000
ОтложитьЧитал
Кто не верит, что есть такой закон в Библии, то вот он: "Если мужчины во время драки ударят беременную женщину и она преждевременно родит, но не будет смертельного исхода, то виновный непременно должен возместить ущерб, заплатив столько, сколько потребует с него муж этой женщины, и должен отдать это через судей. Но если произойдёт несчастный случай со смертельным исходом, ты должен отдать душу за душу." Исход 21:22,23.
А вот ещё выдержка из статьи на эту тему:
"Закон особенно защищал тех, кто не мог постоять за себя, – сирот, вдов, чужеземцев. Судьям в Израиле было сказано: «Не извращай правосудия, когда разбираешь дело пришельца или сироты, и не бери в залог одежду вдовы» (Втор. 24:17). Бог нежно заботился о тех, кто был самым беззащитным в его народе, и наказывал их обидчиков (Исх. 22:22–24). Создатель хочет, чтобы те, кого он наделил властью, с любовью обращались с другими. Он ненавидит, когда люди совершают сексуальные преступления, и ему важно, чтобы все, особенно самые беззащитные, чувствовали себя в безопасности и могли ожидать справедливого отношения к себе (Лев. 18:6–30). Если мы убеждены в том, что Бог обращается с нами справедливо, наша любовь к нему крепнет. В свою очередь, любовь к Богу и его праведным нормам побуждает нас любить других и поступать справедливо по отношению к ним".
Как после осознания этого можно убить своего маленького беззащитного ребенка? Неужели Бог оставит такое убийство безнаказанным? Какие могут быть для этого вообще оправдания?»
"Какие нелепости говорят люди!!! – подумала Анет, – аборт и распределение – это убийство. Невежественные глупцы, не знающие последних открытий, которым учат каждого колледжника, подтверждающих, что люди после тридцати пяти лет и до шестнадцати (включая плод в утробе ) ничего не чувствуют. У них отсутствует страх смерти. Их нервные окончании либо еще не развиты, либо уже атрофируются. Никто из них никогда не противится ни аборту, ни распределению. Они ничего не понимают!!! Как можно их сравнивать с нами – с полноценными развитыми людьми от шестнадцати до тридцати пяти лет. Только в этом возрасте развита нервная система и человек чувствует страх перед смертью и боль. А если человек не против распределиться, то какое кому дело до него? Если он сам не против?! Моя мама тоже не была против. И я сама свидетель, что она ничего не чувствовала и не понимала. А если и понимала, то была бы рада, что может что-то сделать для меня – а именно распределиться и не мешать мне полноценно работать. Хотя .... она со своей философией. Она, пожалуй, и в лес бы ушла. Тем более она столько лет жила без денег. Ела только то, что растет в лесу и заготавливала это на зиму. Какая нелепость!!!! Грызла круглый год свои груши, яблоки, сливы, абрикосы и орехи!!! Светом и водой в квартире не пользовалась, чтоб я не потребовала с нее платить за эти услуги. Все порывалась уйти в дом в деревне. Говорила даже о том, чтоб поселиться в заброшенный дом! Сумасшедшая! Вещи себе вечно перевязывала из старых вещей!!! Обувь и ту вязала на старую подошву. Как она умудрялась так хорошо выглядеть в своем возрасте и не болеть???!!! Ходила как старая дева из песочного века в этих вязанных вещах. Никакой нормальный человек вязать вещи не будет. Зачем вязать не модное старье, если в магазинах каждый месяц происходит смена моды и нужно покупать новые вещи каждый месяц! А она годами носила одно и то же! Стирала и мылась на речке. Воду с родника таскала!! Пила необработанную хлором, глицерином, фтором и формальдегидом воду!!! Как она не умерла от множества болезней??!! Это для меня навсегда останется непонятным."
Глава 6
Покинув бар, подавляя смятение от полученной там информации, Анет выдвинулась в сторону распределительного центра, поскольку время близилось к назначенному часу. Зайдя в зал ожидания она заметила суету и тревожность всех обитателей центра: все куда-то неслись, не обращая на нее никакого внимания, беспрерывно хлопали дверьми и отовсюду были слышны вызовы в кабинеты различных сотрудников.
Не совсем зная как поступить, Анет села на лавочку, располагавшуюся возле стены и напротив зеркального стеллажа, решив понаблюдать, покуда не заметит знакомое лицо. Ждать ей пришлось недолго. Обритая наголо женщина, с которой ей довелось беседовать вчера, завидев ее, ускорила шаг.
– О, вы здесь!!!! – Сказала она на ходу, встревоженно.
– Что случилось, – спросила Анет, которой передалась неспокойность обстановки и самой собеседницы.
– Тут такое произошло ! Ливьен, Амарана, Тирнольда и Сокруна забрали под стражу! Спрашивали, как найти вас. Взяли все ваши документы!
– В смысле?! Зачем!? Почему взяли под стражу? – спросила, не скрывая испуга Анет, ноги которой в этот момент подкосились и она, подчинившись объявшему ее страху, села на скамейку, отведя взгляд от женщины и устремив его в пол. Множество мыслей сообразовали у нее в голове страшную картину происходящего и предстоящего, что она благоразумно сочла неминуемым.
– Вашу маму не имели права распределять.... Она отказалась от пособий, а, следовательно, тем самым, отказалась и от права на распределение. Теперь их ждет казнь!
– Как казнь! Мама же не была против!
– Это не имеет значения. Ее не имели права распределять…
– Что мне делать?
– Вам надо в полицейский комитет…
– И мне вынесут по приговору казнь? – Прерывающимся голосом полушёпотом сказала Анет.
– Скорее всего нет. Вы же не знали…
– Да ведь и они не знали!
– Они обязаны были все проверить. Но откуда они могли знать, что кто-то может отказаться от пенсий и пособий?! Это небывалый случай!
– Вы серьёзно говорите? Их казнят? Вы не шутите?
– Вы себя слышите? Четырех моих сотрудников по работе казнят, а вы говорите, что я шучу! Вы что моя подруга, чтоб я с вами шутила!? – произнесла в гневе женщина, негодуя неуместными высказываниями Анет.
– Я вас поняла. До свиданья, – Обрубила, обиженная, таким тоном Анет, и направилась к выходу, не оборачиваясь на всю царившую там суету. Лысая женщина что-то крикнула ей вслед, но Анет уже не расслышала, так как стремительно продвигалась к двери, поглощённая смешанными чувствами негодования и страха. "Если я пойду в полицейский комитет, – думала она, – меня могут казнить!!!! Пойду домой, они и туда придут! Бежать некуда. Что мне делать? Поеду к Сердилию. Он все знает. Он скажет, что делать."
Анет остановила такси и выдвинулась на другой конец города к своему другу. Желая его предупредить о приезде Анет достала телефон, но с горечью обнаружила, что аппарат сел. "Как теперь ехать? – подумала она, – но ситуация безвыходная. Поеду, даже не позвонив. Как это нелепо и стыдно приехать без звонка.... Ну да ладно!"
Дорога показалась Анет небывало долгой. От нетерпения она, сидя на заднем сиденье принялась подергивать ногой, не замечая, что бьёт коленом по креслу водителя.
– Перестаньте стучать по спинке! – возмутился такому действию клиента водитель.
Анет посмотрела на него, не в состоянии сразу сообразить, что он от нее хочет.
– Что? – переспросила она.
– По креслу не стучи! Что!
– Аааа, – поняла она и прекратила дергать ногой. Но уже через минуту поймала себя на том, что опять принялась за старое и, устыдившись, села полубоком, чтоб не задевать сидение водителя.
Добравшись до места Анет облегчённо вздохнула и расплатившись покинула так долго мучивший ее автомобиль.
Поднявшись на восьмой этаж Анет постучала в дверь. Никто не отозвался. Выждав минуту, она, подавляя неловкость, повторила попытку. В ответ тишина.
Не добившись желаемого результата, Анет, опечаленная, собралась покинуть площадку, направляясь в сторону выхода. Отойдя на несколько шагов она услышала из-за двери неуверенный и тихий голос друга:
– Кто там?
– Сердилий, это я, Анет, – ответила она, возвратясь.
– Анет? – Протяжно спросил он и открыл дверь, – странно.... Ты что здесь делаешь?
– У меня беда!
– Заходи. Что случилось?
– Я маму распределила вчера.
– Поздравляю!
– Не с чем поздравлять.
Анет во всех подробностях рассказала то, что сейчас произошло в центре распределения. Сердилий нахмурился.
– И что ты будешь делать?
– Я не знаю. Я пришла к тебе, чтоб спросить что мне делать. Ты все знаешь…
– Согласно закону, на самом деле они могут распределять только тех, кто получает пособия и пенсии. Именно поэтому никто не может распределить полноценного человека от шестнадцати до тридцати пяти лет. И тех, кто участвовал в распределении того, кто не получает пенсий и пособий подвергают казни.
– Откуда ты знаешь?!
– Я же работаю на заводе питательных смесей. Так вот сырье для смесей нам поступает с твоего завода – эмбрионального, с центров распределения, с абортивных центров и с тюрем…
– Так что, крысы тоже идут на питательную смесь?! Я думала пригодны только человеческие отходы…
– Конечно! Мясо крыс еще питательнее, чем человеческие отходы. Это доказал Париций. Много книг есть на эту тему. Я все знаю о питательности крысиного сырья, я статью об этом писал!
– Понятно.... Но казнь!!! Какой ужас!! И меня тоже убьют?
– Во-первых, не убьют, а казнят. Применяй слова правильно, – с укоризной, – а во-вторых, по закону тебя не за что казнить. Ты не работаешь в центре распределения. Ты лишь обратившийся туда родственник.
– Мне страшно. Слушай, Сердилий, а если и маме было так же страшно, когда ее распределяли?
– Ты что вообще говоришь?
– Сейчас в баре один парень прочитал листовку. Там написано, что аборт и распределение это убийство, и что человек на всех стадиях развития – это все тот же человек…
– Не ожидал от тебя такого услышать! Ты меня разочаровала !!! Еще Коринулус… ты знаешь, кто такой Коринулус?
– Нет.
– Коринулус – это ученик Фрейда и он доказал что в определенном возрасте человек не чувствует ни страха перед смертью, ни боли. Посредством множества опытов и экспериментов он установил этот возраст – от зачатия до рождения – это самая низкая – первая стадия, потом идет детский возраст от рождения до десяти лет, – это вторая стадия, затем подростковый возраст – от десяти до шестнадцати, – это третья стадия, после самый полезный для общества возраст – от шестнадцати до тридцати пяти – четвертая стадия. И от тридцати пяти идет старость – пятая стадия. Обычно она завершается в сорок лет. Но некоторые родственники терпят стариков и дольше. Так вот, Коринулус все четко рассчитал!!! Это неоспоримый факт, что достойна качественной жизни лишь четвертая стадия, а именно от шестнадцати до тридцати пяти. И уже то, что мешает этой жизни должно быть устранено. Это еще Фрейд предполагал.
Также Фрейд рассматривал внеутробное развитие детей, так как беременность, роды и воспитание детей мешают на протяжении всей четвертой стадии. Выращивание эмбриона внутри матери – это паразитическое развитие. Эмбрион – это инородное существо, которое поедает свою мать ещё в утробе. Это естественный процесс поедания своего ближнего. Так ближний приносит наибольшую пользу. Мать, откармливая эмбриона-паразита собой (или своими ресурсами) страдает, так как у нее начинают выпадать волосы, ломаться ногти, крошатся зубы. Паразит истощает ее, поедая ее изнутри не только в утробе, но и после, когда начинает поедать ее молоко. Таким образом эмбриональный центр, начатый разрабатываться Коринулусом, на основании расчетов Фрейда – это наивысшее достижение человека. Теперь не нужно страдать полноценной женщине, скармливая себя нерождённому паразиту. Теперь младенцы "донашиваются" в эмбриональных центрах и женщины, которые служили первоначально материалом для их выращивания на недлительный срок, не страдают в той мере, как страдали те, кому приходилось вынашивать паразита на протяжении всей беременности! Коринулус тщательно изучил труды Фрейда, которые были затеряны и разработал эмбриональную жидкость, которую ты теперь производишь на эмбриональной фабрике, и ты смеешь отвергать всю свою жизнь, включая самое святое – работу! и опровергнуть факты, доказанные Коринулусом?
– Да я не опровергаю. Просто задумалась. Люди говорят вокруг некоторые....
– Невежественные безумцы, стремящиеся свергнуть всю науку и обратить все открытия и достижения вспять!!! Также сам Коринулус подтвердил председателям комитета по распределению, что в его возрасте отсутствует чувство страха к смерти, и поскольку он был еще полезен обществу своими открытиями, то поэтому его и не распределили, и ему пришлось дожить до смерти.
– Конечно, я доверяю таким великим людям. Но почему-то крутится навязчивый вопрос: Последние двадцать лет примерно мы не видели стариков, которым за сорок. А если они и есть, то они как тени, и ни с кем уже почти не общаются. Мне не выпало случая пообщаться хотя бы с одним из таких стариков. Может среди них есть отдельные личности, у которых не атрофировались чувства и они могут еще быть полезными обществу?
– Конечно. Ты сама и ответила. Они как тени. Они уже не в своем уме и с полным отсутствием чувств. Поэтому мы с ними и не могли общаться. Да и зачем нам с ними общаться? Само общение с ними опасно. Это деградирующие паразиты. Среди них есть даже такие, кто настолько обезумел, что уверен в том, что Правительство о них не заботится, а даже наоборот злонамеренно, слаженно и целеустремлённо вредит, губит и использует. И не только их, но и всех живущих людей. Эти обезумевшие старцы наговаривают на всемирное заботливое Правительство, давшее нам защиту, работу и счастливую жизнь без лишений и ограничений.
Медицина достигла небывалых высот! Теперь заболевания не успевают развиваться, а если и развиваются, то человека теперь нет необходимости лечить, он просто пойдет на питательную смесь, и, тем самым принесет пользу обществу, хотя бы в этом, коль не смог в другом!
Также в самом разгаре скрещивание людей с животными! Благодаря этим опытам сотрутся границы между людьми и животными. Всех животных мы сможем использовать по своему усмотрению. Человеческие возможности, благодаря таким открытиям, достигнут небывалого размаха!!! Объединённый комитет надзора за здоровьем заботится о человечестве, как никогда раньше. Люди в прошлом и мечтать о таком не могли! И все эти научные открытия доступны нам!!! Мы должны этим гордиться! А эти старики отвергают эту заботу!!! Не все, конечно, но такие ещё остались!!
Далеко ходить не надо – одна твоя мать чего стоила. Я поражаюсь почему ты так медлила с распределением. Она была очень стара, безумна, да еще и худа! Так что она даже распределением не принесла никакой пользы обществу, так как у нее отсутствовала требуемая жировая прослойка. На улице все, завидя ее, переходили на другую сторону. И лишь последнее время ее стало совсем не видно.
– Смешно сказать, но я боялась остаться в квартире одна. Мне всегда снился Дракон, который заберёт меня в жены…
Сердилий засмеялся, – какой дракон?!
– Из фильма "Убить дракона". Мама мне все детство много раз включала этот и другие подобные фильмы. Она говорила, что такие фильмы – учебное пособие .
– "Убить дракона??!!!!" – это советская пропаганда свержения власти! Этот фильм запретили еще 25 августа 20… года!! И она тебе его показывала?
– Я всегда поражаюсь твоей памяти!
– Не забивай себе голову обезумевшими стариками. Правительство о нас заботится, как никогда! Этому есть огромное количество доказательств.
– Да, я с тобой согласна. Так что мне теперь делать? Идти в полицейский комитет?
– Конечно, иди. Ничего не бойся.
– Сегодня уже поздно. Я останусь у тебя?
– Оставайся.
– Поставь мой телефон на зарядку, а то я даже ни разу сегодня селфи не сделала в такой суете.
– Ну ты даешь!!!! Забыть о селфи! Давай телефон.
– Я очень устала.... Сердилий, я лягу спать?
– Ложись вон туда, – сказал Сердилий, указывая на дальнюю комнату.
Глава 7
Анет проснулась раньше обычного. Солнечный луч, пробившийся сквозь шторы в окно, щекотал своим приятным теплом ее щеки. До слуха Анет донеслись переливы птиц, встречающих новый день, удобно расположившись на тополе, напротив окна Анет. Поддавшись порыву чувств она ощутила непреодолимое желание распахнуть окно и впустить в комнату утреннюю прохладу, по примеру матери, проделывающей эту процедуру на протяжении многих лет. Поймав себя на этой мысли, Анет устыдилась.
Взглянув на часы она, в некотором недоумении, обнаружила, что сейчас полчетвертого утра.
Ей показалось удивительным это странное стечение обстоятельств, ранее воспринимаемых ею как нечто ужасное, в чем она винила только мать, как источник всех утренних зол. Но вот: матери с ней нет и теперь нельзя списать на нее произошедшее этим утром. Мать не разбудила Анет в столь ранний час – она проснулась сама. Мать не распахивала окно – это действие проделала Анет исключительно по своему порыву. Также Анет была весьма удивлена, что и в пении птиц нет вины матери, поскольку они пели сами, основываясь исключительно на своем желании, а не были ведомы волей Люсьен, как она считала ранее.
Анет не усомнилась в том, что ее мать была уже безумна, просто она смогла сделать некоторые наблюдения, исключив раздражающий фактор, что поспособствовало возможности взглянуть на вещи под другим углом.
Анет осознавала то, что с распределением она слишком затянула, и причиной тому было невозможность отыскать двух черт в характере Люсьен, мешающей ей выполнять работу и жить, поскольку мать давно не вмешивалась в жизнь дочери, а ее безобидные высказывания по поводу переезда в дом, конечно нельзя счесть за причину.
Анет не сомневалась, что мать ее безумна, поскольку неразумность превалировала во всех, совершаемых ею действиях. Безумство Люсьен обнаруживалось практически во всем: то она предлагала дочери попробовать воду из родника, то приволокла домой ежа, чтоб показать Анет, то угощала ее грушей.
Подумать только – грушей!!! Вообразимо ли это? Счесть, что Анет соблазнится тем, что презренно всем научным сообществом, да возведено в пищу для скота: подножный корм. Предлагать ей грушу! Анет негодовала при одном помысле о столь недостойном ее продукте и это в то время, когда ей выдавался усиленный паек питательной смеси.
Предлагать ей – человеку, не отстающему от современности и всех научных достижений то, что произрастало в грязи и заразе! И этим мусором ее мать питалась уже много лет, периодически делая попытки и ее подсадить на недопустимый корм. Анет не могла припомнить, чтобы ее мать когда-нибудь даже попробовала на вкус питательную смесь, не то, что сочла бы ее тем, чем она является на самом деле – необходимым и незаменимым ежедневным питанием с содержанием всех жизненно важных компонентов.
Она с отвращением отвергала пищу, заботливо предоставленную ей Правительством. Какое наглое попрание всего разумного; и при всем этом Люсьен не стыдилась заявлять, что именно ее действия сподвигнуты здравыми суждениями, вопреки всему опровергающему такие нелепые заявления.
Когда Люсьен поднимала тему питания и недопустимости употребления питательной смеси, она любила добавить: "Анет ты помнишь "Кин-дза-дза", или "Убить дракона?" или, "Обыкновенное чудо" и фразу оттуда: "Настоящим человеком быть очень тяжело…"
"Конечно я помнила, – предалась воспоминаниям Анет. – В детстве все, что показывала мама мне нравилось. Но когда я начала сравнивать эти фильмы и мультфильмы, вроде "Незнайки на луне" с теми передачами, которые готовит для нас Правительство, то, естественно, я выбрала эти передачи. Никто не может лучше позаботиться обо мне, чем Правительство! А мама это отвергала… Сердилий был прав. Все старики обезумевшие бунтари, которые не чтут, как подобает их заботливое Правительство!!!! На каждом уроке в колледже говорят об этом, а старики этого не помнят. Так странно...."
Мысли кружились в голове Анет и их хоровод, незаметно для нее самой, перенес ее с реального мира в мир снов. Она шла по зеркальной плоскости. Анет видела себя боковым зрением в этом отражении, но не решалась посмотреть прямо вниз. Она обнаружила, что у нее три головы. Она непременно шла с намерением: с ужасным намерением. Для окружающей толпы эти ее действия казались нормальными и приемлемыми. Люди, стоявшие вокруг и смотревшие на нее, одобряли ее шаг. Анет гордо подняла головы, но завидев жертву, опустила их. «Почему мне стыдно? – думала она, – ведь я делаю все правильно. Все окружение подтверждает это своим одобрением. Что не даёт мне покоя внутри? Мама, кажется, звала это совестью? Учёные отвергли существование совести. Значит мама в очередной раз ошиблась....
Но почему мне так плохо? Я не хочу делать то, чего все вокруг ожидают!» Но толпа, как будто почувствовав ее сомнения, принялась хлопать и кричать: "Анет, вперед! Выполни долг! Анет вперед! Выполни долг!"
Анет сочла невозможным поколебаться. Она двинулась вперёд. Достигнув жертвы она подняла взгляд и внимательно оглядела ее. Люсьен забилась в угол, закрыла руками лицо и сотрясаясь от рыдания, произнесла: "Анет, не убивай меня!!!! Я твоя мать!!!! Я хочу жить!!! Я очень хочу жить!!! Я так боюсь умереть!!! Давай уйдем с тобой в деревню. Заброшенную деревню. Я научу тебя жить по-настоящему!!!!"
Анет на секунду поколебалась, но толпа ревела все громче: "Анет, вперед! Выполни долг!!!" Вот, осталось каких-то пару шагов. Она их делает.... берет свою мать в руки, и тут для нее становится очевидным, то о чем ранее она лишь подозревала, но не могла допустить всю серьезность таких помыслов: заместо рук у нее лапы дракона.
Почувствовав свою власть и преимущества овладения ею, она сжала мать сильней. Люсьен вскрикнула. Анет всеми тремя головами принялась судорожно разрывать мать на части и с жадностью глотать. Люсьен дергалась и кричала, хотя это не было похоже на то, что она стремится вырваться из смертельных лап. Как будто Люсьен подчинилась воле судьбы и сдалась без боя. "Почему она кричит? – подумала Анет, – она не должна чувствовать боли…"
Анет прервала процедуру, решив рассеять сомнения. Отодвинув мать на расстояние вытянутых рук она внимательно оглядела ее. Люсьен свисала с лап, не в силах подняться. Ее дыхание превратилось в хрип, и при каждом вдохе грудь урывками поднималась, создавая впечатление того, что на нее возложен неподъемный груз. Тело Люсьен было разорвано и окровавлено. Некоторые, не в конец ещё оторванные куски, свисали и с них стекала какая-то жидкость. Это не была кровь. Жидкость имела кремовый цвет с желтоватым отливом. Анет ужаснулась, увидев мать в таком виде. Ее взгляд затуманился, а рассудок померк.
– Почему ты кричишь? – Спросила она в недоумении.
Люсьен с усилием подняла голову и взглянула в глаза дочери, которые располагались на средней голове.
– Мне больно, – ответила она хрипя, – Убей меня. Не мучь меня. Убей!
Эти слова, и то, как они были сказаны, повергли Анет в состояние оцепенения. Она бросила мать в сторону и побежала к выходу. Ноги приобрели небывалый размер и загромоздили половину залы. Бежать оказалось невозможно. Помимо прочего зеркало, по которому Анет ранее передвигалась не встретив никаких затруднений, вдруг стало скользким.
Предприняв ещё одну попытку Анет окончательно убедилась, что бежать невозможно. Тут ее осенило: она же дракон! Что мешает ей взлететь и покинуть это ужасное место через витражное окно, располагавшееся под крышей здания. Приложив все силы для осуществления задуманного, Анет поняла, что и здесь ее ждёт провал, так как тело, как будто налилось свинцом. Никакие попытки поднять его не могли возыметь успех, тем более, что толпа усилила натиск и сомкнув круг, сужала его, двигаясь на Анет и продолжая неистово восклицать: "Анет, вперёд! Выполни долг!" Возгласы сопровождались дружным топотом и хлопаньем в ладоши, придавая мрачность и внушая ужас своей синхронностью. Поддавшись охватившей ее панике Анет принялась метаться из стороны в сторону, не в силах отыскать для себя выход. "Положение безвыходное, – заключила она, – или я должна убить мать, или меня порвет толпа!"
Тут она услышала, как мать хриплым голосом из угла полушепотом произнесла:
– Анет, вспомни, я тебя обучала осознанному сновидению.
– Что? Осознанное сновидение? – задумалась она. – Точно! Я же сплю!! – в восторге, – я во сне!!!!
Как только Анет осознала, что спит, она, как и следовало ожидать, пробудилась. Все ее тело покрылось холодным потом.
Мысли путались и разум устремил все силы на поиски ответа: Что из этого являлось сном, а что явью. Анет, со спутанным сознанием, не могла привести мысли в порядок и расставить все на места. Ей хотелось реветь и кричать. Страх объял Анет настолько, что ей показалось, будто она задыхается, словно невидимое существо обхватило ее шею и сдавило, что есть мощи, тем самым блокировав доступ кислорода. Она принялась рывками заглатывать воздух, не в силах вскрикнуть и осознать что в действительности происходит. Анет овладела страшная мысль: Она сейчас умрет!
Паническая атака продлилась недолго, не подтвердив опасностей навеянных страхом. Через минуту Анет начала потихоньку приходить в себя и осознавать все произошедшее. "Почему мне приснился такой сон?! Какой ужасный сон!"
С этими мыслями она направилась на кухню налить себе чаю. По привычке Анет включила "Общежитие", и гнетущие, ненадобные помыслы быстро отступили, давая место достойному и веселящему реалити-шоу.