Ночь на четверых

Рукав куртки скрывал подсвеченный циферблат, но ему чертовски хотелось узнать, который час. В его сознании время бежало, но на деле ползло медленнее вязкого сока по стволу берёзы. Он просто боялся узнать, что от его дежурства прошло всего пятнадцать минут.

Ему показалось или в самом деле тихо звякнул котелок? Ветра не было, во всяком случае он его не ощущал, но легкий металлический звук никуда не делся. Вряд ли он сумел бы его расслышать днём, но в окружении темноты уши раскрывались шире. Странно, что он не слышал шелеста от движения сидящего справа, но тот изменил своё положение, совсем чуть-чуть, но теперь он приблизился к палатке Дуоса.

Уно схватил сразу пригоршню щепок и бросил в костёр, красные языки жадно принялись за новую порцию дерева, но осветили разве что носки его ботинок. Он отклонил своё тело в левую сторону, зрачки предательски косились вправо, словно норовя разорвать сковавший всё мрак и увидеть. Интерес всегда идёт в ногу со страхом, и в большинстве случаев оказывается сильнее, поэтому Уно приходилось надеяться на страх. Между ним и палаткой было занятое место, но ему не хотелось узнавать кем.

Проиграв самому себе во внутренней дуэли, он всё-таки посмотрел на часы. Зелёные цифры показали, что он отсидел час. Левая стопка практически иссякла, но в кармане куртки обнаружилось несколько смятых фантиков – не самое лучшее топливо, но поможет сохранить его скудные запасы щепок. Через тридцать секунд фантики прогорели.

Его смена подходила к концу, а вместе с этим росло и нежелание покидать насиженный уголок с мизерным количеством тепла и света. До палатки было всего три шага, но сделать их нужно было ещё решиться. Там были и шесть часов сна, и мягкий спальник, и возможность наконец-то расслабиться, но перед палаткой его ждала неизвестность. И эта неизвестность пугала не так сильно, как тот факт, что она его ждала. Именно его. Уно не мог описать это, но сидящий справа почему-то был равнодушен ко всей другой группе.

Прошло пятнадцать минут. Пусть даже у него проблемы со сном, но бодрствовать всю ночь он не сможет, да и как он завтра покажет себя на перевале, если ночью не сомкнёт глаз? Выспаться нужно обязательно, но только не здесь, он не мог позволить себе заснуть возле умирающего огня и того, что сидит справа. Палатка хоть и ненадёжная защита, но в ней ему будет куда спокойнее.

Часы высветили цифры 0:51. Дежурство Дуоса начинается всего через девять минут, а значит его вполне можно начинать будить. Для этого нужно лишь поднять руку, постучать в палатку и тихонько позвать. Как всё просто, но Уно посидел ещё три минуты. Каждый раз его руку удерживала боязнь наткнуться на что-то отличное от тента палатки. Ведь тот, что справа, был в зоне досягаемости.

Осознание, что погасли последние щепки, заставило его решиться. Поворачиваться через левый бок он не стал – в таком случае он подставлял незащищённую спину, поэтому просто очень резко повернул голову с закрытыми глазами направо и рукой нащупал холодный силикон растянутого тента. Он немножко постучал, совсем тихо, но тот другой не мог не расслышать этого.

Уно стал звать Дуоса, и через некоторое время тот стал отвечать ему, но его шёпот просто оглушал! Дуос разрезал темноту своим тихим тембром, он долго выползал из спальника, а когда взвизгнула открываемая молния, Уно понял, что другой исчез. Он держался в стороне от огня, и на протяжении двух часов Уно избегал резких звуков. Пока Дуос вылезал на поляну, Уно осматривал то место, которое ещё недавно было занято. Теперь его глаза безбоязненно прочёсывали тьму, вот только она стала слишком незаполненной.

Три шага до палатки он проделал единым махом. На миг его ослепил луч фонаря Дуоса, а затем он скинул ботинки и поверх куртки укрылся спальником.

1:00-3:00

Началось всё с плохой ноты. Если б не дежурство, он бы спокойно дотерпел до утра, но раз уж Дуос проснулся, ему срочно требовалось отлить. Ходить ночью в туалет он так себя и не научил, с детских времён это вызывало у него панику. В тиши лагеря, когда звуками живёт только лес, всё пространство за пределами палаточного тамбура представляется ему враждебным, а ему приходится выходить в него совершенно безоружным.

Логичным шагом было использовать фонарик, но разве в таком случае ты не указывал на своё точное местоположение? Да, первым делом, как только вылез, он включил фонарик, но лишь через долю секунды после этого до него дошла ошибочность этого действия. Ночью фонарик становится маяком, меткой, могущей привлечь внимание.

Он затушил свет, без лишнего шума он обошёл костёр, повернулся к нему спиной и стал справлять нужду. И после тридцати над нами властны страхи детства, быть может, нас уже не так пугает тёмная комната в городе, но здесь в окружении одной природы не стыдно было почувствовать себя маленьким.