© Хоточкин В.А. Все права защищены.
© АЯКС-ПРЕСС, издание на русском языке, 2022
По законам военного времени
Нет более спорного тезиса, чем сентенция Пьера де Кубертена «О спорт! Ты – мир!». События последних лет, а особенно месяцев, доказывают обратное. России в спорте объявлена война. Политики от МОК и международных федераций взяли и выгнали российских, а заодно и белорусских атлетов со всех соревнований. Подлый удар не только лишает миллионы болельщиков наших стран способности получать сильные эмоции от побед «наших», но и калечит спортсменов, лишает их цели в жизни.
Но это лишь побочные эффекты в глазах чиновников, принявших решение. Удар нанесен из политических соображений: унизить Россию, лишить ее руководство мощного пропагандистского инструмента.
История не новая. В период соревнования двух систем вопрос «Кто умнее?» решался за шахматной доской, «Кто сильнее?» – на помосте тяжелоатлетов, «У кого крепче характер и командный дух?» – на хоккейной коробочке…
Нынешний век скорректировал вектор установок. На смену реальной политике пришел популизм. Аудитория спорта выросла, а сам он стал идеальной площадкой для борьбы денег и лозунгов. Популярность политикам приносят обещания, а за итоги можно не отчитываться. Избранные спортсмены стали миллиардерами, и это добавило зрительского интереса. Цена ристалищ подскочила до небес…
Российский спорт стал сдавать в этом состязании кошельков, идеологема патриотизма перестала работать, а реальным бизнесом спорт в нашей стране так и не стал.
Спорт – сложный организм. Помимо продюсеров, актеров и наставников в этом всемирном шоу важная, пускай и невидимая миру, роль принадлежит функционерам. И здесь совершенно особую и ответственную нишу занимают спортивные дипломаты. Уникальную возможность заглянуть в это непубличное пространство дает книга Виктора Алексеевича Хоточкина, патриарха российской олимпийской политики.
Мне повезло работать под его началом в восьмидесятые годы, на излете Советского Союза. Журнал «Олимпийская панорама» был рупором НОК СССР, в котором Виктор Алексеевич занимал крайне важную должность генерального секретаря, а автор этих строк был редактором международного отдела. Именно к Хоточкину сходились все ниточки отношений с национальными федерациями и с отдельными выдающимися спортсменами, ему поступали директивы партийного и отраслевого руководства, им же из этого руна ткались международные связи, направленные на поддержку нашего спорта.
Виктор знал и любил свое дело, был непосредственным участником десятков (!) Олимпиад, чемпионатов мира, продолжает и сейчас дружить с выдающимися атлетами, тренерами и организаторами. Он, как говорится, в теме. И большая удача, что Виктор Хоточкин наконец написал эту книгу.
Я всегда уважал автора за его принципиальность, отсутствие конъюнктурности, широкую эрудицию и боевитость в отстаивании интересов наших спортсменов и интересов страны. Думаю, что книга будет интересна не только участникам описываемых событий, но и крайне полезна нынешнему поколению спортивных дипломатов. Конечно, они сейчас в простое. Но все проходит, вернется и работа. И хочется, чтобы на смену всяким «спикерам от харта» пришли компетентные, страстные люди, которые будут вкалывать не только за «бабки» и благосклонность начальников, но прежде всего из-за чувства причастности к великой и славной семье российского спорта, вносить свой вклад в нашу победу.
Спорт – не мир. Это война. А на войне надо сражаться.
Василий Сенаторов, издатель, мастер спорта международного класса по парусному спорту
От автора
Мы живем в мире, полном жестокости и неопределенности, но есть одно, в чем все мы можем быть уверены, – в добрых намерениях спортсменов и организаторов спорта, убежденных в необходимости искать проявления общности, а не различий. Нам надо думать о том, чем мы можем помочь друг другу, а не о том, как причинить боль другому. В этом заключается прогресс или по крайней мере вклад в прогресс, который могли бы вносить спортсмены мира.
Лорд Майкл Килланин, экс-президент МОК
События, описанные в этой книге, происходили в международном спорте с начала 1970-х. Я попытался передать характерную для того времени атмосферу, царившую в мировом спорте, так, как я увидел и запомнил ее, непосредственно участвуя в организации и развитии международных спортивных связей нашей страны.
Однако события, произошедшие в мире уже во время подготовки книги к изданию, ознаменовали наступление совершенно новой эры в международных отношениях нашего государства с внешним миром. Начавшаяся в феврале 2022 года специальная военная операция по защите Луганской и Донецкой народных республик вызвала беспрецедентную волну русофобии и жесточайших санкций по отношению ко всему, что связано с нашей страной.
Драконовские рестрикции коснулись внешней торговли, промышленной и финансовой сфер, культуры, участия РФ в деятельности международных организаций и многого другого. Не избежали этой участи и спортивные контакты, продемонстрировав истинное отношение Запада к столь любимому там постулату о том, что «спорт вне политики».
По настоятельной рекомендации МОК российские и белорусские спортсмены были отстранены международными федерациями от участия практически во всех официальных соревнованиях, даже в нейтральном статусе.
Были аннулированы результаты наших команд в еврокубках, а ФИФА и УЕФА отстранили российскую сборную от участия в отборочных матчах за путевку на чемпионат мира по футболу 2022 года в Катаре.
МОК также принял решение о лишении высших олимпийских наград россиян, отмеченных за успешно проведенные зимние Олимпийские игры в Сочи.
Апофеозом лицемерия стало решение Международного паралимпийского комитета (МПК) о недопуске команд России и Белоруссии для участия в зимних Паралимпийских играх в Пекине. Скандальное решение в отношении паралимпийцев было принято МПК за день до открытия Игр, невзирая на то, что спортсмены уже находились в Пекине.
Тем не менее я решил не вносить никаких корректив в уже готовый текст этой книги. Пусть она останется «слепком эпохи» – времени, когда в историю мирового спорта были вписаны одни из самых значимых и красивых событий.
Ну и не могу не сказать, что внутренне убежден, что все происходящее сейчас в мире спорта будет преодолено в ближайшее время. Для спорта несвойственна функция отчуждения, он объединяет и сближает людей. Об этом великом его предназначении и пойдет речь в книге.
Начало
Не было бы счастья, да несчастье помогло. Вместо предисловия
Оглядываясь на свою жизнь, я не могу уйти от ощущения, что она представляет собой калейдоскоп очень разных событий и встреч, которые порой совершенно не связаны между собой и уж тем более не вытекают одно из другого. Этим объясняется и выбор формата данного повествования – в виде путевых заметок, сделанных в разное время и при различных обстоятельствах, а потому не всегда с соблюдением хронологии и четкой последовательности. Просто, как это часто бывает, в разные периоды жизни у человека могут меняться приоритеты. Тем более и именно так было в моем конкретном случае, когда нет ясной и определенной цели, которой хотелось бы непременно добиться.
Пожалуй, стремление сделать значимую карьеру никогда не было главным приоритетом моей жизни. Не могу сказать, что я полностью лишен здорового честолюбия, это было бы, наверное, фарисейством. Но если задуматься и проанализировать, то основное, что двигало мною, – это, по-видимому, унаследованное от отца желание постоянно стремиться к достижению вершин мастерства в том, чем занимаешься.
По мере погружения в глубины той или иной профессии жизнь открывает тебе все новые и новые возможности. Важно не уклоняться от них, не лениться, а отнестись к ним как к неким вызовам, которые бросает тебе судьба.
Этим объясняется и выбор второго высшего образования после поступления на работу в Спорткомитет СССР. Мне хотелось общаться с великими профессионалами спорта на их языке.
В свою очередь, окончив «высший» в нашей сфере вуз – ГЦОЛИФК, я получил пропуск в прекрасный и удивительный мир спорта. В самом деле, начав работу в Спорткомитете с должности младшего переводчика, я прошел путь до первого заместителя министра спорта, не перескакивая через ступеньки и без чьей-либо волосатой руки. Много раз с благодарностью вспоминал я мудрое наставление отца: все, чего ты добьешься в жизни своим трудом, никто у тебя не отнимет.
А воспоминания о своем жизненном пути я хотел бы начать с момента, когда эта самая жизнь могла довольно нелепо и совершенно неожиданно закончиться.
* * *
Прожив уже семьдесят с небольшим лет, я не очень глубоко задумывался о своей жизни и о поисках в ней какого-то особого смысла. Все шло по накатанной: семья, работа, дети, внуки – ничем не примечательная жизнь обычного человека, перешагнувшего экватор своего жизненного пути и также размеренно следующего к его логическому завершению. Все изменилось, когда в один из жарких летних дней 2017 года, находясь за городом, на даче, я почувствовал внезапную слабость и понял, что у меня проблемы с речью – я не смог внятно объяснить домашним, что со мной происходит. Мне страшно повезло, моя супруга Елена – медик, и она быстро поняла, что надо немедленно ехать в Москву. Меня усадили в машину и повезли в сторону города, где на середине пути нас уже поджидала вызванная по телефону карета скорой помощи. Дальше все происходило как во сне. Я задыхался, меня куда-то долго везли на каталке. Потом какие-то медицинские манипуляции, в промежутках – испуганные глаза жены и детей. И я отчетливо понял, что от меня уже ничего не зависит.
Очнулся я палате реанимации, весь облепленный датчиками и, видимо, для надежности привязанный к кровати. Ночами мне действительно хотелось встать и бежать из этой палаты, но никак не удавалось освободиться от хитроумно завязанных пут. Это приводило меня в бешенство, и, обессиленный, под утро я засыпал. Это длилось довольно долго, пока меня не перевели из реанимации в другую палату, что означало – кризис миновал.
Вот тогда ко мне и пришло осознание эфемерности прожитой жизни. Она разделилась на «до» и «после». Причем я осознавал, что «после» могло и не случиться. Я стал мысленно, как бы со стороны, оценивать прожитую жизнь, пытаясь понять, а что же в ней было такого, что могло бы утвердить меня в сознании, что жизнь прожита не зря.
Я вспомнил слова отца, который говорил, что человек может считать себя счастливым, если ему удалось оставить после себя какой-то след в жизни. И если уж не след, то хотя бы царапину в истории. С этим тревожным ощущением, что жизнь пролетела и ты после себя, по большому счету, не оставил ничего полезного или хотя бы заметного, я все чаще оставался один на один, уже выйдя из больницы. Есть такая серия книг – «Жизнь замечательных людей». Ни в коей мере не причисляя себя к этой категории, я пришел к мысли, что мне посчастливилось встретить таких людей в своей жизни и что об этих встречах стоит рассказать. Тем более что многие из них уже не смогут рассказать о себе в силу независящих от них причин.
Студенчество. Знакомство с Сибирью. Я б в филологи пошел…
Классе в десятом я все чаще стал задумываться над тем, чем заниматься после окончания школы. Учились мы тогда одиннадцать лет. И этот последний год школы оказался потраченным впустую.
Учились мы три дня в неделю, а два дня проводили на производственной практике на заводе имени Хруничева, что рядом с Филевским парком в Киевском районе Москвы. Мне повезло с наставником – Андрею Петровичу, токарю-суперпрофессионалу, поручали изготовление самых сложных деталей. Что-то, видимо, ему все же удалось передать мне, потому что я смог сдать экзамен на звание токаря шестого разряда.
Из всех школьных предметов мне больше всего были по душе литература и английский язык. А в школьном кружке художественной самодеятельности я даже имел наглость исполнять Only You из репертуара Элвиса Пресли.
Весь год до окончания школы я брал частные уроки английского языка и чувствовал себя вполне уверенно для поступления в профильный вуз. Отец предлагал подумать о Военном институте иностранных языков, но карьера военнослужащего меня совершенно не привлекала. Я знал об их жизни не понаслышке – вырос в семье профессионального военного.
Мой выбор пал на филологический факультет МГУ, на специальность «английский язык и английская литература». Незадолго до вступительных экзаменов я узнал, что конкурс среди школьников – тридцать пять человек на место. Меня это насторожило, но не остановило. Более того, появился азарт. Он подогревался еще и тем, что в одной группе со мной поступали дети дипломатов, изучавшие язык в Англии и США.
Все экзамены, включая английский язык и сочинение, я сдал на четверки. Многие мои конкуренты провалились именно на сочинении. Как позже говорили аборигены филфака – «пятерки за сочинение у нас не ставят». Для поступления мне не хватило одного балла.
Немного погрустив, я присоединился к родителям, которые к тому времени уже перебрались в Новосибирск по новому месту службы отца. Со справкой о сданных в МГУ экзаменах я поступил в Новосибирский государственный педагогический институт (НГПИ) на факультет иностранных языков.
Спорт в Новосибирске всегда был на очень высоком уровне. За город успешно выступали команды мастеров по футболу, хоккею, баскетболу и волейболу. Были очень сильные лыжники, биатлонисты, легкоатлеты и фехтовальщики, среди которых – чемпионы страны, Европы, мира и Олимпийских игр.
Команды НГПИ постоянно боролись за первенство на городских соревнованиях. И поскольку студентов мужского пола в институте было не так много, мне приходилось регулярно защищать цвета вуза в баскетболе, волейболе и гандболе. Мы часто выезжали на областные соревнования в разные города региона и имели возможность видеть, как живет сибирская глубинка.
В годы учебы в институте я стал сотрудничать с несколькими городскими газетами, освещая спортивные соревнования. Во время Олимпийских игр я ночами (из-за разницы во времени) следил за телетрансляциями, а наутро передавал свои заметки в редакции газет. Это была хорошая практика, и к тому же она давала небольшую прибавку к студенческой стипендии.
В 1968 году закончилась сибирская командировка отца и моя учеба в институте. Вместе с семьей я вернулся в Москву. До призыва в армию оставалось три месяца. И я стал внештатным корреспондентом спортивного отдела газеты «Московский комсомолец».
Служба в Вооруженных Силах. Армия вместо ООН
Это был важный шаг на пути к исполнению моей мечты – стать спортивным журналистом. Я очень горжусь первой записью в трудовой книжке – корреспондент спортивного отдела редакции газеты «Московский комсомолец».
Однако после института я должен был отслужить год в армии. Наверняка существовали варианты «откосить» от конституционной обязанности исполнить свой долг перед Отечеством. Но эта тема обсуждалась в нашей семье только один раз. Отец сказал: «Сынок, тебе надо послужить в армии. Ты должен понять разницу между свободой и несвободой. Тебе это в жизни пригодится». Это означало только одно: он не будет использовать свои связи, чтобы освободить меня от службы в армии. Но у меня на этот счет было иное мнение и другие планы на ближайшее будущее. В газете я прочитал объявление о проведении конкурса на курсы переводчиков ООН. И решил рискнуть. Курсы эти проводились на базе Института иностранных языков имени Мориса Тореза.
Я успешно прошел все тесты, но на финальном собеседовании меня ждала неожиданность. «Мы готовы зачислить вас слушателем наших курсов, но при условии, что вы подпишете обязательство в течение года жениться и вступить в партию, – заявил мне руководитель курсов. – Вам предстоит длительная загранкомандировка для работы в секретариате ООН в Нью-Йорке. Туда направляются только женатые люди и члены партии. Со вторым условием мы вам поможем, а вот первое вы должны решить сами». Я, понятное дело, такой гарантии дать не мог.
Поэтому в ноябре 1968 года я был призван в армию. Курс молодого бойца проходил в Калуге. Знание иностранного языка пригодилось – меня призвали в войска связи. Наша задача заключалась в перехвате переговоров войск НАТО, расположенных в Западной Европе. Однажды мне даже повезло перехватить и записать важную команду (или информацию) о повышенной боевой готовности нашего потенциального противника. За что командование части наградило меня недельным отпуском. Отец, боевой генерал, был приятно удивлен, увидев сына в солдатской форме на пороге дома, а мама на радостях даже всплакнула.
После демобилизации в октябре 1968 года остро встал вопрос, чем заниматься дальше.
Мои родители. Истоки
Я родился в семье профессионального военного. К моменту моего появления на белый свет, в августе 1946 года, за плечами отца уже было три войны. На войну с белофиннами он попал прямо после рязанского общевойскового училища. Окончив сельскую школу в Солотче, в тридцати километрах от Рязани, отец, мечтавший о военной карьере, поступил в единственное военное учебное заведение в областном центре.
Свою третью войну – с милитаристской Японией мой папа Алексей Петрович заканчивал в должности начальника бронепоезда в Ворошилове-Уссурийске, на Дальнем Востоке, где я и родился. Своим именем я обязан виктории – победе нашего народа в Великой Отечественной войне. Моя мама Нина Николаевна, в девичестве Выломова, – человек не менее героической судьбы. Родилась в 1925 году в городе Воткинске (ныне Чайковский) в рабочей семье. В шестнадцать лет, приписав себе год, вместе с подружкой Лизой ушла на фронт, где попала в войска связи. А в 1945 году в Ворошилове-Уссурийске она познакомилась с папой. Так и родилась наша семья.
Часть, в которой служила мама, осуществляла радиоконтроль и пеленг авиации Квантунской армии. Во время вражеских авианалетов подразделение мамы сообщало нашим войскам противовоздушной обороны координаты и время атаки японской авиации.
Однажды, разбирая семейный архив, я наткнулся на статью в прифронтовой газете, посвященную маме. Передовица с маминой фотографией в военном полушубке называлась «Наша Нина». Я понимал отца – в такую красавицу нельзя было не влюбиться. За свои боевые заслуги мама была награждена несколькими медалями, которые она никогда не доставала и не показывала детям – мне и моей младшей сестре Ольге.
После победы в войне над Японией наша семья ненадолго переехала на новое место службы отца в Киев. Жили в подвале, по полу бегали огромные крысы, и мама ночами отгоняла их от моей кровати. Это было очень тяжелое и голодное время. Чтобы как-то поддержать нас, отец перевез маму и меня к своим родителям, в деревню Алеканово, что в двадцати километрах от Рязани. Там я и пошел в первый класс местной сельской школы. У дедушки Петра Алексеевича и бабушки Насти был большой огород, где росла картошка, капуста и замечательные огурцы. Бабушка все время готовила в русской печи какие-то вкусные вещи и делала запасы на зиму. Дед Петр был главой рыбацкой артели. Бабушка меняла рыбу на молоко и отпаивала им нас с мамой. Дедушка часто брал меня с собой на рыбалку, и я с детства постигал премудрости рыбацкого ремесла. Во время сенокоса взрослые брали нас, пацанов, на луга скирдовать сено.
Году в 1950-м отец поступил в Военно-политическую академию имени В.И. Ленина. Семья переехала из Киева в Москву, в большую коммунальную квартиру на Садовой-Триумфальной. В комнатушке, что снимали мои родители, места хватало только для обеденного стола, родительской кровати на панцирной сетке и моей раскладушки.
А по праздникам у нас собиралась большая и шумная компания сослуживцев отца. Накрывали нехитрый стол, приносили домашнюю брагу и много и задушевно пели. У мамы был прекрасный голос – она задавала тон. У отца же был отменный слух, он немного играл на гитаре и знал наизусть практически всего Есенина. Папа очень любил творчество своего великого земляка и часто бывал на родине поэта в Константинове. Он был знаком с сестрой Есенина, а в хорошем расположении духа мог долго читать вслух запрещенные неопубликованные стихи любимого поэта, что было совсем не безопасно для члена партии и будущего политработника.
Окна нашей комнаты выходили на Садовое кольцо. Во время военных парадов я любил наблюдать за техникой и парадными расчетами участников. Когда проходила колонна отцовской академии, мне разрешалось, на зависть всей дворовой ребятне, какое-то время идти рядом с отцом, который всегда был право фланговым.
Главные впечатления детских лет – постоянные переезды из одного военного городка в другой – такова была послевоенная реальность жизни офицеров, окончивших академию. Благодаря этому у меня выработался весьма полезный навык: я научился быстро адаптироваться к новым условиям и налаживать контакт с новыми людьми. Бывали годы, когда каждую четверть я начинал в новой школе! Но, конечно, труднее всего приходилось маме. Не зря говорят, что два переезда равносильны одному пожару. Видимо, фронтовая жизнь научила ее стойко переносить бытовые неудобства и быстро создавать уют на новом месте. Куда бы ни переезжала наша семья, вокруг мамы всегда быстро образовывался женский коллектив, состоящий в основном из супруг папиных коллег. Отец, приходя вечером со службы, всегда шутил, что у нас дома заседает женсовет. С другой стороны, как политработник, он всегда был в курсе всего, что происходит на территории части и за ее пределами: доставка детей в школу в зимний период – а школа находилась в восьми километрах от части, – работа военторга, взаимоотношения среди военнослужащих и в офицерском коллективе. Мелочей, как известно, в таких вещах не бывает.
Одно из самых светлых детских воспоминаний – выезды всей семьей на рыбалку и по грибы. Если отцу удавалось поймать какую-то рыбешку, мама варила в походном котелке уху. Ну а если рыбацкое счастье не улыбалось, то из рюкзака извлекались рыбные консервы или колбаса. В этих случаях звучала сакраментальная папина фраза: «Самая лучшая рыба – это колбаса!» Охота и рыбалка всегда были для папы лучшим отдыхом в те редкие дни, когда ему удавалось побыть наедине с природой.
В нашей семье появился всеобщий любимец – спаниель Марсик. Это был бедовый пес, с которым постоянно что-то случалось. Несколько раз его у нас похищали. Подъезжала машина, открывалась дверь, и Марсик радостно запрыгивал на заднее сиденье, потому что автомобиль всегда ассоциировался у него с поездкой на охоту. Два раза он убегал от своих похитителей и возвращался домой. Со временем Марсик научился распознавать коварство людей и уже не велся на призывы незнакомцев прыгать в чужую машину.
Где-то классе в пятом-шестом папа подарил мне охотничью двустволку, и я уже мог на равных со взрослыми участвовать в утиной охоте. Летом мы часто навещали своих родных в Рязанской области. Дорога на машине до Рязани из Москвы занимала в то время больше пяти часов. И столько же – последние двадцать пять километров по бездорожью от Рязани до родительского дома в селе Алеканово.
Кроме дедушки Петра и бабушки Насти в селе проживала еще сестра папы, Анна Петровна, с семьей. А в самой Рязани жила семья старшей сестры отца – тети Марии. В те редкие дни, когда вся семья собиралась вместе, мы ехали на маленький островок озера Долгое, что сразу за огородами сельчан. Взрослые радовались встрече: дедушка привозил только что пойманную рыбу, варили в большом котле уху, купались, загорали, шутили и обсуждали семейные новости.
Тетя Анна была дояркой, поэтому мне поручалось очень важное дело – доставить парное молоко на сельский молокозавод. Стадо паслось на дальнем пастбище, и до него еще надо было доплыть с пустыми бидонами на большом весельном челне. Тетя наливала мне большую кружку парного молока и давала краюху черного хлеба. И мне тогда казалось, что ничего вкуснее в жизни и быть не может!
Груженый челн тяжело шел в обратный путь. Там меня уже ждала запряженная двумя лошадьми подвода и извозчик. Вместе мы перегружали бидоны в телегу и везли их на молокозавод. Но однажды мне пришлось все это проделать одному: по какой-то причине мой напарник не явился на берег. Где-то на полпути лошадей понесло, и я вынужден был спрыгнуть с повозки. Приземлился неудачно и, похоже, повредил руку. Тем не менее груз я доставил в конечную точку в целости и сохранности. Дома бабушка почувствовала неладное и отвела меня утром к деревенскому фельдшеру. Тот на глаз определил перелом и наложил мне шину. Рука срослась удачно – сельские медики творили чудеса.
После окончания академии папа был направлен на командную работу в войска ПВО в Московской области.
Родители любили спорт. Мама хорошо бегала на лыжах, даже принимала участие в армейских соревнованиях. Отец уважал бокс. И классе в пятом привел меня в секцию бокса на территории его военной части. Мысль отца была проста – сын должен уметь постоять за себя и защитить слабого в случае необходимости. Полученные там навыки очень пригодились мне позже, уже во взрослой жизни.