Утки летят на юг

Эта пьеса является этакой грандиозной обманкой на нескольких уровнях. Во-первых, здесь не будет ничего про уток, они появятся только в последней реплике главной героини, да и то речь в ней будет не о настоящих утках, а о газетных. Во-вторых, всё действие будет крутиться вокруг не то убийства, не то самоубийства, но ни того, ни другого на самом деле не произойдет. В-третьих, один из героев, как раз тот самый, кого убили, или он убился сам, носит фамилию Вагнер, но к знаменитому композитору он не имеет никакого отношения. И, наконец, в четвертых, самое главное – автор пьесы тоже фикция, на самом деле нет никакого Грега Гамильтона.Зато есть… Валерий Григорьевич Мигицко! Вот ведь неожиданность! И что самое интересное, сей автор состоит в гильдии драматургов США, это с одной стороны, а с другой – Грег Гамильтон пишет свои пьесы на родном ему русском языке. Что поделать, наследие великой культуры не отпускает, и пусть человек живет в англоязычной среде, но выразить наиболее полно и ясно свои мысли в состоянии только на языке великого Чехова.Однако, язык Чехова – это не только русский язык, но и язык подавляющей части современной драматургии, ведь большинство нынешних «творцов пьес» работают в векторе, заданном нашим великим драматургом. И среди них немало англоязычных авторов. Вот, даже среди тех, с кем я познакомился совсем недавно – Пристли и Уильямс – влияние Чехова очень ощущается, а еще мне говорили то же самое про Олби и Беккетта…Так что Мигицко-Гамильтон – русский американец или американский русак, как будет угодно, по определению не мог избежать помянутого выше влияния. Представляемая пьеса абсурдна, определяющее сюжет событие нелогично и неочевидно, но оно и не должно быть таким, потому что главное здесь не события, а отношения между действующими лицами.Современные западные исследователи творчества Чехова считают его родоначальником театра абсурда, поскольку главная цель автора – выражение абсурдности бытия, а достигает её он за счёт новаторского технического приёма – замена действия разговорами, конфликт из реальности изображаемого мира переселяется в монологи и диалоги героев, создавая экзистенциональное звучание иллюзорности бытия. Объективного нет ничего в этом мире, есть только воображаемая действительность и самообман.Последнее слово кажется мне ключевым, потому что, может мне так повезло, но практически все западные пьесы, которые мне попадались, именно об этом – о поисках истины, о конфликтах с всеобщей лживостью, о преодолении, или наоборот, о всепоглощении самообманом. Об этом же и западно-родная пьеса поддельного Гамильтона.История рождения газетной утки и её «взлёта» затрагивает более глубокую тему – диктат социума, навязывание индивиду определенной социальной роли, беспощадное давление со всех возможных направлений, загоняющее человека в предписанную ему роль. И в этом контексте абсурдность происходящего только ярче и контрастнее выделяет суть проблемы.Абсурдное начало, по сути – единственное событие в пьесе – господин Вагнер без явных видимых причин умудряется застрелиться, не застрелившись как следует, зарождает цепочку диалогов, в которых расцветает предлагаемая автором проблема. Смерть Вагнера оказалась для многих желанной, начиная от мужа главной героини и заканчивая женой жертвы, включая также соседей, представителей прессы и бомонда. И тогда виновницей произошедшего была объявлена Регина Беркли, любовница Вагнера, которая даже не помышляла о чем-то подобном. Но социум был неумолим…Вся пьеса – диалоги Регины с заинтересованными в смерти Вагнера лицами. Это совершенно чеховские диалоги, в которых стороны только делают вид, что общаются, на самом деле никто никого не слышит, все пребывают в своей версии происходящего. Не забывайте, что мы имеем дело с абсурдистским произведением, поэтому Регина объявляется не преступницей, а героиней, но это тоже штрих к лживости социума, в котором любой поступок может быть истолкован двояко в зависимости от выгоды заинтересованных лиц, те самые двойные стандарты, о которых сейчас так много говорят.Главная проблема вырисовывается во втором действии – в пьесе их всего два – когда выясняется. что Вагнер жив. Позвольте, говорит общественное мнение, – «умерла, так умерла!» И вот здесь начинается жуткое давление на Регину, которая ставится перед необходимостью совершить в реальности то, что раньше ей только предписывали. В этом деле снова участвуют все слои социума, в том числе и родная мама Регины, которая видит дочь в ореоле романтической героини – даже мама хочет этого! Чего этого? Чтобы Регина застрелила всем ненавистного Вагнера!Регина боролась сколько могла, но её никто не слышал, и она поняла, что совершенно выпадает из этого общества, что единственный способ как-то зацепиться за реальность и остаться в ней, это пойти на поводу у выдумки и воплотить её в жизнь. Утка обрела контур, обросла перьями и взмыла наконец-то ввысь…

Комедийность авторской подачи материала не позволяет читать эту пьесу без смеха. Но под напускным весельем и так называемой невыносимой лёгкостью бытия прячется жестокая ирония жизни и трагическая глубина. У успешного крупного бизнесмена Теодора Вагнера много врагов, желающих по разным причинам его смерти. Но каждый из них предпочитает загребать жар чужими руками, чтобы свои оставались чистенькими. Появление в СМИ газетной «утки», не без оснований сообщающей о гибели этого миллионера, приятно взбудоражило многих и вызвало удивительный переполох. Но через какое-то время вброшенная и, казалось бы, достоверная информация была неожиданно опровергнута действительностью. Однако заинтересованным лицам очень уж хотелось, чтобы всё было правдой, а не ошибкой. И со всех сторон раздаётся настойчивый призыв к любовнице Теодора – Регине Беркли: «Иди и исправь ошибку!». Тот факт, что «ошибку» эту совершила не она, никого не интересует. Исправлять, превращая «утку» в правду, удобнее ей – и точка! Механизм манипулирования слабой женщиной в корыстных и иных целях и изложен в комедии Гамильтона. В пародийном ключе, разумеется. «В гвалте, который они здесь поднимут, не услышишь шёпота истины».Сначала Регина и в мыслях не допускает возможности убить человека. Но любой взгляд зависит от точки зрения, при изменении которой восприятие одного и того же события может оказаться противоположным прежнему. Давление окружающих несколько смещает взгляд героини на ситуацию. Ведь возможность перемещения конкретной точки зрения зависит от прочности фундамента, на котором она закреплена. Когда же почва рассыпается от малейшего прикосновения или дуновения лёгкого ветерка, то на ней не удержится вообще ничего. Поэтому если человек не укоренён в себе, не имеет внутреннего стержня и излишне зависит от мнения других, то сломать его и сделать послушным исполнителем чужой воли достаточно легко. И даже Питер Беркли, муж Регины, готов проигнорировать открывшуюся измену и уговаривает неверную супругу сделать парочку выстрелов в Теодора, чтобы устранить конкурента по бизнесу. А тут ещё и приехавшая погостить родная мать фактически советует дочери перестать быть собой и подзуживает: «Тебе надо вернуть расположение людей, которые окружают тебя. Для этого есть единственный путь: стать такой, какой они хотят тебя видеть». То есть своего любовника, который даже предложил ей руку и сердце (несмотря на наличие семьи у каждого из них), надо убить, чтобы оправдать ожидания его врагов и заслужить их одобрение. Ну, не абсурд ли?И в конце концов в сознании героини созревает именно та новая мысль, которую ей и пытались внушить окружающие: «Пожалуй, я сделаю то, что они хотят. Только б случай представился!». Случай же не заставил себя долго ждать и быстренько упал на заботливо вспаханную недоброжелателями почву. Итак, все необходимые подготовительные шаги (как внутренние, душевные, так и внешние, практические) уже сделаны: пистолет у Регины в руках, а её любовник Теодор– в дверях…«Будет вам сенсация – по всем телевизионным каналам! Самая натуральная – не какая-нибудь дешёвая газетная «утка». Утки нынче летят на юг!»И тут – … ЗАНАВЕС. Открытый финал оставляет нам пищу для размышлений. Ведь речь идёт не о каком-то мелком правонарушении, а о бессмысленном убийстве достаточно близкого человека. Пытаясь угодить другим, подумает ли героиня о себе самой и о бывшем возлюбленном? Что же в последний и решающий момент окажется сильнее: зависимость от общественного мнения или голос собственной совести?

«Значит так… Снять с предохранителя… Передернуть затвор… Затем прицелиться… Эй, Питер, ты всегда так трогательно заботился обо мне – я хочу отблагодарить тебя. Научите меня стрелять, полковник? Входите, начнем урок! Вы указали мне Путь, князь. Не хотите взглянуть, как я по нему следую? Дорогая подруга Мери, будьте где-нибудь поблизости. Вероятно, нам понадобится ваш лучший адвокат. Ты хотел сенсации, Джек? Давай, собирай своих парней. Будет вам сенсация – по всем телевизионным каналам! Самая натуральная – не какая-нибудь дешевая газетная „утка“. Утки нынче летят на юг!»Да, довели женщину. Теперь она готова на страшный и решительный шаг. То ли со злости, то ли на зло всем. Сначала любовник, потом муж, следом жена любовника, странный сосед-полковник, а затем и вовсе посторонний репортёр. А ведь Регина была самая адекватная.спойлерНекий Теодор Вагнер (нет-нет, никакого отношения к композитору он не имеет) решил застрелиться в гостиной своей любовницы. Но то ли решил сделать постановку, то ли промахнулся, но смерть его вдруг отменили, и это стало печалью для тех, кто так хотел видеть его в могиле. свернутьВ общем, вышла радость по обману для всех, кроме Регины. Но именно ей теперь предстоит стать палачом. Всё дело в том, что ей это надо меньше всего.Поначалу эта пьеса показалась мне проходной и какой-то… не глубокой, что ли. Но когда принялась писать отзыв на неё, поняла, что чем-то она всё-таки цепляет. Ведь основной её смысл показать, как мы слушаем других людей, но не слышим их. Не всегда, конечно, но часто, когда это нужно, или очень важно, для какой-то цели или дела.