II. Герой
В толпе покупателей ходил старик с лицом бульдога. Брови у него нахмурены сурово, но глаза смотрят просительно и скорбно. Тёмная кожа отвислых щёк покрыта серебристой щетиной.
Он одет в солдатскую шинель, на груди его георгиевский крест и несколько медалей. Левая нога заменена тяжёлой и неуклюжей деревяшкой, которая, глубоко вонзаясь в снег, оставляет в нём круглые ямки…
Постоянные торговцы на базаре при виде этой серой, качающейся фигуры отвёртываются в стороны от неё, и лица их выражают опасение, недовольство, скуку. Старик идёт мимо них, туда, где стоят воза приезжих крестьян, и там, остановясь у воза, тоном важного покупателя спрашивает:
– Хорошие гуси?
– Первый сорт! Извольте взглянуть… один жир!
Старый солдат взвешивает на руке птицу, внимательно рассматривает, щупает, нюхает… и вдруг говорит продавцу:
– А вот в Болгарии гуси – эт-то животные! Как свиньи…
– Где, говорите?
– В Болгарии… за Балканскими горами… Русско-турецкая война там была… Его превосходительство генерал Скобелев вёл…
– Та-ак… слыхали… – говорит продавец. – Ну, и это тоже птица ха-арошая…
– Крест видишь? – тычет солдат рукой в свою грудь. – Сам повесил мне.
Лицо солдата вздрагивает, глаза блестят, и он молодецки сдвигает свою истрёпанную фуражку набекрень.
– «Ундер-цер Мигунов, урра!» И своей рукой…
– Позволь-ка гуська-то, служивый… – равнодушным голосом говорит продавец. Он понял, что пред ним не покупатель, и ищет в толпе глазами то, что ему нужно, не обращая внимания на солдата, воодушевление которого всё растёт.
– Ротный Шванвич – тоже… «Мигунов, говорит, орёл ты…» И поцеловал…
– Не стой тут, служивый… отойди к сторонке… покупателю мешаешь, – предлагает торговец гусями, отстраняя рукой солдата от своего воза.
Старика не обижает это, лишь глаза его гаснут, и, взглянув с укором на мужика, он молча идёт прочь от воза, надвинув на брови шапку. Вокруг его толпятся люди с озабоченными лицами, в воздухе колеблется гул голосов. Жизнь кипит и напоминает солдату о привалах после похода, о лагерях… Медленно ковыляя в толпе, он ищет в ней человека, который послушал бы его рассказ о войне, о том, как, теснимый турками, он, во главе своей роты, отступал из Ени-Загры. Ему хочется говорить о лучшем дне своей жизни. Когда генерал-герой назвал его героем… Но слушателя нет, никто не хочет обратить внимания на старика, никому не интересно знать, где и как он потерял свою ногу и за что ему дали крест… Он чувствует себя одиноким, обиженным невниманием к нему и не любит всех этих продающих и покупающих людей… Он много раз видел смерть пред собой и не боялся умереть, а они, при виде её, испугаются… Его немножко утешает то, что они хуже его. У них нет и никогда не будет георгиевского креста на груди, они не могут быть героями…