000
ОтложитьЧитал
Пролог. Тамерлан
– Твоя задача не ударить противника, а сделать так, чтобы он убился сам, – объясняю свежему мясу, которое только сегодня поступило ко мне на работу. – Тогда пьяное быдло не сможет предъявить тебе обвинений.
На этом моменте я и боец встаем в необходимую стойку. С помощью двух молниеносных движений новобранец уже лежит и корчится от боли, а я громогласно объявляю.
– Спарринг! Та же схема. Повалить противника на лопатки, не применяя силы.
Пока парни, которые только недавно пришли работать в мое частное охранное агентство, распределяются по парам, меня отвлекают.
– К вам там посетитель. Полковник, судя по погонам.
Напрягаюсь всем телом. Пришло время платить по счетам. Эти два года были бурными, но я предчувствовал, что даже они были затишьем перед бурей под именем Алла, отец которой рассматривал лицензии на торговую деятельность в моем кабинете. И я ждал его именно сегодня, особенно после вчерашнего…
– Полковник.
– Тамерлан, – жмем друг другу руки, а через секунду все-таки улыбаемся и обнимаемся. И несмотря на возраст и положение, полковник выглядит гораздо меньше меня. – Рад видеть тебя.
– Не могу сказать того же, – сажусь за свой стол, заваленный документами. Я так и не научился с ними разбираться. А секретаря не решился нанять, так как никому не доверяю. – Как Алла?
Задаю вопрос, намеренно делая вид, что не знаю. Но это вранье. Каждый шаг будущей жены мне известен. Я не позволил бы ей развлекаться с другими мужиками, хотя, она намеренно искала приключений на задницу. Устранял угрозу до того, как могло произойти непоправимое.
Два года назад дочь друга словно обезумела и залезла ко мне на член в виде подставной проститутки. Я был тогда настолько пьян, что вряд ли бы смог ее узнать. Но до сих пор помнил тот кайф, который снес мне мозги, когда я оказался внутри юного тела.
Уже тогда полковник попросил взять ее замуж, и я согласился, не мог сделать по-другому. Во-первых, потому что был слишком многим обязан другу, чтобы сливаться. Во-вторых, был не против иметь в постели разъяренную кошку, которой она внезапно стала.
Но попросил отсрочку в два года. Чтобы из киллера, по следу которого рыщут следователи, превратиться в уважаемого человека.
Чем заниматься, думал недолго и уже через полгода открыл РЭД и стал обучать лучших в своем роде телохранителей. Но не было ни дня, чтобы я не помнил, что мне суждено стать телохранителем одной взбалмошной девчонки.
Не было ночи, чтобы не фантазировал о ее гибком теле.
– Я пришел за советом. Я был уверен, что урок ей пойдет на пользу, и она вернется к прежнему образу жизни, но я ошибся.
– Я знаю, что она шатается по клубам. К ней приставлен мой человек и угрозы для жизни нет.
Я и сам не раз следил за ней, стараясь не показываться на глаза. Но вчера дал слабину, и она меня увидела. И не только. Ночью все пошло не по плану.
– Мне кажется, она начала принимать наркотики, – высказывает своё предположение полкан.
– Она учится в медицинском и прекрасно знает последствия.
– Но она общается с той же девкой, а ее не раз загребали за употребление.
– Это протест, полковник, она показывает миру, вам и мне, что выросла и может сама о себе позаботиться.
– Вчера я забрал ее из кутузки… – как будто я не знаю об этом. Я знаю о ней все, каждый проклятый шаг и промолвленное слово. – Моя репутация висит на волоске, и я пришел к тебе…
– Я понял. Пора платить по счетам, – сказал уверенно, ничего не боясь.
– Мне бы не хотелось, чтобы это выглядело так, что я продал дочь тебе…
– Не продали, а отдали на перевоспитание…
– Ты святой человек, – вытирает полковник со лба пот. Но я, вспоминая, как последний раз представлял Аллу, нагибая очередную шлюшку, так не думал. – Я потерял для нее авторитет. Она больше меня не боится. Я уверен, что ваш брак образумит ее.
– Не стоит ей сразу знать про брак. Придумайте опасность и скажите, что наняли меня телохранителем, – встаю и беру телефон. Мне нужно на некоторое время передать дела. На укрощение Аллы уйдет много времени. – Начнем обучение постепенно. Но мне надо знать границы.
– Границы? – удивляется полковник. – Ты ее будущий муж. Так что у тебя развязаны руки.
И я, как бы не сопротивлялся собственному желанию, был в остром предвкушении от того, какие возможности открывает для моей извращенной фантазии подобный карт-бланш. Особенно, когда есть острое желание мести за вчерашнюю случайную встречу спустя два года.
И вряд ли будущая супруга будет рада новой.
Глава 1. Алла
За день до событий пролога
– Ты же не принимаешь, – удивляется давняя подруга Ленка, по совместительству неплохой дилер, когда я тяну баксы и говорю название препарата.
– Это не для меня, – киваю в сторону напряженной троицы, которой предстоит сегодня заняться групповым сексом. Благодаря, естественно, мне.
Ленка пожимает плечами. Ей, собственно, и дела нет. Главное, чтобы деньги стабильно поступали в кассу. А кто и что творит после употребления дозы, ее не особо волнует, впрочем, меня это устраивает.
Я выхожу из темного угла и устремляюсь к Кате и ее сексуальным охранникам в размер шкафа, приставленным ее отцом.
Я очень хочу помочь лучшей подруге. Может быть, потому что сама нахожусь в ситуации, когда любовь невозможна. И даже не потому, что любовь моя запретна и неправильна, а он старше на двадцать, бывший убийца. И даже не потому, что все считают меня первоклассной шлюхой.
Все несколько иначе. Однажды он использовал юную восемнадцатилетнюю девушку, приняв ее за проститутку. А когда я пришла ему об этом сообщить, признаться в любви, сказал равнодушно: «Я не просил тебя о невинности».
Он жестко, так же, как его огромный поршень толкался в меня, всадил в сердце осколок. Он заморозил мое сердечко и бросил. Даже не понял, что натворил. Даже не осознал, что лишил меня девственности. Даже не узнал, пока сама не пришла и не сказала.
Но самое страшное не это, а то, что когда я сообщила обо всем отцу, то получила вместо утешения пощечину и недельные каникулы в наркологической клинике. Он посчитал, что мое поведение не нормально. Отец посчитал, что всему причиной наркотики. А ведь всему причина – любовь. Болезненная одержимость к человеку, который был другом моему отцу и предметом моих фантазий.
Но это моя беда, верно? Смысл жаловаться на судьбу. Как есть, так есть. Сама виновата. Была наивной идиоткой, что от себя до сих пор тошно. Сама повелась на глупую иллюзию и расплачиваюсь потерей репутации. Сама совершила ряд ошибок в прошлом.
А у Кати должно быть все хорошо. Любимая подруга заслуживает этого. Она лучше меня, достойней.
Может быть, хоть этим хорошим поступком я и почищу свою загаженную пороком и жаждой не того человека карму.
Дам возможность счастью хоть мельком заглянуть и в мою грязную, пропитанную гнилью жизнь.
Именно по этой причине я совершенно не сомневаюсь в правильности своего решения и, опираясь на стол, потрясывая сиськами, подсыпаю в бокалы троих волшебный порошок.
Легкий, но вставляет с него отлично. Эйфория, рухнувшие запреты, свобода.
Я сначала боялась, что меня спалят, но Катя и не смогла бы ничего заметить. Эта дурочка занята прожиганием во мне дыры, так как всегда считала своих нянек собственностью.
И я ее могу понять. Когда-то я тоже считала Тамерлана собственностью. И вот теперь та же участь постигла мою подругу. Но ей повезло больше. Ей даже определяться не надо, кого она любит больше. Ведь они оба отвечают ей взаимностью. Я о таком могла только мечтать.
Улыбаюсь, уверенная, что подружка в скором времени поймет. Не нужно делать выбор, нужно просто следовать своим желаниям.
Какими бы дикими и порочными они не были.
Это ее жизнь, и я не позволю ей прожить ее с каким-нибудь смазливым мудаком, которого она не сможет полюбить.
И пусть мне не светит поддаться своим желаниям, я переживу, два года же как-то жила.
А мы с Тамерланом игнорируем сам факт моего существования, так хоть пусть подруга оторвется за меня.
За себя.
За всех обиженных девчонок.
Именно с этими мыслями я оставляю трех задыхающихся в похоти людей, уже посматривающих друг на друга все смелее. А Ренат, смутно напоминающий мне Тамерлана, так вообще затевает рассказ о своей жизни. О смешной ситуации в детском доме.
Все у них обязательно получится. А я? А я пойду.
Но не трахаться с первым встречным, как многие могут подумать, а домой.
Сниму эти дебильные тряпки, что отравляют мою душу, и придамся собственной эйфории. Музыкальной. Улечу далеко и надолго, пока не настанет утро.
Пробираюсь на выход сквозь толпу, ощущаю на коже жжение. Оно такое… До боли знакомое. Как будто сел комар и пьет мою кровь. Оборачиваюсь. Смотрю по сторонам, но никого подозрительного не замечаю.
Здесь столько народу, что смотреть, а точнее пялиться, может кто угодно.
Уже пробираюсь к гардеробной, накидываю тонкое кожаное пальтишко белого цвета. Засматриваюсь на себя в зеркало. Когда-то я пришла в клуб первый раз ради Тамерлана. Теперь я делаю это в отместку ему. Все чаще и чаще.
Не захотел любящую и верную жену? Получай прокуренную девку, такую же обиженную жизнью, как многие другие сошедшие с правильного пути. Именно так я себя наказываю, гроблю все светлое, что когда-то было во мне. Уничтожаю в пыль наивность.
Выхожу на улицу и чувствую, как в воздухе пахнет грозою.
Дождь я люблю. Решаю все-таки попытаться его застать и пройтись пешком.
Но разве могу я просто пройтись и не нарваться на неприятности.
Какие-то мужики на тачке начали высовываться из окна, свистеть, улюлюкать.
Даже предлагать бабло.
Но звук байка их отвлек.
Как, впрочем, и меня от желания расквасить их недоинтеллект остроумной фразой.
Сердце колотится как бешеное, когда смотрю на массивного мужика в шлеме.
Он поднимает очки, и меня прошибает двухсотваттным током от кончиков пальцев до кончиков волос.
Сглатываю вязкую слюну. Быть не может. Спустя два года. Вот так просто. Облизываю пересохшие губы и в спешке обдумываю, что ему сказать.
Пошел вон? Пошел в жопу? Сгори в аду?
Или… Возьми меня прямо здесь…
И словно не было этих долгих ночей, разговоров с самой собой. Убеждений, что я больше не больна этим черствым человеком. Что я больше не юная дура, увидевшая то, чего и в помине быть не могло.
Почему он здесь. Что ему нужно? И почему парни сразу прекратили любые попытки меня унизить. Смотались, словно сама смерть наградила землю своим присутствием.
А мы наедине. Пусть на людной улице. Пусть в центре мегаполиса. Пусть природа грохочет и предвещает ливень.
Мы все равно одни.
Он, я и моя больная одержимость.
Надо быть гордой, да?
Надо просто развернуться и уйти, махнув пальто как хвостом павлина. Но я продолжаю стоять и смотреть в его бездушные глаза.
Черные, как самая темная ночь. Холодные, как капля дождя, что ударила меня по руке.
Тамерлан. Моя боль. Мой секрет. Моя любовь.
Чего он хочет? Зачем мучает меня молчанием.
Теперь он вообще протягивает шлем. Второй.
Такой же черный, как и тот, что на нем.
Я же смотрю то на него, то в глаза-магниты и понимаю неизбежное… Как бы я не хотела быть гордой, все равно его надену.
Все равно сяду за его спину и прижмусь грудью к мощной спине.
Ему сорок.
Он друг отца.
Он бывший убийца.
Он опасен для любого.
Особо опасен для меня.
– Зачем? – все-таки выдыхаю вопрос и делаю шаг вперед, как притянутая хлыстом за шею.
Его очень легко представить в преисподней.
Он легко сварит тебя в кипятке из чувств и губительных эмоций.
– Я бы повторил, – говорит он басом, и меня прошибают ощущения прошлого.
Горячее тело, давление и бесконечная боль. Унижение после.
«Мазохистка», – шепчет внутренний голос, но я его отталкиваю. О том, что все это неправильно, можно подумать завтра. А сейчас снова представить эротическую вакханалию, которой он меня подверг.
Он ведь огромный, в тот момент казалось, он разорвет меня.
Но, как и каждая женщина, я слишком глупа, чтобы не строить иллюзий, а как бы это могло быть снова.
Ведь только первый раз бывает больно… Да?
И я беру в руки шлем, надеваю на голову и ловко прыгаю ему за спину.
Сначала не решаюсь обнять, поэтому он сам притягивает ближе и заставляет овить руками его талию.
Меня уже колотит.
Я сама словно под наркотой. Отравлена им. Не могу поверить, что сегодня ночью повезет не только Кате исполнить свои самые грязные желания и фантазии.
Возможно, такого шанса больше никогда не возникнет. Возможно, я вижу его последний раз. И я готова, готова ощутить это снова, даже если снова будет больно.
«Я трахаюсь только так, поэтому беру шлюх», – вспоминаются его слова из прошлого. Ну значит быть мне сегодня снова бл*дью. Быть послушной для него. Только для него, под ним, на нем.
Как угодно.
Вырву для себя клок этого мимолетного счастья.
Прошло два гребаных года кромешного ада без него, без желанной дозы, я вновь получу его и нажрусь сполна.
– А ты в курсе, сколько дают за распространение наркотиков? – задает Тамерлан вопрос, и я ахаю.
– Ты видел? – а потом уже мягче, нащупав рукой желанный предмет. Уже твердый как камень. – Я рассчитываю на наказание.
– Ты его получишь. И не факт, что оно тебе понравится, – говорит он с рыком, закрывает шлем и стартует гораздо быстрее, чем ветер.
Гораздо острее, чем молния. Гораздо приятнее, чем дождь.
Он – моя стихия.
И все, что мне остается, ей подчиниться.
Глава 2. Алла
Мчимся на байке сквозь ветер и дождь, что настойчиво застилают глаза. Сквозь невыносимую духоту, что не дает полноценно вздохнуть. Но я нахожу в себе силы задать вопрос, в тот момент, когда мы тормозим на светофоре.
– Куда мы едем?
За эти секунды, тянущиеся так долго, могу вдохнуть его неповторимый, острый мужской запах, не сбиваемый даже дождем. Он именно такой, как я помню. Терпкий, словно горький шоколад, что растекается на языке. И я не выдерживаю. Тяну руку ниже, ощупываю через ткань стальной пресс. Чувствую, как под моими пальцами Тамерлан напрягается всем телом.
– Туда, где ты будешь стоять раком, – чуть поворачивает голову, чтобы мне было лучше слышно. Почти рычит. – Алла. Убери ветки, иначе сосать начнешь по дороге.
В своем репертуаре. Время его не смягчило.
Ну а я, что? Проходят тридцать секунд, пока горит красный, и я вытягиваю футболку из-под ремня и получаю тактильный оргазм от ощущения его горячей кожи.
– Ш-ш… Никаких имён. Ты сказал, что хочешь повторить. Значит, едем в отель, – отчеканиваю. – И завтра мы снова друг другу никто.
Он ещё пару мгновений стоит на месте. Смотрит в глаза, а меня начинает затягивать в его омуты. Но вот ему начинают сигналить, и мы с ревом двигателя, и визгом шин срываемся с места. И я кричу от невероятной скорости и ветра, что хлещет мои голые ноги, так же как хлещут невозможные чувства по нервным клеткам.
В голове каша. Душа поёт, а вмести с этим в нее возвращается с новой силой знакомая мне агония. И мне хочется, чтобы и он испытал хотя бы ее отголосок. Впиваюсь ногтями в стальной бок. Практически царапаю. Показываю, какого мне, а он даже не дергается. Бесчувственный, непробиваемый.
Мерзкие воспоминания о боли во время лишения девственности продолжают всплывать. Я стараюсь их прогнать, потому что жажда преобладает. Потому что я скучала.
Да!
Стыдно признаваться, но я ждала нашей встречи. Представляла, как поведу себя с ним. Как пройдусь по нему презрительным взглядом и отвернусь, вычеркнув его из своей жизни и памяти навсегда.
У меня же почти получилось. То есть, могло получиться. Но все эти проклятые эротические сны с его участием. Мысли, что постоянно кружились в голове. А теперь эта неожиданная встреча. Я была не готова. Была не готова к жёстким, порочным словам, которые словно вернули меня в то время, когда я по нему умирала. Я сразу вспомнила, как просыпалась в поту, после снов с его участием, с ноющей болью внизу живота и жаждой отомстить. Использовать, влюбить и бросить!
Ненавижу.
Его. Себя.
Особенно себя. За слабость. Но мне это нужно. Нужно перешагнуть через свои чувства и понять, что все мечты глупы и бессмысленны, а он просто неотесанное животное.
Одна ночь. И все встанет на свои места. Я отпущу его и начну строить новые отношения. Может быть, даже соглашусь сходить с Петечкой на свидание. Он такой милый, ласковый, не в пример этому грубияну.
Теряю нить мысли, когда вижу отель, к которому мы подъехали. Не в пример тому, куда он повел два года назад проститутку. А в самый элитный, где номер стоит месячную зарплату интерна. Можно, конечно, не придавать этому значение. Но приятно, черт возьми, пусть он и снял меня на ночь. Хотя, кто кого еще снял, мы посмотрим.
– Номер люкс, – требует он у стойки, пока я рассматриваю огромную люстру под потолком. Было бы неплохо, если она свалилась на Тамерлана. Но чудо не случается, и нам подают карточку, а Тамерлан заказывает. – Виски и шампанское.
Хмыкаю. Ну прям как на свидание.
Только мне этого больше не нужно. Это раньше я мечтала о его внимании, о белом платье и детях. А сейчас я эгоистично возьму все, что мне нужно. Трахну его и брошу, а завтра сделаю вид, что не знаю.
Останется только спросить себя. А кого я этим накажу?
До номера идём в полной тишине. Тамерлан кладет огромную ладонь мне на зад, обжигая и заставляя предвкушать неизбежное. Ведет, куда следует. По дороге к аморальности и пороку, где я давно плаваю как рыба.
Каблуки цокают по кафелю так же громко, как стучит мое сердце. Волнуюсь так, словно лезу по отвесной скале без страховки. Одно неверное движение, и я стремительно упаду. Без шанса на выживание.
Вот и сейчас не подаю вида, чтобы Тамерлан не понял, насколько все мое существо трепещет рядом с ним. Он не должен этого знать. Все давно изменилось.
И вот дверь, а за ней шикарный люкс, где посреди комнаты стоит огромная кровать с резными колонами и балдахином. Именно за них я буду держаться, когда он будет рвать мое тело на части своим членом.
Но мы не торопимся. Словно два животных перед схваткой за власть. Я смотрю на него, а он прищуривается, словно заподозрив подставу.
– Алла, если ты… – грубит он, но я вскидываю руку. Лучше заткнись. Мое имя от тебя звучит, как скрежет вилки по стеклу. Я все ещё помню, как ты кончал. И хрипел, растягивая последнюю гласную.
Иду по номеру, чтобы осмотреться. Да… Чувствуется уровень, ни то что та занюханная ночлежка.
Кидаю пальто с сумочкой прямо на пол возле кровати, так, чтобы в случае чего можно было дотянуться. И только затем присаживаюсь на постель. При этом не спуская пристального взгляда с сексуального противника.
Разглядываю.
Ни капли не изменился. Огромный мужлан с тугими мышцами, которые никак не может скрыть одежда. Я прекрасно помню, что под ней. Да и вид у него такой же, как два года назад.
Властный. Чёрствый. Без души и с куском камня вместо сердца.
Он отвечает тяжелым взглядом, разглядывая ноги, что я чуть раздвинула. Именно так, чтобы он понял, чулки мое тайное оружие. Чтобы осознал, девочка выросла и готова это доказать, никем не притворяясь.
Веду плечом, наслаждаясь его пристальным вниманием, его взгляд словно выжигает на моей коже клеймо. Особенно воодушевляюсь, когда на виске начинает пульсировать венка, стоит бретельке платья упасть, а моим пальчикам вернуть ее обратно.
Молчание затягивается, и я вижу по взгляду, что он тоже вспоминает. Все. Каждую мелочь. Свой член внутри меня. Мои визги и мольбы. Свои стоны и мое юное тело, которое он превратил в инструмент утоления собственной похоти, мало заботясь о моем удовольствии.
Вскоре нам приносят алкоголь.
Тамерлан закрывает дверь за официантом и сразу идет откупоривать бутылку. Тогда он влил в меня половину, а я думала, что он заботится обо мне. Дура!
Не дам ему выпить. Сразу вскакиваю, подхожу как можно ближе. Почти теку от того, каким плотоядным взглядом он меня облизывает. И я не остаюсь в долгу.
– А ты здоровяк, – медленно снимаю с него куртку, следом расстегиваю чёрную рубашку, открывая мир мужского совершенства. – Люблю таких.
Его глаза недобро загораются.
Правильно… Думай, что ты не первый в моей постели. Думай, что я шлюха.
Тамерлан помогает мне стянуть с себя рубашку. Смотрит как на зверька, любопытствуя, что я затеяла. Вглядывается в лицо и молчит. И только кадык его поднимается, опускается. И я не удерживаюсь, высовываю язычок и провожу, чувствую солоноватый вкус.
Тамерлан дергается, но не останавливает, когда я тянусь к пряжке ремня. Вытягиваю ремень и кидаю у своих ног. Мысленно обворачиваю им толстую шею и сдавливаю.
Ублюдок.
Пришёл меня поиметь. Вот так просто, словно и не было ничего между нами.
Словно не забыл про меня на два года, убедив отца, что я наркоманка. Словно не по его вине, я провела неделю в клинике, сходя с ума.
В моей душе тьма. И жажда его крови борется с похотью. Это борьба не на жизнь, а на смерть. И кажется, вместо победы, будет только мой труп. Но похоть проигрывает. Вот сейчас, когда он в моей власти, я хочу мести.
Но для начала я тобой, ублюдок, полюбуюсь. Все же это самый красивый мужик, что я встречала.
Облизываю губы и, взяв за язычок, опускаю молнию ширинки. Одним резким движением спускаю брюки вместе с боксерами.
О да, я осмелела. Настолько, что, когда огромный, упругий член выскакивает наружу, обхватываю его рукой. Кожу обжигает. Меня бросает из жара в холод и обратно. Во рту образуется вязкая слюна.
Боже.
Я уже и забыла, какой у него большой.
Неудивительно, что после той ночи между ног болело ещё с неделю. Женщина-гинеколог позже сообщила, что ещё немного и пришлось бы зашивать.
Он же не жалел меня ни капли. Драл как суку. Пользовался моей любовью. Втаптывая в грязь.
Настала моя очередь.
Сама судьба свела нас вместе этой ночью, чтобы все исправить.
– Ляг на кровать, – грациозно приподнимаюсь на носочки. Одной рукой поглаживаю влажную головку. Потом поднимаю руку и облизываю пальцы, чувствуя его вкус. Каждый, по очереди, пока он наблюдает с бешеным взглядом.
– Что? – уточняет он. Значит, не у меня одной звон в ушах. Влажной ладонью веду по его горячему торсу, сверху вниз. Идеальный.
– Я хочу быть сверху.
Неожиданно Тамерлан хватает меня за волосы и силой притягивает к своему лицу, которое искажено сексуальной агрессией и похотью.
Вот он настоящий. Чудовище. Ещё немного и силой поставит на колени. Использует. Уйдёт. Нет, нет. Не в этот раз. В этот раз уйду я.
– Играть вздумала? – безотрывно смотря своими черными, бездонными глазами в мои. Пугает. Возбуждает. – Я не один из твоих мальчиков-дебилов. Все будет так, как скажу я.
Его рык сносит последние барьеры, но он может говорить все, что угодно. Потому что скалюсь и кусаю его за губу, тут же чувствуя кровь.