Восьмой детектив

Это не просто детектив. Это детектив, в котором есть ещё семь детективов и пара тайн.Джулия Харт, редактор издательства, приезжает на остров к Гранту Макаллистеру. Лет 30 назад Грант написал книгу детективных историй «Белые убийства». К этой книге было приложение в виде его научной работы «Комбинаторика детектива», в которой детективы рассматривались, как математические структуры. Издательство Джулии хочет переиздать книгу, поэтому они вносят некоторые правки.На самом деле и Джулия и Грант имеют секреты, которые заставляют удивиться.

Определённо, это было блестяще. Мне в чём-то напомнило мой опыт прочтения «Семи смертей Эвелины Хардкасл», но и… А давайте разбираться, чего именно ждёт читатель от детектива.Подойдём к самому нелюбимому мною роману Кристи «Десять негритят». Именно прозрачная аллюзия на него в этой книге меня и взбесила. «Десять негритят» – абсолютно женское произведение. Абсолютно женские реакции, причём не всего многообразия женщин планеты, а только пары домохозяек, приписаны всем персонажам, независимо от пола и опыта. Почему меня это так бесит? С моей точки зрения, люди идиоты, раз этим увлекаются. А это очень страшная мысль. Ведь тогда я оказываюсь во враждебном мире, где нет никого, похоже на меня. И стоит слить свой страх и негодование на книгу. Но Логика так прекрасна потому, что она спокойно указывает на все возможные выходы из положения (хотя и на их отсутствие, порой, тоже). Будем исходить из того, что люди умны. А следовательно они видят в книге то, что не вижу я. Они видят в ней ту самую эмоцию, ради которой и читают детективы.Именно отсутствие этой эмоции и отличает «Восьмой детектив» от «Эвелины». Очень жаль, что Павези не попал в колесо издательской раскрутки в отличии от бездарности Черовицы, но при этом я понимаю, что именно заставляет людей не реагировать на такой блестящий разговор. Что ж, если эта книга помогла мне прийти к очень важным размышлениям, которые вроде как даже слегка ослабили мою гештальт-ненависть к «негритятам», поговорим именно об этих мыслях.Данная эмоция определяется одним словом – «выжить». При всём многообразии вариантов обсуждения детективе в книге, не прозвучало именно этого. Да, книга построена как разговор не столько писателя, сколько математика с редактором издательства, но про эту эмоции не знает и сам Павези. В принципе, никто про неё не знает, так как закон я вывела только что, но писатели ощущают её. Это «выжить» есть в каждом нашем обращении к книге. Книга – это попытка преподать нам урок, как выживать в тех или иных ситуациях. Или улучшить свою жизнь (к этой категории – се любовные романы и все производные от них). Разумеется, есть литература иного смыслового наполнения. Я говорила об этом не раз: литература, которая должна заставить нас испытывать те эмоции, которые мы раньше не испытывали, а также такая, которая заставляет нас гнать нейроны мозга туда, где они не бывали. Также я неоднократно сознавалась в том, что терпеть не могу такую литературу, потому что её очень легко подделать. Сделать глубокомысленный вид. Заставить испытывать не новую эмоцию, а старую скуку от чтения бесконечных рассуждений ни о чём. И попытка выступить против суррогата будет расцениваться как «Ты просто не понимаешь». Я пока не в состоянии сражаться с этими ветряными мельницами, которые не делают ничего иного, кроме как гоняют воздух. Потому вернёмся к жанровой литературе и нашему общечеловеческому желанию выжить.Противостояние детектива и преступника так важно для нас потому, что детектив – это единственный жанр, где мы АБСОЛЮТНО внутри книги. Если разбирать детектив как структуру, то он ничем не отличается от боевика. Есть плохой парень, есть хороший парень, при помощи своих способностей хороший парень побеждает плохого. Но мы можем только сопереживать хорошему – у нас самих не вырастает ни мускулов, ни сверхъестественной способности не получить ни одной пули после выпущенного в нас заряда из автомата. Но когда мы читаем детектив, мы сражаемся тем же оружием, что и следователь. Мы можем сражаться лучше. Мы выживаем в противостоянии, а не персонаж. Это мы прыгаем на теле преступника после раскрытия преступления и совершенно пох, каким именно образом потом кто-нибудь будет доказывать по обрывкам пепла (я знаю, что у пепла нет обрывков), что тот виновен, чего, само собой, не примет ни один суд. «Десять негритят» вызывают такой отклик потому, что читатель испытывает очень сложную эмоцию – с одной стороны он хочет, чтобы жертвы спаслись, с другой – чтобы подохли, так как жертвы в свою очередь являются и убийцами. И концовка вызывает у них и катарсис, и боль. Я же сперва в десять лет посмотрела фильм и потому мой мозг упорно искал в книге возможность жертв выжить, а также дико вопил, бесился и ангрился, когда они проходили мимо вполне очевидных способов спастись.В этом отношении «Восьмой детектив» болезнен. В большинстве случаев преступник не получает возмездия. Да, это вполне соответствует всей концепции, но при этом Павези не замечает, как царапает читателя. Человек пришёл почитать Агата Кристи, а на самом деле получает Роберта Блоха, где несправедливость концовки должна подчеркнуть ужас конечного убийства. Потому что Роберт Блох в жизни не утверждал, что пишет детективы, он говорил, что пишет хорроры. С моим тонким вкусом (и не забудьте, что у меня он тонкий!), его метод постоянно оставлять несправедливую концовку, чтобы запомниться, кажется грубоватым. В детективах же такой метод можно применять исключительно в гомеопатических дозах. И хотя детектив-рамка дали мне катарсис, всё-таки, при всей великолепности книги, это 4,5, а не 5.Итак, редактор в издательстве Джулия и писатель Грант Моррисон, который за всю жизнь выпустил только одну книгу рассказов, на далёком острове обсуждают возможность переиздания этой его книги. Она зачитывает ему вслух его рассказы и потом обращает внимание на некоторые нестыковки в этих рассказах. Он же объясняет свою теорию о том, как в детективах есть четыре элемента: детектив, жертва, подозреваемые, преступник. И эти множества могут пересекаться в любых направлениях. Кстати сказать, мне в этих описаниях мне тоже кажется пасхалка, потому что то, что описывается в книге – это «круги Эйлера», термин из логики (как науки), а автор оставляет зацепку для читателя, мол, тот не заметит и сочтёт придуманный автором термин верным. Уже с первых строк я расслабилась. Я не ожидала хорошего детектива, но сразу поняла, что хотя бы получу хорошо написанную книгу. Я не могу описать этих приёмов, но хорошо написанную от примитивной отличить можно легко. Возможно, это строй предложений. Развёрнутые и нестандартные метафоры… В любом случае, мне показалось, что я читаю какого-то классика середины века, а ля Грэм Грин или Хэм. Книга начинается с того, что некие Меган и Генри сидят на вилле своего друга Банни (это стопудово какая-то отсылка, но я точно не вспомню какая), ожидая, когда тот проснётся, но потом обнаруживают его мёртвым и начинают подозревать друг друга.Тут рассказ обрывается и оказывается, что это Джулия читает его Гранту. Уже в тот момент я напряглась. Первое. Павези действительно блестящий автор и он из тех, кто РЕАЛЬНО читал Кристи, а не просто проглядел по верхам пару популярных романов. А Кристи так часто использовала один и тот же приём, что это стало практически её личным клише. Этот приём: если кто-то говорит нечто и нет авторского текста для подтверждения, то это ложь. Я сразу почувствовала, что с первым рассказом явно что-то не то. Второе. Дайте похвастаться, призрак «Закрытой книги» Адэра ко мне пришёл сразу. Я не могу сказать почему. Видимо, из-за структуры повествования. И при том, что я сразу почувствовала адэровскую атмосферу, сразу стала ловить что-то не то в повествовании и ждать финального твиста, об этом твисте я так и не догадалась. Не знаю, как Агата Кристи, а я точно снимаю шляпу. Моё почтение.После третьего рассказа я начала беситься. Хотя Грант разглагольствовал между рассказами, что улики не имеют значение, всё это фокус, автор может назначить любого из подозреваемых убийцей и почему такая фишка срабатывает раз за разом – загадка детективной литературы, на самом деле в рассказах убийцы никак не могли совершить приписываемые им убийства.спойлерУже в первом рассказе было очевидно, что виноват Генри. Он слишком спокоен и просто оценивает обстановку. Когда он рассказывает Меган свою версию убийства, то несёт чушь. Меган нет никакого резона брать его на мушку, если убийство совершила она. Если она ставит на то, что будет совершенно спокойна, а Генри будет нервничать, то чем раньше приедет полиция, тем лучше. А вот Генри есть смысл тянуть время. Их никто не видел на вилле, если он убьёт Меган, то никто не будет знать, что убийца он, так что Меган, если она невиновна, ведёт себя вполне здраво – защищается, понимая, что следующей жертвой станет она. Если она убийца, то её действия – идиотизм.Второй рассказ продолжает меня мучить. Либо Павези протупил, либо это специальная зацепка для читателя. Каким образом в доме убитой оказались её грязные сапоги? Вряд ли одежду вернули дочери и она поставила сапоги у входа. Сапожки могут оказаться принадлежать самой дочери. У нас есть совершенно лишний персонаж, который, вообще-то, ни фига не мотив, а сама является принадлежащей подгруппе подозреваемых. Она могла толкнуть мать, а потом Фойл не оказал той помощи. Ни один из них не убийца, но оба виновны.Третий рассказ начал бесить. Я обещала, что сильно снижу баллы, если это никак не будет объяснено. Элис задёргивает шторы в ванной, хотя снаружи её невозможно увидеть. Разгадка строится на том, что убийца всё равно увидел её в окне ванной. И Джулия, которая находит несоответствия, никак это не комментирует. Когда убийство было совершенно иным способом, меня попустило.Четвёртый… Он плох, что с первым объяснением, что со вторым. На одежде убийцы было бы следов столько, что ни одна копоть бы не скрыла. Надо бы Павези на кухню. Приготовит мясо раз двадцать и будет знать, что кровь и мозги во все стороны – это Мойдодыр не отмоет за полчаса. Но рассказ очень приятный, что в первом случае, что во втором. Именно из-за наличия в нём указанной эмоции. Кстати, «много убийц» реально было использовано. И тоже Кристи, об этом в тексте упоминается.Пятый рассказ, который оммаж «Десяти негритятам»… Он вызывает вот ту самую скрученность и неудобство. Вчера читала на ночь и дёргалась. Прежде всего, как было верно сказано в конце, у Стаббза не было денег на подобные развлечения. Потом кончать с собой с запиской «Вы больше не нужны» – тем паче бессмысленно, анатомы определят, когда он умер всё равно.Вторая концовка немного снимает напряжение, но опять же… Ну, не люблю я этот сюжет. Органически. Во-первых, эмоции не возникает потому, что убийца уже в любом случае мёртв. Ну, выяснят они кто всех убивал. И дальше что? Потому попытка создать напряжение – мимо кассы. Во-вторых, уже реальный косяк Павези. АЛЁ! Сара и Чарльз живут напротив этого острова. Сколько надо сил, чтобы сделать такие ловушки? Изначально их не было, их построили потом. На остров надо было сделать поездок двадцать, их бы заметили миллиард раз. А Сара и Чарльз – в первую голову.Тьфу. Как бы ни было, этот сюжет всегда бесил и продолжает бесить. Тупой.В шестом рассказе Уильям никак не мог быть среди убийц, написано авторским текстом (!), что труп бабушки – это было не то, что он ожидал увидеть. Но если я надеялась, что вторая концовка всё разъяснит, то нет… Прежде всего, доктор Лэмб (кстати, у меня чёткое ощущение, что все имена из Кристи). В самом начале рассказа нам чётко даётся понять, что он гей. И что из деревни уехал потому, что он гей. Но даже во второй концовке у него роман с Лорен. Стоп-стоп. Рассказы отличаются от романов тем, что в них не дают инфу просто так. Если он поначалу трахал девок, а в Лондоне перешёл на мужиков, это должно как-то влиять на сюжет. На самом деле скорее отношения у него были с Рэймондом, чья мачистость постоянно подчёркивается в рассказе. При этом, даже с Вайолет, так понимаю, у Рэймонда при всех его мускулах и прочих секс-атрибутах нет отношений. Сейчас рассказ довольно слаб. С обеими концовками. Назначить убийцами можно кого угодно. Кроме Уильяма, на которого указывают все знаки, но есть и авторский текст, его оправдывающий. Не знаю, что не так с рассказом. Не то Павези сошёл с ума и решил, что двух пар геев на книгу будет многовато, а потому взял концовку с потолка. Не то это такие указания для читателей.В седьмом рассказе довольно быстро стало понятно, что детектив и является жертвой. Хотя логика, при которой детектив, ожидающий нападения, жрёт непонятные конфеты – не выдерживает критики. В седьмом рассказе два тоже стало быстро понятно, что тут просто пытаются собрать все круги вместе. Как ни странно, в этом рассказе эмоция есть. Пусть и не эмоция «выжить», но и рассказ не детективный.свернутьУ Моруа (а, может, у Моэма) есть рассказ про женщину, которая держит свой литературный салон. А потом её вечно серый муж уходит к кухарке, которая любила детективы и с которой ей было о чём поговорить. И литераторша едет в трамвае и вдруг решает писать детективы. С её талантом, литературными играми она сделает детектив из презираемой литературы – шедевром.Вот на первых же строках у меня было ощущение, что я читаю нечто, что вышло из под пера этой литераторши. Это намного больше хорошая современная проза, чем детектив. Всё очень реалистично. И при этом высококлассно. В этой книге есть некое снобство. Обычно такие авторы, полностью погрузившись в литературные примы, в то, чтобы сделать всё как можно более приближенным к жизни, теряют сюжетную нить. Павези – нет. Он отлично держит сюжет. Линия-рамка действительно дала мне катарсис (справедливости ради, один из твистов финала Кристи уже использовала. Трижды. Иногда она была помешана на самоповторах). Павези с этой поры будет относиться не то, чтобы к моим любимым авторам, но к авторам, на которых я сделаю ставку. Он не просто хорош. Он блестящ как… не подберу сравнения. Его проза не только сильнее стандартной прозы новичка, она намного сильнее прозы мэтров. Она на уровне классиков. Да, он пока не очень может в переживания. Если он освоит ещё и этот приём, то я почти начинаю его бояться. Тогда как другим авторам, которым стоит расти, надо расти в интеллектуальном плане, то Павези уже достиг максимума. Ему, напротив, стоит иногда снижать планку и уходить в пережёвывание некоторых эпизодов. Он мастер образов. Он шикарно держит напряжение сюжета. Он нездорово гениален с языком произведения. Наверное, я всё-таки потыкаю кого из друзей ради помощи с моим корявым английским и напишу первую рецу на гудридсе, где он точно прочитает. За Павези боишься. Боишься, что ему дадут не те советы, сломают, заставят писать не самые яркие концовки, как в шестом рассказе (у меня чёткое ощущение, что концовка там не та, не та, что он задумывал изначально). Мне хочется дать ему собственные советы. Некоторые авторы могут стать классиками. Павези из них. Главное, чтобы ему повезло.

О, вот здесь всё, как я люблю! Не обычный, пусть и отлично написанный детектив, где автор рассказывает историю и периодически пытается манипулировать читателем (эмоциями ли, догадками ли). Нет, здесь всё по-честному. Алекс Павези сразу очень жирненько намекает, что он поиграть с читателем пришёл. И говорит читателю (мне, то есть): смотри, что у меня есть, видишь, в чём подвох? И я так радостно: Да-да! Вижу, мистер Павези, как вы мухлюете! И Павези в следующей главе отвечает, довольно потирая ручки: Молодец, внимательно читаешь! А если я вот так сделаю? И я хватаю его за руку и говорю: Э, нет, дорогой! Вижу-вижу, как ты карту из рукава вытащил!По сути «Восьмой детектив» – это книга-игра о том, как пишутся и как читаются детективы. В кои-то веки удалось получить удовольствие не от того, что угадал, к чему всё (в обычных детективах это довольно легко, потому что схемы и персонажи, как ни крути, традиционные), а от самого процесса чтения и вылавливания намёков. Это – игра на другом уровне, игра писателя и читателя на равных. Увлекательная игра))