001
ОтложитьЧитал
Глава
VI
«Контрасты»
– Друзь, давай ещё раз прогоним с тобой твой план действий. Повтори, – попросил майор своего подчинённого.
– Одеваюсь в гражданское, без всяких намёков на мою профессию. Веду себя вальяжно, использую жаргон и максимально себя не выдаю. Почаще заикаюсь.
– Совершенно верно. Какая у тебя история?
– Зовут меня Алёша. С детства у меня дефект речи, из-за которого я не могу стать чтецом. Многие логопеды ничего не смогли со мной сделать. Очень хочу ездить в интернаты и читать детям рассказы.
– Молодец. За душу берёт. Самое главное не забыл?
– Позвонить вам из ближайшей телефонной будки в кабинет. Тут вы будете до шести вечера.
– Друзь, как ты ещё генералом не стал? Схватываешь на лету!
– Не зн-н-наю, т-т-товарищ м-ма-айор, – поправив очки, сыграл оперсотрудник.
Волков засмеялся и похвалил своего подчинённого за отличную актёрскую игру. Пока младший лейтенант Друзь ехал на такси в «кабинет безвозмездной помощи», Николай Алексеевич прихорашивался перед свиданием у своего зеркала в кабинете. Он причёсывал свои густые чёрные волосы, подравнял ножницами бороду и померил несколько рубашек. Выбор остановился на классической белой.
Вдруг раздался телефонный звонок. Волков мигом взял трубку.
– Коля, это ты?
– Да. Жора?
– Так точно. Ты куда Друзя отправил?
– На задание. Есть там у нас шарлатан один, нужно проверить.
– Хорошо, я понял, а ты его видел что-ли?
– Ну, как тебе сказать. Да. Ладно, как ты там поживаешь то?
– Хорошо. Встретил свою давнюю подружку, вечером будет свидание, – с улыбкой рассказал Волков.
– Вот это молодец! Орёл! Красавица?
– Ещё какая, Кузмич! Как сирена у греков!
– Ты там смотри, осторожнее, помнится мне, от тех сирен ничего хорошего не было.
– Всё будет отлично. Подскажи какое-нибудь хорошее место. Деньги не проблема.
– Ну, если ты хочешь сразить её наповал, то отведи в «Националь». Только ты туда скорее всего не попадёшь, помимо того, что дорого, так ещё и столики обычно бронируют. В «Националь» ходят люди очень непростые, поэтому скажи швейцару на входе, что ты мой хороший друг. Может поможет.
– Спасибо, Кузмич!
– Бывай, у меня дела, до связи.
– До связи.
Время близилось к пяти. Волков каждые пять минут поглядывал на часы и ожидал звонка от Друзя. Становилось уже волнительно, вдруг этот целитель всё-таки некоторых гипнотизирует? Майор легонько бил по столу своей импортной ручкой. Посматривая в окно. От волнения он выкурил почти пачку сигарет. «Если через полчаса не позвонит – поеду туда сам, выручать парня» – решил для себя следователь.
Раздался звонок. Рука резко схватила трубку.
– Алло!
– Друзь, это ты?
– Да, товарищ майор!
– У меня уже сердце в пятки ушло. С тобой всё в порядке?
– Да, всё хорошо. Докладывать?
– Докладывай. Только не спеши, я буду записывать.
– Значит так, он мне поверил, товарищ майор! Сеанс проходит так. Сначала он кладёт на кушетку и ждёт, когда сердцебиение придёт в норму. После этого он снял с себя какой-то камень на цепи и начал проводить им надо мной, в районе рта и гортани. Всё это время он не моргал и смотрел прямо мне в глаза.
– С меня бутылка водки и трехдневный отдых для тебя. Что было дальше?
– После процедуры он сказал встать, и мы продолжили разговор. Спрашивал, как я себя чувствую, что ощущаю. Я ему там складно по ушам проехался! В итоге он мне сказал, что завтра мой недуг оставит меня. И, собственно всё, я ушел.
– Так просто? Ничего странного не заметил?
– Кроме этого пронзительного взгляда ничего. Честно сказать, тяжело было выдержать эту атмосферу, не знаю, как люди там столько терпят, да и он сам.
– Выходит, почти всегда он занимается не исполнением желаний, как он говорил, а лечением.
– Не правда, товарищ майор. Перед сеансом я поговорил с одним из тех, кому он согласился помочь. Тот мне сказал, что Добров вернёт ему жену, которая ушла от него два месяца назад. Видимо, страдал мужик сильно. Так что, скорее он исполняет желания, а не исцеляет.
– Я понял. Так, Друзь, а ты мне можешь описать тот камень? Как он выглядел?
– Цвет камня и цепочки я сказать не могу, там же всё красное.
– В самом деле…
– Цепочка тонкая, скорее всего золотая. Камень кристаллической формы. Продолговатый, много в нём граней. Размером он был с половину кулака. Ах да, и ещё, камень находился в раме из какого-то металла.
– Постой, постой, в какой раме?
– Ну как вам описать, ну как коробочка, только без стенок. Одни грани. Либо это как элемент украшения, либо для того, чтобы камень не повредился при падении.
– Значит, мы можем предполагать, что этот камень хрупкий… Хм…
– Всё верно, товарищ майор. У меня всё.
– Молодец, лейтенант! Точно говорю, генералом станешь! Значит так, сейчас едь домой, выпишу тебе три дня отгула, с сохранением зарплаты.
– Служу Советскому Союзу!
«Молодец парнишка» – подумал Волков. Он сделал несколько пометок в свой дневник и задумался. Ему нужно было сделать один важный звонок. Набрав несколько цифр, он приложил трубку к уху.
– Я вас слушаю, – ответил человек.
– Владимир Петрович, это снова я.
– О, Коля, ну чего там, не загипнотизировали тебя?
– Нет, ваши рекомендации помогли.
– Ну, давай, спрашивай.
– Вы бы не могли дать мне телефон человека, хорошо разбирающегося в мифологиях, колдовстве и прочем? Может быть есть какая-то светлая голова, которая много об этом всём знает?
– Есть у меня такой знакомый. Изучает подобного рода вещи. Это ректор института геологии и геофизики, Эдуард Ильич. Запомнил?
– Эдуард Ильич, записал. А номер? Ага, спасибо, тоже записал. Спасибо вам большое!
– Если что – звони.
– Обязательно. До свидания!
Дело приобрело такую стадию, когда многое решалось через телефон. От того самого ректора Волков получил очень много информации, но она не была тесно связана с его случаем. Оказывается, многие практиковали лечение различных болезней и проблем камнями. Только какого-то одного, помогающего от всего, ему не было известно. Для каждого недуга подбирался свой камень: сапфир, малахит, лазурит, рубин и ещё несколько десятков других. «Ох, как бы чего с Друзём не приключилось после этого камня… Вдруг этот Добров умеет распознавать ложь. Хотя… Он не работал в КГБ, его этому не учили» – подумал следователь.
Оперсотрудник мельком посмотрел на циферблат часов, на котором уже было двадцать минут седьмого.
– Какой же я идиот! – вслух сказал Николай.
Он как можно быстрее собрался и вылетел из здания комитета государственной безопасности. Мотоцикл был разогнан до максимума, что было слишком опасно в октябрьскую погоду. Когда дорога с прямой сменилась на извилистую, скорость сбавилась, но её продолжало хватать для обгона зевак за автомобилями.
На часах было ровно без пяти минут семь. «Фух, успел, надо же!» – похвалил себя майор. На улицу вышла Юля. На ней была серая дублёнка с лисьим воротником, из которой торчали длинные стройные ножки в тёмных колготках. Красивые кудри из чёрных волос производили впечатление ухоженности и аккуратности. На губах виднелась розовая помадка, щечки были покрыты румянами.
– Ты уже здесь? Долго ждёшь?
– Подъехал вот пораньше, вдруг ты вышла бы заранее, ждала меня.
– Ого, какой ты внимательный.
– Я ещё вижу, что ты без шапки и варежек.
– Только не начинай, если я надену шапку, то кудрям конец. Ну а варежки, не нравятся они мне!
– Не наденешь шапку – никуда не поедем. К тебе щас пойдём в гости.
– Там же моя мама!
– Вот для неё будет сюрпризом меня увидеть. Ты ей не говорила?
– Нет. Ну что, поехали? – сказала девушка, севшая сзади водителя.
– Шапку.
Дама виртуозно закатила глаза, фыркнула, но всё же пошла домой за столь важным атрибутом. Из-под шапки с оленями торчали те же самые кудри, которые развивались на ветру. На поворотах, когда мотоцикл немного заносило, девушка визжала, со всей силы держась за майора.
– Ты меня так придушишь, милочка!
– Ой, прости, страшно же!
– Ладно, ладно, давай помедленнее.
– Нет!
– Чего нет?
– Едь как ехал, мне нравится!
– Узнаю женщин…
– Чего-о-о? – протяжно прицепилась Юля. – Сейчас сумкой огрею!
– Огреешь сумкой, и мы с тобой оба окажемся размазанными по дороге.
– Фу!
Мотоцикл подъехал к дому, напротив которого был ресторан «Националь». Парочка слезла с сидения, а Волков поставил поудобнее свою стальную лошадку.
– А куда мы, Коль? Ты так и не сказал.
– Ты через дорогу посмотри.
– Ты шутишь?!
– Нет. Надеюсь, ты перед выходом не поела?
– Коля! Я даже не в платье! Оделась как мачеха на похоронах, а ты меня в самый дорогой ресторан ведёшь!
– По мне, у тебя довольно милая шапка.
– Чего?! Нет, я не пойду туда в таком виде! Нет, и точка.
Волков нахмурился и молча посмотрел на свою подружку. Та надула щеки и начала смотреть на дорогу. Прошло десять минут. По ногам упёртой модницы проходила дрожь, но она усердно продолжала стоять на месте.
– Ну вот что ты портишь такой красивый вечер, мм?
– Чего? Порчу? Вот щас домой поеду и будешь один есть свою стерлядь и икру!
– Узнаю тебя, – засмеялся Волков.
– Коля, я не пойду, ты меня никак, вот никак не заставишь!
Светские дамы в роскошных дорогих нарядах недоумённо посматривали на Юлю, шедшую в сопровождении своего галантного кавалера. У некоторых отвисали челюсти, ну а мужчины с ухмылкой посматривали на своих жён и дам, в ожидании благодарности за то, что они одеты не так, как эта простушка.
– Как их сюда вообще пропустили? – спросила одна из дамочек у своего мужа, тактично прикрывая лицо рукой.
– Ума не приложу, – ответил толстый мужчина, поедая куски слабосолёной севрюги.
Волков крепче взял неуверенную в себе девушку и прошептал ей на ухо:
– Твой свитерок с пингвинами очень подходит к тем дорогим шторам из золотой нити.
Та оскалилась и с улыбкой ответила:
– Как выйдем отсюда- ты труп.
К столику с необычными гостями подошёл безупречно одетый официант. Он учтиво поклонился и задал стандартный вопрос:
– Что вы желаете, господа?
Юля вчитывалась названия блюд, которых она даже не знала.
– Могу вам подсказать? – спросил официант.
– Нет, она сама. Примите пока мой заказ. Значит, мне пожалуйста, украинский борщ со сметаной и чесночными булочками, картофельное пюре с пожарской котлетой, ассорти из колбас и слабосолёных рыб. Пока что всё.
У Юли отвисла челюсть. Официант с ухмылкой посмотрел на неё и жестом намекнул на то, что в ресторанах нужно озвучивать те блюда, которые хочешь попробовать.
– А у вас есть, – краснея говорила гостья, – овощи какие-нибудь, яблочко…
– Хочу уточнить, вы имеете в виду салаты?
– Да, салаты.
– Так, позвольте вмешаться, – не выдержал майор. – Ей тоже порцию борща, мясо по-французски, только овощной гарнир вместо пюре, и салат ей какой-нибудь свеженький, на ваше усмотрение.
– Пить что-то будете?
– Ах да, точно, бутылочку игристого.
– Коля, – тихо позвала девушка.
– Чего ты?
– Я не пью, совсем, – прошептала спутница.
– Хм, простите, нам тогда графин с соком.
– С яблочным, – прошептала Юля.
– Хорошо, с яблочным, – записал официант, намекнув, что её всё равно слышно.
Молодой парнишка в рубашке удалился к кухне для передачи заказа.
– Ты чего, в ресторанах никогда не была? Мямлишь как рыбка в аквариуме, – подшутил Волков.
– Откуда ж мне, на зарплату швеи по ресторанам ходить, тем более в этот!
– Ты швеёй работаешь?
– Да, с мамой. Отца то нет у нас.
– А что с ним стряслось?
– Как мы с тобой расстались, через год он маму бросил и к другой сбежал…
– Вот козёл. С мужем, небось, тоже не свезло?
Юля замолчала и выдержала паузу.
– Он погиб, Коль, в Афганистане…
– Прости, не знал. Соболезную, – грустно сказал особист.
– Ничего страшного, я уже переболела. Если честно, ты прав. Не свезло. Пил он много, бил меня. С тех пор я со спиртным завязала на корню.
– Ужасно. Давай не будем? Смотри какой вечер хороший!
– Ты прав. Никогда не думала, что побываю тут. Спасибо тебе, – застенчиво сказала девушка.
– А несколько минут назад готова была меня убить!
– Так я же не сказала, что передумала.
Оба посмеялись. Окружающие искоса посмотрели на них, не понимая, откуда в таком светском организме взялись эти инородные тела. Внутренний этикет не предполагал такой формы одежды, тем более такого поведения. Именно на это было всё равно двум влюблённым людям, которые сидели за столиком у окна, ожидая своего заказа. Они ещё не знали, что чувствует партнёр, но их личные ощущения внутри были определённо понятны.
Официант первым делом принёс супы с плошками сметаны и несколькими чесночными пампушками.
– Второе принесу вам через пятнадцать минут, чтобы ничего не остывало.
– Благодарю, – сказал Волков.
– Ой, борщ как борщ, красоты тут навели. Рэстора-а-ан, – с псевдо-французским акцентом, спародировала девушка.
– Ты сначала попробуй, а потом критикуй, – ответил майор, пробуя первую ложку.
Юля размешала сметану, зачерпнула кусочек мяса с овощами и ярко-красным, но уже розовым бульоном, и попробовала суп. Когда она ощутила всю палитру вкусов, её глаза вылезли на лоб. Она засучила рукава свитера и с аппетитом целой роты мужиков налегла на борщ. Дамочки, смакуя суп с оттопыренными мизинчиками, чуть не повыроняли ложки из рук. Но и на это было совершенно всё равно тем двоим. Волков даже отвлёкся от трапезы, чтобы посмотреть на это милое создание. Вмиг со стола улетели пампушки, причём все, а последняя ложечка супа была выпита прямо из тарелки.
– Ох, вот это борщец! – не сдержалась девушка.
Глаза светских львиц перешли в стадию истерического тиканья. Чуткий официант, увидев прекрасный аппетит, принёс вторые блюда, нарезки и салаты. Всё было настолько вкусно, что, Юля стала скупа на общение. Еда потрясла качеством своих продуктов и их вкусовой гармонией. Парочка неприлично громко смеялась, обращая на себя внимание остальных.
– Не могли бы вы быть потише, товарищи? – попросил мужчина у соседнего столика.
– Простите нас, давно не виделись просто, – извинился майор.
– Давно? – тихо переспросила девушка.
– Очень, – таким же тоном ответил Волков.
Чудесный вечер подходил к концу. Следователь помог даме надеть дублёнку, и они вышли на улицу. Время пролетело незаметно. Волков не спеша довёз свою спутницу до дома, из окна которого выглядывала её мама, ожидая возвращение дочери. Девушка осторожно слезла с мотоцикла и встала перед мужчиной.
– Спасибо тебе за такой шикарный день! Я даже словами описать не могу, как мне понравилось!
Она и впрямь светилась от радости, словно солнце. Ещё тогда, при первой встрече, в её лице прослеживалась какая-то забитость, безжизненность, пресыщение однообразной жизнью, а теперь… Иногда женщине нужно так мало, чтобы стать счастливой, хотя бы на время.
– Я рад, что тебе понравилось, Юль. Ты даже меня не убьёшь?
– Точно, я же обещала тебя убить!
Девушка вплотную подошла к своему ухажёру, посмотрела прямо в его серые глаза и приблизила свои аккуратные влажные губы к его губам. Он было уже сделал то самое небольшое движение, которого так не хватало для поцелуя, но девушка резко отодвинула голову и положила свой указательный палец на его губы. Она нежно улыбнулась, попрощалась и отошла ко входу в подъезд. Девушка поцеловала свою ладонь, поставила её перед собой и дуновением губ отправила влюблённому абсолютно понятное безмолвное послание.
– Оставь мне свой номер! – успел крикнуть Волков.
– Посмотри в плаще, внутренней левый карман!
Красотка улыбнулась и как обычно исчезла за дверью. «И впрямь убила» – подумал следователь. Подсознательно он ожидал поцелуя, но, победа любит терпение.
Придя в квартиру, он быстро вытащил из кармашка заветную бумажку с номером, которую она подготовила ещё заранее, когда готовилась к встрече. Сев за свой рабочий стол, он вытащил бутылочку немецкого коньяка.
– Ну что, последний раз и всё? – спросил вслух у самого себя оперсотрудник.
– И всё… – ответит тот сам себе.
Он выбил глоток горячительного, пододвинул мусорное ведро и выбросил почти полную бутылку очень дефицитного напитка. Взгляд упал на сигары. «Ну уж нет, хотя бы одно надо оставить. Уступать женщине хорошо, но и про себя забывать не нужно». В темноте чиркнула спичка и комната наполнилась серым дымом.
Особист за очень долгое время впервые искренно улыбнулся. Он, тридцатисемилетний майор КГБ СССР, следователь, сидел и радовался, словно мальчишка. И всё-таки, наверное, любовь – это самое сильное чувство на земле. Чувство, которое никто не в силах и не в праве у кого-то отнять. Чувство, доступное не всем. Чувство, имеющее так много подделок, обесценивающих самих себя спустя время. И, наконец, чувство, способное менять всё вокруг, даже безнадёжное и непоправимое.
Раздался неожиданный звонок.
– Да, слушаю, – сонно ответил особист.
– Волков?
– Да.
– Собирай манатки и пулей в совещательный кабинет! – громко вылетело из трубки.
«Чего же людям не спится… а я только начал думать о чём-то высоком» – подумал волков, накидывая на себя плащ поверх тёплого свитера.
Глава
VII
«Демон во плоти»
– За две недели четыре девочки! – покраснев от злости, кричал Цинёв. – Почему министр внутренних дел молчит?! Что, стыдно попросить помощи у нас?!
Глава МВД СССР Шолохов молча смотрел в свою папку, подбирая нужные слова для ответа. Наконец он встал, поправил форму и сказал:
– Мы рассчитывали, что сил МВД хватит для обнаружения и изобличения преступника.
– И когда же вы его найдёте?! Когда десятое тело будете упаковывать?! – ударив по столу, крикнул председатель государственной безопасности. – Я сейчас же звоню товарищу Андропову, и мы берём дело маньяка под свой контроль! Позор!
Цинёв схватил трубку, быстро набрал цифры, которые знали только посвящённые. Он выдохнул, успокоился, но всё так же твёрдо начал докладывать о бессилии сотрудников внутренних дел, о появлении на улицах Москвы неуловимого маньяка, о чём особенно стыдно было докладывать, и о дальнейших действиях со стороны КГБ.
– Есть найти за две недели! Так точно! Хорошо, Юрий Владимирович.
Генерал положил трубку и обратился к собранию из двадцати человек, среди которых были только люди с вышестоящими должностями. Он посмотрел на Волкова и сказал:
– Дело мы забираем себе. Волков, в штате следственного комитета достаточно людей?
– Так точно! Но без товарища Шолохова и сил МВД мы гораздо дольше будем ловить гада. Нам нужно много патрульных. Не могу дать конкретных рекомендаций, я не видел материалов дела.
Цинёв попросил передать папку со всей информацией начальнику Следственного управления. Николай Алексеевич достал свою немецкую ручку, дневник, и открыл первую страницу.
– Думать некогда, Коля, некогда! Может быть сейчас он убивает пятую, пока мы здесь пятые точки просиживаем! Предложи что-то сейчас, остальное прочтёшь позже.
– Хорошо. Товарищ Шолохов, вы поднимали дела всех насильников и убийц, которые вышли на свободу и сейчас в столице?
– Поднимали. Круг сужался до десятерых, но у всех есть алиби, и они не подходят под психологический портрет убийцы.
– Проверяли особенно тех, кто был в разводе, у кого психические отклонения?
– Их проверяли особенно тщательно, товарищ следователь.
– Значит, новенький. Угу…
– Что ещё, Коля, думай! – подгонял Цинёв.
– Убивает только девушек и девочек. Все жертвы от шестнадцати до двадцати пяти лет. У него нет особенного почерка, разные формы убийств. Разные места. Тут сразу не к чему прикопаться. Три жертвы на севере Москвы, последняя на западе. Вероятно, следующее нападение возможно именно там. Нужно усилить патрули, посадить сотрудников и патрульных милиционеров по улицам в штатском. Парки, скверы, дворы. Везде. Особое внимание обращать на одиноких дам и девушек. Увидите что-то подозрительное – сразу преследуете. Как бы нам не хотелось, но придётся оповестить жителей о маньяке. Слухи ходят ещё не по всей Москве, но рано или поздно узнают…
– Не стоило бы наводить панику, – вмешался Шолохов.
– А вы уже молча четырёх девчонок упаковали! – обрезал Цинёв.
– Повторюсь, как бы нам не хотелось, но нужно оповестить жителей о маньяке. Все родители должны провожать детей в школу и из неё, либо со старшими родственниками. Мужья должны встречать своих жён. Если все будут ходить кучками, то мы обрежем руки преступнику. Также сформировать отряды дружинников из местных, пускай ходят по графику и схеме патрулирования, лишним не будет. Пока что всё, остальное могу только завтра сказать. Нужно ознакомиться лучше с делом.
– Молодец, Коля. Шолохов, ты всё слышал?
– Да, будет сделано. Сейчас же всех подниму, с завтрашнего дня уже будет всё организованно.
– Раньше нужно было поднимать, Серёжа, раньше…
Совещание окончилось. Главы и начальники разъехались по местам, а Волков с новым делом в дипломате поехал на мотоцикле в свой рабочий кабинет. Через полчаса он был уже там. Майор бросил плащ на диван, включил настольную лампу и сразу же взялся за папку. «Свидетелей нет. Ага. Первое убийство пятого октября. Семёнова Галина Петровна, шестнадцать лет, семья… Так. Тело найдено за гаражным кооперативом на свалке. Причина смерти – асфиксия. Удушил… Ранения и порезы отсутствуют. На ногах, спине и голове множественные гематомы. Следов насилий нет, половые органы без повреждений. Смерть наступила в районе двенадцати-тринадцати часов. Обнаружена в семнадцать тридцать пять гражданином Васюковым, который обходил задние стороны гаражей вдоль свалки. Васюков рядом с телом никого не видел, свидетелей произошедшего не найдено» – прочитал майор. На следующей странице были фото раздетой девочки, замёрзшее, лежащее в горе мусора и покрышек, подметённое снегом.
Огонёк от спички осветил кабинет. Без сигареты читать такое было сложно. Когда убивают мужика – это одно, а когда ты смотришь фото маленькой девочки, у которой есть мать, которая даже не успела пожить…
«Так, гаражи находятся в противоположной стороне от дома. Что-то побудило её пойти из школы не домой, а туда. Видимо, он уже ждал её на территории школы. Одноклассники и подруги дельных показаний не дали, значит вряд ли она пошла с ними, хотя… Ладно, подождёт». Следователь перелистнул очередную страницу. На фото была девушка, лежащая в углу лифта, снова раздетая, но в этот раз стенки и пол были залиты кровью. Рядом лежал пакет с продуктами и рассыпанные апельсины, окрашенные в красный цвет. «Баринова Надежда Константиновна. Двадцать два года. Замужем, детей нет. Убита в лифте собственного дома. Причина смерти – множественные колото-резанные раны в области шеи, области груди и живота. В общей сложности обнаружено десять проникающий ранений. Характер ран говорит о том, что предметом убийства был нож, длинна клинка 12-13 см, толщина в районе 3.5-4.5 мм. По общим признаком специалист предположил, что нож является финкой образца 1934 года, состоящая на вооружении НКВД. Следов насилия нет, половые органы без повреждений. Дата убийства двенадцатое октября, смерть наступила в промежуток с двадцати одного сорока – двадцати одного сорока пяти вечера. Обнаружена мужем, который вышел встретить её. По показаниям гражданина Баринова, она отправилась за продуктами в магазин перед завершением его времени работы. Увидев тело, он побежал во двор, но никого обнаружено не было. Свидетелей нет. Баринов пребывает в палате психиатрии под наблюдением врача». Волков запалил вторую сигарету.
– Везучая тварь… Почему же им так везёт? – досадно сказал следователь и перешёл к третьему убийству. «Царёва Вероника Александровна, двадцать пять лет, не замужем. Причина смерти – колото-резанные раны в область… Угу. Свидетелей как обычно нет, никто ничего не видел, чёрт возьми! Так, так, так, а вот это уже интересно. Обнаружены следы неоднократного насилия. Значит, всё-таки потянуло. Хотя, её нашли в лесу, а прошлые две жертвы были убиты в относительно людных местах, у него не было времени для сношения. Значит, он хочет не только убивать, но и получить сексуальное удовлетворение. Дьявол… Так, и последнее». Увидев фото последней жертвы, Волков поднёс ладонь ко рту и на секунду отвёл взгляд. На фотографиях места преступления была женщина, с множеством колотых ран в спине, всё также голая, но избита, изуродована. Самыми ужасными были фото, где тело повернули на спину. У женщины была отрезана грудь и в придачу волосы на голове. «Была обнаружена в лесополосе двадцать второго октября. До места обнаружения тела найдено множество следов ног и крови. Экспертиза показала, что половые органы жертвы очень повреждены, характер повреждений однозначно указывает на то, что женщина была неоднократно изнасилована с особой жестокостью. На месте была обнаружена записка, дословно: «Наконец-то меня заметят». Передана для почерковедческой экспертизы».
Дочитав информацию о последнем убийстве, он попытался представить, как происходило убийство. «Значит ты, бедненькая, от него бежала. Он нанёс тебе несколько ударов в спину, но ты смогла вырваться и побежала в кусты. Отсюда следы крови и обуви. Ты долго бежала, но споткнулась. Он догнал тебя, да? Да, этот зверь тебя догнал, и нанёс ещё семь ударов в спину. И тут тебе уже ничего нельзя было сделать, бедняжка. Почему меня не было рядом…». Без скупых слёз подобные вещи не обходились. Находясь в долгой командировке, он отвык от подобных дел. Майор на минуту дал слабину своим чувствам.
– Я тебя поймаю, тварь. Я тебя разорву и как собаку пристрелю, – пообещал тому неведомому зверю следователь.
Осталась последняя страница в папке. Выкурив очередную сигарету, Николай прочитал следующее: «Предполагаемый психологический портрет убийцы. Мужчина, предположительно перенесший развод, либо неудачную любовь, либо имеет психологическую травму, связанную с женщинами. Имеет извращённые наклонности, сопровождающиеся особой жестокостью. Исходя из сокращения дней между убийствами, имеет ненасытное желание к насилию и убийству. С каждым новым случаем замечено развитие и увеличение его сексуально-извращённых потребностях. Убийца достаточно сообразителен, быстр, скрытен. Вероятно, хорошо физически подготовлен и обладает навыками убеждения. По прогнозам специалистов, возможно он ещё сократит время между эпизодами, не так мала вероятность убийства с ещё более жестокими методами, судя по прогрессии характера повреждений и почерка убийств. Оставленная записка свидетельствует о нехватке внимания, возможных унижениях в прошлом и мании величия».
Говорить о сне не приходилось. До семи утра Волков вновь и вновь перечитывал информацию, пытаясь найти подсказки. На западе Москвы во всю кипела работа органов МВД и КГБ. Патрульные в штатском не спеша прогуливались по улицам, иногда встречались отряды дружинников-добровольцев, а граждане, оповещённые об угрозе, старались держаться сообща, провожая детей группами до школ.
У Волкова родилась идея. Он вызвал к себе в кабинет одну из молодых сотрудниц. Она явилась спустя несколько минут, красивая, ухоженная, в форме.
– Вызывали, товарищ майор? – нежно сказала девушка.
– Вызывал, Таня. У меня к тебе есть серьёзное предложение. Ты можешь хорошо помочь нам в поимке маньяка.
– Я вас слушаю.
– Мне нужна приманка.
Девушка замялась, но не выдала свой страх.
– Понимаю, это достаточно рискованно, но я лично буду с тобой, не говоря уже о наших сотрудниках, – продолжил Волков.
– Николай Алексеевич, а где вы хотите, чтобы я находилась? Нужно бродить по улицам?
– Не совсем. В том районе есть два леса. В первом нашли тело. Попробуем в другом, где есть выход в парк и жилую зону. Я рассредоточу по секторам наших, пусть наденут белые маскировочные костюмы, все будут при оружии. И ты тоже. В сапожки нож, в карман пистолет. У тебя будет круг. Идёшь от станции метро Юго-Западная, проходишь шестьсот метров и оказываешься в лесопарке. Идешь по основной дороге, никуда не сворачиваешь и направляешься в сторону перекрёстка улицы Лобачевского и Ленинского проспекта.