002
ОтложитьЧитал
Пролог
«Если не знаешь, куда идти, остановись ненадолго, закрой глаза и прислушайся к своему сердцу – оно всегда знает правильный путь».
Совет путника
И снова это был сон – тревожный, мрачный, но при этом поразительно похожий на реальность.
Темнота. Тишина. Безмолвное величие Пустоты, мгновенно гасящее любой звук и делающее невозможным любой разговор.
Я стою, как и прежде, возле убегающей в бесконечность преграды и с тоской смотрю на взбешенного брата, который, судя по новым ранам на руках и груди, с нашей прошлой встречи так никуда и не уходил.
«Остановись, – беззвучно шепчу ему, надеясь, что хотя бы сейчас он услышит. – Не надо. Пожалуйста, остановись, брат… я не хочу тебя потерять…»
Увидев меня, он застывает, а в его глазах появляется безумное облегчение.
«Слышишь?! – шепчу в дикой надежде. – Ты меня слышишь?!»
Дем, поколебавшись, наклоняет рогатую голову.
«Гайдэ?» – едва заметно двигаются его губы, обнажая кончики острых клыков.
Я с облегчением улыбаюсь и, медленно-медленно подняв немыслимо тяжелую руку, тоже киваю.
«Сестра?! – повторяет он, всматриваясь в мое лицо. – Ты и правда живая, или нам пора искать тебя в Тени?»
«Порядок», – делаю ему знакомый еще со старых времен знак. Пальцы, правда, онемели, едва гнутся. Подушечек вообще не чувствую, да и тело будто чужое. Но Дем понимает – улыбается и, опустив напряженные плечи, выдыхает. Да так мощно, что густое облачко пара, сорвавшись с его губ, умудряется отлететь на два шага и только там застыть беловатым сгустком, который неимоверно медленно начинает рассасываться в Пустоте.
«Где ты?» – спрашивает Дем, нетерпеливо дернув крыльями.
Развожу в ответ руками, не зная, как объяснить. Потом все-таки додумываюсь изобразить дырку в полу, свое стремительное падение… он хмурится, понимая едва ли половину того, что я хочу сказать, но терпеливо ждет, когда я закончу. А у меня нет ни времени, ни подходящих слов, чтобы объяснить свое местоположение. Одно только могу ему шепнуть:
«Во-Аллар… Пустыня…»
Больше ничего сказать не успеваю – губы сводит от холода, а щеки все быстрее покрываются густым слоем инея.
«Как до тебя добраться?» – снова спрашивает он, когда у меня заканчиваются силы, а пальцы перестают двигаться.
Выразительно смотрю на разделяющую нас преграду. Но как только он пытается рвануться навстречу, нахожу в себе силы, чтобы со скрипом согнуть заледеневшие пальцы и сделать останавливающий жест.
«Здесь смерть, – снова показываю ему на стену. – Тебе не пройти».
«Обходной путь? – еще больше хмурится он. – Тень?!»
С трудом шевелю непослушными губами и шепчу единственное, что приходит в голову:
«Лин».
Он переспрашивает, а потом удрученно качает головой. И я разочарованно вздыхаю – значит, мой кровный брат еще не вернулся. Жаль.
«Как вы? – торопливо делаю новый знак, пока окончательно не превратилась в ледышку. – Эннар?..»
«Сходит с ума, – криво усмехается брат и подносит к виску указательный палец, изображая пистолет. Нахватался у меня из памяти, негодяй. Но все равно непонятно, кто там из них уже готов застрелиться. – Ищет. Ждет. Надеется».
«Скажи…»
«Скажу, Гайдэ, – стирает усмешку он. – Ты только дождись. Мы тебя вытащим».
Я слабо улыбаюсь, а потом у меня резко темнеет в глазах: Тень, наконец, добралась до своей жертвы и снова выпила мои силы до дна. Играючи вышвырнув из своих владений и обдав напоследок мое сердце смертельным холодом, неохотно отпустила восвояси. В который уже раз.
Вот и говори после этого, что у нее нет никаких чувств…
– Дем?! – вскрикнула я, открывая глаза в собственной постели и уже не понимая, где сон, а где явь. Тело все еще чужое, будто скованное арктическими льдами. В глазах туман. За щеки кусает знакомый морозец. Ноги ватные, руки едва шевелятся, каждый вздох – как испытание, а каждое движение – как пытка…
С трудом придя в себя, я попыталась сесть, поражаясь собственной немощи, но потом ощутила, как что-то мешается в глазу, осторожно сняла с ресницы крохотную льдинку, которая тут же растаяла в ладони. Несколько мгновений неверяще смотрела на прозрачную лужицу, которая до сих пор неприятно холодила кожу, а потом прошептала:
– Значит, все-таки не сон…
После чего глубоко вздохнула и, мгновенно позабыв обо всем остальном, крепко, до боли, зажмурилась.
Отступление 1
– Ну и что на этот раз? – недовольно фырчит Айд, снова ощутив настойчивый зуд в левом ухе. – Кому я опять понадобился? Велено ж было – не беспокоить!
– Опять зовут? – интересуется Аллар, даже не думая скрывать насмешки.
– Да, – рычит Зверь, поднимаясь на мощных лапах и сердито отряхиваясь. – Обычно мои демоны смирные – между собой грызутся, но меня не вмешивают – боятся. А тут, наверное, от твоих пернатых заразы нахватались, пока в прошлый раз выясняли, кто прав, кто виноват. Вот и дергают по пустякам… впрочем, пойду проверю, что ли? Вдруг что серьезное случилось?
– И я, пожалуй, пойду, – задумчиво отзывается светлый, уловив идущий из Пустоты легкий перезвон, похожий на звучание хрустального колокольчика. – Два зова в одно и то же время – не к добру, не находишь?
Айд недобро оскаливается.
– Сейчас все выясним. И если окажется, что Равновесие опять сместилось… эй, где там наша упрямая Ишта?
– А и правда, где? – неожиданно хмурится Аллар. Затем прислушивается к чему-то, хмурится еще больше и, поднявшись с облюбованной кочки, резко отворачивается от уже созревшего нового мира. Таким же резким движением разрывает ткань мироздания, быстро шагает в образовавшуюся щель и уже оттуда сухо бросает непонимающе трясущему головой Айду: – Проверь-ка свое Подземелье, брат. Кажется, у тебя там назревает волнение.
Тот замирает на миг, к чему-то прислушиваясь, после чего вспыхивает адским пламенем и тут же исчезает, оставив после себя оплавленный по краям камень, густой черный дым, медленно рассеивающийся в пустоте, да ощущение смертельной угрозы, от одного запаха которой недавно родившаяся звезда пугливо мигает, затем снова вспыхивает и в мгновение ока сжигает оставленный без присмотра мир…
Глава 1
Этим утром платье снова налезло на меня с трудом. Не знаю уж, в чем было дело, но подарок водяного вдруг так стал жать в груди, словно платье село, как некачественный трикотаж после стирки. Разумеется, после предупреждения мастера Гриоло я и без того ждала, что оно окажется с подвохом. Но все же не думала, что оно превратится в корсет. Надо будет потом потрясти тцара за жиденькую бороденку и выяснить, какого демона он устраивает такие подлянки. Не в русалку же меня решил обратить, в самом-то деле?!
Впрочем, по здравому размышлению я решила не переодеваться – проснулась-то я поздно, так что время уже поджимало: надо было идти на встречу с повелителем, а перед этим успеть переделать кучу самых разных дел, большинство из которых не терпело отлагательств. И дернул же меня Айд проспать так долго…
Бурча на неправильные местные рассветы, я поспешила собраться и, наградив валлионцев очередным набором заданий на день, выбралась из гостевого крыла. Господина Иггера на этот раз с собой не взяла – в его присутствии не было необходимости, а вот Нига, конечно, прихватила.
До знакомой беседки мы добрались в мгновение ока – слуга только буркнул себе под нос какую-то белиберду, щелкнул пальцами, и все. А там нас уже ждали: владыка Элойдэ-шаэрэ, как чувствовал, явился на встречу чуть раньше оговоренного срока, поэтому я не успела ни оглядеться, ни коснуться земли, ни даже ощутить ее настроение. Эх, надо было попросить Вегу будильником поработать…
Ниг при виде повелителя тут же согнулся в три погибели и поспешил исчезнуть, а я медленно спустилась со ступенек и вежливо наклонила голову.
– Доброе утро, леди, – ровно поприветствовал меня владыка. – Видимо, вы еще не привыкли к нашему ритму жизни, раз встаете в такую рань.
Конечно, когда бы мне привыкнуть? Всего-то неделя прошла!
Я кивнула.
– Это верно: на большей части Во-Аллара принято вести дневной образ жизни. Но я ценю, что вы об этом не забыли.
Повелитель едва заметно усмехнулся, подавая руку, но ничего не ответил. И вообще, сделал вид, что не понял намека. Вместо этого он спросил:
– Какую часть сада вы желали бы сегодня осмотреть?
– А есть разница?
– В общем-то, нет. Но если позволите, я покажу вам самые интересные места.
Иными словами, мне покажут лишь то, что считают необходимым, а все остальное постараются оставить за рамками этого осмотра?
– На ваше усмотрение, – вынужденно согласилась я, раздумывая, как бы извлечь из этого максимальную пользу.
Владыка принял мои слова как руководство к действию и решительно двинулся вглубь сада. Однако если в прошлый раз я следовала зову земли и шла куда-то на северо-восток, то теперь мы направились в противоположную сторону. Мимо все таких же пышных кустов, цветущих скупыми сиреневыми цветками, гигантских папоротников, высоких деревьев, стремящихся закрыть своими кронами небо… причем шли достаточно быстро. Вернее сказать, это владыка пер в известном лишь ему направлении с настойчивостью дикого лося – целеустремленно, не обращая внимания на отдергивающиеся с его пути стебли и корни и только что не проламывая собой густую растительность. Разумеется, не оглядываясь, чтобы уточнить, успевает ли за ним гостья. И больше ни словечком со мной не обмолвился, пока не отыскал какой-то закуток, полностью очищенный от деревьев, и не указал на два кресла, поставленных каким-то ретивым слугой прямо посередине импровизированной поляны.
Признаться, я сперва не поняла, что к чему: абсолютно круглый кусок старательно скошенного газона, сдвинутые к краю и обвязанные веревками стебли местной разновидности шиповника; ни единого цветка вокруг; ни ветерка; железная сетка, сдерживающая буйство раскинувшихся снаружи зарослей. А посреди всего этого «великолепия», словно апофеоз победы человека над природой, красовались два массивных кресла, буквально воткнутых в землю до середины кованых ножек, и тяжелый, частично погрузившийся в почву столик, смотрящийся тут откровенно неуместно.
Единственное, что радовало глаз – сравнительно невысокое, но при этом внушающее уважение величиной своей кроны дерево, под которым можно было не опасаться жгучего солнца. Но почему именно тут? И зачем мы вообще сюда пришли?
Я, честно говоря, планировала иное развитие событий.
– Думаю, здесь нам будет удобнее разговаривать, – безапелляционно заявил повелитель в ответ на мой вопросительный взгляд.
Я окинула взглядом неуютную до крайности поляну и вздохнула. После чего присела на краешек предложенного кресла, гадая про себя, с чего бы лучше начать.
То, что разговор будет трудным, было ясно – повелитель, хоть и попросил вчера о помощи, не производил впечатления человека, готового идти на уступки. Несмотря на то, что сам он прекрасно понимал необходимость перемен, доказать ошибочность его позиции по отношению к собственным владениям, будет нелегко. Более того, я подозреваю, что он, посчитав обычный спор ниже своего достоинства, может упереться рогом и банально проигнорировать мои слова. Знаете, есть такой термин в психологии – «отрицание» называется. По принципу: если я чего-то не вижу, значит, этого нет. Очень удобно, между прочим, если не хочешь замечать какую-то проблему. Особенно, если уверен в собственной правоте, считаешь себя непогрешимым и умеешь оперировать умными терминами, которые, как тебе кажется, неизвестны оппоненту.
А с таким собеседником тяжело работать. Аргументы для него – не повод признать чужую правоту. Он обязательно будет сомневаться, сравнивать, оценивать, проверять и перепроверять… к сожалению, для него важно лишь собственное мнение. Все остальное – второстепенно. Так что задача передо мной стояла не из легких.
– Я внимательно вас слушаю, леди, – с вежливой улыбкой предложил начать разговор владыка.
Я мысленно усмехнулась, но, сдержав рвущуюся с языка колкость, довольно мирно поинтересовалась:
– Скажите, сударь, что вам известно о Знаках?
Он ненадолго задумался.
– Знак дарует человеку полную власть над землями, которые он оберегает.
– Не всегда человеку и не совсем дарует, но в целом верно. Это все?
– А вам нужно еще что-то? – удивился повелитель. – По-моему, этого вполне достаточно, чтобы ухватить самую суть.
Я молча покачала головой, и он поморщился.
– Ну хорошо. Помимо этого, Знак позволяет своему Хозяину разговаривать с землей, животными и птицами. Может потребовать у них помощи для Хозяина или заставить их сделать то, что нужно ему. Знак способен изменить землю так, как прикажет владелец. Горы, долины, леса… все, что захотите. Хоть реки повернет вспять, если ему будет угодно. И еще он дает Иште неограниченную власть над живыми, какую никто из простых смертных никогда не получал. Я прав?
Я озадаченно нахмурилась.
Ну, в принципе… в целом и общем, так сказать, зерно истины в этих словах есть. Но вот то, КАК оно было преподнесено, мне откровенно не понравилось. Чем-то отдавало от этих слов… мерзким. Была в них какая-то горечь, едкое послевкусие, от которого хотелось поскорее избавиться.
– Скажите, сударь: откуда у вас такие сведения?
– Из семейного архива, – тут же насторожился владыка. – А тот был создан еще в те времена, когда мои предки пришли сюда с Во-Аллара.
– Вы хотите сказать, что эта информация дошла сюда еще с тех давних времен? – суховато уточнила я.
– Эти сведения передаются из поколения в поколение.
– Скверно… мне казалось, что несколько тысячелетий назад к Иштам относились иначе. И даже если предположить, что время в наших мирах течет иначе, все равно картина получается довольно мрачная. Хорошо, давайте продолжим и оставим разъяснения на потом.
– Почему не сейчас? – ощутимо напрягся повелитель.
– Потому что я хочу сперва понять, что происходит, – так же сухо пояснила я. – Пока вы рассказали, чем может быть полезно слияние со Знаком. Но еще ни словом не обмолвились о том, какие неприятности он способен принести. Об этом есть что-нибудь в ваших архивах?
Владыка наморщил лоб.
– Знак требует от своего носителя хранить полученную во владение землю в безопасности. Оберегать ее границы. Следить за порядком. Не допускать катаклизмов и войн…
Я кивнула.
– Еще?
– Это все, – хмуро посмотрел на меня мужчина и с подозрением прищурился. – Вам мало?
– Это – почти ничто, – так же хмуро ответила я и тяжело вздохнула. – Сколько сейчас Знаков на Элойдэ-шаэрэ?
– Один, конечно. А на Во-Алларе?
Я воззрилась на собеседника с удивлением.
Что за глупый вопрос?! Он же видел мою руку! А там черным по белому…
– Та-ак, – протянула я, машинально повернув левую руку ладонью вверх и с беспокойством оглядев свой шестилистник. Пока еще активный, разноцветный и достаточно яркий, но все же, как мне показалось, он несколько потускнел за прошедшую неделю. – А скажите-ка, сударь, как выглядит ВАШ Знак? Похож на этот или же вы впервые видите такой рисунок?
Повелитель вместо ответа вытянул правую руку, выхватил из пустоты какой-то немыслимо древний, разлохмаченный на корешке талмуд и, одним движением раскрыв его на середине, кивнул:
– Смотрите.
Я с недоумением уставилась на начертанный в книге рисунок и лишь через несколько мгновений поняла, что вижу СОВСЕМ НЕ ТОТ Знак! Потому что тут его изобразили схематично в виде шестиконечной звезды. Ну, знаете – два треугольника, вписанные один в другой так, чтобы их вершины были обращены в противоположные стороны. Причем один из них оказался белым, а второй, как следовало догадаться, черным.
– Не поняла… – озадаченно пробормотала я на всеобщем. – Это что, мальчикам – звездочки, а девочкам – цветочки? Или кто-то напутал с изображением?
– У моего отца был именно такой Знак, – хмуро заявил повелитель, безошибочно почувствовав мое недоверие. – И у всех моих предков, насколько мне известно, тоже. Но ваш Знак действительно выглядит иначе, леди. Именно поэтому я вчера так удивился.
То есть на цвет он внимания не обратил – так это следует понимать? И даже не сообразил, что на самом деле у меня не один, а гораздо больше Знаков?!
Я кашлянула.
М-да. А я-то уже решила, что меня начали воспринимать всерьез… но если начать сейчас объяснять, что к чему, владыка может решить, что от меня исходит угроза. После случившегося он и так подозрительно косится, а если я вдруг брякну, что на самом деле имею впятеро больше шансов, чем он, заполучить последний Знак… ох, полагаю, никакого разговора уже не получится. А нам с парнями придется или спешно искать отсюда выход, что, между нами говоря, пока проблематично, или же отстаивать свою правду с оружием в руках, чего тоже не хотелось бы допускать.
Вообще, вся эта ситуация вызывает сплошное недоумение. Почему произошла такая путаница в изображениях? Конечно, если постараться, между ними можно найти отдаленное сходство. На Во-Алларе это шестилистник, а здесь – шестиконечная звезда. Углы в одном случае сглаженные, в другом, напротив, острые… общая тенденция, как ни крути, сохранена. Вот только почему с цветом беда? Ведь у Пустыни должен быть свой оттенок, разве нет? Или причина в том, что сюда перенесли лишь один Знак и «раскрашивать» его стало просто незачем?
– Все это очень странно, – наконец, заключила я, вдоволь налюбовавшись картинкой.
Повелитель согласно кивнул, и книга из его руки исчезла.
– Я считаю, причина кроется в том, что вдали от Во-Аллара наша земля… а вместе с ней и Знак… претерпели некоторые изменения, – негромко обронил он. – Возможно, этим же можно объяснить различия в цвете.
Я скептически наморщила нос.
Насчет последнего, честно говоря, не уверена – у меня с самого начала Знаки имели каждый свой цвет, который появлялся на ладони в строго определенной последовательности. Общий фон – да, изначально был нейтральным, однако затем он стал меняться. А здесь сочетание черного и белого почему-то упорно наводило на мысль о Свете и Тьме, дабараэ и эйнараэ… на Во-Алларе никто не допустил бы к Знакам мага – после случившихся некогда катаклизмов боги отказались от этого пути. И мир не зря так долго игнорировал просьбы эаров, которые все как один являлись магами разума. Хотя…
Если предположить, что на Элойдэ-шаэрэ просто не осталось других кандидатов, и представить, что этой земле, как в свое время в Эйирэ, самым банальным образом не оставили выбора… да еще вспомнить, что само ее существование четко зависело от способностей повелителя удерживать защитный Купол… наверное, этим в какой-то мере можно объяснить происходящее? И отличия Знаков, и столь долгие раздумья земли, и ее упорное нежелание принимать нового Хозяина, которому тем не менее было позволено даже в отсутствии Знака пользоваться ее силой?
Не знаю. Все это звучит, конечно, как бред, но пока другого объяснения я не вижу. И, что самое важное, понятия не имею, как разрешить эту ситуацию. Ведь если земля не получит Хозяина, то восполнить потраченные на Купол силы ей будет неоткуда. Владыка ей не помощник – похоже, нужной степени доверия он пока не имеет. И, возможно, вообще его не получит, несмотря на все свои старания. С другой стороны, он – единственный человек, способный поддерживать Купол в рабочем состоянии. И присутствия конкурентов, претендующих на Знак, точно не допустит. Но раз земля, несмотря ни на что, уже не первое столетие его игнорирует, то как быть?
– Скажите, сударь, – осторожно спросила я. – Вам удалось выяснить, каким образом ваши предки разрешали противоречия между Знаком и собственным даром?
Повелитель усмехнулся.
– Если бы это было так просто, я бы к вам не обратился. Хотя на всякий случай вчера я еще раз просмотрел семейный архив и никаких упоминаний на эту тему не нашел.
– Но какие-то предположения у вас, наверное, есть?
Он покачал головой.
– Все свои догадки я за последние две сотни лет уже испробовал, однако результатов не получил.
– А могу ли я узнать, что именно вы делали?
– Извольте, – равнодушно отвернулся повелитель, принявшись с преувеличенным вниманием рассматривать раскинувшиеся за металлической сеткой кусты. – Первоначально я старался понять, что именно хочет от меня Знак. Отдав мне некую толику его сил, он позволил наладить с ним какое-то подобие контакта. Вернее, он отзывался на мой зов, иногда открыто помогал, но буквально через несколько сезонов этот контакт сошел на нет. Как отрезало. Ни отклика, ни звука я в дальнейшем не получил, хотя предпринял немало попыток вернуть эту связь.
– Вы не спрашивали у земли, почему так произошло? – настороженно уточнила я.
– Она не пожелала ответить. А с течением времени перестала откликаться, несмотря на то, что я приходил сюда почти каждый день… да и сейчас ее навещаю, – равнодушно обронил владыка, окинув взглядом пустую поляну. – Разговариваю, задаю вопросы. Прошу совета, помощи… но, как видите, все остается по-прежнему. Сперва она пыталась от меня отстраниться. Затем начала сопротивляться, потом смирилась, а в последние несколько сезонов почти не реагирует на мое присутствие. Она как будто уснула.
Я пораженно замерла, тоже посмотрев на железную изгородь, за которой томились в неволе неестественно согнутые стебли.
– Вот ЭТО вы называете «навещать и разговаривать»?! Решетки, по-вашему, улучшают ей настроение и повышают степень доверия?!
– Они были необходимы, – сухо сообщил он, проследив за моим взглядом. – В противном случае поросль заполонила бы все вокруг точно так же, как это произошло на большей территории дворца. Эти кусты ядовиты, если вы не знали – всего одно касание, и человек умирает за несколько оборотов. Противоядия, естественно, не существует. Поэтому я настоятельно не советую вам приходить сюда в одиночку. Только эта поляна относительно безопасна, но пройти за ограду без меня вы вряд ли сможете.
Я ошеломленно моргнула.
– Вы хотите сказать, что в остальную часть сада заходят только смертники?!
– Туда вообще никто не заходит. Это запрещено, – ровно отозвался владыка. – Свободный проход есть лишь у нескольких коарани, умеющих общаться с растениями.
– Тогда зачем здесь нужны беседки с порталами? – чуть не растерялась я. – И почему вы не закроете их, если сад так опасен для окружающих?!
Он поморщился.
– Рядом со Знаком заклинания почти не действуют: ОН меняет все магические потоки так, что творить здесь заклятия – все равно, что плевать против ветра. Никогда не знаешь, во что это потом выльется и как именно отразится на даре. А беседки создавались моей семьей на протяжении нескольких тысячелетий: каждый владыка по традиции обязан оставить после себя какой-то след в этом месте. И обычно это или индивидуальный портал, или такая вот поляна для общения. Поскольку в личном портале Знак мне отказал и не позволил обращаться к себе напрямую, пришлось создать особое пространство, где его сила практически не работает. Снаружи оно прекрасно защищено, так что ни один ядовитый листок или стебель сюда не проникнет, от солнца его закрывает крона этого дерева, которое я намеренно заставил измениться. Воздух очищается специальными заклятиями, чтобы сюда не проникали ядовитые споры, которых в саду летает вдосталь, а под землей проложена каменная кладка, которая гасит любые проявления НЕ МОЕЙ магии и оберегает поляну от разрушительной силы Знака. Я ответил на ваш вопрос, леди?
Я в шоке огляделась, только теперь понимая, почему тут так пусто.
– Значит, для вас этот яд тоже смертелен? – недоверчиво переспросила я, запоздало подметив прячущиеся между листьев кустарника острые шипы.
Повелитель хмыкнул.
– Земля все же понимает, что без меня ей не выжить, поэтому не пытается меня убить. Так, погрозит иногда, поворочается и, может, прогонит, если посчитает, что я чрезмерно настойчив. Тем не менее ощущения этот яд доставляет крайне неприятные. И чтобы лишний раз их не испытывать, я был вынужден поставить защиту.
– А на ваших слуг это явление не распространяется, правильно я поняла?
– Совершенно верно, – спокойно кивнул владыка. – В самом начале моего правления случилось несколько неприятных случаев, один раз дело чуть не дошло до смертельного исхода, поэтому, в конце концов, я запретил им сюда заходить.
– А как же садовники? – нахмурилась я.
– Их Знак отбирает сам.
– То есть как?
Он пожал плечами.
– Очень просто: те, кому я позволяю обрести такой дар, перед тем, как приступить к своим обязанностям, приходят на эту поляну и пробуют приблизиться к ограде. Если кому-то это удается, и шипы его не ранят, то он надевает зеленую ливрею и получает доступ в сад. Если же нет, то я лишаю такого слугу дара и отправляю на другую работу. Только и всего.
Я нахмурилась еще больше.
– А насколько далеко слуги могут заходить в ваш сад?
– Как пожелает Знак, – неожиданно дернул щекой владыка, но тут же снова вернул на лицо бесстрастную маску.
Я удивилась.
– Получается, вы не знаете, кому из слуг и как далеко позволено заходить?
– Напротив: я всегда чувствую их присутствие, – прохладно сообщил повелитель. – Их дар для меня – словно путеводная нить. По ней их легко отследить. Поэтому я всегда знаю, до какого уровня мои слуги способны продвинуться в изучении придворцовой территории.
– Ах вот оно что, – сузила глаза я. – Значит, они не просто тут поливают и удобряют землю?
– Конечно. Я хочу знать, что здесь происходит в каждый конкретный момент времени, и коарани с этим неплохо справляются.
– А вы не боитесь, что кто-нибудь из них снискает себе благосклонность Знака?
– Нет, – ледяным тоном отрезал владыка. – Они не посмеют меня предать. Для них это равносильно смерти.
Я нахмурилась.
– Хотите сказать, что их жизни тоже целиком и полностью принадлежат вам?
– Разумеется. Иначе мне было бы трудно их контролировать.
Вот так дела… получается, что каждый живущий во дворце коарани полностью зависим от своего господина? И этот господин решает не только то, кому какой открыть дар, но и определяет срок чужой жизни? Хм. Сколько тут народу служит? Две сотни? Три? Пять? И каждого он привязал к себе до самого гроба? Неудивительно тогда, что его так боятся. Вот откуда взялась эта ненормальная преданность и дикий страх при одной только мысли о том, чтобы вызвать его неудовольствие, да и многие другие странности, которые мне удалось подметить, стали более понятными.
Но раз так, то это скверно. И даже более того. Понятия не имею, как владыка добился такой власти над своими подданными, но, судя по всему, тут замешана магия. Причем это явно не эйнараэ. А помня о том, каким именно образом господин Георс «развлекался» с невиронцами, я вдруг отчетливо поняла, что местный повелитель – вовсе не тот человек, которому я могла бы полностью довериться. А на месте Знака еще миллион раз бы подумала, прежде чем позволила ему к себе приблизиться.
Хотя, быть может, именно тут и кроется суть возникшей проблемы?
Впрочем, проблема была не одна. Исходя из того, что мне сегодня сказали, можно предположить, что каждый из владык прошлого был настолько эгоистом, что не пожелал делиться секретом обретения Знака даже с собственным наследником. И со временем это превратилось в какую-то дурную традицию, тщательно соблюдаемую магами этого странного семейства. Более того, каждый раз им приходится заново изобретать велосипед, пытаясь добиться от земли благосклонности. Причем довольно долго… точнее, не одно тысячелетие… этот фокус как-то удавалось проворачивать: владыки жили сами и позволяли жить Знаку, страну охранял подпитываемый совместными усилиями Знака и Хозяина Купол, все были счастливы и довольны…
А потом что-то произошло. Что-то изменило отношение земли к очередному владыке, и он не сумел подобрать ключик к Знаку. То ли прежние правители, используя дабараэ, выбрали все возможные способы, то ли у последнего фантазии не хватило… но факт остается фактом: повелитель НЕ СМОГ. А в итоге земля начала умирать, постепенно иссыхала, как лишенный источника родник. Но тем не менее упорно противилась ему и делала все, чтобы потенциальный Хозяин никогда не стал Иштой.
Владыка в ответ, если я правильно понимаю, попытался сперва аккуратно на нее надавить, надеясь на свои способности. Поскольку личностью он был гордой, себялюбивой и упрямой, после отказа в нем наверняка проснулось стремление доказать свою правоту. Полагаю, он просто не смог смириться с поражением. Не в его это характере. И после первой неудачи перешел к более решительным действиям. Все эти оговорки насчет того, что «земля погрозит и прогонит», да насчет его настойчивости – явно неспроста. Об этом же говорит запущенный вид сада, недоверие Знака, которые я успела уловить, а также обилие защитных механизмов, шипов, иголок, яда и прочих «прелестей».
В результате этого противостояния, как я понимаю, повелителю пришлось уступить и ретироваться. На время. А поняв, что силой тут ничего не добиться, перейти к длительной осаде. При этом он прекрасно понимал, что без него земле не обойтись; на всякий случай лишив ее возможности выбирать (естественно, зачем бы ему сдались другие Хозяева?) и до сих пор терпеливо ожидал, когда она прекратит упрямиться.
Причем, судя по тому, что к моему приходу дело так и не сдвинулось с мертвой точки, конфликт откровенно затянулся. Земля возражала против нового Хозяина, одновременно с этим по-прежнему отдавая ему последние крохи своих сил. А вероятный Хозяин хотел большего и столь же упорно стремился забрать предназначенный, как ему казалось, для него Знак. Но поскольку ни один маг не способен тягаться с такими силами, то даже двести лет ожидания ничего не дали. Если бы дело происходило на Во-Алларе, он мог бы и тысячу лет ждать – с тем же результатом.
Потерев внезапно загудевшие виски, я снова посмотрела на молчаливого владыку.
– Скажите, сударь: а ваши ближайшие родственники живы? Отец? Дед?
– Нет, – сухо отозвался он. – Передача Знака возможна только после смерти предыдущего владельца.
Ах да… совсем забыла!
– А ваша мать? Братья вашего отца? Маги ведь живут долго…
– Мать я никогда не видел – она умерла вскоре после моего рождения, – ровно сообщил повелитель. – Дед умер незадолго до того, как Знак перешел к моему отцу. Его супруга магом не являлась, поэтому умерла еще раньше. Братьев или сестер у деда и отца, насколько мне известно, не было, а если и были, то оба они тщательно скрывали факт их существования. По крайней мере, я не нашел в архивах ни одного упоминания.
– Тогда не могли бы вы припомнить событие, с которого начались ваши проблемы? Конкретный день? Год? Время? Я хочу понять, что именно случилось и по какой причине земля вдруг отказалась вас принимать.
Повелитель сузил глаза.
– Вы уже задавали этот вопрос, и я могу только повторить: причина мне неизвестна.
Я чуть не хмыкнула: вот темнила. Только не нужно забывать, что я прекрасно чувствую его настроение и отлично вижу, что вопрос ему не понравился. Чем – еще непонятно, ведь, по идее, это не мне должно быть жизненно важно разобраться в этом деле. Однако повелитель явно не желает этого понимать и старательно избегает разговоров на некоторые темы. Значит, что-то тут не так. Ведь выяснить всю подоплеку – вполне естественно перед тем, как предпринимать какие-то меры. Почему же повелитель не видит очевидного? Или же, напротив, он все прекрасно понимает, но при этом пытается что-то скрыть?