Пролог
Люди пришли с севера. Кони их поднялись по горной тропе, оставляя за собой цепочку следов. Бряцало оружие, позвякивали латы. Ближе к вечеру они расположились на косогоре. Слишком близко к его логову. Нагло обустроились, разожгли костёр и пьянствовали до вечера. Пили, будто бы в последний раз.
Он криво усмехнулся. Ладно. Пусть будет так. Всё пошло не по плану, однако редко когда бывает, что ситуация складывается именно так, как хочется.
Всё равно эти люди были не нужны ему. Кому такие вообще нужны? Наглые, самоуверенные и воинственные. Считающие, что сами всё здесь решают, а остальные им должны. Быдло – вот кем они были.
Сразу ему вспомнились подобные из другой, уже прошлой жизни. Да уж. От таких лучше сразу избавляться. Он это сразу решил. И они это решили, когда нагло заявились сюда.
Но это всё будет утром. А пока у него были ещё дела. И над затихшим лагерем пронеслась едва заметная тень.
Чёрный дым пролетел над предгорьями, над дрожащими от ветра верхушками сосен. Где-то среди них бежала речушка. Даже с высоты было слышно её журчание. Спускалась она с горных вершин вниз, в небольшую долину. Там её воды собирались в озерцо. Тихое и спокойное. Издалека было видно, как по его водной глади бежала лунная дорожка. А рядом на берегу горели огни.
Туда и направился дым. Он стянулся к земле и обрел форму. Туман развеялся и на мокрой траве оказался сухонький мужичок. Лицо его было заветренным, а кожа покрыта морщинами. Большой распухший нос, углубленные глаза и пышные толстые брови. Он поправил свою грязную рубаху, отряхнул штаны и двинулся к огням.
Тут была небольшая деревушка. Несколько домиков, мельница, какие-то свинарники и амбары. Но самое главное – здесь был постоялый двор. Такой, где собираются и путники, и местные.
Мужичок подошел ближе, взглянул на потертые ступени порога, а потом ступил на них ногой в рваном лапте. Неуверенно. Робко. Будто бы в святую церковь входил, а не в грязную забегаловку.
Кто бы знал, какие в его сейчас душе бурлили эмоции. Он наконец-то смог коснуться того, о чём давно мечтал. Очарованный этим моментом, мужичок заворожено толкнул дверь.
Внутри было тускло. Масляные лампы едва разгоняли полумрак. Шумела толпа, гуляли крестьяне.
Мужичок протиснулся среди столов и стульев. Пробрался к трактирщику. Кашлянул, привлекая внимание, и коротко бросил:
– Vira! (Пива)
Из его руки на стойку упала пара монет. Выглядели они потертыми и старыми. Ещё б. Столько времени пришлось искать их. И столько трудов потратить, чтобы повторить.
– Gided! (Держи) – трактирщик спешно наполнил одну из глиняных кружек, а потом буквально метнул её гостью. Тот неуклюже подхватил её и зашагал в сторону.
Вокруг все кутили, смеялись, кто-то даже в пляс пустился. Благо музыка была – два парня развлекали толпу. Один с барабаном, другой с дудкой.
Мужичок обошёл их и забрался в самый угол. Тут никого не было. Люди тянулись к друг другу и никто из них не пил в отдалении. Только вот этот. Уселся вдалеке, отхлебнул. Лицо его исказилось и он сплюнул выпитое обратно. Затем поставил кружку на стол и начал прислушиваться к остальным. Благо уши у него были здоровые, как лопухи. С этим он, похоже, переборщил.
А народ гулял. Никто не обращал внимания на незваного гостя. Ведь было за чем следить – девки молодые крутятся, выпивка на пол льется, а столы забиты едой.
Время шло. Многие посетители допивали уже десятую кружку, а странный мужичок всё так же сидел со своей первой. Он больше её не трогал, только наблюдал за остальными.
Народ постепенно насытился. Молодые парни, которые нашли себе спутницу на эту ночь, исчезли в ночи вместе с избранницей. Кто хотел просто поесть, тот набил живот и поспешил к себе, в кровать. А несколько пьянчуг уже видели сладкие сны, повалившись мордой на столешницу. Кое-кто даже смог выйти на улицу, чтобы заснуть там, в придорожной грязи.
Внутри остались самые упорные и выносливые. Здоровые лбы, у которых уже чесались кулаки. Взгляды их помрачнели, а лица насупились.
Поэтому мужичок тоже собрался домой. Он поднялся на ноги и пошёл к двери. Тут-то его и обступили.
– Ay! Lekoad sa ralyasa? (Ты куда собрался?!) – спросил один громила. От него несло перегаром, да так, что аж дух перехватывало. Рядом другой нагло опёрся об косяк и смотрел искоса так. Ещё двое подошли сзади.
– Moyod! (Домой) – выдавил из себя мужичок. Он пока что плохо говорил на местном языке. Кое-что с трудом понимал, а сам едва мог пару слов сказать.
– Moyod? – верзила снова обдал его волной своего токсичного дыхания. К нему бы спичку поднести – полыхнул огнём, как дракон, – Deg voyot moyod? (Где твой дом?)
– Keloda! (Далеко)
– Mentoza (Вижу), – отозвался его сосед с наглой ухмылкой, – en sutoda di! (Ты не местный!)
– Gopodi! Deflic! (Смотри, затем, вероятно, имя его товарища) – вдруг воскликнул третий, указывая на спину мужичка, – en lachpa, en muksa! Si en rankist! (Ни плаща, ни сумки! Он не путник).
– Renov, renov! (Точно, точно!) – мрачно начал первый здоровяк, поглаживая кулаки, – en rankist, en weduh, da en hoven!. Otk vakot sa debush?! (Не путник, не наш и не «неизвестное слово». Откуда ты тут взялся?) – в его голосе почувствовалась разгорающаяся ярость. Положение начинало становиться опасным.
Глупо. Глупо. Снова нелепая ошибка! Можно было сразу об этом подумать. Одежда у мужичка была такой же, какая была на работниках в полях. А ведь именно по одёжке встречают незнакомцев.
Любой путник, что забрел в эти места, должен был прийти издалека. Ведь тут до ближайшей деревни пара дней пути. А значит, у него с собой должны быть походные вещи. Шляпа, плащ и котомка с припасами. Эх. Нужно было внимательнее думать о таких мелочах.
– Otk sa koyt? Desweq gilow, dalapd! (Кто ты такой?! «неизвестное словосочетание», следом какое-то ругательство) – несчастного грубо толкнули в спину. От этого мужичок потерял равновесие и упал на колени. А когда он попытался подняться, ему хлопнули по затылку ладонью. Удар был с хорошим размахом, такой, что аж искры из глаз посыпались.
Ярость вдруг закипела внутри у несчастного. Проклятье! Если так сложно с деревенщиной, то что тогда будет с другими?!
Эти земли были далекой глухоманью. Народу тут было мало. Так что, несмотря на то, что деревни были далеко друг от друга, местные знали тут всех. И каждый забредший сюда путник сразу же привлекал много лишнего внимания. Откуда он прибыл, что везёт, куда следует…. Слишком много вопросов и лишнего внимания для того, кто едва понимает местный язык. Поэтому казалось, что притворяться путешественником будет слишком сложно.
Но на деле незнакомый мужичок, который выглядел, как местный работяга, тоже привлекал к себе кучу внимания. Он будто был красной тряпкой для всяких хулиганов. Ведь вроде бы и свой, а что-то незнакомый. Не иначе, какой-то проходимец.
Несчастный, скрипя зубами, поднялся на ноги. Ему сразу же прилетело под дых. Кто-то отвесил пинка. Подонки. Они играют с огнём. Ещё чуть-чуть и он совсем рассвирепеет.
– Vayhtai og! (Хватай его!) – махнул своим заводила, – er stuki! Nat og un kikire jervope! (В кусты! Там его «неизвестное словосочетание, которое явно обозначает что-то нехорошее»).
Большую часть сказанного мужичок не понял. Это всякие простые реплики ему были известны. Всё потому, что за повседневной деревенской жизнью он много наблюдал и успел сделать выводы. А вот конфликты почему-то попадались редко. И теперь у него появился выбор – получить пару раз по морде и пополнить свой словарный запас или бежать прямо сейчас, пока цел.
Время, чтобы подумать как раз было. Его схватили под руки и потащили по дощатому полу на улицу, приложив коленями об порожек. Вот мимо прополз небольшой заборчик, а впереди показались пышные кусты сирени. Видимо, тут и будут бить.
– Нннаа! – вместе с этим выкриком в скулу мужичку прилетел здоровый кулак. Переводить его не было смысла. В глазах у несчастного снова замелькали искры. Мир вокруг слегка пошатнулся, – echo bole en debush utn! (Чтоб больше не появлялся тут!)
На миг внутри него вдруг вспыхнула паника. А вдруг он умрёт от такого?! И что будет, если сознание покинет его?!
Выяснять это не хотелось, да и было просто опасно. Надо было бежать.
– Ay! Toch utn harosh? Otk koyt duh? (Что тут происходит?! Кто это такой?) – вдруг прервал избиение чей-то хриплый голос. Какой-то старик подошёл к ним. Парни сразу же метнулись к нему и что-то злобно зашептали.
– Divet og! (Приведите его!) – коротко бросил тот, махнув рукой, – vierd lotuke det wewk! Versale rabezremsa! («абсолютно незнакомые слова»)
Кажется, тон у этого спасителя тоже был совсем не добродушный. Эти хотя бы особо не церемонились, сразу пустили в ход кулаки. А подлый старикан мог учинить целый допрос и ещё остальных позвать. Это было совсем лишним. Мужичок утёр кровь из разбитого носа, размазав её по лицу. А потом резко вырвался из захвата парняги, что держал его, и ломанулся напролом сквозь кусты сирени.
Позади заорали эти громилы и бросились следом. Мужичок обернулся и увидел, как за ним бежит целая толпа. Кто-то вытащил из костра несколько головёшек, чтобы подсветить дорогу.
А ему свет тоже бы не помешал, хотя и сразу бы выдал его. Он помчался, сшибая ветки, и перескочив через кривой заборчик, выпрыгнул на луга. Затем завернул крюк, надеясь оторваться от преследователей, и побежал в сады, чтобы затеряться среди цветущих яблонь. Сзади пылали в темноте факела, окружая несчастного со всех сторон.
Мужичок ускорился и попытался оторваться от них, чтобы они потеряли его из виду. Убежал в самую гущу сада и остановился среди деревьев. Он сделал пару глубоких вдохов, чтобы восстановить дыхание, а потом сконцентрировался и начал рассыпаться в пепел. Опали густые брови, нос скукожился и отлетел по ветру, уши завяли, словно сухие листья. Волосы от залысины рассыпались в разные стороны и, наконец, всё его тело заклубилось чёрным дымом.
Уже совсем растворяясь в ночи, он увидел парочку, что лежала прямо у корней ближайшего дерева. Парень судорожно вцепился в свою возлюбленную, а та замерла в немом крике. Глаза её были словно два блюдца, сияющих в ночи.
Мужичок совсем обмяк. Чёрный дым поднялся в воздух и полетел над деревьями.
Отвратительная вышла вылазка. Очень отвратительная. Столько ошибок и косяков! Теперь в ещё одной деревне начнётся паника из-за нечистой силы! Опять, небось, свалят из этих мест, как в тот раз!
А ещё сюда уже не вернёшься. Ведь после такого, они сразу начнут высматривать всех незнакомцев. Каждого путника будут допрашивать так, что никакие подслушанные разговоры не спасут.
Ругая себя, дым пронёсся над соснами, пролетел по косогору над разбитым внизу лагерем и скрылся у подножья небольшой вершины.
А вдалеке уже виднелся рассвет….
Гора эта была не самая высокая в этих краях. За ней поднимались огромные пики огромного хребта, который, кажется, шёл через весь континент. Но так далеко чёрному дыму ещё не приходилось заглядывать. Времени не было на такие исследования.
Эта гора была для него особенной. Ведь там, в её недрах была пещера. Вела к ней незаметная тропа, что змейкой поднималась по склону, среди мелких кустиков. А внутри, внутри было его логово.
Чёрный дым сгустился у самого входа, чтобы превратиться в обычного парня. Если бы местные увидели его в таком виде, то вопросов у них было бы ещё больше. Вряд ли в своих дремучих краях они видели что-то вроде джинсов или футболок с яркими принтами.
Он рухнул на колено и с трудом смог отдышаться. Ему пришлось немного отдохнуть прежде, чем он смог подняться на ноги.
Пошатываясь от дикой усталости, парень вошёл в пещеру. Прошёл по крутым изгибам горного туннеля и оказался в большом зале. Свет падал сюда из расщелины в потолке. Медленно крутилась пыль в лучах утреннего солнца. Видно было некое подобие кровати, что скрывалась в этом полумраке. А неподалёку от неё массивный каменный стол.
Хозяин этой пещеры подошёл к нему и уселся на небольшой валун, что заменял ему стул.
– Так, – разлетелся эхом его шёпот под скальными сводами, – как же там было…
На столешнице лежала тетрадь в кожаной обложке. А рядом карандаш. Парень раскрыл белые листы и принялся спешно записывать всё то, что успел запомнить.
– Он сказал «desweq gilow», а потом «dalapd». Контекст? Второе явно какое-то обзывательство. Вроде, придурок или скотина. Ещё там был вопрос, значит, это может быть приказом отвечать. «Отвечай на вопрос?! Ладно, – его рука принялась записывать дальше, – en hoven…. Там было: не путник, не наш… Может это значит: сосед?! Нет, сосед это другое слово. Или что-то вроде «гостя»?
Парень перешёл к следующей фразе, записывая чужие незнакомые слова родными и привычными буквами. Так он пытался передать услышанное. Это было что-то вроде транслита. А уже после ему приходилось долго копаться в этих записях, разбирая и осмысливая всё это. Самое главное было запомнить все детали. Жесты, мимику, интонацию и саму ситуацию в которой прозвучало слово. После этого приходилось долго подбирать значения по смыслу, сравнивать фразы и учиться строить из них предложения. У него не было таланта в гуманитарных науках, так что языковед из него был плохой. Но парень выкручивался как мог, пытался копировать и додумывать.
– Там мы его…. «Un kikire jervope»… – он написал эту строчку и тут же повис на ней.
Эти слова, что сказал тот верзила, перед тем, как его потащили в кусты. Что это вообще может значить? Может, это что-то ругательное, вроде «надерем ему задницу». А может, что-нибудь другое. Ещё и та фраза старика, которая совсем была непонятной. Ни единого знакомого слова.
– «Vierd lotuke det wewk! Versale rabezremsa!» – записал хозяин пещеры. Тут он совсем ничего не мог придумать.
Тот явно что-то требовал сделать с чужаком, но что?! Запереть в темнице, допросить? Или может быть вообще отпустить? От всего этого начинала пухнуть голова.
А ведь если сравнивать со всеми знакомыми языками, то тут может быть ещё целая куча всяких дополнительных проблем. Эти падежи, склонения, времена…. И кроме этого же существуют всяческие диалекты, ругань, устойчивые словосочетания и метафоры, которые здесь совсем могут отличаться от привычных. Как же разобраться во всём этом?!
Он попытался откинуться на спинку, но у валуна её не было. Поэтому парень чуть не рухнул на каменный пол. М-да. Ему стоило бы подумать над тем, чтобы сделать свою мебель более удобной.
На улице тем временем уже сходила утренняя прохлада. Солнце поднялось высоко, а туман рассеялся. Скоро сюда придут незваные гости. Они, наверное, уже поднимаются по горным тропам.
Хозяин пещеры осторожно прокрался ко входу и выглянул наружу. Ага. Кажется, видно их. Коней незнакомцы оставили в лагере, зато взяли с собой копья, мечи и топоры. Уже слышно, как они переругиваются между собой.
Парень прислушался, пытаясь уловить знакомые слова. Но ничего не понял. Речь у них была совсем незнакомая. Даже звуки они произносили будто бы по-другому. Видимо, эти и люди в деревне были из разных народов.
– Ух, – прошипел он, – тут ещё и несколько языков!
Впрочем, ему следовало поторопиться – незваные гости были уже слишком близко к его пещере. Парень отскочил назад и скрылся в глубине туннелей.
– Ладно, – пробормотал он, прохаживаясь кругами и разминая руки, – сейчас разберёмся…
Ему нужно было правильно настроить себя. Поймать нужную волну. Вспомнить всё то, что изучал когда-то давно. То, что выдумали другие. Его это немного раздражало, но что-то свое у него придумать не получалось.
И лишь собравшись с силами, парень направился к выходу. Ещё даже не выйдя на солнечный свет, он упал на колени и упёрся ладонями в щебенку. Вся его воля сконцентрировалась в одной точке. В одном желании. А потом он почувствовал, как сзади появляется хвост.
Огромный, мощный и чешуйчатый. На пальцах отрасли острые когти, а сами его руки вытянулись и распухли. Побежала по телу чешуя, сменяя современную одежду. Вдоль позвоночника полезли перепончатые шипы. Даже голова изменилась – стала здоровой и рогатой. И в самую последнюю очередь из спины вылезли два огромных крыла. В проходе сразу стало тесно, аж паника накатила – как бы не застрять.
Поэтому он поспешил к выходу, шурша здоровыми лапами по щебню.
А там, перед входом, уже строились рыцари. И стоило ему выйти к ним, как все они завопили в едином порыве.
И слово, которое они кричали, надо было бы запомнить и записать. Хотя вряд ли бы оно пригодилось ему. Потому, что могло значить только одно: «Дракон».
Огромный ящер выпрыгнул из тьмы прохода, распахнул свои крылья и заревел. Эхом разнёсся его крик по всему хребту.
Незваные гости спешно перегруппировались, закрываясь щитами. Кто-то из них бросил копье, но стальной наконечник даже не поцарапал чешую.
Полетела среди рядов хриплая команда и, прикрываясь щитами, рыцари бросились на него со своими топорами и копьями.
– Давайте, попробуйте! – прорычал он и махнул наотмашь лапой. Вниз с косогора улетело двое нападавших, нелепо кувыркаясь в воздухе. Их тела бились об стволы сосен, натыкались на камни, а потом бесформенными грудами упали где-то у подножья склона.
Рыцари разделились. Часть из них начала обходить его. Дракон заметил их своим глазом. Они у него были по краям морды, поэтому можно было легко заглянуть себе за спину. Слепых зон у него почти не было. Поэтому, даже не поворачивая своего тела, он врезал им хвостом, откинув на скалы, а потом накрыл сверху ещё одним ударом. Хрустнули кости, смялось железо.
– ROKTETE! – завопил самый нарядный из нападавших. Наверное, он командовал отступать, увидев такой разгром. Но нет.
Толпа отошла назад, но затем остановилась, сложив стену из щитов и выставив вперед копья. Позади них принялись крутить воротки арбалетов несколько десятков стрелков.
Дракон презрительно посмотрел на эту нелепую ощетинившуюся стену. Какая глупость – один удар и все они разлетятся по сторонам.
Один из арбалетчиков выстрелил в него. Целился, гадёныш, прямо в глаз и ведь почти попал! Кажется, ящер недооценил своих врагов. Поэтому медлить не стоило – мало ли что ещё придет им в голову. Так что он распахнул пасть и выдохнул.
Поначалу парень даже перепугался – вдруг не получится. Хотя, после всего, что он пережил, такие мысли казались глупыми. Превратиться в дым, стать мужичком с большим носом или могучим драконом – легко. Но вот, чтобы выдать что-то подобное….
Из его пасти вырвался вихрь пламени. Струя ударила прямо в стену щитов. И они не спасли рыцарей. Те даже вскрикнуть не успели – их испепелило вместе с этими жестянками. Остался лишь пепел, летающий в воздухе. Медленно кружась, он оседал на землю.
«Пламя дракона должно получаться из смеси двух горючих газов. Например, водорода и кислорода или кислорода и метана. Вероятно, смесь может быть самовоспламеняющейся. Температура такого пламени должна быть примерно от полутора тысяч градусов до трех тысяч» – так когда-то писал он сам. Писал, пытаясь совместить реальность и выдумку. «Однако если дракон может мгновенно расплавить металл или горную породу, то его пламя будет обладать настолько высокой температурой, что он сам навредит себе. Более того, он может поджечь сам воздух, спровоцировав самый настоящий взрыв. Таким образом, дракон может сильно обжечь, но не испепелять…»
Вот только его пламя не обжигало. Оно моментально испепеляло. Какова же тогда была его температура? Хороший вопрос. Ведь вокруг несчастных рыцарей даже камень не обуглился. Доспехи испарились, а щебень лишь немного закоптился.
Всё было по-другому. К чёрту то, что он учил долгие годы своей жизни. Это уже прошлое.
Пламя испепеляло не из-за температуры, а потому что должно было испепелять. Испепеляло, потому, что он сам так хотел.
Часть I. Одиночка.
Глава первая. Избранный.
С самого своего рождения он знал, что особенный. Не такой, как все. Знал, что ему уготовано великое будущее. Об этом говорило всё. Даже имя ему дали не приземленное Данил, а возвышенное – Даниил. Как у библейского пророка. Он всегда гордился им и часто поправлял других – им-то казалось, какая разница – две буквы «и» или одна. Но для него разница была.
Родился Даниил в хорошей семье. С финансами проблем не было. Отец был крупным начальником на одном из местных заводов, а мать вела собственный бизнес. При этом были они интеллигентными людьми, не какими-то там простаками. Еще бы – бабушка со стороны матери была преподавателем в местном ВУЗе. Филолог. Дед, заслуженный сотрудник НИИ. Еще в советское время занимался разработками всякой электроники. Со стороны отца – тоже ученые. Только уже в других сферах более приземленных. Агрономы, селекционеры.
Как это обычно бывает – родители всё время были занятые, деньги зарабатывали. Так что парень часто гулял по бабушкам и дедушкам.
Лето проводил на большом участке. Огромный фруктовый сад – там было столько всего, что и упомнить нельзя. Абрикосы, яблоки, груши, орехи – и это только большие деревья. Что же до ягодных кустарников, то там вообще разгуляться можно было. А уж про овощи и говорить смысла нет. Если уж у обычных бабушек на дачных грядках спеет серьезный урожай помидор, огурцов и кабачков, то, что будет у бабушки-агронома, которая к тому же уже на пенсии. Так что всё летние месяцы жизнь его была наполнена витаминами. А ещё летнее солнце, свежий воздух и озёра неподалеку.
Впрочем, не в коня овёс. Особо здоровым он не вырос. Видимо, всё уходило не в тело, а в голову.
Зимой Даниил возвращался в город. К другим бабушке с дедушкой. Там была большая квартира на седьмом этаже. Сталинка. С огромными окнами и высоченными потолками. Несколько больших комнат. Одна была забита всякой электроникой. Там дед учил его паять и собирать технику. Сколько всего у него было! Так и сидел зимними вечерами над платами с паяльником.
И было ещё кое-что другое. Такое, что заставляло забыть об этом бренном мире. Ведь в комнате по соседству хранилось настоящее сокровище. Огромная бабушкина библиотека. Чего здесь только не было! От научных многотомников, до художественной литературы. Была даже такая, что особой ценности не несла. Вроде дешёвых детективов или фэнтези от никому неизвестных авторов.
В такой среде Даниил никак не мог быть простым пацаном. Ну, потому, что для этого хотя бы следовало выйти на улицу. А ему было некогда. Да и особо его не выпускали. Мол, там наркоманы всякие, хулиганы. Лучше дома посиди. Даже когда он пошёл в первый класс – бабушка встречала его со школы. Мало, вдруг что случится! Понять их можно было – времена были тяжелые.
В общем, стартовые условия у него были замечательные. Хотя, не в этом главное. Это всего-то площадка для успешного рывка. Другое дело, что и сам Даниил не подводил.
Его способности проявлялись с самого детства. Он был любознательным и постоянно допытывался до своих родственником с тысячами настойчивых вопросов. А те с радостью рассказывали ему, благо знания и свободное время у них были. Так что ещё до школы Даниил уже знал всю программу начальных классов.
Читать он вообще научился в три года. А в пять уже принялся штурмовать бабушкину библиотеку. Детские книги его сразу перестали интересовать. Слишком просто и глупо. Зачем ему какие-то сказки про курочку Рябу? Там ведь никакой зарядки для ума. Другое дело – Жюль Верн. Капитан Немо, Наутилус, странствия по миру, выживание на таинственном острове – вся эта романтика исследований и путешествий охватила его. Даже летом, парень пытался открыть новые земли в соседнем лесу. Друзей у него как-то особо не было – поэтому странствовал в одиночку. Иногда приходилось даже бороться с местными «индейцами» или бомжами, как их называли остальные. Впрочем, первооткрывателю чаще приходилось убегать от них, сверкая пятками. Уж слишком несправедлив был это мир – это ему ещё тогда стало ясно.
Вполне понятно, что в школе ему было просто скучно, а на уроках всё уже знакомо. Да и материал подавался слишком уныло и вяло. Поэтому Даниил продолжил изучать библиотеку, таская в своем портфеле помимо учебников ещё и пару-тройку лишних книг. Энциклопедии, справочники или что было самым любимым – художественные романы. Их он читал прямо под партой, зачастую даже забывая о переменах. Куда там беготне по школьным коридорам, когда есть удивительный мир Конана-Варвара. Или летопись Сильмариллиона. Да-да, именно его. Ведь властелина колец он прочитал ещё раньше. А Хоббит вообще был его детской сказкой.
Учителя сначала ругались, но потом смирились. Всё равно Даниил мог ответить на любой их вопрос даже в неизученной ещё теме. Иногда, отвлекаясь от своих книг, он вслушивался в рассказ учителя, например той же математики, и добавлял что-нибудь вроде:
– Вообще-то сумма углов в треугольнике может быть больше ста восьмидесяти градусов. Просто нужно разместить его на поверхности шара.
Но это уже была геометрия Лобачевского, а не простая евклидова, которую изучают в младших классах. И несчастному преподавателю приходилось прерывать урок и объяснять всё это другим ученикам. Так что лишний раз его просто не провоцировали. Потому что если Даниил начинал спорить, то это могло длиться вечно. Одноклассники обожали эти моменты. Особенно, когда ожидалась контрольная в конце урока. Ведь вступая в беседу с Даниилом, учителя настолько отвлекались, что лишь звонок мог вернуть их в реальность. Им оставалось только задумчиво пробормотать «урок окончен». Некоторым из них после такого приходилось даже изучать дополнительный материал. Ведь иногда парень знал больше учителя.
Так что Даниил в школе словно восседал на каком-то особом постаменте, лишь изредка спускаясь с него. Туда его сверстники боялись забираться. Так что хулиганы парня не трогали, а какие-то разборки внутри класса его не касались. Все без исключения знали – он самый умный. Во всей школе. А может быть даже во всем городе. Впрочем, это стало ясно, особенно когда начались школьные олимпиады.
Ещё во втором классе отец подарил ему компьютер. Это ещё больше усилило его знания. Там ведь был доступ в интернет, который был буквально набит информацией. И все вопросы начали уходить туда. То, что не знали родственники – находилось во всемирной сети.
Нашлись там и компьютерные игры. Их он стал изучать с особым пристрастием. Всякие пасьянсы, арканоиды или эти три в ряд, вместе с тетрисом – Даниил сразу откинул. Не интересно. Ему было ближе что-то, где есть свой мир. Своя вселенная. Вот тут он и наткнулся на РПГ.
Игра, где есть целый мир. Где ты можешь быть каким-нибудь эльфом или двофром. Где спасаешь вселенную. И где жизнь совсем не похожа на скучный реальный мир. Это затягивало. Сильно затягивало. Но даже там его интересовала не сама игра. Не то, как нарезать болванчиков или палить их магическими огненными шарами. Нет. Ему было интересно то, что называется «role-play», то есть отыгрывать свою роль.
Игровые условности его больше раздражали. Поэтому он старался всеми силами от них избавиться. Использовал «чит-коды», добавлял модификации или даже писал их сам. Так и познакомился с программированием. Даже это далось ему легко, хотя цель у него была не изучить, а просто что-то создать. И во всем этом он сильно увяз. Сидел по ночам перед монитором, спасал очередной мир. Ругался на ленивых разработчиков, которые в который раз не продумали игру до мельчайших деталей. Почему здесь нельзя примкнуть к силам зла, особенно если его персонаж сам по себе злой? Неужели это так сложно – просто добавить ещё одну сюжетную линию?
Теперь в школе он перестал донимать учителей, потому что большую часть времени спал. И его по-прежнему никто не беспокоил. Ведь Даниилу было достаточно бегло взглянуть на тему, чтобы выдать весь материал урока, а то и ещё больше.
Но не только игры завлекли его. Вокруг было много всяких выдуманных вселенных и каждую из них тщательно описывали фанаты.
Именно это и было нужно Даниилу, который с особой тщательностью бросился изучать все эти миры. Вскоре он уже включался в споры, яро отстаивал свою точку зрения и пытался свести науку и вымышленную вселенную.
На одной из школьных конференций, он подготовил обширный доклад про драконов. Пытался обосновать их существование по законам физики и химии. Эту презентацию из школьников мало кто понял, да и до некоторых учителей её содержание дошло с трудом. Пришлось выкладывать её в интернет – там ведь полным-полно специалистов. Была ещё пара конференций, но вскоре Даниил стал делать проекты только для себя. Собрал гаусс-пушку, в очередное лето склеил себе длинный лук, отливал ведьмачьи медальоны из свинца, даже сделал лампу-кристалл с магнитной левитацией.
Не забывал он и про книги. Бабушкина библиотека по сравнению с интернетом оказалась просто ничтожной. Мелкой. И могла уместиться на небольшой диск. Оказалось это маленький островок в гигантском мире литературы. Многие книги были даже не переведены. Так что Даниил выучил английский, чтобы читать их. Ещё до того, как тот начался в учебном курсе.
Где-то в этот момент, его мир раскололся пополам. Причём так, что всему остальному места не хватило.
Одна малая часть относилась к реальности. Там он учился, строил своё будущее – так как хотели родители, так как получалось у самого. Даже, несмотря на свои увлечения, отнимавшие у него большую часть времени, Даниил был отличником. Без особого энтузиазма с легкостью выигрывал все олимпиады. Даже школу вскоре сменил. Ушёл в элитный лицей. Там были лучшие преподаватели и хорошо оснащенные компьютерные классы. Впрочем, всё равно он знал больше, да и техника дома у него была в разы лучше.
Другая же часть его жизни ушла в иную реальность. Точнее в иные. Книги, компьютерные игры, настольные игры, статьи, энциклопедии – всё это поглощалось им в гигантских масштабах. Там он будто бы обретал себя. В то время как в обычной жизни всё было в тумане.
Таких, как он обычно назвали «гиками». Впрочем, даже это слово было для него слишком простым. Конечно, у него были похожие друзья-фанатики. Ведь только с такими он налаживал более-менее стабильные связи. Но они обычно увлекались чем-то одним. Кто-то вот фанател по звездным войнам. Другой, по «миру варкрафта». Некоторые знакомые увлекались всем и сразу, но довольно поверхностно. Даниил же изучал абсолютно всё и делал это максимально досконально. Настолько, что мог с закрытыми глазами цитировать куски книг или фильмов. Знал родословную всех персонажей. С ним даже и спорить было нельзя. То, что создатели очередной вселенной не упомянули или не придумали – Даниил дописывал сам, используя при этом точные науки. Что делало его «канон» ещё более достоверным и детальным. Обижали, конечно, глупые ретконы, когда демиург вдруг переосмысливал уже созданное и объявлял о новой истории. Будто бы нельзя всё сразу продумать. В какой-то момент Даниил даже стал, что называется, «хейтером». И пускался в долгие споры, доказывая глупости и нелепость новых этапов развития.