000
ОтложитьЧитал
Посидев еще минут пятнадцать, он пролез через дыру в заборе и оказался на улице.
Он шел по улице, думаю о предстоящей встрече с людьми «Жана». Он просто не знал, что предпринять по этому поводу и поэтому чувствовал себя не совсем уверено. Заметив телефон-автомат, он направился к нему. Он набрал номер телефона, и он стал ждать ответа.
– Юрий Андреевич, это вы? Привет, это «Душман». У меня возникла большая проблема. Необходимо встретиться и обсудить ее. Да, да. Проблема связана с работой.
Он говорил минут десять не более. Харитонов обещал подъехать через полчаса к назначенному Павлом месту. Он повесил трубку и не торопясь, направился к месту встречи.
Харитонов подъехал к месту встречи на своих стареньких «Жигулях». Выйдя из машины, он сразу же направился к Лаврову, которой, переминаясь с ноги на ногу, стоял у входа в магазин.
– Привет! – еще раз поздоровался с ним Харитонов. – Давно стоишь?
– Да, не очень. Как там проверка в отношении меня?
– Не переживай, пока все нормально. Сегодня с утра они беседовали со мной об обстоятельствах задержания «Кактуса». Попросили меня, чтобы я тебя разыскал и пригласил тебя на завтра к ним.
– Юрий Андреевич? Вам не кажется это странным?
– Что конкретно,»Душман»?
– Пока мы с вами работали с другими людьми, я имею в виду с преступниками, проблем у нас не было. Стоило нам задержать Хакимову, а затем «Кактуса», и вдруг начались проблемы с социалистической законностью.
– Я тоже об этом часто думал. Просто боялся об этом сказать вслух. Люди разные, по-всякому это могут истолковать. Ведь мы никого из этих людей за руку не поймали. У нас с тобой только одни подозрения и больше ничего нет.
– Я сегодня тоже встречался с источником. Агент сегодня сообщил мне, что люди «Жана» сегодня будут ждать моего возвращения домой. Как он выразился, они хотят устроить показательную устрашающую акцию. Сам понимаешь, Юрий Андреевич, у меня сейчас нет ни удостоверения, ни оружия, я простой и обычный человек. Кстати, со слов источника, «Жан» сегодня был у нас в управлении и от кого-то узнал, что я пока освобожден от работы. Интересно, кто ему мог об этом сказать? Ведь об этом знает ограниченный круг людей?
– Не переживай, «Душман». Поехали со мной на работу, а затем вместе поедим к тебе домой. Покажешь, где и как живет герой Афганистана.
– Хорошо. Поехали.
Они сели в машину и поехали в отдел милиции.
***
Было около десяти часов вечера, когда Харитонов и Павел вышли из управления милиции и сев в автомашину, поехали к Лаврову домой.
– Слушай, Юрий Андреевич? Скажите, пожалуйста, вы, почему не женатый? Вам уже скоро исполнится тридцать, а вы все ходите в бобылях?
Харитонов заулыбался, услышав вопрос Лаврова.
– Да, так как-то, все времени не хватает на это, – ответил он. – Вот жду, когда дадут отпуск. Поеду домой в Иркутск, там может и женюсь. Наверное, ты прав, хватит по общагам скитаться, надоело. И другое, наверное, самое главное, трудно найти ту единственную женщину, которая готова разделить с тобой твою судьбу. Ты знаешь, не все женщины могу ждать. Посмотрит она на тебя и скажет, выбирай или я или твоя работа. А, для меня и то и другое очень важно. Отними одну из половинок, и я не смогу жить. Вот такие «Душман» дела. А, как у тебя на этом фронте? Кандидатура есть или нет?
– У меня есть женщина, которую я, очень люблю. Вы даже не представляете. Мы встретились с ней в Афганистане, в госпитале. Она тогда очень сильно помогла мне. Если так можно сказать, то вытащила с того света. Недавно, когда я возвращался домой через Москву, мы снова случайно с ней встретились. Вот сейчас я с ней и встречаюсь. Сам не знаю почему, но прикипел я к ней всем своим сердцем.
– Ну, ты и даешь, «Душман». У тебя жизнь, словно сказка.
За разговорами, они не заметили, как впереди их показалось дом Лаврова. Харитонов остановил машину и вышел из нее. Двор дома был пуст.
– Давай, выходи «Душман», – произнес он. – Болтун твой человек. Видишь во дворе ни одной собаки.
Не успел он договорить, как вдруг из-за угла дома появилась группа молодежи. Судя по их поведению, они все были выпивши. Один из парней направился в их сторону.
– Закурить не найдется? – произнес он, почему-то обращаясь непосредственно к Павлу.
– Извини, но мы с товарищем не курим, – произнес Лавров.
– Так я и не спрашиваю, курите ли вы или нет? Я у вас попросил только сигарету!
Группа парней в количестве пяти человек обошла их и стала за их спинами.
– Я же по-русски ответил вам, что мы с приятелем не курим.
Неожиданно для всех, один из парней выхватил из кармана куртки нож и попытался им ударить Лаврова в спину. Павел ожидал нападения и поэтому, вовремя отреагировал на этот выпад. Он перехватил руку парня и резким движением вывернул руку в сторону. Нападавший хулиган закричал от боли. Нож выпал из руки и упал под ноги Лаврова. Павел поднял нож и выставил вперед свою руку с ножом.
– Ну, что мальчики застыли? Давай, на меня! Я вам сейчас продемонстрирую, что такое нож в умелых руках спецназовца.
Все застыли на местах, наблюдая, как умело Лавров жонглирует ножом.
– Ну, что? Кто из вас первый? Давай, подходи!
Он сделал шаг вперед, и группа молодежи, словно горох рассыпалась в разные стороны.
– Пойдем, Юрий Андреевич! Вы видите, что эти ребята уже не хотят с нами спорить о здоровом образе жизни.
Они, молча, проследовали в подъезд дома. Ребята постояли во дворе еще минут двадцать и направились прочь со двора. Из стоявшей недалеко от дома автомашины вышел «Жан» и направился в их сторону.
– Ну, что салаги, ножа испугались? Да, ничего он бы вам не сделал. Неужели вы еще не поняли, что он связан по рукам и ногам законом.
– «Жан», ты видел, как он чуть не сломал руку Витьку? Похоже, он и в правду служил в спецназе.
– Да, мне лично глубоко наплевать, где он служил? Я сказал вам, что его нужно отоварить или нет?
Ребята стояли и молча, слушали «Жана». Закончив говорить, он направился обратно к своей автомашине. Подозвав одного из парней, он тихо произнес.
– Я не знаю, что ты будешь делать, но если вы его в течение месяца не отоварите, то я отоварю тебя так, что тебя не узнает родная мать.
– «Жан», ты же знаешь, что я не трус?
– Вот и докажи это Гришин. Мне все равно, как ты это сделаешь, убьешь его или искалечишь. Если мы его не остановим, он принесет нам большие проблемы. Ты, понял меня?
Он сел в машину и опустив боковое стекло, произнес:
– Запомни, у тебя всего три недели.
Машина с визгом тронулась с места и, сверкнув красными стоп сигналами, исчезла за углом дома.
***
Утром Лавров был в отделе милиции. Он сидел в своем кабинете и ждал членов комиссии, которая должна была прибыть на эту встречу к девяти часам утра. Вскоре в коридоре раздались чьи-то грузные шаги. Дверь кабинета открылась. В дверях кабинета стоял незнакомый Лаврову майор милиции и внимательно рассматривал его.
– Лавров? – коротко спросил он.
Павел, молча, кивнул головой.
– Пойдем со мной, поговорим.
Лавров встал из-за стола и направился вслед за ним. Они прошли по коридору и спустились на первый этаж. Открыв дверь своим ключом, майор прошел в кабинет вслед за Лавровым.
– Садись, Павел, – предложил майор и указал на свободный стул.
Оперативник осторожно присел на стул и внимательно посмотрел на майора.
– Давай, будем знакомиться. Моя фамилия Агафонов. Я из инспекции по личному составу. Приехал разобраться, что здесь произошло.
Он сделал паузу и посмотрел на Павла. Несмотря на то, что взгляд у майора был довольно тяжелым, Лавров выдержал его взгляд.
– Хочу тебе сказать, что я не нашел ничего того, что было указано в заявлении гражданина Ермолина. Твой непосредственный начальник Харитонов, считает это заявление самой открытой провокацией в отношении тебя. Единственно, что не понятно мне, это мнение Новикова. Владимир Иванович почему-то считает, что у бывшего командира группы спецназа ГРУ проявление подобной жестокости в отношении задержанных людей, вполне допустимо. Он также считает, что у тебя в отдельные моменты проявляется свойственный бывшим афганцам, так называемый посттравматический или просто афганский синдром.
– Да, все у меня с психикой хорошо. Я не знаю, почему Новиков считает меня ненормальным. Мне тоже иногда кажется, что его действия и принимаемые им решения лишены логики.
Агафонов улыбнулся.
– Не нужно обсуждать команды и решения своих руководителей, ты это Лавров хорошо знаешь. Ты обязан выполнить любое задание своего начальника, а уж затем обсуждать его.
– Извините, товарищ майор, виноват.
– Это хорошо, что ты это понимаешь. А, сейчас, расскажи мне, что произошло в тот вечер.
Павел, не скрывая и не приукрашивая, рассказал Агафонову о событиях того вечера. Майор выслушал его и, сделав несколько пометок у себя в блокноте, произнес:
– Похоже, ты парень нажил здесь серьезных врагов, если даже Новиков включился в эту борьбу.
– Но, я же не виноват, товарищ майор. Я все сделал по закону. Вынес постановление и так далее.
– Да, сейчас, речь не о тебе. Меня сейчас больше волнует и интересует позиция твоего начальника Новикова. А, ты, можешь приступать к своей работе. В отделе кадров получи свое удостоверение личности.
– Спасибо, товарищ майор.
– Не нужно меня благодарить. Будь осторожней.
– Еще раз спасибо, – произнес Лавров и вышел из кабинета.
Он прошел в кабинет начальника отдела кадров, где получил свое служебное удостоверение. С минуту подумав, он зашел в дежурную часть и, став карточку – заместитель, получил табельное оружие.
Перекурив на крыльце отдела, он направился в кабинет Харитонова.
***
Павел сидел на лавочке напротив дома, в котором проживал «Кактус» и ждал когда тот или придет домой, или наоборот выйдет на улицу. После осечки с задержанием Ермолина, он решил больше не рисковать. Время текло очень медленно, и он порядком устал сидеть на этом жестком сиденье. Рядом с ним на лавке лежали уже прочитанные им газеты.
Наконец он заметил выходящего из подъезда дома «Кактуса». Он поднялся с лавочки и медленно направился вслед за ним. Парень вышел на улицу Достоевского и стал ловить машину. Одна из машин, замигав желтым огоньком, вынырнула из общего потока машин и направилась к стоящему у дороги «Кактусу». Машина, взвизгнув тормозами, остановилась около него.
– Шеф, на улицу Кирова едешь? – спросил он его.
Водитель на минуту задумался и вопросительно посмотрел на него.
– Сколько? – спросил он у Ермолина.
– Поехали! Деньгами не обижу, – ответил «Кактус».
Он открыл заднюю дверь машины и стал садиться нее. Павел стоял в стороне и ждал, когда тот сядет в машину. Когда тот практически сел в машину, в машину сел и Лавров.
– Ты кто такой? – удивленно спросил Лаврова водитель.
– Я из уголовного розыска, – ответил Павел и предъявил ему служебное удостоверение.
Это произошло так неожиданно для «Кактуса», что тот потерял дар речи. Он попытался выскочить из машины через другую дверь, однако Лавров успел схватить его за руку и втянуть в салон машины обратно.
– Ты, что делаешь «Кактус»? Зачем подставляешь водителя? – произнес Лавров. – А, вдруг разобьешься? Кто за тебя должен отвечать?
– Так, нам сейчас куда? – спросил водитель у Лаврова. – На улицу Кирова или еще куда-то?
– Едим в городское управление милиции, то есть – на Большую Красную, – произнес он.
Машина тронулась и быстро влилась в общий поток машин. Через двадцать минут машина остановилась около городского УВД.
– Сколько с меня? – поинтересовался Лавров у водителя.
Тот обреченно махнул рукой и, высадив их из машины, тронулся.
– Давай, «Кактус» двигай своими батонами, – произнес Павел. В этот раз тебе не удастся сорваться с моего крючка.
Ермолин, молча, проследовал мимо него, открыл дверь и вошел в здание управления милиции.
– Давай, по коридору до упора, а затем по лестнице на второй этаж, – произнес Павел.
Они шли вдвоем по коридору, впереди шагал «Кактус», а за ним Лавров. Неожиданно одна из дверей открылась, и в коридор вышел Новиков. Владимир Иванович, посторонился в сторону, пропуская мимо себя сначала «Кактуса», а затем и Павла. Они, молча, проследовали мимо полковника и стали подниматься на второй этаж. Оперативник открыл дверь кабинета и толчком руки, приказал ему «Кактусу» войти в кабинет.
– Вот здесь мы с тобой и поговорим. Думаю, нам здесь никто не помешает. Присаживайся, – предложил он ему, а сам прошел и сел за стол.
«Кактус» словно затравленный врагами зверек, стал осматривать кабинет. Его взгляд метался по стенам, а затем остановился на окне. Заметив это, Лавров произнес:
– Даже не пытайся. Выскочишь в окно, попадешь в вольер для собак. Они только будут рады вырвать из твоего пухлого тела кусочка два добротного мяса. Поверь, я даже не буду тебе мешать, это сделать, можешь прыгать прямо сейчас.
Его слова, похоже, заставили «Кактуса» отказаться от этой затеи. Горевший еще секунду назад шальной огонек в его глазах бесследно исчез.
– «Кактус»? Ты человек вроде бы не глупый и я обращаюсь к тебе, рассчитывая на это. Расскажи мне, как вы убивали Корнеева. Меня интересует, кто в него стрелял, и где это произошло?
Он криво ухмыльнулся и посмотрел на Лаврова, словно тот был инопланетянином.
– Я, что-то не въезжаю в ваш вопрос, «Душман»? Вы, что меня притащили сюда для того, чтобы задавать мне эти дурацкие вопросы? Неужели вы думаете, что я кого-то убил? Похоже, вас ввели в заблуждение.
– Ты, «Кактус» в позу здесь не вставай! Если бы я этого не знал, то ты бы сейчас не сидел в этом кабинете и не разговаривал со мной. Сам подумай, я ведь тебя раньше не знал и не дергал тебя в милицию.
Он снова взглянул на Ермолина. Его лицо исказила гримаса пренебрежения.
– Не надо меня лечить начальник. Я прошу вас пригласить моего адвоката. Без него я не произнесу ни одного слова.
– Дело твое, «Кактус». Если ты знаешь, то адвокат приглашается при проведении следственных действий. Я же не веду ни каких следственных мероприятий. Я просто с тобой разговариваю. Сейчас, я поеду на базу «Жана» и проведу там обыск. Заберу у него УАЗ, принадлежащий убитому Корнееву. «Жан» насколько я знаю не дурак. Он моментально пробьет, кто его мог сдать. Все друзья его на воле, кроме тебя. Я бы тоже на его месте сразу же подумал, что это ты его сдал.
– Он этому никогда не поверит, – не совсем уверенным голосом произнес «Кактус».
– Может и не поверит, если ему не намекнуть на это. Правильно я говорю или нет? Если он решит, что это ты его заложил, то я тебе поверь, не позавидую. Он и в изоляторе найдет тебя и предъявит тебе это. Ты не сможешь оправдаться, поверь мне. Я еще не рассказал тебе о «Канадце», который разъезжает по городу на машине убитого вами Корнеева. А, хочешь, я ему подскажу и о товаре, который вы с ним зажали от пацанов. Я даже знаю, где и у кого он находится. Так, что «Кактус», ты меня совсем не удивил своим отказом со мной разговаривать. Бог с тобой, можешь молчать и дальше. Только подумай о своей дальнейшей судьбе. Чем дольше ты молчишь, тем меньше ты проживешь. Так, что думай. Сейчас я тебя закрою в камеру, посидишь с бомжами, может, поумнеешь. На хорошую и чистую хату не рассчитывай. Для палочки Коха, все равно кто ты, авторитет или нет. Туберкулез подхватишь, долго не проживешь.
Лавров прекратил свою длинную речь и начал оформлять постановление. Заполняя строки постановления, он иногда бросал мельком свой взгляд на сидящего напротив него «Кактуса». Он явно был напуган и никак не ожидал подобного развития событий.
– Скажите, я могу позвонить домой и сообщить своим родителям. Они только утром приехали с юга и, наверное, будут волноваться, если я не вернусь, сегодня домой.
– Я не думаю, что мать твоя начнет тебя разыскивать. Она уже привыкла к тому, что ты можешь не приходить домой ночевать. Так, что давай, не будем тешить себя надеждой на помощь родителей.
Лавров закончил писать и встал из-за стола.
– Давай, «Кактус» вставай, пошли в камеру. Там посидишь, у меня еще много сегодня дел. Мне еще нужно съездить на базу и забрать там машину.
«Кактус», молча, встал со стула и медленно направился к двери. Прошло минуты две и металлическая дверь камеры предварительного заключения, с лязгом закрылась за его спиной, отделив для него свободу от заключения.
***
Кактус стоял посреди камеры и рассматривал лица людей, сидевших в этой большой по размерам камеры. В камере сидели и лежали девять человек, трое из которых были одеты, как бомжи.
– Кто такой? – спросил мужчина, лежавший на койке около окна, через которое кое-как, пробивался свет уличного фонаря.
– Может мне еще рассказать тебе автобиографию? – вызывающе произнес «Кактус».
Все засмеялись, кроме одного человека, который задал ему этот вопрос. Ермолин прошел дальше и, увидев свободную койку, завалился на нее и закрыл глаза. Прошло несколько минут и сморенный духотой, он заснул.
Парень очнулся от боли и нехватки воздуха. Его попытка подняться с койки была пресечена сильным ударом в лицо. Приложив все свои силы, он сбросил с себя, навалившихся на него людей. «Кактусу» удалось вскочить на ноги и в темноте ударить одного из нападавших. Похоже, он попал человеку в лицо, потому, что тот взвизгнул от доли и свалился на пол.
– Души его суку! – прозвучал в темноте чей-то голос.
В этот момент, кто-то сильно ударил его по голове. Из глаз «Кактуса» посыпались искры, он вскрикнул и упал.
С шумом и лязгом открылась дверь камеры. В дверях появился заспанный сержант. Он включил свет. На полу, корчась от боли, лежал новенький задержанный.
– Что с тобой? – спросил его сержант.
– Похоже, споткнулся и упал, когда шел к параше, – ответил ему Кактус.
– Смотри, следующий раз можешь утонуть в этой параше, – равнодушно произнес сержант.
Сотрудник милиции выключил свет и закрыл за собой дверь. В камере повисла тишина, прерываемая храпом спящих людей. Всю ночь, «Кактус» не смыкал глаз, он прислушивался к каждому движению спящих сокамерников, боясь закрыть глаза и во сне быть задушенным ими. Однако, к утру его сморил сон. Он не помнил, как заснул. Ему снился дом, родители и лицо «Жана», искривленное гневом. Он вздрогнул и открыл глаза. Перед ним стоял бомж.
– Что нужно? – спросил он его.
– Слушай парень, – произнес бомж. Отдай мне куртку. Зачем она тебе? Туда куда ты попадешь, там тебя оденут.
– Пошел ты! – грязно выругался «Кактус» и поднялся с койки.
Он подошел к осколку зеркала вмонтированного в стену и посмотрел на свое лицо. Под левым его глазом светился большой фиолетового цвета синяк. Волосы на голове склеились в жесткий пучок от засохшей крови. Он, молча, посмотрел на сокамерников и процедил сквозь зубы.
– Ну, смотрите суки. Кто сунется ко мне, задушу вот этими руками, – произнес он и вытянул свои руки вперед.
– Запомни, сынок. Здесь свое здоровье демонстрировать не нужно. Ночь темна, зарежут, как свинью и твоя сила не поможет, – произнес маленького роста мужчина, одетый в грязный и не по росту пиджак.
«Кактус» умылся и лег на койку. Впервые за всю свою жизнь, он оказался в таком беспомощном состоянии и как никогда ранее, почувствовал холодное дыхание смерти у себя за спиной. Он закрыл глаза и не заметил, как задремал. Он считал, что сокамерники не посмеют напасть на него днем. Однако, он ошибся. Он открыл глаза, так как почувствовал, что что-то большое и грязное угодило ему в лицо.
Он вскочил с койки и открыл глаза. Рядом с его лицом лежал старый стоптанный ботинок. Пока он спал, кто-то из арестантов запустил в него ботинком.
– Кто это сделал? – спросил «Кактус». – Чего молчите?
– А, ты не храпи, «петушок». Не мешай людям общаться между собой, – произнес все тот же арестант, который поинтересовался у него, кто он такой.
– Ты, что борзеешь Козел вонючий? Да, я тебя по стене размажу, – произнес «Кактус» и направился в его сторону.
Мужчина нагнулся и вытащил из носка заточку.
– Давай, «петушок», посмотрим какая у тебя кровь, красная или голубая. У педерастов она голубая, а у козлов красная, – произнес он и громко засмеялся.
Вслед за ним, засмеялись и другие арестанты. «Кактус» посмотрел на заточку и лег обратно на койку. Больше он не стал закрывать глаза, так как боялся, что его обязательно зарежут. Теперь он думал лишь о том, чтобы его вызвал к себе этот оперативник. Он еще не был готов к разговору, однако находиться в окружении этих людей он оставаться не хотел. Он подошел к двери и стал стучать в нее. Дверь открылась и на пороге возникла фигура сотрудника милиции.
– Чего барабанишь? Что нужно?
– Скажите «Душману», что я хочу с ним поговорить, – попросил он сотрудника милиции.
Тот не слова не говоря, с силой захлопнул дверь. «Кактус» оглянулся назад и, увидев равнодушные лица сокамерников, молча, направился к своей койке.
***
Лавров и трое курсантов школы милиции, приданных ему Харитоновым, для усиления, подошли к базе «Жана». Павел, подошел к металлическим воротам и стал стучать в дверь. Ворота под сильными его ударами гулко загудели, заглушив шаги подошедшего к воротам охранника.
– Кто там? Кого черт несет? – послышалось из-за ворот.
Калитка приоткрылась, и в дверях показалось заспанное лицо охранника.
– Где, «Жан»? – спросил его Лавров.
– Я откуда знаю, – удивленно произнес охранник. – Он, как минут сорок назад уехал с ребятами.
Павел, отстранил его в сторону и вошел на территорию базы. Вслед за ним проследовали и курсанты. База была очень большой. На территории в три тысячи квадратных метров, огражденных высоким деревянным забором, стоял небольшой щитовой домик, около которого было припарковано несколько автомашин, в том числе и зеленый УАЗ.
– Ребята, а вы кто будете? – поинтересовался охранник, нервно теребя куртку.
– А, ты отгадай с трех раз? – ответил Лавров. – Чьи это машины?
– А, я откуда знаю? Одно могу сказать, что это не мои машины, – ответил охранник. – Вы лучше спросите об этом у «Жана», он вам все и объяснит.
– Так значит, ты не знаешь? Охраняешь машины, но не знаешь, чьи это машины? Так не бывает, отец. Я вот из милиции, а вернее из уголовного розыска. Мне люди сказали, что у вас здесь за заборам стоят ворованные машины, вот я и зашел посмотреть на них. Что так смотришь на меня? Если это не так, то покажи мне документы на эти машины или расскажи, кому они принадлежат. Ты, знаешь отец, если хоть одна из этих машин окажется ворованной, ты за это ответишь. Ты меня понял?
Павел направился к машинам и стал осматривать их.
– Чья это машина? – спросил он охранника, показывая рукой на «Жигули» шестой модели кофейного цвета.
– Эта? Эта машина «Канадца». Стоит здесь с марта месяца. Он оставил ее здесь, а сам сейчас ездит на «Мерседесе».
Лавров подошел к стоящему УАЗу.
– А, это чья машина? Может тоже «Канадца»?
–Нет. Эта машина «Жана».
– Как давно она здесь?
– От силы неделю. Ее сюда пригнал «Канадец», – заикаясь, ответил охранник.
– Говоришь, «Канадец» пригнал? А, машина «Жана»? Он, что купил ее у «Канадца»?
– Почему купил? Он так ее забрал у него.
– Юра? – обратился Павел к одному из курсантов. – Опроси охранника по всем этим вопросам. Ну, ты понял меня? А, мы пока с ребятами постараемся завести этот УАЗ.
Павел с курсантами направился к УАЗу и, подняв капот машины, стали копаться в двигателе. Вскоре движок машины несколько раз громко чихнул и завелся. Закончив с ремонтом, Павел зашел в домик. Курсант, заметив вошедшего Лаврова, быстро собрал свои письменные принадлежности и поднялся из-за стола.
– У меня все, – произнес он.
– Тогда вот, что отец. Мы забираем у тебя эту машину, – произнес он. – Если «Жан» начнет тебя спрашивать об этой машине, скажешь, что ее забрал «Душман» из милиции. Вот мой телефон. Пусть он свяжется со мной.
– Все ясно, – ответил охранник.
Через минуту машина, взревев двигателем, медленно выехала за ворота базы. Он загнал машину на территорию отдела и направился домой.
***
Утром Лавров переговорил со следователем прокуратуры. Тот, выслушав Павла, вынес постановление на проведение экспертизы. Павел почему-то был уверен, что в машине можно будет отыскать следы крови Корнеева.
Он вернулся в отдел и, передав постановление в отдел экспертиз, направился к себе в кабинет. Открывая дверь кабинета, он отчетливо слышал, как у него на столе разрывается от звонка телефон. Оперативник успел поднять трубу, но на другом конце провода, успели дать отбой.
«Интересно, кто это так настойчиво звонил мне?», – подумал Павел.
Положив пистолет в сейф, он направился в ИВС.
– Привет! Как мой крестник? – поинтересовался он у помощника дежурного по ИВС. – Еще не рвется на волю?
Тот усмехнулся и посмотрел на Лаврова.
– Ты «Душман», словно экстрасенс, все знаешь. Он уже дважды молотил в дверь, все просится к тебе.
– Это хорошо, значит, совесть проснулась. Скоро он совсем созреет, – произнес Павел и многозначительно улыбнулся. – Давай, Валера, открывай дверь.
Помощник дежурного взял со стола связку ключей и направился к камере. Раздался лязг отрываемой двери и в дверях, щурясь от яркого солнечного света, появился «Кактус».
– Мне передали, что ты хочешь встретиться со мной? Если это так, то пойдем, поговорим.
«Кактус» опустил голову и последовал по коридору впереди Павла. Лавров открыл дверь своего кабинета и пропустил вперед себя «Кактуса». Они сели на свои рабочие места, оперативник за стол, а «Кактус» на стул, стоящий напротив стола.
– Ну и что ты хотел мне сказать? – спросил его Павел и посмотрел на лицо Ермолина, на котором светился огромный синяк.
– Ты чего добиваешься, «Душман»? – спросил его Кактус. – Ты меня специально посадил в эту хату с бомжами? Ты, наверное, рассчитываешь, что я кого-нибудь из них прибью и раскручусь на срок? Ты, ошибся. Я все это переживу!
Лавров встал из-за стола и направился к двери.
– Давай, вставай! – произнес спокойно он. – Я не хочу тебя слушать. Ты еще не понял, куда ты попал. Вот подойди к окну и посмотри во двор. Как я тебе и обещал, УАЗ стоит здесь. Так, что мне все равно, раскрутишься ты или нет. Ты уже отсюда не выйдешь. Ты меня понял?
Он снова подошел к опешившему от этой новости «Кактусу» и, схватив его за шиворот, толкнул к двери.
– Давай, вали от сюда! Я не удивлюсь, если эта камерная братва опустит тебя ниже плинтуса. С волками жить, по-волчьи выть.
«Кактус» схватился за спинку стула.
– Я не хочу обратно в камеру! – чуть ли, не закричал он. – Пригласите адвоката!
– А, зачем ты мне здесь нужен? Тратить на тебя время, я не собираюсь. Я сейчас собрался ехать за «Канадцем». Может, он будет умнее тебя и повесит на тебя это убийство? Я думаю, что «Жан» сейчас ищет крайних в этом деле. Да, я забыл тебе сказать, эксперты обнаружили под ковриком УАЗа, кровь Корнеева. Так, что вы с «Канадцем», загрузились на это убийство по самые уши.
– Командир, «Душман», давай поговорим! Задержать «Канадца», ты еще успеешь! – обратился к нему «Кактус».
Лавров сел за стол и посмотрел на Ермолина.
– Ты будешь рассказывать про совершенное убийство?
– Да. Я готов это сделать, – обреченно произнес «Кактус».
***
– Вечером, день я точно не помню, это был март месяц, мне позвонил домой «Канадец», – начал свой рассказ Ермолин.
– «Кактус»! Это я, «Канадец», – произнес он. – Через десять минут я буду около тебя. Одевайся и мухой на улицу.
Он подъехал к дому на своих «Жигулях» минут через десять после звонка. «Канадец» остановил машину около меня и, открыв дверь, предложил мне сесть в машину.
– Что случилось? – поинтересовался я у него.
– Нужно разобраться с одним бизнесменом. Он задолжал «Жану» большую сумму денег и не хочет рассчитываться с ним. Нужно его тряхануть хорошенько, чтобы память вернулась к нему.
– А, почему именно я?
– Много вопросов задаешь, «Кактус», – ответил он. – Вы маменькины сынки все такие, как примите на грудь, то начинаете заверять всех в преданности «Жану», а как нужно это все доказать на деле, так сразу в кусты. Может тебе напомнить твой последний «базар» с «Жаном»? Ведь ты, а не я клялся ему в верности.
– Ты, что наезжаешь на меня. Я, что отказываюсь от дела? Ну, спросил я тебя, ну и что из этого?
По дороге мы захватили с собой Гришина и направились в сторону Зеленого Бора.
– Куда едим? – поинтересовался у нас Гришин.
– В Песчаные Ковали, – ответил ему «Канадец». – Там у этого барыги свой коттедж и машина с товаром.
Всю дорогу мы молчали. На заднем сиденье тихо похрапывал Гришин. «Канадец» свернул с трассы и, сбросив скорость, осторожно въехал в поселок. Света в поселке почему-то не было и мы, блуждали в потемках минуты три, прежде чем подъехали к нужному нам дому.
– Давай, лезь, – предложил он мне, когда мы подошли к забору коттеджа.
– А, вдруг там собака? – спросил я его.
– Лезь, кому я говорю или я тебя застрелю прямо здесь у этого забора! – произнес «Канадец» и достал из кармана пистолет.
Мне ничего не оставалось делать, как перелезть через забор. Собаки во дворе не было, и я сразу направился к воротам. Калитка была закрыта лишь на засов. Я быстро открыл калитку и впустил во двор «Канадца» и Гришина. «Канадец» достал фонарик и осветил двор. В метрах тридцати, вплотную к забору стоял зеленого цвета УАЗ -452.
Увидев машину, «Канадец» засмеялся и потер от удовольствия руки.
– Ты, что смеешься? – поинтересовался я у него.
– Все нормально. Барыга дома и нам не нужно его искать. Это хорошо, что нам так здорово повезло.
Он подошел к двери и стал стучать. В коттедже загорелся свет. «Канадец» передернул затвор пистолета и сунул его за ремень брюк. Я не знаю почему, но этот мужик открыл дверь, даже не поинтересовавшись, кто пришел к нему в столь позднее время.
Увидев в руках «Канадца» пистолет, хозяин коттеджа испугался. Гришин, недолго думая, ударил его арматурой по голове. Мужчина упал на пол и, обливаясь кровью, попробовал отползти в сторону. Мы быстро связали его и усадили на стул.
– Ты, наверное, догадываешься, зачем мы пришли к тебе? – спросил его «Канадец». – Все правильно, мы пришли за деньгами, которые ты должен нам. Ты, козел решил поменять «крышу»? Я же тебя предупреждал о последствиях подобного шага, но ты меня не услышал. Сейчас настало время возвращать долги.
– Ребята, не убивайте меня. У меня во дворе стоит машина полная товара. Я продам его и рассчитаюсь с вами.
– Ты меня снова не услышал. Мы не члены КПСС и нам не нужны твои сказки о будущем. Мы живем настоящим, а не будущим, ты понял меня или нет? Гони деньги, если хочешь жить!
– Я же говорю вам, что пока у меня денег нет. Товар есть, а денег нет.
«Канадец» закурил сигарету и, подув на горящий огонь сигареты, преподнес ее глазу Корнеева. Тот, почувствовав сильный жар огня, закрыл глаза. «Канадец» ткнул горящей сигаретой в веко Корнееву. От сильной боли он закричал.
– Гриня! Заткни ему пасть, а то он разбудит весь поселок, – приказал ему «Канадец».