02. Не хочу жениться, а хочу учиться
За две недели сложился определённый распорядок дня. Около восьми утра приходила Туанетта – будить. Сами бы они с Жакеткой спали до обеда, если б им давали волю. Но приходилось подниматься и умываться.
Воду грела Жакетта, Лике пока эта премудрость давалась через два раза на третий. Ещё обязательно сделать зарядку – а то со здешним образом жизни и здешними платьями можно стать неповоротливым слоном и вообще разучиться двигаться. Поэтому – с утра растяжка, планка, пресс, отжиматься и всё прочее тоже, как положено. Это её мальчишки дома приучили, сама она никогда бы не подумала, что будет делать зарядку. А вот ведь – делает, потому что тело скучает без нагрузки. Жаль, что в комнатах Лики не было никакой перекладины, на которой можно было бы подтягиваться, да и хотя бы просто висеть и вытягивать позвоночник. И ещё бы какие-нибудь гантели небольшие, но пока Лика не придумала, чем их заменить.
Завтрак обычно подавали в малой гостиной – в той комнате замка, которую Лика когда-то увидела самой первой. И за столом были только Принц, Пират, Орельен, Туанетта и она, Лика. Ей ещё не хватало Жакетты, но та питалась где-то и как-то сама, исключая вечерние посиделки в спальне – с вином, сладостями и разговорами.
Вообще, конечно, круто, что не просто кормят, а ещё и на стол ставят и со стола потом уносят тоже. Сразу столько времени высвобождается! Но было невозможно представить Принца, самостоятельно готовящего себе какую-то еду. Что ж, все живут, как привыкли.
И вообще эта жизнь была бы в кайф, как говорится, если бы не маячившая впереди свадьба. Был же какой-то там древний мужик, у которого меч над башкой висел на ниточке? Лика ощущала себя тем самым мужиком, только у неё вместо меча – замужество. Никакой пользы в том замужестве лично для себя она не видела, и отчаянно пыталась придумать, как бы его ещё оттянуть. Но для того нужно было разобраться, как тут вообще что устроено, а значит – учиться.
После завтрака, часов в десять, начинались занятия. Сначала с господином Перро – в библиотеке. Этот господин Перро когда-то был учителем Принца – когда Принц был маленьким, и Орельена, потому что тот рано потерял обоих родителей и с малых лет жил в замке при Принце. Под строгим присмотром высокого и худого, как швабра, господина Перро Лика быстро выучилась писать гусиными перьями на шероховатой бумаге местные буквы и разбирать такие же буквы в стоящих на полке книгах. Не очень-то похоже на знакомую ей письменность, но раз какие-то знания о языке в неё при перетаскивании сюда впихнули, то – пусть эти знания и работают.
С точки зрения современной Лике педагогики, господин Перро пользовался исключительно отсталыми методами донесения информации до слушателей, в данном случае – до Лики и Жакетты. Жакетта в первый же день занятий попросилась сначала присутствовать, а потом стала тоже что-то говорить и делать потихоньку, а господин Перро был только рад увеличению количества учениц и вообще тому, что девицы имеют желание что-то изучать.
Так вот, о методах господина Перро. Как нормальный допотопный учитель, он знал и умел только лекцию и чтение учебника или какой другой книги с последующим пересказом и обсуждением. Но надо отдать ему должное – рассказывал он интересно, интереснее, чем Ликина школьная историчка Елена Павловна. Да, говорили первым делом об истории Франкийского королевства, с древнейших времён до наших дней, то есть – откуда взялось, когда образовалось и всё вот это вот. Особое внимание уделяли последнему столетию и правящей династии – королю Франциску, его сыну королю Генриху и многочисленным детям того Генриха – не только потому, что главные, а ещё потому, что родня. Да-да, дед Принца был родным младшим братом того самого короля Франциска. И нынешний король с Принцем – сколько-то-юродные кузены.
Вообще, детей тут рожали в каких-то немеряных количествах, причём все – и богатые, и бедные, а до взрослого возраста из них доживала хорошо если половина. Этот факт немало озадачил Лику, потому что если от неё ждут, что она родит десять детей, то хрен там! Она сдохнет раньше! И вообще, почему никому не приходит в голову, что если детей вдвое меньше, то ресурсов у семьи на каждого – вдвое больше? И глядишь, не помрут! И ладно всякие принцы – ну там Роганы, Вьевилли и кто ещё у них тут есть, эти прокормят всех, кого родят. А ведь, например, у Шарло, поварёнка, с которым был договор о прямых поставках с кухни вечерних сладостей, восемь братьев и три сестры, и всего двое, он сказал, умерли! Это ж капец как много! Никто из них ни в какой школе не учится, сёстры сидят дома, занимаются вместе с матерью хозяйством и готовятся замуж, если им найдут женихов, потому что их приданое – это то, что они сами сшили, спряли, связали и что ещё бывает, а вовсе не деньги, денег в семье нет. Отец Шарло арендует у Принца землю, и со старшими братьями на ней работает. И в первую голову надо отдать оговорённую часть урожая его высочеству, а господин Греви, управляющий, за этим внимательно и строго смотрит. И уже потом, что останется – пойдёт в семью. И то, часть придётся продать, потому что не всё нужное вырастишь в огороде, и в итоге хватает едва-едва. Отец Шарло был очень рад, когда удалось пристроить его на кухню, брата Жака в кузницу, а сестрёнку Мари – в швейную мастерскую, всё же в замке и накормят, и оденут, и крыша над головой, что тоже важно. И так жили примерно все! Лика чесала репу и понимала, что ей крупно повезло попасть в невесты принцу, а не принцеву арендатору.
Так вот, в королевской семье было ни фига не лучше. Господин Перро рассказал, что его величеству Генриху нашли супругу на юге, в богатой и могущественной Феррайе. Она – из семьи выскочек-купцов, ставших герцогами только в последнем столетии, но с деньгами в той семье всё было отлично, и приданое её величество Екатерина принесла супругу очень неплохое. Правда, этот брак должен был ещё и скрепить союз между государствами – вечный мир и все дела, только вот с этим вышла неувязочка, потому что родина королевы состояла в каком-то там союзе, Лика не запомнила, и должна была вступиться за кого-то там, на кого наехало то самое Франкийское королевство. Политика и дома-то всегда казалась Лике скучной, а тут, с незнакомыми реалиями – и вовсе, но что делать, принцу не нужна тупая необразованная жена. Поэтому – учить.
В общем, с этими южными странами то и дело воевали. И там в одном месте было что-то типа Италии, по виду карты похоже, и всё из кусков – Фаро, Палюда, Моретто, Вичи, Феррайя, Кайна – и это только север, а на юге Ниалла и Монте-Реале. А в другом месте – что-то типа Испании, но уже не из кусков, называлось – Арагония. И в эту самую Арагонию не так давно уехала замуж принцесса Елизавета, сестра нынешнего короля.
А у короля семейка была, что надо. Нынешний Карл был сыном Генриху и внуком Франциску. У него было три сестры и два брата, и ещё сколько-то там братьев и сестёр перемерли. Старший брат, Франциск, как дед, даже пробыл королем пару лет, что ли, и потом только помер. Причём королём он стал лет в тринадцать, что ли, Лика не запомнила. Да какое там королевство, в тринадцать-то лет, там ещё детство в жопе не доиграло! Однако же, он даже жениться успел, на принцессе с севера, из-за пролива, по имени Мари. А когда он отдал концы, то никто здесь эту принцессу кормить не захотел, и её отправили домой. Вот ведь непруха-то!
Лика задумалась – а что будет с ней, если помрёт её Принц? Ей-то возвращаться некуда. Друзей у неё тут не особо, только Жакетка да Орельен, и всё! А если они тут все мрут на ровном месте?
Но пока Принц выглядел здоровым и бодрым, опять же – маг, а в королевской семье с магией странно, там маг только её величество королева-мать, а дети, по ходу, не унаследовали. Маги, говорят, более живучие, так что Лике и в этом повезло.
А королевскую семью будет случай посмотреть уже скоро, в мае, когда они все поедут на свадьбу принцессы Маргариты. Она выходит замуж за короля Генриха, который правит где-то на юге. Ей семнадцать, и она католичка, а ему двадцать один, и он – увы! – еретик. Самый настоящий еретик, и разрешение на брак пришлось получать у папы в Авиньоне.
Тут у Лики в голове щёлкнуло – что-то такое ведь она читала! Про королеву Марго. Только там детали как-то отличались, и почему-то у них папа не в Риме, а в Авиньоне!
Рима у них нет. А в тех краях, где он, судя по карте, мог бы находиться, живут сплошь еретики. Но не такие, как здесь, другие, они верят не в Христа, а в Великое Солнце, и так повелось уже много веков.
И вправду странные какие-то, думала Лика. Какое ещё Великое Солнце?
Господин Перро не ограничивался учебными часами в библиотеке – ему было отдано время до обеда – а в хвост и гриву задавал на дом. Читать, потом пересказывать прочитанное хоть какими своими словами, но желательно, госпожа Анжелика, без «тот дурак», «этот извращенец» и прочих эпитетов, о королевской семье говорите, имейте уважение. Лике было трудно иметь уважение к тем, кого она в глаза не видела, но она старалась.
А ведь ещё были языки, разные иностранные языки. Аналог латыни, на котором молились, и ещё – общались учёные люди всех окрестных государств, даже если они и еретики. Потом ещё языки юга – на которых говорили по берегам Срединного моря. И севера, и чего-то там ещё… Объём необходимых знаний рос, как снежный ком, с каждым днём.
Лика печалилась ровно до тех пор, пока не обсудила свои печали с Туанеттой. Та иногда приходила на занятия и слушала, о чём они там говорят, и тоже участвовала в дискуссиях, и просила книги на почитать. А потом вечером, в комнатах Лики, выдала:
– Вы делаете очень большие успехи, Анжелика, и меня это радует. И я вам скажу, что ваша предшественница и моя родственница не знала и половины того, что уже сейчас знаете вы, потому что была ленива и к знаниям не стремилась совершенно.
– И её всё равно хотели выдать замуж?
– Что ж теперь с ней делать-то? Конечно, замуж, куда её ещё, дочь графа Безье!
Ну, это козырь, конечно. И если Принц рыпнется, то огребёт немедля – пусть вообще радуется, что не получил в жёны Анжелику тупую и ленивую. Тем более, ни разу не мага.
А магия была отдельной статьёй изучения, намного более тяжёлой – но и намного более интересной.
03. Волшебник-недоучка
Первый урок магии провёл с Ликой Орельен. По ходу, он очень стеснялся, а потом и признался, что никогда в жизни ничему такому никого не учил. И вообще – не учил. Она хлопнула его по плечу и сказала – какие твои годы, ещё задолбаешься.
Вообще было совсем просто, но непонятно – сесть удобно, закрыть глаза, положить руки на колени ладонями вверх и слушать себя. Понять то, что нужно себе, и сделать это. Лика никогда не слушала себя, потому что если бы слушала, то не вписалась бы никак и ни во что. Спала бы, когда все учились, читала бы и слушала музыку, когда все спали, ела бы одни фрукты, сладости и ещё бутерброды с колбасой, и иногда выходила бы гулять.
Тут, правда, речь шла не очень об этом, а о том, чтобы найти внутри ту самую силу и научить её приходить по зову. И это оказалось непросто, потому что она не находилась и не приходила никак! Орельен говорил – наверное, ты напряжена. Расслабься. Ну а я что, думала Лика, сижу спокойно, никуда не дёргаюсь, куда ещё расслабиться-то?
Получилось с третьей попытки, она уже почти уснула. И на грани сна почувствовала, как всю её мягко заполнило что-то, какое-то вот прямо тепло. В нём захотелось раствориться, или качаться, как на волнах, довериться, и пусть несёт.
Орельен обрадовался и сообщил, что первый этап пройден, теперь нужно научиться жить с этой силой и в этой силе, и разделять её на разные составляющие, и призывать, и делать так, чтобы не сила была главная, а она, Лика. Иначе жить ей красиво, но недолго.
Оказалось, что для занятий магией в замке есть специальный подвал, его устроил его высочество Франциск – чтобы тренировать там Принца и Орельена. Окон в том подвале не было, а на стены и потолок были наложены огнеупорные и прочие заклятья, чтобы не развалить замок к хренам. Орельен позвал туда Лику, когда пришло время вызывать огонь и пытаться направить его на доброе дело, а не на ближнего своего, как сказал он с хитрой усмешкой.
С огня начали потому, что его было проще всего вызвать и важнее всего приручить. Облить кого-нибудь или ветром с ног сбить – ещё ладно, прокатит, а вот если кому прилетит, как тогда Пирату – то конкретно не поздоровится. Поэтому надо учиться.
Выходило так. Вызвать – не проблема, зато удержать… Малейшая эмоция – хоть радость, хоть злость, хоть досада – и на кончиках пальцев уже теплеет, а то и полыхает. Лика так увлеклась процессом, что не поняла, как оказалась на полу без сил, а Орельен унимал языки пламени вокруг неё.
– Поняла, как может быть? – он подал ей руку, поставил на ноги, взял ладонь, вторую взяла Жакетта, которая сопровождала Лику везде.
– Угу, а чего делать-то?
– Взять себя в руки. Это часть тебя, и только ты должна решать, сколько и чего ты выпустишь в мир. Сколько слов, сколько чувств, и сколько пламени – тоже, – Орельен смотрел сочувственно. – Итак, пробуй. Задача – ровные языки пламени на кончиках пальцев. В течение десяти ударов сердца. Не больше и не меньше.
И это оказалось капец как сложно – чтоб не больше и не меньше. Потому что – то погаснет раньше, то не уберётся вовремя, да блин же горелый, да кому нужна эта затраханная магия и вообще – так думала Лика под конец занятия. У неё так и не вышло то, что надо, она хотела продолжать, но Орельен строго сказал – больше нельзя, надорвёшься. Пришлось послушаться.
Зато на следующий день, когда Лика после обеда спустилась в зал, это задание вышло с первого раза. А потом – ещё и ещё. Они увеличивали время, интенсивность, вид и форму пламени – работало, оно работало! А потом Лике удалось зажечь свечу – просто прикоснуться кончиком пальца к фитилю, и это оказалось невероятно! Она скакала и прыгала, и обнималась с Жакеттой и Орельеном – пока никто не видит, можно. А если увидит – то всегда ж можно запулить что-нибудь в лоб и сказать, что вот это – было, а остальное – померещилось?
Это оказалось следующей ступенью – зажигать осветительные шарики. И тоже Лика долго не догоняла, что от неё требуется. У неё получались искры – просто так и фейерверком, а потом ещё и много огня вокруг, но не получался ровный свет нужной силы. И надо сказать, если б не Жакетка с Орельеном – то ни хренашечки бы и не получилось. Они убеждали, уговаривали, уверяли, что всё будет, нужно только верить в себя и не прекращать. Верить в себя Лике было непросто, потому что никакими особыми достижениями за первые восемнадцать лет своей жизни она похвастаться не могла. Ну подумаешь, когда-то хорошо училась, да толку-то с того, особенно – здесь, в этой дурацкой Франкии, почти Франции, но нет. Однако, оба они оказались на редкость убедительными – говорили, что она замечательная, и всё будет, главное – не отступаться.
Это была в первую голову борьба с самой собой. Доделать, дожать, выполнить клятое упражнение в сто сорок первый раз. Пока не получится. Лика ругалась и рыдала, то в рубаху Жакетки, то в дублет Орельена. А потом брала – и делала.
И как же это было круто! Ничто в её прошлой жизни не давало таких эмоций и такого счастья – ни музыка, ни книги, ни чувство общности с друзьями, ни, прости господи, секс. Здесь же друзья тоже оказались магами и вполне её понимали, а про связь магии и секса говорилось полунамёками – но говорилось. В этом Лике тоже ещё предстояло разобраться, но она не торопилась – не до того было.
Когда стало понятно, что огонь худо-бедно подчиняется в самом первом приближении, задумались о воде. И тут оказалось, что про огонь Орельен объясняет лучше, чем про воду, а Жакетта и вовсе не объясняет – просто интуитивно делает, что надо, и всё. И тогда Орельен придумал привлечь к их занятиям её высочество Катрин.
Тётя-принцесса с большим интересом выслушала просьбу Орельена, оглядела Лику и согласилась помочь. Сначала произошло что-то вроде вводного занятия о воде, как бы смешно это не звучало. Принцессу очень изумило, что Лика представляет себе круговорот воды в природе, осадки, облака, снег зимой, лёд на реках и озёрах, и снежные шапки высоко в горах. Она посмотрела на Лику одобрительно и похвалила покойного графа Безье, а Жакетта истово закивала, она считала графа великим человеком. Лика же тихо поизумлялась – это ж в начальной школе проходят!
А дальше принцесса велела им идти на берег озера. Вода – не огонь, её просто так не призовёшь, с ней нужно учиться договариваться в её естественном состоянии.
– Было бы неплохо искупаться, или хотя бы войти ногами в воду, но это позже, когда станет тепло, – сказала принцесса Катрин.
Лика подошла к кромке воды, исхитрилась изогнуться – в дурацком платье это непросто, хоть она и надевала на занятия самое простое, какое только было – без корсета, с укреплённым веревками лифом и шнуровкой спереди – и попробовать рукой воду. Да фигня вопрос! По домашним меркам сейчас конец весны – начало лета, даром, что здесь называется – апрель. И дома в так называемых открытых водоёмах вовсе не тепло, в некоторых местах – круглый год плюс четыре, и не больше, хоть травку ешь. И что, это кому-то мешало купаться?
– Жакетка, помогай, – она плюхнулась мягкой подъюбочной подушкой на траву и принялась избавляться от туфель и чулок.
Принцесса и Орельен вытаращились на неё, как на ту неведому зверушку. Но ей было по барабану, она разулась, задрала юбки до колена и пошла в воду.
– Анжелика, что вы делаете? – попыталась выяснить у неё принцесса.
– Ну как, вы же сказали – войти ногами в воду, – пожала плечами Лика. – Кстати, нормально. С головой лезть не рискну, а ноги помочить у берега – самое оно. А вообще, кстати, озеро глубокое? В нём как, купаются?
– Купаются, купаются, – закивал Орельен. – Жан-Филипп так каждое утро после тренировки купается!
– Крут, – оценила Лика.
– Ему нормально, он родился и вырос в горах, там все речки холодные.
Ну прямо родная душа, усмехнулась про себя Лика. И побрела дальше в воду. Дно было мягким и илистым, дальше впереди колосились какие-то водные растения.
– Задумайтесь о воде, Анжелика. Представьте, как она течёт вокруг вас, омывает ваши ноги, – негромко говорила принцесса.
Глядя на Лику, Орельен тоже снял чулки и башмаки и полез в воду. Жакетка подумала-подумала, и присоединилась к ним. Что ж, дурное дело – нехитрое. Они бродили по воде и слушали мерный голос принцессы. А та говорила о струях дождя, проливающихся с неба, о каплях росы на листьях поутру, о текучих подземных водах, о реках и водопадах. О том, что вода – повсюду, её просто нужно правильно призвать. Лика кстати вспомнила, что тело человека тоже на дофига процентов состоит из воды и с этой мыслью протянула руку вперёд – юбки пришлось перехватить второй рукой.
Вода плеснулась ей навстречу примерно на полметра вверх, намочила пальцы, забрызгала платье.
– Ну, вот и поздоровались, – ответила Лика. – Привет. Я тоже рада тебя видеть.
От объяснений принцессы, вроде самых простых, всё становилось ясным и понятным. Впрочем, это и дома также было – самые крутые преподы могли объяснить самые сложные вещи очень просто. Лика вела свободной рукой вокруг себя – и вода закручивалась вокруг неё водоворотиком. Это было здорово и весело.
– Выходите-ка наружу, нас зовут к столу, – сказала с берега принцесса.
Лика наклонилась и коснулась поверхности кончиками пальцев. А волна плеснула на ноги и оставила притащенный откуда-то листик – здесь, рядом, таких не росло.
Лика подобрала листик и выбралась на берег.
– Большое вам спасибо, ваше высочество. Можем мы рассчитывать на ваши познания завтра и далее? – спросила она.
– Да, детка, конечно, – кивнула принцесса. – Отчего ж не помочь талантливой молодёжи? Встретимся завтра здесь же, в это же время.
Так и повелось – огонь с Орельеном, его призывать, сдерживать и перенаправлять. Вода – с принцессой, воду призывать и договариваться. С воздухом, сказал Орельен, тоже договариваться, чтобы разрешил пользоваться, потому что, например, магическая связь на расстоянии – она, оказывается, через воздух, кто бы мог подумать. А земля, сказали все маги хором, тебе пока не отзовётся, ходи и прислушивайся, а как услышишь – не перепутаешь.
Ещё под Ликиными пальцами хитрым образом грелся и блестел металл. Ей объяснили, что это особый частный случай земли, и если Лика освоит этот случай – то сможет делать артефакты с заданными свойствами. А пока пусть присматривается.
Ну вот скажите, где дома можно найти такую учёбу? Ясен пень, нигде! А тут – вот оно, круто же?