Часть первая
Пашка Смолин
***
Колючие ветки больно хлестали по лицу, цеплялись за одежду и тормозили бег. Густой туман клубился под ногами, мешал видимости. Я спотыкался на каждом шагу. Падал, поднимался и вновь бежал.
Ноги не слушались, заплетались. Возникло ощущение, что к ним привязаны пудовые гири, и любое движение словно вызов себе и лесу, который утонул в мертвой тишине. Левой рукой я зажимал рану на боку. Рубашка окрасилась кровавыми разводами и прилипла к телу. Я взмок от напряжения и страха…
Проснулся. Долго лежал и глядел в потолок. «Сон… Он повторяется каждую ночь. Одна и та же картина преследует и не дает покоя».
До слуха долетел звон посуды. Мама с утра словно пчелка, готовила завтрак. На стене тикали часы, мерно отсчитывали минуты нового дня. В окно вливались лучи восходящего солнца. Радуйся жизни, молодости! Но нет, тревожный сон не отпускал, тяжелым грузом лежал на душе.
– Что ты хочешь от меня? Отчего предостерегаешь? Почему каждую ночь прокручивается один сон? Я не понимаю. Черт!
Откинул одеяло, спустил ноги с кровати и поплелся в ванную комнату. Из зеркала хмуро смотрело отражение: взъерошенные темные волосы, щетина на пол-лица и затравленный взгляд карих глаз с длинными ресницами. Девчонки в универе завидовали их обладателю.
– Что не так с тобой? – обратился я с вопросом к отражению. – Чего ты боишься? У тебя впервые в жизни появился страх и неуверенность? Мертвый лес напугал? Человека, который с отрядом «Турист» поднимался на вершины, спускался в ущелья, изучал мрачные пещеры. Почему ты пасуешь перед сном?
Пустил воду в душевой кабинке и с наслаждением залез под освежающие струи, согнал остатки сна, и мысли потекли в правильном направлении. Неизвестность – вот что меня пугала. Я привык видеть перед собой четко поставленную цель, преодолевать препятствия.
Череда одного и того же сна выбивала из колеи, я не понимал значения и нервничал. Я никогда не прислушивался к снам, относился как к плохо снятому фильму: посмотрел и забыл. Но этот сон совсем другой, реалистичный и пугающий. Готов поклясться, что тело изнывало от усталости после каждого пробуждения. Не хватало только синяков и порезов. Я критично осмотрел мускулистое подтянутое тело. Подмигнул собственному отражению:
– Обязан выяснить ситуацию, не будь я Пашка Смолин!
На завтрак я уплетал омлет с сардельками и компот. Мама сидела рядом и с улыбкой смотрела на меня.
– Под глазами темные круги. Опять не ложился долго? – с укором заметила мама.
– Конец года, зачеты и экзамены. Все хорошо, мам, не волнуйся! – я вытер салфеткой рот и поцеловал ее в макушку. – Я убежал. Вернусь поздно, пойду на вечеринку к Нику.
– Аккуратно там, – обычная материнская тревога за детей сквозила в голосе, – молодежь так быстро теряет границы.
– Только не я, ты же знаешь! – я подмигнул, подхватил сумку и скрылся в шуме будничного дня.
Возле входа в универ меня поджидал закадычный друг Генка. Я издалека заметил его изучающий взгляд и не сдержал усмешку.
– Плохо выглядишь, дружище, – Генка хлопнул меня по плечу.
Я не отличался хрупкостью тела, но уступал в габаритах другу: гора мускулов при высоком росте. Генка выглядел устрашающим для хулиганов, а девчонки покусывали губы, когда проходили рядом.
– И тебе доброе утро, – отозвался я.
– Ты опять видел тот сон, – Генка не спрашивал. Он знал, как и положено другу детства быть в курсе событий.
Я никогда раньше не рассказывал Генке о снах, не придавал им значение. Друг сам заметил перемены в настроении и спросил, что меня тревожит. Я поделился и стало легче.
Мы обсудили возможные варианты толкования сна, но не пришли к единому мнению. Я не верил в пророческие сны и человеком слыл не суеверным. Однако в душе засело предчувствие, и тревога не покидала.
– После поговорим, – отмахнулся я, не желая поднимать тему и кивком головы указал на белокурую красавицу.
Королева Марго приближалась к нам с достоинством и грацией. Мне льстило ее внимание: из парней университета девушка выделила меня. Я не капитан волейбольной команды, у меня нет крутой тачки, как у Ника, но я – надежный человек и заядлый турист.
Месяц назад мы ходили в поход в горы с факультетом, и Марго оказывала знаки внимания. Я ловко перехватил инициативу и теперь наслаждался близостью роскошной красавицы.
– Привет, – девушка прижалась ко мне и горячее дыхание обожгло кожу. Ее мягкие пухлые губы коснулись мочки уха, и я застонал.
– Марго, ты сводишь с ума!
– Мы идем на вечеринку? – воркование девушки заставило сердце ускорить темп.
Марго – пламенная девушка, и каждая вечеринка заканчивалась для нас бурным сексом. Я не сильно импонировал Нику, но там будет Марго.
– Конечно, мы пойдем, – я ответил на поцелуй девушки, и мысли о снах улетучились. – Я заеду за тобой.
День вошел в привычное русло: зачеты, консультация по экзаменам, планы на лето, тренировка в фитнес-клубе. Периодически мысль о снах пробивалась сквозь дневные хлопоты, но я упорно осаживал ее и водворял на задний план.
Незаметно подошел вечер и указал на время. Я запрыгнул в старенький Форд, он достался от деда. На приобретение новой тачки я не заработал, но уверенно вписал в планы на будущее.
Я подъехал к дому Марго. Девушка легким воздушным облаком выпорхнула из подъезда, скептическим взглядом окинула машину. Я распахнул дверцу и жестом пригласил запрыгнуть на пассажирское сиденье.
– Путь к успеху лежит через терпение, – с улыбкой изрек я.
– Ты будешь терпеливо ждать, когда машина развалится полностью? – рассмеялась Марго.
– Надеюсь, не по дороге к дому Ника, – отшутился я и захлопнул дверцу.
Занял водительское кресло и завел двигатель. Фары прорезали сумерки и осветили дорогу. Ночь мягкими шагами приближалась и напоминала о сне, забытом за день. Я качнул головой, сгоняя мысли прочь. Рядом сидела очаровательная девушка, впереди ожидал незабываемый вечер. «Наслаждайся!»
– Паша, все хорошо? – Марго выдернула меня из задумчивости.
– Конечно, милая! Уже едем.
Дом Ника утопал в огнях. Двухэтажное здание призывно светилось всеми окнами. Казалось, половина универа съехалась на вечеринку. Я высадил Марго у кованых ворот, а сам поехал в поисках свободного места для парковки. Втиснулся меж двух джипов и побрел к дому. Кованая решетка ворот плавно отворилась и пропустила во двор. Из дома не доносилось ни звука.
– Не плохая звукоизоляция, – заметил я и открыл входную дверь.
Музыка, смех, гомон подхватили водоворотом и закружили в море лиц, стаканчиков с выпивкой и вспышками мобильников. Родители Ника часто уезжали из дома, и парень закатывал вечеринки для друзей. Я сомневаюсь, что все присутствующие входили в их число, но Ник не против шумной компании. Я пользовался случаем, как и большинство ребят, не исключая возможность побыть с Марго на глазах завистников.
Девушка грациозно изгибалась в такт музыке, удерживая в одной руке бокал с вином. Градус заиграл в ее сознании, и я предвкусил откровенную раскрепощенность Марго в минуту близости. Ощутил наплыв желания и двинулся навстречу девушке, ловко лавируя между танцующими телами.
– Соскучился по мне? – Марго вплыла в объятия.
Я крепко прижал девушку, правой рукой зарылся в волосы и приник к сладким от вина губам. Марго и не думала сопротивляться. Свободной рукой обхватила меня за ягодицу, сжала и страстно ответила на поцелуй.
– Хочу тебя!
Я отстранился и взглянул в голубые с поволокой глаза. Провел тыльной стороной ладони по щеке девушки.
– Да, – выдохнула Марго.
– Черт! – выпалил я и оттолкнул от себя девушку.
Острая боль пронзила голову от затылка до виска, пульсируя и вызывая головокружение. Я зарычал, согнулся и схватился за голову.
– Паша, что с тобой?
– Не знаю, резкая боль. Я пойду на воздух, – процедил сквозь зубы и протиснулся сквозь толпу гудящих студентов.
Я пробрался на кухню к черному ходу, толкнул дверь и вывалился наружу. Прохлада майской ночи остужала. Я опустился на ступеньки и выдохнул.
– Паша, – встревоженный голос девушки за спиной заставил напрячься.
– Марго? – я обернулся и посмотрел на нее снизу вверх. – Все хорошо, не волнуйся, детка.
– Уверен? Ты в последнее время выглядишь не лучшим образом, – иронично заметила девушка.
– Правда? Ты заметила?
– Я многое вижу, хоть и считают, что блондинки не далекие. Ты что-то скрываешь от меня, и я хочу знать, почему.
– Поверь, Марго, тебе лучше не вмешиваться. Я сам не понимаю, что со мной. Иди и веселись, ты заслужила, – сказал я намеренно грубо.
Девушка помедлила, губы шевельнулись, поджались. Марго фыркнула, развернулась и удалилась в облаке обиды.
– Твою мать, – я ударил кулаком о ступеньку.
Девушка не виновата, я зря обидел Марго. Но страх перед ночным кошмаром действовал на нервы. Я поднялся, вышел в палисадник. Между двух деревьев обнаружил гамак. Недолго думая, я устроился на нем, взглянул на звездное небо сквозь молодую листву деревьев и прикрыл глаза.
– Пять минут тишины, и я вернусь, Марго.
Я пару раз глубоко вздохнул. Боль в голове утихла, уступила место пустоте. Я ощутил чувство невесомости и парения.
– Гамак убаюкивает. Так и вырубиться недолго.
***
Я открыл глаза и не увидел листвы. Темнота плотной массой нависала надо мной. Я пошевелил рукой и ощутил влажную землю и листву.
– Что за чертовщина? Когда я навернулся с гамака?
Поднялся на ноги и осмотрелся. Двухэтажный особняк возвышался среди деревьев и смотрел на меня пустыми темными глазницами окон.
– Какого черта? Вечеринка закончилась? Пяти минут не прошло. Или…
Сердце сжалось от предчувствия беды. Я подошел к дому, поднялся по ступенькам и взялся за ручку двери, которая вела на кухню.
– Нет, что-то не так.
Я отпрянул, сбежал вниз и на ощупь обогнул здание, пробираясь к подъездной дорожке. Глаза привыкли к темноте, но я спотыкался на каждом шагу. Пошарил по карманам и обнаружил мобильник.
– Давай, включайся! Мне фонарик нужен.
Тщетно. Телефон имеется, толку никакого. Пустая коробка.
– Ладно, без тебя разберусь, – я засунул мобильник обратно в карман и осторожно выглянул из-за угла.
Глаза выхватили очертания кустарников, кованных ворот и темные массивы соседних зданий. Улица полностью погрузилась во мрак.
– Свет отключили? А люди-то где? Что происходит?
Я осторожно преодолел дистанцию от угла дома до ворот. Меня не оставляло чувство, что за мной наблюдают. Возможно, это паранойя и приятного мало. Я приблизился к воротам и прикоснулся к кованой решетке с витиеватым рисунком. Толкнул от себя, и улицу огласил протяжный скрип. Я судорожно схватился за металлические прутья и придержал движение.
– Какого? Они же не скрипели раньше!
Я протиснулся в открывшийся проем и вышел на дорогу. Посмотрел по сторонам. Даже в кромешном сумраке я разглядел убегающую пустую дорогу в оба конца. Ни одной припаркованной машины, в том числе и моей.
– Однако…
Нечеловеческий крик огласил округу. Я в жизни не слышал подобного рычания. Испытывать судьбу желания не возникало. Я попятился за ворота и бросился к дому. Плевать, куда девались люди, но оставаться на улице опасно. Страх пробудился и методично завладел телом и разумом.
Я подлетел к входной двери и распахнул ее. Тишина и темнота сгустились в доме. Я по стеночке продвигался вглубь помещения, забирая налево: в зал, где тусовались ребята. Под ногами гремели пустые бутылки, что-то хрустело и шуршало. Справа убегала ввысь лестница.
В горле пересохло от волнения. Я различил силуэт барной стойки и двинулся к ней, минуя громоздкий рояль. Пошарил руками и наткнулся на бутылку, взялся за горлышко и встряхнул. Жидкость призывно булькнула на донышке, но мне много не требовалось.
Наставления из детства – сначала понюхать, прежде чем пить, вдруг это уксус – застряли на полдороге к разуму. Я сделал глоток и тут же выплюнул содержимое на пол. Вязкая вонючая жижа наполнила рот.
– Тьфу ты, черт! Что за дрянь они пили? – я сплюнул и утер рукавом губы.
Прислушался. Раздался шорох, и дом огласил бой часов. «Один, два…», – машинально начал я отсчет. На десятом ударе меня озарила мысль.
– Это не дом Ника! Он ненавидит такие часы, он сам говорил. Я забрался в чужой дом. Но как?
Со стороны входной двери раздалось рычание и возня. Я нырнул за барную стойку и осторожно выглянул сбоку.
Дверь с треском распахнулась и ударилась об стену. Я вздрогнул и услышал вошедшего прежде, чем увидел его. Тяжелое хриплое дыхание сотрясало воздух. Оно со свистом вторгалось в тело, и с надрывом вырывалось наружу. До меня долетел запах гари и паленой кожи. Я сморщился и прикрыл нижнюю часть лица рукавом, едва сдерживая приступ тошноты.
Вошедший тяжелой поступью начал подъем по лестнице, и я выглянул из-за барной стойки. Смутные очертания лишь добавили обладателю массы тела и роста. В темном одеянии он напоминал великана.
Через плечо незнакомец перебросил нечто светлое и хрупкое. Я вгляделся и замер. То, что я не мог рассмотреть, дорисовало воображение: тонкий стан в белом платье, светлые локоны спадают вниз по спине великана.
Я судорожно сглотнул и едва не умер от страха, когда на мое плечо легла рука…
***
– Эй, бро! Спишь что ли? – голос Генки подобно колоколу раздался над самым ухом.
Я подскочил и с трудом удержался на гамаке, раскачиваясь из стороны в сторону.
– Ну и видок у тебя, – усмехнулся Генка, – словно привидение увидел.
Я облизнул пересохшие губы, язык прилип к небу от нестерпимой жажды. Загнанным зверем осмотрелся вокруг: освещенный дом и звуки музыки доносились из приоткрытой двери черного хода, звездное небо над головой проглядывало сквозь молодую листву деревьев. Перевел взгляд на друга, он внимательно смотрел на меня и хмурил брови.
– Пашка, что случилось?
– Сон. Он стал другим, понимаешь? Ощущение, что я нахожусь в том же сне, но место изменилось, – я вылез из гамака и прошел в сторону дома.
– Марго уехала с другим, – бросил вслед Генка.
– Плевать, потом разберусь, – отмахнулся я, – хочу кое-что проверить.
Генка в два прыжка догнал, и мы вошли в дом. Я машинально отметил относительный порядок, несмотря на количество гостей. Лестница на второй этаж убегала вверх от главного входа. Я завернул в зал и просканировал помещение: диван и кресла у камина, журнальный столик, книжный шкаф. Рояль отсутствовал.
– Другой дом во сне, не этот, понимаешь? – я взглянул на друга.
– Не совсем, но ты расскажешь, и я пойму, – ответил Генка.
– Хорошо, только завтра. Я домой поеду. Увидимся! – хлопнул друга по плечу и покинул дом Ника.
Я подошел к воротам и обратил внимание на отсутствие витиеватого кованого узора на металлических прутьях. Ворота не издали скрип.
– Это был сон. Как быстро я в него провалился…
Машину я нашел там, где оставил. Через полчаса, без помех, затормозил возле дома. Мама не спала. Я удивлялся тому, как матери интуитивно чувствуют тревоги детей. Она не забрасывала вопросами, но во взгляде сквозила тревога. Я порывался рассказать о снах, но жалел ее. Ни к чему волноваться по пустякам, это только сны.
Перебросился с мамой парой незначительных фраз и ушел в комнату. Упал на кровать и мысленно пробежался по недавнему сновидению. Примерно неделю мне снился один и тот же сон, словно готовил к неизведанному. И время пришло.
Я достал из кармана телефон и посмотрел на часы. До полуночи оставалось двадцать минут. За окном завыла собака. Я замер.
– Отголоски сна. Чертовщина…
Следовало встать, раздеться и принять душ. Но я ощутил свинцовую тяжесть в теле, словно невидимая сила вдавила в кровать, не позволяя пошевелиться. Я с трудом втянул носом воздух и провалился в бездну…
Я не удивился, когда понял, где находился. Сон притягивал с поразительным постоянством. Однако характер действий изменился. У меня появилась возможность выбора.
Я стоял в темном коридоре. Из приоткрытой двери падал мерцающий свет. Шаркающие шаги и глухое рычание подсказывали, что хозяина апартаментов я недавно видел.
Я вновь ощутил приступ тошноты. Затхлость помещения и смрад от неизвестного обитателя дома сводили с ума. Я поразился, насколько реалистичными оказались запахи в нереальном мире. Осознание нахождения во сне действовало с ошеломительным эффектом и вытеснило страх. Я понимал, что проснусь: чтобы ни случилось во сне, я вернусь в обычный мир.
Геройствовать я не собирался, но помнил о том, что неизвестный хозяин дома поднимался на второй этаж с телом девушки на плече. Любопытство пересилило робость, и я аккуратно заглянул в приоткрытую дверь.
Моему взору предстала часть комнаты. Высокие канделябры с горящими свечами освещали помещение. Посреди комнаты стоял стол, на котором лежала хрупкая девушка в белом подвенечном платье. Ее золотистые локоны украшала фата, которую поминутно поправляла рука, покрытая язвами и ожогами.
Я отпрянул вглубь коридора, едва увидел обгоревшее существо в лохмотьях. В голове скользнула мысль: «Беги!» Однако ноги приросли к полу. Я обкусывал губы, лихорадочно соображал, как поступить. Убежать и бросить девушку? И как потом жить? Да, это сон. Но я – не подлец.
Сразиться с монстром? Я не знал его возможностей. В памяти всплыли отрывки сна, где я бегу через лес, окровавленный и побитый. Я понял, о чем предупреждал сон: все впереди, но я могу изменить события.
Осталось выяснить, жива ли девушка. Обгоревший ходячий труп заботливо обхаживал жертву, поправлял складки платья, локоны и фату. Он низко склонялся над телом девушки, и я предположил, что она в глубоком обмороке: на близком расстоянии выдержать смрад монстра невозможно.
От его движений пламя свечей колыхалось, и мрачные тени танцевали на стенах дьявольский танец. Девушка шевельнулась, замерла и поднесла руку к лицу.
«Жива! И напугана», – сомнений не оставалось, я обязан спасти ее, вырвать из лап монстра.
Тот вновь склонился к девушке. Она дернулась и отвернулась в сторону приоткрытой двери, и мы встретились взглядом. Я поднес палец к губам, призывая хранить молчание. Отступил на шаг в темноту, чтобы монстр не увидел меня.
Как его отвлечь? Что предпринять? Варианты нарисовались разные, но я отметал их. На помощь пришел случай, откуда не ждали. С улицы раздался вой, тот самый, что поверг в страх, когда я стоял посреди дороги в размышлениях. Монстр подошел к окну, постоял с минуту и тяжелым шагом пересек комнату. До слуха долетел скрип петель. Хозяин дома закашлялся, и, по звуку удалявшегося хрипа, я понял, что тот покинул помещение через другую дверь. Без промедления, я влетел в комнату. Девушка приподнялась на локтях и с мольбой в глазах посмотрела на меня.
– Идти можешь? – коротко спросил я.
Пленница кивнула, в молчании спустила ноги со стола. Одной рукой подхватила пышную юбку платья, вторую протянула мне. Я сжал маленькую теплую ладонь, склонился и заглянул в глаза девушки.
– Я не знаю, что нас ждет, но стоит рискнуть.
Девушка пребывала в состоянии аффекта: молча кивнула в ответ и устремилась за мной. Мы выскользнули в коридор, и темнота окружила нас. Дом по строению напоминал особняк Ника, я мысленно сориентировался.
Нарваться на монстра вполне предсказуемо, он знал дом лучше меня. Я отбросил эту мысль, впадать в панику нет времени. Мы продвинулись вдоль коридора и за поворотом вышли на лестницу. Темнота не позволяла быстрый спуск, однако грозное рычание позади придало ускорение.
Вопли ходячего трупа гулким эхом разнеслись по коридору. В сознании промелькнули картинки из фильма ужасов: монстр нагоняет жертву, и по стенам летят кровавые ошметки. Девушка крепче сжала мою руку: видимо, не один я оценил масштабы гнева хозяина дома.
Мы преодолели половину лестницы, когда пленница громко вскрикнула, и сила оторвала девушку от меня. Я обернулся. Несчастная упала на ступеньки, над ней возвышался монстр. Темный силуэт сливался со мраком коридора, только хриплое зловонное дыхание и сверкающие гневом глаза выдавали его присутствие.
Я заорал и бросился вверх по лестнице. Плевать на последствия. Я действовал импульсивно. Перепрыгнул через девушку и врезался в тварь. Мы оба упали во тьму. Я ощутил под собой груду обгорелого мяса. Сгруппировался, ожидая защитного нападения монстра. Но он притих. От неожиданного удара у противника вышибло дух. Секундного замешательства достаточно для спасения.
Адреналин вскружил голову, придал сил. Я вскочил на ноги. Быстро вернулся к девушке и грубо схватил за запястье, рванул на себя. Пленница охнула.
– Прости, – бросил я на ходу, и мы побежали вниз по лестнице.
Возникло ощущение, что я и не уходил из этого дома, с одной лишь разницей: в прошлый раз я прятался за барной стойкой. Мы спустились в зал. Лунный свет сквозь окна проникал в помещение и скудно освещал первый этаж.
Я свернул направо, утягивая девушку за собой. До главного входа оставалась пара шагов, когда за спиной раздался топот и воздух сотряс крик.
– Дверь! Открой дверь! – бросил я девушке и развернулся в сторону монстра.
– Закрыта! – обрела дар речи пленница, тщетно дергая за ручку.
– Почему я не удивлен?
Я мигом развернулся, схватил девушку за руку и побежал в сторону кухни к черному ходу. Тварь наступала на пятки. Минута промедления, и нечисть схватила бы жертву. Я подлетел к двери и распахнул ее…
***
Минут десять я лежал с открытыми глазами и пялился в потолок. Грудь бурно вздымалась, словно я пробежал стометровку.
– Все закончилось? Я спас ее?
Скачек в сон и обратно в реальность дезориентировали. Мне казалось, я до сих пор сжимаю хрупкое запястье, ощущаю тепло кожи девушки. Но черты ее лица испарялись из памяти, только глаза, распахнутые от ужаса, запали в душу.
Я потер лицо ладонями, привел себя в чувства. Я дома. А она? Девушка из сна настоящая или она – видение?
– Господи, за что мне такой экшен? Я забыл, как спать спокойно.
Повернул голову в сторону окна. Рассвет пробуждался розовыми красками, вселял надежду и уверенность, что все осталось позади. Я потянулся всем телом, поднялся и пошел в душ. Прохладные струи воды взбодрили и окончательно вернули к реальности. Я вздохнул свободно.
Утро набирало обороты, после завтрака я отправился в универ. На лицо Генки выползла улыбка при виде меня.
– Ты выглядишь иначе, бро. Спокойный, я бы сказал.
– Я надеюсь, – кивнул другу и поведал коротко о сновидении и о спасении девушки.
– Ты уверен, что обгоревшая тварь не вернется следующей ночью? – усомнился друг. – Вы убежали, но его не убили.
– А должны были? – удивился я.
– Ну, не знаю, – Генка пожал плечами и кивнул в сторону Марго. – Мириться будешь?
Я посмотрел на девушку. Она прошла мимо, весело щебетала с подругами и демонстративно не глядела на меня.
– Возможно, но не сейчас, – неуверенно протянул я. – Марго любит внимание, а у меня мысли пока далеки от этого.
– Марго ждать не будет, – резонно заметил Генка.
– Значит, не судьба, – ответил я.
– Не любишь ее?
Я помедлил с ответом. С Марго мы начали встречаться месяц назад. Незначительный срок для серьезных отношений. Мы получали удовольствие от встреч, но душой я к девушке не прикипел.
Я отрицательно качнул головой и на этом поставил точку в обсуждении. Мы зашли в просторный вестибюль универа. Я бегло осмотрелся, кивнул в знак приветствия одногруппникам и направился к аудиториям, когда заметил возле кофейного автомата девушку.
Она стояла в пол-оборота и нажимала на кнопки выбора напитка. Невысокого роста, хрупкого телосложения, в джинсах и рубашке в зеленую клетку девушка притягивала внимание.
– Ты чего? Пошли, опоздаем, – окликнул меня Генка.
– Одну минуту, – бросил я в ответ.
Генка проследил за моим взглядом и ухмыльнулся:
– Знаешь ее?
– Не уверен, – нерешительно протянул я и затаил дыхание.
Незнакомка ждала, когда стаканчик наполнится кофе и теребила прядь светлых волос. Раздался заветный сигнал, и девушка достала картонный стаканчик. Втянула аромат кофе и зажмурилась от удовольствия, пригубила горячий напиток и развернулась, чтобы уйти.
Наши глаза встретились. По лицу девушки пробежал весь спектр эмоций: от удивления до ужаса. Я едва не задохнулся от охватившего чувства неожиданности.
– Ты…
Девушка опомнилась, вздрогнула и горячий кофе выплеснулся на руку незнакомки.
– Ой! – вскрикнула она, и я в два прыжка сократил дистанцию между нами.
Аккуратно взял стаканчик из рук и передал Генке, который никогда не отставал от друга. В полном молчании я промокнул кисть руки девушки рукавом собственной рубашки.
Она стояла тихо и, казалось, не дышала. Ее маленькая теплая ладошка лежала в моей руке. Я осмотрел красное пятнышко кофейного ожога, отогнул манжету рукава зеленой клетчатой рубашки и замер: на запястье красовались отпечатки пальцев.
Я коснулся синяка указательным пальцем и провел по нежной коже. Медленно оторвал взгляд от руки и в немом вопросе посмотрел на девушку.
– Нет, – едва слышно прошептала незнакомка, – я не верю.
Девушка вытянула ладонь, развернулась и побежала к выходу из универа. Я стоял и смотрел вслед. Подобно бегущей строке, в сознании скользила единственная мысль: «Она существует!»
Генка задумчиво покрутил кофе в руках и отставил его на подоконник. Подошел, встал передо мной.
– Ну? Что будем делать? – вопросил друг. – Хорошо, что ты успел все рассказать, иначе я бы терялся в догадках.
– А теперь понятно? Мне нет! – я ощутил, как из глубины души нарастает паника с крупицами негодования. – Скоро месяц, как я вижу этот сон. Я живу в нем. Каждую ночь появляются новые события. И теперь она? Живая во плоти? Тварь тоже существует?
– Тихо, не ори! Мы разберемся, я обещаю, – Генка загородил меня от удивленных студентов и кивнул в сторону подоконника, – кофе будешь?
– Издеваешься? – ироничная улыбка друга привела меня в чувства, а упоминание о кофе напомнили о синяках на запястье девушки. – Генка, как это возможно? Я во сне грубо схватил ее за руку, так получилось. На нежной коже остались следы, и они проявились в реальности. Так бывает?
– Я не знаю. Спросим у экстрасенсов? – предложил Генка.
– У кого? Нет, я не хочу никому рассказывать об этом, и ты обещал молчать.
– Я – могила, ты же знаешь, – уверил Генка, – но не кажется ли тебе, что сон заходит слишком далеко?
– Думаешь, будет продолжение? – я замер, боясь услышать подтверждение собственным мыслям.
Генка потер лоб, покружил по вестибюлю в раздумьях. Остановился. Подошел ко мне и прищурил глаза. Он всегда так делал, когда идея стучалась в сознание.
– Есть одна мысль. Я пока озвучивать не буду, хочу кое-что проверить, – Генка вскинул руку в предостерегающем жесте. – Не спорь, я знаю, что делаю. И дальше меня эта история не уйдет. Но не забывай, что кроме нас, есть теперь третий человек, кто в курсе событий.
– Девушка, – согласился я, – но она напугана. Скорее всего, затаится на время. Она не ожидала, что я тоже реален.
– Согласен. Давай я останусь у тебя и прослежу за тем, как протекает твой сон. Возможно, ты что-то говоришь в слух или нужна будет помощь из реальности. Например, разбудить тебя.
– Я и сам прекрасно просыпаюсь, – процедил сквозь зубы, – но согласен, проведем эксперимент. Только не приставай ко мне, когда я буду спать.
– А по морде не хочешь? – заржал Генка.
– Да шучу я! Пошли, решим сначала земные проблемы, а вечером придешь ко мне, – я хлопнул друга по спине, и мы двинулись к аудитории.
Незнакомка убежала, но она училась в универе. Рано или поздно я ее увижу. Дам время успокоиться, приведу свои мысли в порядок, а после мы увидимся и поговорим. Я надеялся, что разговор состоится только в реальном мире, а сновидения закончились. Как же я ошибался…
Незаменимая отмазка для мамы о подготовке к экзаменам прокатила, как обычно. Я ощутил укол совести, но тут же завуалировал его заботой о матери. Проблема моя и нет надобности посвящать ее в подробности существования нереального мира. До этого дня я считал происходившие события неприятным сном. Теперь следовало разобраться.
Мама нарезала нам бутерброды и заварила кофе. Она знала, что по ночам я не прочь подкрепиться, а сегодня на помощь к ночному дожору добавился Генка. Мы расположились в комнате, и друг с ходу начал уплетать бутерброды, сославшись на то, что не успел поужинать.
Я сидел на кровати и смотрел, как Генка уплетает еду, а у самого кусок в горло не шел. Мысленно укорял себя за то, что не бросился вдогонку той девчонке и не выяснил сразу про сон и наше присутствие в нем. Но не факт, что она рассказала бы. Вероятно, девушка также не в курсе, как и я. Вопросы множились, ответов ни одного. Я зарычал от избытка чувств. Генка вопросительно посмотрел на меня, отложил бутерброд на тарелку и смахнул крошки.
– Мне кажется, бро, или ты боишься?
– Нет, скорее злюсь, – ответил я и не кривил душой. – Меня напрягает ситуация, я хочу разобраться и положить конец.
– Вполне вероятно, что вы убежали в прошлый раз и продолжения не последует, – предположил Генка.
– Либо мне предстоит бороться с тварью до победного конца, – заключил я, рассматривая второй вариант, – поэтому страха нет. Только злость.
– Уже легче, бро, но помни: злоба затмевает разум. А тебе нужен чистый ум, – добавил Генка.
– Кстати о чистоте, – я поднялся, достал из шкафа белую футболку и спортивные штаны и прошел в ванную комнату, – помоюсь и спать.