000
ОтложитьЧитал
Однако глядя на команду травниц, во главе с сумасбродной пенсионеркой, Виктор Алексеевич впервые удивился ее безэмоциональному отношению к буйному разноцветью полей, бурлящим горным речкам, черной вулканической земле, бездонному небу, вводящим в благоговейное настроение. Все туристы, как угорелые, снимались с каждым кустом и птичкой, но только не налоговичка – так обозвал про себя Юлию-Викторию Алексеевну Виктор Алексеевич. Несмотря на компанию, она стремилась отделиться, ходила по полям больше одна, не фотографировалась, только что-то записывала в свой блокнотик.
– Вас сфотографировать? – специально навязывался Виктор Алексеевич, пытаясь разглядеть каракули в ее дневнике – вдруг его грехи там записаны?! Ведь не даром час налоговая нагрянет, а он пенсионер, получается, работает нелегально. Чиновничьему отродью разве объяснишь, как нелегко прожить на одну на пенсию в наши дни? Да, даже дело не в этом, а в нужности и активности. Если человеку 60, что ж его на кладбище уже сносить? Или заставлять сидеть у дома на лавке и облака считать? Да у Виктора жизнь личная настоящая после пенсии только началась! Он родной край свой пешком исходил поперек да около. Огород возделывал. В следующем году пчел хотел завести. Все вечера чтению посвящал: мешал классику с пчеловодством. Уж больно и Тургенева мечталось познать, как раньше люди настоящие жили, и технику вопроса жизни в полевых условиях усвоить.
Но тетрадка быстро захлопнулась перед длинным носом молодого пенсионера. Виктор Алексеевич сделал выводы, что это чудо-юдо, хоть и весьма симпатичной наружности – конченый вариант. Во-первых, мужененавистница: сразу видно – вдова и, может быть, не единожды. Во-вторых, природонелюбительница – это являлось еще более страшным грехом в глазах аборигена этой местности, где даже самые черствые сухари размокали от красоты окружающей среды. В-третьих и в-четвертых, женщина, очевидно, – изгой по натуре и просто плохого воспитания. Кстати, в провинции это являлось истиной: все москвичи таковые, им лишь бы хавать, тратить и наслаждаться. Разжирели там на столичных харчах, уже небо голубое не в радость.
Короче, мозолила глаза ему эта налоговичка, и не мог Виктор Алексеевич раскусить, что она за фрукт. Только ждал, чтоб побыстрее его работа закончилась, спокойненько без происшествий довезти бы группу травниц до перевала, а там хоть потоп. Осталось еще полтора дня помучиться.
Хотя остальные травницы-пенсионерки оказались весьма приятными путешественницами, несмотря на то, что тоже являлись москвичками. Угощали Виктора Алексеевича на убой, хотя он сам приготовился: бутерброды, термос с чаем, короче, голодным не останешься. Но вкуснейшие зеленые салаты, зеленые щи, зеленая окрошка, зеленые чаи, даже блины зеленые на всем протяжении путешествия влюбили в себя отъявленного холостяка, что даже бутерброды остались нетронутыми. А еще он был удивлен, сколько пропитания в природе водится при должных знаниях. Прямо под ногами и завтрак, и обед, и ужин. Кухней руководила налоговичка, но на том ее гостеприимство и заканчивалось. Подавали, кормили, ухаживали за ним другие пенсионерки.
– Юля наша, то есть Вика, – клад! – уверяли женщины, пробуя ее шедевры, состряпанные в походных условиях. – Она ж на подорожниках квас заквасила, как только мы в дорогу тронулись. И вишь, подоспел! Окрошка на квасу как хороша, согласитесь, милейший Виктор Алексеевич?
Виктор Алексеевич, который еще минуту назад объедался невероятно вкусным русским холодным блюдом всех времен и славянских народов, поперхнулся. Тут же вызвались похлопать его по бравой спине трое пенсионерок.
А поперхнулся, потому что вспомнил, как этот подорожник под его ботинком бывал. Как раз прогуливался он у уазика своего, пока пенсионерки рассаживались, как вдруг хмурая налоговичка, из-под земли возникшая, прямо из-под ботинка его подорожник вытянула:
– Поаккуратнее бы вы, товарищ, – недовольно сделала замечание женщина с трудной фамилией и двумя именами, – наступили на прекрасный лист подорожника.
А он знал, что тот съедобный? Ходил-гулял, мало ли травы под ногами, которую разные тети-моти собирают. А оно вон чего! Квас да окрошка, а потом оказалось, салат из него сытный да вкусный. После такого он бы не удивился, что и из мухоморов бефстроганов неплохой выходит!?