000
ОтложитьЧитал
В спальне неспешно тикали старинные часы. На стене тускло горел ночник. Легкий отблеск света падал на лакированную поверхность стола, расползаясь по ней светлой лужицей. Я остановилась у открытого окна и уставилась на освещаемый фонарями двор. Природа молчала. Ни ветерка, ни шороха, ни звука.
– Леокадия Серафимовна, вы уверены, что поступаете правильно? – неожиданно послышался знакомый тенорок.
Я резко обернулась и увидела сидящую в кресле тетушку и заискивающе изогнувшегося перед ней Григория. Так-так-так. Видение. Да еще и такое отчетливое!
– У меня нет другого выхода, – устало произнесла тетя Лека. Голос ее звучал слабо и надтреснуто. – Если оставить все как есть, девчонка может наломать дров. Слишком порывистая, слишком самоуверенная и хорошенькая. Нет, нужно ее защитить от нее же самой, иначе поздно будет.
– Но это жестоко, – тихо заметил Григорий.
– Ничего. Переживет. Зато не станет легкой добычей для всяких проходимцев. Уже, вон, вьются вокруг нее, а что будет, когда она подрастет?
Леокадия Серафимовна потянулась и потушила горящие на старинном канделябре свечи. Только сейчас я обратила внимание на то, что на столике лежит какая-то книга в потертом переплете, а рядом с ней разложены непонятные корешки и камни.
– Как бы девочка не сломалась, – еле слышно пробормотал Григорий. – Проклятие третьего уровня – это вам не шутки.
– Хватит бухтеть, – недовольно шикнула на него тетушка. – Думаешь, мне ее не жалко? Но так будет лучше и для нее, и для дела. И потом, когда условие выполнит, заклятие само спадет.
Она поморщилась, достала из кармана батистовый платок, отерла им лоб и, немного задыхаясь, произнесла:
– Я Азе позвонила, она Лерку предупредит.
– Что, все прямо и расскажет?
– Прямо нельзя. Карты раскинет, погадает, сделает так, чтобы Валерия поверила. Не сейчас, конечно. Годика через два.
Я вспомнила цыганку, что иногда захаживала к тетушке, словно воочию увидела ее цветастую шаль и лежащие на ней карты, услышала низкий прокуренный голос…
«Счастье твое к тебе придет, красавица. Ты только его дождись. Много пустых и проходящих будет, не жалей о них. Главное, запомни одно – кто с тобой три ночи любви подряд проведет и не сбежит, тот и судьба твоя» – сказала тогда Аза.
М-да. Значит, и тут без тетушки не обошлось. Интересно, что она такое провернула? Уж не по ее ли милости от меня мужики бегут? Как там Григорий сказал? Проклятье третьего уровня? Я покачала головой. Капец.
Выходит, прав был дядя Каша, когда называл свою супругу ведьмой сушеной!
– Гриша, помоги мне подняться, – чуть слышно произнесла Леокадия Серафимовна. – Совсем сил после ритуала не осталось.
Она прерывисто вздохнула и надсадно закашлялась.
– А я говорил, не стоило вам такое сильное проклятие применять, – подхватился Григорий. Он суетливо подал тетушке руку и добавил: – Не жалеете вы себя, Леокадия Серафимовна, ради дела готовы последнее здоровье отдать.
– Меньше слов, Григорий, – сурово посмотрела на него тетя Лека. – Помоги до кровати дойти, устала я.
Тетушка с трудом поднялась с кресла, медленно дошла до постели и легла.
– Иди, – отпустила она своего помощника. – Ты мне больше не нужен.
– Может, Нинку кликнуть? – робко предложил тот.
– Нет, – твердо ответила Леокадия Серафимовна. – Никого не хочу видеть. Все, сгинь. Завтра с утра придешь, скажу, что дальше делать.
Она прикрыла глаза, Григорий низко поклонился и тихо вышел за дверь. И в ту же секунду видение исчезло, словно его и не было, а я опустилась в кресло и уставилась на стену напротив. Бородатый гоблин! Неужели тетя Лека и правда была ведьмой? Разум отказывался в это верить. Но как тогда объяснить то, что все мои мужчины сбегали от меня со скоростью света? Ни один не задержался. И все эти странные видения. Наверняка и тут без тетушки не обошлось. Скорее всего, это она что-то нашаманила, раз я их вижу.
По крайней мере, это было самым разумным объяснением происходящего. Точнее, мне хотелось бы так думать, потому что сомневаться в своем здравом рассудке – последнее дело.
Шорох, долетевший из коридора, заставил насторожиться. Неужели Стахов все-таки решился?
Я поднялась и осторожно подошла к двери. За ней послышалась какая-то возня, еле различимое чертыхание и громкое возмущенное мяуканье.
– Что здесь происходит?
Я рывком распахнула дверь и уставилась на представшую моим глазам картину.
С одной стороны проема застыл Лекс, с другой – Этьен. А между ними сидел взъерошенный Ричард и с несчастным видом глядел мне в глаза.
– Мя-а-а, – жалобно протянул кот.
– Что случилось? – не дождавшись от мужчин ответа, еще раз спросила я. – Вы что тут делаете?
– Я шел на кухню, выпить воды, – скривив губы в ироничной усмешке, ответил Лекс. – А тут – эти.
– Так я за Ричардом пошел, – торопливо произнес Этьен. – Он чего-то испугался и выскочил из комнаты, ну а я – за ним. А тут Алексей.
– Понятно, – кивнула я, досадуя на проныру Этьена. Дернула его нелегкая за котом пойти! – Раз уж мы все выяснили, предлагаю разойтись.
– Ма-у! – жалобно мяукнул Рич и бочком протиснулся в мою спальню.
– Ричард! – растерянно позвал его Этьен. – Нельзя! Это Лерина комната.
– Мя-а, – отозвался кот, устраиваясь на моей постели.
– Рич, имей совесть, – попросил злосчастье, но кошарик не обратил на его слова никакого внимания. Он растянулся рядом с подушкой и прикрыл глаза.
– Да ладно, – сказала я Волошину. – Пусть остается.
– Вряд ли это удобно, – неуверенно протянул Этьен. – Ричард может причинить беспокойство, он очень рано просыпается и сразу же требует еды. Настойчиво требует, – подчеркнул злосчастье.
Кот приоткрыл левый глаз, потом – правый и с укоризной посмотрел на хозяина. Весь его вид говорил: «Кто рано встает? Я рано встаю и требую еды?! Ничего подобного. Наглая ложь и инсинуации!»
– Не сомневайся, удобно, – усмехнулась я, поглядывая на наглого кошарика. Мне нравилась его жизненная позиция. Она была чем-то схожа с моей.
– Ну раз вопрос исчерпан, всем спокойной ночи, – небрежно произнес Стахов и отправился к себе, одарив меня на прощанье насмешливым взглядом.
– Да, я тоже пойду, – неуверенно помявшись, промямлил Этьен.
– Доброй ночи, – закрывая перед его носом дверь, пожелала я.
Глава 3
Следующее утро началось традиционно. «Дзинь! Дзи-и-инь!» – разрывался дверной звонок. Пронзительная трель разносилась по всему дому.
Я открыла один глаз и посмотрела на часы. Шесть ноль-ноль. Бородатый гоблин, в конце концов, это просто невыносимо! Сколько можно? Впору объявление на забор вешать, чтобы раньше восьми не беспокоили.
Отодвинув Ричарда, нагло оккупировавшего подушку, я накинула халат, пригладила волосы и, бросив взгляд в зеркало, поплелась к двери.
– Кто? – дойдя до ворот, задала стандартный уже вопрос.
– Это я, Лерок, – послышался голос Людки Скрябиной. – Открывай.
– Люсь, ты чего в такую рань? – распахнув калитку, удивленно уставилась на подругу.
– Дело у меня к тебе, – ответила та и шустро двинула к дому. – Я тут недавно с мужиком одним познакомилась, у него антикварный магазинчик в области, так вот…
– Стоп! – оборвала я Людку. – Не тарахти. Ты же знаешь, я спросонья не очень хорошо соображаю. Идем на кухню, кофе выпьем, тогда и расскажешь, что за мужик и что за дело.
– Дело стоящее, можешь мне поверить, – шагая по коридору, вдохновенно вещала подруга. – Если постараться, неплохие бабки заработать можно.
– Ты мне одно скажи, ты чего в такую рань притащилась? – прикрывая рукой зевок, поинтересовалась я. Спать хотелось просто нереально, и перспектива делового разговора с Людкой не радовала.
– Мне через два часа в Сосновском нужно быть, вернусь поздно, вот и решила до работы заскочить, – ответила подружка.
Она устроилась за столом и достала сигареты.
– Короче, дядечка этот, с которым я познакомилась, имеет антикварный магазинчик, – продолжила Людка. – Цены там – будь здоров, я сама видела. Если подойти с умом, мы с тобой озолотимся.
– Подожди, – я засыпала зерна в кофемолку и уставилась на Скрябину. – Куда подойти, с каким умом? И при чем здесь антиквар?
– Так я же объясняю, – нетерпеливо фыркнула подруга. – У тебя дом битком набит всяким старьем, если его сдать, можно кучу денег заработать.
Она сдула со лба длинную каштановую прядь, закурила и уставилась на меня с тем вдохновенным выражением, которое я обычно называла авантюрным. Людка Скрябина была моей подругой детства, знала я ее лет с пяти, а то и с четырех, и сейчас, глядя на горящие азартом карие глаза, понимала, что отделаться от нового предприятия будет сложно.
– А с чего ты решила, что я захочу все продать?
– Ой, Лерок, ну брось! Что я тебя не знаю, что ли? Ты же обожаешь минимализм и хайтек, а ретро терпеть не можешь! Удивляюсь, как ты сразу всю теткину обстановку не выкинула. Хотя, хорошо, что не выкинула, – Людка затянулась и задумчиво постучала сигаретной пачкой по столу. – По крайней мере, заработаем. Значит, так, – решительно заявила она. – С тебя – вещи, с меня – договор и вывоз. И законные тридцать процентов.
Я только головой покачала. Ну, Людка! Лихо она с моей собственностью разобралась.
– Не получится, – разливая кофе по чашкам, огорошила подругу.
– Чего это?
– Я не буду ничего продавать.
– Лерка, ты нормальная? Я тебе реальное дело предлагаю.
– Пей кофе, Люсь, остынет. Я не собираюсь ничего менять в этом доме.
– Как это? – возмутилась подруга. – А кто жаловался, что личная жизнь не ладится? Я тут, понимаешь, для нее стараюсь, а она…
Людка не договорила. Подняв чашку, она замерла и уставилась мне за спину с таким видом, словно там божество какое появилось.
– Люсь, ты чего?
Я удивленно посмотрела на Скрябину.
– Охренеть, – тихо пробормотала подружка. – Скажи, что это не сон!
– Доброе утро, дамы, – послышался бархатный баритон, и все сразу стало понятно. – Лерочка, а можно мне тоже кофе?
Лекс появился в поле зрения, ослепляя улыбкой и красотой. Ворот рубашки распахнут, джинсы идеально сидят на бедрах, влажные волосы зачесаны назад, подбородок гладко выбрит. Не мужчина – картинка! Людка, не отводя от него восторженного взгляда, смяла сигарету в пепельнице, отставила чашку, тряхнула каштановыми кудрями и выпятила грудь.
– Турка на плите, – хмыкнула я, наблюдая за подругой. Ее поведение стало для меня неожиданностью. Люся всегда была девушкой самоуверенной и не отличалась особым пиететом перед красивыми мужчинами, и то, как она сейчас смотрела на Лекса, навело меня на неприятные размышления. Неужели при общении со Стаховым я выгляжу такой же идиоткой?
– А я думал, ты за мной поухаживаешь, – с легким укором сказал Лекс.
– Я могу за вами поухаживать, – подорвалась Людка. – Меня, кстати, Людмилой зовут.
– Рад знакомству, – сверкнул улыбкой Лекс. – Я – Алексей Стахов, друг Леры.
Он подошел ближе и оперся о спинку моего стула.
– Так ведь, Лерочка? – наклонившись ко мне, тихо спросил постоялец.
Я почувствовала его дыхание. Уловила тонкий аромат парфюма. И сразу захотелось закрыть глаза и откинуться назад, прижаться к Стахову, ощутить на своих плечах его руки.
– Близкий? – уточнила подруга.
– Люсь, ты вроде собиралась кофе налить? – скинув непонятное наваждение, осадила я любопытство Скрябиной.
– Да, конечно.
Людка схватилась за турку.
– Пожалуйста, – подруга расплылась в улыбке, поставила перед Стаховым чашку и замерла, не в силах пошевелиться.
– Благодарю, – небрежно обронил Лекс. Он бросил на Скрябину насмешливый взгляд, занял кресло, привычно развалился в нем и поднес чашку ко рту. – М-м-м, пахнет божественно, – протянул постоялец.
– На вкус тоже ничего, – пробормотала Людка, не отводя от Стахова восторженного взгляда.
Я никак не могла понять, что на нее нашло. На моей памяти это был первый случай, когда непробиваемая Люся растаяла при виде привлекательного мужика. Подруга обоснованно считала себя красавицей, недостатка в ухажерах никогда не испытывала, поэтому такое поведение было ей несвойственно.
– Алексей, а откуда вы приехали? – томным голосом протянула Скрябина. Она села напротив Стахова и уставилась на него, как кошка на сметану. – Вы ведь явно не местный.
– Из Питера, – коротко ответил Лекс.
Мне показалось, что он тяготится Людкиным вниманием.
– О! Культурная столица нашей родины! – с придыханием произнесла Скрябина, а я смотрела на нее и размышляла о том, когда Людка успела настолько поглупеть. Вроде еще полчаса назад все было нормально. Неужели на нее обаяние Стахова так подействовало?
Я присмотрелась к постояльцу внимательнее. Красивый. Мускулистый. Харизматичный. Уверенный в собственной неотразимости и привыкший к легким победам. Но ведь это же не повод стелиться перед ним ковриком? И тут мне в голову пришла мысль, от которой я похолодела. А вдруг Лекс тоже какой-нибудь колдун? А что? Он был знаком с моей тетушкой, вел с ней разные непонятные дела, тетя Лека дала ему записку для меня, в которой велела выделить Стахову комнату… Ой, мамочки! Я прикусила губу. Это что же получается? Одна прокляла, второй обаять пытается. Капец!
– Лера, с тобой все в порядке? – неожиданно вклинился в мои размышления голос Лекса.
– Да, в порядке, – машинально кивнула я.
Смотреть на Стахова не хотелось. Вернее, хотелось, но я опасалась взглянуть ему в глаза и снова почувствовать невероятное притяжение, заставляющее терять голову и превращаться в кисель.
– Что-то ты побледнела, – обеспокоено заметила Людка.
– Ерунда. Просто не выспалась, – через силу улыбнулась я.
– Алексей, а вы к нам надолго? – тут же переключилась подруга. Она разве что не облизывала Лекса взглядом, и я, глядя на это зрелище, все больше убеждалась в том, что с моим постояльцем что-то не так. Ладно, я – у меня полгода секса не было, но Скрябина-то с чего слюной исходит? У нее же Витька есть!
– На пару недель, – ответил Стахов, но я видела, что думает он о чем-то другом.
– Может, сходим вечером в «Асторию»? – предложила Людка. – Отметим наше знакомство. Мы с Леркой уже сто лет никуда не выбирались.
– Боюсь, что сегодня вечером я буду занят, – сухо ответил Лекс, но Людку это не остановило.
– Тогда – завтра?
– Люсь, а тебе ехать не пора? – осадила я подругу.
– А сколько сейчас? Без десяти семь? Черт, опаздываю!
Она залпом допила остывший кофе, бросила на Лекса призывный взгляд и подхватила сумочку.
– Приятно было познакомиться, Алексей, – снова превратившись в томную диву, мурлыкнула Скрябина. – Лер, проводишь меня? – обернулась она ко мне.
– Пошли, – пробормотала я, продолжая наблюдать за незнакомой Людкой. Сколько лет дружим, никогда ее такой не видела.
– Всего хорошего, – невозмутимо пожелал Стахов и насмешливо улыбнулся.
Я подтолкнула подругу к выходу.
– Лерка, ты где такого мужика нашла? – оказавшись в коридоре, повернулась ко мне Скрябина.
– Сам приехал. У него с теткой какие-то дела были.
– Охренеть! И что у вас с ним?
– Ничего.
– В смысле, он тебе не понравился?
– В смысле, я его не знаю.
– Лер, слушай, если он тебе не нужен, я его себе заберу, ладно? – умоляюще протянула Скрябина. – Такой экземпляр! Ты видела, как он на меня смотрел?
«Видела, еще бы не видеть! Только не он на тебя, а ты на него».
Разумеется, вслух я этого не сказала.
– А как же Витька?
Я вопросительно уставилась на Людку.
– А что Витька? – пренебрежительно фыркнула та. – От него не убудет, я и так вся его. А тут такой мачо! Да меня даже Витька бы понял!
– Люсь, ты ведь Лекса совсем не знаешь, – попыталась я образумить подругу.
– Ой, да брось, Лерка! – отмахнулась Скрябина. – Для того чтобы понять, что мужик – бог в постели, женщине требуется всего несколько секунд.
– Да неужели?
– Зря иронизируешь. Я тебе говорю, этот Стахов – высший класс.
Мы как раз дошли до забора, и Людка с силой дернула ручку. Калитка со скрипом распахнулась. «Надо бы петли смазать» – мелькнула мимолетная мысль.
– Лер, правда, уступи его мне, а? – не отставала Людка. – Все равно ведь у вас с ним ничего не выйдет.
– Это еще почему?
Я озадаченно уставилась на Скрябину.
– Потому что сбежит после первой же ночи, как и все остальные, – криво усмехнулась Людка. – В итоге, ни тебе, ни мне не достанется, – она бросила взгляд на часы и приглушенно выругалась. – Все, опаздываю уже! Потом договорим.
Подруга нырнула в машину, сунула ключ в замок зажигания, мотор надсадно затарахтел, и из трубы повалил едкий дым.
– Вечером заеду! – крикнула Людка, выруливая на дорогу.
Я только головой покачала. Скрябина в своем репертуаре! Пришла, увидела… и нашла себе проблему.
***
День пролетел незаметно. Лекс сразу после завтрака ушел по своим таинственным делам, Этьен добросовестно разобрал старый хлам в сарае и отправился на вечерний рынок с длинным списком продуктов, а Ричард, слопав целую миску мясного ассорти, растянулся на подоконнике и задремал. Правда, время от времени он приоткрывал глаза, контролируя происходящее на кухне.
– Как думаешь, что нужно от меня этому Стахову? – помешивая сливочный соус, спросила я у хвостатого квартиранта.
Кот лениво приподнял морду.
– Ведь зачем-то он остановился в моем доме, – рассуждала я вслух. – Наверняка у него есть какая-то цель. И тетушка не зря записку написала. «Выдели подателю сего…» – передразнила я тетю Леку. – Легко сказать! Интересно, что за дела у нее были с питерским мачо?
Ричард посмотрел на меня умудренным жизнью взглядом. «Все тлен и суета» – казалось, говорил он. Правда, спустя секунду в глазах кошачьего философа появился живейший интерес – Рич увидел, как я достаю из холодильника форель, и тут же с истошным воплем спрыгнул с подоконника. На лету он зацепил когтями штору. Карниз дрогнул, но выдержал.
– Ты же только что поел, – хмыкнула я.
– Ма-ау! – раздался возмущенный ответ.
– Рыбу не дам. Жди ужина.
– Мя-а?
Ричард жалобно уставился мне в глаза.
– Не прикидывайся, Ричик. Не нужно делать вид, что ты неделю голодал.
Кошарик очень натурально вздохнул. Повисшая на двух петлях штора печально качнулась.
– Не проси, все равно не дам, – решила я проявить твердость. – Не раньше ужина.
Кот обиженно мяукнул, вспрыгнул на стул, стащил со стола ломтик огурца и громко захрустел.
«Что ж, мы не гордые, – говорил весь его вид. – Можем и овощами обойтись».
Я только усмехнулась и взялась за приготовление маринада.
– Лерочка, я все купил, только шпинат не нашел! – послышался голос Этьена, а вскоре и сам «родственник» появился на кухне. С двумя большими пакетами и с авоськой, из которой торчал ананас.
– Ананаса в списке не было, – строго посмотрела на бестолкового постояльца.
– Я знаю, – смутился Волошин. – Это я сам. Купил. Решил вам… тебе…
Он запутался и замолчал. Я только головой покачала. Натуральное злосчастье!
– Все остальное принес?
– Да, конечно.
Этьен поставил сумки на стол и принялся выгружать покупки.
– Молоко свежее, и сметана, – торопливо бормотал он. – А творог я домашний взял, из Первомайского привезли. У нас там луга хорошие. И масло из села. И сыр.
– Убери в холодильник. На верхнюю полку.
– Ага. Я сейчас, – закивал злосчастье. – Тут овощи еще. Их вниз, да? В ящики?
– Яблоки оставь, я помою.
Я наблюдала за тем, как Этьен расфасовывает продукты, и неожиданно поймала себя на мысли, что постоялец выглядит на моей кухне удивительно к месту. Вся его неловкость куда-то пропала, движения стали четкими и собранными, лицо посерьезнело и больше не казалось беспомощным. Парень ловко раскладывал покупки по полкам и аккуратно распределял овощи по контейнерам. Он чуть не насвистывал, и от его былой неуверенности не осталось и следа.
– Лерочка, что еще сделать?
На меня уставились две пары зеленых глаз: Этьена и Ричарда. И если злосчастье смотрел преданно и чуть заискивающе, то кот взирал слегка обиженно и с долей сомнения. Казалось, он пытался решить, стоит повторять попытку выпросить кусочек рыбы или подождать до ужина.
– Лерочка, вы не обращайте внимания, это он вас проверяет. На самом деле, Ричард не голоден.
– Мря-а! – возмутилось пушистое чудовище.
– Рич! – повысил голос Этьен и строго уставился на питомца.
Надо же, а я и не знала, что он так умеет!
– Веди себя прилично. Что о тебе Лерочка подумает?
– Лерочка подумает, что кое-кто у нас проглот, – усмехнулась в ответ и добавила: – Ладно, давайте чай пить, работнички.
Этьен с готовностью кивнул.
– А Алексей поздно придет? – спросил он, устраиваясь за столом.
– Скорее всего.
Я разлила по чашкам чай, уселась в кресло и поджала под себя ногу. Дурацкая привычка, оставшаяся из прежней жизни. И надо бы от нее избавиться, да все как-то недосуг.
– Лерочка, а что у Стахова за дела в нашем городе?
Толстые окуляры заинтересованно блеснули. Понять бы еще, с чего вдруг Этьен решил проявить любопытство. Мне теперь все казалось подозрительным.
– Чем он занимается? – не отставал постоялец.
– Я не вникала.
– Но вы давно его знаете? – настойчиво продолжал расспросы Этьен. – Что он за человек?
– А с чего вдруг такой интерес?
Я присмотрелась к постояльцу внимательнее. Простодушный взгляд, бестолковый вид – нет, Этьен не походил ни на колдуна, ни на злоумышленника. Или он удачно маскируется?
– Ну как же, живем в одном доме, – неуверенно пояснил злосчастье.
Вся его настойчивость мигом испарилась.
– И что?
– Да нет, ничего, – смешался Волошин. – Это я так, просто.
Он схватил чашку, отхлебнул глоток горячего чая и, разумеется, тут же закашлялся.
– Что ж ты такой неловкий? – вздохнула я, постукивая его по спине.
– Бабушка говорит, что я под несчастливой звездой родился, – расстроенно прошептал постоялец.
– Глупости, – усмехнулась я. – Нельзя верить в плохое. И перестань мне выкать, мы ведь, как-никак, родственники.
– Хорошо, – с грустным видом кивнул Этьен.
Он помешал ложкой чай, вздохнул и уткнулся в чашку.
– Ешь давай.
Я придвинула к нему корзинку с пирожками. Волошин выглядел таким худым и замученным, что поневоле хотелось его откормить.
– Спасибо, – слабо улыбнулся постоялец. Он немного повеселел и принялся с аппетитом уминать сдобу, а я смотрела на него и испытывала какое-то странное чувство. Нечто среднее между умилением и желанием усыновить несчастного.
«Замуж тебе пора, Лерок, – мелькнула непрошеная мысль. – Чтобы было, кого воспитывать и сопли вытирать».
«Ага. Замуж. За кого? – хмыкнула в ответ. – За Стахова? Так ему доверия нет. Может, за Этьена? Да ну, какой из него муж, недоразумение одно».
– Лерочка, а вы… ты не против, если я в библиотеку загляну? – напомнил о себе постоялец. – У вас… у тебя там столько книг, хочу найти что-нибудь почитать.
– Бери что хочешь, – отмахнулась я от него, продолжая раздумывать о своей нелегкой судьбе.
– Спасибо, – обрадовался Этьен. Он залпом допил остывший чай, сунул в рот пирожок, быстро подхватился из-за стола и шустро вымыл за собой посуду. Я только глазами хлопала, наблюдая, как ловко он справляется.
– Еще помощь нужна?
Злосчастье застыл посреди кухни, глядя на меня преданным взглядом.
– Нет, спасибо. Иди отдыхай. Ужин в восемь, не опаздывай.
– А Алексей успеет вернуться? – уточнил Этьен.
– Не успеет – его проблемы. А чего это ты за него так переживаешь? Соскучился?
– Я? – замялся постоялец. – Нет, конечно. Это я так, просто, спрашиваю.
– Да нет, не просто. Колись, что у вас там за дела такие?
– Ну, я хотел с ним о законе больших чисел поговорить. Насколько я вчера успел понять, Алексей знаком с теоремой Бернулли, и мне было бы интересно обсудить…
– Ясно-ясно! – поторопилась я прервать злосчастье, не желая выслушивать очередную лекцию по теории вероятности. – Вот Стахов придет, тогда и поговорите, и обсудите, и докажете.
Я выпроводила Этьена с кухни и облегченно вздохнула. Нет, все-таки занудство – это диагноз. Только начинаешь думать, что перед тобой нормальный человек, а он берет, заводит свою бодягу, и все – сразу же хочется сбежать куда подальше.
– Странный у тебя хозяин, Рич, – пожаловалась я коту, а тот посмотрел на меня с таким видом, словно хотел сказать: – «все вы, люди, странные», и лениво прикрыл глаза.
***
Стахов вернулся ровно в восемь.
Я наблюдала из окна, как он открыл калитку, неторопливо пересек двор, вошел в дом. Все движения постояльца были четкими и собранными, ни одного лишнего. Он чем-то напоминал мне хищника. Большого такого, с жестким взглядом и неукротимой волей. Как лев, или тигр какой-нибудь.
«А может, он не колдун, а оборотень? – пришла неожиданная мысль. – А что? Если допустить, что в мире есть ведьмы и колдуны, то и остальные имеют право на существование. Или это совсем уж бред?».
Лекс прошел в свою комнату, оставил там портфель и вскоре появился на кухне, расточая аромат парфюма и сногсшибательное обаяние. Сердце радостно дрогнуло.
«Спокойно, Лерок, – приказала я себе. – Прежде чем растекаться лужицей, присмотрись к питерскому мачо повнимательнее. Вдруг он правда колдун? Или еще кто похуже».
– Как прошел день? – поинтересовался Стахов, целуя меня в щеку.
Теплые губы лишь на мгновение коснулись моей кожи, но это касание отозвалось внутри такой яркой вспышкой, что я замерла от удивления. Я не смогла разобрать, что чувствую. Это было и желание, и удовольствие, и страх. Острый, сногсшибательный коктейль эмоций.
Пока я приходила в себя, Стахов прошел к столу и взял из корзинки плюшку.
– Больше визитеров не было? – надкусив сдобу, спросил он.
Взгляд постояльца казался безмятежным, но в самой его глубине на секунду мелькнул золотистый отблеск.
– Нет, – ответила я, борясь с желанием подойти к Стахову. Прижаться всем телом, пройтись ладонями по его груди, поцеловать…
– Мы кого-то ждем? – поинтересовался Этьен, выводя меня из странного транса.
Злосчастье материализовался на кухне ровно в тот момент, когда Стахов открыл калитку. Следил, не иначе. В потертой клетчатой рубашке, с толстым фолиантом в руках и съехавшими на кончик носа очками, в тапках с собачками и в линялых джинсах, Волошин выглядел привычно неприкаянным и странным. Он шустро занял свое вчерашнее место, положил на стол книгу и замер, наблюдая за моими передвижениями. Чисто бездомный пес!
– Лера? – слегка обеспокоенно переспросил злосчастье.
– Подруга обещала заехать, – ответила я.
Наваждение схлынуло. Внутри наступил полный штиль. Словно бы и не было никаких странных эмоций и ощущений.
Я посмотрела на своих постояльцев.
Мне нравилось то, что дом заполнился людьми и стал живым. Никогда не любила одиночество. Что хорошего в том, чтобы довольствоваться собственным обществом? Ни поговорить, ни посплетничать, ни в картишки перекинуться. Если бы еще не собственная подозрительность…
– Какая подруга? – уточнил Стахов.
Он не стал переодеваться, оставшись в деловом костюме, лишь снял галстук и расстегнул пару верхних пуговиц. Одежда была дорогой, но эта дороговизна не бросалась в глаза. «Элегантная простота» – вспомнила я любимое выражение тети Леки.
– Та, что утром заходила? – чуть нахмурился Лекс.
– Она самая.
В скором появлении Скрябиной я не сомневалась. Чтобы Людка выпустила добычу из своих загребущих ручек? Да никогда! Если уж Скрябина чего-то захочет, она всегда этого добьется. Впрочем, эта привычка подруги была мне на руку. Я собиралась понаблюдать за Лексом и понять, как работает его обаяние, и Людка подходила для этого, как никто другой.
– Бойкая девушка, – неопределенно улыбнулся Стахов.
Ага. Именно поэтому она и годится для эксперимента. Скрябина себя в обиду не даст.
Постоялец номер один отошел к окну и отодвинул занавеску.
– Весьма бойкая, – повторил он, но я так и не поняла, было ли это порицанием или похвалой.
– Вероятность суммы двух событий равняется сумме их вероятностей, – ни к кому не обращаясь, пробормотал Этьен.
Людка появилась через десять минут. Она лихо подрулила к дому, оставила свою девятку у незапертой калитки, влетела на кухню, расцеловалась со мной и сходу кинулась «на абордаж».
– Алексей, вы не могли бы мне помочь? Машина что-то барахлит. Посмотрите?
На лице подруги появилось такое несчастное выражение, что любой мужчина просто обязан был прийти ей на помощь. Вон, даже Этьен дернулся. Правда, потом злосчастье понял, что посыл Скрябиной обращен не к нему, и снова уткнулся в книгу.
– Я еще вчера хотела на сервис заехать, но не успела, – продолжала «нагнетать» Скрябина, – а теперь…
Лекс окинул Людку задумчивым взглядом. Казалось, мачо размышляет, стоит ли с ней связываться и чем ему аукнется эта помощь.
– Ну что ж, давайте посмотрим, что там с вашим авто, – придя к какому-то выводу, с легкой иронией произнес он.
– Ой, замечательно! – обрадовалась Скрябина, хватая Лекса за руку. – Знаете, я всю дорогу боялась, что она остановится. Под капотом что-то так сильно грохотало. А потом в трубе ка-а-ак зарычит!
– Люсь, давай вы после ужина разберетесь, – вмешалась я, спасая своего постояльца. – Твоя машина никуда не денется, а вот рыба ждать не будет – остынет и потеряет весь вкус.
Мне не хотелось упускать парочку из виду, учитывая временную неадекватность Скрябиной и свое желание понаблюдать за Стаховым.
– Действительно, чего это я? – опомнилась Людка.
Она мгновенно поменяла планы по охмуряжу. Очаровательно улыбнувшись, подруга опустилась в кресло и закинула ногу на ногу, демонстрируя мужчинам длину и красоту своих конечностей.
– Можно и после ужина, – мурлыкнула она. – А то с утра во рту ни крошки.
– Вообще-то тут Алексей всегда сидит, – робко кашлянув, заметил Этьен.
Он закрыл книгу и поверх очков уставился на Людку.
– Ничего, уступлю даме, – с легким сарказмом заметил Стахов.
Мачо выдвинул стул, сел напротив Скрябиной и посмотрел на нее с ленивой усмешкой. В глазах его застыл холод.
– Благодарю, – томно протянула Людка.
Похоже, она совершенно не замечала ни иронии Лекса, ни его пренебрежительного тона, ни откровенной насмешки. Я наблюдала за подругой и видела знакомые симптомы. Занятное зрелище. А ведь еще не так давно я тоже была готова на все, только бы Стахов обратил на меня внимание! Ну ничего, Люся отомстит за нас обеих.
– А вы кто? – неожиданно спросила у Волошина Людка.
Этьен дернулся и растерянно уставился на улыбающуюся Скрябину.
– Я…
– Это мой дальний родственник, – поторопилась ответить я.
Не хватало еще, чтобы злосчастье что-нибудь ляпнул.
– Что-то не помню я у тебя таких родственников, – с сомнением посмотрела на меня Людка.
– Меня зовут Этьен, – с готовностью представился ботан и протянул руку. – Я Лерин троюродный брат, сын ее тети Веры.
– Забавное имя, – равнодушно сказала Скрябина, не замечая попытки Этьена обменяться рукопожатием. Она уже успела потерять к злосчастью интерес и снова переключилась на мачо. – Хотя, Алексей звучит намного круче.
Я только хмыкнула. Действительно, куда уж круче!
– Лерочка, а мы ужинать будем? – убедившись, что Людке нет до него никакого дела, жалобно спросил Этьен.