000
ОтложитьЧитал
2.
Когда пришли к реке, там стояло много лодок для переправы на нейтральный остров. Недолго думая, подружки сели в одну из лодок вместе с другими такими же. Лодочник быстро переправил их к месту разжигания костра.
Появились они очень вовремя: молодёжь начала тихонько гудеть.
– Ку-па-лу! Ма-ре-ну! – вдруг начали хором одновременно кричать и парни и девушки, вставшие в два больших круга – мужской и женский, где в центре располагался незажженный костёр.
Неожиданно какой-то парень сзади вытолкнул в центр из круга Ядвигу.
– Ну, Амал, ты у меня дождёшься! – пригрозила ему кулаком Ядвига, слегка улыбаясь: она ещё в прошлом году познакомилась с ним, да потом так и не встретилась.
– Ма-ре-на! Ма-ре-на! Ма-ре-на! – трижды прокричали собравшиеся, утверждая Ядвигу на должность Марены – руководительницы праздника.
Та сделала три-четыре шага вперёд, как бы невзначай потрогала свою большую грудь, повернулась спиной к костру и поклонилась выборщикам, соглашаясь быть Мареной. Она была счастлива и довольно улыбалась.
Как-то незаметно из-за дерева у костра вышел среднего роста мужчина с бородкой и усами, который, ударив посохом в землю, прокричал низким голосом. – Зовите Купалу трижды!
– Ку-па-ла! Ку-па-ла! Ку-па-ла! – трижды прокричали парни и девушки из круга.
Жрец сделал четыре шага и повернулся к ним лицом, соглашаясь на празднике быть Купалой. По его спокойному лицу было непонятно, доволен он этим или нет.
Меж тем он подошёл к Ядвиге, поклонился ей, а потом всем.
– Кланяйся им, а то это дело будет продолжаться бесконечно! – тихо сказал жрец Ядвиге. – Да начнём зажигать костёр!
Ядвига, обескураженная таким поведением жреца, упёрлась руками в бёдра, и прошипела. – Ты мне тут не командуй! Я и без тебя всё знаю!
– Да я и не командую. – просто произнёс жрец. – Если хочешь, сама зажигай костёр! Я могу и подождать!
– Ишь, ты? Решил меня заставить? – возмутилась она. – Не выйдет! Иди и зажигай!
Яна, которая от них находилась в нескольких шагах, усмехнулась. – Да, Ядьку так просто ничего не заставишь делать!
Меж тем жрец махнул рукой кому-то из круга и тут же к костру подошли четыре парня, каждый из которых достал из кармана два камня.
Недалеко от Яны встал высокий парень, примерно одного с ней роста, с небольшой черной бородкой и усами.
– Не наш! – подумала Яна, продолжая рассматривать парня. – С той стороны, не иначе!
В центре стояла срубленная берёзка, высотой в два человеческих роста. Девушки заранее кострище украсили цветами и лоскутами ткани. Под деревце приложили изображение Ярилы – куклу, величиной в половину человеческого роста, связанную из соломы и веток, облачённую в одежду.
– Что это? – взор Яны устремился к внушительному продолговатому предмету красного цвета, напоминающий молодой гриб-боровик, прикреплённому там, где у Ярилы должны начинаться ноги. И вдруг поняв, что это символ мужского достоинства и плодородия, она разом покраснела.
Меж тем около деревца были заготовлены два костра из сухого хвороста: один большой, высотой до четырёх ростов человека с высоченным шестом посредине и деревянным просмолённым колесом наверху. Другой костёр, сложенный в виде колодца, высотой до пояса стоящего рядом парня, был предназначен для сожжения лика Ярилы.
– Зажечь костёр! – приказал Купала и махнул парням рукой.
Парень в красной рубахе, что стоял недалеко от Яны, ударил огнивом по другому камню и на ворох сухой травы: посыпались искры, тут же нашедшие для себя благодатную почву.
Яркое пламя костра осветило лицо парня, который в самый последний момент внимательно посмотрел на Яну. От этого взгляда она даже смутилась, а он, как ни чём не бывало, засунул свои камни обратно в черные шаровары.
– Можете быть свободны! – прозвучал приказ Купалы.
– Ну вот, такой парень интересный, и уйдёт куда-то. – с грустью подумала она, опустив голову.
– Песню и хоровод! – крикнула Ядвига и сама удивилась зычности своего голоса.
Словно подчиняясь её приказу, мужской и женский хороводы двинулись вокруг костра. При этом двигались они в противоположных направлениях: мужской – по Солнцу, а женский – против него.
– Бозе Род наш, Прородитель, Ты, Родам всем Покровитель, ниспошли Ты, Вышню Волю, Ты отринь от нас неволю, не дай сгинуть средь веков, пусть свершится Воля Богов! – услышала Яна голос Купалы и невольно задержалась, отстав от своих соседок, которые, повернувшись лицом к костру, сделали шаг назад потом ещё и ещё. Она не знала, что в это время мужчины в своём кругу повернулись спиной к костру.
– Есть одна пара! Ещё и ещё! Есть девятая пара! – услышала Яна голос Купалы и почувствовала, как своей спиной упёрлась в чью-то спину. И замерла, боясь даже пошевелиться, хотя почувствовала, что кто-то поворачивается к ней и берёт её за руку.
Открыв глаза и повернув голову, она с нескрываемой радостью увидела рядом с собой того самого парня в красной рубахе и шароварах, который разжигал костёр, а теперь держал её за руку.
Всем парам подойти к костру! – послышался голос Купалы.
Яна огляделась: к костру вышло около двух десятков пар, но Ядвиги среди них не было, хотя она тоже вставала в хоровод.
– Встаньте снова спиной к спине! Когда все начнут говорить слова и вы вместе с ними должны сказать три слова: Явь, Навь, Правь! На слове «Правь», закрыв глаза, поверните голову туда, куда считаете нужным!
Яна послушно встала спиной к спине с парнем в красной рубахе и прошептала вдруг пересохшим горлом. – Явь! Навь! Правь!
И повернула направо свою голову. Каково же было её удивление и радость, когда они оба с парнем смотрели в одну сторону!
Пока дошли до Яны, их пара оказалась под номером двадцать четыре и опять не вошла в обязательное испытание перепрыгиванием костра, которым начали читать наставления.
Затем мужчины и женщины встали в общий хоровод.
Непонятно откуда-то по кругу пошла братина с хмельным напитком. Яна, хлебнув из неё, неожиданно почувствовала, как страхи сами собой куда-то исчезли, и на душе стало весело. И тут хоровод не спеша двинулся в левую сторону, так что незнакомец был ей хорошо виден в свете костра, который сам и разжёг.
– Во поле стояла берёза. Она ростом высока, листом широка. Как под этой берёзой лежал Кострома. Он убитый – не убитый, да убрусом покрытый. Девица – красавица к нему подходила, убрус открывала, в лице признавала: «Спишь ли, милый Кострома, или чего чуешь? Твои кони вороные во поле кочуют». – запели все вокруг. Яна и сама не заметила, как запела вместе с ними в полголоса. – Девица – красавица водицу носила. Водицу носила, дождичка просила: «Создай, Боже, дождя, дождичка частого, чтобы травоньку смочило, остру косу притупило». Как за речкой, за рекой Кострома сено косит, бросил свою косу посреди покосу».
Ядвига прошла мимо Ярилы и как бы ненароком задела соломенное чучело. Оно качнулось и упало.
– Ой-ой-ой, а Ярило-то умер! – Яна в хороводе неожиданно остановилась и запричитала, как все соседние девушки.
Тут Купала подошёл к Яриле, поднял, начал тормошить, чтобы разбудить.
– Ой, Господи! Помер он, помер! – запричитали девушки, а вместе с ними и Яна, которой это всё начало нравиться. – Какой же он был хороший! Не встанет он больше! Ой, да как же нам расставаться с тобою? И что за жизнь, коли нет тебя! Приподнимись хоть на часочек!
Тут сосед Яны подошёл к Купале, и они вместе потащили Ярилу, пятясь задом, пока не прошли весь круг и не вернулись на прежнее место.
– Батюшка Кострома! – услышала Яна причитания девушек рядом и сама, вдруг почувствовав, что теряет кого-то близкого, запричитала, вытирая появившиеся на щеках слезинки. – Свет Ярила, на кого ты нас покинул! Закрылись твои ясны оченьки!
Меж тем Ярилу дотащили до погребального костра и положили его на костёр сверху, после чего зажгли. Сосед, вернувшись на своё место, застал Яну в слезах, всхлипывающую, чем был сильно удивлён.
– Возьми, милая! – отхлебнув из братины медовухи, подал ей. – Будем ждать теперь его весной!
Яна, с одной стороны обрадовавшись возвращению своего соседа на место в хороводе, заулыбалась, а с другой стороны, застыдилась, открыв ему свою чувствительность. Поэтому, ничего не сказав, кивнула, отхлебнув медовухи из братины, и подала её соседке.
Когда Ярило сгорел, Яне было уже весело: она непрестанно улыбалась своему милому в красной рубахе.
– Как тебя звать, милая? – неожиданно спросил он. – Меня звать Пер, что означает «стрела».
– Яна! Просто сельская девушка. – представилась она, не переставая улыбаться. Теперь уже она совсем не помнила, что пришла сюда с Ядвигой, которая поочерёдно с Купалой держала отдельную братину с медовухой.
Как-то незаметно по кругу пошли передаваться ягоды и варёные овощи. Всё стоящие по кругу в хороводе давно уже отпустили руки друг друга, только Яна стояла и по-прежнему держалась за руку Пера. Но и он не хотел отпускать её руку.
Неожиданно она почувствовала в своей правой руке теплую руку соседки и начало движения. Как автомат, она шагнула в правую сторону в хороводе вокруг берёзки.
Меж тем Купала, выбранный всеми в самом начале, встал и, подняв руки к небу, произнёс громко. – Разыдись темно, разгорись добро, засверкай светло, яри ясное, солнце красное. Стани-стань доли, яко Род вели. Стани-стань доли, с неба до земли.
Пер и Яна, посмотрев друг на друга, повторили вместе со всеми хором за ним. – Разыдись темно, разгорись добро, засверкай светло, яри ясное, солнце красное. Стани-стань доли, яко Род вели. Стани-стань доли, с неба до земли!
А Купала снова поднимает руки к небу и говорит. – Зашуми моря светлопеныя, шелести дубы вековечныя, засверкай мечи разудалыя, расплодися землица бо ярая, всполыми огню искрозарье. Да творите славу преогромную, самому Купале Сварожичу!
Яна и не заметила, как выкрикнула вместе со всеми. – Гой!
Тут Ядвига ведущему подала открытую книгу, с которой он начал читать, пользуясь светом костра. – Влике Триглаве – многославе! Диде-Дубе-Снопе нашиа, вминьте сварожцей славящей, кие есте отроче ваше. Свароже, кие нам дороже, Свароже – наш великий Боже. Перуне, брады златоруне, Перуне силе нам даруе. Велесе, дерзаце небесе, Велесе, благо дари веси. Бонде над нами благости Божское, ноне а присно, от веку а до веку! Гой!
Увидев, что все поклонились, Яна вместе с Пером сделали то же.
– Закладку открывай! – тихо шепчет Ядвига, подсказывая Купале. Ей очень понравилось быть руководительницей священнодействия.
А Купала, открыв «Велесову книгу» на закладке, начинает читать. – Се бо ящете первие Триглаву поклонящете се яхом, а тому влику славу поящехом хвалихом, а Сварога – Дида Божиа яко ждете но е!
Он медленно и звучно читает, но глаза Яны уже сошлись с глазами Пера и расходиться не собираются.
– Почему я тебя раньше здесь не видел? – спрашивает он беззвучно.
– Потому, что мне не было нужных лет! – отвечают её глаза. – А ты, значит, здесь уже был? И встретил её?
– Да ты что? Как же мог я её встретить, если она – это ты? – улыбается он, мягко пожимая ей руку, которую и не собирался отпускать.
– Ой ли? Вам, таким красивым мужикам, всем известно чего от нас надо.
Но тут их молчаливый разговор прервался возгласом жреца. – Гой Купале Сварожичу! Гой!
– А сейчас каждый из вас пусть загадает желание, коснувшись правой рукой каравая! – крикнул жрец и пошёл по кругу.
Яна закрыла глаза, коснувшись правой рукой каравая, и тихо-тихо, чтобы никто не услышал, одними губами сказала. – Пусть мы с Пером станем одной семьёй!
Яна видела, как Пер что-то шепчет, и подумала, вздохнув. – Вот бы узнать, что он загадал?
Когда жрец прошёл всех, он подошёл к Ядвиге и попросил её загадать желание. После этого положил его в костёр. Все, затаив дыхание, смотрели, как превращается в пепел предмет, на который они загадали своё желание.
Неожиданно хоровод распался и девушки пошли к реке.
Яна тоже вместе со всеми отправилась к Великой Вороне, сняла свой венок и положила на воду. Теплые струйки реки подхватили его и понесли всё дальше и дальше от берега. Она смотрела отрешенно на уносимый потоком венок, понимая, что её мечтам не суждено сбыться. Поняв, что больше его не видит, она повернулась и пошла по берегу: больше хороводиться ей не хотелось. Одинокая слеза начала своё путешествие по щеке Яны.
Так она тихо и неслышно шла по берегу, совершенно отрешенно и ни о чём не думая. Тропинка постепенно пошла в горку и Яна, вслед за ней, тоже пошла вверх. Очутившись на горке и пройдя по ней некоторое расстояние, она услышала какой-то шум. Сделав ещё шаг, она чуть не упала: перед ней зияла огромная дыра в пещеру, из которой и раздавался этот шум. Устав за весь день на поле, глаза её начали слипаться. Чтобы не упасть в дыру, она повернулась и пошла назад, пока не приблизилась к краю склона. Здесь она присела у невысокого куста, прислонилась к нему спиной и не заметила, как заснула.
3.
Проснулась Яна от того, что продрогла под утро. Открыв глаза, она провела по сухим губам и огляделась: в памяти моментально пролетело всё, что было вчера вечером. Чтобы напиться чистой воды из реки, она встала, потерла руками плечи, чтобы согреться, и направилась вниз.
Как оказалось, спускаться с горки, несмотря на её пологость, было труднее, чем подниматься. Уже у самого конца спуска, она услышала жаркие стоны, шум движений, сопровождающий поломку мелких веток. Любопытство овладело ею.
Заглянув за густой зелёный кустарник, она увидела Ядвигу в красной кофте, лежащую под голым до пояса юношей, и стонущей под его ударами.
– Ядвига… Какая гадость! – вырвалось у неё: это кто-то тёмный внутри зашептал. – Вот, а ты в него влюбилась! Стоит ли он тебя? Только ты ушла, как он тут же под юбку залез к твоей подружке! Да и подружка ли она тебе? Ведь видела, что он тебе нравится! И всё-таки полезла к нему… Отдалась! А он?
И у Яны навернулись на глазах слёзы. – Как он мог?
Повернувшись, она быстро спустилась к воде и зачерпнула полные ладони речной воды. Однако, вместо того, чтобы смочить пересохшее горло, она всю эту воду выплеснула себе на лицо.
Вскочила, и чуть ли не побежала вниз, к лодкам, хватая одними губами воздух. – Какой коварный! Мне жал руку, глядел в глаза! А сам? Полез к Ядьке!
Наконец, устав от постоянной нехватки воздуха, она остановилась, чтобы отдышаться.
– Вот ты где!
Как молния в сердце ударил этот голос. Не веря себе, она повернулась к лодкам, привязанным к берегу острова. Одну из них привязывал к колу Пер в мокрой одежде.
– Ну, вот, а ты боялась! – это второй голос начал поднимать настроение своей хозяйке. – Подумай сама: мог ли он быть там, если только – только приехал!
И первый голос был немедленно забыт: что-то, из-за чего она застыдилась, заставило покраснеть её лицо. Она закрыла его руками и отвернулась, как смогла.
Однако Пер это истолковал по-своему.
– Кто? Кто это сделал? – по наклонившемуся лицу его грозно сгустились брови, желваки на щеках вздулись, глаза излучали молнии, а кулаки сжались.
Однако на Яну это произвело обратное воздействие: она растерянно посмотрела на Пера и заморгала глазами, удивлённо подняв брови. – Что кто?
Теперь уже подошедший Пер ничего не понимал: он удивлённо смотрел на Яну, раскрыв широко глаза. К нему постепенно приходило понятие, что с ней ничего не случилось. И вслед за мыслями о расправе приходил смех. Смех над собой и над ней. И, словно разряжая обстановку, он показал пальцем на неё, и, закручиваясь как винт в землю, с хохотом начал опускаться на траву рядом с берегом реки.
Увидев, смеющегося раскатисто Пера, который только что метал громы и молнии, словно Перун, а теперь не мог устоять на месте от разрывающего его хохота, она тоже засмеялась, звонко и беспечно, показывая на него пальцем. А потом села рядом и, как-то так получилось, что невольно положила ему голову на плечо, подергиваясь время от времени от смеха. Как-то незаметно смех прекратился. Настало время безмятежной тишины: они просто сидели и смотрели на воду.
Великая Ворона и здесь их не подвела: в ней разными цветами отражалось небо, голубое и бесконечное. Только рыбки, как маленькие трудяги, то тут то там щипали с поверхности реки упавших в воду мошек и мотыльков.
– Мои, наверное, уже на поле. – как бы между прочим, тихо произнесла Яна, по-своему отвечая в качестве благодарности за тепло, которое принесла рука Пера, осторожно расположившаяся на её плече.
– А моего отца уже год, как нет в живых. Одни мать, братья и сестры остались. – вторя её настроению, произнёс Пер.
– Это почему? – поинтересовалась она, посмотрев на него: Пер задумчиво смотрел куда-то вдаль. Лишь одинокая слеза прокатилась по щеке.
И Яне подумалось. – Скучает по отцу! А я бы разве не скучала?
И слёзы навернулись на глаза, стоило ей представить, как там им трудно без отца. – Не пойти ли и мне домой?
Но что-то удержало её на месте. Как-то сам собой выскочил вопрос. – А что с ним случилось?
– Погиб как воин! Он на службе был. В разъезде. – он взял в руку какую-то веточку и начал ковырять ею землю, чтобы успокоиться: видно эта тема была до сих пор для него больной. Посмотрев, на Яну, спросил. – А у тебя семья большая?
– Мама с папой, пятнадцатилетний брат и две сестры: одной девять лет, а другой четыре годика. – Яна невольно перенеслась домой, где её ждут родные, и снова засобиралась было домой, да опять вылетело. – А у тебя?
– Мать, двое братьев и три сестры…
Только представив, что у неё не было бы отца, матери, брата и двух сестрёнок, Яна чуть не заплакала.
– Ты, наверное, проголодалась? – вопрос Пера вдруг пробудил дремавшие в ней желудочные соки, и она тут же почувствовала сильный голод. Но Пер, словно подслушал их движение, поднялся сам и поднял её на ноги. – Пойдём, перекусим чем-нибудь!
Взявшись за руки, словно боялись потерять друг друга, они пошли туда, где был костёр, и было приготовлено много еды. К их удивлению, там уже были несколько человек, которые не только разожгли небольшой костёр, но и варили что-то вкусное. Во всяком случае, именно так определились Пер и Яна, закрыв глаза и водя носом при благостной улыбке.
В таком виде они и появились у костра, встреченные радостными восклицаниями. Вскоре, получив чашку с чем-то аппетитно пахнущим и ложку, а так же по краюхе хлеба, они уселись у костра и начали завтракать. Выпив по кружке горячего травяного чаю, Яна тихо произнесла. ─ Благодарю тебя, Род всемогущий, за то, что даёшь еду и питьё!
Пер, тотчас повторил свою благодарность Роду, чем приятно удивил Яну.
И, не обращая внимания на сидящих у костра людей, она поднялась, взяла чашки, ложки и кружки свои и Пера, да пошла к речке, мыть посуду.
Через несколько минут она вернулась с чистой посудой. – Спасибо, друзья!
– Утром на вершине немного замерзла. – улыбнулась она Перу, подставляя спину костру. – А теперь согрелась!
– А как ты там оказалась? – Перу давно хотелось узнать, куда она исчезла с праздника, но не решался.
– Да как-то надоело мне хороводиться. Пустила венок и пошла за ним по берегу. Так и не заметила, как по тропинке наверх пришла. – она смутилась было, а потом, видно решила. – А, будь, что будет!
– А потом, мы же до позднего вечера на поле трудились. Вот, видать, и захотелось спать раньше времени. – она улыбнулась. – Так и уснула под кустом!
– А, если бы леший украл? – Пер, вздохнув с облегчением, что с его любимой ничего не случилось, решил развивать разговор, пока Яна разговорилась.
– Да, вообще-то какой-то шум из дыры в пещере был! – Яна задумалась и даже засомневалась. – А, может, это не оттуда? А откуда-то ещё? Но мне, если честно, то было не до него.
Они посмотрели друг на друга с каким-то интересом.
– А что, там есть дыра? – сомневаясь в истинности того, что рассказывает Яна, спросил Пер.
– Да я чуть в неё не упала! – возмутилась Яна недоверию Пера. – Да вовремя отступила!
– Ладно, верю! А ты можешь мне её показать сейчас? – он посмотрел на неё, думая. – Ну, что, струсила?
– Ты думаешь, я струсила, да? Да я хоть сейчас тебе её покажу! – и даже вскочила, покраснев от возмущения, да подумала. – Мне и не доверяют? Я докажу!
Они не спеша шли по тропинке, оставив сзади себя песни у костра. Там, где она видела Ядвигу, Яна решила идти чуть быстрее, потому что ей было неприятно вспоминать те мысли и ощущения, которые она испытала в то время.
– Янка, постой! Это кто с тобой? – это была Ядвига, которая, поправляя на себе кофту, выходила из кустов. Сзади неё стоял Амал, который не раз приставал к Яне, да всегда получал от ворот поворот, да и жил он недалеко от неё. Тот лихорадочно завязывал поясной ремень.
– Яна, это кто? – тихо спросил Пер, и вдруг, узнав в девушке ту, которая на празднике была в роли Марены, нахмурился: ему не понравилось то, чем она занималась здесь. Он потянул Яну вверх. – Пойдём!
– А-а-а, так это твой парень! – произнесла с небольшой издёвкой она, с одной стороны оценивая его как мужчину, а с другой – ища какой-нибудь недостаток в нём, чтобы в очередной раз посмеяться над подружкой. – Такой же простак, как и ты!
– Пойдём, Яна! Она не стоит даже твоего мизинца! – не давая раскрыть рот Селяне, он настойчиво тянул её вверх, быстро поняв, с кем имеет дело.
Яна, кивнув ему, отвернулась от Ядвиги, и пошла вверх.
– Ни чо себе! Не поняла! – по лицу Ядвиги пошли красные пятна от возмущения поведением подруги и этого парня, который полностью овладел вниманием селянки. – Я никому не позволю так со мной обращаться!
И тут же она, повернувшись к Амалу, заметила его лёгкую усмешку. – Ах ты, гад!
И хотела отвесить ему пощёчину, да тот перехватил руку и крепко сжал.
– Даже и не думай! – тон, которым это произнёс он, не обещал Ядвиге ничего хорошего. Но в голове его уже созрела новая мысль, благодаря таким же и получил он прозвище «добытчика». – Как ты думаешь, куда они направились?
– Известно куда… – усмехнулась она, намекая на то, чем они совсем недавно занимались.
Но Амал тут же отверг эту мысль: в голове его уже родился свой план. – Давай-ка пойдём за ними! Эти тем, чем мы баловались, заниматься не будут! Только надо, чтобы они не видели нас. У тебя что-нибудь пожеваться осталось?
– А как ты думаешь? – она усмехнулась довольно, подумав. – Ну, что? Надолго тебя хватило? Ко мне с просьбой приполз! Ладно, так и быть, получишь!
И показала на сумку, в которой были остатки праздника.
– Да я и не сомневался. – усмехнулся он, изучив её основательно.
Скоро, перекусывая на ходу, они поднимались с другой стороны на вершину горки, стараясь быть незамеченными.
Яна и Пер за незначительными разговорами и не заметили, как поднялись на самую вершину. Несмотря на то, что на самом верху тропинка просматривалась на большом расстоянии, однако там никакой дыры в земле не наблюдалось.
– Может, и вправду меня водил леший? – неожиданно произнесла Яна, когда было пройдено небольшое расстояние. Даже обидно ей стало.
Вокруг были заросли кустарника и ничего похожего на дыру в земле не наблюдалось. Вдруг откуда-то сбоку за кустарником послышался голос, гулко отдававшийся в пустом пространстве. Яна и Пер удивлённо переглянулись. Продравшись через кустарник, они увидели отверстие в земле, уходящее куда-то вниз, из которого и шёл этот гул в виде разговора людей.
В это время Ядвига и Амал были за густыми кустами и травой у самой дыры с другой стороны, по-прежнему прячась от Яны и Пера, хотя это сильно доставало Ядвигу, которой всё время хотелось показать им, кто она такая. Но Амал сильно дёрнул её за руку и приказал, приложив палец к губам, молчать.
– Ну, вот! Что я говорила! – довольно произнесла Яна, подтвердив, что не имеет привычки кого-то обманывать.
– Давай послушаем, о чём они там говорят! – Пер поднёс палец ко рту, показывая, что нужно быть тихими. – Мало ли… А вдруг это нас как-то касается?
И они расположились у отверстия. А между тем, там в глубине этой пещеры собирались жрецы.