000
ОтложитьЧитал
– Эх, а я только начал получать от него удовольствие, – снова раздалось из-за спины. Ладислав обернулся и с удивлением посмотрел на говорившего. Кер Уртар – низкорослый, плотно сбитый черно-кареволосый юноша, которому лишь недавно исполнилось двадцать лет. Сын обедневшего дворянина, вечно бахвалившийся своим происхождением и свысока смотревший на окружающих. На его выходки старались не обращать внимания, но, тем не менее, большинство членов группы его сторонилось. Вот и сейчас он вольготно развалился на стуле и с вызовом смотрел на Эйтана. Тот в ответ лишь усмехнулся, но Лад заметил, как его брови на миг сошлись к переносице, а в глазах промелькнули огоньки раздражения.
– Лично я думал, что идущие в летчики люди получают удовольствие от полетов, а не от сидения на земле, – сказал он, тем не менее, абсолютно спокойным голосом. – Видимо ошибался. Что ж, думаю, что и для вас, ратнинант, найдется непыльная работенка, где вы сможете вдоволь отдохнуть. Дежурным по аэродрому, например, а еще лучше помощником на кухне, хотя нет, даже там надо работать, а вы ведь у нас устали.
Голос Эйтана буквально лучился неприкрытым сарказмом, заставившим широкое лицо Уртара буквально побагроветь от гнева. Ладислав мысленно выругался. Кер всегда отличался вспыльчивостью характера, а произнесённые презрительным тоном слова Эйтана его явно задели.
– Что! Меня на кухню! – дворянин резко вскочил на ноги, с грохотом роняя стул на пол. – Да кто вы вообще такой, что смеете разговаривать со мной в таком тоне! – Его голос сорвался на крик. – Я боевой офицер и…!
– Смею! – неожиданно рявкнул в ответ Эйтан, заставив летчика замолкнуть и тут же спокойным голосом добавил: – Сядьте на место, лейтенант, а иначе моя шутка станет для вас действительностью.
Кер несколько минут буравил инженера гневным взглядом, затем громко фыркнул и, подняв стул, уселся на него, всем своим видом показывая возмущение. В классе на какое-то время воцарилась гробовая тишина. Выходка Уртара была беспросветной глупостью и все это понимали. Видимо вынужденный отдых подействовал на него слишком расслабляюще, раз он позволил себе накричать на будущее начальство. Хотя с другой стороны, по внешнему виду господина Эйтана трудно было определить кто он такой. Они были военными летчиками, а значит, без прямого приказа вышестоящего офицера, имели право не подчиняться любому гражданскому лицу, не смотря на его должность и регалии. Это было прописано в уставе. Поэтому можно было сказать, что ситуация сложилась несколько неоднозначная и щекотливая. Если честно, то и сам Ладислав не мог вспомнить звание инженера, так как никогда не видел того в форме. Видимо Эйтан это понял, потому как вздохнул и, бросив быстрый взгляд на пришедшую с ним женщину, которая все это время спокойно сидела за дальней партой в конце класса, сказал:
– Господа офицеры, хочу вам принести свои извинения, и чтобы в дальнейшем у нас не возникали подобные эксцессы, позвольте представиться – аэр-полковник Серг Эйтан. А это, – он кивнул в сторону своей спутницы, – ваш новый командир аэр-ратнинант Тейрина Эйтан.
Все невольно обернулись и с удивлением посмотрели на женщину, которая молча улыбнулась в ответ и приветственно кивнула.
– Лад, – локоть сидевшего рядом Кротвина впечатался Чаклину в бок. – Это же «Шпилька», а я ее сразу и не узнал, изменилась-то как.
– Шпилька? Демон…, – Ладислав мысленно хлопнул себя ладонью по лбу. В памяти всплыл образ худенькой девушки с мальчишеской фигурой, которая когда-то была инструктором в Тальской академии. В отличие от своего мужа Тейрина сильно изменилась, превратившись за прошедшие годы в довольно привлекательную женщину.
Заметив, что Лад ее пристально рассматривает, она вопросительно приподняла правую бровь, заставив Чаклина поспешно отвести глаза.
– Господа, я понимаю ваше удивление, но давайте вы обсудите все потом, – сказал Эйтан, прерывая начавшиеся между пилотами обсуждение услышанной новости. В отличие от Лада с Кротвиным остальные члены группы были весьма удивлены назначением женщины на роль их командира и не скрывали этого, однако после слов полковника все дружно умолки.
– Времени у меня немного, – продолжил тот, – поэтому перейду к самой сути, а остальное вам объяснит ваш новый командир. Итак, мне нужны два добровольца для работы в моем КБ в качестве летчиков – испытателей. Обещаю, будет интересно.
Лад вопросительно посмотрел на Никола, затем оглядел товарищей, на лица которых была заметна растерянность, и поднял руку, привлекая внимание полковника.
– Аэр – лейтенант Ладислав Чаклин. Извините, господин полковник, можно обратиться не по уставу?
– Спрашивайте, лейтенант.
– Хотелось бы узнать, что такое КБ и что означает летчик-испытатель?
– КБ – это конструкторское бюро, а летчик – испытатель – это и есть летчик-испытатель, – ответил Эйтан, улыбнувшись, – пилот который будет поднимать в воздух новые самолеты.
– Э..э..э, в смысле только что сделанные? – спросил Никол и тут же, видимо вспомнив о субординации, вскочил со стула, вскидывая руку к голове. – Извините, господин полковник. Аэр-лейтенант Никол тер5Кротвин.
– Все в порядке, лейтенант, – инженер жестом руки попросил Никола сесть. – Нет, господа, летчик-испытатель это в первую очередь человек, который дает машине дорогу в жизнь. Это тот, кто помогает конструктору создать самолет таким, каким надо. Он вместе с машиной проходит путь от ее первых пробежек по земле, до запуска в серию и поверьте, путь этот порой весьма тернист и опасен. Не каждому такая работа по плечу. Рисковать будете часто и много, это единственное что я вам могу обещать.
Эйтан замолчал, обводя притихших пилотов взглядом.
– Ну что, кто готов, рискнуть?
Глава 4.
Сброс газа, работаем элеронами, ручку на себя и машина, накренившись на крыло, послушно устремляется по дуге к маячившей внизу цели. Однако противник тоже не дремлет, его крылан задирает нос и резко уходит вверх, скрываясь из поля зрения, заставляя Лада крутит головой. Вот он враг сверху, уже прошел верхнюю точку «горки» и падает вниз, одновременно доворачивая в его сторону. Ручку резко вправо – не дать противнику прицелиться; далекая земля медленно проплывает над головой. Где же противник? Чаклин огляделся и мысленно выругавшись, бросил «эст» в горизонтальное скольжение – тщетно. Его оппонент весит на хвосте точно приклеенный. Лад вздохнул и, выровняв машину, качнул крыльями, показывая, что признает свое поражение. Было несколько досадно проиграть, особенно зная, что в кабине второго крылана сидит хрупкая женщина – и это с его-то боевым опытом. Хотя скорей всего тут просто сказалось плохое знание нового самолета. Эта машина была куда шустрее и маневреннее всех тех, на которых он до этого летал, а скорость в триста девяносто терров просто потрясала. Его же противник использовал эти преимущества по максимуму, в то время как он больше слушал самолет, привыкал к нему. Так что в его проигрыше нет ничего зазорного, но все равно было немного обидно. Ладислав вздохнул и, посмотрев на идущий параллельным курсом «эст», махнул рукой, привлекая внимание его пилота, затем указал большим пальцем вниз. Летчица кивнула головой, и ее крылан тут же нырнул носом вниз, устремившись к земле. Чаклин накренил самолет и, проследив взглядом за идущей на посадку машиной, направил свою следом.
Первый заход был неудачен. В отличие от других «эстов» у новой машины были убирающиеся шасси, и он, еще не отошедший от горячки тренировочного боя, банально забыл об этом. Пришлось вновь набирать обороты и идти на второй круг. Наконец его крылан мягко коснулся колесами свежескошенной травы аэродрома и, легонько подпрыгнув, споро побежал по земле. Лад подрулил к краю поля, где за его полетом наблюдали остальные члены группы и где уже стоял крылан его противницы и, остановив самолет, заглушил двигатель. Стянув с головы непривычно легкий кожаный шлем, он провел рукой по лицу, мотнул головой и, отстегнув ремни, вылез на крыло.
– Аэр-лейтенант Чаклин учебный полет закончил, разрешите получить замечания, – отрапортовал он, подходя к ожидавшей его Тейрине и чувствуя себя при этом желторотым юнцом.
– Какие могут быть замечаний, лейтенант, – улыбнулась в ответ женщина. – Будь это настоящий бой, вы бы уже несколько раз отправили меня вниз. Я даже несколько удивлена, что вы всего после нескольких пробных полетов смогли так его пилотировать. Кстати, как впечатление от машины?
– Ну…, – Лад на секунду задумался подбирая нужные слова.– Я бы сказал, что шустрая машинка, очень шустрая, но в управлении несколько капризничает, особенно это чувствуется на виражах, чуть ручку дернешь и валится. Хотя возможно это с непривычки. Но вот с вибрацией в элеронах надо что-то делать, чувствуется и порою очень даже.
Тейрина несколько мгновений задумчиво смотрела на стоявшего перед ней на втяжку летчика, затем коротко кивнул и, повернувшись к остальным пилотам, добавила:
– На сегодня все свободны, завтра продолжим.
Никол оперся спиной о шершавый ствол керача и, вытащив из мятой пачки палочку аромы, закурил, после чего посмотрел в сторону сидящего на траве Чаклина.
– Демон меня дери, Лад, Шпилька укатала нас всех словно каких-нибудь неоперышей. Ты еще молодцом держался, а мне она на хвост практически сразу села, да и другие не дольше продержались.
– Да, летает она неплохо, – растерянно бросил Лад, жуя кончик сорванной травинки.
– «Неплохо» – это мягко сказано, – усмехнулся Кротвин и, покосившись на задумчивого товарища, поинтересовался: – А ты что такой смурной, неужто в Шпильку втюрился?
– Скажешь еще, – буркнул Чаклин и с хрустом потянувшись, откинулся на спину, уставившись в бездонно-синее небо, покрытое кудрявыми барашками редких облаков. – Хорошо сегодня.
– Это да, – кивнул Никол, усаживаясь рядом. – Может на озеро махнем, искупаемся?
– Можно, только чуток попозже.
Лад закрыл глаза, и некоторое время вслушивался в окружающий мир заполненный стрекотом кузнечиков, редкими трелями птиц, шуршанием ветра в листве деревьев, да далекими перекликами людских голосов.
– Знаешь, Ник, – неожиданно сказал он, не открывая глаз, – а я, наверное, подам рапорт о переводе мня в летчики-испытатели. Хочу попробовать.
Кротвин с удивлением посмотрел на товарища.
– С ума сошел? Ты что на фронте мало жизнью рисковал?
– Да интересно просто, – Лад приоткрыл правый глаз и, покосившись на товарища, резко сел. – Понимаешь, Ник, интересно. Да и поработать с самим Эйтаном, человеком придумавшим крыланы…нет, ты представляешь…это же…это…а. – Он махнул рукой. – Тут не объяснишь.
Никол несколько минут молча разглядывал взъерошенного друга, затем вздохнул и, отбросив докуренную палочку, буркнул:
– А что тут понимать, просто ты дружище больной небом на всю голову, – помолчал и добавил: – Но видимо я тоже.
– А ты-то почему? –Чаклин удивленно вскинул брови.
Кротвин усмехнулся и, поднимаясь на ноги, хлопнул его по плечу, пояснив:
– Да потому что не хочу отпускать тебя одного. Ладно, идем, искупнемся, а потом найдем пару чистых листов бумаги.
Доктор Бальште был невысоким худощавым старичком в смешном старомодном сюртуке, который к тому же постоянно топорщился на нем в самых необычных местах. При ходьбе он довольно сильно сутулился и зачем-то постоянно снимал с носа свое пенсне, в тонкой посеребрённой оправе, принимаясь протирать его кружевным платком.
– Вот, вот, господин Майсер, мое детище. Смотрите. Какие обводы, какое расположение блока – это ж песня, а не мотор. А мощность, – он воздел свой «сухой» узловатый указательный палец к потолку. – Пятьсот пятьдесят лошадиных сил. Представляете. Пятьсот пятьдесят.
– Неплохо, неплохо, – Отто прошелся вокруг установленного на стенде двигателя, внимательно осматривая его со всех сторон. – Какой ресурс?
– Уже довели до двухсот часов, но думаю, выжмем еще больше.
– Надеюсь на вас, господин Бальште. Смотрю, у вас получается действительно прекрасный двигатель и он нужен мне как воздух.
В ответ старик расплылся в довольной улыбке и, сорвав с носа пенсне, вновь принялся тереть его стекла, одновременно кивая головой и быстро бормоча:
– Все будет готово в срок, господин Майсер, не сомневайтесь, разве я когда-нибудь вас подводил?
– Нет, господин Бальште, поэтому всегда к вам и обращаюсь….
Отто вздохнул и, вынырнув из пучины воспоминаний, растерянно посмотрел в окно поезда, за которым мелькали лоскуты возделанных полей, изредка перемежаясь аккуратными домиками из разноцветного кирпича. Дверь купе отворилась, заставив Отто отвлечься от созерцания проносящейся за стеклом деревенской пасторали и обернуться.
– Уже проснулись, господин Майсер?
– А я и не спал, Дилан, просто немного задумался, – ответил инженер, быстро собирая разложенные на столе журналы в стопку, чтобы освободить место для подноса с лайкосником и парой кружек, который держал в руках его помощник.
– И о чем думали, если конечно не секрет? – поинтересовался тот, осторожно ставя свою ношу на стол.
– Да никакого секрета нет, прокручивал в голове нашу встречу с Бальште,– Отто вздохнул и помассировал пальцами несколько затекшую шею. – Думаю, что его двигатель – это как раз то, что нужно для новой машины.
– Уверены? – спросил Ортау, доставая с багажной полки саквояж и извлекая из него цветастую пачку печенья. – Мне он показался…н-у-у, – он помахал пачкой в воздухе, – слишком массивным что ли. Для аэростата пойдет, а вот для крылана…
– Тяжеловат будет, – закончил за него Отто, пододвигая к себе кружку и наполняя ее горячим лайкосом. – Ты прав, Дилан, однако это пока лишь опытный экземпляр. К тому же я верю в старика Бальште и думаю, что у него все получится – через полгода, максимум год у нас будет нужный двигатель.
– А так ли уж он нам нужен? – сказал Ортау, опускаясь на свое место и тут же смутившись под удивленным взглядом Майсере, принялся оправдываться: – Я, конечно, ничего не имею против, вы хозяин вам и решать, но заказов у фирмы хватает, мы не успеваем с заказом на «Гандурги», так что есть ли смысл заниматься новым крыланом?
– Ты еще повтори слова нашего министра аэронавтики, – усмехнулся Майсер. – Как он там сказал…– Отто нахмурил лоб. – Ах да, что-то типа этого: «У этих ваших крыланов будущее лишь в цирке или каких-нибудь воздушных гонках, для наших новых аэростатов они просто назойливые насекомые».
– Ну, тут он конечно неправ…
– Непросто неправ, а брякнул глупость, в данном случае преступную глупость и об этом я напрямую сказал императору. Кстати, он со мной согласился.
Отто разорвал упаковку и, достав печенье, с удовольствием им захрустел, с улыбкой смотря на удивленного помощника.
– Вы хотите сказать…
– Да, дружище, хочу. На создание новой машины меня благословил сам император. Пойми, Дилан, будущее аэронавтики за крыланами и последняя война это прекрасно показала. Нет, мы, конечно же, не откажемся от аэростатов, по крайней мере, в ближайшем будущем, но думаю, что в грядущих войнах им будет отведена роль второго плана, – он тяжело вздохнул. – Увы, мой друг, но многие из моих коллег этого не понимают, или не хотят понимать. Глупцы, упертые глупцы.
Он со стуком поставил свою кружку на стол.
– Они почему-то считают, что решат все вопросы, увеличив тоннаж и навесив на аэростат побольше пушек и пулеметов – бред. Главный козырь крылана – это маневренность и скорость. К тому же за цену того же «Гандурга» я построю два десятка легкокрылых машин, причем в три раза быстрее. И в некоторых странах это прекрасно понимают. Да, например, в той же Руссарии, но почему-то не у нас.
– У Руссарии сейчас просто нет денег на постройку новых аэростатов, вот они и ставят на вооружение что подешевле, – вставил Ортау.
– Возможно, – не стал спорить Майсер. – Но все же, дружище, будущая война за господство в небе – это в первую очередь война скоростей.
– Помилуй вас Пресветлый, господин Майсер, какая война? – махнул рукой Ортау, в свою очередь наливая себе лайкоса. – После разгрома Латии император ведь прямо сказал, что сейчас нашей стране нужен мир. Да об этом твердят все газеты, как и о заключении новых мирных договоров о ненападении.
– Ты действительно в это веришь? – Отто криво усмехнулся. – Лично я считаю, что наш юный император не успокоится, пока к его ногам не будет брошена вся Ендора. Нет, дружище, война рано или поздно будет, – поверь и мы должны быть к ней готовы, а пока…. а пока нам необходимо выиграть свою маленькую битву.
– Битву? – Дилан непонимающе посмотрел на аэроконструктора. – Какую битву? С кем?
– С господином Сергом Эйтаном.
Ортау пару минут удивленно смотрел на своего собеседника, затем мотнул головой.
– Не понимаю. Насколько мне известно об этом руссарском аэроконструкторе неслышно уже более пяти лет, неужели вы думаете, что он живой?
– Уверен, – кивнул Отто, допивая остатки лайкоса и откидываясь на спинку диванчика. – Мало того, последнее время меня не покидает странное предчувствие, что скоро мы о нем вновь услышим. Это пугает и одновременно радует.
Он замолчал и несколько долгих минут провожал взглядом мелькавшие за окном деревья, затем вздохнул и, не поворачивая головы, произнес:
– Знаешь, Дилан, войны не всегда идут на полях сражений и не всегда их ведут генералы. В каком-то смысле мы ведь тоже воюем и наша война не менее трудна. И пускай у нас поле боя – это чертежная доска, а наши солдаты – это карандаши, линейки и циркули, исход ее столь же важен для империи и нам нельзя проиграть. Вот почему мне крайне необходим новый двигатель, и, поверь, я его получу. Нужно быть готовым….
Корма баржи осторожно коснулась пирса и с ее борта полетели извивающиеся «змеи» швартовых. Вскоре баржа уже была плотно притянута к берегу, соединившись с ним широкими полосами грузовых трапов. Закончился еще один рейс. Осталось только разгрузить привезенный товар, но этим уже займутся портовые службы, а значит можно немного расслабиться, – часа два у него есть. Ивн Подгорский бросил быстрый взгляд на циферблат висевших прямо над штурвалом небольших часов в тяжелой медной оправе и вышел из рубки. Облокотившись о релинг, он достал из кармана потрепанного кителя пачку аром и, вытащив одну из палочек, закурил, задумчиво наблюдая за развернувшейся на пирсе суетой. Грузчики бегали туда-сюда по трапам, перенося ящики и коробки, грузя их сразу в стоящие неподалеку грузовые паромобили. С краном их дела пошли бы конечно куда-бы быстрее, но местный порт это всего лишь один потемневший от времени пирс да пара покосившихся строений. Подумать только в какую дыру ему приходиться плавать, а ведь каких-то десять лет тому назад все было по-другому. Тогда под его командованием был прекрасный трехпалубный красавец «Граф Анор» – гордость валнорской флотилии. И вот теперь он скатился до какой-то грузовой калоши с экипажем из семи лоботрясов. Кто бы мог подумать, что судьба совершит такой причудливый зигзаг. А все эта Смута, будь она трижды проклята. Ивн посмотрел на клонившееся к горизонту солнце и вздохнул – обратно придется идти по темноте. И хотя он знал реку как свои пять пальцев, такая перспектива его не особо радовала. В округе до сих пор орудовало несколько больших банд, и даже река не была от них спасением,– вполне могли взять на абордаж в лучших пиратских традициях. Он снова вздохнул и, затянувшись, недовольно покосился на расположившихся неподалеку матросов, раскладывающих на пустом перевернутом ящике фишки домно. Наверное, стоило бы их приструнить, но с другой стороны ребятам стоило немного расслабиться, так как рейс был довольно напряжённым. Баржа два раза подвергалась обстрелу с берега, причем последний раз огонь велся из какого-то тяжелого орудия. К счастью нападавшие были не очень меткими стрелками, но, тем не менее, эта бессмысленная на взгляд Ивна пальба заставила всех порядком понервничать. Пресветлый, ну когда же Совет Республики наведет тут порядок?! Правда ходили слухи, что участившиеся в последнее время нападения бандитов как раз и связаны с усилением новой власти на востоке, из-за чего большинство банд в ужасе бежало оттуда. Это давало надежду, что ее жесткая рука вскоре доберется и до их региона, только вот легче пока не становилось. Небольшие деревушки, которые во множестве роились на берегах Валнора, почти все опустели и жизнь сосредоточилась вокруг больших городов, где все еще сохранялись остатки былого порядка. Пять лет хаоса, когда казалось, что друг с другом воевали все, кто только мог: бандиты, ястанцы, самозваные правители, остатки регулярных войск – все перемешалось в этом котле охватившего страну безумия. Тяжело пришлось всем…
– Господин капитан?
Раздавшийся снизу незнакомый хрипловатый голос заставил Подгорского отвлечься от тяжких мыслей, перегнуться через релинг и, посмотрев на нижнюю палубу, мысленно присвистнуть. Около фальшборта стоит высокий потянутый офицер в форме старого покроя, однако на предплечье мундира красуется красный трилистник с золотой сердцевиной – эмблема войск Республики. Такую Ивн видел всего один раз, да и то на трупе.
– Господин капитан? – повторил свой вопрос незнакомец и, дождавшись несколько нервного кивка Ивна, направился к трапу.
Подгорский откинул почти докуренную палочку, быстро застегнул и оправил китель, после чего зло цикнул на матросов, заставив их прервать свою игру. Впрочем, заметив поднявшегося офицера, те сами дружно вскочили на ноги и спешно ретировались, заставив Ивна понимающе усмехнуться. От представителя новой власти можно было ждать что угодно, а почти у всех членов его экипажа грешков хватало.
– Штат-ратнинант Ефропоф, тринадцатый моторизированный корпус Республики, как понимаю вы капитан этого судна?
– Так точно, господин ратнинант, – кивнул Ивн, щелкнув каблуками, чем вызвал у офицера легкую улыбку. – Чем могу помочь?
– В принципе вы уже помогли, – ратнитнант кивнул в сторону стоявших на причале грузовиков.– Продовольствие, медикаменты, местные жители будут вам весьма благодарны.
– Ну, мне за это неплохо заплатили, так что…,– Ивн несколько растерялся.
– Я понимаю, – кивнул офицер. – Впрочем, я вас не благодарить пришел. Хочу узнать что видели за время своего пути, как обстановка на реке и вообще…, – он многозначительно посмотрел на капитана.
Ивн понимающе кивнул и пригласительным жестом указал на дверь в рубку.
Разговаривали они почти час. Ратнинант дотошно выпрашивал у Подгорского все мелочи, порой что-то записывая карандашом в небольшой блокнотик. Ивну даже пришлось расстелить карту, чтобы точно указать офицеру места, где их обстреляли. Так что он облегченно вздохнул, когда Ефропов наконец убрал свой блокнот и вскинул руку к голове.
– Благодарю вас за содействие вооруженным силам Республики, господин капитан.
– Да, собственно говоря, особо-то не за что, – развел руками Подгорский. – Рассказал все, что знал сам. Мы в такие дальние рейсы редко ходим, сами понимаете, больно опасно, в основном курсируем между ближайшими городами. Однако в последнее время работы мало стало, вот я с ребятами и решил рискнуть…
– Капитан! – в рубку буквально ворвался один из матросов, заставив Ивна сердито зыркнуть в его сторону. – Капитан, смотрите, что это?
Подгорский невольно повернулся к широкому лобовому иллюминатору, мысленно обещая задать нагоняя своему подчинённому сразу же после ухода офицера, да так и замер. Над рекой плыла странная конструкция похожая на гигантский катамаран, без парусов и со странными тупоносыми лодками. Ивн даже сразу не понял что это аэростат, а когда осознал это, с беспокойством посмотрел на ратнинанта, который буквально прильнул к стеклу.
– Господин Ефропов…
Офицер резко обернулся, пару мгновений растерянно смотрел на Подгорского, затем кинулся к двери, оттолкнув стоявшего рядом ней матроса. На мгновение он остановился в проеме и, обернувшись, бросил:
– Уводи баржу от берега, капитан. Руби швартовы и уводи.
Через мгновение подкованные каблуки его сапог застучали по металлическим ступеням трапа.
Ивн проводил его удивленным взглядом не спеша отдавать какие-либо команды замершему в ожидании матросу, но тут сбоку от баржи вздыбился водяной столб, покачнув ее на волнах, и время словно сорвалось с места.
– Тарк, рубим швартовы, двоих к кормовым пулеметам, пусть пуляют во все что летает! – скомандовал Подгорский, буквально прыжком оказываясь рядом с машинным телеграфом и переводя рукоятку в положение «пар.машина товсь».
Матрос зачем-то по-военному отдал честь и выскочил из рубки. Тем временем рвануло уже на берегу, заставив людей броситься врассыпную. Следующий выстрел попал прямо в один из грузовиков, мигом превратив его в коптящую груду металла, а над баржей с ревом пронеслась тройка крылатых машин, поливая пирс из пулеметов. Началась паника. Некоторые из грузчиков бросив свою ношу, почему-то вдруг решили, что в воде безопаснее и принялись прыгать за борт. Те, что были на берегу, наоборот устремились к портовым строениям, видимо надеясь найти укрытие за их стенами, но были и такие, что остались стоять на месте в оцепенении, покорно ожидая своей участи. Несколько человек осталось на барже, причем некоторые из них кинулись помогать матросам, что в данной ситуации было совсем не лишним.
Подгорский, нервно кусая губы, смотрел на приближающегося черного гиганта, мысленно моля Пресветлого, чтобы механики поскорее прогрели котлы. К удивлению Ивна небеса его услышали и в ответ на его мольбы, телеграф издал тихий «дриньк», возвещая о том, что машины готовы к запуску.
Подгорский благодарственно воздел глаза к небу и тут же передвинул рычаг на малый ход. Баржа стала медленно отползать от пирса.
Сергей долго и пристально разглядывал расстеленный на столе чертеж хвостового оперения, затем быстро сделал на нем несколько пометок и вопросительно посмотрел на стоявшего рядом с ним молодого человека. Ант тер Петрав был из числа инженеров, присланных ему в помощь из столицы, но в отличие от остальных пытался проявлять хоть какую-то инициативу. Он уже несколько раз выступал с различными предложениями по изменению в конструкции «шестнашки» и Сергею это нравилось, даже несмотря на то, что все эти предложения он отклонил. Молодому инженеру просто не хватало опыта и в первую очередь из-за того, что до этого он работал лишь над проектированием дирижаблей – впрочем, это было поправимо. Главное, что парень действительно увлекся новым для себя делом. Именно поэтому он поручил ему поработать над своими старыми чертежами бомбардировщика, который некогда должен был прийти на смену «БЭ-1». В производство этот самолет Сергей естественно запускать не собирался, так как на повестке дня стояли уже более совершенные модели, однако работая над ним, Ант должен был, так сказать, «набить себе руку» – пока получалось не очень.
Ратный мысленно усмехнулся и постучал по отмеченным места тупым концом карандаша.
– Тут и тут не пойдет, эту тягу лучше пустить вот так, да и резанный профиль высотного руля нам не к чему, поток поведет себя непредсказуемо, ты как до этого вообще додумался?
– Ну, геранцы так делают, вот я и подумал…
– Геранцы так делают, – передразнил его Сергей. – У тебя своя голова должна быть на плечах. Где расчеты?
Ант послушно и с несколько обречённым видом протянул ему мятую тетрадку. Сергей быстро пролистал ее, пробегая глазами по ровным столбцам расчетов перемежаемых аккуратными строчками пояснений, и остановившись на нужной странице, ткнул в нее пальцем.
– Вот. Ты же тут все правильно рассчитал. И зачем спрашивается тебе это опахало вместо нормального стабилизатора? Ты хоть представляешь, как оно будет вести себя в полете?
– Зато красиво…
– Чего!?
Сергей недоуменно уставился на молодого инженера, думая, что он шутит, но, судя его по лицу, тот был абсолютно серьезен.
– Так…, – Ратный мысленно досчитал до десяти и сквозь зубы процедил: – Все перечертить, убрать это…эту красоту и прочий марафет, склеить модельку такого…нет, – он развел ладони сантиметров на тридцать, – вот такого размера и через две недели, чтобы все это было у меня на столе. Понятно?
Петрав молча кивнул и, отводя взгляд, принялся быстро сворачивать чертежи, после чего «пулей», выскочил из кабинета, едва не столкнувшись в дверях с заходившей Тейриной. Извинившись и перехватив поудобнее сверток с чертежами, он умчался по коридору.
– Что это с ним? – поинтересовалась Тей, закрывая за собой дверь.
– Да так, – Сергей отмахнулся, – эстет тут мне нашелся. Сделал хвост волнами, – красиво ему. Еще бы рюшечки на крылья приделал и цветочками разрисовал. Ладно. – Он вздохнул, подошел к жене и, прижав ее к себе, поцеловал. – Как день прошел?
– Нормально, – женщина обвила его шею руками. – Опять сегодня на ночь останешься или все-таки домой поедем.
– Сегодня домой, устал что-то, да и с женой хочу побыть.
Сергей потерся носом о ее нос, затем укусил за мочку уха, заставив Тейрину шаловливо хихикнуть. Она в ответ игриво куснула мужа за кончик носа и, изогнувшись, выскользнула из его объятий.
– Дотерпи до дома, а пока вот.
Из нагрудного кармана форменной рубахи появился сложенный в несколько раз лист бумаги, который она протянула Сергею, ставшего при виде его абсолютно серьезным.
– Как я понимаю, у нас появился доброволец.
– Вообще-то целых трое, но рапорт на перевод я пока подписала только один.
– Жадничаешь?
– И да, и нет, – покачала головой Тейрина. – К тому же ты сам говорил, что тебе нужен лишь один пилот, вот я тебе его и выделяю. Об остальных пока забудь, они мне понадобятся в академии.
– Академия – громкое слово, пока наше заведение даже на училище не тянет, – усмехнулся Ратный, пробегая глазами по строчкам рапорта. – Ладислав Чаклин, – он на мгновение наморщил лоб. – Это такой высокий, худощавый светловолосый, со шрамом на левой щеке….
– Да, – кивнула Тей, подходя к окну и приоткрывая его. – Парень хорош. Я их тут на днях облетывала, так он меня буквально загонял, ели как в хвост зашла. А ведь это его первый полет на «пятнашке».
Ее взгляд упал на подоконник. Она провела по нему пальцем и укоризненно посмотрела на мужа.
– Ну, знаешь, буду я тут еще с тряпкой бегать, – буркнул он, покосившись на жену и, растерянно почесав в затылке, добавил: – Хотя, наверное, все же стоит еще одну уборщицу нанять, а то бабушка Ранк уже не справляется.
–Давно пора, – Тейрина тщательно вытерла палец извлеченным из кармана платком. – У вас же по коридорам уже страшно ходить, грязью заросли.
– Не преувеличивай, – Сергей недовольно поморщился. Тей в последние годы буквально помешалась на чистоте, наводя порядок в доме едва ли не по нескольку раз на дню, но в данном случае она кое в чем была права. Нужно приводить здание заводоуправления в порядок. Раньше подобными мелочами занимался Рослав, однако после его отъезда делать это стало некому. Ратный вздохнул и, подойдя к жене, обнял ее за плечи.