Мальвинские / Фолклендские острова между историей и правом

Посвящается Доре Мальвине и Оливии Лее

Посвящается Сантьяго

© Марсело Г. Коэн, Факундо Д. Родригес, 2020

Вступление

В 2008 году Грэм Паско и Питер Пеппер, два британских автора, не принадлежащих к научным кругам, опубликовали на английском и испанском языках очерк, озаглавленный «Настоящая история Фолклендских/Мальвинских островов». С тех пор появилось множество изданий этого очерка, опубликованных как с сокращениями, так и без таковых. Самое новое издание, официально распространявшееся британским правительством в июне 2015 года среди членов Комитета ООН по деколонизации, носило помпезный заголовок «Ложная история Фолклендских островов в ООН. Как Аргентина в 1964 году ввела ООН в заблуждение и продолжает это делать». Эти версии очерка широко разошлись по британским веб-сайтам, посвященным проблеме Фолклендских/Мальвинских островов. Доводы, которые приводятся в этих текстах, были подхвачены в официальных британских нотах в ООН, а также в британских петициях, адресованных Комитету ООН по деколонизации. В общих чертах следует отметить, что аргументы авторов очерка и так называемые «факты», упомянутые в очерке, приводятся впервые в истории этого продолжительного конфликта, и они грубо противоречат позиции, которую колониальные власти занимали на протяжении десятилетий, пока продолжался этот спор. Речь идет попросту о попытке переписать историю. Вот почему, на наш взгляд, важно исправить ошибки и указать на недостоверные сведения и ложные заключения, содержащиеся в документе, который уже успел стать в Великобритании едва ли не официальным.

Британский очерк преследует двойную цель: опровергнуть надежные историко-правовые доводы, которые приводятся в обоснование суверенитета Аргентины, и убедить читателя, что острова населены многонациональным народом, имеющим право на самоопределение. Парадоксальным образом в попытке подорвать позицию Аргентины авторы очерка «Настоящая история Фолклендских/Мальвинских островов» признают ряд фактов, которые официальная британская пропаганда на протяжении десятилетий пыталась скрывать. Долгое время следующие даты считались ключевыми для позиции Соединенного Королевства: 1592 год, когда британский мореплаватель Джон Дэвис предположительно открыл острова; 1690 год, когда капитан Стронг, другой мореплаватель, как полагают, впервые высадился на острова; 1766 год – год основания британского поселения Порт-Эгмонт; а также 1833 год, ставший годом британской оккупации (и последовавшего выдворения Аргентины с островов). Между тем, стремясь оспорить доводы Аргентины, авторы британского очерка указывают, что острова открыли «португальские» мореплаватели и что в 1540 году испанское судно было пришвартовано на островах на протяжении нескольких месяцев – за много лет до предполагаемого «открытия» островов Британией. Авторы очерка также признают, что острова находились под эффективной оккупацией Испании до 1811 года, что Дэвид Джеветт, представитель правительства в Буэнос-Айресе, обрел контроль над островами в 1820 году и что нынешнее поселение на островах было основано Луисом Верне. Впрочем, эти допущения сопровождаются рядом неточностей и искажений, которые будут исследованы в данной работе.

В попытке найти подтверждение новому образу «многонационального» населения Фолклендских/Мальвинских островов, создаваемому британским правительством, авторы очерка «Настоящая история Фолклендских/Мальвинских островов» признают, что в 1833 году, в год оккупации британцами поселения Порт-Луи (называемого также Пуэрто-Соледад), население Фолклендских/Мальвинских островов состояло из аргентинцев, а управление осуществлялось аргентинскими властями. На самом деле в истории не сохранилось ни малейших следов, указывающих на британское присутствие на острове Соледад/Восточный Фолкленд. Авторы очерка сосредотачивают свои усилия на том, чтобы обосновать, что изгнанию подвергся только военный гарнизон, но не аргентинское население. Мы подробно исследуем и этот сомнительный аргумент.

В очерке Паско и Пеппера также освещается еще один момент. В своем стремлении опровергнуть позицию Аргентины авторы только подчеркивают последовательность ее доводов: позиция Аргентины ни капли не изменилась со времен обретения Аргентиной независимости. В то же время при изучении очерка становятся ясны все противоречия британской позиции и чрезмерно упрощенная логика самого очерка, суть которой состоит в следующем: поскольку острова «не являются аргентинскими», они должны быть британскими. Достаточно сравнить аргументы Аргентины, относящиеся к тому времени, когда Дэвид Джеветт вступил во владение островами в 1820 году, а также доводы, основанные на «Указе об учреждении комендатуры по политическим и военным делам Мальвинских островов и прилегающих территорий» 1829 года, с аргументами, которые приводятся Аргентиной в настоящее время, чтобы убедиться, что они всегда оставались непротиворечивыми: доводы Аргентины просты и остаются неизменными. Напротив, сравнивая аргументы британского правительства, относящиеся к тому времени, когда Британия впервые уведомила Аргентину о своих притязаниях на суверенитет над островами, с позицией, которую Британия занимает ныне, невозможно отрицать, что доводы британского правительства значительно изменились с течением времени, что, в свою очередь, красноречиво указывает на их юридическую несостоятельность. Давайте вспомним каждую из позиций.

Позиция Аргентины ясна. Острова являются аргентинскими в силу правопреемства в отношении прав, принадлежавших ранее Испании, в силу явной демонстрации суверенитета новым южноамериканским государством с начала процесса обретения независимости в 1810 году и вплоть до 1833 года, то есть года вытеснения Аргентины Британией, а также в силу несогласия Аргентины с британской оккупацией, начавшейся в 1833 году. Правопреемство в части прав, принадлежавших Испании, обосновывается признанием испанского суверенитета основными европейскими морскими державами, континуитетом Испании в отношении права первичной оккупации, принадлежавшего Франции (1764 год), а также непрерывным осуществлением суверенитета над островами до 1811 года, включая исключительное осуществление суверенитета между 1774 и 1811 годами.

Напротив, британская позиция имела свои изъяны и отличалась недобросовестностью с самого начала. В ноте протеста от 19 ноября 1829 года, в которой британское правительство выдвинуло возражения против учреждения правительством Буэнос-Айреса комендатуры по политическим и военным делам Мальвинских/Фолклендских островов, притязания британского правительства на суверенитет основывались на открытии островов, их последующей оккупации, возврате Испанией британского поселения Порт-Эгмонт в 1771 году, а также на том обстоятельстве, что оставление этого поселения в 1774 году не означало отказа Британии от своих притязаний. В обоснование данной позиции в британской ноте от 19 ноября 1829 года указано, что на островах с намерением вновь занять их в будущем были оставлены британские символы власти. Между тем, даже в самом очерке Паско и Пеппера опровергается утверждение об открытии островов Британией. Более того, само по себе открытие не является достаточным для установления суверенитета. Последующая оккупация островов не носила уникальный характер, поскольку на тот момент, когда британцы поселились в Порт-Эгмонте, Франция уже оккупировала острова на протяжении двух лет. В ноте британского правительства от 19 ноября 1829 года умалчивался не только тот факт, что Порт-Эгмонт был возвращен Испанией в 1771 году с сохранением за ней суверенитета, но также факт отсутствия каких-либо возражений против непрерывного и исключительного присутствия Испании на островах, с тех пор как Британия покинула Порт-Эгмонт. В ноте также не принимается во внимание уничтожение испанцами построек в Порт-Эгмонте и вывоз ими британских символов власти, что не вызвало никакой реакции Лондона.

Неудивительно, что перед лицом исключительной слабости британских притязаний Паско и Пеппер в своем очерке выискивают новые аргументы. Самый оригинальный из них состоит в том, что Аргентина предположительно отказалась от своих притязаний в результате заключения договора Саузерна-Араны в 1849 году, благодаря которому была завершена британская блокада эстуария Ла-Плата, затронувшая и Аргентину, и Уругвай. В этой работе будет предложено детальное опровержение этого довода. Достаточно отметить, что с 1850 года по 2013 год Соединенное Королевство никогда не ссылалось на вышеупомянутый отказ от притязаний, несмотря на обилие возможностей это сделать. Ни слова не было произнесено британским правительством в ходе двусторонних обменов дипломатическими нотами или же на международном уровне, где стороны представляли свои противоположные позиции по вопросу о суверенитете. Нигде в документах для внутреннего пользования колониальных властей или же министерства иностранных дел Великобритании невозможно обнаружить ссылки на этот якобы имевший место отказ Аргентины от притязаний на суверенитет. Например, в ноте британского посольства министру иностранных дел Аргентины от 3 января 1947 года британская точка зрения излагается следующим образом: «Фолклендские острова последовательно находились под эффективным управлением Британии в течение более чем ста лет. Действительно, время от времени на протяжении этого периода правительство Аргентины заявляло о своем суверенитете над островами и делало соответствующие оговорки. Аналогично правительство Его Величества в Соединенном Королевстве в каждом случае заявляло, что нет никаких сомнений относительно суверенных прав Его Величества в отношении этих островов». Такова была британская позиция до 2013 года. Никогда ранее Британия не ссылалась на существование договора, посредством которого Аргентина отказалась от своих суверенных прав, хотя любое государство на месте Британии сослалось бы на такой договор перед лицом притязаний, противоречащих положениям договора.

Кроме того, наивно звучит заявление о том, что поселение, основанное Верне в 1820-е годы, появилось с разрешения Британии. Эта тщетная попытка исказить историю дополнительно подчеркивает неоспоримую истину: первая успешная попытка привезти цивилизацию на острова и заселить их была предпринята Аргентиной. Прежде европейское присутствие на островах имело в сущности военные цели. В этой работе мы с готовностью продемонстрируем, насколько беспочвенен этот новый аргумент Британии – аргумент, который никогда ранее не выдвигался на протяжении более чем 180-летней истории этого спора.

Эта работа состоит из шести глав, которые повторяют, насколько это возможно, порядок изложения аргументов в британском очерке «Настоящая история Фолклендских/ Мальвинских островов». Ответственность за содержание лежит в полной мере и исключительно на авторах, которые при подготовке этого текста не следовали ничьим указаниями и не получали никаких грантов или вознаграждений.

Глава I
Папские буллы и открытие островов. Признание британией суверенитета Испании

В первой главе приводится разбор выполненного Паско и Пеппером анализа папских булл, Тордесильясского договора и обстоятельств открытия Фолклендских/Мальвинских островов. На самом деле обозначенные документы и обстоятельства являются вторичными, поскольку по существу притязания Испании – и впоследствии Аргентины – основываются на иных аргументах, среди которых: 1) признание морскими державами (в том числе Англией) принадлежности Испании соответствующего региона, включая спорные острова; 2) право первичной оккупации; 3) непрерывное, публичное и мирное осуществление суверенитета вплоть до 1811 года.

А. Папские буллы и Тордесильясский договор

Издание понтификом грамот, известных как папские буллы, представляло собой обычную процедуру в период позднего Средневековья в Европе и отвечало нормам публичного права того времени. Папы Римские довольно часто даровали суверенные права, делая это со ссылкой на самые разные основания: от дарования церкви римским императором Константином всех островов известного мира вплоть до обязательства глав христианских государств распространять веру по всему свету.

Паско и Пеппер утверждают, что булла «Inter Caetera»^[1], изданная Папой Александром VI в 1493 году (они не упоминают ни буллу «Dudum Siquidem»^[2], ни буллу «Ea Quae»^[3], которые были изданы Папой Юлием II), нарушает принцип классического римского права «nemo dat quod non habet» («никто не может дать то, что не имеет»). На основании этого утверждения Паско и Пеппер заявляют, что Папа Римский не имел полномочий даровать что-то, что ему не принадлежало^[4]. Тем не менее, такой практике следовали все главы христианских государств до схизмы: в 1155 году Англия извлекла выгоду из буллы, изданной Адрианом IV, которая даровала Генриху II власть над Ирландией. Кроме того, следует вспомнить о даровании Корсики и Сардинии Якову II в 1297 году, а также буллы, изданные во второй половине XV века, которые закрепили за королями Португалии их завоевания в Африке.

В британском очерке утверждается, что папские буллы не признавались королями Англии и Франции. Однако авторы очерка забыли отметить, что на момент издания булл короли этих государств были католиками и признавали власть Папы Римского в отношении государей-христиан, что обеспечивало исполнение булл королями Испании и Португалии, а равно королями Франции и Англии. Вмешательство понтифика в международные конфликты и распределение им территорий стали обычаем европейского публичного права и по общему правилу принимались и признавались всеми теми, кто считал Папу Римского высшей инстанцией в христианском мире.

Возражения Англии в ответ на притязания Испании и Португалии были связаны с вопросом территориального применения буллы «Inter Caetera», но не с вопросом ее легитимности. Позиция Лондона заключалась в том, что булла не включала Северную Америку. Это становится очевидным из текста жалованной грамоты, врученной Кабото Генрихом VII, и юридического обоснования открытий, сделанных в северной части Нового Света^[5]. Почти столетие спустя, несмотря на признание суверенитета Испании над теми регионами, где Испания основала поселения или совершила географические открытия, королева Англии Елизавета продолжала оспаривать папскую буллу и упомянутый в ней «дар».

Авторы британского очерка критикуют Тордесильясский договор, заключенный Испанией и Португалией в 1494 году, за то, что этот договор пренебрегает правами инков, ацтеков, майя и других народов, живших в то время^[6]. Очевидно, что этот вопрос не имеет никакого отношения к Фолклендским/ Мальвинским островам. Более того, приведение этого аргумента в обоснование притязаний Британии на Новый Свет озадачивает, принимая во внимание, что Великобритания – как ни одна другая страна – зарекомендовала себя в качестве колониальной державы, покоряющей целые народы во всех четырех частях света. Сама по себе проблема Фолклендских/ Мальвинских островов выступает доказательством неуважительного отношения к правам государств в Южной Америке, лишь недавно обретших независимость.

Тордесильясский договор представлял собой двустороннее соглашение, в отношении которого на момент вступления его в силу Англия не выдвигала возражений. Этот договор был одобрен буллой «Ea Quae», изданной Папой Юлием II в 1506 году. Цель договора заключалась в урегулировании споров, существовавших между его сторонами. Следовательно, то обстоятельство, что Южная Георгия и Южные Сандвичевы острова расположены к востоку от линии, установленной в Тордесильясском договоре, не имеет значения для спора между Аргентиной и Соединенным Королевством.

Авторы британского очерка безуспешно пытаются подорвать важность признания Британией суверенитета Испании над южными районами американского континента. Испания считала, что эти земли и моря находятся исключительно в сфере ее компетенции и разрешала другим государствам основывать поселения и осуществлять судоходство в этих районах только в случае достижения соответствующих договоренностей. Ниже мы исследуем целый ряд договоров, заключенных Испанией и Англией, посредством которых последняя признавала исключительные права испанской короны на эту часть земного шара, включая Мадридский договор 1670 года, Утрехтский договор 1713 года, а также Конвенцию Сан-Лоренцо-де-Эль-Эскориал, или Конвенцию о заливе Нутка, 1790 года.

B. Паско и Пеппер признают, что Фолклендские/Мальвинские острова не были открыты Англией

Общеизвестно, что и государства, и юристы в XVIII и XIX веках не считали одно только открытие новых земель достаточным основанием для установления суверенитета. Тем не менее, британское правительство сделало предполагаемое открытие островов одним из основных своих аргументов. Этот довод приводился в знак протеста против осуществления суверенитета Аргентиной и продолжает приводиться вплоть до сегодняшнего дня. Между тем, открытие означало только появление рудиментарного права, которое должно было быть формализовано эффективной оккупацией, если соответствующий регион не находился под властью иной державы^[7]. Соединенное Королевство не может ссылаться на этот аргумент в отношении Фолклендских/Мальвинских островов.

Илл. 1 Карта Педру Рейнела 1522 года, где изображены острова

Паско и Пеппер признают, что Фолклендские/Мальвинские острова не были открыты английскими мореплавателями. Как и авторы еще одного очерка, опубликованного так называемым (британским) правительством островов^[8], Паско и Пеппер только лишь утверждают, что предполагаемое обнаружение островов Джоном Дэвисом в 1592 году стало первым случаем, когда факт их обнаружения был предан гласности.

Однако авторы допускают, что за много десятилетий до этого иберийские мореплаватели видели острова, причем испанские мореплаватели проводили многие месяцы на Фолклендских/Мальвинских островах, а также что острова уже появлялись на различных картах.

Очерк, изданный британским «правительством» островов, заходит совсем далеко, утверждая, что Ричард Хоукинс был первым, кто заявил о принадлежности островов британской короне. Следует напомнить, что сведения о предполагаемом открытии (и притязаниях) Хоукинса были опубликованы только в 1622 году, то есть через 28 лет после этого предположительно имевшего место события. Мы предлагаем исследовать фантастическое «описание» пути следования, предложенное самим Хоукинсом: «Ветер был благоприятен, пока мы не подошли к 49° 30’, где он повернул нас к западу… Второго февраля около девяти часов утра мы обнаружили землю, которая открылась к юго-западу от нас и которую мы не ожидали увидеть так рано; подойдя к ней ближе, по ее расположению мы не смогли догадаться, что это за земля, поскольку мы были неподалеку от 48°… Это прекрасный край, и он населен. Мы видели множество огней, но не могли подойти, чтобы поговорить с населением. Здесь есть большие реки, полные пресной воды. Край не горный, а скорее напоминает по своему характеру Англию, да и климат умеренный».

Просто невозможно, чтобы это описание указывало на Фолклендские/Мальвинские острова, которые расположены к востоку от континента: Хоукинс направлялся к юго-западу от Сан-Юлиана, то есть по направлению к континенту. Он находился на 48º южной широты, тогда как Фолклендские/ Мальвинские острова расположены на 52º южной широты. Наконец, огни исключают любую возможность того, что речь идет о Фолклендских/Мальвинских островах. Острова не были населены. Земля, которую наблюдал Хоукинс (если он вообще наблюдал какую-либо землю), никак не могла быть Фолклендскими/Мальвинскими островами.

Фолклендские/Мальвинские острова наносились на карты и упоминались в лоциях, начиная с 1502 года (помимо прочего, они были упомянуты в лоции 1502 года, известной как Kunstmann II, в лоциях Майолло 1504 года, Николауса Каверио 1505 года, Пири Рейса 1513 года и Лопу Хомема 1519 года, а также нанесены на карту Педру Рейнела в 1522 году)^[9]. Установлено, что первая карта островов была сделана в 1520 году. Эти сведения получены из французского манускрипта 1586 года «Le Grand Insulaire et pilotage d’André Teh vet Angoumoisin, cosmographe du Roy, dans lequel sont contenus plusieurs plants d’isles habitées et deshabitées et description d’icelles»^[10], хранящегося в Национальной библиотеке Франции, а теперь доступного и в сети Интернет^[11]. Вышеупомянутую карту составил капитан и кормчий Андрес де Сан-Мартин, член команды Магеллана, который, насколько можно судить, в составе экспедиции Магеллана совершил на судне «Сан-Антонио» (под командованием Эштевана Гомеша) путешествие в Испанию. Это была первая команда, высадившаяся на Фолклендских/Мальвинских островах, что подтверждается в записках Алонсо де Санта-Круса, опубликованных в его труде «El Yslario general de todas las yslas del mundo, enderecao a la S.C.C. Magestad del Emperador y Rey nuestro Señor, por Alonso de Santa Cruz, su cosmógrafo mayor»^[12], в котором автор подробно описывает остановку кораблей Магеллана в Пуэрто-Сан-Хулиан, а также исследование островов, которые известны нам ныне как Фолклендские/Мальвинские острова и которые он называет «Ysla de Sansón y de Patos»^[13](Теве именует их «Isles de Sanson ou des Geantz»^[14])^[15].

Илл. 2 Первая детальная карта островов, составленная капитаном и кормчим Андресом де Сан-Мартином в 1520 году

Одним из источников сведений по данной теме, который авторы британского очерка очевидно изучали и использовали, но не упомянули, выступает вышеупомянутая книга доктора Венсана Г. Арно. Этот автор утверждает в своем подробном исследовании, что первооткрывателем Фолклендских/Мальвинских островов следует считать Америго Веспуччи. Свое открытие он совершил 7 апреля 1502 года (16 или 17 апреля согласно григорианскому календарю) в ходе своего третьего путешествия в Америку (1501–1502 годы), что следует из письма, адресованного Содерини и датированного 7 сентября 1504 года, в котором сам Веспуччи, достигший уже 52º южной широты, пишет: «…Седьмого дня месяца апреля мы увидели новую землю, вдоль берега которой мы прошли около 20 лиг. Мы обнаружили пустынный берег, и мы не увидели на нем ни гавани, ни жителей. Я полагаю, причиной тому стал холод, который оказался так силен, что никто из всего флота не мог его выдержать»^[16]. Веспуччи далее разъясняет в «Quatour Navigationes»: «Пять дней продолжался ужасный шторм, в котором нам пришлось вести судно с совершенно голыми мачтами, уйдя в море на двести пятьдесят лиг»^[17]. Де Гандия демонстрирует, что если вы возьмете карту, найдете 52-ую параллель южной широты, а затем отмеряете двести пятьдесят лиг от берега, вы без малейших сомнений обнаружите Фолклендские/Мальвинские острова^[18]. В «El Grand Insulaire» Андре Теве, космограф короля Франции, также не оставляет места для сомнений в том, что касается открытия, сделанного экспедицией Магеллана.

Паско и Пеппер также признают, что в 1540 году команда испанского корабля высадилась на Фолклендских/Мальвинских островах и провела там несколько месяцев^[19]. Джулиус Гобел, известный американский ученый, автор первого глубокого исследования обстоятельств спора о суверенитете над Фолклендскими/Мальвинскими островами, назвал судно «Инкогнита», поскольку его настоящее название не сохранилось в письменных источниках^[20]. Удивительно, что Паско и Пеппер не придают важности этому обстоятельству, вместо этого выдвигая на первый план так называемое «открытие», сделанное Джоном Дэвисом. Экспедиция судна «Инкогнита» проходила под командованием Алонсо де Камарго при поддержке епископа Пласенсии. Фолклендские/Мальвинские острова были обнаружены 4 февраля 1540 года, что подтверждается бортовым журналом судна, в котором также указано, что вышеупомянутые острова «были на карте» (то есть они не были неизвестны). «Инкогнита» осталась на зимовку до 3 декабря 1540 года, то есть провела почти весь 1540 год пришвартованной на островах. Доктор Арно настаивает, что команда судна полагалась на карту островов «Isles de Sanson ou des Geantz», составленную экспедицией Магеллана в 1520 году, доказательством чему служат подробные описания ряда островов и каналов, сделанные в бортовом журнале^[21].

В британском очерке утверждается, что факт открытия островов экспедицией Фернана Магеллана не соответствует действительности. Вышеизложенное указывает на обратное. Более того, экспедиция, предпринятая флотом епископа Пласенсии, и присутствие флота на островах в течение 1540 года определенно развенчивают миф о хваленом «открытии» островов британцами в 1592 году.