Две силы

– Нет, – вдруг помрачнел проповедник. Он потёр левую руку, – мои грехи это мое дело. Я стараюсь искупить их. Раскаиваюсь в них, – голос у него задрожал.

– Знаешь, – Чизман вновь попытался глянуть на него, – плохой из тебя проводник к вере. Даже не знаешь, как делать нужно.

– Что? О чём ты? – изумился тот.

– Я вот много всяких ходячих проповедников видал, – продолжил программист, – они знают, что нельзя сразу начинать свои книжки пересказывать. Нет. Надо на диалог выходить. Только у тебя этого не получается. Говорить надо не о том, про что ты нам тут втолковывал, а про личный пример. Переводить разговор на проблемы твоих собеседников.

– На проблемы? – мужчина захлопал глазами, отложил книгу. Заёрзал на табуретке, – это как?

– Чизман, ты его учить собрался? – усмехнулся Валера, повернул к нему голову, – думаю, не поможет! Да и смысл!?

– Зато слушать не будем эту бредятину, – ответил тот, – а ещё за мои уроки пусть нам еды притащит. И воды, – он облизнул пересохшие губы и продолжил, – в общем, слушай! Сначала надо спросить про бога. Знают ли, верят ли. Вот. Неважно, что тебе там ответят, даже если пошлют куда подальше. Просто не отстаешь и всё. Дальше говоришь сразу, что хочешь поговорить о боге. Начинаешь рассказывать, про спасение души, мол, знаете ли, что вас ждет в конце. Пугаешь, в общем. А затем надо переезжать на проблемы уже. Даже твой пророк сразу это понял. Убеждаешь, что все беды от неверия. И самое главное – тут надо подкрепить примером. Желательно, личным. Чтобы объяснить твоему собеседнику, как бог помогает своим. Понял?

– Понял, – проповедник вновь нервно дёрнулся на своей табуретке.

– Личные примеры это самое главное, – принялся наседать Чизман, – никому не интересно, что там, в далеком прошлом было. А вот если лично ты болел, а потом уверовал и резко выздоровел – вот это чудо. Человек сразу задумается над этим. Ведь у всех есть свои проблемы. Так и приводят к богу всех подряд, – он ненадолго замолчал, а потом добавил, – но это лишь самое начало! Там ещё много всего. Хочешь узнать больше – тащи нам попить. И еды! Должны же у вас кормить пленников!? Мяса какого-нибудь принеси, чтобы у нас были силы разговаривать!

– Я…. Сейчас вообще-то пост. Верующие ограничивают себя в пище, – проповедник поднялся со стула. Бережно положил на сиденье книгу, – а грешникам вообще запрещено есть. Чтобы как великий пророк искупали свои грехи смирением….

– Мы пока не в церкви, если что, – процедил программист, – тащи жрать! Это бесчеловечно морить людей голодом! Ясно? Хотите нас посвятить в свою веру – сначала поесть дайте!

– Я уточню у Старшего Инквизитора, – пробормотал тот. Спешно затопал куда-то к большим палаткам. Валера посмотрел на его удаляющуюся фигуру. Сплюнул на землю. Дотянуться бы до табурета, скинуть этот том в грязь. Проклятая инквизиция со своей глупой верой! Великий пророк, горящий куст! Тьфу.

– Знаешь, – бросил парень в сторону Чизмана, – думаю, я знаю, что случилось с нашим попаданцем.

– И что же? – угрюмо спросил тот.

– Поймала его инквизиция и тоже отправила на костёр, – с досадой пожал плечами парень, – что тут ещё думать-то? Они какие-то фанатики…

– Может, он как раз там самый главный, а? – спросил программист, – а знаешь, тогда у нас есть шанс. Попадем на суд. Увидим этого нашего попаданца, а он нас и отпустит.

– Не думаю, – пробурчал Валера, – нормальный человек с этими связываться не стал бы.

– Почему же? Вон в фэнтези постоянно такие есть. Целыми кучами. Какое же фэнтези без инквизиции и веры в свет? Паладины всякие, жрецы, монахи. Классика, знаешь ли…

– Ага. Нам эта классика сейчас так задницу поджарит, что…. – несчастный покачал головой. Подумать только! Совсем недавно он был в Красноярске! Ну, может месяц-два назад. Жил спокойной жизнью. Имел свои глупые проблемы…. А потом попал сюда. И всё покатилось. Покатилось туда, откуда, теперь не вылезти.

– Студент! – позвал Чизман из-за спины, – там этот не тащит нам воды?

– Тащит что-то, – глянул в сторону палаток парень, – кажется, кружку несёт.

– Замечательно, – пробормотал программист, – от его рассказов плеваться хочется, да только нечем, – усмехнулся он.

Проповедник принес им целую кружку воды. Сначала одному дал отпить глоток, потом другому. Поставил её на землю, снял книгу с табуретки и сел.

– Вот, – сказал он, укладывая томик на колени, – Старший Инквизитор разрешил вам сделать по глотку.

– По глотку? – выпалили оба. Чизман снова дёрнулся, но цепь надежно держала его. Он возмущенно воскликнул, – он, что совсем уже? Мы же тупо умрём по пути! Какой тогда суд и прочее, а?

– Ладно, – мужчина бегло огляделся по сторонам и вновь подал им кружку. По очереди они жадно выпили её до дна. Проповедник уселся обратно, – между прочим, я сильно рискую, – протянул он, – если они заметят – могут наказать.

– Твари, – фыркнул Валера. Он немного попил, но хотелось ещё. Выглотал бы, наверное, литра два сразу. А может и больше. Никогда за всю его жизнь так не хотелось пить. Даже эта половина кружки была просто божественной амброзией.

– Значит, мне нужно показать личный пример, – вздохнул их собеседник, потирая ладони. Задумчиво погладил себя по запястью левой руки.

– Давай. Думаю, это будет интереснее этой книжки, – бросил ему программист, – так что у тебя там за грехи?

– Мне кажется, надо говорить не об этом, – как-то замялся тот, – а о чём-то таком. Чудесном, святом…

– Ой, да брось! – поморщился Валера, – даже не знаю, какое должно случиться чудо, чтобы я вдруг поверил, – процедил он, – вряд ли у тебя такое найдется. Да и у остальных ваших ничего такого нет. Потому что это всё выдумки.

– Ну, рассказывай уже! Что там за страшные грехи, – поторопил проповедника Чизман, – такие, что тебе приходиться их замаливать, а?

– Знаете, лучше я расскажу вам, почему я пришёл к богу, – заявил мужчина, сложив руки перед собой, – только, наверное, это совсем не то, что нужно… Эх, – он тяжко вздохнул, – когда моя дочь умерла, я не знал что делать. Будто бы весь мир разрушился до основания. Топил свое горе в вине, бросил всё, что когда-либо делал. Потерял дом, землю. Но так и не смог смириться с утратой, – проповедник тяжело вздохнул, посмотрел на ладони, будто бы хотел увидеть там что-то особенное, – однажды, я шёл по переулку. Пьяный, грязный, – он стыдливо покачал головой, – а потом узрел ангела. Посланник Божий стоял прямо среди домов. Парил над грязью и лужами. У ног его лежали тела. Тела грабителей, что, наверное, поджидали меня, – из его глаз покатилась скупая слеза, – я тогда упал на колени. Воздел руки к нему. И свет озарил меня. Не помню, что я говорил. Но когда ангел выслушал меня, то ответил мне. Он сказал, что моя дочь отправилась на небеса. Что она счастлива там. А я должен искупить грехи, чтобы вновь увидеть её. Ибо бог забрал её из этого грязного мира, чтобы сохранить невинной и чистой….

Мужчина закрыл руками лицо, тихо всхлипнул. Плечи его затряслись. Он смог собрать силы и вновь заговорить.

– Теперь, я стараюсь искупить вину. Все свои грехи. Чтобы вновь встретиться с ней. Но у меня не выходит. Я пытался замолить их. Пытался бродить и проповедовать…. Но мало кого смог привести к свету. А когда та гора разлетелась на куски…. Я проявил трусость. Согрешил вновь и сбежал, – он сжал кулаки, – я слишком слаб.

– Дурь это! – выпалил Валера и рассмеялся, – ты просто нажрался и у тебя была белая горячка! Вот скажи, почему бог забрал твою дочь, а тебя тут бросил?

– Студент, – вдруг резко прикрикнул на него Чизман, – заткнись! – он напряг все силы и всё-таки смог натянуть цепь, чтобы взглянуть на проповедника, – трусость это не грех, слышишь? Может быть, бог спас тебя, чтобы ты дальше проповедовал! Подумай об этом! А твои грехи…. Подумаешь, пил! Это со всеми бывает! Особенно, после такого, – с горечью добавил он.

– Нет, мой грех не пьянство, – глубоко вздохнул тот, посмотрел на вечернее небо. Замолчал. Подумал. А потом переборол себя и сказал, – дело в том, что я был преисполнен ереси.

– Что!? – изумленно выпалили оба пленника. Но их собеседник тут же шикнул.

– Тихо! Об этом никто не знает, – он облизнул пересохшие губы, – не знаю, почему я сказал это вам. Но прошу вас! Никому не говорите!

– Ереси? – Чизман искоса уставился на него, – что это вообще значит?

– Ну, моя дочь болела. Долго и тяжко, – проповедник отложил книгу в сторону, нервно поглядывая по сторонам, продолжил, – она страдала и мучилась. Мы жили обычно. Ходили в церковь, постились. Но, ни я, ни моя жена…. Мы не воспринимали это всё всерьёз. Так же, как и всю ту ересь…. А вот мой двоюродный брат был среди них, – тихо прошептал он, наклонившись к столбу, – среди тех, кого называют еретиками. Чтобы помочь дочери, я тоже примкнул к ним. Они помогли. Помогали. Давали какое-то снадобье, и ей становилось лучше. Но только на время. Брат говорил, что я должен быть с ними. И тогда всё будет хорошо, – мужчина сжал кулаки и нервно сглотнул.

– То есть, зелье помогало? – насторожено спросил Чизман, – а что потом?

– Потом? Инквизиция нашла их логово. Схватили всех. Всех кроме меня. Чудом я остался дома в тот вечер. И всё. Лекарства больше не было. А ей, моей дочери, – с горестью сказал он, – становилось всё хуже и хуже! Я прятался, пытался найти хоть кого-нибудь. Но нет. Она умерла у меня на руках, – вновь его глаза наполнились слезами.

– Эй! Это никакой не грех! – буквально взревел программист, пнул ногой по земле, подняв клубы пыли, – ты делал всё, чтобы помочь ей! Спасал свою дочь! Знаешь, что это? Это мужество! Самое настоящее. Такое, которого не хватает всем этим святошам! Тебе нечего искуплять – ты уже достоин того, чтобы быть с ней! – яростно выпалил он, – слышишь!?

– Нет. Ты не прав, – покачал головой тот, поднялся на ноги. Утёр лицо, – я должен. Должен верно служить церкви. И я справлюсь, – он сжал книгу в руках, – я приведу вас к вере, – твердо заявил он.

А потом пошёл прочь. Край его рясы волочился по земле, оставляя следы в пыли.

Глава вторая. Истинный бог.

– Нет! – завопил проповедник Варис. Он распахнул глаза и взволнованно огляделся по сторонам. Вокруг темнели стены его палатки. Под спиной жесткий матрац, разложенный прямо на голой земле. Дрожащие руки сжимали священную книгу, лежавшую на груди.

Ему словно кошмар приснился. Хотя он и вспомнить ничего не мог. Вообще, будто бы заснул и тут же проснулся, весь в холодном поту, с ощущением, что сердце вот-вот выскочит из груди.

Несчастный всё никак не мог отдышаться и успокоиться, так что ему захотелось подышать свежим воздухом. Проповедник перевернулся на живот и пополз к выходу из палатки.

– Это всё безбожники, – пробормотал он. Да. Это всё они. Вытянули из него то, что он никому не хотел рассказывать. Старший Инквизитор был прав – пленники пытаются воспользоваться им. Уже заставили его принести им воды, нарушив запрет инквизитора… Нет… Всё должно быть наоборот – это он должен вести их. Он пастырь, а не заблудшая овца.

Варис откинул полог и уставился на небо. Оно было слишком светлым для ночи, даже звёзд не видно. И при этом никакой синевы не было. Над ним был тёмный фиолетовый небосвод.

А самое страшное было то, что лагерь Святого Воинства исчез. Сплошная голая степь кругом, в которой ветерок трепетал мелкую травку.

– Куда все делись? – судорожно пробормотал проповедник, суетливо вылез наружу. Возле палатки какой-то валун торчит. Здоровый камень, целая скала. А ведь ещё вчера его не было! Варис облизнул пересохшие губы и обернулся, уже предчувствуя беду…

В небе позади него полыхало Чёрное Солнце. Раньше проповедник никогда не видел его, только слышал всякие обрывистые рассказы, больше похожие на какие-то сказки. Но сейчас сразу понял, что это оно. Огромная чёрная дыра зияла перед ним, настолько чёрная, что чёрнее и быть не может. Она буквально засасывала всё мироздание. Весь мир тянулся к ней, даже эта мелкая травка и даже будто бы сама душа хотела вырваться из тела Вариса и улететь. Туда, где вокруг этой бездны крутились яркие ослепительно сияющие потоки света. Долетал от них оглушительный рёв, а сами они вытягивались в ровные линии вокруг этого солнца, которое больше не светило.

Проповедник отпрянул назад, рухнул на землю, поднимая пыль. Её облачка потянулись прочь, а сам несчастный пополз назад, будто бы пытаясь сбежать. Но тут его спина встретилась с твердой поверхностью валуна. Варис вжался в холодный камень, наблюдая, как покрывается кровью фиолетовое небо. Чёрное Солнце продолжало гудеть над ним, так что аж земля дрожала. В голове звенело от этого шума. Он попытался зажать уши руками, но это никак не помогло ему.

– Чего? Чего ты хочешь? – завопил проповедник, падая на колени, – скажи мне! Скажи! – он уткнулся лицом в землю.

– Я предал…. Предал…. Предал… – долетел до него эхом собственный голос из далеких воспоминаний, – искуплю…. Искуплю…. Искуплю… – донеслось следом.

Варис зарыдал. Зарыдал так, что аж нутро выворачивало. Он схватился за левую руку. Боль пронзила запястье. Несчастный закатал рукав рясы и уставился на гладкую кожу.

– О, нет, – прошептал проповедник. Он ведь знал, что там должно было быть. Уродливые шрамы. То, что осталось после того, что он сам с собой сделал. Тогда, когда пришёл к Святой Церкви…

– Буду служить! – резко разлетелся по округе его молодой голос, – служить… служить… – вторило эхо. Снова эти воспоминания. Он помнил, что сказал дальше. Помнил эти слова.

– Буду служить истинному богу! – словно со всех сторон обрушилось на него этаким водопадом.

– Я понял! Понял! – заорал Варис в сторону неба, – понял свою ошибку! Я не предам! Нет! Больше никогда! – он пополз вперёд прямо на коленях. Воздел свою левую руку к небу, – скажи! Скажи мне! Чего ты хочешь?! Что тебе нужно!? Я всё сделаю! Клянусь!

Но рёв и не думал слабеть. Эти яркие линии всё так же крутились вокруг круглого и чёрного провала в небе. Вдруг налетел резкий порыв ветра, да такой силы, что унёс палатку прочь. Будто бы Чёрное Солнце решило окончательно поглотить в себя весь этот мир. Редкую травку вырывало вместе с корнями, пыль и песок проносились мимо сплошной завесой. Проповедник лишь чудом держался, прижимаясь к земле изо всех сил. Краем глаза он видел, как улетали прочь его вещи, как прямо в воздухе разлеталась на страницы Святая Книга. Их уносило прочь и затягивало в провал Чёрного Солнца.

– Я должен спасти вас! – вновь эхо грянуло с небес, – спасти ваши души…. Должен! Ибо предал!

– Стой! – закричал Варис, начиная истерично смеяться, – я всё понял! Понял! – продолжал хохотать он. Какая ирония, ведь он с самого начала знал, что ему нужно сделать. Просто не понимал, как именно ему нужно помочь этим еретикам. Но теперь в его голове всё прояснилось, – я сделаю это! Сделаю!

– Сделай, папа! – донёсся до него сквозь этот шум и рёв тихий детский голосок.

Лицо проповедника скривилось в ужасной гримасе, слезы потекли по щекам. Он поднял левую руку вверх, пытаясь прикрыть голову. А потом несчастный буквально завизжал от боли. Прямо у него на глазах, на внутренней стороне его запястья загорелся символ. Разомкнутый круг и крест перед ним. Будто бы само Чёрное Солнце сошло с небес на его кожу. Ярко пылали эти линии на руке Вариса, а само небо медленно погружалось в темноту. Но он сидел на коленях и лишь повторял. Повторял, что всё сделает.

Тьма окончательно окружила его. А потом проповедник снова распахнул глаза, оказавшись в своей постели. Палатка была на месте. Он высунул голову на улицу. Лагерь тоже тут. Горит костёр, сидит караул у огня. Ходит кругами Старший Инквизитор Артанис, размышляя о чём-то своём.

Варис осторожно вылез и закатал рукав левой руки. В отсветах пламени видно было жуткие шрамы. То место, откуда он когда-то срезал татуировку, чтобы не попасться в руки инквизиции.

Но теперь изуродованная кожа будто бы треснула. Расходились по ней ровные линии в виде того самого символа, что некогда был изображен тут. И того, что только что висел в небе перед проповедником. Кровь из разрезов начала капать на землю. Варис вытащил из своих сумок какую-то тряпку и спешно принялся заматывать запястье.

Нельзя было, чтобы кто-то это увидел…

– Ну, ты понял, да? – злобно прошептал Чизман, повернув голову в сторону Валеры.

Тот угрюмо прислонился к столбу. Внутри у парня снова всё пересохло. Полчашки воды для обезвоженного организма это капля в море! Тут ещё ночь кругом, тишина – прекрасно слышно, как журчит ручей неподалёку. Эх, припасть бы к воде, напиться… Несчастный устало вздохнул.

– Проклятые твари, – опять забурчал программист, – вот те еретики, про которых он говорил! Это же ученые! Простые ученые: химики, врачи всякие! Наверняка, они делали опыты свои, исследовали болезни, изучали химию. Пытались хоть что-то полезное сделать! Вот, этому мужику лекарство для дочери давали. Но нет! Святая инквизиция против всего этого! Надо жечь на костре всех инакомыслящих! Лечить только молитвами, а потом свечки ставить за упокой! – он яростно дёрнул цепи, пытаясь освободиться.

Валера промолчал в ответ. Ему было ясно, почему спутника так проняло – у того самого дочь. Вот и злится. Но так да. Несправедливо это. Сколько всяких притеснений от подобных святош случилось за всю историю человечества? Жгли людей даже за то, что те рассказывали про круглую землю. Хотя, какая вообще им разница? Круглая она или квадратная? И тут. Этот несчастный отец хотел просто помочь дочери, но всех, кто ему помогал, отправили на костёр. А самого его обманули и затащили в свои ряды эти церковники.

– Да уж. Теперь мне его даже жаль, – тихо заметил парень. Ему немного стыдно стало, получается проповедник лишь жертва всей этой пропаганды.

– Жаль? Ещё бы! Мало того, что из-за них погибла его дочь, они ещё и голову ему задурили этими своими глупостями! «Вот попадешь в рай, будешь вместе с ней!» Подонки пользуются тем, что у человека горе!

– Вот-вот! Я тоже об этом подумал.

– Мерзкие ублюдки, – с отчаяньем покачал головой программист, – знаешь, я бы их всех изрешетил! Вот просто сорвать бы эти цепи… – он со злостью напряг все мышцы, надеясь сорвать оковы. Но бесполезно. Звенья были такой толщины, что их ничем не разорвать.

– Эх, – грустно вздохнул Валера, – знаешь, в нашем мире та же фигня. Вон, до сих пор люди всяким сектам носят деньги, надеясь исцелиться.

– Они делают это по собственной тупости, – процедил Чизман, всё ещё пытаясь освободиться, – у них есть выбор. Отправиться к врачам, заплатить за платное лечение или ещё чего. А тут…. Тут либо смотри, как дочь умирает и веруй! Либо тебя сожгут на костре! Замечательно!

Программист замолчал. Уже стемнело. Ночь опустилась на эту степь и на затихший лагерь. Вокруг тишина, только два попаданца шептались между собой. Ну, ещё где-то вдали фыркали лошади. Валеру приковали так, что ему только и оставалось, что смотреть на костёр, горевший среди палаток. Возле огня там бродили какие-то фигурки. Видимо, часовые несли свой дозор. Не неудивительно, ведь у этих святош была железная дисциплина.

Парень подумал, что сейчас самое время, чтобы поспать и набраться сил. Но вот проблема – спать ему не хотелось. Он устало прижал голову к столбу и уставился на эти чужие звёзды в ночном небе. Странные они были. И дело не в том, что здесь нет знакомых созвездий, а в том, что они все какие-то похожие. Мерцают такими однотипными яркими точками, так что глазу не за что зацепиться. Вот дома, там был млечный путь, галактики видно, если зрение хорошее и всякие созвездия разные. А тут ничего такого нет.

– Чизман! – осторожно пробормотал Валера, – знаешь, мне кажется, что мы не выберемся. Слышишь?!

– Слышу, – отозвался тот, – только ты не вешай нос раньше времени.

– Ну да. Будь оптимистом до самого конца, – грустно фыркнул парень, – из ниоткуда выскочит целая армия и спасет нас. Точно.

– А вдруг? – парировал программист, – всякое бывает!

– Да уж, – он с досадой покачал головой, – но не с нами. Я как-то читал про попаданцев….

– Неужели! – усмехнулся в ответ Чизман, – вот все вы такие, читаете всякую гадость, а потом ничего не знаете толком!

– Да не книгу, а статью! Там автор издевался и рассказывал, что будет с попаданцами в реальности.

– И что же?

– Ну, он там примеры приводил. Одного приняли за колдуна и на кол посадили. Другого плетьми до смерти забили за клевету на подданных царя. Третий к разбойникам попал, а там его замучили до смерти. Ещё кто-то заразился чумой…. И в лапы инквизиции тоже попадали. В общем, для таких как мы в реальности не будет ничего хорошего.

– Так. Ты погоди нос вешать! Мы чуму вылечили, от разбойников отбились!

– Ага, а что с пытками инквизиции?!

– Ну, не знаю, – стараясь казаться бодрым, заявил Чизман, – тоже что-нибудь придумаем!

– Угу. Попробуй, – пробурчал ему Валера и замолчал. Придумаешь тут что-нибудь. К сожалению, в реальности условия всегда жестче, чем в выдуманных книгах. Цепи тут не ломаются. Замки не открываются. А охрана внезапно не такая глупая и рассеянная.

Впрочем, суровость реальности парень ещё в детстве понял. Насмотрелись они тогда с другом фильмов про каратэ. Таких, где герой ловко ломал кирпичи и палки. Вроде бы ничего сложного! Пошли потом за гаражи, и давай сами руками и ногами махать. Приятеля в итоге увезли на скорой с переломом. И у самого Валеры рука целую неделю болела. А ведь так просто всё выглядело….

Эх, был бы он крутым попаданцем! Уже бы кому-нибудь что-нибудь, да наплёл бы. Высвободился и поскакал вперёд, распинывая всю эту инквизицию по степи. Свергал бы местных царьков, королей и прочих. Тискал бы красивых девушек, всяких эльфиек… Тут парень снова вспомнил про Лиландель, и ему стало ещё хуже. Хотя, наверное, они скоро встретятся… Только вот где?

– Слушай, – хрипло спросил Валера у своего спутника, – как думаешь, есть тут ад?

– Чего? – недоуменно отозвался тот.

– Ну, вот убьют нас и что будет?

– Просто умрем и всё, – буркнул тот в ответ.

– Так это же волшебный мир. Всякое тут есть. Может, и рай тоже?

– Студент! – вновь появился у него этот надменный тон, – я тебе так скажу. Судя по рассказам проповедника – эта религия выдумка. Понимаешь? Этот пророк поймал нужный момент, наплёл всем басен и вот результат!

– Думаешь?

– Угу. Так что… Рай может и есть. Но явно не Святая Церковь тебя туда приведёт!

– Стой! У меня идея! – вдруг воскликнул Валера, едва не разбудив половину лагеря, – а если, мы уболтаем этого проповедника? Может, он поможет нам сбежать?! Расскажи ему то же самое! Мол, эта религия не верная, но есть другая. И если он хочет встретиться с дочерью…

– Нет, – злобно зашипел программист, повернув к нему голову, – берега-то не теряй, а? Этот мужик и так настрадался! А ты хочешь ему ещё больше проблем?! А уж манипулировать такими вещами…. Не хочу быть полной скотиной!

– Ага. А расстреливать людей и эльфов ничего не мешало? – яростно ответил ему парень.

– Ты мне тут про мораль не залечивай! – Чизман резко дёрнулся, – всё, что я делал – это самозащита! На нас напали – я оборонялся! Честно-нечестно, на это уже плевать. Видели, что пушка в руках и бежали бы тогда прочь! И вообще, я хотя бы не поддерживал безумную бабу, которая собственный лес до пепла выжгла!

– Она хотела трон вернуть! Сам видел, что там творилось! И культура у них такая…

– Замечательная культура! Жрать людей, творить всякую дичь! – выпалил программист, всё больше распаляясь, – а если бы ты остался там, что делал бы? – ехидно спросил он, – то же бы человечинку кушал вместе со своей любимой?

– Ну, знаешь ли! – парень тоже дёрнулся, – это вообще не твоё дело!

Он хотел что-то ещё сказать, но не смог ничего придумать. От злости сжал зубы до скрипа, так что чуть пломбы не вылетели. Сердито пофыркав по сторонам, Валера, наконец, собрался с мыслями и снова повернулся к спутнику.

– Вообще, сам говорил, что надо свою шкуру спасать! – яростно начал он, – любыми средствами! Плевать на этого святошу! Хочет он дочь увидеть? А не увидит! Потому что умерла она и всё тут! А нам…

Парень даже договорить не смог. Чизман резко соскочил с места, да так, что аж столб, намертво вкопанный в землю, пошатнулся. Цепи натянулись и жалобно заскрипели. Программист попытался врезать своему соседу головой, но промахнулся – железная колодка на шее мешалась.

– Лучше заткнись! – злобно прошипел он, – а то я тебя загрызу!

– Сам заткнись, – презрительно фыркнул в ответ Валера, – к нам идут!

От костра вдалеке кто-то зашагал прямо к ним. Шёл неспешно, сложив руки за спиной. Кажется, это Старший Инквизитор. И чего ему только не спиться?!

– Что тут у нас за шум? – Артанис обвёл их суровым взглядом, а затем всё так же неторопливо прошёлся вокруг столба, – если вы не угомонитесь, я прикажу натянуть цепи так, что вы будете висеть на этом столбе. А если продолжите болтать, то мои дознаватели зашьют вам рты. Или ещё лучше – отрежут ваши лживые языки, – он мерзко улыбнулся им, – поняли?!

И не дожидаясь ответа, Старший Инквизитор направился прочь, всё так же медленно и размеренно, будто бы просто прогуливался. А пленники теперь сидели молча. Эта угроза сильно впечатлила обоих. Впрочем, уже и спорить не хотелось. Валера злился на своего спутника, а тот и вовсе был в дикой ярости. Такой, что лучше его было не трогать. Так что парень прижался головой к столбу, надеясь хоть чуть-чуть поспать.

Едва он закрыл глаза, как сразу же провалился в какую-то тёмную бездну. Быстро пролетел через неё, будто бы космический звездолёт. И так же быстро очнулся, вновь возвращаясь к реальности. Кто-то пихал ему в лицо что-то мокрое.

– Попей, слышишь?! – прошипел смутно знакомый голос. Валера уставился на неожиданного доброжелателя, пытаясь привыкнуть к темноте. В полумраке он увидел только край чашки и болтающийся за ней крест.

Однако дважды его просить не нужно было. Несчастный вцепился губами в глиняный краешек и жадно втянул в себя воду. Сделал один глоток, потом ещё один.

– Хватит. Теперь ты! – чашка исчезла. Краем глаза Валера заметил, как ночной гость замер над его спутником.

– Эй! Держи, – снова прошипел доброжелатель, и парень почувствовал, как ему тычут в лицо чем-то вроде лепешки. Она была сухая и жесткая, да только еды оба пленника уже давно не видели. Поэтому даже такому были рады, – быстрее жуйте! Артанис спит всего по три часа в сутки! Надо торопиться! – продолжал этот незнакомец.

– Спасибо! Но кто ты?! – с набитым ртом спросил Чизман. Он хотел ещё что-то сказать, но гость сунул ему очередной кусок лепешки.

– Это я, – прошипел ночной гость, – сегодня я пытался донести до вас веру, помните?! – ответил он, стряхивая крошки со своей рясы, – завтра долгий переход. Но вы держитесь! Я что-нибудь придумаю! – голос у него был весь взволнованный и перепуганный, – только никому не слова! Поняли?! – проповедник ткнул в них пальцем. Его рука была замотана в какие-то окровавленные тряпки. Он подхватил пустую чашку и спешно скользнул в полумрак ночи.

Странно всё это было. Валера помотал головой и снова упёрся в столб. Заснул он почти сразу же, только в этот раз ничего не запомнил.

Но толком поспать ему не дали. Вскоре их пинками подняли рыцари Святого Воинства. Окованные сапоги этих ублюдков несколько раз врезали каждому из пленников по бокам.

– Подъём! – прорычал один из рыцарей и затопал прочь. Вскоре подошли монахи в своих серых рясах. Один из них тащил связку ключей на поясе, те были просто здоровенными, наверное, каждый из них по полкило. Ключника подсадили наверх, чтобы он смог раскрыть замок, который валялся на верхушке столба. Несчастный с большим трудом провернул ключ в замочной скважине, налегая на него всем телом. Цепь упала на землю, где её подхватили остальные прислужники. Они потащили пленников к костру. Тут Валера даже подумал, что их покормят. Но ничего подобного.

Один из рыцарей наступил на цепь, прижав их к земле. Вокруг собрались остальные члены Святого Воинства, и все они начали читать утреннюю молитву. Чизман хотел что-то сказать, но стоило ему только дёрнуться, как он тут же получил мощного пинка.

После этой утренней линейки, большая часть собравшихся разошлась по лагерю, где они спешно начали собираться в путь. Рыцарь, стоявший на цепи, остался на месте. Так что пленники никак не могли убежать. Так и сидели, пока Святое Воинство складывало свои пожитки.

Потом их мучитель забрался в седло и взял цепь в свои руки. Вся эта шайка потащилась по степи.

Ехала эта процессия медленно. Никто не скакал во весь опор и не убегал вперёд. Первыми гордо ехали рыцари. Последним из них был тот, что держал цепи. Следом за ним уныло шагали по дорожной пыли два попаданца. Рядом с ними целая стайка монахов, эти тоже шли пешком. И уже позади тащились несколько повозок с припасами и карета Старшего Инквизитора.

Может быть, монахов поддерживала их вера, но для двух пленников это путешествие было каким-то жутким адом. Солнце светило с небес, прижигая их своими лучами. Ярко, светлое, аж смотреть больно. И жарило, как раскалённая печь. Ноги едва слушались, а цепь тянула вперёд. Нельзя было им останавливаться, иначе упали бы на землю. Взгляд у обоих был безжизненный и пустой, словно они превратились в каких-то зомби.

Валера шёл и смотрел себе под ноги. Там попадалась редкая травка, среди пыли, в которой оставались следы копыт и сапогов. Иногда мелькали перед глазами кучи конского навоза. Видимо, от рыцарских лошадей прямо на ходу сыпалось. Парень даже не замечал, обходит он или ступает прямо по этим кучам. Ему уже было просто наплевать.

Само Святое Воинство оказалось дико фанатичным. Они упорно двигались вперёд и даже не останавливались в пути. Никаких кратких перерывов или привалов. Как вышли с утра, так и шагали до самого вечера. И никто не жаловался, будто бы так и надо ходить по степям.

Лагерь эти фанатики разбивали почти под самый конец дня. Устроившись, они садились за свой постный ужин, а после уходили спать. Получалось, что сами святоши ели всего два раза в день. А пленников они и вовсе кормить не собирались.

Проклятый столб опять вкопали в землю и снова обмотали цепями. Замок занял свое место на самой его верхушке. В этот раз Валеру приковали с другой стороны. Теперь костра ему было не видно, только палатки и край лагеря, до которого было далеко. Однако отсюда парень мог видеть простирающуюся вдаль степь. То место, где была свобода.

– Эй! – вдруг тихо позвал Чизман. Голос у него был совсем слабый и хриплый.

– Что?

– Прости, я вспылил.

– Угу.

– Знаешь, этот проповедник сам решил нам помочь… – программист едва слышно усмехнулся, – вот иронично, да?