По белой ночной рубашке ярко-алыми пятнами растекалась кровь. Красивый серебряный нож пронзал ещё живую плоть. Дыхание прервалось. Рука медленно опустилась. Бледная кожа коснулась грязной сырой земли.
Глава 1
Влажную землю рассекли копыта лошадей. Повозка замерла на середине пути. Внутри раздался глухой стук, после чего послышались гневные причитания мужчины, выронившего из рук портфель.
– Почему стоим? ― лицо с глубокими строгими морщинами высунулось из повозки.
– Дальше я не вожу, ― объяснил кучер. ― Никто не приближается к поместью.
– Вот как, ― угрюмо вздохнул мужчина. ― А далеко там ещё?
– Примерно полчаса пешком. Пока не кончится лес.
– Спасибо.
Высокий мужчина в чёрном пальто спрыгнул с повозки и огляделся. Узкая тропинка меж огромных сосен уходила в темноту. Солнечный свет почти не проникал сюда. По телу пробежали мурашки, не то от холода, не то от тревоги.
Кучер дёрнул поводья.
– Здесь же через 5 дней, как договаривались? ― окликнул его мужчина.
Ответа не последовало. Лишь странная улыбка и стук копыт. Отдаляющийся. Всё дальше и дальше. Всё тише, тише, тише…
Когда этих звуков не стало, лес погрузился в безмолвную тишину. Ни ветра, ни щебета птиц. Сейчас это точно была тревога. Мужчина медленно побрёл по тропинке, прислушиваясь к собственным шагам.
Виктор Блэйк не знал, почему в поместье понадобились именно его услуги. Он не был хорошим детективом. Да и человеком он, в общем-то, был паршивым. Хотя Анжелика упорно настаивала на том, что в данных выводах он жестоко ошибался. И если насчёт второго он мог бы с ней согласиться: в конце концов, будь он плохим человеком, разве согласилась бы такая девушка стать его невестой? – то вот о своих профессиональных способностях мужчина придерживался исключительно отрицательного мнения. За 15 лет работы он так и не раскрыл ни одного стоящего дела. Он не мог самостоятельно прийти даже к самым очевидным выводам. Особенно если это касалось убийства…
Впереди мелькнул свет. Поместье было совсем рядом. Лес постепенно сменили разросшиеся во все стороны колючие кустарники. Грязно-зелёные, как затхлая болотная вода. Похоже, за ними давно никто не ухаживал. Даже смотреть было неприятно. Ветки цеплялись за пальто, затрудняя движение. Несколько раз Виктора посетила мысль повернуть назад, но впереди уже виднелось старое, обветшалое строение. Слишком поздно было возвращаться.
Поместье Стэнберри угрюмо возвышалось над площадкой, некогда выложенной ровными серыми плитами, а ныне поросшей сухой травой. Решётчатые окна, чёрные от грязи, местами разбитые стёкла, осыпавшиеся колонны, облупившаяся краска. При одном взгляде хотелось бежать подальше. В лес… лес навевал ужас…
У Виктора закружилась голова, перед глазами поплыли грязно-зелёные тени. Он уже несколько минут смотрел на потрескавшуюся крышу. А рядом с ним стоял человек.
Невысокий, на вид лет 20-ти. Аккуратно зачёсанные волосы, строгий костюм, блестящие чистотой туфли. Его вид контрастировал с окружением.
– Как добрались, мистер Блэйк? ― заговорил человек с очень знакомым, но позабытым, акцентом.
– Без происшествий, ― буркнул Виктор. ― А вы…
– Дворецкий, зовите меня Кортнер, ― он поклонился. ― Добро пожаловать. Ваша комната уже готова. Я Вас сопровожу.
– Признателен, ― взгляд Виктора скользил по спине дворецкого, перебиравшего ключи в небольшой связке, но как мужчина ни пытался, он не мог сказать об этом человеке хоть чего-то. Он был плохим детективом.
Входная дверь отворилась со щелчком, впустив гостя в тёмную прихожую. Со стен свисали свечи. Многие из них висели криво. Воск капал прямо на деревянный пол. Половицы скрипели под ногами. Лестница тоже скрипела. На стенах плясали тени. Огромные чёрные тени. Тень Виктора, длинная, уходящая высоко к потолку. Потолка даже не было видно. Слишком мало света давали свечи. Сложно разобрать, куда идёшь. А куда он идёт?
– Ваша спальня, ― отчеканил дворецкий, указав на дверь. ― Сигналом на ужин будет колокольчик. До этого не выходите в коридор.
– Но я хотел бы приступить к расследованию незамедлительно, ― опомнился Виктор, когда дворецкий был уже в нескольких шагах позади.
– Хозяйка запретила Вам покидать комнату до ужина.
– Передайте ей, что у меня не так много времени. Через 5 дней…
– Этого вполне достаточно, ― дворецкий улыбнулся и скрылся в темноте коридора.
Виктор задумчиво посмотрел ему вслед, после чего обернулся к двери, за которой находилась его спальня. Дверь была ничем не примечательная, но каким-то образом мужчина понял, что без проблем найдёт её среди сотни. Это было хорошо, потому что дорогу он не запомнил. Дверь скрипела.
Комната была небольшой, но выглядела намного чище и приятнее коридоров. Белые простыни покрывали большую, на вид очень удобную кровать. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь решётчатое окошко, опускались на пол. В комнате не было часов. Виктор сразу обратил на это внимание, поскольку ещё в повозке заметил, что по рассеянности не захватил свои. Впрочем, в часах и не было необходимости, ведь он всё равно не знал, в котором часу здесь подают ужин.
Виктор опустил портфель на прикроватную тумбочку. Вынул перо, чернильницу и два листа бумаги. Анжелика просила писать чаще.
«Дорогая Анжелика,
Не знаю, как скоро моё письмо дойдёт до тебя. Надеюсь, ты здорова.
Я добрался до поместья. Мрачное место, негостеприимное. Хотелось бы поскорее со всем разобраться. Всё ещё не уверен, что приехать сюда было хорошей идеей. Не знаю, зачем ты уговорила меня…»
Виктор прервался. Он совсем не знал, о чём писать. Описать поместье? Дворецкого? Дорогу сюда? Но ведь с ним не произошло ничего, что было бы достойно внимания Анжелики.
В памяти всплыли её черты. Светлые локоны струящиеся по белоснежной спине, алые губы…
Откуда-то снизу раздался звук колокольчика.
«Так скоро?» ― Виктор отложил перо и взглянул на дрожащее пламя свечи. Когда только он успел её зажечь? И когда успело так стемнеть? За окном в почти непроглядной темноте покачивались голые ветви деревьев и макушки отдалённых сосен. Быть может, он задремал?
Виктор вышел из комнаты. Половицы скрипели под ногами, кривые свечи отбрасывали длинные и странно ровные тени. Мужчина спустился по какой-то лестнице и повернул в коридор, ничем не отличающийся ото всех предыдущих. Тёмный и холодный.
Столовую заливал свет. Свет, исходящий от люстры с десятками свечей, отражался от чистых тарелок, расставленных в разных концах длинного стола. У стола стояло множество не похожих один на другой стульев.
– Сюда, пожалуйста, ― за спиной Виктора возник Кортнер и отодвинул один из стульев.
Виктор сел и огляделся. Помимо его посуды, стол был накрыт ещё на четверых. Кружевные салфетки, хрустальные бокалы, тарелки с позолоченной каёмкой и чистые серебряные вилки и ножи.
– Серебро, ― раздался сухой женский голос. ― Единственное в этом доме, что она ценит.
Виктор поднялся в приветственном жесте и увидел тощую и бледную женщину в чёрном кружевном платье. Её лицо скрывала вуаль, походка была неаккуратной и угрюмой. Женщина обошла стол и отодвинула стул с высокой спинкой из синего бархата.
– Добрый вечер, ― поклонился мужчина и опустился на своё место.
– Моё имя Патриция Хардман, ― женщина не смотрела на него, её взгляд был сосредоточен на салфетке, которую она расстилала на своих коленях. ― Я Вас пригласила.
– Выходит, это Ваш муж…
– Я попросила бы Вас не говорить со мной о Генрихе в присутствии сестры или кого-либо ещё. Таково правило.
Она резко замолчала. В столовую вбежал маленький мальчик с растрёпанными волосами. Он сел рядом с Патрицией и покосился на Виктора.
– Мой сын – Генри, ― сказала женщина, протягивая мальчику салфетку.
Он расстелил её на коленях и потянулся за куском хлеба.
– Тётя Моргана ещё не пришла. Сиди тихо.
Мальчик виновато опустил взгляд.
– В этом доме есть свои порядки, мистер Блэйк, ― Патриция распрямляла складки салфетки на своих коленях. ― Моя сестра не хочет, чтобы Вы находились здесь. Это их поместье, и она будет зла, если Вы нарушите правила. Ничего не трогайте. Говорите лишь с теми, кто говорит с Вами. Если хотите отправить письмо, отдайте его Кортнеру. Он покажет Вам дом после ужина.
Она замолчала. Виктор не знал, что на это ответить, потому тоже молчал, глядя то на Патрицию, то на Генри.
Вдруг за его спиной раздалось глухое шарканье. В столовой появилась девушка лет девятнадцати. Лицо скрыто заколотыми в разные стороны волосами, на плечах красный шерстяной платок, подол платья изорван, на ногах мужские ботинки без шнурков. Она прошла мимо вновь поднявшегося Виктора и села в трёх стульях от него. В её руках появилась толстая книга, за которой она в то же мгновение спрятала лицо.
Виктор не успел сесть, как вновь был вынужден подняться. В столовой появилась женщина в болотно-зелёном платье. Мужчина внезапно подумал о кустах, окружавших поместье, они выглядели так же неприятно. Женщина будто проплыла через всю столовую и села во главе стола. Кортнер, отодвинувший её стул, поставил перед ней тарелку с салатом.
– Добрый вечер, госпожа Стэнберри, ― поклонился ей Виктор, она не взглянула на него.
В её руке появилась вилка. Она небрежно ткнула салат. Генри оживился и схватил кусок хлеба. Виктор опустил взгляд в свою тарелку.
В такой обстановке у него не возникало желания есть. Он только попробовал мясной пирог. Холодный, как и всё вокруг. Генри ел хлеб и печёный картофель. Патриция ела всё, но в таких ничтожных количествах, что вся еда так и оставалась будто нетронутой. Девушка с книгой пила морс, ни на мгновение не отрываясь от чтения. Моргана Стэнберри, не поднимая глаз, колупала вилкой салат. Виктор обратил внимание на то, как дрожат её тонкие костлявые пальцы.
– Генри, Мёрфи очень недоволен тем, что ты ходишь на кухню в недозволенное время, ― вдруг сказала Моргана. Её голос был холодным и дрожал, как и её пальцы.
Мальчик что-то промычал и запихнул в рот картошку.
– Мы же говорили с тобой об этом, ― с укором посмотрела на него Патриция. ― Нельзя мешать господину Мёрфи.
Мальчик кивнул, не глядя на неё. Из его глаз побежали слёзы. Женщина, казалось, этого не заметила.
Из-за стола поднялась девушка, глухо захлопнув книгу. Она побрела к двери. На мгновение она замерла рядом с Виктором. Мужчина вздрогнул. Он хотел что-то сказать, но не смог издать ни звука. Как будто за время ужина он разучился говорить вовсе. Девушка ушла.
Патриция молча мяла салфетку на коленях. Генри жевал хлеб, стараясь не поднимать глаз, из которых всё продолжали течь слёзы.
Полную тишину нарушил скрип стула, вслед за которым столовую покинула Моргана Стэнберри.
– Генри, тебе пора спать, ― тихо сказала Патриция, когда в коридоре стихло цоканье каблуков.
Мальчик послушно встал и убежал.
– Мы поговорим утром, ― обратилась женщина к Виктору. ― Я покажу Вам сад.
Насколько Виктор знал, именно в саду и обнаружили тело погибшего. Он хотел побывать там, как можно скорее. Ведь если удастся найти там хоть какую-то зацепку, он сможет приблизиться к разгадке и скорее покинет это место.
– Сейчас Вы пойдёте с Кортнером. Доброй ночи.
В столовой появился дворецкий.
– Я покажу комнаты, которые Вы сможете посещать с завтрашнего утра, ― сказал он. ― Следуйте за мной.
Патриция так и осталась за столом, то убирая с колен салфетку, то снова расстилая. Тёплый свет, струящийся из-под двери столовой, быстро поглотила тьма коридоров.
Виктору показали двери в ванную, в гостиную, в библиотеку и в зимний сад. Они находились на разных этажах, в совершенно разных частях поместья. Бродя по узким, петляющим коридорам, мужчина осознал, что окончательно заблудился, и потерял всякую надежду найти эти двери снова.