Страх

Прекрасный день в загородном санатории среди сосен, куда на выходных отправился поправить нервишки; прекрасный роман, прочитанный за этот день.То ли благодаря рекомендациям на литфорумах, то ли благодаря рецензии от уважаемой majj-s, книга оказалась в топе списка к прочтению.Обожаю, когда автор эрудирован, особенно в сфере литературы!Обилие имён и отсылок к мировой литературе восхищает. Гоголь, По, Бирс, Мейринк, Газданов, менее громкие авторы.Главное, не лениться, заглядывать в википедию.Якобы «найденная история». Знаем мы этот приём.История одного книжного мальчика, тонко приправленная готической мистикой и «эндуастосом» Лавкрафта. Детство в деревне под Киевом, сам Киев – полноправный персонаж романа. Можно путеводитель делать – по местам «Страха» Постнова. Москве уделено чуть меньше внимания.Помимо пролога-преуведомления, роман состоит из двух неравных частей: история К***, примерно в десять раз больше финальной части. Но именно финал, взгляд на те же события под другим углом, делает роман великим.Несколько дней не могу отойти от того, как разные люди рисуют себе разную картину мира.То, что для одного было одержимостью всей жизни, судьбой – для другой оказалось досадной пустяковиной. Хотя, если Он так мало значил для Неё, зачем она вызывала его на уикенд в Майами?Тончайшее мироощущение персонажа-мужчины, действительно достойное пера Набокова, и грязный быт испорченной шлюхи. По хорошему шокирован.И да, ключом для понимания текста является не стиль Набокова, а биография и мировосприятие Гёльдерлина, немецкого поэта. Погуглите, занимательно. К тому же, пишут, что его творчество переоткрыли в начале двадцать первого века.Неожиданно сильная вещь.Рассказал про «Страх» сумбурно. Почитайте majj-s , там доходчивей.10(ЛИТЕРАТУРОЦЕНТРИЧНО)

Кьеркегор советует использовать следующий нехитрый прием: вначале представьте себе самое страшное, что может быть в жизни, а потом поймите, что оно перед вами.Книга называется «Страх» и жутковато-инфернального в ней, правда, хватает. Но не с меньшим основанием на конце заглавия вместо "х" могло бы быть «сть». Страсть, одержимость одного человека другим и многие страсти этого – этой другой, среди которых находится место чему угодно, но не тому единственному, кто мог бы составить ее счастье.Русско-украинская готика. История семейной вражды и мести, уходящей корнями в звериную жестокость войны и рикошетом ударяющей по детям, которые родятся десятилетиями позже, рассказанная набоковским языком. Страх и страсть не случайно соединены общим для обоих острым страданием.Олега Постнова ценят коллеги и критики, но мало знают читатели, я узнала о нем три года назад, читая Павла Крусанова, который говорит о нем как о лучшем русскоязычном авторе современности. Классно, что Альпина выпускает этот роман. В нем манок гаммельнской флейты соединяется с надежностью патентованного капкана – не вырвешься, покуда не дочитаешь.Зачин в классической форме рукописи, найденной в бутылке: герой рассказчик, русский эмигрант одной из последних волн в Америке, неожиданно, в придачу к купленному в букинистическом томику Эдгара По, получает от владельца магазина несколько исписанных от руки тетрадей. Здесь никто не станет разбирать кириллицу, а вам может на что сгодится.Погружение в жизнь летнего украинского села, куда мальчиком автора рукописи отправляли на каникулы к деду. Я сказала «жизнь», но не менее интересное там было связано со смертью. То есть, погребальные обряды селяне проводили с особой торжественностью, чувством и старанием. Так уж там было заведено.В обустроенном дедовом доме внуку было хорошо и спокойно. Пока не пришла она. О Маре он что-то смутное слышал, именно в связи с комнатой, где всегда спал, приезжая к деду. Но прежде ничего не боялся, а тут, проснувшись посреди ночи, увидел стоящую у постели женщину в белом платье, вышитом мережкой. И страшнее этого не было ничего на свете.Мальчик начинает бояться ночей, сбегает из дома, дождавшись когда дед уляжется – на улице не страшно. Одной ночью, когда ужас выгоняет из дома, садится в лодку и гребет, пока не видит свет возле причала. Костёр, разведенный девочкой, его ровесницей. А через несколько дней помирает местная юродивая, которая ещё прежде успела проклясть парубка, что то вроде: «До смерти будешь по Тоньке сохнуть!» Нет, он ничем не спровоцировал, когда у этих сезонные обострения, причины молотить языком и не нужно.Ноги будто сами несут его к дому Глашки-дурочки, а там та самая девочка Антония, с которой познакомился у ночного костра и куча народу, и гроб отчего-то стоит снаружи, а покойница в доме не в гробу. Девочке велят взять его за руку, а после объявляют их мужем и женой. На следующие воспоминания наложились горячка и воспаление лёгких, от которого мальчик едва не умер. Помнит, что Тоня провела его на чердак, что они разделись и переспали, а было обоим лет по десять – одиннадцать. После раздался сильный стук, он не мог понять, отчего так долго и громко заколачивают гроб, а она вдруг заговорила страшным, не своим голосом: Беги дурак, это потолок разбирают, потому что я ведьма и сейчас буду здесь.Такое начало. Дальше по разному: иногда так же страшно и напряжённо, порой натяжение будет ослабевать, превращая историю в романтическую, авантюрную, абсурдистскую, трагичную, мистическую. Но в сути это рассказ о невыносимой больной любви, неодолимой и неутолимой тяге одного человека к другому, который даже нельзя сказать, что использует его, просто походя берет и отбрасывает, не успевая толком разглядеть.Неутолимая страсть «Огненного ангела» Брюсова, темное обаяние Малороссии, так удававшееся Гоголю и Булгакову, вообще, предельная степень литературоцентризма с огромным количеством отсылок к культурным артефактам англо- и русскоязычного пространства. Потрясающе органичное владение набоковским письмом, не «стилизация под», которая все равно никому не удается, но естественное говорение языком «Лолиты».И лейтмотивом «Метценгерштейн» Эдгара По – адский конь, несущий в огонь всадника, который не имеет возможности противиться.

Если в моей судьбе и был какой-нибудь иероглиф, я не сумел его понять. До вчерашнего дня ничего не знала об Олеге Постнове, даже имени его не слышала, пока в интервью Павла Крусанова не прочла, что считает Постнова одним из лучших современных прозаиков, да к тому же продолжателем линии малоросской готики Гоголя и Булгакова. И тут же поняла, что именно качественной готики просит сейчас душа: интеллектуальное было, авантюрное, смешное, трагичное, хоррорное в англоамериканской традиции – да, НФ и фэнтези – да, литературоведение, критика и эссеистика – да.Но такого, чтобы, как у Гоголя, чёрная кошка кралась ночью по горнице, клацая железными когтями, а на кровати, вжимаясь от ужаса в стену, стояла панночка. Или как у Булгакова, нагая красотка с уродливым шрамом на шее тянула все удлиняющуюся руку через форточку к оконному шпингалету, и седеющий на глазах благообразный мужик. Такого давно не встречала. Взяла «Страх».Так бывает, когда находишь по-настоящему хорошую книгу, магнетизм и манок гаммельнской флейты, вроде ничего особенного, а оторваться не можешь. Зачин в классической форме рукописи, найденной в бутылке: герой рассказчик, русский эмигрант одной из последних волн в Америке, неожиданно, в придачу к купленному в букинистическом томику Эдгара По, получает от владельца магазина несколько исписанных от руки тетрадей. Здесь никто не станет разбирать кириллицу, а вам может на что сгодится.Погружение в жизнь летнего украинского села, куда автора рукописи отправляли на каникулы к деду. Я сказала «жизнь», но на деле все наиболее интересное там было связано со смертью. То есть, погребальные обряды селяне проводили с особой торжественностью, чувством и старанием. Так уж там было заведено. В обустроенном дедовом доме внуку было хорошо и спокойно. Пока не пришла она. О маре он что-то смутное слышал, именно в связи с комнатой, где всегда спал, приезжая к деду. Но прежде ничего не боялся, а тут, проснувшись посреди ночи, увидел стоящую у постели женщину в белом платье, вышитом мережкой. И страшнее этого не было ничего на свете.Мальчик начинает бояться ночей, сбегает из дома, дождавшись когда дед уляжется – на улице не страшно. Одной ночью, когда ужас выгоняет из дома, садится в лодку и гребет, пока не видит свет возле причала. Костёр, разведенный девочкой, его ровесницей. А через несколько дней помирает местная юродивая, которая ещё прежде успела проклясть парубка, что то вроде: До смерти будешь по Тоньке сохнуть. Нет, он ничем не спровоцировал, когда у этих сезонные обострения, причины молотить языком и не нужно. Только вот, ноги будто сами несут его к дому Глашки-дурочки, а там та самая девочка Антония, с которой познакомился у ночного костра и куча народу, и гроб отчего-то стоит снаружи, а покойница в доме не в гробу. Девочке велят взять его за руку, а после объявляют их мужем и женой. На следующие воспоминания наложились горячка и воспаление лёгких, от которого мальчик едва не умер. Помнит, что Тоня провела его на чердак, что они разделись и переспали, а было обоим лет по десять – одиннадцать. После раздался сильный стук, он не мог понять, отчего так долго и громко заколачивают гроб, а она вдруг заговорила страшным, не своим голосом: Беги дурак, это потолок разбирают, потому что я ведьма и сейчас буду здесь.Такое начало. Дальше по разному: иногда так же страшно и напряжённо, порой натяжение будет ослабевать, превращая историю в романтическую, авантюрную, абсурдистскую, трагичную, мистическую. Но в сути это рассказ о невыносимой больной любви, неодолимой и неутолимой тяге одного человека к другому, который даже нельзя сказать, что использует его, просто походя берет и отбрасывает, не успевая толком разглядеть.Очень много Огненного ангела Брюсова, достаточно «Превращения» Кафки, «Страшной мести» Гоголя, Кьеркегора (что закономерно, имея в виду Страх и ужас). И лейтмотивом «Метценгерштейн» Эдгара По – адов конь, несущий всадника, который не имеет возможности противиться, на костёр.