий Сергеевич не любил метро с тех самых пор, как несколько лет назад переехал жить в столицу и впервые заблудился в переплетениях переходов и эскалаторов. Здесь, в обители приглушенного желтоватого света, дурные мысли становились ядовитым туманом, который невыносимо трудно было изгнать из головы.
Он бы с радостью предпочел этому угнетающему месту просторный салон «Вольво», но машина сломалась как всегда крайне невовремя. И теперь Дмитрий Сергеевич сидел в старом дребезжащем вагоне и считал про себя пролетающие мимо станции, чтобы не пропустить нужную. Хорошо, что в метро в это время дня не очень людно. Можно было даже немного подремать, запрокинув голову на прохладное стекло.
Но в это мгновение мужчина почувствовал резкую и острую боль в бедре.
Дмитрий Сергеевич вздрогнул от неожиданности и ласково посмотрел на тяжелую переноску, стоящую на его коленях. Из нее вытянулась длинная черная лапа с когтями, чью остроту мужчина только что испытал на себе. Гордый и свободолюбивый кот Виконт всячески старался продемонстрировать свое негодование хозяину. Для этого упитанного джентльмена переноска была оскорбительно тесна.
– Тише, Виконт. Ведите себя прилично, будьте любезны, – едва слышно проговорил Дмитрий Сергеевич и отцепил когти от своих брюк. Животное, будто на мгновение устыдившись собственного поступка, приникло к решетке боком и позволило хозяину пройтись пальцами по шелковистой шерсти. А после кот мигнул желтыми отсветами глаз и слился с темнотой переноски, неуклюже свернувшись клубком.
Виконт был достаточно старым котом, поэтому Дмитрий Сергеевич и его супруга внимательно следили за здоровьем животного и часто показывали его ветеринару. Для них это был член семьи, забота о котором казалась безоговорочно важной.
В этот раз из-за сломанной машины кота пришлось везти к врачу на метро. Виконту, привыкшему к плавному ходу «Вольво», запахи и звуки подземки категорически не нравились, поэтому он находился в дурном расположении духа. И Дмитрий Сергеевич это хорошо чувствовал.
– Потерпите немного. Мне и самому неприятны эти катакомбы, но мы уже скоро прибудем на нужную станцию.
Кот никак не отреагировал на слова хозяина.
Еще какое-то время Дмитрий Сергеевич, прикрыв глаза, прислушивался к пронзительному свисту колес, усиленному эхом длинного перегона. Отвратительный звук, от которого сводило зубы. Если бы хозяин Виконта был котом, то несомненно встопорщил бы шерсть на загривке от неудовольствия, но Дмитрий Сергеевич в своей скучной человеческой ипостаси мог лишь вяло поморщиться и принять происходящее как данность.
Черные стены тоннелей стремительно проносились мимо, словно поезд был остроконечной пулей, рвущейся прочь из узкого ствола револьвера. Удивительно, какими долгими кажутся иногда пролеты между станциями. Как будто пространство растягивается и сжимается в этой темноте, а беззаботные пассажиры даже не подозревают о беспорядке, творящемся за пределами вагона.
Но в этот раз явно что-то случилось, поскольку поезд и не думал останавливаться, а яркий свет станции все не появлялся. Слишком долго. За это время можно было успеть задремать и выспаться несколько раз. Дмитрий Сергеевич нахмурился и забарабанил пальцами по переноске. Они давно должны были уже приехать. Вот только машинисту это явно было неизвестно. Может, он вообще проехал мимо перрона, забыв затормозить? Последняя мысль Дмитрию Сергеевичу пришлась не по душе, ведь это как раз была их с Виконтом станция.
Остальные немногочисленные пассажиры вели себя смирно: никто из них не волновался, словно ничего подозрительного в пятнадцатиминутном перегоне не было. Кот жалобно поскреб когтями по решетке, напоминая, что прелести метро его не прельщают и пора бы покинуть этот душный вагон. Дмитрий Сергеевич был абсолютно солидарен со своим питомцем, вот только не знал, что он может сделать в сложившейся ситуации. Неожиданно взгляд мужчины упал на старенькое переговорное устройство, сиротливо висящее на стене.
А почему бы и нет?
Поднявшись с места и прихватив свою тяжелую ношу, Дмитрий Сергеевич решительно подошел к аппарату и нажал на черную кнопку.
– Алло?.. Извините, меня кто-нибудь слышит? – прочистив горло, негромко проговорил мужчина. Однако в шуме стучащих колес он сам едва смог расслышать собственный голос.
Пассажиры с явным любопытством наблюдали за разворачивающейся перед ними сценой. В динамике что-то зашуршало и зашипело, но через помехи не проникало никаких других звуков. Дмитрий Сергеевич упрямо сжал губы и, поудобнее перехватив одной рукой переноску Виконта, вновь потянулся к черной кнопке.
– Уважаемый машинист, если вы меня слышите, то сообщите, пожалуйста, не проехали ли мы случайно станцию? А если так произошло, то когда будет следующая?
В ответ из динамиков лишь сочилась густая всеобъемлющая тишина.
– Мы едем уже слишком долго!
Внезапно поезд резко затормозил. Противно заскрипели колеса, а вагон так сильно дернулся, что Дмитрий Сергеевич едва успел схватиться за поручень. С гулким грохотом за спиной мужчины распахнулись двери вагона. И в неожиданно наступившей тишине было слышно лишь монотонное гудение преобразователей напряжения. Желтоватый свет станции заполнил собой все окружающее пространство. Словно по щелчку пальцев кто-то зажег огромный фонарь.
Оторопевшему от изумления хозяину Виконта понадобилось несколько секунд чтобы прийти в себя. Он никак не ожидал, что разговор с машинистом окажется таким продуктивным! Или же все просто так совпало, и поезд как раз должен был подъехать к станции? В любом случае, своего Дмитрий Сергеевич добился.
Он решительно покинул вагон. Несколько пар глаз проводили его внимательным изучающим взглядом. Интересно, как долго эти пассажиры еще бы ехали в неведении, если бы мужчина не проявил инициативу и не связался с машинистом? Вот так всегда… Хочешь чего-то добиться – сделай это первым, пока все остальные сидят в ожидании чуда.
Но как только за спиной Дмитрия Сергеевича оглушительно громко захлопнулись старые створки и поезд с натужным скрипением начал исчезать в темном провале тоннеля, мужчина понял, что никто кроме него больше не сошел на станции. Не то чтобы это было очень странно, но необычно.
Упрекнув себя в чрезмерной подозрительности и мнительности, он уверенно зашагал к центру станции. К величайшему изумлению Дмитрия Сергеевича, она оказалась той самой, на которой ему с Виконтом необходимо было сделать пересадку. Странный временной разрыв, однако, все не выходил у мужчины из головы. Как поезд мог так долго ехать?
Гулкие шаги Дмитрия Сергеевича эхом отражались от сводов потолка. Станция была пустынна. Ни одного пассажира или служащего не было видно. Словно сейчас стояла глухая ночь, а Виконт со своим хозяином случайно оказались внутри закрытого метрополитена.
Сейчас самый разгар дня! Но здесь нет ни одного человека… И даже не слышны поезда.
Да что не так сегодня с метро?!
Мужчина начинал злиться из-за всего происходящего, которое казалось странным и немыслимым. Пустые станции, бесконечные перегоны… Что еще за ерунда тут творится?! Вот как знал, что стоило перенести поход к ветеринару! Нужно было поехать после починки машины. Если бы дражайшая супруга не начала давить на него, то Дмитрий Сергеевич несомненно так бы и поступил. Но жена настаивала на том, что Виконту не стоит пропускать обследование.
И вот к чему это все привело. Они потеряли уйму времени и наверняка уже опоздали на прием.
Но может быть еще был шанс успеть? Ведь пунктуальный Дмитрий Сергеевич всегда выходил заранее из дома. И этот раз не стал исключением.
Если бы повезло прийти как раз к прибытию поезда!.. Тогда определенно стоило поторопиться!
Пружинистой торопливой походкой мужчина преодолел расстояние, отделяющее его от лестницы. По мраморным ступеням звонко застучали металлические набойки – словно острые когти кота цокали по камню. Еще ступая по изогнутому коридору перехода, Дмитрий Сергеевич издалека услышал шум прибывающего поезда. Для его ушей эта симфония механизмов в данный момент казалась торжественным маршем. Ведь это означало, что единый организм метрополитена вновь принялся слаженно работать.
В конце концов разве не могла на путях произойти поломка, из-за которой поезд так долго вез пассажиров до станции?
Дмитрий Сергеевич уже практически сумел убедить себя в жизнеспособности этой гипотезы. Но освещенная холодным белым светом станция, показавшаяся из-за угла, мгновенно развеяла все его надежды и догадки.
Она была такой же безжизненной и пугающей, как и ее соседка. Отблески потолочных ламп отражались в гладких мраморных плитах. И не было видно ни одного человека, который бы в данный момент попирал этот архитектурный шедевр. Только непрекращающийся шум поездов наполнял собой высокие арочные своды и блуждал меж колонн.
Отрешенно оглядевшись по сторонам, Дмитрий Сергеевич приблизился к перрону, и ему в лицо ударил поток теплого воздуха, пропитанного запахом креозота и горячей пыли. Длинная череда синих вагонов безостановочно появлялась из распахнутой пасти тоннеля и тянулась мимо застывшего мужчины. Поезд не тормозил.
Стоило мелькнуть последнему вагону, как за ним сразу же показались ослепительно яркие фары нового поезда. Но и он тоже проехал мимо пораженного Дмитрия Сергеевича, который был готов поклясться в тот момент, что кабина машиниста пустовала.
– Да что же это творится такое?! – яростно вскричал мужчина, и из переноски ему ответили не менее возмущенным шипением.
Но сколько бы Дмитрий Сергеевич не размышлял над происходящим и не мерил шагами перрон, поезда все продолжали проезжать мимо. В какой-то момент дистанция между ними сократилась настолько, что вагоны слились в единый состав, и теперь металлическая синяя гусеница без остановки кружила по рельсам. Казалось, что ее голова давно уже добралась до основания метрополитена глубоко под землей, а длинное неуклюжее тело все пыталось поспеть следом.
Странность увиденного нисколько не испугала Дмитрия Сергеевича. Напротив, данное зрелище придало ему небывалых сил, и хозяин Виконта, сурово запахнув пальто, поспешил к очередному переходу, ведущему прочь с этой станции. За спиной все громче и громче нарастал грохот поездов, кружащих в бесконечном вальсе, а мужчина намеревался отыскать нужный путь.
Кот жалобно заскребся в клетке.
– Не беспокойтесь, Виконт! Это просто ошибка. Одна большая ошибка, – едва скрывая гневную дрожь в голосе, проговорил Дмитрий Сергеевич. – Очевидно, мы с вами забрели на некую закрытую техническую станцию, где тестируют и обкатывают вагоны! Не иначе! Странно лишь, что эти сотрудники никак не огородили подобное место. Ведь сюда так легко попасть. Но ничего! Их безалаберность – не наша с вами забота. Скорее, уйдем отсюда на работающую станцию… Нам всего лишь нужно найти людей. Где пассажиры – там все в порядке!
Дмитрий Сергеевич говорил вслух, больше успокаивая себя, чем кота. Однако Виконт тоже невольно прислушивался к знакомому хрипловатому голосу хозяина, хотя, конечно, ничего не мог понять из его речи.
Новый переход оказался неожиданно долгим. Подземный тоннель тянулся вдаль, освещенный тусклыми настенными лампами. И с каждым шагом мужчина все больше сомневался в правильности выбранного пути.
Может стоило повернуть обратно? Выйти на ту станцию, где он сошел с поезда? А теперь этот проклятый переход мог привести куда угодно… Хотя в тот миг единственным желанием Дмитрия Сергеевича было выйти к людям. Гулкая пустота метрополитена настораживала. Все казалось в корне неправильным: в месте, где наличие человека становилось необходимой переменной для работы многотонных механизмов, отсутствие людей ощущалось особенно сильно. Словно из океана мгновенно исчезла бы вся морская живность.
И тогда непроницаемо синие волны захлебнулись бы в своем одиночестве и бесполезности.
Оглушительный шум голосов и топот бесчисленных ног ворвались бурным потоком в коридор перехода и на секунду заставили Дмитрия Сергеевича замереть на месте. Только что тишина метро давила ему на уши, как в одно мгновение она расцвела хором бурлящей жизни. Перед хозяином Виконта словно из ниоткуда во всей красе появилась станция, заполненная народом. Широкие ступени вели Дмитрия Сергеевича вниз, где жаркое дыхание толпы мгновенно захватило его и увлекло в нутро человеческой массы.
Люди кричали и роптали, смеялись, переговаривались друг с другом, перекрикивали соседей и пробивались сквозь плотные шеренги тел. Это было похоже на беспорядочное броуновское движение, где каждому пассажиру отводилась своя особенная роль. Они точно знали, куда им следует идти, и спешили туда изо всех сил, сметая все на своем пути. И этот гул разворошенного осиного гнезда так испугал Дмитрия Сергеевича, что он почти не сопротивлялся, когда толпа подхватила его течением и понесла в одном им ведомом направлении. Лишь выше поднял переноску и крепче ее обхватил руками, словно пытаясь удержаться за эту шаткую незакрепленную опору, пока бушующее море жизни швыряло его по волнам.
Люди спешили к распахнутым зевам вагонов. Они толкались и кричали друг на друга, пытаясь протиснуться в заполненный поезд. Одновременно с этим другой поток пассажиров всеми силами старался выбраться на платформу. Два бурных течения столкнулись на границе между перроном и вагоном, и ни одно из них не собиралось отступать. Дмитрий Сергеевич оказался зажат между противоборствующими группами: его грубо подталкивали в спину напирающие сзади люди, и в то же время жестко давили ладонями на грудь пассажиры, пытающиеся покинуть поезд.
Голос мужчины тонул в оглушающем вопле толпы. Здесь никому было не важно, сколько стоили туфли Дмитрия Сергеевича, по которым уже хорошо потоптались, как сильно болело его изъеденное артрозом колено, не выдерживающее таких нагрузок. Для этого водоворота человеческого безумия даже жизнь Виконта ничего не значила в тот момент. Именно поэтому хозяин обеими руками обнял переноску, плотнее прижимая ее к себе, словно мать, закрывающая невинное дитя собственным телом. И он не обращал внимания ни на оторванный рукав пальто, ни на множественные тычки и удары, ни даже на чудовищную боль в колене. Все это было уже не важно.
Лишь бы уйти из эпицентра этого тайфуна.
Лишь бы Виконт не пострадал.
Сколько раз за эти несколько минут яростной борьбы Дмитрий Сергеевич проклял себя за решение отправиться к ветеринару на метро. Он уже не понимал, что происходило вокруг. Метрополитен превратился в сумасшедший дом, где Виконт со своим хозяином оказались совершенно случайно. Поэтому нужно было уходить. Пока мужчина еще мог ориентироваться в пространстве и разумно мыслить, стоило покинуть это злостное месте. Пусть жена изъест его своей бранью и придется прилично потратиться на такси, но никогда больше он не вернется в метро!
Толпа отпустила Дмитрия Сергеевича неохотно. Люди заполнили собой всю станцию, и лишь когда мужчина выбрался к лестнице, ведущей к выходу, он сумел вздохнуть полной грудью. Со ступеней хорошо было видно это общее безумие, чуть было не поглотившее Дмитрия Сергеевича: поезда с открытыми створками стояли напротив друг друга на путях, из их распахнутых дверей сплошным потоком пытались выйти пассажиры; те, кому это удавалось, сразу же спешили на новый поезд, чтобы в толпе других людей штурмом взять вагон.
Поезда никуда не уезжали. Пассажиры бесконечно курсировали между ними двумя. Они заходили, чтобы выйти, и выходили, чтобы зайти.
Дмитрий Сергеевич почувствовал, как по его телу пробежали мурашки. Ничего подобного он в жизни не видел. Люди казались обыкновенными, они разговаривали и улыбались, но их действия не поддавались никакому объяснению. Словно куклы с идеальной мимикой пытались походить на живых людей.
– Мне кажется, это ненормально. Так не должно быть… Неужели весь мир свихнулся, а я вместе с ним? – прошептал себе под нос Дмитрий Сергеевич, отрешенно ощупывающий свое лицо. Но с ним все было в порядке.
Из переноски не доносилось ни звука, и это подозрительное молчание заставило мужчину отвлечься от созерцания станции. Видимо, Виконту поплохело после бесчинств толпы. Следовало скорее подняться на поверхность, чтобы кот мог свободно подышать свежим воздухом и успокоиться.
Вот только когда Дмитрий Сергеевич оглянулся себе за спину, то вздох разочарования невольно вырвался из его груди. Все три старых скрипучих эскалатора, что связывали мир под землей с миром привычной жизни, работали исключительно на спуск. Длинные шеренги молчаливых пассажиров замерли на них, в ожидании той минуты, когда придет их очередь сойти со ступеней и броситься к дверям вагонов, чтобы начать свой бессмысленную борьбу за право прохода внутрь.
Нечто сродни отчаянию зародилось в душе Дмитрия Сергеевича, у которого буквально на глазах таял последний призрачный шанс увидеть вновь небо и солнце.
Как же так получилось? Неужели теперь он даже выбраться не сможет из этого проклятого места?
В паре шагов от Дмитрия Сергеевича неожиданно промелькнула чья-то фигура, сильно выделяющаяся из общей массы людей. Мужчине не сразу удалось понять, что же его так насторожило в облике одного из прохожих, пока он вновь не отыскал глазами этот силуэт. Сквозь толпу галдящих пассажиров легко и непринужденно двигался работник метро, облаченный в типичную темно-синюю форму с погонами.
Всего одного мгновения хватило хозяину Виконта, чтобы осознать всю небывалую радость этой случайной встречи. Вот он! Шанс, чтобы узнать, наконец, что здесь происходит! Кто если не работник метро сумеет ответить на все вопросы Дмитрия Сергеевича и даже помочь выбраться из запутанного лабиринта метрополитена?
Мужчина сорвался с места, вновь врезаясь в толпу снующих пассажиров на станции, словно он был быстроходным крейсером, смело вспарывающим непокорные морские волны. Где-то в нескольких метрах впереди постоянно мелькала фигура в синей униформе, но как бы быстро Дмитрий Сергеевич не расталкивал людей локтями, ближе к своей цели он не становился. Переноска цеплялась за все подряд, и не будь Виконт воспитанным животным, его хозяин предположил бы даже, что это кот хватается когтями за прохожих. Однако времени проверять не было – фигура ускользала все быстрее, пока наконец работник метро не скрылся в одном из подземных переходов.
Дмитрий Сергеевич, не сомневаясь ни секунды, нырнул в прохладу тоннеля. Шум толпы остался где-то за спиной, здесь больше никого не было. Но не стоило уже ничему удивляться. Сейчас важнее всего было догнать сотрудника и расспросить его обо всем!
– Извините! Постойте, пожалуйста! – крикнул мужчина, ускорив шаг. – Мне нужна помощь!
Однако фигура в синем не откликнулась и даже не обернулась. Не больше десяти метров разделяло Дмитрия Сергеевича и его цель. Как он мог не слышать?
– Не торопитесь, прошу вас! Остановитесь!
Молчание. И преследование.
Новый коридор, несколько лестниц, мост над путями и надоевшие глазу переходы. Странная гонка длилась уже целую вечность. Дмитрий Сергеевич стал уставать, его мучала одышка, а колено откликалось болью на любое движение. Зачем он продолжает это? Силуэт не становился ближе, а лишь уверенно спешил куда-то дальше, быстрее, словно старался уйти от погони, плутая между одинаковыми тоннелями. Метрополитен все больше напоминал паутину, где все проходы были связаны друг с другом крепкой едва видной глазу нитью. И Дмитрий Сергеевич бежал по этой тонкой паутинке в надежде поспеть за фигурой в синем. Вот только где тогда паук, что создал этот мраморный лабиринт?
– Да стойте же! Черт вас подери! – уже не выкрикнул, а выдохнул мужчина.
И вновь никакой реакции. Только короткий тоннель закончился, и стертые ступени очередной лестницы привели на новую станцию. На ней не было ни поездов, ни пассажиров. Только высокие изящные колонны подпирали потолок в немом молчании, а перрон тянулся куда-то так далеко-далеко, что ему не было видно конца. Словно зеркальный коридор, уходящий в бесконечность.
Фигура в синем уверенно скользила вдоль колонн, ни разу так и не обернувшись на мужчину, который его так мучительно долго звал. Ни разу так и не показав свое лицо.
А вымотанный Дмитрий Сергеевич, чье громыхающее в груди сердце заглушало все мысли и страхи, мог лишь продолжить погоню. Кажется, он уже не мог остановиться. Ноги сами несли его.
В переноске жалобно надрывался Виконт. Кот, который уже много лет не подавал голос, так как в силу своего воспитания считал мяуканье ниже своего достоинства, теперь оглашал своды станции громким отчаянным криком. Но его хозяин не обращал на это внимания – он спешил вглубь гибельного лабиринта, все ниже и ниже, к самому основанию паучьего царства.
Небольшая решетка с противным скрипом вышла из пазов и упала на мраморный пол. Именно этот звук заставил Дмитрия Сергеевича отвлечься от погони буквально на долю секунды. Черная тень Виконта стремительно убегала от хозяина в противоположном направлении, громко цокая острыми когтями по полу.
– Виконт! Стойте!
Кот обернулся, мигнул огромными желтыми блюдцами глаз и коротко мяукнул. А после бросился бежать в выбранном направлении еще быстрее.
– Нет! Виконт! Вернитесь!
Все мысли Дмитрия Сергеевича мгновенно устремились к питомцу. Он совершенно позабыл и о странностях метро, и о синей фигуре, за которой так долго и упорно гнался. Паутина забвения таяла вокруг мужчины. Есть нечто важнее. Кот. Виконт. Только он был теперь в голове беспечного хозяина. Нельзя позволить ему убежать! Он потеряется здесь!
Виконт легкими прыжками удалялся все дальше, но Дмитрий Сергеевич бежал что есть сил. Мимо мелькали изящные станы колонн, слившихся в одну линию. Уже не так важна была боль в колене и грохот сердца в груди. И расстояние постепенно сокращалось.
Пока пальцы Дмитрия Сергеевича бережно не коснулись черной шерсти.
Виконт сразу же остановился, словно вовсе никуда и не сбегал. Он вопросительно изогнул хвост и лукаво посмотрел желтыми фонарями глаз на своего хозяина, без сил упавшего на колени.
– Виконт! Зачем же вы так со мной? – пытаясь отдышаться, проговорил Дмитрий Сергеевич, дрожащей рукой гладя животное. – Ведь я уже не молод, как и вы… Ох, как нам теперь отсюда выбираться?
Кот ласково оперся лапами на колени хозяина и распушил свои белые усы.
А после Дмитрий Сергеевич почувствовал в бедре резкую и острую боль…
…И проснулся.
– Конечная. Поезд дальше не идет. Просьба выйти из вагонов, – прозвучал звонкий женский голос из динамиков, а после поезд мягко остановился.
Дмитрий Сергеевич обескураженно огляделся. Он сидел в вагоне, который только что затормозил у перрона. Пассажиры, улыбающиеся, переговаривающиеся, смотрящие в смартфоны, друг за другом выходили из поезда. У кого-то заиграла мелодия звонка.
– Обращаем ваше внимание, что за нахождение в поезде, следующем в тупик, предусмотрена административная ответственность… – продолжала свою речь женщина из динамиков.
А потерянный и ничего не понимающий Дмитрий Сергеевич все не мог прийти в себя. Рукав пальто был в порядке, колено не болело. Переноска с Виконтом по-прежнему стояла у него на коленях. А черная лапа, высунувшись через решетку, проверяла когтем на прочность брюки хозяина.
Сон? Просто сон?
Кот лукаво мигал из темноты желтизной глаз, похожих на фары поезда. Виконт знал правду, но предпочитал хранить ее за пеленой своего кошачьего молчания. Он делал это уже много лет и надеялся делать и дальше.
Виконт не любил метро, как и его хозяин.
Брошенный океанариум
Тусклый свет фонаря слабо освещал заднюю дверь океанариума, через ручки которой была продета толстая металлическая цепь. Ветер принес к подножию лестницы и самим дверям опавшие листья, и теперь, чтобы пробраться ко входу, нужно было идти по колено в шуршащей листве. Костя шел первым, обвешанный сумками с фотооборудованием и с тяжелыми кусачками, заткнутыми за пояс. Следом медленно пробирался Даня, угрюмо молчавший все дорогу.
– Отлично. Зайдем здесь, – худощавый Костя поправил очки на носу и достал массивные кусачки.
– Постой, – Даня схватил друга за рукав. – Я еще раз тебя спрошу. Ты уверен?
– Ну, не начинай. Мы сто раз все обсудили.
– Мы еще можем передумать. Это все же плохая идея – врываться на чужую территорию, тем более, мало ли в каком она состоянии. Если нас поймают, то потом сообщат колледжу.
Костя тяжело вздохнул и оперся спиной на дверь, одаривая товарища недовольным взглядом.
– Здесь никого нет. Ни охраны, ни камер. Ты же сам видел! И закрылся этот океанариум не так давно, так что там все должно быть в целости и сохранности еще.
– Я все же не уверен до конца, – Даня поморщился.
– Ты обещал, что пойдешь со мной! Умей держать свое слово.
– Ну, ладно. Черт с тобой… Надеюсь, мы быстро.
Удовлетворенно кивнув, Костя крепче схватил кусачки и подцепил дужку замка, скреплявшего цепь. Раздался противный скрежет металла о металл, но через несколько секунд замок все же поддался. Освободив ручки от цепи, Даня потянул на себя дверь, и та медленно открылась. Ноздри мгновенно наполнил затхлый воздух, пропитанный какой-то резкой химической вонью.
– Уф, – Костя бросил кусачки в листву и первым шагнул в темный коридор, ведущий внутрь здания. – Не думал, что тут так сильно будет пахнуть.
Опасливо оглядываясь по сторонам, Даня следом вошел в океанариум, руками пытаясь на ощупь отыскать в кармане налобный фонарик. Вокруг был сплошной мрак, через который без источника света вряд ли что-нибудь можно было разглядеть. Закрепив на лбу свой старенький фонарик и нажав на кнопку, Даня наконец почувствовал себя куда увереннее. Костя же подсвечивал себе дорогу телефоном и уже убежал довольно далеко.
– Слушай, а ты вообще уверен, что мы найдем эту самую акулу? Здание все же не маленькое, а ее, может, давно уже отсюда убрали.
– Найдем. Она где-то в центре, в самом крупном аквариуме. И никуда она не делась. Это точно. Ее поэтому и оставили здесь, когда океанариум закрылся. Всех рыб и зверей других вывезли, которых смогли, а акула такая здоровая была, что ее даже из воды не смогли поднять, – уверенно вещал Костя, шагая по длинному пустому коридору со множеством запертых дверей.
– А как ее тогда вообще сюда изначально привезли?
– Так, когда она маленькой была. Она тут всю жизнь прожила, сдохла, и теперь, видишь, даже после смерти вынуждена была тут остаться. Ужасная судьба.
– Проклятье. Если бы не этот твой фотоконкурс в колледже, то я бы ни за что сюда не полез. Смотреть на какой-то разлагающийся труп, плавающий в аквариуме, то еще занятие…
Даня увидел на одной из стен запыленный план эвакуации в рамке и снял его, очищая стекло от слоя грязи. По нему выходило, что друзья попали в коридор со служебным помещениями, и скоро должны были выйти в залы с основной экспозицией.
– Да не разлагается акула! Я же рассказывал тебе. Ты чем слушал?.. Как ее бросили здесь обанкротившиеся владельцы, то народ наш в первый месяц повадился лазить сюда, подкармливать ее хоть иногда, чтобы подольше протянула. Да только все равно этого мало было, воду ей никто не менял, а многим не понравилась сама идея того, что тут будет такое опасное место паломничества молодежи.
– Это я помню. И про то, что ее решили заморить быстрее.
– Да. И какой-то умник вылил в аквариум то ли формалина, то ли другой какой гадости. Акула сдохла, но из-за состава воды и всей этой химии не разлагается она. Короче, плавает там почти как живая в мутной зеленой воде.
– Не думаю, что даже если тебе удастся ее сфотографировать, то на конкурсе работу оценят. Кому захочется любоваться на акулу в формалине? – Даня увидел впереди, что коридор заканчивался массивными дверями, одна створка которых была кем-то вырвана и положена неподалеку.
– Тут дело не в красоте, а в самой истории фотографии! – покачал головой Костя, поправляя на плече сумки с оборудованием. – Именно такие фотки и выигрывают, где за внешним уродством или привлекательностью кроется какая-то загадочная легенда, предыстория! А тут еще такой мощный экологический подтекст – животные не должны страдать по вине безответственных людей, бросивших их на верную смерть.
Друзья подошли к концу коридора. У крепких металлических дверей была оторвана одна из створок, и через этот проход Даня и Костя легко прошли в следующее помещение. Им оказался широкий зал с несколькими вытянутыми аквариумами, вмонтированными в стену. Посередине располагалось несколько запыленных лавок, всюду висели потускневшие стенды и иллюстрации, изображавшие различных рыб и морских млекопитающих.
– Куда нам надо?
– Мы на первом этаже. Тот аквариум должен быть на нулевом. Значит, ищем спуск вниз, – Костя махнул рукой и двинулся направо, постоянно озираясь и подсвечивая фонариком на телефоне темный зал.
Огромные аквариумы пустовали. Мутная некогда прозрачная поверхность стекла везде была затянута коркой высохшей грязи. На месте остались только пластиковые рифы, искусственные камни и резиновые водоросли, которые безжизненно лежали на дне. Из зала вел широкий тоннель, потолок над которым был прозрачным, и раньше в нем, наверное, плавали крупные рыбы или скаты, а теперь на стекле лишь виднелись разводы. Всюду со стен на друзей глядели рисунки улыбавшихся касаток и медуз, с которых медленно осыпалась краска, пластами падая на пол.
– Выглядит жутковато, – Даня напряженно прислушивался к звенящей тишине.
– Это же простой океанариум, а не дом с привидениями. Тут маньяков и чудовищ не будет. Расслабься, – посоветовал Костя и нырнул за угол. – А вот и лестница!
