000
ОтложитьЧитал
Даже если у этой поездки опять не случилось любовного продолжения, она, как минимум, накормила сына Рене свежей и полезной пищей. И еще деревенская еда осталось на ближайшие дни. Пока действуют пропуска, добытые уругвайцем, они могут ездить, куда и когда захотят!
Вечеринка с Бретшнейдером и фройляйн Аман тоже состоялась. Чуть позже, через пару дней. Майор жаловался, что в последние дни прибавилось работы – приходится в огромных количествах закупать обмундирование для армии. Причем для жарких стран и для стран с очень холодным климатом.
Винсенте еще какое-то время продолжал ходить в университет. На благодушный лад его настраивали вечерние прогулки с Маргарет, когда она подробно рассказывала ему про свою довоенную жизнь. Иногда они вдвоем или вчетвером с Аман и ее майором ходили в ресторан.
С середины июня в университете начались каникулы. Винсенте захотел отметить это событие у себя дома с друзьями. Маргарет предложила встретиться в ее квартире – там намного просторнее и больше посуды. К тому же у нее есть домработница, которая работает постоянно. А уругвайцу самому пришлось бы все покупать, готовить, а потом убирать после гостей.
Хотя Маргарет и ее домработница предусмотрели, казалось бы, все, что нужно, вечеринка с самого начала как-то не заладилась, беседа за столом не клеилась, все сидели грустные. Особенно усталой и печальной выглядела фройляйн Аман. Она мало ела и почти не пила. Мужчины часто курили сигары, уединившись в соседней комнате, бывшем кабинете Эрнеста Барча, из которого предусмотрительно уже были убраны все портреты покойного и что-то там обсуждали про войну и политику. И в отсутствии мужчин, и когда они все вместе были за столом, немка время от времени шушукалась с Маргарет. Когда майор и Аман наконец-то ушли, Маргарет обратилась к Винсенте с весьма деликатным вопросом:
– Винсенте, вы меня извините… У вас нет знакомого врача-гинеколога?
– Что-то случилось? Что-то серьезное? Вам нужен врач? Вы заболели? – искренне встревожился Винсенте.
– Слава богу, не мне! Аман беременна. Она просила помочь ей найти врача… Ну, понимаете… чтобы сделать аборт. Она здесь никого, кроме нас, не знает, ей не к кому обратиться за помощью. У майора есть семья, и он не хочет расставаться с женой, хотя и любит фройляйн Аман. Сейчас такое время, что Аман одной не справиться с воспитанием ребенка, даже если майор и будет давать ей какие-то деньги.
– Да, уж… Я спрошу у Жюля Жаспара. Он ведь не только брат бывшего премьер-министра, но и сам знает почти всех в этом городе. Постараемся помочь Аман.
– Да, угораздило же ее в чужой стране оказаться в таком положении, да еще в такое время!
– Что поделать. Не мы выбираем время, в котором предстоит жить. И от любви иногда рождаются дети.
– Господи! Это так ужасно – быть беременной и желать смерти своему ребенку. Ничего страшнее этого, наверное, в жизни и не может быть, – сокрушалась Маргарет.
– Может, увы! В жизни бывает столько горя и несправедливости. Человек так незащищен в жестоком мире. Да о чем тут говорить – в Европе уже идет война, и, судя по всему, ее масштабы мы даже и представить себе сейчас не можем! – Винсенте не слишком умел беседовать на тему беременности и поспешил перевести разговор в русло более понятных ему категорий.
– Может быть, если Германия нападет на Советский Союз, ей будет не до Бельгии и нас оставят в покое? – предположила Маргарет.
– Сомневаюсь, что кто-то останется в покое. Эта война коснется всех!
Известие о беременности Аман и надвигающейся опасности на относительно мирную жизнь Брюсселя не позволили Винсенте заговорить о чем-то радостном, приятном и романтическом, на что он, возможно, был бы уже и готов. Мужчина сдержанно попрощался с хозяйкой и отправился в свою квартиру.
Поиски врача для фройляйн Аман заняли не слишком много времени. Через неделю майор Бретшнейдер привез и вручил Винсенте толстую пачку денег, перевязанную тесемкой и предназначенную для гинеколога. Передавая деньги, майор между прочим спросил:
– Вы слышали, что сегодня наши войска начали освободительную войну в России?
– Еще нет! Ничего не слышал, – растерянно произнес Винсенте и заметно побледнел.
– Я думаю, что все мы скоро будем праздновать великую победу армии фюрера. В Москве обязательно состоятся грандиозные торжества. Я слышал, что готовятся списки приглашенных гостей на праздничный ужин в Кремле. Меня эта участь миновала. Совсем не хочется оказаться в этой дикой стране. Даже в качестве гостя. Мне и тут хорошо! И мне гораздо важнее здоровье Аман. Я так за нее волнуюсь…
С той минуты Винсенте с трудом скрывал, что его мало интересует здоровье Аман: «Война! Все-таки война Гитлера с Советским Союзом началась. Что теперь будет?»
Через несколько дней в квартире на улице Беко, 106, состоялась подпольная операция по убийству плода несчастной Аман. Гинеколог, которого рекомендовал Жаспар, знал свое дело и работал споро. Все обошлось без осложнений. Измученная морально и физически женщина уже на следующий день пошла на службу. Зато и этот, и последующие дни Винсенте был как в полусне.
Главные военные действия переместились в Советский Союз. В Брюсселе теперь, напротив, все выглядело относительно спокойно.
Глава 5. Акционерное общество
Маргарет видела, что в душе уругвайца бурлят какие-то тревоги и волнения. Она отнесла это на гнетущее для любого мужчины состояние бездействия и неопределенности, в котором Винсенте приходилось теперь пребывать: работы нет, в университете каникулы, кругом война. Винсенте по-прежнему не располагал значительными средствами, но все же Маргарет уговорила его больше не откладывать создание собственной фирмы. Ждать лучших времен – а наступят ли они? Да и какие времена лучшие? Тема для акционерного общества определилась сама собой – оптовая торговля товарами первой необходимости. Было придумано и красивое название «Симекско». Название было образовано из сокращений французских слов: «Компания по импорту и экспорту». Предстояло найти акционеров, готовых раскошелиться. Это, как и ожидалось, оказалось самым сложным. Деньги для уставного капитала собирались по крупицам. Свою небольшую долю Винсенте Сьерра внес из собственных средств. Как ни удивительно, удалось уговорить стать акционером владельца конторы «Отличный заграничный плащ», Жюля Жаспара, да того самого, брата бывшего премьер-министра. Несмотря на то, что их общий с Винсенте приятель некоторое время назад спровоцировал вывод со счетов Жаспара большой суммы денег, у старика остались еще кое-какие запасы. Он и сам деньги внес и подтянул в компанию крупного брюссельского ресторатора. Даже этого было явно недостаточно, и дальше дело немного застопорилась. Помучавшись несколько дней с решением такой сложной проблемы, молодой предприниматель придумал красивую схему, в которой не обошлось без хитрости. Он предложил нескольким самым влиятельным бизнесменам Брюсселя стать акционерами, при этом пообещал, что деньги за их акции внесет сам. И действительно, порывшись в записной книжке Зингера, и вытащив оттуда имя и адрес влиятельного человека из банковской сферы, Винсенте Сьерра взял на несколько месяцев кредит на более, чем выгодных условиях, и из этих средств и от их имени оплатил доли фиктивных акционеров. Их имена в списке учредителей нужны были исключительно для того, чтобы придать компании солидность. Были наняты опытный юрист и бухгалтер, рекомендации которым нашлись в той же записной книжке отца Маргарет. Не прошло и месяца, как в единственной сохранившейся в Бельгии газете «Королевский вестник» было опубликовано сообщение о регистрации акционерного общества «Симекско» и представлен список его акционеров. Винсенте Сьерра был единодушно избран председателем акционерного общества.
Маргарет с таким интересом и энтузиазмом помогала Винсенте на его новом поприще, что через какое-то время многие общие знакомые стали воспринимать ее как его жену. При этом на самом деле до сих пор никакой физической близости между ними не было.
Очень скоро в «Симекско» пошли заказы от германской интендантуры на продовольствие, табак и алкоголь. Разумеется, этому способствовало благосклонное отношение майора Бретшнейдера. Закупки, сделанные, с одной стороны, по заказу майора германской армии, а с другой стороны, в принадлежащих бизнесмену Бретшнейдеру фирмах, одинаково радовали и Винсенте, и майора. Пригодилось и знакомство с чешским бизнесменом Урбаном. Поставляемый им хмель приносил ощутимые дивиденды. Постепенно фирма обрастала новыми поставщиками и покупателями. Все шло просто замечательно!
Винсенте взял в аренду небольшое помещение в центре Брюсселя и оборудовал новый респектабельный офис. Настала пора позаботиться и о новом жилье. Скромная квартирка на улице Беко никак не соответствовала статусу преуспевающего председателя акционерного общества. Приходилось не только чаще бывать в ресторанах с потенциальными клиентами, но и время от времени принимать их в своем доме. Так принято в деловом мире – если ты хочешь развивать свой бизнес и демонстрировать серьезность поступков и статус, надо следовать негласным правилам, которые достаточно определенно предписывают, какой процент от дохода владельцу компании следует тратить на жилье.
Винсенте посвятил несколько дней, чтобы выбрать какое-нибудь подходящее здание из сдаваемых в аренду. Больше всего ему понравилась вилла на авеню Следер. Старинный особняк был недавно основательно реконструирован хозяевами, и что показалось особо притягательным, окружен фруктовым садом. Здесь росли яблоки, груши, вишни. Как раз сейчас, во второй половине лета, деревья были усыпаны сочными и аппетитными плодами. Запах фруктов и цветов, беззаботное жужжанье пчел были манящими и приятно расслабляющими. Но самое главное – это просторные меблированные комнаты с огромными окнами в сад и застекленная терраса… Маргарет вилла тоже очень понравилась. Она совсем не предполагала, что новоиспеченный бизнесмен предложит и ей туда перебраться вместе с ним. Дом был настолько хорош, что, когда Винсенте попросил ее об этом, женщина согласилась переехать, долго не раздумывая.
Едва переступив порог нового дома на авеню Следер, Маргарет посчитала необходимым четко определить здесь свою роль и оговорила определенные условия – во-первых, она не собирается быть любовницей Винсенте и хочет жить в отдельной комнате, на втором этаже. Во-вторых, через стенку пусть будет комната для Рене. Мальчика по протекции Жюля Жаспара к тому времени удалось устроить в католический пансионат, и теперь он приезжал к матери только на каникулы. И сейчас как раз были каникулы.
В оставшихся двух комнатах второго этажа было решено поселить прислугу.
То, что бывшая соседка продолжит играть роль супруги синьора Сьерра только в присутствии партнеров по бизнесу или клиентов компании, а для сына, прислуги и его самого останется безутешной вдовой, сохраняющей верность своему умершему мужу Эрнесту Барча, для Винсенте, похоже, стало неожиданностью. Не исключено, что он надеялся, что в той игре, которую они некоторое время назад вдвоем затеяли, все будут более добросовестно и активно играть свои роли. Причем не только на людях, но и, оставаясь наедине. Ну, раз ей так хочется – пожалуйста. Да и почему бы ему не понадеяться, что неприступность женщины улетучится в самое ближайшее время – он одинок, у Маргарет никого нет, так что же ей еще надо…
В свою очередь Маргарет холодным умом рассчитала, что ее показное равнодушие подстегнет физическую страсть молодого мужчины, ее полезные житейские советы добавят ей ореол незаменимости, и вот тогда Винсенте окончательно перестанет вспоминать свою невесту-уругвайку. Маргарет не станет довольствоваться ролью любовницы – она должна получить предложение руки и сердца. С другой стороны –женщина и сама до сих пор не была в значительной мере уверена, а хочет ли она связать всю свою жизнь с молодым уругвайцем – во-первых, он молодой, во-вторых, уругваец…
Так или иначе в первые месяцы жизни на вилле Следер, бизнес Винсенте стремительно развивался, а их отношения с Маргарет – нет.
На виллу Следер чаще других партнеров стал приезжать некто, представленный Маргарет как Жан Жильбер. Женщина почти сразу вспомнила это лицо, которое она видела прежде мельком всего один раз – на улице Беко, в квартире Винсенте, той страшной ночью, когда немцы вступили на территорию Бельгии. Тогда их никто не знакомил. Теперь же он, француз Жан Жильбер, с удовольствием иногда оставался ночевать на вилле Следер в спальне для гостей и чувствовал себя здесь вполне комфортно.
Маргарет тогда и понятия не имела, ни откуда Жан Жильбер взялся в жизни Винсенте, ни какими делами этот человек занимался прежде. Она знала только, что сейчас по примеру друга-уругвайца Жан увлечен организацией в Париже филиала фирмы «Симекско» с похожим названием «Симекс». Офис французской «Симекс» расположился не где-нибудь, а на Елисейских полях, рядом с известным ночным рестораном «Лидо». Винсенте через свои связи в германской комендатуре выхлопотал для Жана Жильбера пропуск для беспрепятственного проезда по всей территории Франции и Бельгии. Мужчины могли встречаться, где они хотят, и когда они хотят – но встречались они преимущественно на вилле Следер.
Построенная по образу и подобию бельгийской компании, французская «дочка» также стала добиваться заметных успехов. Ставка была сделана на ремонтно-строительные работы. Жильбер оказался очень энергичным и везучим, ему без труда удалось завязать полезные знакомства и, подкармливая своих заказчиков подарками и откровенными взятками, впрочем, точно так же, как это делал Винсенте, обеспечить приток денег на счет фирмы. Неизвестно почему, но компания Жана получила от Винсенте особые привилегии – брюссельская «Симекско» разрешила своей французской «дочке» не делиться ни с кем заработанными деньгами, а все тратить на зарплату сотрудникам и развитие.
Жан Жильбер приезжал в гости все чаще. И все чаще оставался ночевать. Возможно, визиты французского партнера и были в определенной степени оправданны интересами дела. А может быть, ему, как и хозяевам, очень нравилась умиротворенная обстановка на вилле Следер. Имея с Жаном вполне доверительные отношения и уже тяготясь положением фиктивного мужа, Винсенте в разговоре с приятелем как-то проговорился, что Маргарет играет роль любимой жены только для публики. Их связывает дружба, некоторая симпатия, но не более того. Жан Жильбер посочувствовал товарищу, сказал какие-то правильные слова в утешение. И все бы продолжалось вполне мирно, если бы Жан вдруг сам после этого не начал проявлять повышенный интерес к Маргарет. Он буквально вился вокруг нее, рассыпался в комплиментах, ловил каждый ее взгляд и пытался предугадать любое ее желание. Маргарет изо всех сил пресекала эти ухаживания, сторонилась Жильбера, насколько это было возможно, и не давала Винсенте ни малейших поводов для ревности. Она не раз высказывала свое недовольство поведением Жана, когда оставалась с Винсенте наедине:
– Я понимаю, что он твой партнер, я понимаю, что ты вынужден поддерживать с ним отношения. Но он меня раздражает! Я видеть его не могу! Почему он постоянно находится в нашем доме? В твоем доме!
– Это ты так возмущаешься, потому что он пытается за тобой ухаживать? – горько усмехнулся Винсенте.
– Не знаю почему! Нет, не только поэтому! Мне кажется, он плохой человек.
– Что делать, не все люди, которые бывают в нашем доме, или с которыми мне приходится общаться где-то на стороне, мне приятны. Иногда просто приходится делать вид.
– Я понимаю. Это нужно для дела. Но никто из остальных неприятных людей или просто знакомых не пытается так откровенно ухаживать за мной…
– Я просто рассказал ему, что ты игнорируешь мои чувства. И у него появилась надежда занять место рядом с тобой…
– А вот зря ты всем рассказываешь про наши отношения, – упрекнула Винсенте Маргарет.
– Никому я ничего не рассказываю. Только ему и пожаловался, что ты меня совсем не любишь. Извини. Так получилось. Не переживай, я с ним поговорю.
Винсенте, как и обещал, попросил Жана Жильбера не быть навязчивым по отношению к Маргарет, и тот, кажется, внял его просьбе.
Винсенте Сьерра, президент и директор-распорядитель акционерного общества «Симекско», стал желанным гостем в брюссельских кабинетах многих армейских начальников. Секретарши, которым со словами: «Я вот тут недавно вернулся из Парижа» доставались в подарок флаконы модных духов, пудра, лак для ногтей, шоколадные конфеты, кому-то даже дорогие сигареты – дамские, удлиненные с тонким ароматом, находили способы, чтобы Винсенте не задерживался в приемной, а сразу удостаивался аудиенции у их руководителей. О чем он болтал с немецкими офицерами за наглухо прикрытыми дверьми? Да о самых, что ни на есть важных мужских делах – охоте, ресторанах, покупках-продажах трофейного антиквариата и о красивых женщинах.
Винсенте Сьерра все с большим энтузиазмом вживался в образ богатого человека. По сути, растущие как на дрожжах доходы были совершенно реальными, средства на банковский счет не свалились неизвестно откуда, а были заработаны его умом и предприимчивостью. Успехи в бизнесе радовали не только Винсенте, Маргарет менялась на глазах. Она все чаще улыбалась и с удовольствием играла роль хозяйки большого гостеприимного дома. Маргарет еще больше подружилась с фройляйн Аман, та теперь тоже часто оставалась ночевать и по возможности помогала принимать многочисленных гостей, которых собирал Винсенте. Женщины ездили за продуктами, придумывали, какими блюдами порадовать приглашенных на ужин, давали распоряжения поварихе и помогали накрывать на стол и убирать посуду, когда гостей в доме собиралось особенно много.
Рабочий день Винсенте был насыщенным и, казалось, расписан по минутам, но он все же находил время, чтобы иногда съездить с Маргарет в магазин женского платья, порадовать ее новым вечерним нарядом или даже дорогим украшением. Многие мужчины ужасно не любят ездить за покупками, ему же это доставляло особую радость. Он испытывал глубокое наслаждение, когда Маргарет что-нибудь примеряла перед зеркалом. Продавщицы выносили все новые и новые платья, шляпки, перчатки, туфли, сумочки. Винсенте неоднократно замечал – она истинная красавица, что бы Маргарет не надела, ей идет абсолютно все!
Эти совместные поездки по магазинам были, пожалуй, самыми радостными событиями в их повседневной жизни. Молодой человек без сожаления тратил на это время и деньги. В знак благодарности он получал лучезарную улыбку любимой женщины и разрешение поцеловать себя в щечку. На большее он пока и не претендовал.
Глава 6. Тайна
В какой-то момент к Маргарет пришло озарение, что она ведь очень поверхностно знает мужчину, с которым теперь живет под одной крышей. В суете вереницы будней и шумных праздников за два года после их первой встречи для нее так и осталось загадкой, а кто он, собственно, такой и что у него на уме. Например, теперь в ее обязанности помощницы входило чтение и отправка писем партнерам и клиентам. Она сама забирала всю корреспонденцию, когда приезжал почтальон. Ее родители благополучно добрались до Америки и регулярно сообщали ей о своей житье-бытье. При этом она никогда не видела писем из Уругвая. Как бы ей хотелось аккуратно и незаметно вскрыть какое-нибудь послание от невесты Винсенте или, наоборот, адресованное уругвайке, чтобы узнать, что они там друг другу пишут. Может быть, уругвайка неграмотная? А может быть, уругвайской невесты Винсенте вообще не существует? Интересная мысль. А родители? Они существуют? Если Винсенте так их любит, почему нет писем? Не ходит же он сам на почту, чтобы написать и отправить письма на родину. У него нет на это времени. Или ходит? Вот, например, скоро у Винсенте день рождения, он родился 7 ноября 1913 года. Должны же родные прислать ему поздравительную открытку. Нет, похоже Маргарет – единственный человек, кому Винсенте действительно дорог. И она устроит для него романтичный вечер. И подготовит подарок, и спрячет его в шкафу. И сама спрячется в его комнате в шкафу! Он вернется домой, захочет переодеться, откроет шкаф… А там очаровательная женщина в кружевном вечернем платье цвета экрю…
Маргарет подошла к спальне Винсенте и дернула ручку. Комната закрыта. Ничего удивительного в этом нет, он всегда запирает свою комнату. Но у неё же есть запасные ключи. Женщина нашла на связке тот, что нужен, и вошла в комнату. Обычно они видятся в столовой или гостиной. Сюда она заходила всего пару раз, всегда в его присутствии. Комната большая и светлая. Посреди на полу пестрый ковер, он хорошо заглушает шаги. На стене гобелен с пасторальным сюжетом. Широкая кровать, аккуратно накрытая тяжелым плюшевым покрывалом с ангелами, бюро, в котором нет никаких писем и вообще бумаг, столик с настольной лампой. Камин, которым редко пользуются, на улице еще вполне тепло. Пара удобных плюшевых кресел перед камином. И у стены справа от двери большой дубовый шкаф. Маргарет приоткрыла тяжелые со скрипом дверцы шкафа. Сколько же здесь костюмов и рубашек, плащей и галстуков! Внизу аккуратно стоят коробки с обувью. Винсенте модник! А это что за большая темная коробка из-под аккордеона? Уругваец играет на аккордеоне? Почему она никогда не слышала, интересно! Маргарет ведь тоже в детстве училась в музыкальной школе. Решено! Она сыграет ему что-нибудь на аккордеоне, это будет сюрприз! Женщина сняла у коробки крышку и обнаружила в ней… рацию… Это было так поразительно, что какое-то время Маргарет провела в ступоре… Надо скорее бежать отсюда! Кое-как закрыв коробку и шкаф, Маргарет выскочила из комнаты, забыв запереть дверь… Она не знала ни что делать, ни что думать! Какая там уругвайская невеста, какие тайные любовницы! Он шпион! Вот это поворот! Вот это новость! Он ведь может ее теперь убить, чтобы она никому не выдала его страшную тайну! Запросто! Что еще она про него не знает! Да ничего не знает!
Когда вечером Винсенте вернулся домой, он, конечно, сразу заметил, что в его спальне кто-то был. Хотя бы потому, что дверь была не заперта. И не сомневался, что приходила именно Маргарет.
– Магги, дорогая! Пожалуйста, спустись вниз! – раздался встревоженный голос уругвайца.
Женщина вышла из своего укрытия, решив про себя, что ей терять нечего. Если он решит избавиться от нее как от ненужного свидетеля – так тому и быть… Если мир так ужасен, что Винсенте в нем шпион – зачем ей жить в таком мире!
Маргарет с бледным лицом спустилась по лестнице и подошла к Винсенте, ждавшего ее у двери спальни. Он взял ее за руку и притянул в комнату. Плотно закрыв дверь, уругваец обнял Маргарет и прошептал ей на ухо:
– Ты рылась в моих вещах? Ты ее видела?
– Да! – честно ответила женщина, – и теперь знаю, что ты шпион!
Уругваец сделал попытку улыбнуться:
– Это не то, что ты подумала! Я – бизнесмен и зарабатываю деньги продажей хмеля и табака. И все! Это просто рация!
– Зачем тебе рация? Ты шпион! Я всегда замечала, что ты очень странный!
– Что еще ты замечала?
– Что твои родственники из Уругвая не пишут тебе письма. И твоя невеста тоже. Они существуют?
– Еще что?
– Ты слишком много общаешься с немецкими офицерами, которые никакого отношения к твоему бизнесу не имеют… При этом ты очень скрытный! Кто ты и откуда?
– Дорогая моя! Самая дорогая на свете, Маргарет! Я не могу тебе рассказать всего, даже половину всего! Но… да, когда я приехал в Бельгию, я поначалу немного подрабатывал на разведку. Потом, когда началась война, и немцы вошли в Брюссель, я потерял связь с резидентурой и просто не успел выбросить рацию. Все в прошлом!
– Я тебе не верю! Не бывает бывших разведчиков. Ты хотя бы чей шпион? Русский? Не думаю, что уругвайцам нужны шпионы в Бельгии…
– Ты у меня прямо гестапо! Да! Я сотрудничал с советской разведкой. Но это все в прошлом! А рацию сегодня ночью я куда-нибудь вывезу и выброшу, чтобы она тебя не смущала.
– Я думала, что ты меня убьешь, когда узнаешь, что я видела твою рацию!
– Глупенькая! Насмотрелась фильмов про шпионов! В жизни все совсем не так!
– А как? Расскажи мне как в жизни!
– А вот так!
Винсенте поднял Маргарет на руки и отнес на кровать. Он нетерпеливо освободил женщину от одежды и они, наконец-то, занялись любовью.
Через какое-то время Маргарет стало совершенно безразлично, шпион он или нет, уругваец или русский, есть у него какая-нибудь невеста или нет. Ей было спокойно и радостно оставаться в его объятиях и не хотелось ничего выяснять.
Теперь они были и любовники, и сообщники. Маргарет знала тайну молодого мужчины и страшно гордилась этим. Она недолюбливала немцев, слишком много тяжелых перемен принесла в ее жизнь война, и считала, что это справедливо, что кто-то пытается им противостоять.
Через пару дней вечером Маргарет, постучавшись, вошла в комнату и застала Винсенте сидящим на корточках у камина. Молодой человек бросил в огонь какие-то бумаги и ворошил поленья кочергой, потом привстал, поцеловал ей руку и предложил сесть в кресло рядом с собой.
– Ты ужинал? Я не спросила у поварихи, был ли ты вечером в столовой, – Маргарет села в кресло и стала смотреть на тлеющие поленья и превращающиеся в пепел слегка подпрыгивающие от потоков воздуха в дымоходе серые листочки бумаги…
– Ужинал, дорогая Маргарет, – Винсенте взял руку женщины и еще раз нежно ее поцеловал.
– Опять у тебя был этот Жан Жильбер! Он приезжает к нам все чаще и чаще, – Маргарет аккуратно забрала свою руку у Винсенте.
– Он больше не пристает к тебе?
– Нет, слава богу! Теперь он выбрал объектом своих ухаживаний фройляйн Аман.
– Да ты что! Правда? И как ты думаешь, у него есть шансы?
– Ты с ума сошел! Он, конечно, красивый мужчина, хотя, возможно, на любителя, но ведь он еврей, да? Того и гляди, Аман донесет куда следует, что Жан Жильбер не прикрепил к груди шестиконечную звезду, как подобает всем евреем. Ох, допрыгается он со своей любвеобильностью. Ты посоветуй ему оставить немку в покое!
– Я ему не так давно сказал: не смей приставать к Маргарет! Теперь я ему должен запретить ухаживать за Аман? Сказать, что у фройляйн Аман есть любовная связь с женатым майором интендантской службы Бретшнейдером? Знаешь, что он мне возразит?
– Что?
– Он скажет, что этот ваш Бретшнейдер – сам еврей! И фамилия у него еврейская!
– Ты что такое говоришь! Бретшнейдер – еврей? Этого просто не может быть! – не поверила Маргарет.
– Я тебя умоляю… Он не меньше еврей, чем Жан Жильбер. Дело ведь не только во внешности. У евреев есть определенные черты характера, их не спрячешь ни за какую внешность. Порода не в глазах, не в носе. Порода в характере.
– Может быть, ты и прав… Я как-то никогда до этой ужасной войны не задумывалась, что моя семья – евреи, что кто-то бельгиец, а кто-то чех. Для меня это было естественно и нормально, как цвет волос. Бывают блондины, кто-то рождается брюнетом. И что? Все ведь зависит от семьи, от воспитания, от условий, в которых живет человек.
– Я полностью с тобой согласен! Я тебе сейчас больше скажу – я ведь тоже вырос в еврейской семье… да, и было это в Ленинграде, и в прошлой своей жизни я носил еврейскую фамилию. В каждой нации есть свои герои, свои «просто люди» и свое мерзкое отребье.
– Ты из Советов? Ты русский? А можно узнать, как тебя зовут на самом деле? Ну, я никому не скажу! Честно!
– Нет. Могу только назвать свое бывшее имя как резидента. Меня звали Кент. И то только потому, что все в прошлом, и я уже далек от этих шпионских страстей!
– Господин Кент! А можно я тоже буду резидентом советской разведки? Завербуй меня, пожалуйста! Давай мне придумаем какой-нибудь псевдоним! У всех резидентов обязательно должен быть псевдоним!
– Разведка – это не игра, дорогая. Это все очень серьезно. Там убивают. И, увы, предают. Я говорил тебе уже, что наша резидентура закрыта, и я не имею больше к этому никакого отношения.
– Тем более. Придумай мне псевдоним, и все! Я сразу от тебя отстану!
– Хорошо! Ты будешь Блондинка. Согласна?
– Да, господин Кент! Ваша Блондинка согласна! Мы поедем в этот выходной на охоту? – как и обещала, сменила тему разговора Маргарет.
– Боюсь, что мне скоро надо будет уехать.
– Надолго? Куда? – насторожилась Маргарет.
– На несколько недель. В Германию. Может быть, еще в Чехословакию. По делам.
– К Урбану? – предположила Маргарет.
– Да, к нему тоже…
Тогда Маргарет еще не знала, что Кент в очередной раз ее обманул, потому что оставался действующим разведчиком и время от времени передавал донесения в ГРУ, у них это называлось Центр. Самая важная составляющая профессии разведчика – это актерство. Тут важны детали, и главное, не только не сказать лишнего, но нигде не сфальшивить и не переиграть!
Случайное напоминание про Урбана, сделанное Маргарет, натолкнуло Винсенте на идею, как можно получить визы. Вызрела официальная версия – поездка в две страны в интересах компании и встреча с деловыми партнерами. В Чехословакии с Урбаном, в Германии придется попросить кредит на развитие бизнеса. При этом главная задача разведчика Кента была узнать, что происходит с резидентами в Чехословакии и Германии, почему они перестали выходить на связь. Все арестованы? Или просто нет возможности и нарушены каналы связи. В голове выстроился вполне логичный план. Он пойдет к Бретшнейдеру и убедит его, что именно сейчас важно повидаться с чешским партнером, что на кону – серьезный контракт. Это, во-первых. А во-вторых, нужен большой кредит. И сейчас лучше всего брать деньги именно в германском банке.
На следующий день Винсенте удалось встретиться с майором и приступить к последовательной реализации своего плана. Сам Бретшнейдер, конечно, никаких виз и пропусков не оформлял. Но он знал, кто непосредственно занимается выдачей этих документов, и мог организовать встречи с нужными людьми. Он, вполне возможно, готов был бы оказать любую услугу своему партнеру и доброму другу Винсенте совершенно бескорыстно. Но, узнав о причитающихся ему комиссионных в случае успеха с кредитом, стал все делать с удвоенным энтузиазмом. Не прошло и недели, как заветные документы были оформлены.
Пора было собираться в дорогу. Винсенте на всякий случай решил оставить в портмоне с визами и документами все свои многочисленные пропуска, когда-либо выданные германской комендатурой. К заграничной поездке эти бумаги отношения не имели, но обилие важных подписей и печатей могло произвести впечатление и на полицейских, и на таможенников, кто бы ни взял в руки эти документы. Маргарет переполняли чувства и эмоции от начавшейся новой стадии их отношений с Винсенте. Ей хотелось, чтобы весь мир радовался вместе с ней. И опять именно она придумала устроить вечеринку по случаю отъезда месье Сьерра в командировку в Германию и Чехословакию. Практичный ум Винсенте трансформировал эту идею из банального ужина с друзьями в пафосные проводы. Праздник устроили не накануне вечером, как все ожидали, а за несколько часов до отъезда. На виллу были приглашены свободные от службы знакомые Винсенте, носящие гитлеровскую военную форму. Все с удовольствием пришли: и лейтенанты, и полковники, и с женами, и с подругами. Вкусно поели-попили. Затем гости расселись по заранее арендованным автомобилям и кортежем направились на вокзал. На перроне все продолжали пить шампанское, громко разговаривать, перебивая друг друга, и давать подобающие случаю добрые напутствия отъезжающему Винсенте. Кто-то даже напевал застольную песню. Лишь Маргарет, как и положено любящей жене, была тиха и грустна, вполне искренне демонстрируя горечь расставания. Она догадывалась, что все эти проводы должны упростить для Винсенте-предпринимателя прохождение контроля со стороны полицейских патрулей и таможенников. Если они придерутся к какому-нибудь пустяку и не выпустят бизнесмена Сьерра из Бельгии, то «Симэкско» останется без кредита. О том, что главная цель его поездки – восстановление контактов с резидентурами советской разведки в Чехословакии и Германии, она тогда и понятия не имела.