bannerbannerbanner
Название книги:

Пандемия. Аркада. Эпизод второй

Автор:
Вадим Панов
Пандемия. Аркада. Эпизод второй

000

ОтложитьЧитал

Шрифт:
-100%+

Арка́да (фр. arcade) – ряд одинаковых по форме и размеру арок.

Арка́да (англ. arcadegame) – жанр компьютерных игр, характеризующийся коротким, но интенсивным игровым процессом.

Арка́да (таг. arcade) – проект исследования будущего Вадима Панова, не связанные между собой романы, описывающие варианты развития человечества к 2029 году н. э.



Все персонажи вымышленные, любые совпадения с реальными людьми и событиями, имевшими место в действительности, являются случайными.


© Панов В. Ю., 2020

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

Мы крайне редко задумываемся над тем, в каком чудесном мире живем.

Мы построили удивительное общество, привыкли к нему, перестали радоваться достижениям, и в этом… И в этом, конечно же, нет ничего странного: восхищение прекрасным, каким бы сильным оно ни было, не может длиться вечно. Удивительное новшество превращается в обыденность, и мы воспринимаем его как часть повседневной действительности. И в какой-то миг никто уже не сможет убедить нас, что совсем недавно мир кардинально изменился.

А иногда бывает так, что мы не верим в факт изменения мира. Нам кажется, что он был таким всегда.

Потому что мир удивительно хорош.

– Прекрасный замок, – негромко произнес я, когда старый официант поставил передо мной кофе.

На открытой террасе было так ветрено, что слова улетали прочь, в сторону перевала, и даже я, отнюдь не неженка, с удовольствием завернулся в плед, но посетители знаменитого кафе «Moses Mozart» предпочитали именно террасу, дабы насладиться великолепным видом на огромный замок, занимающий всю вершину соседней горы. Его выстроили в классическом стиле во времена раннего Средневековья, но изрядно переделали в эпоху Возрождения, и архитекторы ухитрились органично дополнить неприступную крепость непривычным для нее изяществом, создав чудесный сплав красоты и силы.

– Замок особенно хорош при безоблачном закате, – улыбнулся в ответ старик, держа в руке блестящий серебряный поднос. – Солнце садится позади, окутывая стены и башни волшебным светом.

– Надеюсь, сегодня закат будет безоблачным? – спросил я.

– Хотите полюбоваться?

– Мне рассказывали об этом действе в самых восторженных тонах.

– Уверяю, вы не будете разочарованы, – пообещал официант. – Но я рекомендовал бы заказать столик. По вечерам у нас людно.

– В первом ряду, – распорядился я.

И спросил, когда начнется закат.

Через пару минут довольный официант ушел, я сделал глоток кофе – он оказался лучше, чем можно было ожидать в столь популярном у туристов заведении, – вернул тончайшую фарфоровую чашечку на столик и оглядел террасу. Время завтрака прошло, до обеда далеко, и на открытой площадке занято всего четыре столика. На правом краю, откуда хорошо просматривается не только замок, но и протекающая далеко внизу река, расположилась романтическая пара: высокий мужчина лет тридцати пяти, с классическим галльским профилем и гривой черных волос, и молодая блондинка, стиль одежды которой нарушал все известные мне парижские законы о нравственности и общественных приличиях. К счастью, мы находились далеко от центра шариатской моды, и красавица могла без опаски выставлять напоказ свои выдающиеся прелести, на радость богатому спутнику и на зависть окружающим. Во всяком случае, две крупные афроитальянки смотрели на блондинку с нескрываемым вожделением, вполголоса обсуждая, что бы они сделали с красивой девчушкой, окажись она в их власти. Однако приземистый «Porsche Sovereign» модного в этом сезоне цвета «золотая ваниль», на котором приехала парочка, делал шансы итальянок призрачными. Потому что «Porsche» был украшен малозаметной, но необычайно веской меткой «original». Последний столик занимали Гуффи и Плуто[1], яркие и весьма шумные. Они галдели у балюстрады, обнимались, целовались и позировали дрону: то на фоне замка, то просто так. Официанту отвечали веселым лаем, а в какой-то момент дружно завыли, вызвав у меня улыбку, а у афроитальянок – раздражение. Афроитальянок вообще все бесило, поскольку блондинка никак не реагировала на их намеки и, судя по всему, игнорировала запросы через ar/G[2].

В конце концов итальянки ушли, громко, без стеснения обсуждая «шлюх, ложащихся под толстосумов», за ними последовали Гуффи и Плуто, полностью увлеченные друг другом, затем кафе покинула романтическая парочка. Я же просидел на террасе до обеда: в уютном кресле-качалке, закутавшись в плед и любуясь замком. На моих коленях лежала книга, в которую я изредка заглядывал, но в первую очередь я отдыхал, дышал горным воздухом и никуда не торопился.

Что же касается вечернего шоу, официант не обманул: оно действительно потрясало. Замок был выстроен мастером своего дела, сумевшим расположить здания так, чтобы черепичные крыши домов и башен создавали неповторимый ансамбль с крепостными стенами, над которым горделиво возвышался мощный донжон. И безоблачное небо стало идеальным фоном для картины чарующей красоты: лучи постепенно опускающегося солнца мягко вырезали замок из нашего мира, превращая в олицетворение сказки. Терраса наполнилась восторженными возгласами, кто-то фотографировал, кто-то вел прямой эфир, вокруг летала стая дронов, а я сидел в первом ряду и молча ждал появления драконов. Двух чудесных крылатых красавцев, чей танец должен был стать украшением вечера.

И стал таким.

И я хочу сказать, что ни одно самодеятельное видео, ни один профессиональный фильм из тех, что я видел, не сумели передать поразившую меня симфонию красоты.

Я наблюдал за тем, как взлетевшие со стен драконы устремились вверх, к чистому небу, вытянув шеи и почти слившись в бесконечно быструю ракету; как они закружились в хороводе, спускаясь вниз по широкой спирали; как пролетели над зрителями, продемонстрировав светлую чешую животов и могучие когти на согнутых лапах; как улыбались, зависнув в воздухе напротив террасы, обрамляя замок, подобно геральдическим щитодержателям.

Затем солнце скрылось за горами, большая часть туристов покинула террасу, остальные приступили к ужину, а я плотнее закутался в плед и задумался над тем, в каком чудесном мире нам довелось жить.

Пусть он и фальшив чуть более, чем полностью.

Из дневника Бенджамина «Орка» Орсона

data set primus
FERRUM VICTUS[3]

Франция, Париж ноябрь 2028

И снова осень.

Новая осень в старом Париже.

Снова ноябрь, и небо над головой нежное, как первая любовь, нежно-нежно-голубое, нежное до прозрачности, нежное до того, что щемит душу и не верится, что оно настоящее. Небо светлое, как глаза младенца, и такое же чистое. Не испачкалось в словах и страстях, что поднимаются к нему с площадей и переулков. Небо не может испачкаться, потому что не слушает слова, поднимающиеся с площадей и переулков, ведь оно не обязано. И оно никогда не являлось частью города, ведь небо – это иной мир, не имеющий отношения к застывшим камням. Небо выше, и небо равнодушно, потому что его тянет в такую даль, вообразить которую человек не в состоянии.

Небо всегда стремится прочь.

Небо – это ветер, а ветер – гость. Поэтому небо всегда чужое.

И Орсон не доверял небу, поскольку в его профессии из прозрачной синевы или плотных облаков частенько прилетала смерть: снаряды, ракеты, вертолеты и дроны – все они тащат свое зло по небу, приучая к мысли, что сверху падают лишь неприятности. Орсон привык, Орсон не доверял, однако хорошо запомнил слова Сары: «Самое красивое небо – в ноябре в Париже…» и сейчас, глядя в неестественную нежность голубого, вспомнил именно эту фразу умершей жены:

«Самое красивое небо – в ноябре в Париже…»

Может, Сара так решила, потому что была в городе влюбленных один-единственный раз – в ноябре? И ее слова стали эхом царящего в душе восторга? Потому что никак иначе не могла она выразить радость от путешествия, о котором мечтала всю свою жизнь.

«Самое красивое небо…»

Эти слова не значили для Орсона ничего, поскольку небу он не доверял, но, услышав их, Бен улыбнулся, нежно взял в руки ладони жены, наклонился и подышал на них, потому что пальцы Сары оказались холодными-холодными. Они стояли на набережной Сены, смотрели на Эйфелеву башню, жмурились на яркое солнце, но оно не грело, только светило, а налетавший ветер заставлял ежиться и сожалеть о позабытых в гостинице шарфах.

«Мне хорошо, – тихо сказала Сара. – Несмотря на то, что осень».

«Париж красивый, – глупо ответил Орсон. – Всех сюда тянет».

 

«Мне хорошо, потому что я с тобой, дурачок, – улыбнулась Сара. – Париж – это всего лишь город. Он безразличен, как любой другой, и открывает душу только тем, кто приезжает с любовью».

«Как мы с тобой?»

«Да, Бен, как мы с тобой».

И прозвучавшие в осеннем городе слова сделали Орсона счастливым.

///

– Они едут, – громко произнес Толстый, отставляя коммуникатор. – Зона блокирована.

И вытер со лба пот.

Их было четверо: Толстый, Китаец, Длинный и Мегера. Они прятались в подземном убежище, в выложенной камнем комнате, отчаянно напоминающей склеп, и знали, что им не уйти.

– Может, не будем рисковать? – очень тихо спросил Китаец.

Толстый вновь вытер со лба пот. Длинный дернул плечом, но промолчал.

Мегера же улыбнулась и покинула кресло, в котором сидела до сих пор, держа на коленях раскрытую книгу.

Ей было лет двадцать пять, если и больше, то не намного, и девушка дышала молодостью и силой. И красотой. Она была хорошо сложена: высокая, стройная, но не худая, и вместе с тем – не набравшая лишних килограммов. Но впечатление об ее фигуре складывалось лишь из того, как Мегера двигалась, поскольку девушка предпочитала свободную мешковатую одежду, принятую среди радикалов outG и «прогрессивной» молодежи. Широкие штаны и кофта прятали фигуру, но не могли скрыть узкое лицо с высокими скулами, чистым лбом и небольшим подбородком. Аккуратный носик, пухлые губы, такие изящные, что казались ненастоящими, большие карие глаза… из Мегеры можно было сделать замечательную куколку, наряженную в дорогое платье и не знающую ничего, кроме вечеринок, но огонь в глазах отчетливо говорил, что девушка сама может сделать куклу из кого угодно.

Куклу вуду.

– Мы сильно рискуем, – протянул Китаец, глядя на Мегеру.

Девушка вновь улыбнулась и откинула упавшую на лицо прядь. Черные волосы она стригла коротко, но оставила длинную непослушную челку, которую любила поправлять привычным жестом.

– Нас могут убить.

– Да… – Мегера остановилась, оглядела друзей, еще раз подтвердила: – Да. – И раскрыла книгу, которую держала в руке. Старую книгу в потертой обложке. Судя по всему, Мегера знала ее содержание наизусть, но ей нравилось гладить пальцами пожелтевшие от времени страницы.

 
                    Когда остыл в груди бессмысленный порыв,
                    Твоя рука легко черту подводит бою;
                    Когда ушел прилив и отшумел отлив
                    Страстей, огонь и пыл унесших за собою,
                    Ты, ты одна ведешь нас к вечному покою,
                    Движенье волн морских навек остановив.
                    К иным приходит жизнь в сияющем обличье,
                    И власть державную дает
                    Иной судьбе внезапный взлет,
                    И вся земля дрожит в лихом победном кличе —
                    Но только смерть дает верховное величье;
                    Резцом ваятеля она мягчит черты
                    И одевает все покровом красоты[4].
 

Она ни разу не сбилась, ни разу не заглянула в книгу, ее голос оставался абсолютно спокойным, и зачарованные мужчины еще долго молчали после того, как последние слова стихотворения коснулись старых стен комнаты, больше похожей на склеп.

И лишь затем красивая девушка в бесформенной одежде улыбнулась и негромко, но очень уверенно сказала:

– Бояться нечего.

///

– Полковник! – Голос прозвучал резко и даже грубовато, но в пределах допустимого. – Полковник!

– Мистер Маккинрой, – отозвался Орсон, не отворачиваясь от окна, за которым проплывал осенний Париж.

– Мне показалось, вы спите.

– С открытыми глазами?

Бен попытался поддеть навязанного отряду офицера, но безуспешно – тот оказался малым не промах.

– Вы не умеете спать с открытыми глазами? – притворно изумился Маккинрой.

Послышались сдержанные смешки: парни Орсона оценили быстрый и острый ответ Эрла.

– Умею, – рассмеялся в ответ Бен. – Но сейчас я задумался.

– Что-то личное?

– Как вы догадались?

– Вы улыбались.

Парни притихли, потому что знали, что последние месяцы полковник улыбался, лишь вспоминая жену.

– Да, – помолчав, признал Орсон. – Я вспоминал… одну старую поездку. Очень приятную.

– Извините, что отвлек, – неожиданно произнес Маккинрой.

– Ничего страшного. Вы что-то хотели?

– Вы не будете против, если я проведу последний инструктаж?

Эрл – если, конечно, это его настоящее имя, – официально руководил операцией, однако вел себя на удивление деликатно, подчеркивая, что командир он временный и ни в коем случае не покушается на власть Орсона. Откуда Эрл взялся, спецам не сказали, то ли из разведки, то ли из GS[5], но Бен и его ребята поняли, что Маккинрой – парень опытный, побывал во многих переделках и в тонкостях оперативной работы разбирается не хуже их.

А может, и лучше.

– Конечно, Эрл, – кивнул Орсон.

Микроавтобус приближался к месту назначения, и другой возможности провести инструктаж могло не представиться.

– Спасибо! – Маккинрой переключился на общий канал связи и уверенно произнес: – Джентльмены, напоминаю: наша основная цель – арест хакера, известного в Сети под ником «Мегера». Предположительно мы говорим о женщине, но возможны варианты…

– Сейчас возможны самые разные варианты, – едва слышно проворчал Дакота, и парни захихикали. – Если кто забыл: у нас восемьдесят четыре идентификации сексуального самоопределения, и это не считая еще не признанных.

Орсон думал, что Маккинрой вспылит, но тот прекрасно знал, что в любом отряде обязательно отыщется балагур с индульгенцией на ехидные замечания, терпеливо дождался, когда смешки стихнут, и вернулся к инструктажу:

– В убежище, в которое мы войдем, находятся Мегера и несколько ее ближайших помощников. Состав группы неизвестен, однако я абсолютно точно знаю, что среди них нет бойцов, только умники. Так что будьте вдвойне осторожнее.

Умниками на сленге спецов звали хакеров. Сами по себе они опасности не представляли, порой даже не различали, где у пистолета ствол, а где курок, но с электронными железяками обращались превосходно, при удаче могли влезть в чужие линии связи и перехватить управление устройствами военных, а потому опасность представляли немалую. Разумеется, коммуникации спецов были надежно защищены, но накладки случались, и никто не хотел повторения «московской катастрофы», когда ушлый хакер захватил контроль над роботизированным танком и положил восьмерых отличных парней.

– Командование хочет Мегеру живой, – продолжил Эрл. – Членов группы – по возможности. Работаем с этой установкой. Но главное – не дать Мегере уйти, потому что никто не знает, когда ее предадут в следующий раз. Вопросы есть?

– Если не получится взять – валим? – негромко спросил Орсон.

Он знал ответ, но хотел, чтобы ребята получили приказ не от него, а от временного командира.

– Если не получится взять – валим, – спокойно подтвердил Маккинрой. – Неделю назад Мегера проникла в систему Центра стратегического управления, и возникла реальная угроза начала ядерной войны. К счастью, программисты министерства обороны справились с проблемой и заткнули дыры, через которые влезла Мегера, но, как вы понимаете, отпустить ее мы не имеем права. Центр стратегического управления неприкосновенен – это закон. За всю историю Центр взламывали три раза, и все преступники были пойманы или убиты. Нам велено продолжить традицию. Еще вопросы есть?

– Почему послали нас, а не спецов GS? – спросил Дакота.

– Потому что Центр стратегического управления – это головная боль министерства обороны, сынок, – рассмеялся Эрл. – А именно министерство обороны будет платить тебе пенсию.

– Если он доживет, – уточнил Линкольн.

– Министерство обороны проследит за тем, чтобы он дожил, – парировал Эрл. – Я читал в газетах, что их ругают за потери.

Бен отвернулся, скрывая улыбку.

– А разве армию можно использовать на территории страны? – вдруг спросил Линкольн.

А вот теперь заржали все, причем без всякого стеснения, и даже Маккинрой присоединился к дружному хохоту.

– Что не так? – озадаченно спросил покрасневший Линкольн. – Чего ржете? Я знаю, что у нас секретная миссия…

– Мы в другой стране, сынок, – отсмеявшись, сообщил Маккинрой. – Здесь парням из министерства обороны разрешено стрелять в кого угодно.

– Я видел в аэропорту надпись: «State of France», – припомнил Линкольн.

– Но это не тоже самое, что State of Virginia, например.

– Почему?

– Потому что в мире много разных стран, и когда-нибудь ты об этом узнаешь, – произнес Маккинрой, утирая выступившую слезу. – Я даже немного завидую тебе, сынок: у тебя впереди столько нового…

Вновь послышался смех, но Орсон перекрыл его громким:

– Приехали, орки, к оружию!

И спецы стряхнули с себя веселье.

///

Когда-то считалось, что воткнутые в головы чипы станут панацеей от преступности, – собственно, под этим соусом и продавливали их повсеместное внедрение. Умные люди: юристы и ученые, политики и психологи, полицейские и даже «вставшие на путь исправления» уголовники хором доказывали, что электронная система слежения станет непреодолимой преградой для бандитов. Согласитесь, глупо вырывать у проходящей дамы сумочку или влезать в чужое жилище, если вживленный чип постоянно определяется в Сети, хочешь ты этого или нет. Это не видеокамеры, которых всегда не хватает, не глобальная система распознавания лиц, которую легко обмануть с помощью «обложки»[6], созданной на продвинутом craft(art)[7]. Каждый чип привязан к DNA[8] владельца, работает только будучи вставленным в «гнездо», обмануть его невозможно, передать кому-то – нереально.

Твой чип – твой постоянный допуск в ar/G. Твой единственный документ, твоя единственная база данных.

Чип – это ты.

Умные люди добились постоянного подключения к Сети почти девяноста процентов населения, причем в крупных городах «балалайки»[9] стали обязательными, и благодаря им уличная преступность почти исчезла – отмороженные наркоманы, бросающиеся на всех подряд ради дозы, не в счет, а бандам, чтобы сохранить положение и оружие, пришлось превратиться в частные охранные предприятия. Однако уничтожить криминальный мир с помощью поголовного подключения не удалось: стараниями хакеров и радикалов в противовес ar/G возник outG – мир экранированных помещений, районов избирательно заглушенного сигнала и подземелий, до которых не добивали волны опутавшей планету ar/G. Преступники не исчезли, а вернулись туда, откуда вылезли в ХХ веке, – в темные углы, и теперь представлялись Орсону крысами: опасными и умными хищниками, способными выживать и охотиться в мире, который не сводит с тебя глаз.

 

Современным крысам кажется, что на нижних уровнях outG они в полной безопасности, но санитары больших городов давно научились вычищать зловонные норы – быстро и эффективно.

По протоколу первыми под землю отправлялись дроны-разведчики, целью которых было создание оперативной карты, вслед за ними летели ретрансляторы: зависая в узловых точках, на перекрестках и в коридорах, они обеспечивали устойчивый и мощный сигнал ar/G. И только после этого приходили дорогостоящие дроны огневой поддержки, оснащенные пулеметами или ракетами, способные отстреливать газовые и светошумовые гранаты, создавать пронзительное ультразвуковое излучение… Существовало огромное количество модификаций боевых беспилотников, и, как показал опыт, при поддержке «железяк» – наземных боевых роботов, они могли зачистить подземелье любого размера. Но за дронами все равно шли спецы – потому что умники из outG могли перехватить управление над любым устройством, а вот парни с пушками им были не по зубам.

Если верить медиа, спецы представляли собой отважных, сильных, красивых, идеально мотивированных патриотов, стоящих на страже Добра. Если же верить тому, что видишь вокруг, то они оказывались простыми ребятами со своими проблемами и заморочками, хорошо умеющими делать работу. В том числе – грязную.

///

– Хаббл, это Орк, что у тебя?

– Вперед на сотню футов чисто, – доложил оператор, контролирующий поступающую с дронов информацию. – Движения нет, устройств нет.

– Люди?

– Нет.

– Дакота, веди свою группу параллельным коридором. Сотня футов.

– Принято, Орк.

– Выдвигаемся.

В бою время дорого, иногда – очень дорого, ценою в жизнь, поэтому никаких «господин полковник» или длинных имен – в эфире звучат исключительно позывные, которые члены отряда знают наизусть. Орсон – Орк, еще с академии, теперь он так называет подчиненных, Дакота – потому что из Дакоты, а зоркий оператор – Хаббл, в честь старого орбитального телескопа.

Спецы шли в боевых комплектах седьмого поколения, включающих кирасы из легчайшего пуленепробиваемого дюррилия, усиливающие экзонакладки и fullface-шлемы, на забрала которых выводилась текущая информация. Точнее, информацию можно транслировать или через забрало, или через установленные на глаза наноэкраны, но бойцы старой школы, к числу которых относилась почти вся команда Орсона, предпочитали оставлять взгляд чистым, а ориентироваться по забралу и командам оператора.

– Орк, впереди глушилка, – сообщил Хаббл. – Она заткнула двух разведчиков. Уровень потери сигнала – сто процентов.

– Нас ждут продвинутые умники, – пробормотал Орсон, жестом останавливая группу. – Эрл, что делать?

Полковник прекрасно знал, что делать, но с удовольствием позволил Маккинрою проявить себя.

– Хаббл, ты можешь удаленно накрыть глушилку?

– Нет, но я отправил дроны РЭБ[10], они будут у вас через четыре минуты и грохнут ее.

– Приказываю перейти в автономный режим, – подумав, распорядился Эрл.

«Правильно, – мысленно одобрил решение временного командира Орк. – Четыре минуты – слишком много, цель может уйти».

– Переходим на радио, парни, дальше работаем по-настоящему.

Дроны, Сеть, связь, интерактивная карта – современность осталась на границе действия глушилки, и теперь результат операции зависел исключительно от опыта и мастерства спецов.

– Люблю нашу работу, – пробормотал Дакота.

– Нравится рисковать головой?

– В тире стреляют только спортсмены.

– Поменьше кровожадности – Мегера нужна живой, – напомнил Маккинрой.

– Доставим в лучшем виде, – рассмеялся Дакота, но почти сразу оборвал смех. – Железяка!

– Вижу!

Через мгновение подал голос Эрл:

– Железяка!

А Орсон вскинул «зунду» и пустил в появившуюся машину реактивную гранату из подствольника, среагировав и на восклицание Маккинроя, и на движение в коридоре. Пустил гранату и тут же нырнул за угол, уходя от взрыва… От двух взрывов, поскольку выстрел получился удачным: от гранаты сдетонировал боезапас робота, и подземелье изрядно тряхнуло.

– Орк, ты супер!

– Не тормозить! – рявкнул Бен. Робот громыхнул еще раз – подорвался остававшийся в стволе снаряд, – и затих окончательно. – Вперед, орки, взять их!

Коридор оказался достаточно прочным, не обрушился, не перекрыл дорогу, и спецы помчались к убежищу хакеров.

– Железяка сдохла! – доложил Дакота. – Мы контролируем второй выход и направляемся к вам.

– Им не скрыться! – рассмеялся Эрл.

– Не торопись! – осадил временного командира Орсон, но про себя согласился: хакерам не уйти.

Дотошный Хаббл тщательно изучил подземелье и гарантировал, что выйти из него можно лишь по двум ныне перекрытым коридорам. Хакеры в ловушке, но это обстоятельство смущало Орсона – слишком уж легко они в ней оказались. На инструктаже Мегеру описывали как опытную, умную и очень хитрую преступницу, которая не позволит заблокировать себя в вонючем подвале. Пусть даже и в результате предательства.

– Обе группы стоп. Хаббл, пусти разведчика в автономном режиме, – распорядился Орк. – Хочу посмотреть, что они там делают.

– Сигнал заглушен, – тут же ответил оператор. – Трансляция невозможна.

– Подождем возвращения дрона.

– Нельзя давать им время опомниться! – взревел Маккинрой.

– Лучший хакер планеты позволил себя заблокировать, а защищают его две неполноценные железяки? – попытался воззвать к голосу разума Орк. – Так не бывает.

Однако переубедить почуявшего кровь Эрла оказалось невозможно.

– Мегеру предали.

– Но…

– Обе группы – вперед! Резко, парни, я не шучу!

И временный командир бросился по коридору, показывая временным подчиненным личный пример.

Орсон выругался, однако оспаривать приказ не стал, утешив себя тем, что «герой» бежит первым, а значит, примет на себя все возможные сюрпризы.

И Эрл принял, столкнувшись со стаей миниатюрных дронов-камикадзе, вылетевших из вентиляционного отверстия. В Маккинроя врезалось пять или шесть устройств размером с мизинец, серия взрывов пробила дюррилиевую защиту и растерзала офицеру грудь. Он умер за несколько секунд до того, как присланные Хабблом дроны РЭБ придавили глушилку хакеров и мощным внешним сигналом заставили взорваться камикадзе.

– Работаем, парни! – рявкнул вернувший себе командование Орк. – Мы одни! Девку брать живой, остальных – как получится. Дакота?!

– Принято!

В следующий миг Бен вынес металлическую дверь выстрелом из «зунды».

Грохот взрыва и грохот рухнувшего стола, в который врезалась выбитая дверь, оглушили засевших в убежище хакеров. А еще их смутили пыль, резкий натиск и взрывы трех светошумовых гранат. Крики боли, крики ужаса, крики недоумения… Привычная музыка, поэтому Орк в нее не вслушивался, зато с удовольствием отметил, что штурм развивается наилучшим образом: противник полностью деморализован и сопротивления не окажет. Да и кому оказывать? Умники сильны на расстоянии и легко плавятся, будучи прижатыми к стенке.

Напуганные…

Слабые…

Около стола корчится на полу китаец – не ранен, но его почему-то тошнит. Рядом сидит на корточках толстяк лет сорока: видимо, бросился на помощь другу, но, увидев спецов, предпочел остановиться, чтобы не попасть под шальную пулю. Он в грязно-серой футболке с едва различимыми буквами NF на левой стороне груди. NetFreedom, организация сетевых террористов, от которой остались лишь воспоминания – спасибо спецам GS. У стены – длинный шкаф с мощным оборудованием, дверцы полураскрыты, возле них растерянно стоит длинный рыжий оболтус в застиранной рубашке, рваных джинсах и низких кедах.

– Кто из вас Мегера?

– Fuck! – с чувством произносит Дакота, и Орсон понимает, что дело плохо: Дакота болтун, но ругается в крайних случаях.

Орсон смотрит налево и повторяет за заместителем:

– Fuck!

Потому что Мегера действительно оказывается женщиной. Девушкой. Довольно молодой, но, судя по взгляду, бешеной. Убежденной и не желающей сдаваться.

Мегера стоит у длинной стены, на равном расстоянии от Орка и Дакоты, и держит в руке пульт. И оба они, и Орк, и Дакота, одновременно понимают, что блефом тут не пахнет. И еще они понимают, почему Мегеру до сих пор не взяли: если она и крыса, то королева, не меньше.

А настоящие королевы не сдаются.

– Не подходить! – Она говорит громко, но голос не дрожит, ни одной фальшивой ноты. Она говорит громко и выставляет руку, чтобы оба, и Орк, и Дакота, видели работающий пульт.

– Тебе не уйти, – жестко говорит Бен.

– Только не думай, что сможешь отстрелить мне руку и забрать машинку, – улыбается Мегера. – Я запустила обратный отсчет.

Улыбается так, что Орк понимает, почему ее зовут Мегерой.

– Дакота, назад.

– Уверен? – шепчет заместитель.

– Да.

Толстый тихонько выдыхает и улыбается, у рыжего дрожат руки, китайца продолжает тошнить. Но никто из них не бежит. Не умоляет о пощаде. Они верят своей королеве. Хотя не могут не знать, что оба коридора блокированы.

– Убирайтесь, – повторяет Мегера.

– Мы не собираемся никого убивать, – пытается увещевать Бен, но не получается.

– Мы не сдадимся. – Голос девушку не предает. Глаза горят фанатичным огнем. – А предателю скажите, что за нас отомстят.

Рыжий приседает и закрывает голову руками. Толстяк опускает глаза и крестится.

– Fuck! – повторяет Дакота и спиной отступает к двери. Остальные парни уже в коридоре.

– Уходим! – рявкает Орк.

Он выскакивает вон и прячется за стенкой, а за спиной грохочет мощный взрыв, превращая помещение в огненный ад.

* * *

Федеральная башня «Бендер» США, Нью-Йорк апрель 2029

Есть такая загадка: необходимо, но неприятно.

Правильных ответов на нее огромное количество, но для Карифы он звучал так: визит к гинекологу. Удовольствия от встреч с интимными докторами Карифа Амин не получала и походы к специалистам воспринимала как неизбежное зло. Причем ее не смущали ни вопросы – она легко говорила о своей сексуальной жизни, ни осмотр – Карифа понимала, что человек делает нужное дело, и доверяла без колебаний. Ее раздражало кресло. С самого первого взгляда. С того дня, когда юная Карифа впервые вошла в кабинет гинеколога, нервно представляя, как окажется перед незнакомым мужчиной с раздвинутыми ногами, увидела кресло, и все ее раздражение, весь страх и стыд, все плохое, что она чувствовала перед первым визитом, – все сосредоточилось на кресле, в котором ей предстояло оказаться.

С тех пор многое изменилось, многое осталось позади, в том числе юность, но неприязнь к гинекологическому креслу и, как следствие, к посещению врача никуда не делась.

А с недавних пор добавилась неприязнь к офтальмологам, но не ко всем, а исключительно к офтальмотехнологам знаменитой «Iris Inc.», монополисту на рынке напыляемых на глаза биотехнологических наноэкранов.

Сначала Карифа думала, что неприязнь вызвана необходимостью регулярных посещений специалиста, но вскоре поняла, что дело в кресле, в которое офтальмотехнологи усаживают пациента перед тем, как закрепить на его лице неприятную маску, фиксирующую веки в раскрытом положении. Кресло требовалось, чтобы человек не поддался инстинктивному желанию защитить глаза – руки посетителя привязывали к подлокотникам широкими ремнями. И лишь после этого к лицу обездвиженного пациента приближалась машина, и глаза оказывались в полной власти специалиста «Iris Inc.».

В представлении Карифы кресло роднило офтальмотехнологов с гинекологами и напоминало орудие пытки.

– Как вы оцените свое зрение? – поинтересовался врач, изучая пришедший из машины отчет на большом настольном мониторе.

Врач оказался новеньким, последние три года в штаб-квартире GS работала Тесс Курни, но ее повысили, отправили руководить филиалом «Iris Inc.» в Монреале, а в «Бендер» прислали Шлипстера, неприятного, рано облысевшего коротышку, смахивающего на суслика-переростка.

– Вы меня слышите?

«Черт!» Амин задумалась и позабыла ответить.

1Гуффи и Плуто – собаки из анимационных произведений The Walt Disney Company.
2ar/G – глобальная мобильная сеть. AR (Augmented Reality) – дополненная реальность.
3Железо побежденное (лат.).
4Огюст Барбье. Гимн смерти.
5GS (Global Service) – всемирная служба безопасности.
6«Обложка» (сленг.) – визуальная мобильная оболочка, видимая в cети ar/G.
7Craft(art) – общее название приложений, позволяющих конструировать мобильные оболочки.
8DNA – ДНК.
9«Балалайка» (сленг.) – общее название вживляемых чипов, возникшее из-за их треугольной формы.
10РЭБ – радиоэлектронная борьба.

Издательство:
Эксмо, Автор
Серии:
Аркада
Книги этой серии: