Порог

Еще студенткой она устроилась на завод, разбирала почту, печатала договора. Она была старательна и дотошна, а трусость превратилась в рассудительную осторожность. Марину перевели в юридический отдел, она прославилась своим умением подстелить соломки везде, где только могло подвернуть ножку руководство, ловко протаскивая его сквозь игольные ушки налогов, штрафов и пеней.

К сорока годам Марина стала начальницей отдела, превратившись в грузную даму с жесткой складкой меж бровей. Пугливость и трепетность исчезли, раздавленные кипами судебных исков, требований, извещений.

Ее квартира ничем не отличалась от рабочего кабинета, даже мебель везде была одинаковой, заказанной по одному каталогу. На работе Марина сидела на кожаном диване, а дома на нем спала – вот и вся разница. Ведьмин дом с волшебным порогом почти стерся из ее памяти, как вдруг в отдел пришел новый сотрудник – молодой, обаятельный, с медовым голосом.

В его голос Марина влюбилась еще до того, как увидела новичка. Он с кем-то пересмеивался в коридоре, потом стукнул в начальственный кабинет, и Марина вместо того, чтобы крикнуть из-за стола: «Входите!», вскочила и сама распахнула перед ним дверь. Он не ожидал такой прыти от полной чиновной дамы, замешкался, и она сама протянула ему руку:

– Добрый день!

– Через порог не здороваются, – пошутил он.

– Тогда проходите, – с этими словами Марина распахнула ему дверь, а вместе с ней выстуженную душу и голодное сердце. Он прошелся на мягких лапах по пустоватому громадному кабинету, удивился спартанской обстановке: голые стены, казенная мебель. Тепло разлилось внутри Марины. Новый сотрудник лучезарно улыбался, не заставляя вздрагивать, потому что и слова его, и жесты были плавными и вкрадчивыми.

Он подал ей документы и отступил, не нависая над плечом как остальные сотрудники. Рассыпался в прах последний железный обруч, сжимающий сердце Марины, и она немедленно и щедро хлынула в ответ. Река ее страсти, словно ожив в пересохшем русле, заструилась, наполняясь силой.

Новый сотрудник скромничал, и Марина решила, что он тоже трус, еще боязливее, чем она в детстве. Встречаясь с ним в коридоре, она становилась пунцовой и опускала глаза. («Увидит меня и побагровеет», – рассказывал новичок коллегам, опасаясь, что с начальницей случится удар).