000
ОтложитьЧитал
Выражаю искреннюю признательность в оказании помощи при подготовке и издания книги «Палящее солнце Афгана» Совету ветеранов УВД и ВВ Пензенской области, Пензенскому областному Союзу ветеранов Афганистана, Заместителю Председателя правительства Пензенской области Златогорскому Сергею Александровичу.
Отзывы о книге
С большим интересом прочитал повесть «Палящее солнце Афгана». Автор очень подробно и талантливо с азбучной пунктуальностью описывает всю правду о событиях, которые ему пришлось пережить и испытать в период непосредственного его участия в войне нашей страны в Демократической Республике Афганистан в начале восьмидеся-тых годов двадцатого века.
Мне раньше довелось читать многие мемуары бывших «афганцев» – генералов Громова Б. В., Лебедя А.И. и некоторых других авторов, где они, с позиции госу
дарственных «стратегов» описывают события того времени, часто приукрашивая их, обходя и упуская многие моменты истины и правды той войны, одновременно, как правило, возвеличивая свои победы, заслуги и успехи.
В этой повести «Еремей» с необыкновенной человеческой искренностью, простотой, порядочностью и честностью «рядового» исполнителя – советника, старшего советника -описывает события того времени объективно, с большой долей правды дает свои оценки действиям на войне не только солдату и близким ему по службе офицерам, но и генералам, и в целом руководству страны.
В своей повести он подробно описывает не только свою ежедневную опасную и трудную работу советника – разведчика, но и с большой любовью относится к Афганистану, рассказывает об его истории, религии, людях, природе, обычаях и особенностях страны. Очень интересно, что к объяснению многих событий того времени «Еремей» подходит с философскими рассуждениями о сущности бытия, жизни, смерти, религии с позиции своего жизненного опыта и знаний.
В этой повести «Еремей» раскрылся не только как прекрасный профессионал (работник милиции), но и как гражданин-патриот своей Великой страны, малой Родины, преданный своей семье, друзьям, коллегам по совместной работе. Жаль, что таких людей в современной жизни России остается все меньше и меньше. В настоящее время многие люди заменили эти естественные, присущие каждому порядочному человеку ценности на жажду наживы, благосостояния и накопления денег.
Я бы очень хотел рекомендовать эту повесть прочесть не только ветеранам и действующим сотрудникам правоохранительных органов и служб, но и, прежде всего, гражданской молодежи, потерявшей свои жизненные ориентиры в современной действительности.
Эта книга учит нас, как надо жить, трудиться, совершенствовать себя, как любить и ненавидеть, как защищать и любить свою Отчизну, малую Родину, как сохранить свою честь и достоинство на всю жизнь.
Начальник УВД Пензенской области С 1983 по 1998 года.
Генерал– майор милиции Пронин А. И.
Уважаемый читатель!
Перед вами книга воспоминаний участника афганской войны 1979-89 г.г. Казалось бы, совсем немного времени прошло после этих трагических и жестоких событий. Но память о них не доходит до нас из официальных источников, а сохраняется в большой мере в дневниковых записях и воспоминаниях участников этой войны. Но и они, к сожалению, уходят в мир иной, не оставляя нам дневников и мемуаров. Предлагаемая книга заполняет в определенной степени этот пробел.
Автор – офицер УВД Пензенской области, как имеющий большой опыт оперативной работы, обладающий высокими моральными качествами и чувством советского патриотизма, в марте 1982 года был направлен в специальную командировку для оказания помощи демократическому правительству ДРА. Там он, находясь в центре борьбы афганского народа с моджахедами и иностранными наемниками, провел в общей сложности два с половиной года. Это время, полное тревог, опасностей, неустроенности быта, непривычного и тяжелого влияния афганской природы, климата подробно и интересно описано в предлагаемых читателю воспоминаниях.
Совет ветеранов УВД считает создание этой книги положительным и нужным явлением в нашей, пока немногочисленной, мемуарной литературе. Она также, безусловно, сыграет положительную роль в патриотическом воспитании молодежи в условиях нового времени.
Совет ветеранов УВД и В В Пензенской области.
Впечатления о книге «Палящее солнце Афгана»
Документальный очерк, длиною в книгу, написан автором в неожиданном и необычном ракурсе. События, прожитые офицером МВД в Афганистане во время исполнения интернационального долга, предстают перед читателем одновременно с двух позиций: в самом низу человеческого разумения, на Земле, и те же события высвечиваются словно под взглядом Всевышнего, который все видит, понимает и неназидательно напоминает о действенности Законов Мироздания. Это удивительное сочетание проекций плюс открытое, с юмором, изложение настолько втягивает в чтение, что не оторваться. Влечет не праздное любопытство: что будет дальше, а истинное открытие того, что десятилетиями скрывалось за различными грифами секретности. По складу и тону повествования становится очевидным, что автор не претендует на права первооткрывателя этих тайн. Между тем, у читателя в сознании все время вертится вопрос: кто она – эта некая сила между двумя обозначенными проекциями, которая привела в действие огромный пласт человеческой истории, свя-завшая неведомыми узами россиян и афганцев? Каковы ее побудительные мотивы? Кто в этом, подчас кромешном, вареве человеческих судеб наполнял золотом свои кубышки и кто платил за это жизнями? И вообще, что такое – эта загадочная страна Афга-нистан? Эти вопросы не «озвучены» в книге, но они не дают покоя до самой последней строки. А коли так, значит, книга имеет большую историческую ценность. Действительно, кто как не очевидец и не участник событий может изложить наиболее правдиво свой взгляд на них?! Правдивость видится в бесхитростном изложении и гарантирована самим стилем повествования. Память о событиях, проживаемых изо дня в день, в книге обернулась летописью бытия офицера-афганца в зарубежной команди-ровке. Летят ли в тебя пули в 60-градусную жару или тебя поедают москиты, когда нельзя шелохнуться от риска быть убитым, наблюдаешь ли ты жизнь простого афганца, который оправляется у всех на глазах или бродит в поисках пропитания по снегу на босу ногу. Видишь ли ты, как одни офицеры-«освободители» спиваются и жиреют под видом исполнения «высокого интерна-ционального долга», а другие в это время, вместе с солдатами-срочниками подрываются на минах и идут под трассирующим огнем вперед, на защиту идеалов, провозглашенных этой третьей силой. Теперь эти записки очевидца стали достоянием истории и всех нас, желающих узнать: что было там, за завесой политических игр кого-то третьего, кто не с народом и не с Богом. Воисти-ну, все тайное, рано или поздно, становится явным…
Колесникова Г.М., член Союза журналистов СССР-РФ.
Ну что, дружище,
много ли привез?
Открой нам чемоданов
благодать.
Давай поговорим c тобой
всерьез –
А, правда, это страшно …
убивать?
Часть первая
Нелёгкое решение
Мирное время. Как мы мало ценим его. У нас свои заботы, какие-то дела бесконечные. А где-то далеко идет война кровавая, несущая боль и страдание, а начавшим ее, реализацию амбиций и планов ожидания возвеличивания своей персоны и обогащения. Но что нам до них? Это далеко и нас не касается. Вот, говорят, в Афганистане неспокойно.
– Ну и что?
–Но они просят у нас помощи.
–Помощи? Поможем!
Так единогласно решило политбюро ЦК КПСС и в 1980 г. многотысячная армия была введена в Афганистан.
В Пензе могли бы и не знать о войне, если бы не прилетал ночью «Черный тюльпан». Но он прилетал и привозил цинковые гробы, в которых лежали замурованные тела пензенских воинов. От гробов веяло холодом и какой-то жутью. Не верилось, что в такое мирное время где-то убивают. Страшно! «Хорошо, что я не там» – думалось многим.
Однако вскоре пронесся слух среди сотрудников Пензенской милиции, что набирают в Афганистан «добровольцев».
Кадры УВД орлиным взглядом окинули плотные ряды служителей порядка и некоторые из тех, на кого взгляд упал, немедленно почувствовали себя больными со всеми доказательствами этого. Были даже случаи болезни, не имеющей еще официального признания медициной – болезни «страх». Как говорится, кадры решают все. Был решен и этот «болезненный» вопрос, правда при увольнении, в трудовой книжке, болезнь была переименована в «трусость».
Именно в этот период Еремей Ваханов как-то был не вполне удовлетворен своей мирной однообразной жизнью. В армии не служил, мореходная школа, которую окончил в свое время, заменяла службу в армии, но не давала ему почувствовать себя «как все». Ведь в эти годы служба в армии еще была престижной. Что-то необъяснимое потянуло испытать себя в боевой обстановке в далекой смертельной неизвестности. Сейчас, наверно, трудно поверить, что материальные вопросы Еремея мало интересовали. И, кстати, большинство «шурави» (советские) из их команды в Афганистане были из таких романтиков.
Созревшее решение материализовалось в рапорте министру МВД. Ответ пришел неожиданно быстро и положительный. В УВД почему-то уговаривать и удерживать не стали, а только сообщили дату прибытия в МВД с вещами и выдали 700 рублей командировочных, огромные для Еремея деньги. Весь следующий день он чувствовал себя олигархом.
Настроение было нормальное, но все же в голове застряла навязчивая мысль о «Черном тюльпане». Под ее прицелом Ваханов посетил сберкассу и оставил семье страховку – десять тысяч руб. в случае смерти.
Шел 1982 год. В назначенный день Еремей обул свои единственные, на все случаи жизни, форменные полуботинки, которые уже не снимал два года, взял чемодан с продуктами и разными ненужными вещами и отбыл в Москву.
В отделе кадров МВД рассказали о задачах оперативного работника, в качестве которого направляли его. Работа знакомая, только место не знакомое и население иностранное.
«Ну – подумал он, – раз доверили, значит, справлюсь, помогут».
В министерстве не задержался, и с группой таких же новобранцев был отправлен
г. Ташкент, где военная подготовка должна была повысить его, не служившего в армии, военный статус и приблизить к боевой обстановке в Афганистане.
В Ташкенте, в сравнении с пензенской морозной погодой в это время – был действительно «ташкент», +12. В школе, куда привезли, сразу же одели, обули в военную форму, выдали оружие и на другой день невозможно было узнать кто он – солдат сверхпризывного возраста (ему уже было далеко за 18) или офицер, без знаков различия. Подготовка была ускоренная, поэтому напряженная, но очень полезная, по крайней мере, для Еремея. Ему явно не хватало этого знания – боевая техника, стрелковое оружие, мины, гранаты и т. д. – все виды, которые применялись в Афганистане. И не только ознакомление, но и практическое применение в действии.
Еремей помнил, как, работая в УВД, выехал на стрельбы с ротой конвойного полка и ему разрешили бросить боевую гранату РГД-5. В окопе, на краю оврага, руководитель-офицер долго инструктировал его, и рассказал, что некоторые солдаты, выдернув чеку, не могут разжать руку, в которой граната. После его инструктажа, Ваханов тоже почувствовал противное дрожание в руке с гранатой, но все же нашел мужество разогнуть усики запала и бросить эту опасную штуку. Овраг был такой глубокий, что разрыва почти не было слышно, тем более, что они вместе с инструктором, чуть ли не легли в окопе. В Ташкенте же обучающий новобранцев офицер, без всяких сентиментальностей, на ровной, открытой поляне вложил Еремею в одну руку боевую гранату, показав как выдернуть чеку и куда кинуть, а в другую руку дал лист фанеры, для прикрытия нижней части туловища, чтобы ненароком не повредить осколками «мужское достоинство». Правда выразился он более ясно и конкретно, но суть была в этом. После каждый много раз кидал гранаты, и никто ничего не повредил.
В напряженной учебе почти не было времени на знакомство с городом, зато волонтеры хорошо изучили путь до ближайшего гастронома. Как на диковину смотрели на банки с кофе растворимым, занимавшие большие площади на витринах, которые в Пензе – по великому блату. Первая мысль была, что местные еще не знают о привезенном товаре, но они презрительно взглянув на железные банки, всегда покупали чай. Каждый народ отличается своей психологией.
В учебе, мысли о неизвестном Афганистане как-то отошли на второй план и не бередили сильно душу. Но когда наплывали, представлялось, что глубокой ночью подползают душманы (в переводе с персидского – враги), так называли тогда противников народной власти, и всех расстреливают. Больше всего Еремей почему-то боялся ночи. Но после первых же ночных стрельб, этот страх улетучился. Понял, что ночью не видно мушки автомата, а стрелять в темноту – пустое дело. Правда, трассерные (светящиеся) пули показывают цель и представляют собою красивое зрелище. Не даром на всех афганских свадьбах наблюдались подобные фейерверки вверх.
Наконец, военные знания, которыми наполняли головы и мышцы обучающихся, подошли к концу. Наступил торжественный день прощания с Родиной. Утром команде «Кобальт» улетать на юг, в ту загадочную горную страну, где бандиты «обижают» народную власть. В зале собрали всех, подготовленных противостать натиску этих душманов и помочь народной власти быстрее построить социализм.
Мало кто раньше видел столько генералов одновременно – восемь человек – и все с лампасами. Начальник сборов, девятый генерал– майор бегал между ними как бедный родственник.
Редко когда высокое московское начальство, которому достаточно повернуть мизинцем, настроено столь доброжелательно к подчиненным. Долго потом помнится такая встреча. Они убедительно говорили, что если бы СССР не откликнулся на просьбу о помощи правительству ДРА и не ввели войска в страну, то ее заняли бы американцы, заменили власть лояльной себе и поставили бы ракеты вдоль советской границы. Это означает контроль территории СССР до Ледовитого океана. Действительность подтверждала сказанное, после того как советские военные самолеты приземлились на аэродроме в Кандагаре, через десять минут стали садиться американские, но, увидев, что место занято – улетели. Поэтому все были убеждены в необходимости выполнения интернационального долга и гордились доверием Родины. Тогда еще «патриотизм» было не пустое слово и большинство готовы были отдать жизни за то, чтобы не пострадала Она. Это всегда вспоминалось, когда, вернувшись из боев, с чувством выполненного долга, в родной стране, приходилось, растеряно вытираться, получая плевок в лицо от какого-нибудь сытого чиновника:
–Вас никто туда не посылал.
После торжественной части и напутствия, и, вероятно, учитывая будущие большие заслуги, каждого одарили внеочередной звездой на погонах. Кому достались маленькие, ну, а Еремею одна большая. Этот вечер высокие покровители превратили в настоящий праздник с обильным ужином и спиртными напитками за счет государства. Кто прожил жизнь без погон, наверно, не поймут то ощущение счастья, когда на дне стакана сверкает очередная звездочка. Праздник закончился к утру в кинозале, где беспрерывно крутили лучшие последние фильмы страны. Трижды показывали «Белое солнце пустыни». Говорят и космонавтам перед полетом показывают этот фильм. Жаль, что сказка быстро кончается!
Утро войны
Утром на военном аэродроме уже дожидался ИЛ-76 необычайных размеров, для видевших его впервые. Просто дом пятиэтажный. На мощных свисающих от тяжести крыльях четыре турбинных двигателя. Внутреннее помещение самолета, просматриваемое через открытый задний борт, по размерам напоминало паровозное депо. Новоиспеченные защитники афганского народа, одетые как настоящие диверсанты, обвешанные оружием, в касках и бронежилетах, быстро сложив на пол «депо» ящики с боеприпасами и другое военное имущество, вперемежку с личными вещами, расселись на откидных жестких стульях вдоль бортов и покорно предоставили себя судьбе.
Взревели моторы воздушного лайнера, и, вскоре, по дрожи самолета стало понятно, что он уже на взлетной полосе и у каждого пассажира внутри тоже что-то дрогнуло. Охватила минутная слабость. Куда будут заброшены, все ли вернутся? Они почти на нелегальном положении, без знаков различия, без «крыши», везут в неизвестную страну, где они должны были «раствориться». И как-то, помимо воли, всплыли в памяти слова из песни: «зачем нам, поручик, чужая земля?»
Известно, что лететь до Кабула два часа и лететь через горы, в которых, как изучалось на занятиях, многочисленные бандформирования, оснащенные американскими ракетами «земля-воздух» с поражающим действием до трех км. Что им стоит забраться повыше на гору и хорошо прицелиться? Или мотор откажет, а приземлиться негде – горы кругом. И как бы в ответ на мысли вдруг стих шум моторов. Иллюминатора рядом нет, все сидят, как в захлопнутой мышеловке, на душе тревога, никто ничего не объясняет, сколько пролетели, в каком направлении, почему вдруг моторы стихли? Спрашивают друг друга намеренно бодрым голосом:
–Что случилось? -
–Приземляемся на аэродроме – разнесся слух. Сразу отлегло от сердца, спало напряжение – первое испытание позади.
Афганистан! Для Еремея это одиннадцатая страна, в которой ему пришлось быть. Три с половиной года торгового флота позволили, в свое время, прогуляться по земному «шарику» от Финляндии до Японии. Но для большинства прилетевших это первое иностранное государство. Все с любопытством высыпали из самолета.
Эта страна, где 85 процентов занимают горы, насчитывает более 16 млн. человек, подавляющее большинство которых исповедует ислам ( сорок тысяч мечетей). Граничит с Ираном, СССР, Пакистаном и немного с Китаем. Через всю страну проходит высокий горный хребет Гиндукуш. Климат континентальный, сухой, преобладает растительность пустынная и полупустынная. Основа экономики – сельское хозяйство: зерновые (пшеница), хлопководство, животноводство (преимущественно овцеводство). Вывозят фрукты, шерсть, ковры и полезные ископаемые.
В 19 веке попытка Великобритании подчинить Афганистан (англо-афганская война) окончилась неудачей, но англичане добились установления своего контроля над внешней политикой государства. В 1919 году правительство Амануллы, при поддержке молодой Советской республики, провозгласило независимость Афганистана. Затем с помощью Англии власть снова сменилась и только 27 апреля 1978 года, в результате национально – демократической революции, Афганистан был провозглашен Демократической республикой.
Столица Кабул – миллионный город – расположен как бы на дне большой кастрюли, в середине гор. Древнейшее поселение, упоминающееся уже во втором веке нашей эры, а в начале 16 века – столица Великих Моголов – феодалов Индии, поскольку территория входила в состав Индии.
С аэродрома, расположенного на краю Кабула, города за постройками не видно, но горы, опоясывающие его с противоположной стороны, были далеко, как в тумане. А с этой стороны высокие горы, казалось, вплотную подступили к аэродрому, и взлетающим самолетам приходилось сразу набирать высоту, чтобы не коснуться их или делать круги вверх над взлетной полосой. Кроме того, эти горы были излюбленным местом душманов для обстрела аэродрома, города и взлетающих самолетов. Некоторые из пассажиров от резкого набора высоты даже теряли сознание.
Приказано выгружаться, и на асфальте у самолета выросла большая пирамида из вещей. Отсюда, по назначению, лететь вертолетом в провинцию Газни.
Впервые Ваханов увидел вертолет в 15 лет из окна вагона поезда, когда ехал, с зашитыми в трусы деньгами на дорогу, поступать в Калининградское мореходное училище. Было настолько необычно и удивительно увидеть на небе большую «стрекозу», пока не объяснили, что это новый вид летательного аппарата – вертолет.
За четыре часа ожидания вертолета на Газни, немного пообвыкли, подышали иностранным воздухом, осмотрелись. На противоположном краю аэродрома, ближе к горам, взлетная полоса. Видно, и слышно по реву, как часто садятся и взлетают советские и афганские, судя по раскраске, боевые МиГи, прикрывающие Кабул с воздуха. Причем, каждый раз, при посадке использовали торможение парашютами.
Справа – парк афганских вертолетов и самолетов, военных и гражданских, хотя в воюющей стране, вероятно, все военные. К одному из них от здания аэропорта спешат пассажиры – афганцы, закутанные в какие-то тряпки типа одеяла, из-под которого торчит только посиневший от холода нос, но в шлепанцах на босу ногу, и женщины с закрытыми паранджой лицами. Это гражданские. Здесь же, много снующих мимо, военных в серой форме, в фуражках с зелеными или красными (старшие офицеры) околышками.
К вечеру, наконец, прилетел долгожданный вертолет МИ-6. У Еремея уже был, к этому времени, опыт полетов на самолетах, но на вертолетах – не приходилось, особенно на таких огромных. Вертолеты МИ-8 все уже видели, а этот – многие впервые. Когда он перестал вращать лопастями, и они повисли как огуречные плети, несколько кобальтёров обступили гиганта и спросили пилота, копавшегося около него.
–Сколько весит такая махина?
–27 тонн – ответил он. – Да еще 10 тонн топлива.
Будущие пассажиры с сомнением смотрели на пять длинных тонких лопастей винта вертолета, закрепленных на верху всего одной, правда, большой гайкой.
–Как же выдерживает единственная гайка такую тяжесть? – невольно вырвалось у Еремея.
–Сами удивляемся! – изобразив на лице отчаяние, ответил летчик.
Тяжело вращая лопастями, МИ-6, груженый «спецгруппой «Кобальт» с усилием оторвался от земли и притихшие в нем путешественники, медленно поплыли по воздуху к месту своей новой службы за 140 км от столицы Афганистана. Летели невысоко над вражеской территорией.
Для человека не обстрелянного, нырнувшего из мирного времени в боевую обстановку всегда разыгрываются в воображении страшные события. И если они действительно случаются то он, как правило, теряет самообладание, что и приводит к печальным последствиям. Поэтому в боевой обстановке ценятся люди обстрелянные, перешагнувшие психологический барьер страха. Статистика показала, что в Афганистане погибали чаще люди, или впервые прибывшие, или закончившие срок службы. Об этом все знали и относились серьезно. Был, в советском батальоне, в провинции Лагман, капитан Алиев, командовавший ротой, на операциях проявлял чудеса храбрости, а когда оставалось около двух месяцев до отъезда в Союз – стал притворяться больным и от боевых операций уклоняться. Комбат вынужден был его отправить в бригаду, стоявшую в Джелалабаде, дослуживать оставшиеся дни. Вышестоящие командиры, вероятно, относились к этому с пониманием.
Газни – одна из пяти самых «задушманеных» боевых провинций. Летели со скоростью, на которую способен вертолет, а способности небольшие. Очень трясет, «только бы гайка выдержала». Все прильнули к иллюминаторам. Внизу медленно, даже, кажется, слишком медленно проплывают долины, чередуясь с плато, блестящие нити речушек и афганские деревни по 5-6 домов, называемых кишлаками. Уже ближе к цели своего путешествия обратили внимание, что на однообразном коричневом фоне возвышенной равнины четко видны какие-то круги. Что это? Какие-то посадочные знаки, или пришельцы с других планет оставили свои следы? Никто не мог сказать. Но позже, работая в этой провинции, узнали, что город Газни расположен, на плато, на высоте двух километров над уровнем моря. Несущиеся с гор потоки, в период дождей, за много веков промыли подземные туннели в легкой породе до 30-60 метров глубиной. Через каждые 30 метров образовались колодцы-выходы, называемые кяризами. Такие туннели были под всем городом. Лучшего места для неуловимой банды Алима в 60 человек, было не сыскать. Это был их подземный город, куда советским доступа не было. И ни гранаты, ни тротиловые шашки, ни даже напалм – не могли выкурить душманов. Поэтому защищающие народную власть, всегда были готовы отразить нападение, в каком бы месте города они не появились на поверхности. Также успешно бандформирования использовали кяризы и в окрестностях Газни. Во время войсковых операций, окруженные – исчезали прямо на глазах.
Боевая провинция
Не взирая на свою огромную массу, вертолет довольно «нежно» приземлился на территорию советского батальона в г.Газни. «Наша» провинция не проявила радости к прибывшим, встретив холодной погодой и снегом выше колен. И это 15 марта, за сотни километров южнее теплого Ташкента. Но путешественникам некогда было размышлять о хитростях природы, надо разгружаться. За сегодняшний день – четвертый раз. Можно присвоить уже профессию грузчиков. В батальоне или, вернее сказать в роте, охраняющей вертолетную площадку, устеленную металлическими листами, и состоящей из одноэтажной казармы и территории, огороженной колючей проволокой, явно не были готовы к приему гостей. Поэтому разместили в каком-то большом, грязном, неотапливаемом помещении, где выпускники, уже будучи за границей, закончили такой напряженный и трудный день, расположившись кое-как на столах и стульях. Хорошо, если ты не забыл прихватить из дома теплые вещи. От перегрузки новыми впечатлениями
и переживаниями, полученными в этот день, голова стала чугунной и, коснувшись стола, глаза закрылись сами собой. Всю ночь автоматные очереди над головой, где на крыше казармы пост охраны тренировался в темноту, пытались разбудить, но глаза не открывались. Только вчера был сказочный день проводов и такой контраст. Действительно, из огня в полымя. Очевидно, провидение хотело показать «почем бывает фунт лиха». До основного места назначения, территории советского полка, группа не долетела всего 14 километров, по причине позднего времени. Банды в вечернее время, особенно активизируются и летчики просто «постеснялись» продолжить путь.
На другой день не выспавшиеся, не бритые и хмурые гости залезли в два бронетранспортера (БТР), прибывших из полка, и покатили по первой афганской дороге. Дула автоматов торчат из бойниц движущейся крепости, а пулеметчик крутится на турели, внимательно высматривая в перископ в каждой складке местности притаившихся бандитов. Наверно, ощетинившиеся оружием БТРы нагнали такой страх на душманов, что они не посмели обстрелять их и «кобальтёры» благополучно прибыли в полк.
Четвертая группа делилась на три отделения. В каждом – по 3-4 оперативника из России и по два переводчика из Средней Азии, преимущественно таджики. Их язык был наиболее близок к языку Дари, на котором разговаривали афганцы. Остальные – охрана из милиционеров. Переводчики тоже были сотрудники среднеазиатских оперативных отделов УВД, однако, самостоятельной работой не занимались. Казалось бы, чего проще, они и язык знают и работу. В начале афганской компании, как рассказывали, их допустили до самостоятельной работы, но быстро отказались. В то время понятие коррупции в Средней Азии, во властных структурах, было весьма упрощенное. В этом оперсотрудники часто убеждались, работая с ними. «Возможностей» в оперативной работе в Афганистане было достаточно Средства значительные, а отчетность – под честное слово. Чтобы удостоверить расписку, достаточно отпечатка пальца. У большинства «торжимонов», как называли афганцы переводчиков, всегда превалировала меркантильность, жажда власти и почета. Иногда эти качества приносили даже пользу в работе, когда за обещание представить к ордену, переводчик начинал работать не за страх, а за совесть. За 2,5 года в Афганистане у Еремея было несколько переводчиков, чтобы не ошибаться в правильности этих выводов.
Советский полк, который для «кобальтёров» был опорой и защитой на предстоящие полгода, занимал значительную часть солончаковой равнины у подножия двух километровых высот, на каждой из которых – боевое охранение. По всему периметру полка колючая проволока и через каждые 50-100 метров вкопанные танки или БТРы. За колючкой – минные поля. Саперы полка, с которыми все хотели дружить, свой мясной рацион всегда пополняли за счет свежей верблюжатины. Кочующие племена пуштун не всегда могли убедить верблюда не заходить на минные поля.
В этом же полку до Ваханова жили его земляки – пензенцы: Канцаев, Абрамцев Федулаев, Махаев. Он еще провожал их сюда со ст. Пенза-1. Проводы были бурные, с «возлияниями. Абрамцев обещал непременно вернуться «в медалях и …пьяный». Канцаева провожал дольше. Они были друзьями. Удивительно, судьбы их шли в этой жизни параллельно с пятого класса – средняя школа, мореходка, флот, милиция, Афганистан. Конечно, они были уже «изрядно», но все же запомнились последние слова к другу, уже ничего не соображавшего, офицера военкомата:
–Пусть з-з-емля тебе будет п-п-ухом.
Весь период пребывания Канцаева в Афганистане Еремей с ним активно переписывался.
Полк был конечной остановкой только для двух отделений, а третьему, в котором был Ваханов, надлежало выдвинуться еще на 40 км. восточнее. Переночевали в палатке две отвратительные ночи, очень похожие на предыдущую, но спали, ощущая через одежду благодатное тепло от печки– буржуйки.
Утром, на трех БТРах – вся моторизованная часть группы №4 – погрузив необходимые для отделения припасы, двинулась осваивать передний край провинции Газни. Фактически поселок Сарде, удостоенный грядущего проживания, не принадлежал территории провинции Газни, а был окраиной провинции Пактия, в которой отделению предстояло работать. Жители этой провинции еще не разделяли взглядов народной власти на государственный стой и за безопасность советских никто поручиться не мог. Выбирать не приходилось.
До места работы отделения сопровождал командир группы, ранее работавший в службе г. Братска и довольно смутно представлявший оперативную работу. Звание полковника, он нежданно, как и все, получил авансом три дня назад. Свалившаяся неожиданно должность или звание на человека, не страдающего самомнением, только подхлестнет его к активной деятельности, для пользы дела. Человеку же тщеславному, мир, окружающий его, кажется второстепенным, вращающимся только вокруг собственной его личности, поэтому всегда будет искаженным. Отсюда ошибки и просчеты, которые вредят делу и, нередко, приносят страдания и неудобства для подчиненных, особенно при недостатке знаний для порученной работы. Наставление Гиппократа: «Когда врач не может принести пользы, пусть не вредит», можно с таким же успехом применить и к сотрудникам правоохранительных органов.