Не один дома

Дэниэл буквально подпрыгнул на кровати. Сердце выскакивало из груди, холодный пот лился по лбу, шее, спине и даже под коленками. «Так не может дальше продолжаться», – подумал он. Взгляд невольно обратился в сторону приоткрытой двери в ванную. Оранжевое полотенце висело на зеркале, но Дэниэл не мог больше туда смотреть. Он отвернулся от двери и, словно в детстве, когда ребенок, страшась монстра, живущего под кроватью, чуть ли не с головой прячется под одеяло, сделал то же самое. На часах, стоявших рядом, было 3:19. Как спать дальше? Страх окутал взрослого мужчину. Ему казалось, что сейчас Рита, та, другая Рита, обитавшая в зеркале и в его снах, положит на него свою руку и предложит творожных кексов.

А Дэниэлу, между прочим, совсем не хотелось творожных кексов.

Глава 3

Лиззи

Утро началось с таблеток. Но перед этим Дэниэл, не снимая полотенца, открутил дверцу шкафчика. Кажется, руки дрожали. В доме было тихо, и это раздражало. Выйдя из ванной, Дэниэл увидел себя во весь рост, отражавшегося в зеркале на двери шкафа-купе. На мгновение он замер. Подсознательно он ждал, что тот Дэниэл, стоящий напротив, сейчас начнет самопроизвольно двигаться, либо к нему присоединится Рита из зазеркалья. Бред. Но на всякий случай он стащил покрывало с кровати и завесил зеркало.

Спустившись на первый этаж и в очередной раз убедившись, что Риты и Молли нет дома, Дэниэл включил телевизор в гостиной. Он нашел развлекательный канал и сделал звук громче. «Этому дому надо почувствовать себя живым», – сказал он сам себе.

На диване лежали фотоальбомы, которые Дэниэл бросил туда еще вчера. Он убрал их на место и пошел на кухню готовить завтрак себе и сыну. Зайдя туда, он увидел беспорядок: столешницы и пол были испачканы в муке, везде были разбросаны грязная посуда, ошметки теста и скорлупки от яиц. На обеденном столе Дэниэл увидел тарелку, накрытую полотенцем. Оглянувшись по сторонам, он осторожно убрал полотенце и замер от шока: на тарелке лежала гора кексов. Он знал, какие именно это кексы. Осторожно взяв один – тот, казалось, был еще теплым, – Дэниэл разломал его пополам. Это был творожный кекс.

Дэниэл достал мусорное ведро и нашел в нем чек, в который были внесены все заказанные им накануне продукты. В списке он нашел творог и муку, хотя не помнил, чтобы заказывал их. И зачем? Ведь он не умеет готовить творожные кексы. И почему именно творожные? «А где дети, дорогой? Я испекла для них творожные кексы. Я уверена, Мартину они понравятся!» – прозвучало в голове. Сколько тогда было времени? 3:19. Когда он потом заснул? Он не помнил. Неужели Рита приходила ночью? Неужели она играет в такие дурацкие игры? И почему снова так сильно болит левая рука?

Прозвенел звонок в дверь. Через окно Дэниэл увидел сестру и очень обрадовался. Но, перед тем, как открыть дверь, он остановился у зеркала, в которое позавчера смотрел вместе с доктором Бруксом. «А что, если там не Лиззи?» – промелькнуло в голове. Дэниэл открыл дверь.

Лизе Коллинз было двадцать семь лет. Она работала учительницей в младшей школе. Дети ее очень любили, а она очень любила свою работу. На апрель того года у нее была назначена свадьба, однако из-за трагических событий в семье старшего брата пришлось ее перенести на более поздний срок, с новой датой еще не было определено.

– Ну привет, сестренка, – улыбнулся Дэниэл и обнял Лизу.

– Дэнни, – ответила она. – Как ты тут поживаешь?

– Бывало и лучше, но пока на плаву. Ты надолго к нам? – спросил брат, забирая у сестры дорожную сумку.

– К вам?.. еще не знаю, – Лиза прошла в гостиную и села на диван. – Что ты смотришь? – спросила она, обратив внимание на громко работающий телевизор.

– Да так, просто включил, чтобы дома было шумно. Я устал от тишины. Рита ушла…

Лиза озадаченно посмотрела на брата.

– Давно?

– Я не видел ни ее, ни Молли уже два дня. Она странно себя вела в последнее время. Как думаешь, стоит заявить в полицию, или это всего лишь кризис отношений?

– Не надо полиции, – возбужденно ответила Лиза. Немного помолчав, она добавила более спокойно: – Я надеюсь, что со временем все разрешится, и ты все поймешь.

– Сегодня утром я обнаружил на кухне бардак и свежеиспеченные творожные кексы, – виновато сказал Дэниэл и сел напротив Лизы в кресло, сделав звук на телевизоре тише.

– Творожные кексы? – удивилась она.

– Да, кексы… дело в том, что… – он замолчал. – Будешь кофе? Я как раз собирался готовить завтрак себе и Максу.

– Максу? – удивленно спросила Лиза.

– Да, Макс остался дома. Рита ушла без него. Но он сидит все время в своей комнате и только и делает, что читает, читает, читает… – Дэниэл на мгновение затих. – Я сейчас сделаю омлет, и ты можешь сама отнести ему завтрак наверх.

– Д-да, возможно, – неуверенно ответила девушка.

Дэниэл пошел на кухню, и Лиза последовала за ним.

– Какой беспорядок, Дэн! – возмутилась она.

– Я тебе об этом и говорил. Этого не было, когда я вчера вечером ложился спать. А вот и те самые кексы. Творожные.

Лиза взяла один, попробовала.

– Вкус странный, но вполне сносный, – улыбнулась она, – ты уверен, что это не твоих рук дело?

– Я сейчас ни в чем не уверен, кроме того, – ответил Дэниэл, смешивая яйца с молоком, – что готовить я никогда не умел. Омлет – вот верх моего мастерства.

– Что это? – спросила Лиза и достала фотографию, лежащую под тарелкой с кексами. – Это же Рита.

– Как эта фотография здесь оказалась? – удивился Дэниэл. Это была та самая фотография, которую он вчера искал в альбомах – Рита на последнем месяце беременности двумя близнецами. – Лиззи, – сказал он покорным голосом, садясь рядом с сестрой, – либо в моей голове, либо в этом доме происходит что-то неправильное.

– Расскажи мне все, Дэнни, пожалуйста, – заботливо ответила сестра, откладывая фотографию в сторону изображением вниз.

– Я не знаю, что мне думать. Сперва я был уверен, что галлюцинации и страхи возникали из-за того, что я вовремя не принимал таблетки. Но глядя на это, – Дэниэл указал на перевернутую фотографию Риты, – я начинаю верить в мистику и потусторонние вещи.

– Ты пугаешь меня, Дэниэл, – ответила Лиза. – Я знаю наверняка, что все куда более проще. И сложнее одновременно… У тебя была страшная травма и физическая и… психологическая. Доктора были уверены, что ты полностью оправился, когда позволили тебе вернуться домой. Видимо, они ошиблись. Ты должен лечь в больницу, чтобы пройти дополнительный курс лечения, возможно не один.

– Я не могу, – сказал Дэниэл, – Рита ушла, а Макса одного я не брошу.

– Я побуду с ним, – неуверенно сказала сестра, и нотки неуверенности придавали фальшивости ее словам, будто она лжет.

– Омлет, – вспомнил Дэниэл. – Вот, отнеси это своему племяннику. Я вчера сказал ему, что тетя Лиззи приедет к нам в гости, чему он очень обрадовался. Только будь готова к тому, что то, что ты увидишь в его комнате, тебе скорее всего не понравится.

– А что там? – с опаской спросила Лиза.

– Мрак. Точнее, полумрак. Он не хочет включать основное освещение в комнате. Свет горит у него в ванной, хотя та почти всегда закрыта, и над его кроватью. Он с утра до ночи читает.

Лиза не сказала ни слова. Она взяла тарелку с омлетом и встала из-за стола, чтобы пойти в комнату Макса.

– Я сварю кофе к твоему возвращению. Передавай Максу от меня привет, – улыбнулся Дэниэл.

Через несколько минут Лиззи спустилась на кухню. Тарелку от омлета она не принесла.

– Ну как он? – спросил Дэниэл.

– Наверное, в порядке, – ответила Лиза, не глядя на брата. Она заметно нервничала и всячески избегала зрительного контакта.

– Что он сейчас читает?

– Я… я не знаю. Я видела стопки книг, но не спрашивала ничего о них. Дэн, тебе надо в больницу, – сказала Лиза. – Буду честна с тобой: я разговаривала с доктором Бруксом…

– Брукс… – ответил Дэниэл. – Так вот, почему ты приехала?

– Нет, Дэнни… вернее, да, Брукс посоветовал мне навестить тебя, но я была только рада этому!

– Сейчас начало учебного года, а ты бросила из-за меня работу, – сказал брат.

– Это не важно, – ответила Лиза. – Что может быть важнее семьи? А ты – моя семья.

– Лиззи, ты помнишь о Мартине?

Это был неожиданный вопрос, хотя нельзя с уверенностью сказать, что все, о чем Дэниэл говорил с сестрой, было для нее ожидаемым.

– Дэниэл, конечно я о нем помню! – она взглянула на фото беременной Риты, улыбнулась и хотела что-то сказать, но тон у брата был совсем невеселый, поэтому она решила сперва выслушать его.

– Вчера Макс рассказал мне, что видел во сне мертвого младенца в окровавленной коляске, а мы с Ритой, улыбаясь, предлагали ему взглянуть на братика… откуда Макс мог узнать?

– Что узнать? – удивилась Лиза.

– О том, что второй близнец умер при рождении, – ответил Дэниэл. Лиза замешкалась. Она не знала, как ей правильно вести себя с братом, поэтому решила не говорить ничего конкретного.

– Если ты думаешь, что я могла ему что-то такое сказать, – оправдывающим тоном произнесла сестра.

– Нет, ты не поняла меня, – продолжал Дэниэл, – Макс, как и я, в последнее время видит страшные и очень реалистичные сны, а иногда эти видения приходят и в бодрствующем состоянии – парень не меньше моего в тот день стукнулся головой.... Но младенец… я уверен, что это был Мартин. Лиззи, я думаю, что в нашем доме поселилось зло, – Дэниэл сказал это почти шепотом, приблизившись к сестре, чей кофе так и стоял нетронутым. – Не перебивай, прошу, и не сочти меня сумасшедшим. Если я и сошел с ума, то лишь отчасти. Во сне и, кажется, не только во сне, я вижу нехорошие вещи в отражении в зеркале, – он взглянул на пол в то место, на котором два дня назад видел кровь, – и не в зеркале тоже. Мне стало страшно. Ты можешь себе представить? Я – твой старший брат и мне чертовски страшно! Я боюсь засыпать. Сегодня во сне я видел Риту со свернутой шеей, которая сказала мне, что приготовила детям творожные кексы, которые точно понравятся Мартину, а ну утро я обнаружил здесь все это, – он указал на тарелку, полную кексов и на беспорядок на кухне.

Лиза чувствовала, как холодок пробежал по ее спине. Но она знала, что ее миссия в этом доме – помочь ему снова обрести покой и стать жилым. В выполнимости этой миссии девушка очень сильно сомневалась. Нет, ее брат не сумасшедший. Она не хотела принимать этого, но после его рассказа ей хотелось уехать отсюда как можно скорее. Телефон Дэниэла зазвонил.

– Брукс, – сказал Дэниэл, глядя на экран. – Доброе утро, доктор Брукс!

– Здравствуй, Дэниэл, – ответил голос из телефона. – Как твои дела?

– Мои дела… Приехала Лиза, моя сестра, но я думаю, что вы и так в курсе этого, – ответил тот и взглянул на сестру взглядом, в котором она заметила нотки укора.

– Я рад это слышать. Я заеду к вам через пару часов, тебе будет удобно?

– Да, вполне, – сказал Дэниэл, – я бы хотел, чтобы вы мне выписали другие таблетки.

– Только после полного обследования, – ответил Брукс. – Обсудим это, когда я буду у тебя. До встречи, Дэниэл.

– До встречи…

Он положил трубку, взглянул на сестру и сказал:

– Я не сумасшедший.

– Я верю тебе, – ответила сестра. – Все то, о чем ты мне рассказал, скорее всего, это последствия того, что с тобой случилось в марте, последствия твоей травмы.

– А как же Макс? Мы видим с ним похожие вещи.

– Тебе проще верить в сверхъестественное, чем признать то, что твой разум не в состоянии самостоятельно оправиться от случившегося?

Дэниэл ничего не ответил. Он взглянул на тарелку творожных кексов и на фотографию беременной Риты, что лежала в стороне. Сросшиеся кости поломанной левой руки снова заболели.

– Иди наверх, отдохни, – ласково сказала ему Лиззи, – я приберу здесь все к приходу доктора.

– Спасибо тебе, – с благодарностью ответил Дэниэл, – только зайду проверю, как там Макс.

Лиза печально улыбнулась и обняла брата. Он пошел в комнату сына, а через некоторое время уже лежал на кровати в своей спальне, непроизвольно глядя в сторону ванной комнаты на оранжевое полотенце, что закрывало собой зеркало.

«Я же открутил дверцу, – подумал Дэниэл, – или мне это только приснилось?».

Его телефон завибрировал. На экране Дэниэл увидел улыбку своей жены, и радость, словно небольшим электрическим разрядом пробежала от макушки до пяток и обратно. Он ответил на входящий звонок.

– Рита, – негромко сказал он. В ответ – тишина. – Рита?

Дэниэл слышал лишь тяжелое дыхание и легкие всхлипы своей жены, словно она вот-вот разрыдается.

– Дорогая, где ты? Что с тобой?

– Ты оставил нас, – печальным голосом сказала Рита, – ты бросил нас: меня и детей. Ты обманул меня.

– Но ведь это же ты ушла? – оправдывался Дэниэл. В трубке что-то зашипело, напоминая телевизионные помехи. Затем Рита снова заговорила, только теперь ее голос был спокойным и даже, возможно, немного радостным, словно Дэниэл прослушал абсолютно разные две записи, сделанные в разное время:

– Дорогой, тебе понравились мои творожные кексы? Мартин сказал, что это его любимое выпечка!

– Кто ты?! – закричал в трубку Дэниэл. Вдруг резкая боль пронзила его в том ухе, к которому был приложен телефон. Он отбросил его и ухватился за ухо. Глаза округлились то ли от страха, то ли от боли, пальцы что-то нащупали: это были волосы. Только ни его волосы, ни Дэниэла. Он потянул и снова закричал, теперь уже наверняка от боли: из уха тянулся длинный клок темных волос. Дэниэл вытягивал их, с ужасом глядя, как с них капает кровь.

– Дэниэл! – кричала Лиззи. – Дэниэл!

Он открыл глаза. Сестра стояла, склонившись, над ним и трясла его за плечо.

– Лиззи? – удивленно спросил он.

– А кого ты еще ожидал увидеть? – спросила сестра. – Ты кричал. Снова кошмар?

– Я заснул?

– Видимо, да.

– Где мой телефон? – возбужденно спросил Дэниэл. – Мне звонила Рита, я точно это помню. Где мой телефон?

– Вот он, – Лиза подняла смартфон с пола у кровати.

– Дай мне его, пожалуйста, – просил брат. Дэниэл разблокировал телефон: на экране его приветствовала его улыбающаяся дочка, он зашел в список вызовов, но среди входящих звонков по-прежнему не было номера его жены, а последним звонившим значился доктор Брукс.

– Ну как же так, – разочарованно сказал Дэниэл, – я же точно видел, что она мне звонила.

– Дэнни, – сказала сестра, присев рядом с растерянным братом, – это был сон.

– И снова страшный, – смиренно согласился брат. – Не может быть, что столько зла генерирует мой, пускай и поврежденный, мозг. Я уверяю тебя, в этом доме что-то или кто-то обитает. Зло.

– Что тебе приснилось? – заботливо спросила Лиза.

– Она сказала, что я бросил их, что я бросил ее и детей, что я обманул ее. Но это не правда, Лиззи! За что мне все это? Почему Рита не может вернуться вместе с Молли и просто быть рядом?

У Лиззи не было ответа на этот вопрос. Раздался дверной звонок.

– Наверное, это доктор Брукс, – сказала Лиза, – я открою. Приводи себя в порядок и спускайся вниз.

Дэниэл с ужасом взглянул в сторону ванной. Завешанная дверца была на месте.

– Я спущусь через минуту, – сказал он. Сестра пошла встречать доктора, а Дэниэл все же подошел к раковине. Не сводя глаз со шкафчика с прикрытым зеркалом, он умылся холодной водой. Ничего необычного не произошло, хотя кто знает, что есть необычное? Как сказано в одной черной комедии: «Норма – это иллюзия. Что норма для паука, хаос для мухи». Сейчас Дэниэл – это муха, жизнь которой погружается в хаос. Но кто же паук? Кто рушит его мир? А если и паук, и муха – это все один человек – он сам? С этими мыслями он смотрел на полотенце, как смотрят на свое отражение в зеркале.

– Лучше бы я умер в той проклятой аварии, – сказал он и пошел вниз.

– Дэниэл, рад тебя видеть, – поприветствовал его доктор.

– Доктор Брукс, – Дэниэл пожал руку врачу.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Брукс.

– Не люблю казаться больным, но буквально десять минут назад Лиззи разбудила меня от ужасного кошмара.

Доктор и Лиза переглянулись, округлив глаза.

– В чем дело? – спросил у них Дэниэл.

– Дэниэл, – тихо сказала Лиза, дело в том, что доктор Брукс пьет уже вторую чашку кофе. Он сидит здесь уже сорок минут…

– Что ты хочешь этим сказать? – удивился Дэниэл.

– А то, – вмешался доктор, – что мисс Коллинз разбудила тебя почти час назад, а не десять минут, как ты говоришь.

Дэниэл взглянул на часы на телефоне. Действительно, с того момента, как он проверял входящие звонки, безрезультатно ища там номер Риты, прошло уже около пятидесяти минут.

– Дэниэл, что ты делал все это время? Ты помнишь? – спросил доктор.

Нет, он не помнил. Пятьдесят минут просто выпали из его жизни также, как недавно выпал целый вечер. И, судя по всему, не один.

– Ты замечал подобное раньше? – снова задал вопрос Брукс.

– Нет… да… не совсем. После вашего ухода позавчера я зашел в комнату сына. Мы немного с ним поболтали о тех произведениях, что он читает, а когда я зашел в свою спальню, я обнаружил, что на улице уже темно, а на часах было восемь вечера. Но я готов был поклясться, что пробыл у Макса не более получаса, то есть время должно было быть обеденным.

– Дэниэл, – сказал Брукс, – сегодня ты отправляешься со мной в больницу, и это не обсуждается. Мы проведем ряд тестов.

– А если Рита вернется, а меня нет дома?

– За домом присмотрит твоя сестра, не так ли? – произнес Брукс, глядя на Лизу.

– Конечно, – подтвердила она, – я останусь здесь. Об этом можешь не волноваться.

– Доктор, скажите честно, вы считаете, что я спятил?

– Нет, не считаю, – ответил Брукс, – а если бы и считал, то называлось бы это по-другому. Главное, что ты осознаешь и принимаешь тот факт, что столкнулся с проблемой и не до конца оправился после весенних событий.

– Я понимаю. Я действительно хотел бы окончательно выздороветь, чтобы вернуться к полноценной жизни. Однообразное существование в полуживом доме мне не по душе. Как долго я пробуду в больнице? – спросил Дэниэл.

– Все будет зависеть от результатов анализов и тестов, – сказал доктор. – Дня два-три. Если результаты меня не удовлетворят, то стационарное лечение может затянуться и на недели. Если ты не возражаешь, мы можем поехать прямо сейчас.

– Хорошо, я только схожу попрощаюсь с сыном.

– Я буду ждать тебя, – улыбнулся Брукс.

Дэниэл ушел наверх, а Лиза, убедившись, что брат их не слышит, спросила Брукса:

– Доктор, то, что происходит с Дэниэлом, то, о чем вы мне писали… он излечится?

– Вероятность полного выздоровления очень мала, но шанс есть, – ответил Брукс.

– Это последствия травмы головы, да?

– Не только. После повреждения мозга как физического органа, может развиться некая форма слабоумия, могут возникнуть проблемы с опорно-двигательным аппаратом, с памятью, речью или со зрением. То же, что я наблюдаю у Дэниэла связано, скорее с тяжелой психологической травмой, чем с физической.

– Вы хотите сказать, что он до конца своих дней будет страдать от галлюцинаций и ночных кошмаров?

– Часть симптомов мы будем купировать медикаментозно, немного, возможно, поможет работа с психологом и гипноз, причем, если до этого дойдет, то загипнотизировать придется и Дэниэла, и Макса. Часть заботы о выздоровлении ляжет на ваши плечи, мисс Коллинз.

– Я понимаю…

– Мисс Коллинз. Ваш брат многое не помнит. Или не хочет помнить. Будучи в больнице и я, и вы объясняли ему, что именно произошло с ним и с его семьей. Но его сознание отказывается принимать действительность. Мы должны осторожно заставить его самого вспомнить, что же случилось весной. Вспомнить не только непосредственно день аварии, но и то, что поспособствовало ей… Вы понимаете, о чем я?

– Если честно, то не совсем, – ответила Лиза.

– Мы не можем ему сказать, что за рулем была Рита, – пояснил Брукс, – что его в машине не было. Он и так это знает, но нарочно отверг этот факт и забыл о нем. Эта информация заставит мозг чрезмерно напрягать память. Надо действовать мягче. Нам необходимо как-то связать его с прошлым, чтобы цепочка событий сама восстановилась у него в голове. У меня будет к вам еще одна просьба, скорее всего, совсем для вас неприятная: прошу, разыщите ту женщину и устройте ей встречу с Дэниэлом после его возвращения из больницы. Разумеется, в вашем и моем присутствии, но он должен увидеться с ней.

– Вы уверены? – спросила Лиза.

– В случае с вашим братом нельзя быть ни в чем уверенным наверняка, но этот вариант для его психики будет более щадящим, чем взять и просто показать ему отчет об аварии. Мне и, как я уверен, вам, не хотелось бы закрыть его в сумасшедшем доме до конца его дней, а потому предлагаю использовать все имеющиеся у нас рычаги, способные повлиять на его сознание, чтобы то наконец приняло действительность и научилось в ней жить.

Дэниэл вышел из комнаты сына, в его руке была книга.

– Ты берешь ее с собой? – спросил Брукс, вставая из-за стола.

– Да, Макс предложил, а я не смог отказать ему, – ответил Дэниэл. – Лиззи, – обратился он к сестре, – прости, ты только приехала, а мне приходиться оставлять на тебя дом.

– Ничего, Дэниэл, – сказала сестра, – я люблю тебя и очень хочу, чтобы ты поправился. О доме не волнуйся, все будет хорошо.

– Только прошу, – шепотом сказал на ухо сестре Дэниэл, обняв ее, – не смотри в зеркало ни в моей комнате, ни в комнате Макса. Там обитает зло…

Лиза испуганно посмотрела на брата, он поцеловал ее в лоб, захватил куртку и вместе с доктором Бруксом вышел из дома.

Одна в доме. Или не совсем одна? Лиза знала, что ей здесь нечего бояться, но после рассказов брата и Брукса все же страшно ей было. «Где пульт? – подумала она, – Дэниэл был прав, решив включить телевизор громче». И зачем он только сказал ей напоследок, чтобы она не заглядывала в зеркала? Теперь ее так и тянуло посмотреть в них, ожидая неизвестной опасности. Странное желание – увидеть там то же, что и брат. Но почему? Ведь у нее с головой все в порядке, травм она не получала, галлюцинации ее не преследуют. А откуда ей знать, видит она сейчас галлюцинации или реальные вещи? На то они и галлюцинации, что лишь видящий их уверен в том, что они реальны, а если никто рядом не может этого опровергнуть, то он и не узнает о том, что это лишь плод его воображения.

Лиза замотала головой, словно выгоняя из нее дурные мысли, нашла в телевизоре сериал, который время от времени смотрела, не особо следя за судьбой героев в нем. «Сюзан», – прозвучал в голове собственный голос. Лиза проверила список контактов в своем телефоне, хотя она уже знала, что не найдет там ее номер. Свой телефон Дэниэл, разумеется, забрал в больницу. Лиза решила найти Сюзан в социальных сетях, воспользовавшись ноутбуком Риты. Все, что она о ней знала – это были ее имя и фамилия, а еще то, что брат изменял с ней своей жене. Потратив не меньше получаса, она все же нашла Сюзан Саммерс, 32 года. Полная противоположность Рите: длинные светлые волосы, зеленые глаза, пухлые губы, расплывшиеся в улыбке на половину лица. Лиза ненавидела эту женщину и своего брата за то, что он крутил с ней роман, скрывая это от жены.

– Как же теперь удобно тебе, Дэниэл, просто взять и забыть все, что ты натворил, – пробормотала Лиззи вслух. Хотела бы она сказать, что ее брат поплатился сполна за свои грехи, но не могла: плата была заплачена слишком высокая. Пострадал не только он.

Как он давно не ездил в машине, но еще дольше он не сидел за рулем. Дэниэл был уверен, что последний раз автомобилем он управлял в тот роковой мартовский день. Это так и было. Действительно, это так и было. Только он был за рулем другой машины, она не попадала в аварию, но все же чехлы, снятые с ее сидений, долго отстирывали от его крови в химчистке.

Больница. Обычная больница, не психушка. И это не могло не радовать. Значит Брукс не обманывал его: он не считает Дэниэла сумасшедшим. На первом этаже царил хаос, подчинив себе тех присутствующих, кто был в состоянии передвигаться на своих двоих.

– Подожди меня в холле, – сказал Брукс Дэниэлу, – я возьму нам кофе в кафетерии. На моем этаже кофе варит только автомат, и это у него паршиво выходит, – он улыбнулся.

– Хорошо, – спокойно согласился Дэниэл. Однако после того, как Брукс свернул налево в кафе, ноги сами понесли его направо. Как оказалась, там была расположена станция скорой помощи. Дэниэл ошибся: в холле не было хаоса, там царил размеренный порядок передвижения людей, снующих из входа к лифту и обратно. Настоящий хаос обитал здесь. Медсестры, врачи, фельдшеры – он не различал их. Родственники больных, сами больные. Дэниэла никто не замечал, словно он был призраком. Его внимание привлекла одна импровизированная палата, отделенная от остальных ширмой, только вот ширма не была до конца прикрыта. Дэниэл пошел туда. Зачем? Он позже задавал себе этот вопрос и не мог найти на него ответ. На больничной койке лежал пожилой мужчина на вид лет восьмидесяти. Его глаза были крепко закрыты, худое лицо покрыто легкой щетиной – у самого Дэниэла заросли на лице были куда длиннее. Человек не дышал. Он был мертв. Несомненно, он был мертв. Дэниэл уже начал разворачиваться, чтобы выйти из палаты, когда уловил глазами какое-то движение. Секунду мешкая, он повернулся к покойнику: тот лежал также мирно, но на его бледном холодном лице была растянута зловещая улыбка, казалось, до самых ушей. Дэниэл снова встал как вкопанный. Это не зеркало, это не Рита, это не у них дома. Он стал отходить от койки, пятиться назад, пока не врезался в кого-то спиной.

– Что вы здесь делаете? – спросил то ли врач, то ли медбрат. – Вы родственник?

Дэниэл испуганно взглянул на мужчину в синей больничной форме, затем снова на мертвого старика: улыбка с его бледного лица пропала. На мгновение Дэниэлу даже показалось, что он видит обвисший язык в приоткрытых мертвых губах.

– Вы родственник? – повторил незнакомец.

– Он пациент, – раздался голос доктора Брукса, – приношу свои извинения. Дэниэл, – обратился он к Коллинзу, – я же велел тебе ждать меня в холле. Зачем ты сюда пришел?

– Мне казалось, что мне сюда очень нужно прийти, – испарина на его лбу говорила о волнении.

– Все нормально, – ответил Брукс и повел Дэниэла к лифту, – это моя вина. Чем я только думал, когда оставил тебя в фойе?

– Сюзан Саммерс.

– Мисс Саммерс… это Лиза Коллинз, сестра Дэниэла…

– Лиза, – ответил недовольный голос в трубке, – зачем вы мне звоните?

– Поверьте, я бы никогда не обратилась к вам, не будь у меня на то веской причины, – сказала Лиззи. – Но, к моему сожалению, мы нуждаемся в вашей помощи.

– «Мы?» – переспросила Сюзан.

– «Мы» – это я и Дэниэл, но он об этом пока ничего не знает, – ответила Лиза.

– И чем же я должна вам помочь? – нахально спросил голос в телефоне. Лиза хотела бросить трубку, но, глубоко вздохнув, ответила:

– Дэниэл забыл часть событий, произошедших в марте этого года, и его лечащий врач уверен, что вы могли бы помочь ему ненавязчиво вспомнить их.

– Каким образом? – снова спросила Сюзан.

– Своим появлением в его жизни, – сказала Лиззи. – Доктор надеется, что, увидев вас, Дэниэл вспомнит обо всем, и цепочка тех трагических событий сама восстановится у него в голове. Поверьте, без крайней необходимости я бы никогда к вам не обратилась, и этот звонок не доставляет мне ни малейшего удовольствия, но другого выхода у меня просто нет.

– Что именно он не помнит? – после короткой паузы более мягким голосом спросила девушка на другом конце связи.

– Ровным счетом он не помнит ничего, – сказала Лиза, – он уверен, что был за рулем машины, когда та перевернулась, в следствии чего его жена и дети пострадали, – Лиза замолчала.

– Вы что-то не договариваете, – ответила Сюзан.

– Возможно, но в любом случае, вам стоит встретиться с Дэниэлом.

Сюзан снова выждала небольшую паузу, обдумав услышанное, но затем сказала:

– Хорошо, я встречусь с ним, но у меня одно условие. Сейчас я помолвлена, и мне бы не хотелось, чтобы мой будущий муж узнал что-то о Дэниэле и тем более о том, что мы с ним увидимся. Эта встреча будет конфиденциальной и одноразовой.

«Как иронично, – подумала про себя Лиза, – та, которая намеренно рассказала о своей связи с Дэниэлом несчастной Рите, теперь просит о конфиденциальности». Лиза хотела было уже открыть рот, как Сюзан ее опередила:

– Я понимаю, что, возможно, не имею права об этом просить, – сказала она мягким голосом, – но все же…

– Да, не имеете, – согласилась Лиза, – я бы обвинила во всем случившемся вас, однако понимаю, что основная вина лежит на моем брате. Несмотря ни на что, я позвонила вам не для того, чтобы вспоминать прошлое. Вернее, как раз для этого, но чтобы его вспомнил мой брат, а не я. Да, я обещаю, что ваш жених ничего об этом не узнает. Во всяком случае от меня.

– Спасибо, Лиза, – ответила Сюзан. – Как и когда мы встретимся?

– Сейчас Дэниэл в больнице и проведет там, я думаю, пару дней. По его возвращению я позвоню вам снова, и вы приедете к нам.

– В его дом? – уточнила удивленная Сюзан.

– Да, в его дом, в дом семьи Коллинз. Устроит?

– Хорошо. Что я буду должна говорить?

– Ведите себя естественно, словно встретили Дэниэла на улице. Ничего конкретного говорить не стоит, будем надеяться, что он сам найдет тему для разговора.

– Хорошо, я думаю, у меня получится, – сказала Сюзан, попрощалась с Лизой и положила трубку.

«Лучше бы он вспомнил все, кроме этой стервы», – подумала про себя Лиза и прилегла на диван в гостиной перед громко работающим телевизором.