000
ОтложитьЧитал
Глава 1. Незнакомцы в лифте
«Все мужики кобели.
Но некоторые упорно считают себя львами».
Энциклопедия женской мудрости
Лена
«Остановите Землю! Я сойду!» – именно такая мысль пришла мне в голову, стоило в первый рабочий день войти в кабинет начальства.
Это был шок. Еще стыд. И, если честно, интерес.
Но обо всем по порядку!
* * *
Что модные журналы запрещают делать в первый день на новой работе? Наверняка в ответах будут посиделки на письменном столе. Еще, скорее всего, что-то о поцелуях с боссом. Ну и обязательно пара строк о нижнем белье… О трусах, которые ни за что не следует демонстрировать начальству и уж тем более терять у него на глазах.
Советы верные, грамотные. Уверена, под ними подписался бы какой-нибудь психолог с тремя дипломами и дюжиной кошек. Но, несмотря на двадцать семь лет от роду, женскую интуицию и общую эрудицию, всего за один день я умудрилась нарушить все эти табу.
* * *
Лиза была замечательной подругой. Собирая меня на работу в первый день, она продумала все: платье, туфли и прическу. Даже заставила купить новый комплект белья. «Ты у нас красотка. Но в нем будешь чувствовать себя увереннее!» – безапелляционно выдала она, прихватив в магазине необычный черный комплект.
Я спорить не стала. Что такое «уверенность», за три года после рождения малыша забылось напрочь. Воспитание ребенка в одиночку и работа бухгалтером по вечерам такому ощущению не способствовали.
Сейчас за рвение Лизку хотелось немного придушить. Нет, с платьем и прической все было в полном порядке. Удобные туфли-лодочки даже проклясть оказалось не за что. Но вот белье…
Какой идиот придумал завязки по бокам на трусах вместо нормальной человеческой резинки? Модель, вероятно, разрабатывалась для гусеницы или для женщины с дополнительной талией на бедрах.
На моей пятой точке этот кружевной шедевр отказывался держаться напрочь. Трусы банально спадали. Чтобы не оконфузиться, приходилось крепко прижимать руки к бокам и на всякий случай обходить плотные скопления людей.
В такси с этим проблем не было. На входе в бизнес-центр, где располагалась компания моего нанимателя, тоже оказалось немноголюдно. В лифте мне вообще повезло. В зеркальной кабинке размером с двуспальную кровать пассажиров было лишь двое: я и высокий широкоплечий амбал в дорогом костюме.
Чтобы не привлекать внимания, в лицо незнакомцу я старалась не смотреть. Все мысли были сосредоточены на удержании ненавистного белья.
Лифт шел вверх, трусы опускались вниз, и с каждым этажом моя паника усиливалась. О том, как буду передвигаться в приемной генерального, даже думать не хотелось. Наверное, по-пингвиньи – крепко прижав ласты к бокам.
Мне бы до моего последнего этажа избавиться от проблемного предмета гардероба. Забросить шедевр от чокнутого модельера в сумочку, распрямить юбку и забыть о маленькой неприятности. Вряд ли в дресс-код моего нового босса включено даже нижнее белье. Лизка, во всяком случае, клялась, что прежняя секретарша ни на что не жаловалась.
Но амбал и не думал нажимать на какую-нибудь кнопку лифта. Он упрямо стоял! Не двигаясь. С высоты своего немалого роста равнодушно смотрел в стену надо мной и, казалось, даже не мигал.
Упакованная в дорогой костюм статуя. С руками-лопатами, могучей гладко выбритой челюстью и прямым носом.
Какого цвета у амбала глаза, я так и не узнала. Словно за этим последует удушье, моя шея отказалась поднимать голову вверх. Я просто ждала. Одну секунду. Другую. Десятую… Старалась мимикрировать под панели лифта и дышать через раз.
Когда до последнего, двадцать первого, этажа осталось всего три, госпожа удача решила-таки надо мной сжалиться. Будто вспомнил что-то, амбал вдруг нажал на кнопку «девятнадцать».
Лифт дернулся. Пискнул. Но дальше не поехал. Я на радостях совсем перестала дышать. Неожиданное спасение было близко. Вместо широкой груди мужик повернулся ко мне широченной спиной. Мой взгляд уперся в крепкий мужской зад, и, как только открылись дверцы лифта, напряжение упало с плеч, как тяжелый рюкзак.
Хоть странная одеревенелость в теле так и не прошла, медлить с раздеванием я не стала. Стоило дверцам закрыться, быстро убедилась, что видеокамер в кабинке нет. Стянула трусы. Сняла с плеча сумочку и…
Дальше нужно было сделать всего одну вещь – забросить трусы на самое дно. Времени у меня хватало. Лифт еще не тронулся, и свидетелей позора рядом не наблюдалось. Но только я расстегнула молнию, как дверцы снова разъехались.
Это опять был он. Амбал. Голубоглазый, мать его. С густыми длинными ресницами и взглядом, прошивающим насквозь.
Если бы в кабинке было окно, я бы выпрыгнула. От стыда кожа загорелась, как во время лихорадки, и только короткий писк лифта не дал сгореть окончательно.
На табло зажглась цифра «двадцать один».
– Приехали, – амбал заинтересованно осмотрел меня с головы до ног. Будто раздел и пару раз трахнул.
Стараясь не рухнуть на пол от ощущений и скрипучего грубого голоса, я кивнула.
– Выходить будем? – взгляд голубых глаз остановился на сжатых в моем кулаке трусах.
В том, что он догадался, какую часть своего гардероба я так крепко держу, можно было не сомневаться. Этот мизер кружев подошел бы лишь для одной цели, и уж точно не для моей груди с уверенной «двойкой».
Оправдываться, что «я не такая» и «это не то, что он подумал» было поздно.
– Да. Сейчас. – Я попыталась взять себя в руки.
Это, конечно, было попадалово. Час назад я была одинокой мамочкой, которая не видела мужской член уже три года. А теперь ощущала себя офисной разновидностью жрицы любви. Феерический карьерный рост!
– Ну, тогда вперед. – Вместо того чтобы выйти первым, амбал, к моему удивлению, посторонился. Плавно, осторожно, будто не шкаф с антресолью, а фокусник.
Это было словно подарок свыше. Мысль о том, что ему не туда же, куда и мне, мгновенно придала храбрости. «Двигай, Лена!» – скомандовала себе. Ноги резко отлипли от пола, и я бодро помаршировала на выход.
О том, что судьба по своей сути та еще сучка, в этот момент почему-то не вспомнилось. Позади меня стоял упакованный в модный костюм Мистер Тестостерон. Впереди ждала встреча с будущим боссом. Трусы таки оказались в сумке.
Жизнь налаживалась!
Если бы я только знала заранее, что налаживалась она от слова «лажа».
Эд
У меня привстал. Младший. Снизу. Нет, даже не привстал, а нормально так поднялся и уверенно потребовал «взять». И эти влажные искусанные губы. И сиськи, запрятанные под дурацким черным, как у вдовы, платьем. И задницу. Круглую, высокую. Уже без трусов.
Гребаная утренняя эрекция, помноженная на две недели целибата. Готов кидаться на первый суповой набор с сиськами. А ведь баба была даже не в моем вкусе! Никаких длинных ног, буферов, между которыми сладко спать блаженным сном младенца. Никаких бирюлек, и макияж как у нудной няньки моего сына.
С целибатом, пожалуй, нужно было завязывать. Один долбаный проект всегда сменялся другим. Никаких, сука, перерывов между ними не появлялось. Голова в это отказывалась верить. Мозгами я все ждал, что завтра – послезавтра свалю пораньше и уж тогда оторвусь с кем-нибудь.
Член в этот бред, похоже, уже не верил. Вот прямо сейчас не верил точно. Впереди было пятьдесят метров по коридору до моего кабинета. Будто соскучившаяся по выгулу собака, Лиля на ресепшене уже держала в руках папку с документами. А меня, словно кара небесная, сразил, мать его, стояк. Каменный, болезненный.
Давно такого не случалось.
Нет, завестись с полуоборота для меня всегда было просто. За пять лет брака и два счастливых года после него кто только меня ни заводил. На здоровье, слава богу, жаловаться не приходилось. Но чтобы так, как сейчас… Из-за больших испуганных глаз, коротких пшеничных прядей, которые даже на кулак не намотаешь. Из-за блядских трусов…
Да, с целибатом нужно было завязывать срочно. Втиснуть эту задачу в гребаное расписание. Найти бабу и оттрахать так, чтобы яйца от пустоты звенели пару дней. А лучше найти кого-нибудь на месяцок-другой полезного для здоровья фитнеса.
На мысли о таком распорядке член надо мной сжалился. Застопоренный лифт терпеливо ждал на двадцать первом этаже, Лиля смотрела на меня в упор, а я постепенно из трехногого существа превращался в стандартного прямоходящего.
– Привет. Что-то срочное было? – Лиля уже собиралась припустить за мной, как борзая, но я сам перехватил папку.
Нет, прямо сейчас выслушивать этот живой автоответчик желания не было. Лилю я ценил, зарплату выдавал регулярно и почти не орал. Только после ее утренних отчетов вечно хотелось убивать, а не трахаться.
– Звонил Игорь Юрьевич Варшавский. Сказал, что на презентацию казино приехать не сможет. У него жена в роддоме.
– Ясно. – Я мысленно вычеркнул из списка гостей единственного нормального мужика. Варшавский и работать умел, и мозг не полоскал. Бесценные качества по нынешним временам. – Что еще?
– Бухгалтерия отчет за прошлый квартал подготовила… – Лиля замерла, гипнотизируя взглядом документы в моих руках.
– Он здесь? – я поднял папку.
– Да.
– На этом из срочного все?
– Там еще из снабжения звонили и из банка… Но ничего важного, – Лиля быстро исправилась.
– Отлично. Минут пятнадцать ни с кем не соединяй. Кофе подашь, как наберу.
Пока все складывалось хорошо. Чтобы найти бабу и назначить на обед первый терапевтический сеанс, этого времени должно было хватить. Из бывших пока никто не отказывал. Подарки и хороший секс работали безотказно.
Чтобы не откладывать дело в долгий ящик, я тут же достал свой телефон и открыл список контактов.
– Хорошо, – вдруг снова заговорила Лиля. – Только, Эдуард Павлович, вас в кабинете уже новый секретарь ждет. Помните, мы договаривались, что она заменит меня на время отпуска? Всего на три недели.
– Сейчас? Там? – я обалдело указал на первую дверь за поворотом.
Вопрос, конечно, дурацкий. Про замену и отпуск забыть было сложно. Лиля два месяца ныла, выпрашивая вольную. Вот только я отлично запомнил и ту, которая пару минут назад завернула за угол. Во всяком случае, аппетитный задик до сих пор стоял перед глазами!
– Да, она только пришла. Зовут Лена.
– Значит, Лена… – повторил я уже себе под нос.
Судя по выражению лица Лили, она готова была прямо сейчас ворваться в мой кабинет и вытолкать из него свою замену.
– Мне попросить ее подождать? – секретарша встала со стула.
– Нет, – я глянул на открывшийся список контактов. Вика, Анита, Руслана, Лана. На южном полюсе ничего не отозвалось. – Если пришла, то уж пришла.
Повода пока никакого не было, но настроение пошло в гору. Вместе с обтянутым черным платьем задом вспомнились пухлые губы, голубая венка на шее, которую так и хотелось лизнуть. И опять трусы.
Черные.
Прозрачные.
От мысли о них за ширинкой снова проснулась жизнь и заныло… Заныло приятно. Болезненно. Аж пресс напрягся.
Но с надеждой.
Глава 2. Она не такая
«Чаще всего мужики глохнут от старости, болезней и решительного женского «нет».
Энциклопедия женской мудрости
Эд
Новая секретарша встретила меня с раскрытым ртом и круглыми глазами. Карими такими, как шоколадка. И с ресницами длинными, будто у куклы. Вся она была как кукла, но только не с витрины. Там обычно самое яркое выставляется, с густым румянцем, большими улыбающимися ртами и блестящими тряпками.
Эта была другая. Как из сейфа. Для знатоков. Тонкая, почти прозрачная. Белая кость. Если бы своими глазами не видел, как от трусов перед началом первого рабочего дня избавляется, подумал бы, что из института благородных девиц сбежала.
Но я все видел. И смущение ее. И решительность. Удачно на девятнадцатом вышел в техотдел лентяев по головам пересчитать.
Секретарша мне нужна была всего на три недели. Оклад я Лиле обещал сохранить. Она клялась, что замена не подведет, и умоляла той зарплату не уменьшать.
«Ей очень нужны деньги. Она хороший специалист и будет стараться», – словно за себя просила моя секретарша.
Вывод напрашивался сам. Деньги решают все, особенно их отсутствие. Уж я за свои тридцать пять годиков усвоил эту простую истину четко.
Словно решила отмотать нашу встречу назад, девка («бабой» ее язык не поворачивался назвать) перепуганным бэмби встрепенулась. Чуть не уронила стул. И слабым осипшим голосом произнесла:
– Ой. Здравствуйте.
Как простонала. И это был пиздец. Если до этого нижний Басманский худо-бедно еще умещался в боксерах, то теперь нижняя голова снова постучалась о ширинку. Требовательно так постучала. С нажимом.
Не девка, а катастрофа.
– Ну, здравствуй.
Папка с документами полетела на стол.
– Я Елена, – продолжила заклинательница змей, – ваша секретарша на замену.
Словно я прямо сейчас начну ее убивать, девка сделала шаг назад и задом прижалась к моему столу. Широкому столу. Прочному! В честь развода, помню, бухгалтершу из сметного отдела на нем разложил. По всему кабинету покатались. Пару сертификатов в стеклянных рамках на пол уронили, на стене зарубку оставили. Паркет во всем кабинете потом менять пришлось. А столу хоть бы хны. Даже не скрипнул!
И сейчас к его столешнице прижималась Лена… Леночка… Испуганная девочка. При мысли о том, что между полированным деревом и голой попой только платье, в паху стало совсем больно.
– И что же ты умеешь? – я шагнул вперед, почти впритык. – Лена, – покатал на губах имя. Простое, без пафоса. Идеальное для нее.
– Я… – шоколадные глаза моргнули.
– Ты.
Нижняя губа отвисла. Сочная, как черешня. Только целовать или смотреть, как скользит по члену.
– Мне Лиля кратко описала, что нужно делать.
Девка словно цену набивала. Готовая ж была наверняка. Соски под тканью уже платье дырявили. Но это женское «А поговорить»… Никуда без него.
– И что же? – я поставил обе ладони на стол по сторонам от девки.
Вена на тонкой шее запульсировала быстрее.
– Звонки принимать, – розовый язык скользнул по губам. – Вести ваш распорядок. Договариваться о встречах. Помогать во всем.
– Помогать… – я наклонился корпусом вперед.
– Еще кофе… приносить… – пропищала тонким голоском девка, буквально заскакивая на стол.
В глазах страх, щеки горят. Булки на твердой столешнице.
Сто лет ни с кем в ролевые игры не играл. У жены для разогрева был целый арсенал вибрирующих игрушек и тряпья с завязками. Хоть третью мировую устраивай с таким запасом. Эротическую. С другими времени на танцы с бубнами не находилось. Работа и сын забирали последние свободные секунды.
А тут как в лучшем немецком кино. По Станиславскому – «верю». Отыграно на Оскар.
– Ну, тогда раздевайся.
Через пятнадцать минут Лиля должна была начать штурм кабинета, так что дольше тянуть кота за яйца не стоило.
Девка приказ словно не услышала. Высокая грудь колыхнулась под платьем. Румянец сменила белизна. А сама красавица даже не дернулась. Играла как богиня. До последнего.
Уговаривать я, конечно же, не стал. Некоторые вещи всегда приятно делать самому.
Решив подсластить пилюлю, обхватил ладонью шею, притянул к себе, мазнул носом по венке. Точно кокс вдохнул!
И поцеловал.
По-взрослому. С руками на сиськах, языком во рту и членом, упершимся в развилку ног. Пока, к сожалению, в трусах.
Девку словно по голове кто огрел. Нет, она не сопротивлялась. Не пыталась оттолкнуть. Но и не отвечала. Зажатая, напряженная, как доска, безвольно позволяла мне орудовать у нее во рту, сжимать отзывчивые соски. Однако сама ни разу не подмахнула.
Никогда не был любителем скромных баб, но эта словно вызов бросала. Хотелось разогреть ее. Вырвать стон. Почувствовать, как узкие ладони скользят к моему паху и здороваются с новым начальством.
Инициативы от нее я хотел, раз уж раздетая явилась! Но девка держалась. Кремень! И когда за задницу сжал. И когда на стол положил. И когда губу нежную прикусил…
А потом ее отпустило. Дрожь прошла по всему телу, и… от звонкой пощечины у меня в ушах аж зазвенело.
Лена
Ох, зря я вспомнила, как давно в моей жизни не было секса. И на мужика этого в лифте пялиться тоже не стоило. И трусы снимать. И вообще…
Что именно «вообще», в голову не приходило. В нее совсем ничего прийти не могло. В ней был он. По гланды. Хозяйничал языком во рту так, что коленки подгибались и по позвоночнику разряды в двести двадцать летали.
Собеседование, называется! Изнасилование настоящее. В жесткой и циничной форме. Причем самая циничная часть была даже не во рту, а ниже. Терлась между ног. Настойчиво, ритмично, словно искры из меня высекала.
Точно не мобильный! Такие лопаты даже «Самсунгу» с их гигантоманией не снились.
«Растишкой» он, что ли, себе агрегат наел…
Внутри закипало все. А ведь не девочка. Мать. И замужем успела побывать. А тут приплыла. Губы наглые и жадные. Язык быстрый. Не ласкал, а трахал. И тело…
Совсем не мой тощий программист бывший. Этого словно не мама с папой из плоти и крови делали, а на металлургическом заводе из стали отлили. Где наши тела ни касались, он везде был твердым. Горячим как печка и сильным.
Не мужик, а бронепоезд без тормозов. К таким после трехлетнего перерыва в личной жизни приближаться нельзя. Девственность, конечно, не хвост у ящерицы – заново вырасти не могла. Но мало ли как оно… с такими габаритами.
На судорожной мысли о габаритах я сама себя одернула. Мой будущий начальник уже производил тонкую настройку груди – сжимал и поворачивал соски, так что между ног простреливало.
До окончательного падения оставалось всего ничего. Дождаться, когда мои ноги окажутся на широченных мужских плечах, вжикнет молния ширинки и меня размажут по столешнице, как масло на хлебушек.
От стыда хотелось сквозь землю провалиться. Нашла, называется, работу на свою… ой, не голову. С хорошей зарплатой, без переработок и в красивом офисе.
От возбуждения, сумасшедшего, скорее животного, а не человеческого, хотелось позволить этому маньяку закончить то, что так качественно начал. Ведь могло и не повториться такое больше в жизни.
Но моральные принципы и воспитание спать отказывались. Когда тело уже почти сдалось и начало обмякать под вражеским напором, я извернулась и что было силы ударила мерзавца по щеке.
Ладонь тут же запылала. Маньяк дернулся, толкнувшись могучим бугром мне между ног. А потом кабинет заполнил мат.
К счастью, от страха я вовремя оглохла и пропустила все «комплименты» в свой адрес. Видела лишь, как рот раскрывается, зубы белые, ровные мелькают и глаза молнии мечут.
Начальство пришло в себя где-то минуты через три. Как бык на корриде, он шумно дышал и тер щеку.
Страшно было дико. О том, что работу потеряла, я уже догадалась. Надеяться на пацифизм не приходилось. Но очень не хотелось потерять при этом и жизнь. У Даньки кроме меня никого не было. А Лизке, его крестной матери, после такого трудоустройства я бы и хомяка не доверила.
– И что это за херня вообще? – заговорил маньяк, когда краснота в глазах прошла.
Что имелось в виду, я не сообразила. Но женская гордость, как упрямый подснежник, уже пробилась сквозь страх.
– Прошу прощения, это я не понимаю! Мне сказали, что вам нужен секретарь. Для работы. А не… для других услуг.
Несмотря на то, что тело до конца еще не слушалось, свою речь я произнесла четко. Видимо, помогла недавняя гимнастика для языка и губ.
– А трусы?! – бык стрельнул взглядом в район моего паха.
– Что «трусы»?
– Ты их перед моим кабинетом для чего сняла?
– Я… – Осознание того, что подумал мой несостоявшийся босс, прибило невидимым пыльным мешком.
– Еще скажи, что на удачу. По фэншую. Или по хрен-жую.
– Я просто сняла…
– Конечно! Проветривание решила устроить!
– Знаете… – Почувствовав, что насиловать и убивать все же не будут, я окончательно пришла в себя. – Иногда то, что кажется, это только фантазия. В данном случае ваша.
– Ну ты и… – Амбал снова навис надо мной. Щека красная. Голубые глаза в щелки сужены. Бицепсы, трицепсы и прочие стальные выпуклости напряжены. Почти как несколько минут назад, но уже не на мне, а просто рядом.
– …Лена, – закончила я за него.
– Что?
– Елена Николаевна меня зовут. – Близость окончательно закоротила мозг.
– Сучка ты, Елена Николаевна. Красивая, дерзкая, но все-таки глупая.
То ли злиться из-за «сучки», то ли радоваться комплиментам, я не знала. Впрочем, отвечать и не пришлось. Его высочество обхватило меня своей огромной лапищей за горло. Ткнулось лицом к лицу. Крылья носа при этом хищно дернулись.
А потом хрипло, обжигая теплым дыханием, произнесло на ухо:
– Я бы не обидел тебя, дурочка. Сладко было бы. И мне. И тебе.
От этого «сладко» я чуть второй раз за встречу не раскисла. Будто дрессированная, стая мурашек пронеслась по спине. Губы стало саднить. И колени опять начали слабеть все сильнее, сильнее, сильнее… пока я не уткнулась пятой точкой в проклятую столешницу.
– Нет, спасибо. – От собственного писклявого голоса чуть зубы не свело.
– А может, все-таки?
Грубоватые подушечки прошлись по скуле. Спустились к ключице и заскользили вниз к вырезу платья. Слишком нежно для наглого мужлана. Слишком смело, чтобы сопротивляться.
– Я вам не подхожу. Извините.
К двери я ломанулась, как наши в сорок пятом к зданию Рейхстага. Пригибаясь и виляя, чтобы не сцапали. С сумочкой на вытянутых руках вместо флага.
Работа, на которую настраивалась целую неделю, осталась позади.
Огромная зарплата, которую мысленно уже растратила на новую кроватку Дане, ремонт холодильника и текущие расходы, превратилась в фейерверк.
Третий раз я из крепких объятий точно не вырвалась бы. Облапал бы меня босс. Да и не только облапал. С таким темпераментом дай бог, чтобы ноги к вечеру смогла свести.
А ведь потом как-то нужно было возвращаться домой. С бала на корабль. В однушку, с боем отсуженную у мужа. К сыну. К прежней работе по вечерам. И к совести.