000
ОтложитьЧитал
Рождественская сакура.
Предпраздничные распродажи шли полным ходом: город жил, город куда-то бежал.
На пересечении Минтгэтан и Сальвигрэнт, в нескольких метрах от входа в отель «Лазурит Мечтателя» лежала девушка. Она лежала на асфальте в луже… крови? Простое белое бельё в рубчик полностью промокло. По волосам стекала вода декабрьского ливня.
Ассистент площадки, Тимоти, провёл Эйю и Хейли на небольшую передвижную платформу в десятке метров от места съёмок. Девушки уселись во второй, свободный ряд кресел, Эйя накинула один из оставленных клетчатых пледов на плечи. Неделя без съёмок завершилась оттепелью, и Она немного успокоилась. Контракт есть контракт, в следующий раз придется почитать договор от и до, а с режиссером она ещё встретится, переговорит с глазу на глаз… Мокрый дождь шел уже пару дней кряду, не думая останавливаться.
Эйя, как во сне, со стороны наблюдала за собственным концом.
– Ещё дубль! – скомандовал монитор Remastered Bastard 666 i из-под навеса.
– Как бабуля, он у нас сегодня, под шалью, – шепнула Тэм, озябшая ассистентка, напарнице. Более эксцентричного режиссера, кажется, никто не боялся. – Передвиньте машину для дождя чуть ближе к третьей камере! – крикнула она команде.
Операторы перегруппировались, а дрон над актрисой спустился в исходую позицию. Помощница накинула на плечи дублерше толстенное махровое полотенце. Йин, кажется, так её звали. Она была чуть массивнее Эйи, но с экрана, вероятно, будет не заметно. Пока та сидела на гелевом термо-коврике, группа людей сновала вокруг: один подливал искусственную кровь, другой поправлял причёску набок, так, чтобы не было видно лица.
Нико в очередной раз скомандовал «Мотор» и, не отрывая взгляда от дисплея телефона, вышел из фургончика, припаркованного на обочине. Он неслышно поднялся на платформу легкими перескоками и сел прямо за Эйей.
– Интересно, зачем её поливают, всё равно же идёт дождь, – шепнула Хейли на ухо подруге.
– Не знаю, но, надеюсь, ей не холодно… – ответила та, потирая промерзшие руки и не отрывая взгляд от происходящего.
– Не холодно, не холодно, вон там по бокам две тепловые пушки, и воду в поливалке мы тоже нагрели. Пришлось, правда, неделю ждать плюсовой температуры, чтобы не было пара, но оно того стоило, – тихо пояснил знакомый бархатный бас прямо у неё за спиной. – Стоп! Снято! Всем спасибо! На сегодня мы закончили! – Добавил Нико уже в рупор, выйдя из приложения «Remastered Bastard 666i». Все обернулись к платформе: кто-то тыкал пальцем в настоящего режиссёра, кто-то аплодировал стоя, только Эйя осталась сидеть неподвижно, так и не обернувшись к Нему.
– Я знала, что это ты… Не с самого начала, конечно… Может, тогда, когда увидела в смердящей толпе стариков… Значит, всётаки, нашел этот сценарий? – с упрёком выдавила она.
– Да… Твоя флешка всё время была в кармане моей старой спортивной сумки.
– Мог бы и пораньше прочесть, пока она не затерялась, и пока… – она не стала продолжать.
– Согласен. На тот момент я и представить не мог, как это для тебя важно. Но ты же знаешь, это всё должно было случиться…
– Да уж, поиграл ты мной, как марионеткой. Доволен собой?
– А ты!… Могла бы и прочесть свой договор! Процедуры входили в план съёмок и… лечения. Если бы ты знала, сколько стоит литр ксенона и как сложно его добыть в наше время…
– Значит, это был ксенон? Ммм, ну ладно… Допустим… —насупилась Эйя.
Хейли следила за развитием событий импровизированной мыльной оперы, молча вытирая набегающие слёзы. Эйя не отводила глаз от дублёрши. Как они подобрали тон кожи, качество волос, скопировали её татуировки-иероглифы на спине и какое-то невиданное существо на предплечье.
– Не важно, сколько раз ты умер, главное, сколько раз воскрес… – перевела Эйя древнюю мудрость, что временно красовалась на влажном теле Йин и перманентно на её собственном. Эта простая фраза как крылья поднимала её в тяжелые времена, возрождала по клеточке из пепла, тянула за невидимые лямки наверх. – Не думала, что таким вот образом увижу свой конец…
– А с чего ты взяла, что это конец? Это самое начало! – в Нико вселился его привычный дух оптимиста.
– Да-да, нам ещё работать и работать, снимать и снимать, —наконец, вмешалась Хейли.
– Ах вот значит как! Предательница! И ты с ними заодно? А если я разорву все эти контракты? Если просто встану и …?
– И дура! – выкрикнула Хейли, и, не дав ей договорить, спокойно встала и ушла, боясь помешать бурно развивающемуся процессу.
Тут Эйя не выдержала, в смятении резко вскочила, обернулась, но ненароком наткнувшись на знакомый гипнотический взгляд Нико, осела обратно. Он долго держал в руках её мокрые щеки и виски, холодный дождь и их слёзы сливались воедино. Операторы продолжали собирать свою технику. Светало. Рабочие стояли в паре метров от платформы, не решаясь подойти ближе. Эйя так и сидела молча, уткнувшись влажным лбом в его губы.
– Это ещё ничего не значит. И я не обязана… – шмыгая носом, еле выговорила она, попутно пытаясь вырваться.
– Я знаю… – прошептал Нико. Тут его телефон завибрировал совсем невпопад. – Извини, это важно, я должен взять…
– Дела, конечно, что ж ещё… Всё повторяется! – Эйя резко встала и поспешила вниз, но Нико не отставал, продолжая обсуждать что-то, сжимая трубку попеременно каждым пальцем и хмурясь:
– Да, Сэди. Доброе утро!
– Сэди! – предразнила Эйя, ускорив шаг и не оборачиваясь, она продолжила двигаться в неизвестном направлении.
– Хорошо… Хорошо… Я как раз сейчас в центре, через десять минут буду, – Нико скинул и достал ключи от машины. – Всё верно, не останавливайся, дорогая, держим курс, а сейчас право руля. – Нико подхватил Эйю за талию, открыл перед дамой дверь, и, пригнув ей голову, как не самый плохой полицейский, усадил внутрь, точно на пассажирское сиденье своей припаркованной на обочине машины. Быстро пристегнув вырывающееся тощее промёрзшее тельце, он обежал авто вокруг и занял водительское кресло. Новейший внедорожник рванул с места. Эйе наконец удалось отстегнуться. Нико заблокировал двери и вдавил педаль газа.
– Хорошо, что мы взяли дублёршу… Твои пальцы… они… впрочем, как всегда, – Нико, не отрывая взгляда от дороги, потрогал её ледяную руку, включил обогреватель сиденья и довёл температуру кондиционера до максимума.
– Куда ты несёшься? Тут нельзя поворачивать, идиот! Куда ты меня везёшь?! – выкрикивала она, продолжая метаться по машине.
– Пока никого нет, можно, – Нико свернул на тихую улицу и достал из бардачка внушающий доверие нож. – Лучше сядь и пристегнись, так безопаснее будет.
Эйя послушалась и даже начала немного согреваться, но руки по-прежнему дрожали, сердце колотилось от страха.
– Да не переживай ты так, ничего я тебе не сделаю.
– Куда мы едем? Куда? Куда ты меня везёшь? – продолжала нашептывать она.
– Потом купим тебе нормальную зимнюю одежду… – озвучил Нико свою мимолетную мысль. Он прорезал ножом брюки чуть выше колена, оголив участок кожи величиной с ладонь.
– Что? Ты… Зачем? Что ты делаешь? – Эйю продолжало трясти, она не могла понять, что происходит в этой чертовой машине.
Нико, не сбавляя скорости, воткнул нож себе в четырёхглавую мышцу, острие уперлось прямо в кость. Машину немного тряхонуло на лежачем полицейском. Эйя взвизгнула и закрыла глаза руками.
– Чёрт, а это было больно, больнее чем во сне, – Нико улыбался.
– Что ты делаешь? Ты сошел с ума! Выпусти меня… – молила она, теряя надежду выйти из этой машины живой.
– Поможешь вытащить? – Нико, продолжая улыбаться, замедлил ход и свернул на парковку городской больницы.
– Что, кто? Я? – Эйя приоткрыла глаза и покосилась на нож. Крови почти не было. Он чуть подёргал мышцой и жалобно, как пёс, склонив голову набок, посмотрел ей в глаза. Резная рукоятка задорно колыхалась под ритмичную музыку.
– Только резко, пожалуйста! – Нико заглушил двигатель.
– Ладно… И потом ты меня выпустишь!…
– Договор! Но… я же не могу обещать, что ты захочешь уйти…
Она недоверчиво посмотрела на Нико, но схватила нож обеими руками и с силой резко потянула вверх. Эйя в шоке мотала головой, зашвыривая окровавленное орудие подальше на приборную панель, потом отвернулась к своему окну и периодически в безысходности подергивала дверцу.
– А теперь отпусти меня, ты обещал… – шептала она.
Нико откинулся на подголовник и грязно выругался.
– Извини, вынимать было гораздо больнее, – он тихо ржал, пелена воды на глазах исчезла. – Эй, самое интересное пропустишь! – Он постучал её легонько по плечу, Эйя по инерции обернулась.
– Что тебе? – спросила она, а Нико украдкой глянул на свою рану. Её глаза ненароком проскользили следом. Увидев порванную штанину, она машинально отпрянула, но тут же повернулась обратно.
– Что? Что за фокусы?… Что за бутафорские штучки? Это всё твой театр? Что? – Эйя не обнаружила в месте пореза бурного потока крови, а совсем небольшая ранка стягивалась прямо у неё на глазах. Её дыхание начало восстанавливаться, она смотрела в непонимании то на порез, то ему в глаза.
– Вот… Видишь? Ты всегда была права… – он снова потрогал её руку, она заметно потеплела. Они посидели в машине секунд десять молча, пока ранка полностью зажила, не оставив на коже ни следа. Нико стряхнул остатки засохшей крови.
– Да, я всегда права! Кто бы сомневался! А ты идиот! – гордо заявила Эйя, так и не поняв до конца, что тут только что произошло. – Можно было и поспокойней ехать! И зачем ты меня сюда привёз, раз и так всё зажило?… И в чем я права? – продолжила она, окинув взглядом здание больницы, а Нико усмехнулся.
– Спасибо, что напомнила. Мы же очень спешим! – Нико выскочил из машины, быстро отстегнул Эйю, схватил её за руку и понёсся наверх по лестнице с торца здания прямо к тёмной двери.
– «Станция пере…» – не успела дочитать вывеску Эйя.
– Доброе утро! Мы от Сэди! – выкрикнул Нико пышной блондинке в белом халате.
– Хорошо, мы вас очень ждали, давайте скорее, распишитесь тут и тут, и… Ах, эти чертовы формальности, – женщина с бейджем «Кристен Данн, медицинская сестра» тыкала пальцем в договор, а Нико оставлял в нем автографы, не выпуская руку Эйи.
Закончив, все трое короткими перебежками поспешили внутрь по коридору. Зайдя в небольшой кабинет, Нико улёгся на кушетку.
– Я теперь донор! Почетный! – наконец объяснил он Эйе шепотом, пока Кристен протирала место над веной на его левой руке спиртовой салфеткой. – В моей крови нашли какие-то там особенные митохондрии, Т-лимфоциты и всякую ебуду…
Эйя изобразила бровями удивление.
– Штанину-то где так порвали? – спросила Кристен.
– А, в машине, случайно… да… – ответил Нико, и они с Эйей судорожно захихикали.
Кристен наполнила 3 почти полулитровых пакета кровью и приступила к следующему.
– Аа, тебе… это… нормально? Голова не кружится? – спросила Эйя Нико.
– Знаешь, ген Драгонона… – Нико отмахнулся и гордо посмотрел в потолок.
– Ммм… – Эйя так ничего и не поняла, но многозначительно ему кивнула.
– Потом объясню…
– Вы извините, что так подрываем вас. Но без этого в нашей работе никак, – Кристен бросила последний пакет крови в контейнер, в кабинет зашел транспортировщик в спецформе.
– Можно забирать? – спросил мужчина.
– Да, готово, – ответила ему Кристен. – Ваш молодой человек который раз нас спасает. Что бы мы без него делали… – медсестра вытащила катетер и по привычке выдала Нико совершенно ненужный кусочек бинта. – Посидите немного. Сегодня много выкачали, – она раскидала грязные расходники по контейнерам.
– Вот и всё… Так меня эксплуатируют в последнее время… Не часто, кстати, но сегодня просто совпало… – Нико сел на кушетку и скептически улыбнулся Эйе, а она взяла его руку, наблюдая за стремительно исчезающим кровоизлиянием в месте прокола.
– Ладно, так и быть, пойдёмте, подсмотрим немножко за операцией, сегодня можно! – Кристен повела парочку в самый конец коридора к окнам-иллюминаторам тамбура перед стеклянными дверьми операционной. На столе под лампой лежал мальчик-подросток. – Это Дилон. Двенадцать лет. Играл с сестрёнкой, прятался от неё в гараже. Мать вернулась с работы пораньше. Нашла его на корточках, придавленного к стене собственной машиной. Три минуты парень был мёртв. Рёбра, ноги, внутренние органы – всё в кашу, а мозг работает, сердце, правда, заново подзавели. Сейчас мы уверены, всё будет хорошо. Спасибо вам… Насмотритесь – найдёте выход сами… – Кристен улыбнулась, утёрла слезу, попрощалась и свернула к лестнице.
– Смотри, его гематомы, кажется, начали рассасываться… – Эйя, не отрываясь от окна, сжала руку Нико ещё крепче.
– Ну не дави так своими костями, мне же больно! – заныл Нико.
– Вот придурок, – она ткнула его кулаком в плечо.
– Сейчас отключат от аппаратов и можно ехать дальше…
– Куда дальше? Что ещё? Опять какие-то сюрпризы? – недоумевала Эйя.
– Да, жизнь… Она такая. Я же говорю, всё только начинается… Но кофе никогда не помешает… – Нико тяжело выдохнул и улыбнулся левой половинкой лица, его телефон завибрировал. – Мишель? да! Конечно помню, после обеда, хорошо… Да, всё отлично. До встречи! – ответил он на загадочный входящий. Эйя покосилась на него, но на этот раз деликатно промолчала.
Они медленно и размеренно ехали в Booty Buns. Всё как раньше, снова вместе, но немного по-новому…
– Ты не сказал мне? Мог бы… – шепнула Эйя Нико на входе, её голос сливался со звоном китайских колокольчиков.
За столиком, в самом центре богато украшенного к Рождеству Тресоздателей заведения сидела его мать и увлечённо уминала классическую коричную булочку, густо политую сахарной помадкой.
– О, ты тут! Снова в наших рядах! Какой сюрприз! Опаздываете немного, ну ладно, присаживайтесь. Только это моё, не трогать! – Эвелин недоверчиво глянула на Эйю, придвинула к себе блюдце со здоровым куском шоколадного торта и развернула коляску-тандем к столу. Эйя сначала опешила, но увидев нежные золотистые кудряшки и розовые щёки малышей, догадалась:
– Это же Аарон и Айрин? Как выросли! – ненароком она начала искать глазами родителей.
– Аа, она ещё не в курсе… – успела догадаться мать. – Я за салфетками, а то эти двое едят, как черти! Всё мимо рта! – Эвелин достала из пакета искусственную грудь на лямке-ремне и скрылась за пышно цветущим искусственным кустом в золотом дождике.
Нико с подозрением глянул на силиконовое приспособление, достал телефон и начал искать статью на сайте.
– «Кондитерская «Две толстые гусеницы»…Когда ворвались…Владелец погиб…жена умерла…» – читала Эйя, на глаза её наворачивались слёзы. – Не может быть… Они же… Только открыли… пекарню…
– Да… Так вышло… После этого всего я решился позвонить в клинику, где сдавал биоматериал на генетическое древо. Они рассказали всё, что им известно о моих способностях. Сэди и раньше предлагала стать донором, их владелец как-то связан с городскими больницами… Звонили по пять раз на дню, закидывали электронными письмами, банил их не раз…
– Но как же… Разве ты не хотел помочь? Это же люди, дети…
– Да, снова был слишком занят проблемами собственной жизни… Знаю, во второй раз ты бы мне этого не простила… Решил связаться с ними. Теперь на ура лечим рак костного мозга и кожи на терминальной стадии, различные механические повреждения – тут ты своими глазами видела… – умничал Нико. – Да, мы не всесильны, но хоть что-то… Иногда приходится сдавать кровь, иногда просто плазму. Ничего сложного. Кто знает, если бы согласился сразу, может эти двое сейчас бы сидели с нами, – Нико опустил взгляд на фото из новостной статьи… – Они будто знали, и, уходя, отдали малышам свои имена… В любом случае, я перед ними в долгу, они подарили нам слишком дорогой подарок, ценою в жизнь, в две жизни. И теперь мы обязаны его оберегать всеми силами…
– Это да… Этих двух толстых гусениц, – Эйя, улыбаясь Аарону, подтирала свисающую слюну Айрин. – Но ты же знаешь, какая из меня мать?… – она вздохнула, уложив голову между костлявых кистей.
– Мишель говорит, в лучшем случае опекунство оформят к следующему Рождеству. Время ещё есть, всё в твоих руках, в наших… Слушай, только пообещай мне, что ты не…
– Я столько раз обещала… – Эйя замотала головой. – И как обычно… всё по-новой… Давай не будем думать наперёд…
– Да я не об этом… Обещай, что не вернёшься в свой отель… Всё ещё боюсь что ты…
Эйя, секунду поразмыслив, осознала, что, в принципе, может оставить там всё: документы всегда в сумке, при ней; а личных вещей совсем не много, можно и обновить скромный гардероб с гонорара… Вот только колье… Её стремительную мысль оборвала внезапно возникшая из ниоткуда Эвелин.
– Об этом он, об этом! Только попробуй мне хоть раз ещё… – она пригрозила ей пачкой салфеток, зажатой в кулак. – Теперь это Мои внуки! А ты, если связалась с Моим сыном, то так же за них отвечаешь, как и мы! Да-да! – Эвелин резко сменила устрашающую гримасу на дружелюбное личико и благодарно помахала пачкой салфеток администратору.
– Да ладно тебе, мам! Теперь мы работаем вместе, буду за ней присматривать… – его глаза сверкнули ксеноновым светом.
– Работают они… Легко догадаться, за кем остаюсь присматривать я… – все пятеро засмеялись, а Эвелин отрыла в захламлённой детскими пожитками сумке старинную резную коробочку… – Вот, подаришь ей, если будет хорошо себя вести! – и сунула её Нико.
– Это твоё…обручальное кольцо?… Какое странное… Ты никогда раньше не показывала… – он открыл шкатулку, заиграла примитивная азиатская мелодия.
– Да, вьетнамское золото, с фениксом! – гордо заявила Эвелин. На шелковой подложке, переливаясь, вращалась богато оперенная драгоценным металлом птица. – Дракона своего я потеряла, зато ты нашла, с чем и поздравляю! – обратилась она к Эйе.
Нико потерял дар речи. Кажется, их история действительно только начинается…
…
Аутро.
Ненароком оставленная включенной лампа Желтого света, дребезжа, транслировала происходящее в Booty buns в дом Амуле:
– Ну вот, кажется, сказка о Фениксах и Драконах подходит к концу, – заключил Син.
– Спойлер! Они так и не поженятся, и кольцо придётся вернуть, —Тёплый Воздух прошелестел Амуле на ухо.
– Что?
– Што слышал! И больше ничего не скажу! Да и пальцы у этой дамочки толстоваты, всё равно оно Эйе по размеру не подойдёт…
– Да ну тебя! Вечно всякую чушь болтаешь. Просто сам влюбился и теперь шипит всякие гадости от ревности, – Амуле кинул упаковку имбирного эля на журнальный столик, Син подсел к ним на диван. В коридоре послышался стук маленьких каблучков. Люми открыла дверь ногой и швырнула рюкзак и пару пакетов на пол.
– Там дошики и лакричные конфеты, – она плюхнулась на диван.
– Фуууу!!! – прогундосили друзья.
Посадив рядом потрёпанного медвежонка, Люми открыла банку пива:
– Ну что, народ, наша работа окончена?
– Вполне. Теперь они и сами разберутся, – подтвердил Синтенель.
– А вдруг фильм выйдет говно? – вдруг пришло в голову Амуле.
– Ты, кажется, забыл, зачем мы все тут собрались, – Люми пошла ставить чайник, чтобы заварить лапшу.
– Да, главное все живы… Ну, почти все. И приложение с масками нам раскрутят, ещё заработаем… Да, деньги красят человека! И Болотного Тролля! – Синтенель глотнул эля, по ошибке закинул в рот лакричную конфету и тут же скорчился.
– Эй, вообще-то я предпочитаю зваться Духом Леса! – возмутился Амуле.
– Где лес и где ты? – подколол его Син.
– Ладно, хватит вам, из-за вас не слышно, о чем Чу Сан вещает… – Люми прибавила громкость. – …Как думаете, они бы справились без нас?
– Думаю, да, но с друзьями гораздо быстрее… и веселее…
– Когда она заселилась в этот злосчастный отель, время пошло на минуты. Не зря ты тогда пару раз перевел время назад этой кассетой и подослал оконщиков, – вспомнил Син.
– Да, жалко, что глобальных событий ей не изменишь, но поработать подольше или отдохнуть – это запросто.
– Это, кстати, идея! – Синтенель отошел к магнитофону. – Ну что, за работу?
Друзья загундели.
– А помнишь, эти идиоты изъяли магнитолу – думали, что всё дело в ней, а не в самой песне? – все трое рассмеялись.
– Но закрывать петлю времени пришлось самостоятельно… Так просто, оказывается, изменить будущее, действуя в настоящем, идти к цели шаг за шагом. Так, пожалуй, путешествия назад во времени потеряют актуальность. Хорошо, что всё произошло… И она не нашла бы себя, если б он её временно не потерял… – констатировала Люми. Все трое выдохнули, будто досмотрели очередную дораму.
– Мне пол записной книжки пришлось перелопатить, чтобы всё срослось. Он, конечно, спланировал гениально, даже на подготовленной базе, я, честно, не ожидал… – Амуле указал взглядом на книжную полку со специфической литературой.
– Да, хитро. А ты всё «Тупой, тупой». Всё как надо. И Дневник Фреда мы вовремя нашли. Куда без него? – Син домотал кассету.
– Люми, подшей уже ногу своему мишке! – Амуле посадил игрушку себе на колени.
– Да, попрошу завтра Бри принести хирургических игл со впаянной нитью. Так и не могу восстановить полностью моторику после того случая с зеркальным порталом!
– Не вдеть нитку? Попросила бы раньше, так любишь всё усложнять! – Амуле поднялся, нашел в ящике коробку со швейными принадлежностями. Он, в прошлом заядлый вышивальщик-любитель, расположился у овального стола у окна.
– Спасибо тебе! – крикнула Люми Амуле. – На самом деле просто лень заниматься всякими мелочами, когда есть дела поважнее, – пояснила она, хлюпая лапшой, Синтенелю, который ёрзал на диване, нащупывая что-то рукой сзади. – Ты чего? – спросила она.
– Да, впилось что-то в задницу… – Он достал из щели между спинкой и сиденьем толстенькую микросхему. – Эй, Амуле, подь-ка сюды!
– Что? – Моложавый тролль вручил зашитого медведя Люми.
– Смотри! Это же из дневника? – спросил Син.
– Чёрт возьми! Значит…значит… мы опять накосячили! А я ломал голову, почему это его записи никуда так и не исчезли!?
– Значит, дневник не сработал? Значит, это… Всё мыыы? – Синтенель заржал.
– Да уж, молодцы. А вот и бонусы подоспели, – их смартфоны друг за другом завибрировали.
– Кажется, это стоит отметить!!! – Люми подняла своё пиво и все трое легонько стукнулись банками.
Они долго и упорно чилили. Дело завершено, но компания слишком устала, чтобы подпрыгнуть и на титрах застыть в воздухе, да и внезапно толстенькое енотообразное лысое существо молниеносно подбежало к столику, опрокинуло себе в кожистую сумку на пузике миску с чипсами, запихнуло за обе щеки две горсти арахиса и полезло за лакричными конфетами.
– Так и знала! Снуфарень! – завопила Люми.
– Где? – Амуле в истерике вскочил на диван, озираясь по сторонам.
– Вон, он уже под ёлкой! – Люми метнулась к огромному, украшенному золотыми шарами праздничному дереву, но то повалилось с треском на пол. – Всё, скрылся за камином…
– А я так и знал, уж слишком быстро тут еда исчезает. Только отвернёшься или задумаешься, засмотришься куда – уже нет ничего… Пусто… – Син преспокойно продолжал сидеть на диване, наслаждаясь пивом и видом рассыпавшихся на пол розовых цветочков и золотых шаров. – Не поймаете… – заверил он друзей.
– Вот за это недолюбливаю дома с каминами, – Амуле передёрнуло. – Вечно за ними кто-то живёт без прописки…
– А как ты хотел, это издержки… Красиво горит… – Люми, ползая под ветвями, пыталась спасти подарочные коробки и пакеты, придавленные стволом рождественской вишни.
…
Вечером Нико и Эйя паковали остатки вещей, чтобы переехать из дома Амуле в новую квартиру неподалёку.
– Знаешь, я никак не могу понять, как вы провернули такое? Я имею ввиду технически?… – Эйя протирала рукой пыль с неожиданно вернувшегося к ней Ловца Такрехади.
– Говорят, в эпоху интернета организовать что бы то ни было гораздо проще и быстрее… Но эту теорию я так и не проверил. Мне помогли друзья, – Нико собирал сумку, ту, в которой Её флешка так долго ждала своего звёздного часа. – Грамотное освещение, расставить акценты в интерьере, организовать пару дыр: в стене и в полу, под унитазом. Укротитель змей, дрессировщик для съёмок в номере этажом ниже – любой каприз за ваши деньги. Например, с Люми – девочкой из зеркала, ты уже познакомилась, а мальчик, тот, что играл с куклой и индейцами, племянник Ти-Дэй.
– Так это был мальчик? – Эйя рассмеялась.
– Да, Рэй, – улыбнулся Нико. – усадили его полубоком, чтоб не было видно лица.
– Ребекку, видимо, одолжили у отца?
– Всё верно…
– А та сцена со стариками-зомби? Загримировали их, конечно, на отлично, но так жутко воняло, у меня аж глаза слезились. Как вам удалось так передать запах?
– Аа, ничего сложного. Просто залили пол настоящим дерьмом и мочой из выгребной ямы, привезли с дачи одного моего приятеля.
У Эйи глаза поползли навыкат:
– ???
– Да, пришлось хорошо заплатить актёрам, которые в этом всём топтались. Я, честно говоря, и сам чуть не сдох, – Нико тихо заржал. – Думал, нас выгонят нафиг из отеля, но, кажется, обошлось, – Нико застегнул сумку. – Но ещё тяжелее далось просто поднять голову и посмотреть тебе в глаза…
– Да уж… Не думала, что будет так больно.
– Ха, в тот момент Бенедикту показалось, что ты падаешь, он подскочил тебя спасать – пришлось применить хлороформ; а дальше ты сама помнишь.
– Значит Бенедикт, это его настоящее имя?
– Да, уборщик ночной смены. Такое совпадение имени… и типажа…
– Хм. Но с розами, это, конечно, был перебор, спасибо Люми.
– Потом покажу, какие красивые кадры вышли, и ты возьмёшь свои слова обратно! – попытался переубедить её Нико.
– Так вы и это снимали? Вот подлецы!
– А надо было читать мелкий шрифт!
– Я и крупный-то не читала, просто плыла по течению, думала, мои дни сочтены…
На столе ещё стоял неубранный ноутбук, из которого на своём канале вещала Мийоко:
«…Сегодня на съёмках фильма под рабочим названием «Унитаз» режиссёр Remastered Bastard 666 i наконец-таки раскрыл свою личность. Им оказался бывший басит легендарной группы «The Mute», Нико Хольм – согласна, тот ещё ублюдок…»
– Да, думаю, название фильма лучше сменить… А то выйдет как с группой… – внезапно пришел к умозаключению Нико.
– Терпеть её не могу! Мийоко! И зачем ты это включил? Гадкая, гадкая … – недоумевала Эйя, однако её речи прервал звонок по видеосвязи.
– Эм! Рад видеть! – Нико улыбался во весь рот, а на него с экрана смотрела пышноволосая шатенка в очках на цепочке.
– Да уж! Здорова! Не думала, что ещё поработаем вместе! – ответила она, искрясь от радости встречи, хоть и через расстояние, через океаны.
– Прям как в старые добрые времена, когда ты раскручивала нашу группу. Эйя, познакомься, это Эмбер Уолш – та самая скандально известная журналистка, редактор газеты «Инди Тудэй» в прошлом, а сейчас голос современной культуры и Мийоко.
Эйя была негативно удивлена, но из вежливости подошла к камере лэптопа и поздоровалась.
– Привет! Рада видеть вас вместе! – Эм искренне улыбалась. – Ты не обижайся на меня! Когда узнаешь, как действует черный пиар, то всё поймёшь! Смотри, ещё накидала тут, как тебе такое? «…Можно было смело предположить, что бесталанная актриса, утверждённая на главную роль, Эйя Винклер, после своих нетрезвых выходок на съёмочной площадке способна лишь на одно – бездыханно лежать перед камерой. Однако, как выяснилось в ходе процесса, ей понадобился дублёр в сцене смерти её персонажа…» – Эм подняла правую бровь над пластиковой оправой.
– Смотри-ка, она не растеряла мастерства! Профессионал своего дела! – подтвердил Нико.
– Да уж, кажется, мне никогда не понять такого… – усмехнулась Эйя.
– Обещаю, скоро ты передумаешь, когда увидишь ваш фильм в первых строках рейтинга! – Эмбер потянулась за листом.
– Ладно, допишу потом опровержение. А что, так тоже можно! Но если серьёзно, я жизнью обязана этому парню! – Эм с теплотой посмотрела на Нико. Она вспомнила об аварии, о том, кто нёс её на обожженных руках как можно дальше от взрыва34.
– Хоть в этом мы сходимся! – учтиво улыбнулась Эйя.
…
Лифт остановился на 17 этаже отеля «Лазурит Мечтателя». Девушка с чемоданом и длинными красными волосами прошла в свой номер.
Окинув взглядом первую комнату, она подошла к полке и взяла с неё шкатулку. Оставленный у входа чемодан не дал защелкнуться дверному замку.
– Хм… Моё колье? Странно… Что оно тут делает? – Даян Снейкхол всматривалась в гравировку на обратной стороне бриллиантового изделия.
Ди пыталась застегнуть замочек украшения, когда в номер ворвалась растрёпанная Хейли.
– Это моё, моё! Я тут забыла… – она кинулась к шкатулке, в которой под бархатистой вставкой прятались забытые ей при выезде волшебные порошки и фармеладки.
– Эй! Сумасшедшая! Как ты сюда пробралась? Уберите её от меня! Помогите! – кричала Даян, пытаясь вырвать коробку из рук девушки. Хейли схватила её за волосы, Ди запуталась левым каблуком-шпилькой в ремешках собственного правого ботильона, отодранные от нубука стразы посыпались на пол. В порыве борьбы обеих откинуло к окну…
…
На промёрзшем асфальте, на пересечении Минтгэтан и Сальвигрэнт лежали:
– Алло! Да, две девушки! Не знаю, видимо выпали из окна многоэтажки, – проходившая мимо леди в пальто поверх делового костюма диктовала адрес оператору.
Вокруг тел начали собираться редкие зеваки. Вдали послышался нарастающий звук сирены.
…
Хиро провел в мастерской целую ночь. Он плавил в тигеле желтый металл, потом что-то усердно выпиливал, шлифовал. Ближе к рассвету он-таки позвонил матери и спустя 15 минут был у неё…
– Хиро… Как же хорошо… – причитала Кико. Хиро молча вынул шелковый мешочек из-за пазухи, она достала нефритовую тяван. – Как красиво вышло… Золото? Ты выбрал для них золото? Это же слишком тяжелый металл, а вдруг не выдержат? Вдруг он потянет их к самому центру, в кипящую магму или, того хуже, прямиком в ад? – Кико была немного взволнована.
– А крылья им на что? – ответил сын.
– И то верно, да и кому нужны крылья, чтобы летать? – успокоилась Кико и поставила чашу на место.
По голове и груди феникса проходила золотая жила. Больно, но предельно крепко, как шрам, она же скрепила часть, что с драконом. Взошло первое Солнце. Семь самоцветов, заполнившие пустоты от недостающих осколков тяван, озарили бликами саму чашу и всю комнату.
…
– Кто-то даёт этому миру больше…
– …Кто-то меньше…
– …А кто-то способен подарить целый МИР…
– …Создать его с нуля, склеить из осколков…
– …Кто-то может спасти себя сам…
– …Кому-то нужно помочь…
– …Одни живут вечно…
– …Другие возрождаются из пепла…
– …Какие они разные, эти инди и морфы…
– …Да уж…
– …И всё смешалось в этом мире хаоса, не разберёшь…
– …Не к чему разбираться, пока есть возможность действовать…
– …Пока есть возможность исправить…
– …Переписать историю…
– …Ведь без них нет движения жизни…
– …Нет ничего…
– Слава Тресоздателям!
– Слава!
– Слава!
