Волны гасят ветер

Стругацкие иногда мне самому кажутся некими сверхлюдьми, но не за какие-то нереальные таланты, а за фирменное послевкусие и обдумывание, длящееся днями после прочтения их произведений. Вопросы, теснящиеся в голове, иногда могут спонтанно привести к перечитыванию некоторых горячо любимых их вещей, приходится быть аккуратным. Для читателя важно начало книги, цепляющее, настраивающее на определенный лад. С этим у братьев полный порядок – «Стояли звери около двери» – хрестоматийное начало «Жука в муравейнике» врезается в память если не навсегда, то очень надолго. «Понять – значит упростить». С этих слов начинается наша текущая история, от которой невозможно оторваться. Короткая, хлесткая фраза, перифраз известного выражения, задающее тон произведения. Всё понять – стать нереально снисходительным, или же чем старше становишься, тем больше хочется упростить свою жизнь? Или ваш вариант. В отличие от остальных книг трилогии о Каммерере эту лучше отдельно не читать на мой взгляд. Авторы расставляют здесь все точки над i , станут понятны предтечи прогрессорства, фантастическая живучесть Мак Сима в Обитаемом острове. Для этого используется экспериментальная для братьев форма документов и рапортов, создающая эффект мозаики. Частично это уже использовалось во второй книге цикла, но в качестве дополнений к основе, так сказать. Здесь же нет единой позиции – документы в хронологическом порядке, но от лица разных героев, а потому позволят читателю прочувствовать масштабы происходящего как бы объёмно, а также следить за логическими умозаключениями Каммерера. За счёт подобной формы кажется, что наблюдаешь за работой импрессиониста. Герои рисуются широкими мазками, сначала намечается контур, а потом если внезапно отходишь от картины, то видишь больше, чем показалось сначала. Особенно после определённой работы над текстом, обдумывание каждого документа. С учетом того, что экшена нет от слова совсем, логично, что читатель начинает снимать смысловые уровни послойно, форма подталкивает заниматься именно этим.Всё произведение насквозь пронизано узнаваемыми и не очень цитатами. Очень люблю такие пасхалочки, доставляло у Дмитрия Скирюка, например. Смею надеяться, что распознал в «Волнах» довольно многое. Некоторые вещи Стругацкие называют сами, типа отсылке к рассказу Джека Лондона «Мексиканец» или ловля человечества «Над пропастью во ржи». В других приходится улавливать аллюзии по построению фразы: «…из тех сапиенсов, которым капли воды достаточно, чтобы сделать вывод о существовании океанов», – это же Конан Дойль с мыслями Холмса о существовании Атлантического океана по одной капле в «Этюде в багровых тонах». В третьих случаях – это достаточно бесящая формулировка: «как всем известно». Мне, например, запомнилось, что фраза «всегда была в запасе пара слов» – это из рассказа Бабеля об Одесском Короле, но я бы честно назвал подобные утверждения снобизмом братьев. Также здесь много упоминаний и взаимодействий с персонажами других книг о Полудне. Так как «Волнами» закрывается цикл мира Полудня, справедливо понаблюдать, что происходит с теми, кто встречал его рассвет. Пионеры уходят: Горбовский, Сидоров (Атос), Сикорски (Странник), Камилл…много их. Особняком стоит Майя Тойвовна Глумова – непростой персонаж, прошедшая путь от «Малыша» до «Волн». Кто же придёт им на смену? По первоначальному плану – сын Майи Тойво Глумов, в итоге ставший не сменой, а отдельной ветвью развития человечества. Не хочу пересказывать сюжет и поворот, приводящий к подобному, не буду лишать вас удовольствия. Особенно с учётом того, что сам сюжет построен сходно с американским детективом – два полицейских (Максим и Тойво) ищут доказательства существования вмешательства Странников в ход развития земной цивилизации. Это крайне логично, если проводить аналогии с земным институтом прогрессорства. К чему приведут поиски, и что станет ясно, когда выложат все карты на стол – вот любопытный момент. Почему человечество по Стругацким оказалось в тупике? Почему в мире Полудня наступает закат? Для себя я частично вижу объяснение в институте семьи, а также в акцентах авторов не на личной жизни персонажей, а на работе. В рецензии на Стажёров я уже размышлял о том, что её величество Работа является основной валютой и инструментом. Она затмевает и делает неважной личную жизнь, а жаль. Ребята. сделанные из титана, как Быков или Жилин; прогрессоры-исследователи как Горбовский или Максим Каммерер – они либо одни, либо довольствуются случайными связями, либо с трагичной влюбленностью (Юрковский, Майя Глумова). Тойво должен был получаться счастливым исключением из правил – любящая жена, каждодневный созвон с матерью (чего не понимают его коллеги, кстати). Тем ярче его драма, когда восприятие меняется столь радикально. Одиночки по натуре не способны создавать счастливое общество, и Стругацкие это демонстрируют читателям, когда новая группа сверхлюдей из 433 существ не может объединиться, а расползается кто куда по космосу, оставляя человечество как инкубатор для появления новых одиночек. Попытался припомнить сцены секса или чего-то похожего у Стругацких, но кроме «Ваши ковры прекрасны, сударыня» или «Я страстно и длинно обнял её…Всю», – в голову ничего не приходит. Шутки, чтобы скрыть неловкость от описания моментов или неумение? Очередная любопытная мысль, пришедшая во время написания рецензии. Обнимаю вас…всех.

Книга завершает трилогию о Максиме Каммерере и цикл «Мир Полудня». В ней встречаются отсылки на многие произведения этого цикла, как бы подводя итог.Максим уже в довольно преклонном возрасте, ему за восемьдесят, но удивительные события в его жизни заканчиваться пока не собираются. Речь пойдёт о неком Великом Откровении, которое постигло Каммерера (и других людей), и как события к нему привели.Книга построена достаточно странно: сухие отчёты и документы, собранные рассказчиком, перемежаются с обычными сценами, которые рассказчик называет «реконструкциями» – то есть, разговоры и события, которым он не был свидетелем, но предполагает, что так произошло. Это довольно странно на фоне обычных докладов, записок и прочего – для чего-то «предполагаемого» сцены слишком художественные, можно даже сказать, малодостоверные, если их восстанавливали только по имеющимся фактам. В таком случае их наличие в книге смотрится несколько чуждо.Сюжет тоже вызвал некоторые вопросы. В центре его – один из сотрудников Каммерера Тойво Глумов. Он ищет доказательства того, что на Земле действуют прогрессоры загадочной цивилизации Странников – подобно тому как земные прогрессоры изменяют ход истории других планет. И почему-то тем, кто считает нормальным влезать в судьбу других рас и миров, подобное вмешательство в собственный очень не по душе. Это острый моральный вопрос: почему то, что считают нормальным делать с посторонними, неприемлемо для нас? Явно мало кто задумывался над этим прежде, но когда это случилось, позицию принятия такой помощи извне практически никто не принимает. И зачем тогда КомКон?Произведение мне не особо понравилось, заявленная тема раскрыта не до конца, построение повествования тоже не совсем продумано, да и сама история оставила скорее тягостное ощущение, чем завершённости.

В последней части трилогии о Максиме Каммерере («Обитаемый остров», «Жук в муравейнике», «Волны гасят ветер») братья Стругацкие размышляют над одним из основных вопросов научной фантастики: что будет делать «сверхразум», столкнувшись с человеческой цивилизацией? И дают на него несколько парадоксальный ответ: ему на человеческую цивилизацию будет глубоко наплевать. ***Сюжет повести «Волны гасят ветер» логически вытекает из структуры мира, созданного Стругацкими. Земляне, помня об упущенных возможностях в своей истории, решили заняться «прогрессорством» среди народов других планет, сея, со своей точки зрения, умное, доброе, вечное (повесть «Трудно быть Богом»). А далее, встал вполне закономерный вопрос. Если мы занимаемся прогрессорством у других, то почему кто-то не может этого делать с нами?Проблемой занялись знаменитые КОМКОНы, первый и второй – некое подобие отдела «Секретных материалов», также отслеживающие всяческие аномалии. Задача перед начальником отдела Чрезвычайных происшествий сектора «Урал» КОМКОНа-2 Максимом Каммерером и его командой стояла, в общем-то, неопределенная – найти неизвестно кого (условное название «Странники»), делающих на Земле неизвестно что. И единственный удобоваримая методика в такой ситуации – анализировать большие массивы данных на предмет выявления необъяснимых аномалий. Внимание комконовцев привлекало буквально все. Например, «синдром пингвина» – возникновение у некоторых людей одного и того же сна, будто они в скафандре висят посреди космоса и уже никто и никогда не прилетит за ними. Все видевшие его, испытывали неописуемый ужас, но были и те, которых такое состояние не пугало. Или случай в Малой Пеше, когда в коттеджном поселке появилась масса аморфных чудовищ, явно искусственного происхождения, единственной целью которых, казалось, было только испугать окружающих. В конечном итоге Каммерер и его подопечный – Тойво Глумов, приходят к неожиданному выводу, что множество странных явлений получает свое логическое объяснение, если предположить, что некто «сортирует» человечество, выявляя людей с нестандартными реакциями. И как только мысль двинулась в новом направлении, сразу же появился объект пристального внимания – Институт метапсихических исследований или Институт Чудаков. Все логично. Если мы создали организацию, то и «они» должны ее тоже создать. Предположение Каммерера, на удивление, оказалось верным. Только вот, неуловимые Странники, увы, никогда не существовали. И все происходящее – дело рук люденов, редких особей (в том числе и людей), у которых имеется спящая третья сигнальная система (а есть еще четвертая, пятая и прочие). И если ее пробудить, то у людена появляются сверхспособности. А человечеству после Большого Откровения приходится свыкнуться с мыслью, что оно теперь во Вселенной далеко не главное, и больше похоже на инкубатор, иногда рождающий гениев. ***Вот такая, немного грустная повесть. Впрочем, как всегда у Стругацких. Слишком уж им не нравилось окружающее их человечество, да и будущее, по большому счету, тоже не вызывало особых восторгов. Вердикт: обязательное чтение для любителей творчества Стругацких (желательно, в составе трилогии).Другие рецензии на книги братьев Стругацких: «За миллиард лет до конца света», «Гадкие лебеди», «Улитка на склоне».