000
ОтложитьЧитал
Предисловие
Больше общего
2011 год в мире прошел под знаком протеста. И процесс этот не завершен, 2012 год начинается с массовых протестов. При очевидных различиях, во всех протестных движениях на планете много общего, просто слабости и сильные стороны у всех режимов, культурные особенности и традиции разные, но типология единая. В какой-то момент в обществе образуется прослойка людей, интересы которых в публичной политике и во власти не представлены или извращены. Вот и возникает революционная ситуация, когда одни не могут, а другие не хотят. После определенного момента система идет вразнос, но выход из хаоса у всех свой, что объясняется и устойчивостью системы, и наличием конструктивной воли у критической массы людей, с обеих сторон участвующих в протестах. То есть надо или мирно договориться и подвинуться, например, как в Индии или Испании, или насильственно уйти со сцены, как в Китае, когда расстреляли молодежь на площади Тяньаньмэнь, или как в Ливии, где у Муамара Каддафи сначала отобрали власть, а потом его убили.
Зададимся вопросом: в чем отличие русского протестного движения от ближневосточного, азиатского или западноевропейского?
В Азии и на Ближнем Востоке протесты, как правило, исключительно политизированы. Практически с первого дня протестующие готовы биться за власть до последнего вдоха, причем враги и друзья в ближневосточной мясорубке сразу всем становятся известны.
И власть тут же применяет жесткие меры, подавляя протесты.
Западноевропейские протесты носят, по крайней мере пока, чисто экономический характер. Протестующие не определяют своих персональных врагов во власти (за исключением разве что Берлускони, но о нем разговор особый). Конечно, протест на Уолл-стрит направлен не против системы, но скорее на ее реставрацию. Реакция власти последовательна, но пока не драматическая.
Русское протестное движение имеет евразийские корни и, следовательно, вобрало в себя все признаки азиатских и европейских протестов. Поэтому, наверное, экономические требования очень быстро переходят в политические, враг персонализируется. До стрельбы пока не дошло, хотя жестокие избиения и странные задержания, превращающие сомнительных подчас лидеров в героев и мучеников, уже отмечены.
Лозунг «Путина – в отставку!» всерьез прозвучал впервые во Владивостоке в 2008-м, во время массовой акции протеста автомобилистов против повышения таможенных пошлин на подержанные иномарки, то есть после соответствующего постановления, подписанного премьером Путиным. Тогда в декабре протестные акции автомобилистов прокатились по всей стране, радикализуясь буквально на ходу. Через год автомобилисты повторили всероссийскую акцию, сохранив политическую антиправительственную направленность. Реакция властей была разной, где-то очень жесткой.
Чуть больше чем через год, в феврале 2010-го, в Калининграде экономические протесты против повышения транспортного налога переросли в протесты против губернатора Георгия Бооса и Владимира Путина. Митинг объединил всю областную оппозицию, включая КПРФ, ЛДПР и «Яблоко». Из Москвы специально для участия в акции прилетели Борис Немцов и Илья Яшин. Митинг протеста собрал более 10 тысяч человек, и 5 тысяч из них поставили подписи под требованием об отставке премьера Путина. А через некоторое время был отправлен в отставку Георгий Боос.
Другими словами, с 2008 года протестное движение в России проходит под знаком борьбы с Путиным. Выборы в Госдуму 4 декабря 2011 года были самым сильным поводом для продолжения протестного движения на новом этапе, но не причиной. По прошествии непродолжительного времени стало окончательно понятно, что лидеры несистемной оппозиции априори готовились к массовым акциям протеста, независимо от результатов голосования. Как и к раскручиванию действий, направленных против Путина.
В любом случае массовые протесты нельзя не замечать или перетерпеть. Их надо учитывать, под них приходится менять и/или реформировать систему власти и политическое устройство, а главное – сознание, причем с обеих сторон.
Именно об этом наша книга.
Владислав Дорофеев
1. Открытая дата
Тунисский запал
17 декабря 2010 года – 14 января 2011 года
Массовые беспорядки в Тунисе начались 17 декабря 2010 года на юге страны. Вскоре волнения прокатились по другим районам, а потом достигли столицы: 24 декабря в городе Сиди-Бузид прошли первые демонстрации против коррупции и безработицы, в ходе которых были застрелены двое митингующих, а 27 декабря тунисские профсоюзы провели в главном городе страны демонстрацию, собравшую около тысячи человек. Однако сначала ничто не предвещало катастрофы – акции протеста в целом находились под контролем полиции и армии, 74-летний президент страны Зин аль-Абидин бен Али демонстрировал уверенность в своих силах.
В мире начало этой революции тоже почти не заметили. Во-первых, было достаточно других новостей, во-вторых, как сейчас признаются многие эксперты, никто и подумать не мог, что уличные протесты вызовут столь серьезные последствия. Похоже, разглядел тунисскую революцию только один человек. Британский журналист Брайан Уитакер 28 декабря 2010 года написал, что происходящее в Тунисе напоминает ему события 1989 года в Румынии, приведшие к падению режима Чаушеску. Тем не менее для большинства международных наблюдателей и для самого бен Али все это было не более чем беспорядками, вызванными повышением цен и ростом безработицы. Действительно, события в Тунисе были напрямую связаны с решением властей сократить государственные дотации на многие товары и услуги.
Тем не менее протесты против условий и качества жизни превратились в протесты против правительства.
Первым героем революции стал Мохамед Буазизи, уличный торговец из города Сиди-Бузид. Его передвижной киоск с фруктами конфисковали полицейские (причины этого до сих пор не установлены, возможно, Буазизи отказался платить мзду стражам порядка), и 17 декабря 2011 года он облился горючей жидкостью и попытался совершить самосожжение. Это удалось лишь частично. Огонь быстро сбили, и Буазизи в тяжелом состоянии был отправлен в больницу. В первые дни января его там навестил сам президент, пообещавший восстановить справедливость и помочь несчастному.
4 января 2011 года Буазизи умер от полученных ожогов. Смерть этого человека вывела на улицы тысячи людей по всей стране и породила череду аналогичных самоубийств. В знак протеста против властей кончали с жизнью торговцы, студенты, пенсионеры.
К концу года манифестации стали практически ежедневными и разгонялись полицией все более жестоко. Президент начал отправлять в отставку министров и губернаторов, но было уже поздно.
8 января 2011 года начались массовые беспорядки в городах Тала и Касерин на западе Туниса. Погибли более 50 человек. 12 января президент Туниса Зин аль-Абидин бен Али отправил в отставку министра внутренних дел Рафика Бельхаджа Касема и освободил часть арестованных демонстрантов. В столицу ввели войска. Во время беспорядков погибли восемь человек. 13 января тунисские демонстранты выступили с требованиями отставки президента. Зин аль-Абидин бен Али пообещал, что не будет участвовать в следующих выборах. Армейские части покинули столицу.
14 января, когда ситуация в Тунисе накалилась до предела, президент издал указ о роспуске правительства, которое вызывало бурю критики в связи с неэффективной экономической политикой. Зин аль-Абидин бен Али обещал создать новые рабочие места, призывая народ не поддаваться на провокации и давление экстремистов и террористов. Кроме того, для нормализации ситуации в Тунисе было введено чрезвычайное положение. Столичный аэропорт был под охраной войск, а небо над Тунисом временно закрыли, однако эти меры не помогли стабилизировать обстановку.
Вечером 14 января главной мировой новостью стала информация о том, что президент Тунисской Республики вместе с многочисленными членами своей семьи перебрался в Саудовскую Аравию и получил там убежище в обмен на обещание не заниматься политической деятельностью (это обещание власти королевства заставляют давать всех прибывающих в страну экс-диктаторов и президентов). Так рухнул режим Зин аль-Абидина бен Али, пришедшего к власти в 1987 году в результате бескровного переворота.
Решение о роспуске правительства Мохаммеда Ганнуши, на которого президент возложил ответственность за ужасающую ситуацию в экономике, приведшую к акциям протеста, судя по всему, и стало для Зин аль-Абидина бен Али роковым. Премьер, почти четверть века входивший в ближайший круг президента, отказался подчиниться патрону. Ганнуши объявил, что в связи с временной неспособностью президента исполнять свои полномочия обязанности главы государства переходят к нему. Он пообещал руководить страной строго в рамках конституции и провести ряд демократических реформ.
Триумф премьера был недолгим. Главу правительства отодвинул спикер парламента Фуад Мабаза, который привлек на свою сторону конституционный совет. Премьеру напомнили, что, согласно основному закону Туниса, в случае форс-мажорных обстоятельств функции главы государства переходят к председателю парламента. Впрочем, Ганнуши поручили формирование правительства национального единства, которое и было создано 17 января. По всей стране прошли демонстрации с требованием распустить партию президента Зин аль-Абидина бен Али. После этого в столице стали арестовывать не успевших покинуть страну родственников и приближенных свергнутого вождя. В частности, были задержаны глава президентской охраны Али ас-Сараяти и зять президента Салим Шайбуб. 26 января новое правительство Туниса выдало международный ордер на арест свергнутого президента страны, а на следующий день Евросоюз заморозил его счета.
К тому времени ситуация в стране окончательно вышла из-под контроля. Массовые акции протеста, начавшиеся под лозунгами борьбы с коррупцией, безработицей и кризисом в экономике, переросли в повальное мародерство. Многочисленные банды безработной молодежи, которые и стали движущей силой революции, на джипах из разграбленных автосалонов разъезжали по улицам и громили магазины, а также частные дома наиболее зажиточных граждан в богатых прибрежных городах. По словам очевидцев, в столице, например, практически не осталось неразгромленных супермаркетов, причем особое внимание вандалов привлекали объекты, принадлежавшие родственникам бежавшего главы государства.
В столице страны Тунисе бушевали пожары. Дезорганизованные армия и полиция не успевали реагировать на вызовы, и население создавало собственные отряды самообороны. Серия бунтов прокатилась по тюрьмам. В тюрьме города Монастирь во время пожара, вспыхнувшего в результате такого бунта, погибли 42 заключенных. Директор тюрьмы в прибрежном городе Махдия, испугавшись возможного кровопролития, вовсе открыл двери своего учреждения, отпустив более тысячи арестантов.
Масла в огонь подливали некоторые иностранные СМИ. Так, спутниковые телеканалы Аль-Джазира и Аль-Арабия, в прямом эфире освещавшие «жасминовую революцию», как уже окрестили события в Тунисе, неоднократно выдавали непроверенную информацию, например об отравлении воды в городских водопроводах или исчезновении тех или иных продуктов. Все это приводило к панике среди населения.
Из Туниса срочно эвакуировали иностранных туристов. Крупнейшие туристические компании Европы Thomas Cook и TUI Travel вывезли на родину 2 тысячи граждан ФРГ, 1,5 тысячи туристов из Великобритании, а также сотни отдыхающих из других европейских стран. За россиянами в Тунис вылетел самолет авиакомпании «Трансаэро» вместимостью 235 кресел.
Единственным политическим лидером, который осмелился вступиться за свергнутого президента Туниса, оказался Муамар Каддафи. Он заявил, что тунисцы навлекли на себя страшное несчастье, заставив бен Али бежать из страны. «Нет никого, кто мог бы управлять Тунисом лучше, чем бен Али. Тунис, развитая страна… становится жертвой… банд, воровства и огня», – говорил Каддафи.
Все остальные государства мира от США и Франции до Марокко и Ирана в той или иной степени выразили солидарность с народом Туниса и поздравили его с освобождением от тирании. Складывалось впечатление, что недавние друзья и сторонники бен Али заранее стараются обеспечить себе алиби на случай, если вдруг выяснится, что режим тунисского президента был не таким уж прекрасным, как это представлялось еще недавно.
Однако лишь очень предвзятый или очень испуганный возможными обвинениями в поддержке тирании комментатор мог называть президента Зин аль-Абидина бен Али кровавым диктатором или сравнивать его с Саддамом Хусейном либо, к примеру, с Хафезом Асадом. На фоне других арабских или африканских правителей бен Али был, пожалуй, самым мирным и либеральным. Во всяком случае считалось, что с ним «не стыдно» здороваться за руку или фотографироваться.
В отличие от большинства других арабских (и африканских) правителей бен Али и к власти пришел более или менее мирно – никого не убил и даже сохранил добрую память о свергнутом им президенте Хабибе Бургибе. Произошло это в 1987 году, когда состарившийся, но не желавший покидать свой пост первый президент независимой Тунисской Республики 84-летний Хабиб Бургиба был смещен с поста собственным премьер-министром. Зин аль-Абидин бен Али представил населению страны заключение личных врачей президента о том, что тот больше не способен управлять государством. Бургиба до конца своих дней (он умер в 2000 году) находился под охраной государства в одном из своих дворцов, а новым президентом страны, в полном соответствии с конституцией Туниса, стал премьер-министр Зин аль-Абидин бен Али.
Он не развенчивал культ личности своего предшественника, не переименовывал улицы, а после смерти Бургибы похоронил его со всеми государственными почестями в мавзолее в родном Монастире. Пожалуй, Тунис, столица Тунисской Республики, – единственный город в мире, где можно стоять на перекрестке улиц, названных в честь свергнутого президента и факта его свержения, – проспект Хабиба Бургибы и бульвар имени 7 ноября 1987 года пересекаются в центре.
Как и при Бургибе, при бен Али Тунис оставался показательным примером сосуществования арабского и западного миров. Тунис бен Али был светским государством со всеми элементами западной демократии вплоть до президентских и парламентских выборов и равенства полов, сохранившим прекрасные отношения с Францией – своей бывшей метрополией, США и со всем арабским миром. Прибавьте к этому рыночную экономику, небывало низкий уровень коррупции и высокий уровень жизни, и вы получите идеальную (с точки зрения западных политиков) страну, с которой можно иметь дело. Не забудьте, что долгое время в Тунисе располагалась штаб-квартира Организации освобождения Палестины и Тунис был, пожалуй, единственной страной Африки, имевшей более или менее дружеские отношения со всеми своими соседями, и вы получите государство, идеальное уже с точки зрения арабских и африканских политиков. Бен Али, как и Хабиб Бургиба до него, не обладал мощной армией, не спонсировал террористов и контртеррористов, не вставал на чью бы то ни было сторону и именно благодаря этому был одним из самых влиятельных и уважаемых государственных деятелей региона.
Еще пару лет назад предположение о том, что в Тунисе может произойти что-то вроде переворота, а самого президента начнут называть диктатором и тираном, было бы осмеяно. Тунис не колыбель революции, а Зин аль-Абидин бен Али не ненавидимый всеми диктатор, который должен был ежесекундно ждать покушения или переворота. И тем не менее переворот произошел.
Репрессии в отношении блогеров и общественных деятелей, которые при помощи интернета, в первую очередь сетей Twitter и Facebook, наладили если не координацию действий, то по крайней мере достаточно четкий обмен информацией, начались до бегства президента.
Несколько интернет-брендов сразу начали претендовать на то, чтобы считаться зачинщиками революции. Кроме сети микроблогов Twitter и социальной сети Facebook (через них велась антиправительственная агитация) о своей роли в случившемся заявил сайт WikiLeaks. На нем были опубликованы депеши американских представителей в Тунисе, нелестно отозвавшихся о самом президенте, членах его семьи и коррупции, которую бен Али покрывал с большой прибылью для самого себя. Якобы именно эти разоблачения, широко распространенные исламистскими оппозиционными сайтами в Тунисе (режим бен Али, спокойно относившийся к светским оппозиционным организациям, действовал чрезвычайно жестко, если дело касалось исламских группировок), и привели к революции.
Несмотря на все декларации о полном разрыве с прошлым, Мохаммед Ганнуши стойко ассоциировался в Тунисе со старым, коррумпированным режимом. Когда революционные массы осознали, что в состав нового кабинета вошли фактически те же люди, которые находились у власти при прежнем режиме, в стране начались манифестации с требованием убрать их из правительства. С середины февраля тысячи демонстрантов без перерыва митинговали у правительственной резиденции в столице с единственным призывом – отправить премьера в отставку. Агрессивно настроенные манифестанты пошли на штурм здания министерства внутренних дел, а также начали поджигать автомобили и бить витрины магазинов. В результате столкновений с полицией и армией погибли по крайней мере три человека, более десяти получили ранения. Почти 200 участников акции протеста были арестованы.
Ганнуши сдался: 18 января он объявил о своем выходе из правящего прежде Демократического конституционного объединения, а чуть позже вывел из состава кабинета своих соратников, но сам остался на руководящем посту. Этот шаг он мотивировал тем, что не готов принимать решения, которые могут привести к жертвам. И лишь 27 февраля, через несколько дней после начала митинга с требованием отставки премьер-министра, Ганнуши оставил свой пост.
Премьерское кресло пустовало всего несколько часов. Практически сразу исполняющий обязанности президента Фуад Мабаза назначил на этот пост 84-летнего Беджи Эссебси. На новом посту его задача заключалась в том, чтобы успокоить страну на ближайшие несколько месяцев, оставшиеся до внеочередных парламентских выборов. Новые власти Туниса начали избавляться от символов и структур прежнего режима. В начале марта министерство внутренних дел объявило о ликвидации управления госбезопасности, которое ранее выполняло роль тайной полиции. По данным Human Rights Watch, сотрудники расформированного подразделения преследовали инакомыслящих, применяли пытки в отношении исламистов и притесняли соотечественников. В новом руководстве тунисского МВД отмечали, что ликвидация тайной полиции была проведена в соответствии с ценностями революции, и выражали надежду на то, что это будет способствовать созданию атмосферы доверия и прозрачности в отношениях граждан со службами безопасности.
Мехди Хуас, министр торговли и туризма Туниса, сказал следующее: «Главным результатом стало то, что мы воплотили в жизнь стремление народа к свободе и демократии, сделав это по сравнению с другими странами региона максимально быстро и безболезненно. Демонтаж старой, изжившей себя политической системы занял меньше месяца – революция началась 18 декабря 2010 года, а закончилась уже 14 января… А из прежних министров во власти не осталось никого. Так же как и прекратила существование прежняя партия власти, а с ней и однопартийная система, порождающая несменяемых лидеров».
Причиной массового недовольства, уронившего прежнюю конструкцию власти, по мнению Хуаса, стала даже не коррупция. Коррупция ведь есть во многих странах. Что добило 23-летний режим президента бен Али, так это социально-экономическая ситуация, об остроте которой раньше говорить было не принято. Представьте себе небольшую североафриканскую страну, в которой армия безработных составляет 700 тысяч человек. Эта цифра не вписывалась в концепцию официальной пропаганды, рассуждавшей о стабильном и демократическом Тунисе. И вот произошел взрыв, аккумулировавший копившееся годами недовольство. Недовольство как видимостью стабильности, так и отсутствием реальной свободы… Тунисская политика оживает, после многолетнего застоя в нее приходит реальная конкуренция. «Мы намерены переписать прежнюю конституцию, – заявил М. Хуас, – чтобы исключить предпосылки воссоздания прежней системы. В политическом смысле мы хотим быть такой страной, как Франция».
В июне 2011 года начался суд над экс-президентом Туниса. Первый процесс над бывшим «диктатором» касался пыток офицеров тунисской армии, участвовавших в попытке государственного переворота… аж в 1991 году. В результате главу государства признали виновным и приговорили к пяти годам лишения свободы – заочно, поскольку он находился за пределами страны.
Следующий суд был намечен на конец декабря 2011 года. Экс-президенту пришлось бы отвечать за расстрел участников акции протеста в городах Кассерин и Тала в конце 2010 года. Кроме того, бен Али были предъявлены обвинения в масштабных хищениях и отмывании денег, хранении оружия и незаконном обороте наркотиков. Основные доказательства по этим эпизодам обнаружены в ходе обыска двух его резиденций – в одном из дворцов следователи нашли драгоценности и наличные деньги на сумму 27 миллионов долларов, а в другом – почти два килограмма марихуаны, много оружия и неучтенных археологических артефактов. По каждому из этих двух дел экс-президенту грозит до 20 лет лишения свободы.
В целом же в отношении бен Али и его ближайшего окружения гражданский суд Туниса планировал рассмотреть 93 дела. Еще 182 эпизода попадали под юрисдикцию военного трибунала. Самые серьезные обвинения касались случаев разгона массовых демонстраций, которые начались в Тунисе после самосожжения 17 декабря 2010 года торговца фруктами Мохаммеда Буазизи. По подсчетам новых властей, в результате столкновений с полицией погибли до 300 человек. По каждому из дел бен Али грозит суровый приговор вплоть до смертной казни.
Параллельно с судом Туниса расследование деятельности бен Али ведет прокуратура Парижа. 14 июня 2011 года французские следователи начали рассмотрение иска трех организаций – Арабской комиссии по правам человека, Sherpa и Transparency International, которые обвинили экс-президента в отмывании денег на территории Франции.
В конце октября 2011 года в Тунисе прошли первые после свержения президента Зин аль-Абидина бен Али демократические выборы. Как и предполагали эксперты, к власти пришла исламская партия «Ан-Нахда» («Возрождение»), запрещенная при прежнем режиме за экстремизм. Лидер партии Рашид Ганнуши обещал своим сторонникам львиную долю мест в учредительной ассамблее. Этот новый орган власти, избранный на один год, должен подготовить условия для перехода Туниса к демократии, то есть разработать новую конституцию и избрать временного президента, который, в свою очередь, назначит главу переходного правительства. Этот кабинет будет управлять страной в течение года, после чего в Тунисе должны пройти всеобщие выборы – и президентские, и парламентские, и муниципальные.