Гиды явно были недовольны появлением моего крестника. Похоже, что в их планы не входило общение с кем-либо, кроме меня. Но мы уже втроем расположились на диванчике рядком.
– Откуда Вы знаете, кто я, и что именно с вашим оператором прибыла?
– Так мы тебя по прошлому заезду помним. Ты же уже здесь отдыхала в начале лета.
– Вы не можете меня помнить. Я прилетала от другого туроператора. Отельный гид был другой. С ним общалась в общей массе туристов не более получаса. Вас я вижу впервые. В новом платье и новой шляпке, в солнечных очках трудно узнать даже родную жену.
– Но мы тебя, Маша, отлично помним. И новое платье оценили. Очень идет. Ты единственная женщина в длинном платье в отеле. А отдыхала прошлый раз с сынишкой. Еще были три подруги и дочка одной из них.
– Не верится мне, что у вас такая память. В зоне, где находятся отельные гиды, мы в полном составе были только при выезде. Поскольку ждали, когда отельный гид позовет в автобус, смотрели на стойки всех операторов. И вас точно в этот момент не было. У меня фото на этом фоне есть. И почему вдвоем? С чего такая щедрость работодателя? Отельный гид один с утра до вечера бегает между отелями. Едва успевает на встречу приехать. А здесь вдвоем и на час ранее.
– Тетя Маша! Они, кажется, в тебя влюбились. Смотрят на тебя так внимательно. На нас с Викой внимания не обращают, – шепнул на ухо Игорь.
– Глупости. Браслет увидели, будут сейчас навязывать билеты на экскурсии. Не соглашайся сразу, – прошептала я крестнику.
Но гиды, к моему удивлению, экскурсий не предлагали, хотя рекламные буклеты лежали на столе. Стали убеждать, что отлично помнят меня, и даже имя сына назвали. Эту информацию можно посмотреть в базе данных. Только вот как меня по внешности издали узнали, до сих пор остается загадкой. Вместимость отеля 2600 человек единовременно. Каждый день новый заезд. Больше 10 дней, кроме Кати, в отеле никто не задерживается. Прошло 5 декад. Несколько отелей в обслуживании. Невозможно запомнить человека, с которым ни разу не общались. Но они продолжали убеждать меня, что отлично запомнили, и даже наряды, в которых я была в прошлый заезд, описали. Затем стали спрашивать мой номер телефона, что в принципе не вызывает подозрений. Но телефоны Вики и Игоря их не интересовали. Затем заставили меня внести в контакты номера своих телефонов и попросили звонить им каждый вечер.
– Зачем? – удивилась я. – Если что-то случится, и понадобиться помощь, мы вам позвоним. А тревожить занятый людей без причин я не привыкла.
Но они продолжали настаивать, чтобы в 21–00 я им звонила ежедневно. Обнаглели. Тратить свое время и деньги на бесполезные звонки не собираюсь. Около 10 минут мы спорили по данному поводу. Я говорила, что не обязана им звонить, а они настаивали и говорили, что будут вынуждены приезжать в отель и проверять, на месте ли я.
– Зачем Вам это? Либо объясните, либо наша встреча окончена. Информацию о выезде узнаю в списке на стенде.
– Да влюбились они в тебя! – уже громко произнес Игорь.
– Вдвоем одновременно в женщину, по возрасту годящуюся в матери? Смешно. Мы уходим, – и встала с дивана.
– Подожди, Маша! Не уходи. Это очень серьезно, – остановил меня один из них. – Мы боимся, что тебя похитят и в горы увезут. И у нас будут проблемы. Ты ведь не простая туристка, они уже смотрели так жалобно, как будто от моих звонков действительно зависит их дальнейшая карьера.
– Успокойтесь! Я старая, больная, не годная к употреблению. Меня ни в публичный дом, ни на органы не продашь. Не верю я в похищение.
– Напрасно не веришь. Ты очень красивая, и найдется много желающих затащить в свой гарем.
– Да не буду я Вам звонить. Я на отдых приехала. И не одна. Как вы представляете мое похищение? В мешок засунуть? Так весовая категория не та. Одному не дотащить. Я замужем и на свидания ни с кем ходить не собираюсь. Обещаю в город выходить только в дневное время и в компании друзей. Гарантирую, что неприятностей по моему поводу у Вас не будет. Пошли, ребятки, на море. Надоело говорить об одном и том же.
– Тогда мы тебе будем звонить каждый день! – прокричали гиды вдвоем одновременно вслед.
Я обернулась и сказала, что телефон с собой носить и возвращаться в номер в 9 часов вечера не намерена. Если так интересует, могут просматривать по камерам мое присутствие.
– Быть такой умной и непокорной женщиной у нас в стране плохо. Похитителям это не понравится.
– Вот именно! Если суждено быть похищению, я им мозг выем. Они еще денег вам заплатят, чтобы назад забрали.
– Не сомневаемся, пробурчали они. – Может, действительно побоятся с тобой связываться.
– Тетя Маша! Почему они все время говорили о твоем похищении? Это правда? – забеспокоился крестник.
– Ерунда. Бурные фантазии от скуки и рутины. Посмотри, сколько вокруг молодых красивых блондинок. Ты лучше за свою Вику беспокойся. На меня трудно покуситься. Пяткой в пах, потом по коленной чашечке. Хлопок по ушам и глазницы придавить. У меня с детства реакция, как у вратаря, благодаря твоему папе. Он на контрольных работах в школе за мной сидел и больно ручкой в спину колол, чтобы дала списать. Он не успевал руку с парты поднять, а я уже реагировала. И 21 год службы в милиции жизнеустойчивость только укрепили. Я в любой ситуации не пропаду.
– Но все же, тетя, давайте ходить со мной вместе. Мне так спокойнее. Может, я тебя мамой называть стану. Тогда они и вправду поверят, что ты старая. Я старше своего возраста выгляжу. Буду всем говорить, что мне не 20 лет, а 27.
– Нет уж, сынок. Потом меня прихрамывать и присвистывать на ходу заставишь, чтобы не украли? Я молода и буду порхать как бабочка. И никто меня не поймает. Забери Юлю с лежака и пошли на пляж. Но Игорь отправил Вику за подругой, а сам остался караулить меня в баре.
Юли возле бассейна не оказалось. Не дождавшись меня, сходила в номер за ваучерами и как дисциплинированная туристка пошла на встречу с отельным гидом. Гид был в единственном экземпляре и в отличие от других туристов ваучеры не взял, экскурсий не предлагал. Только попросил уговорить подругу ежедневно звонить с отчетом, что с ней все в порядке.
– Маша! Тебя на пять минут оставить одну нельзя! Что ты успела натворить? Зачем нам каждый день отчитываться? – прибежала запыхавшаяся Юля. – Говорила ведь я тебе, что нельзя выносить продукты из ресторана.
– Тетя Юля! Машу похитить должны, – отчиталась Вика. – Мы теперь с Игорем сторожить ее будем.
– Машу похитить?! – повеселела Юля. – Кто осмелится? Да Маша же – катастрофа! Им мало не покажется, если с ней свяжутся.
Но все же с этой минуты все старались не упускать меня из вида ни на минуту. На массаж пошла под конвоем. Игорь с Викой ожидали меня в фитобаре и всячески демонстрировали, что мы вместе. Только данному эскорту, похоже, здесь не были рады. Слишком любопытный крестник, как опытный охранник, проверил хамам, массажные кабинки и чай продегустировал, прежде чем мне позволил выпить.
Али провел в хамаме в удаленное помещение с двумя каменными лежаками для массажа, в котором один стол был занят. Впервые увидела, как работает женщина-массажист. Во время пиллинга Али все время что-то напевал по-турецки и в промежутке в сторону тихо говорил по-турецки – «любимая». То ли массажистке, то ли для меня – непонятно. Эти слова уже знала, но вида не подавала, что понимаю. Зато массажистка несколько раз недоуменно оборачивалась, и он перевел меня для пенного массажа в центральный зал. Постелил полотенце на многогранный стол в центре, лицом к лицу с тучным, красным, как вареный рак, мужчиной, массаж которому делал Кеша. Не очень приятная процедура – купаться практически в одной пене рядом с незнакомым мужиком, который бесцеремонно уставился и довольно подмигивал неожиданной соседке. Протянул вперед свои клешни, чтобы ненароком прикоснуться к моей руке. Затем решил, что столь близкое расположение требует продолжения, стал приглашать на свидание после процедуры. Несмотря на приглашение на русском, первое, что мне пришло на ум, вытаращиться недоуменно и сказать волшебное турецкое слово «аномерум». Мужик нецензурно выразился, что с турчанкой каши не сваришь, и сразу потерял интерес к моей персоне. А массажисты, довольные, перебросились между собой парой фраз и рассмеялись.
Будем считать, что проверку я прошла. Хотя и неприятно все это. И очередные турецкие фразы о любви уже раздражали. Такое впечатление, что говорили в сторону. Не для меня. Психологический крючок. Поверишь – сама виновата, а у них никакой ответственности за сказанное. Неужели я похожа на наивную дурочку? К чему этот цирк? Как можно разбрасываться подобными словами? Разве только из меркантильных соображений. Завлечь на процедуру и получить чаевые. Вечер перестает быть томным. Я не стала дожидаться, пока утилизируют пену, и резко вскочила со стола. Смою пену в душе сама. И чаевых давать не буду. Но нога подвернулась на мыльном полу, и я едва не упала. Али успел меня подхватить, и сам, еле удерживая равновесие, крепко прижал к себе и прошептал на чистом русском: «Я так испугался, что ты поскользнулась». Затем осекся и резко отстранился. Осмотрелся, не услышал ли кто-нибудь, кроме меня. Успокоился и пошел набирать воду в ковш, чтобы смыть с меня пену. Проговорился все же. Русская речь для него родная. Без малейшего акцента. Кто же он на самом деле? Стояла как вкопанная. Боялась шагу ступить, пока пена с меня не стечет, и пол не протрут. Травмы в мои планы не входили. Даже лицо ладонями забыла прикрыть. И получила в отместку в лицо ушат холодной воды. Несмотря на то, что вода попала и в рот, и в нос, не пискнула, проглотила воду не откашливаясь, просто прикрыла лицо руками и замерла в ожидании очередного ушата. Не доставлю удовольствия делать из меня посмешище. Но на этот раз меня аккуратно поливали теплой водичкой из ковшика, поворачивая мой корпус по часовой стрелке. Когда я поворачивалась лицом к Али, он брал меня за руку, переплетая пальцы, смотрел в глаза и напевал что-то шаманское.
– Что ты за обряд со мной производишь? Я хоть жива останусь? – вроде шутливо поинтересовалась я.
А в душе было тревожно. Больно уж смахивает это песнопение с поворотами на какое-то колдовство. Еще чакры поправить не успела, а здесь что-то новенькое и непонятное. Али удовлетворенно хмыкнул и провел под локоть до выхода.
– Отдай мне, пожалуйста, варежку. Она же одноразовая. Я в душе буду вместо мочалки использовать.
Интуиция мне подсказывала, что перчатку для кессе с моими эпителиями лучше не оставлять.
– Кессе Маше? – с издевкой поинтересовался Али.
– Маше, – я протянула руку за перчаткой, но он быстро засунул себе за пояс набедренной повязки.
И зачем спросила, нужно было молча забрать. Одна надежда, что шершавая перчатка с частиками отшелушившейся кожи не вызовет иных желаний, кроме как отправить в мусорную корзину.
– Али! Чая принеси! – громко крикнула команду, чтобы услышал шеф.
И тот был вынужден выполнить команду. Принес стаканчик и якобы случайно разлил, подавая мне. Затем показал глазами на камеры и жестом приказал молчать и пить из пустого стакана. Что же не так с этим чаем? По вкусу не отличается от купленного в магазине. Или он делает вид, что оберегает меня от того, чего нет в действительности. А если здесь происходит что-то нехорошее, то он сильно рискует. Нужно быть поаккуратней в общении с ним. Может, просто не приходить сюда больше? Обмануть мальчишек в ожидании обедов? Отказаться от аюрведы и не восстановить чакры? И не узнать местные тайны?! Нет, это выше моих сил. На выходе остановил шеф и предложил пакетный массаж на весь отпуск со скидкой. Ответила, что подумаю и, возможно, закажу несколько сеансов попозже.
– Я сам тебе массаж делать буду, – начал он вкрадчиво. – Ты красивая женщина, я красивый мужчина. Мы должны быть вместе.
– Меня не интересуют мужчины. Я замужем. И массажи делаю только для здоровья. Работа нервная и сидячая. Мало двигаюсь. Я сюда не за мужиками приехала. Если уж и закажу массаж, только у Али. Меня вполне устраивает его профессионализм.
– Но он не хочет тебе массаж делать.
– Вы меня оскорбить хотите? С чего бы отказываться человеку от заработка.
– Хорошо, пусть будет Али. Желание клиента для нас закон.
– И скидка 50 %?
– Да. Только для тебя. Другим туристам не рассказывай, – обреченно вздохнул он. Подойди завтра ко мне без менеджеров, чтобы им процент не платить.
На том и порешили.
После ужина сходили на анимацию и зашли в номер около 11 часов. На телефоне 27 пропущенных звонков с двух неизвестных турецких номеров. Время первого в 21–03. Туроператоры настойчивые. Я пошла в душ и попросила Юлю ответить, если снова позвонят. Не прошло и минуты, как раздался звонок. Юля подняла трубку, поинтересовалась, кто меня спрашивает и ответила, что Маша в душе, и мы ложимся спать. У нас все хорошо, и не стоит беспокоиться.
– Ты чего такая очумелая, Машка? Опять вид инопланетянки. Что там с тобой в спа-салоне делают?
Я поделилась впечатлениями от происходящего, утаив только знание русского языка массажистом. Юля согласилась, что все это похоже на какой-то обряд или жертвоприношение. А насчет варежки для кессе успокоила: никому не нужна грязная мочалка. Но все равно тревожно. Решили с массажами повременить. Весь следующий день провели на море. Тарелки относил в спа-салон Игорь. Но после ужина проскочить незаметно мимо спа-центра не удалось. На выходе стоял Али с Кешей и так грустно на меня смотрели, что пришлось сбегать за пирожными.
В этот вечер до полуночи сидели в баре возле бассейна. Когда вернулись в номер, разрывались и мобильный, и стационарный телефон одновременно. Взяла мобильный. Стационарный на тумбочке продолжал звонить. Отельный гид пожурил, что негоже так долго гулять, и он из-за меня не выспится. Ему в пять утра на работу вставать.
– Так не звоните мне больше. Все со мной будет хорошо. А если что случится, подруга позвонит. Обещаю по вечерам с территории отеля не выходить и ночевать в своем номере.
– Хорошо. Не буду беспокоить. Хорошего отдыха. Если что понадобится – звоните.
– Тогда пришлите мне в номер почтового голубя и бумагу.
– Зачем?
– Письма с неволи отправлять буду.
– Плохая шутка, Маша. Спокойной ночи, и будь благоразумна.
На следующий день на смене полотенец дежурил пожилой мужчина в золотой оправе и все в той же простенькой, уже слегка заношенной рубашке. Руку с печаткой он отвел за спину и жестом указал на уже приготовленное чистое полотенце. Вчерашнее полотенце я бросила в корзину сама. Значит, сегодня у шефа спа-центра будет обед с хозяином отеля. Ему теперь не до меня, и с массажами можно еще на один день повременить. Через три дня день рождения, на него закажу аюрведу. Может, в этот кармический день чакры начнут приносить мне благо.
Море штормило. Возле бассейна свободных лежаков и столиков нет. Менеджеры спа-центра трудились не покладая рук. Феликс подбежал ко мне с просьбой поучаствовать в «окучивании» семейной пары в качестве живой рекламы. У Али сейчас мало клиентов, хорошо бы помочь, а то парень без зарплаты останется. Не успел меня подвести к семейной паре, сразу сообщил им, что ради такого чудесного массажа Маша вернулась в этот отель через месяц, похудела на 10 кг и целлюлит практически исчез. Тучная семейная пара принялась меня бесцеремонно рассматривать, муж покосился на свою жену и спросил у меня:
– Правда? Вы не подставная? Стоит тратить доллары?
Пришлось заверять, что не подставная, массаж делают хорошо, 10 кг конечно перебор, но вес сбросила, отечность лимфодренажом на ногах убрали, и артериальное давление нормализовалось. Мужчина согласился приобрести пакет на массаж для жены, продолжая разглядывать живую рекламу. Неприятный тип. Я уставилась на его пивной живот и сказала, что ему тоже неплохо бы сделать спа-процедуры для уменьшения талии, и порекомендовала самые дорогие – обертывания из водорослей и грязи.
Феликс не отставал от меня полдня с просьбой пообщаться с другими туристами, сидел на корточках возле бассейна, пока я плавала. Затем его сменил Бадри. Они искренне недоумевали, что здесь оскорбительного – выступить в качестве наживки.
– Поставьте на мое место своих жен и сразу поймете. Сегодня просто показали, а завтра, как лошадь на рынке, ощупывать начнут на предмет наличия целлюлита и еще зубы попросят показать. У меня уже желание пропало к Вам заходить. Я готова помогать, рекламируя спа-центр при общении с туристами и приводить к вам, но выставлять себя в качестве живого товара не позволю. И меня тоже уговаривать на массаж не нужно. Не люблю, когда мне навязывают что-либо приобрести. Один массаж сделаю через три дня, по поводу остальных подумаю.
– А почему через три дня? – поинтересовался Бадри.
– У Маши день рождения! – ответила Юля.
В это время проходил шеф-повар, подошел к нам, уточнил, когда день рождения, и пообещал лично для именинницы испечь торт. Спросил, какую надпись на торте Мария пожелает. Мария отшутилась, что ей не 18 и с подписями опоздали, а вместо торта (их достаточно в ресторане) желает фейерверк. Но повар шутки не оценил, пообещал торт преподнести на ужине в ресторане. Бадри с Феликсом пообещали подарок от спа-центра и побежали к туристам. Надежды на бесплатный массаж в этот праздничный день окрылили, и с легкостью уговорила еще две семейные пары записаться на массаж. Даже отсутствие целлюлита на бедрах продемонстрировала. И решила все же оплатить пять сеансов, в надежде, что шестой будет бесплатный. Заказала Феликсу лечебный массаж, шоколадку и аюрведу. Не стоит лишать заработка менеджеров: целый день трудятся на солнцепеке.
Вечером всем захотелось попробовать кальян за двадцать долларов. Предложила пройтись по магазинчикам, присмотреть кальян домой и заодно продегустировать бесплатно. Все обрадовались такой перспективе и после ужина пошли на рынок. Продавец, который окольцевал меня браслетом, узнал издали, изобразил такую бурную радость по поводу моего возращения, так гостеприимно зазывал на чай, что стыдно было пройти мимо. В результате другие магазинчики посетить не успели. Кальян, чай и дружеская беседа способствовали приобретению в общем-то и ненужного самого дешевого кальяна, пары пачек табака, сувенирной тарелки и банки молотого кофе для общих нужд. Продавец не забыл поинтересоваться, не появился ли у Маши новый турецкий муж. Нет уж, увольте, вновь надевать на руку браслет с амулетами больше не позволим. Но он и не настаивал. Сказал, что года через четыре посмотрим. Тоже мне, пророк отыскался!
Пока оплачивала спа-процедуры, все массажисты успели померить мою соломенную шляпку с букетиком розочек на тулье и сфотографироваться в ней. Али, как всегда, молча наблюдал в стороне за происходящим, затем украдкой, пока все были отвлечены примеркой, приготовил для меня чай и подал. Жестами предложил выпить. Как только зашли в кабинет, снял с меня шляпу и надел себе на голову с улыбкой кинодивы. Во время массажа был грустен и сосредоточен, взгляд отводил в сторону. Что за перепады настроения у человека? Постоянно серьезен, но искорки смеха пролетают так неожиданно и скоротечно. Выражение лица такое, как будто решает глобальные проблемы человечества. Невозможно разгадать, что у него в глубине души. И именно эта загадка, а не внешность, так манит и затягивает до головокружения. И это не влюбленность, это что-то другое, таинственное и неразрешимое. Впервые в жизни не могу понять, что представляет человек. Хороший или плохой, умный или глупец, искренний или притворщик. Одно знала точно, что зла он мне причинить не сможет, даже если прикажут.
Промакивая лицо полотенцем после маски, неотрывно смотрел в глаза, стиснув опухшие губы, но через минуту с радостью протянул руку за чаевыми. Так умело изображать робкую влюбленность и получать без стеснения деньги за то, что прикасаются к женщине, способны только профессиональные жиголо. Но на альфонса не похож и должен понимать, что чаевые получит за хорошую работу и без лишних инсценировок. Я попросила чая. Он провел меня за прилавок в фитобаре и предложил налить себе из левого бака, который использовали сотрудники СПА для себя, перед правым скрестил пальцы и прошептал: туристы. Налила себе для сравнения чая из двух термостатов. В левом оказался чуть менее насыщенный и не более. Неужели в чай туристам что-то подмешивают? С недопитым стаканчиком юркнула в лифт для органолептического анализа в номере. На свету примесей не обнаружено. Кристаллов при выпаривании на солнце не осело. Обычный травяной чай. Но все же лучше воздержаться от его употребления.
Звонки на мобильный телефон по вечерам прекратились. Но на стационарный телефон долго и настойчиво звонили, пока не поднимем трубку. Если отвечала Юля, телефон отключался, и повторно звонили до тех пор, пока я не поднимала трубку. Очередная загадка: как различали наши голоса по краткому «Алло»? После того, как отвечала я, звонки сразу прекращались. На мои вопросы, кто звонит, была тишина, но не отключались на другом конце провода, пока не замолчу. Такое впечатление, что программа распознавания голоса стоит. Гидам не было бы никакого смысла молчать. Кто-то хочет сохранить инкогнито. Вместо отдыха одни головоломки.
На следующий день запланировала шоколадное обертывание. Пока Али варил на электроплитке шоколад, Игорь по моей просьбе принес мне бокал шампанского со льдом. Есть повод отказаться от чая: в этот день был наплыв клиентов, и массажисты шатались от усталости. После того, как меня запеленали, предложила Али отдохнуть на соседнем столе хотя бы минут двадцать. Он прилег, потом попросил спеть. Не успела спеть пару фраз колыбельной «Спят усталые игрушки», мгновенно переменился в лице, резко вскочил и со слезами на глазах убежал. Неужели он знает эту песню, и она причиняет ему душевную боль? Кто его мать? Почему такая реакция на детскую колыбельную? Стало безумно жалко его. Совсем еще мальчишка. Хотя уже и взрослый. Кажется, у меня начали просыпаться к нему материнские чувства.
Когда вышла, Игорь сказал, что, беспокоясь о моем долгом отсутствии, поинтересовался у Али, где мама Маша, тот переменился в лице и побежал за угол.
– Наверное, влюбился, – подытожил крестник. – Пусть знает, что я крестную в обиду не дам.
На следующий день Али подошел вместе с Кешей, который стал выяснять, кем мне приходится Игорь. Что такое крестный сын, Кеша не понял и не смог перевести. После уточнения, что Игорь – мой названный религиозный сын при обряде крещения в храме, родной сын моих друзей, они успокоились и потеряли к крестнику интерес. Во время массажа прозвучало по-английски «Я люблю тебя, Маша». Но на мое «не верю» не было никакой реакции. Какая может быть любовь у молодого парня к взрослой замужней женщине? Разница в возрасте, менталитете, религии. Огромная пропасть разделяет, и абсолютно никаких перспектив отношений.
Феликс, Бадри и Алишер поздравили с утра с днем рождения возле бассейна огромным букетом цветов. Демонстративно вручили на глазах у изумленных туристов, не минуя уточнить, что букет от них троих. Договорились, что вечером отметим праздник на берегу моря. У меня на всякий случай было припасено пару бутылок коньяка и шампанское. В этот день, принимая поздравления, не расставалась с двумя телефонами: в черном корпусе – рабочий и в золотистом – для друзей и близких. Кеша, как сорока, бросился на позолоченный телефон и поинтересовался, зачем Маше второй телефон, если можно в первый вставить вторую симку.
– Этот телефон только для членов семьи, и я его никогда не отключаю.
Али с днем рождения поздравил устно и во время аюрведы прикрыл мне веки ватными дисками, чтобы в глаза масло не попало. Все ухищрения свалить случайно диски и посмотреть в глаза не увенчались успехом. Ватные пластинки возвращались на место, и в глаза мне смотреть никто не собирался. Голову после массажа мыть не стал, показал жестами, что это полезно для волос. Пошла в душ смывать масло, оставляя цепочку масляных капель за собой. Второй купальник окончательно испорчен. Кожа бархатистая, но голову пришлось мыть обычным шампунем несколько раз. Мало того, что массаж платный, и подарка от спа не получила, еще и аюрведа испорчена. Кроме раздражения, никаких эмоций. Пора менять массажиста.
Хозяин салона как будто прочел мои мысли.
– Ты чем-то недовольна, Маша? Не понравился сегодня массаж?
– Не понравился. Это так в честь дня рождения мне испортили самый дорогой массаж?
– В качестве подарка я тебе сделаю сейчас пенный.
– Нет уж, спасибо, отложу удовольствие на завтра. Только массажиста менять не буду. Пусть отработает завтра бесплатно.
Перед ужином нас остановил Алишер и поинтересовался, во сколько встречаемся на пляже, попросил взять из ресторана мяса. Али с Феликсом наблюдали, как мы заходим в ресторан. Пообещала им принести торт, если шеф-повар сдержал обещание.
На ужине именинницу ожидал красиво сервированный стол на четыре персоны. Я уже видела раньше, что именинникам ставят поздравительную карту и посыпают стол лепестками цветов, растущих во дворе. Мой стол превзошел все ожидания. В серебряном ведерке со льдом стояла бутылка шампанского. В красивых бокалах лежали соцветия роз, которые в отеле не росли. На столе цветы не были хаотично разбросаны. Из лепестков выложено сердечко, внутри которого надпись на английском: «Я люблю тебя, Маша».
– Я же говорил, что в крестную кто-то влюбился! Никому так стол не украшали! – прокомментировал Игорь.
– Столы официанты накрывают. А они моего имени не знают. Торт с горящими бенгальскими огнями вынес незнакомый официант. Фейерверк, как и просила. Видимо, шеф-повар расстарался. Только сегодня с утра лишь кивнул мне мельком, и больше его не видела. Официант разлил шампанское и спросил, нравится, ли как он украсил стол. Получил свои чаевые, и больше мы его не видели до отъезда. К шведскому столу подходили сами за продуктами. Торт отнесли в спа. Мы вышли через парадный вход, а сотрудники спа-салона через подземный вход.
На пляже бармены вынесли столики и стулья из кафе к самому морю. Пришли на именины Феликс, Бадри, Алишер, Кеша, Али и ранее незнакомый массажист Умит. Али молча сидел за столом, не прикасаясь к еде и напиткам. Затем ему кто-то позвонил, и он ушел, даже не попрощавшись. Умит засмеялся, что Билал целый день учил фразу на русском «пойдем прогуляемся к морю», все думали, что Машу пригласить хочет, а он сбежал. Всем захотелось продолжения банкета и дискотеки. Решили пойти компанией в ночной клуб по соседству. Русских девушек туда пускали охотно, а вот турецких мужчин только за деньги и если они сопровождают девушку.
– Маша, скажешь на входе что мы с тобой, – предупредил Алишер.
Феликс в последний момент заходить в клуб отказался. Нас свободно пропустили и денег с мужчин за вход не взяли, хотя клуб был изрядно переполнен. И даже нашли для нас свободный диванчик возле танцпола. Так радушно приняли, как постоянных посетителей. Танцевали, не приседая до утра, и я постоянно ощущала тяжелый взгляд в спину пожилого турка в темной одежде, возле которого находились молодые ребята, окружая его кольцом даже во время танца. Когда бросала на него взгляд, он сразу отворачивался. В темноте лицо разглядеть не удалось. Но спинным мозгом чувствовала, что этот мужчина из криминальных кругов, и не дай бог такому понравиться. Бадри и Умит проводили до отеля в пять утра. Телефон на тумбочке в номере разрывался. Звонки прекратились лишь только после того, как я ответила.
Утром Феликс сказал, что хочет порекомендовать мне самого лучшего массажиста. Али ведь знал о дне рождения и цветочка с клумбы не подарил. И ушел с пляжа по-английски. Коньяком побрезговал, сказал, что, кроме виски, ничего не пьет. Феликс поинтересовался у него, почему тот так внезапно ушел, Али ответил, что по работе вызвали.
– Какая может быть работа в десять вечера? Да и не хочет он тебе делать массаж. Через угрозу увольнения заставляют. А после массажа выбегает, как ошпаренный, и сразу в душ. Полчаса отмывается, как от прокаженной.
– Зачем заставлять человека через силу, пусть делает другой.
На душе остался осадок. Настроение испортилось, и массажи уже делать расхотелось. Но денег все равно не вернут. Поэтому согласилась на смену массажиста. Мне представили взрослого солидного мужчину, одетого в костюм массажиста белого цвета, в отличие от остальных сотрудников, облаченных в черные костюмы. Он сразу схватил за руку и вкрадчиво стал пришептывать, как он рад, что выбрала именно его. Феликс, хитрый лис, свел двух незнакомых людей и тут же скрылся. Массажный кабинет Мурада отличался от других. Здесь, помимо массажного стола, имелось и джакузи. На полу и на столе рассыпаны лепестки цветов, горят аромасвечи. Мурад неожиданно начал намазывать меня какой-то грязью.
– Я грязь не заказывала. Что здесь происходит? Спрыгнула со стола и побежала к двери.
На шум заглянул Феликс.
– Чем ты недовольна, Маша? Это грязь с мертвого моря. Очень дорогостоящая и полезная процедура в подарок. Потом пенный массаж.
– Лучше бы от мертвого осла уши подарили. Нельзя мне грязь, противопоказана. Только на лицо. Его хоть в раковине смыть можно. А тут уже смотрю, и джакузи водой заполнили. Не боитесь, что испачкаю? Мне, пожалуйста, сделайте обычный лимфодренаж. Я сюда не на свидание пришла. За антураж спасибо. Но для замужней дамы слишком интимно.
Вытерла грязь на спине мокрым полотенцем и легла на стол, укрывшись простыней. По правилам простыня, кроме пенного массажа, снимается только с той части тела, над которой работает массажист. Но Мурад оголил сразу обе ноги до плавок. И, добравшись до бедер, стал учащенно дышать, так и норовя ненароком задеть внутреннюю поверхность бедер, что крайне недопустимо. Пришлось цыкнуть на него пару раз. Сначала он обиженно сопел. Потом стал уговаривать перенести массаж на вечер, и он приготовит особые масла, после которых кожа будет нежнее атласа.
– Моего мужа вполне устаивает моя кожа, и здесь мне этот эффект не нужен. Я могу купить у Вас это масло и попросить своего мужа делать массаж. Я уже сто раз пожалела, что сменила массажиста. Лучше без цветов и поздравлений в день рождения, чем оказаться в такой недвусмысленной обстановке. Тем более этого Мурада раньше и не видела. Массажист ли он на самом деле или извращенец? Что же происходит в этом отеле? Постоянно ощущаю себя живым товаром, который холят и лелеют, но в действительности готовят для жертвоприношения. Еще и рубашку снял, оголив торс. Лицо недопустимо близко ко мне подносит. Еле дождалась окончания процедуры, даже от бонусной маски отказалась. От предложенных чаевых не отказался. Плохой индикатор – чаевые. Берут в любом случае. Пять долларов не спасает от нарушения дистанции. Видимо, сам факт обращения женщины в спа-салон уже дискредитирует ее. Впрочем, какая разница, если услуга оплачена, отеки на ногах уменьшились, спина ровная. Самочувствие отличное, от оплаченных сеансов отказываться нет смысла. Вернусь к прежнему массажисту, там хоть без пошлости.