000
ОтложитьЧитал
А вообще-то, находиться долгое время под перекрёстным взглядом невесть что думающих про тебя каменных голов, очень тягостно. Настолько, что начинаешь чувствовать себя чуточку «не в себе». Может, это следствие того, что создатель Байона Джаяварман VII сам был одержим манией строительства, а любое творчество – уже помешательство?.. Его строители проложили много дорог, возвели немало общественно полезных зданий, будь то больницы, приюты для бедных, дома для путешественников (сейчас мы называем это отелями), однако по иронии судьбы такая строительная лихорадка окончательно подорвала мощь его империи и после смерти Джаявармана VII она неумолимо и быстро покатилась к своему закату. Вот здесь аналогия с Древним Египтом явно прослеживается. Считается, что IV династия фараонов, точнее трое из неё, Хуфу (Хеопс), Хафра (Хефрен) и Менкаура (Микерин), ответственны за возведение трёх великих пирамид в долине Гиза. После их титанических трудов экономика тогдашнего Египта оказалась сильно подорванной настолько, что фараоны V-й династии ничего не хотели слышать о своих предшественниках и всячески соскабливали их имена со всех памятников. Страна и впрямь балансировала на грани развала, но в итоге устояла (как и пирамиды). А вот древняя Камбоджа после Джаявармана VII, увы, нет. Зато Ангкор остался. Как и память о тех, кто причастен к его созданию…
Кстати тем, кто читал книгу или смотрел мультфильм про Маугли, в Байоне как то легче становится на душе, ибо храм сразу вспоминается в образе затерянного в джунглях города забавных обезьян-бандерлогов. Мне повезло. По прибытии в Сием-Реап, по счастливому стечению обстоятельств я остановился в том же отеле, что и «отец» Маугли – Редъярд Киплинг. Это старинный и аристократичный, выполненный в колониальном стиле Raffles Grand d’Angkor, где дух знаменитого писателя буквально ходит с тобой рука об руку. И не только дух его, Киплинга. Если вам вдруг почудится, что в соседнем кресле, попыхивая трубкой, положив ногу на ногу, и, пристально глядя на вас, сидит не кто иной, как Сомерсет Моэм, можете смело этому верить. Или этот солидный мсье с военной выправкой на диване напротив!.. Да-да, генерал де-Голль собственной персоной – ни больше, ни меньше!.. Однако потом, стряхнув-таки с себя наваждение, не забудьте отнести все эти причуды сознания на близость магического Ангкора, иначе есть опасность, что на вас не так посмотрят те, кто внимает вашим красочным рассказам…
Итак, загадочные лики Байона улыбались мне. В зависимости от настроения, их улыбки можно было воспринять как добродушные или, наоборот, как не предвещающие ничего хорошего. Традиционно считается, что лики Байона изображают одно и то же лицо, а именно самого короля Джаявармана VII и тем символизируют его вездесущность. В принципе верно, особенно, если принять во внимание допущение о разной расовой принадлежности этих ликов. Он тебе и кхмер, он тебе таец, и малаец, и китаец. Налицо единство нации. Об этом же, наверное, говорят и уникальные барельефы Байона со сценками из повседневной жизни. Джаяварман VII после затяжного периода войн стремился вернуть прежний блеск пошатнувшейся империи; на короткое время, связанное с его правлением, ему это удалось, но как последние сполохи только что закатившегося солнца расцвечивают горизонт самыми немыслимыми и фантастическими красками, так и империя Джаявармана VII блеснула феерической архитектурой, а затем надолго погрузила окружающую землю в ночь забвения.