000
ОтложитьЧитал
Изобразив настоящую радость, зеленомордый рванул к стене, которая тут же исчезла, прямо как до этого в палате. За ней обнаружилась ванная. Кстати, ничего особенного, похоже, моя фантазия не безгранична, и запала ей хватило только на всякие штуки вроде робота и модернизированного интерьера.
Нежно-бежевая комната отличалась от обычной российской только размерами. Подозреваю, что в домах каких-нибудь московских олигархов тоже есть ванные, напоминающие бассейн, но лично я таких не видела. Сама чаша была полностью круглой и стояла в центре помещения, раковина, точнее, штук пять – по периметру возле зеркальных стен. Правда, кранов я вообще не заметила. Но сейчас интересовало другое – я!
Обогнув замершую возле стены плазму, я почти забежала внутрь и уставилась на свое отражение. С той стороны на меня таращилась…вроде я, а вроде и не я. Черты лица – точно мои, глаза карие, только будто посветлее стали. А сама внешность… как-то сглажено все, словно я годами тусуюсь у лучших косметологов, чьи клиенты – сплошь голливудские звезды. Ни прыщиков, преследующих меня лет с пятнадцати, ни синяков. Идеальная версия меня получилась. Наверно, вот так бы я выглядела, будь моя жизнь проще, приятнее и добрее.
Темно-русые кудряшки отросли ниже плеч. Похоже, за ними следили, как и за ногтями. Мои пятьдесят пять килограмм при росте в сто семьдесят сантиметров ни куда не делись, ну да на фигуру я особо никогда не жаловалась. Хотя за широким больничным балахоном ее почти не видно. Я собрала ткань за спиной и натянула, чтобы обозначить талию. Что ж, она есть, это радует.
– Вы очень красивы, госпожа, – тихо проговорил Оло, бесшумно подплывая сбоку. – Господин часами смотрел на то, как вы спите.
– Что?
– Ой, простите, я что-то не то сказало? Глупое Оло! Я имело в виду, что вы очень хорошо выглядите. Пойдемте, я расскажу вам, как тут всем пользоваться. Вы наверняка голодны, не стоит отодвигать время трапезы.
Решив попридержать рвущиеся с языка вопросы, я послушно направилась за летающим монитором. Ванна уже была наполнена водой с пеной, и, чего греха таить, выглядела очень соблазнительно. Если воображение дает мне такую прекрасную возможность насладиться приятными процедурами, зачем спорить?
Момент стеснения, когда я стягивала балахон через голову, прошел мимо. Во-первых, это – робот, во-вторых, он в принципе ненастоящий, и существует только в моей голове. Так что, не обращая внимания на деликатно отвернувшуюся морду, я с удовольствием погрузилась в теплую воду, откинувшись на спинку ванной.
– Как вам аромат?
Любопытный робот!
– Спасибо, я люблю лилии.
– Прямо как господин! Отлично!
Не понимая, чем вызвана столь бурная реакция, блаженно прикрыла глаза. И тут же почувствовала, как кожу по всему телу начинает касаться что-то мягкое. Спокойствие как рукой сняло! Подпрыгнув с визгом, выскочила из чаши, расплескивая воду с пеной по плитке, и уставилась внутрь.
– Что это было?
Оло подлетел ближе, все еще старательно отворачиваясь от моей наготы.
– О, это мыльные губки, они помогают расслабиться и освежат ваше тело.
– Я сама могу помыться!
– Конечно, госпожа, я удаляюсь…
– Да нет! – от досады топнула, и образовавшаяся на полу лужа издала равнодушный «хлюп». – Просто дай мне мочалку, и я сама приведу себя в порядок.
– Но… – морда зависла, прикрыв глаза.
– Я не хочу, чтобы эти живые моющие средства меня трогали!
– Живые? О нет, госпожа, они – не живые, вы неправильно поняли. Губки – часть механизма. Они активируются сразу, как только вы занимаете удобное положение.
– Точно?
– Конечно! Я бы не стало вас обманывать!
Не «стало» бы оно! Блин, почему я не придумала высокого красавца-качка мне в помощники?! Дурацкое сознание!
– Ладно, – вздохнула, и снова опустилась в мыльную воду, но теперь с подозрением глядя на то, что в ней происходит.
Пена кое-где успела опасть из-за моих прыжков, и я смогла увидеть, как от корпуса чаши отделились несколько маленьких розовых кругляшков и аккуратно, будто боясь снова меня напугать, начали прикасаться и гладить кожу. Не знаю, что это за механизмы, но никаких ручек к ним не имелось, и плавали они автономно. Хотя, если вспомнить про летающую плазму, чего я удивляюсь?
Только минут через двадцать я смогла расслабиться и перестала следить за процессом собственного омовения. Закончив с телом, губки выбрались из воды и приступили к волосам и лицу. Похожие на розовые зефирки, они нежно прошлись по скулам и подбородку, макушке, вспенив ароматный гель, которым были пропитаны – потыкала одну пальцем из любопытства – и, видимо, решив, что процесс закончен, нырнули в воду, тут же исчезнув. Занятно!
Все это время плазма висела в углу, явив мне все тот же зеленый затылок.
– Оло, я… – не успела договорить, потому что прямо с потолка на меня рухнул водопад.
Да что это такое?
Отплевываясь и ворча, я выбралась, на и без того мокрый пол.
– Вы готовы, госпожа? – не поворачивая головы, поинтересовались с монитора.
Стена опять исчезла, открыв комнату, в которой я проснулась.
– Ээээ, Оло…
– Да, госпожа?
– Мне бы полотенце. И одежду.
Просить у робота что бы то ни было казалось странным, но не страннее, чем все остальное.
– Какое я забывчивое! Конечно, простите! Подойдите, пожалуйста, вон к той раковине.
– Какой? – оглядела я одинаковые пять штук.
– Той, что ближе к вам.
Пожав плечами, шагнула в заданном направлении, и тут же на меня обрушился поток теплого воздуха, чуть не сбивший с ног. Я чертыхнулась, но устояла, наблюдая в зеркале, как кожа и волосы за считанные секунды становятся сухими, а последние еще и пушистыми. Классно, теперь я одуванчик!
– Выберите на ваш вкус, пожалуйста.
Одновременно со словами из стены рядом выехал небольшой шкафчик. Открывшаяся дверца продемонстрировала полочки с ровно сложенными бежевыми тряпочками. Действительно, и что же мне выбрать?
Взяла первую попавшуюся. И правда, тряпочка, не больше пятидесяти сантиметров.
– Прижмите к груди, – продолжил инструкции Оло.
Чувствуя себя дурой, обняла кусок ткани. А в следующее мгновение открыла рот, наблюдая в отражении, как он начинает расти, расползаясь по телу и превращаясь в нечто вроде комбинезона. И вот я уже полностью одета: воротник-стойка, узкие штанины и рукава три четверти. Правда, белья все же не хватает, но я скорее умру, чем спрошу об этом у морды!
– Отличный выбор, госпожа! Теперь пройдемте за мной.
– А можно еще зубы почистить?
–Возьмите пластинку с правой нижней полки.
– Откуда?
– Напротив вас, где раковина.
Ряд белых пластинок, похожих на модные в конце девяностых жвачки, и правда оказался перед самым носом. Клянусь, до этого их не было! Сто процентов, это тоже одно из чудес местной техники.
Жвачка оказалась мятной и вкусной, только больше напоминала жевательную конфету. Спустя минуту она растворилась, оставив свежее дыхание и, что уж говорить, приподнятое настроение.
В комнате я без стеснения забралась обратно на кровать, поджав все еще босые ноги, и вопросительно уставилась на Оло.
–Я постаралось подобрать наиболее удобное для вас меню. Господин лично его одобрил. Приятного аппетита!
Я уже не удивилась, когда передо мной из стены выплыло что-то вроде сервировочного столика. Функциональная тут мебель, конечно! Особенно, если учесть, что прямо сейчас у меня на глазах из столешницы появляются тарелки с едой. А меню вот подкачало. Кисель, манная каша и желе – не моя любимая пища! Естественно, пенять на повара не стала. Сама все это в больной голове придумала, ешь и не давись!
Ложка оказалась необычной формы, к тому же, прозрачная и невесомая, будто из легкого пластика. Голода особо не чувствовала, но любопытство победило. Что ж, еда в моем воображении оригинальностью не отличается. Манка – это манка, хоть и без комочков, кисель – фууу, что я с детского садика не люблю. Вот желе съела с удовольствием.
– Оло, я все, спасибо, – крикнула, потому что перед началом трапезы экран куда-то улетел.
– Здравствуй, Вероника.
Глава 4. Добро пожаловать в новый мир.
Я подпрыгнула на месте, чуть не опрокинув стол, и уставилась на вошедшего мужчину.
– Я понимаю, ты напугана. Но тебе не стоит меня бояться. Я – твой друг. Поговорим?
Молча кивнула, разглядывая незнакомца. Я тут недавно мечтала о супер-брутале вместо Оло, и чтоб прямо дух захватывало. Так вот, мое воображение все же проявило чуткость и пригласило в разум хоть одного нормального человека! Напротив стоял симпатичный мужчина ростом выше среднего в точно таком же комбинезоне, как на мне. Даже со стороны было видно, как он нервничает. Будто не зная, куда деть руки, он то складывал их на животе, то скрещивал, явно чувствуя себя некомфортно под моим оценивающим взглядом. Мягкие черты лица и аккуратная, прямо-таки утонченная бородка делали его похожим на типичного офисного работника. Ему бы еще очки в тонкой оправе и строгий деловой костюм – вылитый старший менеджер какой-нибудь не очень крупной фирмы.
– Закончила? – он улыбнулся и чуть наклонил голову вбок, чем напомнил любознательного пса. – Надеюсь, не слишком разочарована?
– Простите, я…
– Ничего, я все понимаю. Девочка моя, как ты себя чувствуешь?
Обращение заставило шестеренки в голове работать чуть быстрее, и я, наконец, узнала его.
– Вы же мой врач?! – то ли спросила, то ли констатировала факт.
– Почти, – он снова улыбнулся. – Оло, ты не успел показать ей видео?
– Нет, господин, прошу прощения, – плазма выплыла откуда-то сверху, и зеленая морда склонилась в якобы поклоне. – Я думало, что принять ванну и поесть для вашей гостьи будет нужнее.
– Ты прав, благодарю.
Расплывшаяся в оскале зеленая морда с острыми клыками, так напугавшими меня при знакомстве, наверно, говорила о высшей степени радости от похвалы…хозяина? Господина? Вряд ли они родственники.
– Итак, Вероника, если ты готова, давай поговорим. У тебя наверняка накопилось много вопросов.
Это мягко сказано!
Мы уселись на кровать друг напротив друга. Он потянулся, словно хотел дотронуться до меня, но отдернул руку.
– Как тебе удобнее, ты будешь спрашивать, или мне самому начать?
– Я даже не знаю…
– Хорошо, давай для начала ты. Что больше всего тебя интересует.
Я задумалась. Ненадолго. Господи, конечно, мне важно знать, помог ли мой рискованный шаг с этой спячкой.
– Вам удалось меня вылечить? Я больше не умираю?
Он так тяжело вздохнул, что, на мгновение перед глазами появилась траурная пелена.
– Нет-нет, прости, Вероника, я не из-за тебя… Ну, то есть, из-за тебя, конечно, но… Так, ладно! Нет, Вероника, ты не умираешь. Ты абсолютно здорова. Ни опухолей, ни вирусов, ни даже несварения желудка. Твой организм полностью свободен от любого заболевания!
Не знаю, как удержалась, чтобы не броситься к нему на грудь и не разрыдаться. Наверно, мамино воспитание, все же мы не так давно знакомы. Ну, я с ним, он-то ведет себя так, словно мы близко общаемся уже много лет.
– Спасибо вам огромное! Я…я не знаю, как выразить свою признательность! Господи, вы спасли мне жизнь!
Я говорила что-то еще в том же духе, но по мере того, как пускалась в рассуждения, увещевая, что такие люди должны быть увековечены в истории страны, его лицо только мрачнело.
– Что-то не так? – поинтересовалась осторожно, видя реакцию.
– Все не так просто, как кажется, Вероника. Я не тот, за кого ты меня приняла.
– Как? Вы не мой врач? А где тогда он? И почему я сейчас здесь? Ааа, наверно, вы один из команды ученых, которые ставили этот эксперимент? Все равно спасибо!
Мужчина – Марат Вячеславович, вспомнила все-таки! – вскочил и начала наворачивать круги по комнате, бормоча что-то под нос. Я молча наблюдала, на всякий случай отодвинувшись к середине необъятной кровати. Мало ли, что у него на уме, ведет он себя довольно странно.
– Черт, я думал, будет проще! – наконец выдал некто, принятый мной за доктора.
– Вы о чем?
– Хорошо, Вероника! Послушай, я сейчас скажу тебе то, что на первый взгляд покажется полнейшим бредом. И на второй, скорее всего, тоже. Да и на третий… В общем, просто выслушай меня, и мы вместе с тобой подумаем, что делать дальше. Идет?
Что мне оставалось? Правильно, кивнуть и стараться не упасть в обморок от того, что он говорил.
Я спала не несколько месяцев, как предполагалось изначально. По словам суетящегося вокруг меня человека, нервно теребящего короткие темные волосы, в состоянии анабиоза мое тело пребывало более трехсот лет. Да, вроде как человечество недавно отметило новый 2356 год от Рождества Христова.
– Я видел твои документы, ты и другие подписывали согласие на участие в эксперименте в две тысячи девятнадцатом. Вероника, ваш проект закрыли до того, как вас смогли привести в сознание.
О чем он говорит? Он не в себе? Или это мой больной, уже без сомнения, мозг выдает всю эту чушь?
– Фактически ваш эксперимент не был завершен, для этого требовались дорогостоящие препараты, качество которых сейчас можно назвать крайне сомнительным. Вариантов много. Вроде как не хватило финансирования, у правительства закончились средства, а основного спонсора то ли убили, то ли посадили. Да, интересное было время… – он помолчал. – Но речь не об этом. Год, когда стартовал проект, значится в мировой истории как начало Большой пандемии. Она продлилась почти десять лет. За это время не то что закончить эксперимент… Тогда стояла другая задача – выжить. Нас всех буквально атаковал вирус-мутант, от которого не было ни лекарств, ни вакцины. Люди умирали десятками тысяч каждый день, главы государств паниковали, начались бунты, митинги, хаос, граничащий с анархией. Все это есть в фильмах по истории, покажу как-нибудь. Признаться, я хотел избежать подобных разговоров, и надеялся, что Оло успеет показать тебе несколько видео. Тогда пришлось бы только отвечать на вопросы.
Он опять прошелся по комнате, ероша волосы.
– Вероника, произошло то, что вы стали источником для спасения всей планеты, – Боже, как пафосно, а, главное, ничего не понятно. – Не только вы, не подумай, были и добровольцы, которые пожертвовали собой. Но на войне все средства хороши, девочка моя, как бы жестоко это не звучало.
Я начинала понимать, куда он клонит, но даже в голове смутные догадки казались такой ересью, что озвучивать их просто нелепо. Глупо! Смешно! Это розыгрыш?
– А это была настоящая война, – теперь он говорил глухо. – В твоем эксперименте принимали участие тридцать человек. Ве они оказались буквально на грани жизни и смерти, но возможности закончить не было. Зато появился шанс на то, чтобы попытаться найти вакцину от вируса. И было принято решение проводить опыты на вас.
Он это сказал!
– У кого-то из вас остались родные, они дали разрешение на испытание препаратов, были и те, кто просто забрал тела, чтобы похоронить достойно. Ты же была абсолютно одна… Это были исследования совершенно другого уровня, ученые поставили перед собой задачу найти лекарство от бушующей заразы. Возможно, сейчас ты вряд ли сможешь это понять. Земля была на пороге вымирания, и правительства должны были что-то предпринять. Я не оправдываю никого, девочка моя, а всего лишь говорю факты.
Я подтянула колени к груди и обхватила их, сжавшись посреди кровати. На него не смотрела. Хотелось закрыть глаза и проснуться в своей нормальной жизни…или не проснуться вовсе. Уж лучше так, чем слышать все это.
– После испытаний выжила ровно половина из вас, – произнеся это, мужчина надолго замолчал, разглядывая абсолютно гладкую стену.
Пыталась ли я понять и поверить в сказанное? Нет, конечно! Это либо жестокий розыгрыш, либо я просто тихо съехала с катушек, и все, что сейчас творится вокруг – плод моего больного воображения. Ну не могут быть правдой все эти жуткие откровения!
– Благодаря вам ученые смогли разработать идеальное лекарство, и вымирание человечества прекратилось. Я считаю, ты должна это знать. Как бы жестко это не звучало, я не осуждаю, что было тогда. Но потом…потом вы оказались слишком ценны. Организмы, приспособленные к таким препаратам – просто находка для современной науки! Благодаря вам она пошла вперед, ведь человеческое тело в состоянии анабиоза – кладезь для разного рода опытов! Например, выяснилось, что групп крови не четыре, как тогда считали, а восемь, и это только основные. Много чего еще… Но апофеозом стало открытие, когда ученые выявили у вас особый геном, отвечающий за несгибаемый иммунитет…
– Что за бред? У меня был рак! – я впервые открыла рот.
– И у остальных тоже, только разные формы и стадии. Этот ген не был в вас изначально, это не врожденная особенность. Это особенность, созданная вашим организмом естественным путем во время глубокого сна при влиянии нескольких факторов. Например, опытом с поисками вакцины от вируса…
Что? Он? Несет?
– Я не буду вдаваться в подробности, хорошо? Просто скажу, что отныне вы стали теми, кому не страшны ни простуда, ни онкология, а возможно и ядерная война. Уникальными, Вероника! И тогда, много лет назад, в правительстве приняли решение оставить вас в анабиозе для дальнейшего изучения и поиска выгоды для остального человечества.
Последние слова он произнес особенно тихо, но я расслышала.
– Я что-то вроде мутанта?
– Что ты, нет! – ответил так поспешно, будто заранее предугадал, о чем спрошу. – Ты абсолютно нормальная женщина, только с сильнейшим иммунитетом и еще…
– Что с нами делали все это время?
– Я не уверен, что ты хочешь об этом знать.
– Я и это все не хотела!
– Но должна была! Прости…
Он снова замолчал. Устало опустился на край кровати, посмотрел на меня. Грустно-грустно, словно понимал, какую боль я сейчас переживаю, и ему действительно было жаль.
– Так что дальше? – спросила хрипло.
– Хорошо, – мужчина отвернулся, уставившись немигающими глазами прямо перед собой. – Ученые смогли выделить из вашей крови клетки, при введении которых другому человеку его иммунитет становится практически неубиваемым. Почти как у вас. Конечно, с некоторыми погрешностями. С тех пор ты и другие стали кем-то вроде живых инкубаторов для людей. Вас не будили, не давали умереть, и брали кровь и костный мозг, давая время на его восстановление. Препараты колют раз в три года, и этого хватает для средней продолжительности жизни в сто-сто двадцать лет. Мы забыли о болезнях!
Эти фразы он произнес громко, со злостью, все еще сверля взглядом стену перед собой.
–Я работаю инженером-гематологом сорок лет, Вероника, – в смысле?! Да он выглядит моложе! – Ты – моя подопечная. Я должен был проводить с тобой все необходимые процедуры, что и делал все время, пока… это сейчас не важно! Ты имеешь право прожить собственную жизнь так, как считаешь нужным.
Повисшая тишина давила не лучше оглушительного шума.
Гребаные триста лет я валялась в капсуле, на мне ставили опыты, выкачивали все, что можно, а теперь предлагают жить дальше. Кажется, я просто рехнулась. Да, это самое логичное объяснение. Ведь правда, все озвученное подсказывало, что я всего лишь очередная сумасшедшая, которая на самом деле бредит где-то в комнате с мягкими стенами, возможно, даже в смирительной рубашке и вообще не похожая на человека.
– Может быть, скажешь что-нибудь? – тихо спросил Марат.
Я промолчала.
– Понимаю, что вся информация пока не укладывается в твоей голове. Но тебе придется поверить. И научиться существовать с этим багажом. А я тебе помогу. Клянусь, тебя никто не обидит!
Он присел на кровать рядом и медленно, словно боясь напугать еще больше, коснулся щеки. Конечно, я тут же одернула голову.
– Ничего, девочка моя, это пройдет. Тебе нужно отдохнуть. Поговорим, когда будешь готова.
Хотела выкрикнуть, что никогда не буду готова, но зачем? Разве «человек из будущего» поймет всю мерзость и грязь, которая сейчас обрушилась на меня лавиной?
Не дождавшись реакции, он ушел, тяжело вздыхая. Я повалилась на одеяло и заревела как последняя белуга.
Глава 5. Побег: медленный и быстрый
Последующие несколько дней были похожи на сон больного шизофренией. Сначала я проплакала черт знает сколько времени, пока не забылась в полудреме-полубреду. Глаза старалась не открывать, ведь зеленая морда, сокрушающаяся над головой из-за отсутствия у меня аппетита, подтверждала, что все вокруг не вымысел. А я так этого хотела! Марат тоже приходил, что-то говорил о том, какой мне следует быть сильной и что впереди у меня должно быть светлое счастливое будущее, если сама того пожелаю. Я не слушала, только сжималась в комок, и залазила глубже под одеяло, когда пытался дотронуться. Бросив бесплодные попытки, как-то утром – предположительно, ведь окон в комнате не было – он пришел и глухо произнес, что ему нужно исчезнуть на некоторое время.
– Постараюсь вернуться как можно раньше. Но, вдруг что, Оло знает, что делать. И…поешь, пожалуйста. Тебе нужно питаться, твое тело больше не на препаратах.
С этими словами он выложил на простынь перед лицом несколько квадратных таблеток.
– Что это?
– Еда. Обычно люди питаются привычной для тебя пищей, но, боюсь, в твоем случае этого не достаточно. Так что съешь это. Они не горькие, клянусь. Тебе нужно приходить в себя. Ты должна жить дальше.
Выдав главный аргумент, мужчина скрылся за растворившейся стеной. Я полежала еще, разглядывая пальцы с чуть отросшими ногтями. Конечно, глупо не соглашаться, он прав, валянием в четырех стенах я ничего не исправлю. Хотя и бурной деятельностью тоже, вряд ли машина времени уже изобретена. Назад я не вернусь, моя жизнь давно перечеркнута без моего участия и не моим решением. Страшно представить – решением властей страны!
Перекатывая таблетки на ладони, я думала еще и о том, что зря смеялась над любителями научной фантастики. Знали бы они, как оказались правы, прочитывая залпом кучу литературы и мечтая о создании собственной утопии.
Белые квадратики и правда оказались не горькими. Более того, в них явственно чувствовался вкус мяса и картошки. Поразившись, наконец, вытащила голову наружу. Не скажу, что увещевания гематолога навели меня на путь истинный, и сейчас я как начну жить на полную катушку. Но бездействие загоняет все глубже. Вспоминая лекции наших профессоров, я прислушалась к себе. Не стоит ставить глобальные цели. Начну с чего-то малого, а дальше разберусь. Или нет, но хотя бы попытаюсь.
Выбравшись из-под одеяла, которое, кстати, удивительным образом пропускает внутрь воздух и не дает задохнуться, я встала, оглядываясь по сторонам.
– Оло? – позвала нерешительно, но монитор с улыбающейся рожицей тут же вылетел откуда-то сверху.
– Да, госпожа?
– Мне бы помыться.
Кивнув, робот унесся.
Во-первых, нужно узнать о современном мире хоть что-то, ведь придется как-то существовать, а я до сих пор умею разве что мыться и есть. Понять, как живет мир с точки зрения политики, географии, выяснить, изменился ли климат, да вообще, каким образом устроены элементарные вещи вроде общественного транспорта или магазинов… Мне будто нужно взрослеть с самого начала, как недавно я училась ходить и говорить.
В ванную зашла, когда вода уже почти набралась до края. Синеватая пена переливалась от ламп, в воздухе витал аромат цветов.
– Все готово, госпожа!
– Спасибо. Я справлюсь сама. Знаю, что где.
Когда-то в другой жизни принятие расслабляющей ванны вкупе с ароматизированными свечами и приятной мелодией помогали поставить мысли на место, разложить вопросы по полочкам и степени важности, оценить масштаб бедствий. Хоть и без водных процедур понималось, что масштаб сейчас переплюнул все мыслимые пределы, но попытаться стоило.
Итак, что мы имеем? Будущее, то есть настоящее, в котором летающие машины, исчезающие стены и психи-ученые, ставящие свои жуткие эксперименты на живых как в фильмах ужасов. Кстати, про авто я уже додумала, понятия не имею, как меня сюда доставили. Зато точно знаю о существовании эмоциональных роботов, почему-то зеленых. Кто вообще придумывал такую внешность? Не могли сделать обычное человеческое лицо, чтобы не пугало своими острющими зубами наивных девушек из прошлого… Ах да, я тут одна такая, кому пугаться-то?
Я чуть не слетела в воду с края ванны, на котором сидела, задумавшись. Я не одна! Марат сказал, что нас – пятнадцать человек! Так, где мои «коллеги»? Их тоже разбудили, или они остались в качестве площадок для дальнейших опытов? Черт, кажется, из-за шока я забыла задать важные вопросы, зато погрузилась в собственные переживания.
Разлеживаться в горяченькой ароматной водичке расхотелось. Наспех умывшись прямо в одежде, позвала Оло. Он не отозвался. Странно, то опекает как сердобольная наседка, то игнорирует. И как я отсюда выберусь?
Я подошла к стене, потрогала твердую поверхность, постучала… Эффекта ноль! Может, тут рычаг какой есть? Правда, я ничего не замечала, ну так голова другим была забита.
– Какого хрена ты творишь?
Голос прозвучал настолько близко, что я подпрыгнула и обернулась. Никого! Галлюцинации прогрессируют?
– Ты понимаешь, что сейчас будет? Ты башкой своей соображаешь, что теперь тебя просто грохнут!
«Глюки» кричали злым мужским басом, и я даже втихомолку порадовалась, что не вижу источник такого гнева. Правда, спустя секунду дошло: скандалят за стеной, которая так и не исчезла.
– Руслан, не кричи, – а вот это голос моего…хм… ученого. – Об этом знают только те, кому я полностью доверяю.
– Супер! То есть мне ты не сказал, потому что не доверяешь?!
– Нет, потому что знал, что ты так отреагируешь.
– А как я должен реагировать?! Черт-те что… Марат, ты ненормальный?! Хотя, что я спрашиваю, это и так понятно! Ты больной, если притащил ее в собственный дом! Тебя не посадят. Не отправят к стене. Тебя убьют! Ты понимаешь, с кем ты связался?!
– Успокойся, говорю! Никто не знает, что она здесь. А потом…
– Что?!
– Не знаю! Придумаю что-нибудь. Скажу, что родственница с приграничного района. Там не все получают паспорта, сам знаешь.
– Точно! И всю жизнь твоя зверушка…
– Не называй ее так!
– Заткнись! Ты подумал, что ты с ней делать будешь вообще? Удовлетворять твое эго? Ты какую жизнь ей приготовил? Был ли смысл спасать того, кого обрекаешь на жизнь безвольного?
– Вероника не безвольная! У нее сохранились личность и память!
– Что? Откуда ты знаешь? Только не говори мне…
– Я знаю, Руслан! Я видел!
– Ты больной, брат. Я клянусь, ты пожалеешь о том, что сделал.
Каюсь, подслушивала бы и дальше, но чертова стена, на которую я так необдуманно облокотилась, растворилась в самый неподходящий момент. И я буквально выпала в спальню, растянувшись на пушистом ковре лицом вниз.
– Боже, девочка моя! – Марат подбежал ко мне и помог подняться. – Ты не ударилась?
Не успела ответить, обладатель гневного голоса решил сделать это за меня:
– Да что ей будет, блин? Она же совершенный сосуд, или что ты там говорил?
– Заткнись!
Поддерживаемая мужчиной, я присела на край кровати и посмотрела, наконец, на главного раздражителя последних минут. Высокий, выше хозяина квартиры, в черном комбинезоне и перчатках, он показался не просто злым – опасным. Чернильная щетина контрастировала с абсолютно лысой головой. Недобрый взгляд буровил насквозь, захотелось отвернуться или опять спрятаться под одеяло. Или смыться в ванную и сидеть там, пока он не покинет комнату.
Тем не менее, взгляд я выдержала. Понятия не имею, откуда взялась глупая смелость, но отворачиваться не стала, перетерпев все неприятные ощущения. Одними больше, как говорится. Но плечами передернула, и это не скрылось от внимательного мужчины. Он прищурился, будто оценивая противника, а не испуганную, снова ничего не понимающую девушку, и ухмыльнулся.
– Прекрати, Руслан, ты ее пугаешь! – озаботился ученый, все еще приобнимая.
– Да брось, посмотри на нее. Она хоть понимает нас?
– Я же сказал, что она все понимает!
– А что молчит тогда?
– Боится! Ты орешь как ненормальный.
– Да я самый нормальный в этой комнате!
– Еще раз прошу: заткнись!
Наверно, они бы и дальше препирались, если бы не звонок. Господи, самый обычный дверной звонок, точно такой же был в нашей квартире! Я чуть не расплакалась от ностальгии. Вот только мужчин он, наоборот, не порадовал.
– Черт! Оло, где Оло?!
– Твой гребаный помощник отключен! Зараза, как знал!
– Ничего, замок закодирован.
– Ты забываешь, кто они!
Выкрикивая непонятные фразы, они начали бегать по комнате. И что так суетятся, гостей не любят?
– Ее надо спрятать!
– Поздно уже, брат.
– Нет! Вероника, под кровать!
Я взирала на Марата тем же взглядом, как пять секунд назад – лысый. Он что, с ума сошел?
– Понимает она… Ничего, сейчас решим проблему.
Я ойкнуть не успела, как мне в нос уперлось дуло какого-то странного серебристого пистолета. Надо мной стоял Руслан, тыча оружием в лицо, и вид у него был крайне решительный. Все произошло за долю секунды, и я точно слышала выстрел, который должен был распотрошить мое симпатичное лицо, но вдруг что-то произошло.
Время замедлилось. Ощущение будто оператор перематывает пленку вручную при помощи обычного карандаша, и тот у него постоянно выскальзывает. Вот пуля преодолевает несколько сантиметров, словно через силу, и я успеваю не только отклонить голову в сторону, но и рассмотреть надпись на металлическом зерне – «Ариадна». Убийца глядит не на меня, куда-то выше моей головы, я поворачиваюсь и вижу, как стена, противоположная той, что ведет в ванную, медленно испаряется. А, нет, не испаряется, оказывается, это створки наподобие лифтовых, только уходят он к потолку и полу, а не в стороны. Даже сейчас это выглядит быстро, вот почему мне казалось, что она просто исчезает.
За стеной стоят человек десять в полной экипировке, чем-то напоминающей комбинезон Руслана. Я видела подобные в фильмах про спецназ. Их автоматы направлены на нас, и оглушительный звук очереди раздается почему-то на долю секунды раньше, чем первый нажимает на курок. Или мне все это кажется?
Никогда не была любителем остросюжетных боевиков и, тем более, не понимала женщин, которые являются их главными героинями. Как можно бегать туда-сюда во время перестрелок, зная, что каждая дробинка может стать твоей смертью? Дамы должны сидеть дома и нянчить детей или работать и строить карьеру или и то, и другое… Но точно не скакать с оружием наперевес среди представителей сильной половины человечества, воюя за сомнительную радость быть наравне.
Я всегда так думала! Поэтому то, что сделала потом, объяснить не смогу даже под пытками. Когда загремели выстрелы и пули начали плыть в нашу сторону, я сорвалась с места. Толкнула Марата, стоящего до этого с открытым ртом, почти пинками затолкала его за кровать, куда он предлагал самой забраться, обернулась к Руслану… Вот честно, на крошечный миг задумалась, стоит ли он моей помощи? Он меня чуть не убил, может, ну его нафиг?! «Поздно уже, брат». Черт, а вдруг, правда, родственники? Не хочется причинять боль тому, кто меня разбудил, судя по всему, сильно при этом рискуя. Изо всех сил ткнула обидчика в грудь, мстительно глянув, как тот неловко заваливается на спину. Если повезет, отобьет ребра, или хотя бы получит синяк. Да уж, Ника, раньше ты была добрее!