Воскрешающий легенды

От автора

У каждого народа есть легенды, которые передаются из уст в уста, из поколения в поколение. Предания о дружбе и любви, о мужестве и благородстве.

Эту легенду мой народ хранит уже больше трех столетий. И если греки навсегда сохранили в истории битву при Фермопилах трехсот спартанце царя Леонида, то у казахов есть не менее героическое Орбулакское сражение, обессмертившее имя будущего хана Жангира.

Народная память не дает вековой пыли оседать на летописи тех далеких дней. Это повесть о бесстрашных степных витязях, не побоявшихся плечом к плечу встать против грозного врага. Их имена золотыми буквами вписаны в историю молодой казахской нации.

Глава 1. Недописанный роман

«Никогда прежде Жека не чувствовал себя таким одиноким. Он снова оказался здесь. На этом громадном белом листе бумаги. Только теперь рядом не было Макса. Его теперь вообще нигде не было. Эта мысль угнетала больше всего. Макс ведь был ему не просто близким другом. Он был той нитью, которая еще связывала весь этот бред с реальным миром. Миром, где потеряться и найти друг друга одинаково сложно. Миром, где все ненавидят чиновников-казнокрадов и одновременно хотят ими стать. Миром, где слово “человек” стало единицей исчисления, а не званием, которое нужно заслужить. Это был его мир. И он был частью этого мира.

А потом этот скачок во времени (или что это вообще такое?), непонятные люди с непонятными целями. Казахи, ойраты, батыры, сарбазы… битвы, ужас, боль, смерть… А что теперь?.. Перед глазами до сих пор стояли стеклянные глаза друга, слепо уткнувшиеся в небо.

Какая-то странная пустота заполнила душу. Страх перед неизвестностью, боль утраты, ненависть к людям, убившим Макса, – ничего этого уже не было. Лишь одна сплошная пустота.

Жека не знал, как долго он здесь, поскольку ощущение времени ушло вместе с осознанием пространства. Все то, что происходило с ним до этого момента, казалось чем-то нереальным. Выдуманным. А может, он все это время спал? Может, ему приснилось, что зовут его Евгений Юрьевич Маслов? Что живет он в славном городе Алматы. Что в этом сне у него был друг детства – Максат Сартаев, который решил стать великим писакой…»

На этом месте Макс оторвал взгляд от монитора. Возможно, про друга – это лишнее. Он выделил последнее предложение. Указательный палец завис над клавишей «Delete».

В этот момент по всей поверхности компьютерного стола пробежала вибрация. От неожиданности Максат вздрогнул. Он ненавидел телефон за эту функцию, но почему-то пользовался ею постоянно.

– Алло! – раздался в динамике знакомый голос. – Алло, Макс, это я. Жека.

– Кто? – автоматически переспросил Максат, чувствуя что-то неладное.

– Брат, я только в себя пришел, – послышалось дальше. – Заедешь ко мне?

– Да… – растерянно промямлил в трубку Макс. – Заеду… то есть… скоро буду. Жди!

Макс отключился и застыл на месте. Он узнал звонившего. Этот голос он не мог не узнать. Но что-то не давало ему покоя. Что же?

Когда мысли наконец прояснились, Сартаев машинально прикрыл рот рукой. Речь – вот что его удивило. Нет, Жека не сказал ничего удивительного или противоестественного. Наоборот, этого звонка с незнакомого номера Максат ждал очень долго. Три месяца его самый близкий друг находился в коме, и никто не давал гарантии, что Жека вообще вернется к нормальной жизни. И вот…

Его речь была нерусской.

До аварии Жека, как он всегда любил повторять, знал только два языка: русский и русский матерный. Изо всех сил подражая брутальности Брюса Уиллиса, он даже гордился скудостью собственных лингвистических способностей.

Впервые за три месяца Максу удалось пообщаться с другом. Но говорили они… на казахском языке!

За три месяца до этого

Жека трясся за рулем четвертый час. Его уже начинало клонить ко сну. А вот Макс (черт его побери!) был бодр и свеж. Зачем он только согласился на эту авантюру! Звучно зевнув, Жека перевел взгляд с наскучившей однообразием дороги на своего пассажира.

– Макс, вот на фига мы с тобой премся туда?

– Заколебал ты, Жека! – отмахнулся Макс. – Сколько раз тебе еще объяснять!

– Да я понять не могу. Как можно из-за какого-то поста на форуме ехать куда Макар телят не гонял?

– Щас, погоди.

Макс полез в карман своих узких джинсов за айфоном. Чтобы вытащить заветный гаджет, пришлось оторвать пятую точку от сиденья. Когда ему наконец удалось извлечь телефон, Макс выполнил несколько нехитрых манипуляций и протянул его Жеке.

– Старик, я ведь не хамелеон: я не могу смотреть в разные стороны одновременно. Читай сам, а то мы слетим с этой трассы к чертовой матери.

– Ладно, слушай! – быстро согласился Макс и с деланой интонацией начал читать. – «Наткнулся на вопиющий факт необъективного освещения джунгаро-казахской войны на сайтах “Википедии” – одного из самых признанных и авторитетных интернет-ресурсов…» Так, это тебе неинтересно… – резюмировал за друга Макс. – Вот, слушай, с чего началось обсуждение: «Представьте, что будет думать сторонний человек, прочитавший статью, написанную проказахским историком и выложенную в “Википедии”. Становится смешно, как они описывают это противоборство: “Орбулакская битва – эпизод джунгаро-казахской войны, в ходе которой в 1643 году казахи во главе с Жангир-ханом и Жалантос-батыром одержали решительную победу над армией Эрдэни-Батура. Сражение, показавшее доблесть казахских воинов, сравнимую только с храбростью 300 спартанцев”. Сразу видна проказахская позиция! И таких заявлений масса!»

– Ну и?.. – не понял Жека.

– Что «ну и»? Разве ты ничего не понял?

– Да понял я все. А чего ты хотел? Это другой народ. У них свои взгляды на историю.

– Жека, дело в другом. Я не собираюсь вступать с кем-то в псевдонаучную полемику. Главного ты все-таки не понял. В то время как калмыки пытаются реабилитироваться за поражение четырехсотлетней давности, многие казахи даже не знают, что такое сражение вообще было. Короче, я об этом книгу написал. Но ее нужно дополнить описанием места событий. Теперь ясно, зачем мы туда «премся»? Или опять тупить начнешь?

– Да ясно, ясно, – сдался Жека. – А долго мы там торчать будем? Мне к вечеру нужно быть в городе.

– Пока не знаю. Сначала доехать надо.

Повисшая пауза вскоре переросла в затянувшееся молчание.

– Давай хоть музыку послушаем, – предложил Жека и стал водить пальцами по сенсорному монитору магнитолы. Тут же по всему салону разошлись вибрирующие волны звука мощных колонок. Приятный женский голос запел в джазовом стиле:

«Деньгам любви не помешать,

Пусть идут к чертям…»

Жека посмотрел на друга и поинтересовался:

– Слышал?

– Так себе песня, – отмахнулся погруженный в свои мысли Макс.

– Да что ты понимаешь! – обиделся Жека.

Его всегда обижало, если кто-то не находил изысканности в его музыкальных предпочтениях.

Максат в этом плане был полной противоположностью. Он не сходил с ума от музыки, родившейся в лабиринтах американского гетто. Но наличие в числе близких друзей Жеки, известного своим неравнодушием ко всему, что связано с темнокожими, исключало возможность его увлечения другой культурой. Впрочем, Макс не возражал. Тем более что изредка ему приходились по вкусу некоторые композиции.

– Это же Карандаш! У него что ни трек – бомба! На вот. Эту зацени.

Жека отвел взгляд от дороги, чтобы найти на дисплее нужную композицию. Черная «Камри», в которой сидели парни, успела к тому времени набрать приличную скорость и неудержимо мчалась к слепому повороту.

– Жека, смотри! – в ужасе заорал Макс.

Он таращил глаза, тыча пальцем в лобовое стекло. По встречной полосе прямо на них неслась вынырнувшая из-за поворота старушка немецкого автомобилестроения. Жека решился на отчаянный шаг: чтобы избежать столкновения, дернул руль вправо. «Ауди» промчалась в считанных сантиметрах от багажника.

Сначала был сильный удар в днище. Затем машина полетела кувырком. Когда искореженная иномарка снова оказалась на колесах, и пассажир и водитель были уже без сознания.

Глава 2. Послы

Уже солнце садилось за древними горами Баянаула, а Мирас все не спешил возвращаться домой. Он не сводил глаз с юрты бия Кульмагамбета. К главе рода Каржас еще днем приехали гости. Мирас знал это, потому что видел их: трое богато одетых мужчин в сопровождении десятка вооруженных жигитов. Судя по запыленным сапогам и одежде, приехали они издалека. А значит, гости не из их племени.

Мирасу исполнилось семнадцать, но он до сих пор не обзавелся семьей. Многие из его сверстников уже давно обосновались в собственных юртах, а он все еще жил в доме матери. Отца у Мираса не было. Старик Культай умер, переживая свой четвертый мушель¹.

В большой семье Культая Мирас был самым младшим – восьмым ребенком. По иронии судьбы он стал и первым отпрыском мужского пола. Всевышний здорово подшутил над его родителем, подарив ему семь дочерей к ряду, а долгожданного сына – лишь после смерти. Первой из дочерей, родившейся на следующий год после того, как Культай поднял свой шанырак², счастливый отец дал имя Ансаган, то есть «желанная». Вторую нарек Ботагоз («глаза верблюжонка»), третью – Айзере («золотая луна»). Когда на свет появилась четвертая дочь, терпение стало покидать Культая. Последовало весьма предсказуемое пожелание, заключенное в имени девочки: Улболсын («Пусть будет мальчик!»). «Нет», – решил Творец, и пятая дочь получила имя Улдай – «как мальчик». Попытки зачатия продолжателя рода не прекращались. Культай упорствовал. С надеждой поднимая на руки своего шестого ребенка, он воскликнул:

– Ул ма екен? («Не мальчик ли?»)

Еще сама не зная ответ на вопрос, еще не успев прочесть на лице супруга разочарования, жена так и нарекла новорожденную – Улмекен.

Отчаянье пришло к Культаю, когда родилась седьмая дочь. Не обнаружив у младенца желанного отростка, он лишь горько вздохнул:

– Ул емес («не мальчик»), – и с досадой махнул рукой: – Шаршадым («устал»)!

Похоронив все надежды о сыне, Культай, по роковому стечению обстоятельств, умер в тот момент, когда его жена Алтынай отяжелела наконец мальчиком. Единственного мужчину из восьми детей назвали Мирасом – Наследником.

Мирас никогда не жил в достатке – родные братья отца не горели желанием помогать овдовевшей Алтынай, так что работать ему пришлось чуть ли не с пеленок. Когда Мирасу исполнилось пять, вышла замуж его последняя сестра – красавица Шаршадым. И вот уже год, как они с матерью остались одни. В отличие от сестер, Мирас не мог похвастать вниманием со стороны противоположного пола. А списывал он это на отсутствие тучных стад и богатой юрты.

Ему всегда хотелось чего-то лучшего. Дело даже не в богатстве. Он просто хотел больше свободы. Независимости. Мирас мечтал увидеть, как живут люди за пределами Баянаула. Сегодня днем в нем зажегся долгожданный лучик надежды: все еще может быть по-другому.

Проходя мимо юрты бия, он ненароком уловил фразу, заставившую его остановиться и прислушаться. Говорил сам Кульмагамбет:

– Среди аргынов нет единства. Я не могу ручаться за всех, но мои жигиты пойдут с вами. Нет, я сделаю вот что: сам поведу их. Пусть все казахи знают – каржасы не трусливые шакалы, которые прячутся по норам!

– Не слишком ли ты горячишься, Кулеке? – мягко возразил один из гостей. – Времена сейчас сложные, без бия народу не обойтись.

– У них будет бий, – не растерялся Кульмагамбет. – Мой старший сын Жомарт вполне способен справиться с моими делами. Оставлю его вместо себя.

– Кулеке, а ведь большинство биев не поддерживают Жангира, – осторожно, почти таинственно произнес все тот же голос. – Нас будет немного.

– Мне все равно, что думают остальные, – быстро среагировал Кульмагамбет. – Если они сами не понимают, что казахам сейчас меньше всего нужно между собой собачиться, я не в силах что-либо изменить. Но я не хочу, чтобы потом обо мне говорили, будто глава каржасов струсил, как остальные. Я с вами.

Пауза. Мирасу не терпелось узнать, что будет дальше, но в этот момент кто-то дернул его за штанину.

– Мигас! Мигас!

Он оглянулся. Это был соседский мальчишка – картавый Аман.

– Чего тебе?

– Тебя Алтынай-тате ищет. Сказала, чтоб я без тебя не возвращался.

– Онбаган!³ – Мирас замахнулся было на мальца, но тут же вспомнил о его старших братьях и с досадой махнул рукой. Пришлось идти.

Глава 3. «Толкиенисты»

Яркое полуденное солнце било прямо в глаза, окончательно приведя Жеку в сознание. И все же очнулся он вовсе не по вине небесного светила. Что-то холодное и острое уперлось ему в горло.

– Че, дурак, что ли? – возмутился Жека, едва успев прийти в чувство.

Ударом ладони он оттолкнул от себя кривое лезвие сабли, которую наставил на него какой-то сумасшедший. Лица Жека рассмотреть не мог, поскольку человек, стоявший у его ног, закрыл собою солнце и теперь смотрелся причудливым темным силуэтом. Однако тот факт, что кто-то, пусть даже в шутку, приставил к твоему горлу холодный клинок, не мог не раздражать.

Жека привстал на локте. Тряхнув головой, огляделся, чтобы понять, где находится. Он лежал на обочине широкой тропы. Причем, судя по отсутствию характерной автомобильной колеи, тропа была пешеходной и тянулась к возвышавшимся на горизонте горам.

Незнакомец с саблей оказался не один. С нарастающим чувством тревоги Жека вдруг обнаружил, что чуть поодаль от этого «д’Артаньяна» сгрудились еще несколько человек. Все мужчины. Одеты так, будто только что сошли с иллюстрации к школьному учебнику по истории Казахстана. Каждый держал под уздцы лошадь.

– Кино, что ли, снимаете? – предположил Жека, обращаясь к «д’Артаньяну», который не сдвинулся с места и все еще держал оружие наготове.

– Ну, чего ты молчишь? – Жека терял терпение. – Погоди, а где Макс? Макс! Ма-акс!..

Он стал орать чуть ли не во все горло, чем немало переполошил остальных «мушкетеров». Те уже собирались расположиться на привал, но тут снова повставали с мест и стали о чем-то оживленно переговариваться. Разговор шел на казахском, поэтому Жека не понял ни слова.

«Блин, говорила мне училка по казахскому: занимайся лучше, – мысленно корил себя Жека, – учи язык – пригодится. Вот и пригодилось бы! А теперь хрен поймешь, что этим “д’Артаньянам” нужно».

– Жека, я тут! – отозвался откуда-то справа Максат.

Друг тут же рванулся на голос и вскоре увидел товарища, который, как оказалось, лежал чуть поодаль – в нескольких метрах от него.

– Макс, тут какие-то мушкетеры трутся. Потолкуй с ними, они, похоже, по-русски ни бельмеса.

– Какие еще мушкетеры? Рехнулся, что ли? Машина наша где? – непонимающе забормотал Максат, отрывая спину от травы. Он тер затылок, стараясь размять его. – Башка трещит. Мы, вообще, где?

Максат решил осмотреться, но тут заметил тех самых «мушкетеров», о которых говорил Жека. Человек двенадцать. Только вот напоминали они больше не мушкетеров, а средневековых степных воинов.

На минуту Макс задумался. Но кто-то должен был прояснить ситуацию.

– Мы из города. В аварию попали. В какой стороне дорога?

Молчание.

– Да ты по-казахски им скажи! – сдавленным голосом проворчал в самое ухо поднимающийся на ноги Жека. – Я ж говорю, не понимают они! Чем ты слушаешь?

Максат тоже встал. Напряженно подбирая в голове слова, попытался перевести.

Наконец понимание было достигнуто.

Тот, что стоял на шаг впереди остальных, заговорил первым:

– Ты ойрат?

Учитывая антураж и личность спрашивающего, вопрос наводил на странные мысли.

– Н-нет.

– Тогда назовись! – раздалось требование.

– Меня зовут Максат, а это мой друг…

– Представляйся толком, братишка. Чей ты сын, из какого рода?

– Из кипчаков… – чуть стушевавшись, ответил Макс.

Жека, стоявший рядом, весь обратился в слух, будто мог понять, о чем идет речь.

– Кипчаков много, – не удовлетворился ответом «мушкетер». – Откуда ты?

– Из Алматы.

– Откуда? Где это?

Разговор грозил перерасти в допрос, но тут в дело вмешался самый старший из незнакомцев. Невысокий мужчина с густой полуседой бородой и такими же усами вышел вперед.

– Я Кульмагамбет – бий рода Каржас. Мы из Баянаула, пришли с севера, чтобы помочь нашим братьям. А кто вы такие?

– Я же говорю: мы из Алматы, попали в аварию. Не ясно, что ли? Где мы вообще?

Максат, кажется, только сейчас стал выходить из себя. Он повернулся к другу и заговорил по-русски:

– Больной он, что ли? Хотел узнать, где мы, а он мне про каких-то братьев сообщает, мол, на помощь к ним идут.

– Что за братья? – не понял Жека.

– Откуда я знаю! Братья какие-то у них тут живут. Сами, из Баянаула, говорят, едут.

– На лошадях?!

– Наверное.

Друзья немного увлеклись своим разговором и не обратили внимания на очередную рокировку в отряде «мушкетеров». Между тем сразу несколько жигитов решительно направились в их сторону. Жека вовремя спохватился, заметив краем глаза движение. Развернулся к ним лицом и встал в традиционную боксерскую стойку.

Агрессивный вид Жеки «мушкетеры» расценили верно: примерно в двух шагах от друзей остановилось. Их было четверо. Каждый держал наготове алдаспан⁴.

– Эй, джигиты, вы чего? – непонимающе завопил Максат на родном, но редко используемом в его окружении языке.

– Скажи этому синеглазому, чтобы опустил кулаки! – потребовал тот из нападавших, который несколько минут назад приставлял клинок к горлу Макса.

– А зачем вы тут саблями размахиваете? Вы, вообще, кто?

– Вперед, жигиты! – послышалась команда, и все четверо пошли в атаку.

Мастер спорта по боксу, Жека не дал застать себя врасплох. Удачно увернувшись от просвистевшей в воздухе сабли, он отвесил первому нападавшему хорошенький хук справа. Удар пришелся в челюсть, и соперник повалился на траву. Видя это, второй наступавший чуть замешкался. Взяв инициативу в свои плотно сжатые кулаки, Жека решил развить успех. Несколько обманных движений – и второй «мушкетер» схватился за нос после удачно проведенного прямого.

У Максата дела обстояли куда хуже. Как драться на улице, Макс знал. Однако никогда прежде на него не нападали с саблями. Теперь он находился в ступоре и не понимал, как себя вести. Как всегда, первым проснулся инстинкт самосохранения. Максат стал просто носиться по траве, уклоняясь от обоих противников.

Вопреки ожиданиям, сразу два нокаута, удавшиеся другу-боксеру, вовсе не облегчили положение защищавшихся, а только ухудшили ситуацию. Теперь на них, растянувшись цепью, надвигались остальные «мушкетеры». Всем своим видом они демонстрировали, что не намерены терпеть позорное поражение от двух безоружных.

Осознав, что дело худо, Максат решил прибегнуть к методу, который иногда применял, будучи школьником, когда участвовал в столкновениях с пацанами из другого района. Метод был прост: если чаща весов перевешивалась в сторону противника, Макс выкрикивал что-нибудь угрожающе приказное. Действовало безотказно. Большинство занятых дракой мальчишек невольно останавливались, заслышав чей-то резкий, внезапный крик. Причем от кого он исходил, было не столь важно.

– Стоять всем! – изо всех сил заорал Максат. – Стоять, я сказал!

Все так и замерли на месте. Даже увлеченный азартом боя Жека опустил кулаки и взглянул на друга.

– Я Максат, сын Маруана. Я кипчак из рода Кулатай. А это мой друг – Женя. Он русский.

Незнакомцы зашептались. Те, что нападали на Максата, отошли назад. Оба нокаутированных Жекой поднялись на ноги и присоединились к остальным.

Бородач снова заговорил первым. На этот раз в его словах слышались нотки укора:

– Что же ты раньше не сказал этого? Война на пороге. Мало ли кем вы можете оказаться. Одежда у вас какая-то странная. Откуда вы, говоришь?

Максат не ответил. На переносице у него появилась продольная морщинка, густые брови поползли навстречу друг другу. Макс о чем-то напряженно думал.

– Кульмагамбет… каржасы… Баянаул… – бормотал он себе под нос… и вдруг изменился в лице. Внимательнее присмотрелся к бородачу – его даже качнуло, будто резко нахлынуло волной опьянение.

Все так знакомо, что…

Не может быть!

Глава 4. ВОЖДЬ КАРЖАСОВ

Кульмагамбет завороженно наблюдал за причудливым танцем костра. Поленья уютно потрескивали, выстреливая в темноту стаи мелких искр. Бий рода Каржас изредка перемешивал толстой палкой горящие дрова. Ему всегда нравился огонь. Он испытывал к нему особую и в то же время необъяснимую страсть с самого детства.

Бий сидел на жесткой подстилке, подогнув под себя ноги. Остававшаяся свободной правая рука уперлась кулаком в мощный подбородок. Лицо главы каржасов было задумчивым. Кроме него у костра грелись еще два человека. Оба были примерно одного возраста с бием. Оба приходились ему родственниками со стороны двух из четырех его жен. Справа сидел бажа⁵ Жомарт, сын Ескендира. Слева расположился Таймас. Он был представителем большой семьи Кайырбека, давно кочующей отдельно.

Только эти двое вместе с сыновьями поддержали Кульмагамбета в столь трудном решении – отправиться помочь султану Жангиру. У остальных родичей понимания он не встретил. Большинство каржасов искренне считали, что им не стоит вмешиваться в конфликт между ойратами и южными казахами. И это при том, что главный герой аргынов, к которым относился и род Каржас, – батыр Аргынтай – уже давно встал под знамена султана.

Кульмагамбет испытал невероятное разочарование, когда к нему один за другим пришли все те, кого он прежде уважал, чтобы попытаться объяснить нецелесообразность помощи соплеменникам. Бий прекрасно понимал, что среди каржасов немало и таких, кто хотел бы использовать наступившее смутное время в своих интересах. Многие дальновидно рассчитали: когда народ не успевает запоминать имен правителей, стремительно сменяющих друг друга, ханский титул теряет привычный авторитет. А если хана нет, то и власти нет. Значит, некому вмешиваться в конфликты между родами из-за спорных кочевий. Жангир, хотя и был законным сыном Есима, но многие бии уже отказались признавать его право на трон в пользу более близких к ним претендентов.

Старейшина каржасов пользовался уважением среди представителей собственного рода, но давить на большинство не мог. Вместе с Кульмагамбетом на юг направились два его сына и малец Мирас, который чуть ли не со слезами на глазах упрашивал бия взять его с собой в поход. Этот юный жигит мечтал испытать себя в бою. Кульмагамбету стало жаль его. Тем более что комично-печальная история семьи Мираса была ему хорошо знакома. Таймас и Жомарт тоже шли в сопровождении сыновей. Таким образом, их маленький отряд насчитывал двенадцать человек. Оружие и доспехи у каждого были свои. Кульмагамбету пришлось снабдить всем необходимым только Мираса.

Посетившие Баянаул три дня назад гости с юга сказали, что султан будет ждать их у гор Шолпак в Джунгарском Алатау. Ханские посланцы пробыли в доме Кульмагамбета недолго. Переночевав, направились утром к соседнему роду Басентин. Жангир не терял надежды на поддержку простых казахов и разослал людей во все концы степи.

Чуть поодаль шумно потрескивал другой, более крупный костер. За ним сейчас сидела вся молодежь – девять жигитов, смелых и полных сил. И еще два странных незнакомца, на которых они наткнулись утром.

– О чем думаешь, Кулеке? – нарочито бодрым голосом спросил Таймас.

– Думаю, что дальше будет, – не отрывая взгляда от костра, произнес Кульмагамбет. – Казахи глупы, как малые дети! Ей-богу! Мне стыдно признавать, но мои сородичи не видят ничего дальше своих кочевий.

– О чем это ты? – заинтересовался беседой Жомарт.

– О том, что я говорил тебе, когда звал с собой. Если сейчас ойраты прорвутся в нашу степь, они голодными волками разбредутся по казахским кочевьям. Нас начнут истреблять поодиночке. Аул за аулом. Горе тогда придет в дома людей, которые сейчас думают, что им удастся отсидеться и сохранить свои стада. Народ, у которого нет собственного достойного правителя, рано или поздно обретет недостойного – чужого.

– Уж не сгущаешь ли ты краски, почтенный бий? – усомнился Таймас. – Думаешь, все так плохо?

Бий удивленно смерил взглядом старого друга.

– А разве ты не видишь это своими глазами? Таймас, проснись! Каржасы могли бы выставить отряд в двести, а то и в триста сарбазов!⁶ А сколько нас сейчас? Неужто думаешь, что других будет больше, если нас так мало? Чтобы защититься, нам нужна мощная армия, а не ополчение, собранное по крохам. А как собрать армию, если народ ни во что не ставит своего хана? Когда вообще неизвестно, кто сейчас правит?

– А с чего ты взял, что Жангир именно тот человек, который должен быть ханом? – наседал с другого боку Жомарт.

– Потому что он сын Есим-хана. Пусть не первый, но сын. Да и не столь важна личность правителя, как его фигура. Главное, чтобы казахи ощущали присутствие власти. Остальную работу вполне смогли бы выполнить за хана более умные люди.

– Уж не о себе ли ты говоришь? – колко подметил Жомарт, и все трое впервые за весь вечер развеселились.

– А почему бы нет? – с наигранной важностью произнес Кульмагамбет. – Может, я стал бы бием всего Среднего жуза и научил бы вас, дураков, уму-разуму.

Снова раздался дружный смех.

– А что, Алеке, кумыса у нас совсем не осталось? – смахивая слезу, спросил Таймас, пытаясь успокоиться.

– Хорошие ты вопросы задаешь! Даже не знаю, – оживился Кульмагамбет. – Эй, Мирас! Мирас! Сынок, подойди ко мне.

От соседнего костра отделилась невысокая фигурка. Молодой узкогрудый паренек приблизился к старейшинам.

– Мирас, принеси-ка нам сабу⁷ с кумысом, – без каких-либо намеков на приказной тон, попросил Кульмагамбет.

На лице Мираса читалось понимание чести, оказанной ему только что. Но жигит не торопился исполнять поручение бия. Он продолжал стоять, ожидая чего-то еще. Кульмагамбет вопросительно посмотрел на мальца.

– Почтенный бий, я должен сказать тебе, что урус уходит.

Глава 5. Дежавю

Максат с трудом поспевал за стремительно удаляющимся Жекой. У того, похоже, не выдержали нервы. Да и у кого бы они выдержали? Вокруг творилось черт те что! Патологический эмпирик, Жека никогда не верил в перемещение во времени, в призраков и прочую мистическую чушь. А тут какие-то странные люди, которые ко всему прочему еще и не особо дружелюбны. Любой бы свихнулся.

– Жека, брат, погоди! – почти простонал Макс.

– Двигайся быстрее, давно надо было валить отсюда, – грубо отозвался друг.

Максату пришлось ускорить шаг. Поравнявшись с Жекой, он ухватил его за руку, пытаясь остановить.

– Все, хорош, Жека. Куда ты собрался среди ночи?

– А, по-твоему, лучше среди этих придурков тусоваться? Ты забыл, что они нас прирезать хотели?

– Ну и что ты предлагаешь? – Макс все пытался прийти к компромиссному решению. – Ты хоть имеешь представление, где мы? Мой айфон, собака, молчит. Сети здесь нет!

– Надо трассу найти, – спокойным и уже более серьезным голосом постановил Жека, оглядывая степь.

– Здорово придумал! – съехидничал Максат. – Ночью лучше всего трассу в степи искать!

– А какого рожна мы вообще поперлись за ними!.. Как ты сказал, они себя называют? Хотя мне по фиг! Макс, послушай, это точно какие-то толкиенисты, только на казахский манер. Я таких типов уже встречал: мы, мол, идем в страну эльфов. Они ж на всю голову больные! Пойдем отсюда быстрее!

Теперь уже Жеке пришлось схватить друга за руку, чтобы потащить за собой.

– Жека, погоди! Я тебе не смог все сразу сказать, потому что ты бы решил, что я – псих. Братан, я знаю этих людей.

– Откуда? – ошарашенно спросил Жека, останавливаясь.

– Ну, понимаешь…– Максат на мгновение замялся. – В общем, я их выдумал.

– Э, Макс, да ты реально гонишь.

Но Максат был серьезен, как никогда.

– Жека, это герои моей книги. Ну той, которую я еще до ума не довел. Мы с тобой в моей книге!

Жека внимательно выслушал друга, наморщил лоб и выдал:

– Макс, я понял! Мы, наверно, возле Семипалатинского полигона. Радиация, мать ее! Говорю же, валить отсюда надо!

– Жека, мы сейчас на севере Алматинской области. Только ее еще и в помине нет. Понимаешь? В моей книге действие происходит в семнадцатом веке. Если не веришь, я тебе докажу. Сейчас вернемся к костру, и я перечислю имена всех сестер парня, который сидел возле тебя. Его зовут Мирас, он представлялся тебе, но ты наверняка не запомнил. Пойдем!

Не дожидаясь друга, Макс развернулся и зашагал к костру. Жека нехотя поплелся следом.

При их приближении жигиты у костра настороженно поднялись на ноги. Кто-то даже потянулся к рукоятке сабли.

– Все нормально, парни! – успокаивающе проговорил на казахском Максат, поднимая над головой ладонь в знак отсутствия дурных помыслов. При этом слово «нормально» он по привычке произнес по-русски.

– Мой друг просто хотел найти… э-э-э… – замялся Макс, подбирая нужное слово. Так и не найдя его, вновь прибегнул к помощи великого и могучего. Для верности пришлось присовокупить к незнакомому баянаульцам слову весьма неприличный жест. – Туалет.

Недоверчиво переглянувшись, каржасы все же опустились на свои места. Все, кроме одного – самого молодого. Он остался стоять.

– С тобой хочет поговорить наш бий – Кульмагамбет, – окликнул Максата юнец.

– Скажи, как твои сестры, Мирас? – невпопад ответил вопросом Макс и подмигнул другу.

– Откуда ты знаешь о моих сестрах?– удивленно спросил парень.

– Моя мама была бахсы⁸, я унаследовал ее дар. Хочешь, я скажу, как зовут всех твоих сестер?

– Ну, скажи, – чуть помедлив, разрешил Мирас.

Максат стал перечислять, и по мере приближения к последней из сестер каржас менялся в лице. Всех остальных сидевших у костра мужчин (кроме Жеки, по-прежнему не понимавшего, о чем идет речь) пробирал дружный смех. Настолько забавной всем казалась история семьи несчастного Культая.

– Ладно, хватит! – раздраженный насмешками сородичей, Мирас не дал договорить «сыну бахсы». – Нехорошо заставлять уважаемого человека так долго ждать себя. Тем более, нашего бия.

– Извини, Мирас! – Максат и сам понял, что перегнул палку. Можно было как-то по-другому доказать Жеке правдивость своих слов. – Я не хотел тебя обидеть. Просто я, правда, много чего знаю.

– Так уж много? – прозвучал откуда-то сверху чей-то густой бас.

Оказалось, Кульмагамбету наскучило ждать, когда случайные попутчики сами подойдут к нему. Друзья не могли видеть приближения бия, так как сидели спиной к костру, у которого расположились старшие. Максат поднялся и, прижав руку к сердцу, с почтением поклонился.

– Тогда расскажи нам, сможет ли султан Жангир остановить ойратов? Если ты унаследовал способности своей матери, то сможешь дать ответ на этот вопрос.

– Сможет! – уверенно заявил Максат.

– Хорошо, – рассмеялся бий. – Что еще ты можешь предсказать?

– Завтра мы выйдем к одному найманскому аулу, где вот этот паренек, – Максат указал пальцем на Мираса, – спасет твою честь и наши жизни.

Поняв, что речь идет о нем, Мирас покраснел, хотя и не понял, о чем именно говорит этот странный чужак.