Nineteen Eighty-Four

Я в шоке, дорогие товарищи. Это самая страшная книга в моей жизни. Да-да, старина Кинг нервно курит в сторонке со своими Лангольерами, Томминокерами и ОНОм. Потому что в отличие от этих «страшилок» мир Оруэлла правдив, этим и страшен. Люди, они такие нежные создания, что с ними можно сделать всё что угодно. Человек слаб, и когда ему больно и страшно – он способен на любое предательство, даже предательство самого себя. Особенно, если знает, что избавления в виде смерти от этого страха и этой боли ему не дождаться.У меня просто волосы вставали дыбом от узнавания. От осознания того, что сейчас отращивает себе первые ложноножки, но уже вполне жизнеспособно для того, чтобы вырасти в монстра. Один Старший Брат у нас уже был, Отцом Народов назывался, но тогда чего-то не срослось, возможно, не хватило технического уровня, возможно, слишком мужественных людей компартия воспитывала, а с такими труднее. Последователи, опять же, думали больше о себе, а не о благе партии. Зато сейчас всё готово. И новый СБ будет, вероятно, еще страшнее Оруэлловского…

Неужели вам непонятно, что задача новояза – сузить горизонты мысли? В конце концов мы сделаем мыслепреступление попросту невозможным – для него не останется слов.Начинаю вести свои краткие записки для отчётности, потому что зафиксировать событие такого масштаба действительно будет интересно. Казалось бы, невозможно рождённому пролом влиться в ряды партии, однако я долгие годы не прекращал свои попытки доказать преданность, и, наконец, мне выдали форму, стерев все упоминания о том, что я когда-то был рождён не таким, как остальные партийцы. Моя новая комната, телекран… Они прекрасны в своей штампированности. Ещё будучи совсем юным я решил поступить в партию: не для того, чтобы служить её откровенно запутанным интересам, а чтобы иметь возможность изучить её изнутри и, может быть, наконец понять внутреннюю логику её существования. Политика всегда была мне интересна.***Я ещё многого не понимаю. Надеюсь, когда-нибудь я постигну все эти утомительные ритуалы партийного общества, но пока они мне кажутся нужными только для одной цели: не оставить людям времени для того, чтобы подумать. Я не понимаю, почему все так слепо доверяют ячейкам памяти, бросая в них постыдные улики собственного существования. Кто сказал, что все брошенные туда бумаги сгорят в огне, а не будут прочитаны? Почему многих гнетёт положение в партии, но они не бегут к нам ним – пролам? Чего проще: затеряться в трущобах, где живут тысячи и миллионы грязных оборванцев, ничего не понимающих в линиях партии и не видевших телекрана. И с кем же мы всё-таки воюем: с Остазией или Евразией?***Дети моих соседи просто ужасны. Может быть, это вообще роботы, засланные в семью наподобие телекранов в человеческом обличье? Наблюдают за каждым моим шагом, наверное, отчаялись получить возможность сдать собственных родителей, уж слишком они благомысленны. Удивительно, как у них вообще появились дети, не представляю, как они могут заниматься сексом…***Удивительно, но я начинаю получать определённое удовлетворение от коллективных действий. Приятно чувствовать, что этот момент с тобой разделяют ещё десятки человек, что ты не один, что тебя всегда поддержат, что ты не выделяешься среди других и не должен мучительно доказывать собственную уникальность каждую минуту. Быть таким же, как и все, оказывается, очень просто.***Был неправ насчёт детей. Хорошие, благомысленные дети. Надо только найти к ним подход. На работе впервые упивался пятиминуткой ненависти. Как хорошо, что партия заботится о выходе негативных эмоций из населения.***Проследил вместе с детьми за соседями слева. Зломысленны. Надо доложить. Получу награду.***Был неправ. Большой Брат и партия не нуждаются в субъективной оценке.***СЛАВА БОЛЬШОМУ БРАТУ! СЛАВА БОЛЬШОМУ БРАТУ! СЛАВА БОЛЬШОМУ БРАТУ! СЛАВА БОЛЬШОМУ БРАТУ! СЛАВА БОЛЬШОМУ БРАТУ! СЛАВА БОЛЬШОМУ БРАТУ! СЛАВА БОЛЬШОМУ БРАТУ! СЛАВА!***Большой брат плюс-плюс! Большой брат плюс-плюс! Большой брат плюс-плюс!***ББ++ ББ++ ББ++ ББ++ ББ++ ББ++ ББ++ ББ++

В принципе, я могу допустить, что кому-то может понравиться эта книга. Она хорошо написана, в ней есть здравые мысли… Но почему-то любое хорошее слово о ней мне приходится из себя вымучивать.Здесь не принято об этой книге писать плохо; но, как думает Уинстон в начале книги, «здравый рассудок – понятие не статистическое». Перефразируя Унистона, скажу: объективное мнение о книге – понятие не статистическое. Если мне не нравится книга, считающаяся великой, я не готова пририсовывать ей звездочки. Что, если… король-то голый?Говорят, есть на свете люди – жопоголики. Те, что видят мир не через розовые очки, а через их противоположность – очки коричневые. Вот лично я очень стараюсь такой не быть.Автор данной антиутопии, напротив, по ходу написания ударился в жопоголизм. Только так антиутопии и пишутся? Позвольте в этом усомниться.Возможно, Оруэллом даже движут какие-либо здравые побуждения – например, он пытается показать человечеству, насколько неправильным путем оно движется и куда этот путь его заведет, бла-бла-бла. Но, знаете, людей, считающих, что в мире все устроено неправильно и рано или поздно грядет неотвратимая катастрофа – их миллионы. Если не миллиарды. Психологи давно посчитали, что жопоголиков в мире подавляющее большинство.Нет, конечно, не все люди могут объяснить свое предчувствие катастрофы так аргументированно, как Оруэлл.Но в чем заслуга, нет, я вас спрашиваю, в чем заслуга видеть тупик, но не видеть выхода из него? В чем заслуга обнажить проблему – но не дать ее решения? В чем заслуга думать и думать о катастрофе – но не додуматься до путей ее предотвращения?Лично я Оруэллу предпочту Айн Рэнд. Пусть она пишет затянуто, восторженно, ее язык не прекрасен, но она видит не только проблему (которую объясняет с точки зрения самой психологии людей – просто и убедительно), но и пути ее решения. Она видит, что может сделать каждый, чтобы изменить ситуацию.Да, я считаю, хочешь изменить мир – начни с себя. Пытаясь изменить других, только уподобишься оруэлловской партии.А как считает Оруэлл, я так понять и не смогла. Но, видимо, как-то иначе.Я восприняла его роман в наибольшей степени как злую антиагитку против социализма, страшилку для Европы и прочего просвещенного мира.Но для того, чтобы развенчать социализм, достаточно просто показать его, как есть. Что блестяще сделал Грэм Грин в романе «Человеческий фактор» всего на нескольких страницах, через простое и безысходное описание советского быта.Может быть, я просто не поняла «1984»? Но даже из всех прославляющих эту книгу рецензий, написанных, к слову, весьма туманными словами (интересно, почему), я так и не вынесла для себя большего понимания.Надеюсь, когда мы будем обсуждать «1984» на встрече книжного клуба, хоть кто-нибудь объяснит мне – причем не туманными, а самыми ясными и четкими словами, не на каком-нибудь языке двоемыслия – все величие этой книги, входящей на Лайвлибе в сотню самых лучших. Иначе я так и останусь в тревожном неведении.Во всей этой книге мне понравилась только книга в книге. Особенно момент про бессмысленные и бесконечные войны.В этом роман Оруэлла, действительно, до сих пор актуален. Ну, может быть, еще в вопросах двоемыслия. А больше, пожалуй, и ни в чем.UPD. В комментах спойлеры.