1. Лена
– Леночка, пойми, дело не в тебе, дело во мне, – жевал сопли Игорь, стоя передо мной, как провинившийся школьник перед директором школы.
Это не первый раз, когда меня бросал мужик, но было все равно больно и обидно. Они все бегут от меня, стоит нам поближе познакомиться. С Игорем мы познакомились, ближе некуда. Он прожил у меня всего две недели и уже сдулся. Прошлые мои отношения с мужчиной продлились два месяца, а позапрошлые полгода. Регресс налицо!
ЧТО ВООБЩЕ ПРОИСХОДИТ?
Я вовсе не уродина. По крайней мере, мужчины что-то во мне находят. Я никогда не испытывала дефицита внимания у противоположного пола. Я не старая, мне всего 34. Я в самом соку! Ухоженная, образованная, не курю, спиртным не увлекаюсь, хвостом не кручу. Работа у меня хорошая, и квартира есть, и машина.
Мои принцы даже не могут внятно объяснить, чем я им не угодила. Ведь все начинается так хорошо. Ухаживания, причем довольно настойчивые, конфетки, подарочки, сю-сю, му-му. А что по итогу?
Игорь нервно затеребил пакетик со своими вещами, маленькими шажочками пятясь к входной двери.
– Ну, я пошел? – испуганно пропищал он, как будто бы боялся, что я его не выпущу из своей квартиры никогда.
– А, ну, стоять! – приказала я. Уперев руки в бока, я подошла ближе к своему уже бывшему и внимательно на него посмотрела. – Быстро говори, что было не так!
– Лена, давай, не будем? – взмолился Игорь, отступая назад.
– Нет, уж, мы будем! – настаивала я на своем. – Ты никуда не пойдешь, пока не объяснишь мне, в чем дело! – Мужчина уперся спиной в дверь и обреченно опустил плечи, понимая, что придется объясняться. – Давай, Игорь! Назови мне три причины, почему я тебе не подхожу, и мы расстанемся на этой прекрасной ноте!
– Эм… – снова начал мямлить он. – Ты больше меня зарабатываешь!
Тоже мне новость! Как будто он раньше этого не знал? Это что за отмазка вообще?
– Дальше! – поторопила я Игоря.
Он уже начал меня жутко раздражать. Чё он мямлит? Мнется? Нерешительный какой-то? Был бы этот тютя посмелее, первой причины и в помине бы не было.
– Ты слишком независимая! – продолжил Игорь. – Тебе нужен кто-то покруче, чем я.
Я смотрела на Игоря и думала о том, что любой неудачник сейчас на его фоне будет выглядеть круче. До чего же он жалок!
– Дальше!
– Ты бревно в постели! – выпалил с обидой Игорь.
– Что-о-о? – моему возмущению, какзалось нет предела. Вот чего-чего, а этого я не ожидала от него услышать. – Это я бревно? Может, у тебя просто член маленький? И яйца тряпочные? – Если до этого момента, я еще как-то держала себя в руках, то теперь меня понесло. – Да я с тобой ни разу не кончила, импотент сраный!
– Это уже четвертая причина, – заметил Игорь. – Я могу идти?
– Проваливай к чертовой матери! – обреченно махнула я на него рукой, и заперла за ним дверь.
Я долго смотрела на входную дверь невидящим взглядом. Что бы я не думала об этом мужике, какого бы не была о нем мнения, он оставил невосполнимую пустоту в моей душе.
Из ступора меня вывел кот, который заискивающе терся о мои ноги, как будто бы хотел успокоить меня, подбодрить и сказать, что все не так уж и плохо.
Но все было плохо!
Я подхватила Маркиза на руки и унесла в спальню. Обняв его, как родного, я пыталась прийти в себя после произошедшего.
Оправдания Игоря я даже не стала брать в расчет. Большей чуши я в жизни не слышала. Он даже ушел, как какой-то чмошник. Что к нему прислушиваться?
Я так и буду всю жизнь одна? С Маркизом. Что же мне делать? Может быть, на тренинг какой записаться? Их сейчас, как грязи. Или к гадалке сходить? Пусть меня расколдует? Я была в таком отчаянии, что плакать хотелось.
Нет, я не буду ныть из-за какого-то хмыря плюгавого! Не буду! Я не лохушка какая-то, чтобы из-за ерунды расстаиваться. Разве он стоит моих слез? Да ни один мужик в мире не стоит моих слез! Ни одной слезиночки!
Сжав Маркиза до хруста, я разрыдалась так, как будто бы проводила из своей жизни последнего мужика на земле. Как будто бы он умер, а не ушел!
Да лучше бы он подох, скотина!
2. Лена
Расставание с Игорем меня сильно подкосило. Это случилось неосознанно и неожиданно. Я и не думала, что какой-то неуверенный в себе хмырь способен так меня раздавить. У меня появились какие-то комплексы, страхи, неуверенность в себе. Он передал мне все это половым путем? Другого объяснения я не находила. И как это лечится не знала.
Прошло больше года, но я так себе никого и не нашла.
Да я и не искала.
Если кто-то из мужчин и проявлял ко мне интерес, я отметала даже саму мысль о том, что нам суждено быть вместе.
Отчаяние – вот как это называется.
Вот мне уже 35! Еще не ягодка, но уже и не персик. За предыдущий год я, ко всему прочему, еще и веса поднабрала. Я всегда была девушкой не худенькой, а теперь выглядела пышкой.
Это случилось незаметно. Пару кило за зиму, три весной, и вот я уже с трудом натягиваю на себя плащ, который оттопыривается на очень заметном животике так, что пуговица норовит отскочить прямо в стоящего напротив человека. Приходится не дышать, или носить его расстегнутым.
Можно купить одежду на размер больше, но я, как и большинство женщин, храню шмотки, которые малы, на случай, если похудею. Я похудею. Потом. Когда-нибудь. Когда мужик стоящий на горизонте появится. Когда поселится во мне уверенность, что стоит ради него худеть.
Думала, отдых на жарком пляже меня хоть как-то взбодрит, приведет в чувство. Купила путевку в Турцию. Отпуск – это всегда хорошо. В будничной рутине даже подумать о своей жизни некогда. Дом – работа – Маркиз. Там и мужику вклиниться некуда.
Так я в отпуск этот торопилась, что сдала все рабочие дела в никуда.
– Может, дождешься Козлова? – настаивал мой начальник, подписывая мое заявление на отпуск.
Богдан Алексеевич Козлов – мой новый заместитель. Хороший специалист с безупречными рекомендациями, командированный нам в помощь из самой столицы.
Эта скотина московская все еще не вступила в должность. Богдан Алексеевич задерживался в Москве на неопределенный срок по семейным обстоятельствам. И меня, соответственно, задерживал.
– У меня путевка сгорит, – коротко отшила я начальство.
Всю жизнь я проработала в этой строительной компании. Пахала, как лошадь много лет. У меня, может, из-за этого личная жизнь и не клеится?
– Хорошо тебе отдохнуть, Овечкина, – нехотя возвращает мне листок с заявлением Василий Семенович. – Смотри, тоже там не задерживайся! Сроки у нас!
Сроки у них! Вот у меня сроки, так сроки! Я скоро сама просрочусь!
– Спасибо, Василий Семенович! – криво ухмыляюсь я. – Разрешите идти?
– Иди, Лена, иди…
Я выхожу из кабинета, стараясь не побежать. Уже в коридоре прибавляю газа и несусь в отдел кадров. Навстречу палящему солнцу, ласковому морю и темпераментным мужчинам!
3. Лена
Когда ты предоставлена сама себе, на самом деле, есть о чем подумать. Пища для размышлений сама по себе находится.
Моя скромная и однообразная жизнь уместилась в семь дней и шесть ночей. Этого времени хватило, чтобы перебрать всех своих немногочисленных мужиков. А что было не так с ними или со мной, так и осталось туманным.
Мое тело, облаченное в один из купальников, специально купленных для этого райского места, гуляло по пляжу, а мысли были в России и крутились вокруг моих бывших. Поэтому я не замечала горячих, заинтересованных мужских взглядов на себе. Да, нет, я видела, я все прекрасно видела и подмечала, просто делала вид, что мне все равно, и от этого мужчины распалялись еще сильнее.
Мне следовало завести курортный роман. Броситься в этот омут своей измученной думками головой, окунуться всем своим истосковавшимся по мужским прикосновениям телом. Провести ночь с незнакомцем. Или две. Возможно, даже не стоило бы запоминать его имя и называть свое. А быть может, совершить немыслимое безумство, и попробовать МЖМ? Это была отличная возможность расслабиться и пуститься во все тяжкие.
Потрахаться, в конце концов!
Здесь меня никто не знал. И я никого не знала. Нужно просто выпить на пару коктейлей больше обычного, и понеслась!
Но никто из мужчин дальше гляделок и комплиментов в воздух не зашел. К сожалению или к счастью?
У меня как будто на лбу было написано: «Идите на хер!».
Подойти познакомиться самой? Да не! Это уже чересчур! Еще не хватало, чтобы я сама под мужика подкладывалась! Может, ему еще и минет потом сделать? Я не такая!
Раскачиваемая на этих шатких качелях, я просто рассматривала остальных отдыхающих. На пляже детей было особенно много. Малыши всех возрастов носились туда-сюда по песку и весело плескались у самой кромки моря.
Почему у меня нет хотя бы ребенка? Сейчас я бы не страдала херней, а следила за своим наследием, чтобы в воде не утопло. Мне бы не было так тоскливо и одиноко одной, потому что я бы уже никогда не была одной. Ребенок тоже человек.
Может быть, мне рискнуть и тоже ребеночка родить? Безо всяких замужей. Сейчас же модно рожать для себя? Только вот, интересно, от кого? Можно было бы и от женатого даже. Разницы нет. Для себя же рожать собралась, а не для жены его.
Как не перебирала я в голове знакомых мужиков, никто на роль осеменителя даже не подошел. У меня слишком завышенные требования к мужчинам? Или у них ко мне? От кого попало рожать, тоже не хочется.
Я хотя бы смогу забеременеть в своем возрасте?
Черт!
Места для шага вперед оставалось все меньше и меньше, а мое отчаяние по поводу одиночества, между тем, разрасталось все больше и больше.
Из отпуска я привезла магнитики на холодильник, пару фоток для инсты, еще тройку лишних килограммов и стойкое ощущение, что жизнь моя, как женщины, закончена.
Зато, на работе меня ценили. По возвращении домой первым делом я вставила в телефон свою местную сим-карту. Мобильник тут же завибрировал, жалобно с надрывом задрожал от входящих сообщений. Большинство из них было от моего начальника, и носили они совершенно не свойственный для мужчины, истеричный характер.
Что-то случилось в мое отсутствие? И, судя по всему, что-то очень страшное и серьезное, раз без меня никак.
4. Богдан
– Это хорошая работа! – говорили они. – Да ты даже в Москве столько бабок не срубишь! Ты не смотри, что Сибирь – это жопа мира! Там все делается через то же самое место! Курорт, а не работа!
Так мои коллеги уговорили меня на эту непыльную шабашку. Больше никто ехать в эту самую Сибирь, как в ссылку, не захотел. Все, видите ли, семейные! А я?
Развелся только что. Свидетельство об этом акте на руки получил. Печать еще просохла – пачкает! Треснула наша лодочка любви с Наташей, и накрылась ею ячейка общества.
Долго моя бывшая жена продержалась. Нет, не так… Жена, и все! Больше я в этот институт для бракованных ни ногой, ни головой, ни хуем!
16 лет промаялся! В прошлом году так годовщину отмечали, мама дорогая!
Сначала жена моя безденежье терпела, которому ни конца, ни края не было. Учились мы оба потому что. Студентами поженились по залету. А потом, когда я начал бабки заколачивать, понял, что не только жене своей нравлюсь.
Дома редко появлялся, все в какие-то «командировки» ездил. Дочкой не занимался совершенно. Ни одно собрание родительское не посетил. «Работал». Спроси, в каком классе учится? Да хер бы его знал!
Скотина я, кобелина и отвратительный отец!
Вот и нашла Наташка лучше. И, сука, моложе!
Не виню ее ни капли! Сам виноват! Обидно, что оставила меня бывшая жена после развода с голой жопой. Это не фигура речи. Ушел, в чем был. Опять же, сам лоханулся. Надо было разводу больше внимания уделять, а не юбкам коротким на радостях!
А теперь я, сорокалетний бездомный голодранец, должен еще и алименты конские платить!
Что мне было в столице делать? Хату за сотку в Замкадье снимать?
Сбагрили меня коллеги в сибирский филиал, как того самого, которого не жалко. Мол, терять мне уже нечего, никто меня дома не ждет. Да и дома-то нет. Бабки, охереть какие, пообещали, премии, командировочные, тудым-сюдым. С женщинами, опять же, я лажу великолепнейшим образом.
А тут, знаете ли, прям надо было ладить. О начальнице моей новой даже в Москве были наслышаны. Стерва, говорили, редкостная, гнида и мужененавистница. Как эта Овечкина Елена Павловна столько лет в мужском коллективе проработала – загадка века, но я обещал коллегам ее разгадать и им потом подробно рассказать, что она за птица такая диковинная.
Лично мне похер совершенно на эту Овечкину. Мне вообще на всех похер, лишь бы деньги вовремя перечисляли и в обещанных количествах. Мне теперь жизнь нужно новую строить. И как строителю, и как разведенному мужику.
В конторке сибирской встретили меня, как родного. Жилье временное выделили, пока хату не сниму. Тут не Москва, тут квартиры в пять раз дешевле. И это вместе с коммуналкой! Уж это я хотя бы потяну!
Кабинет хороший, без изысков. Секретарь с Овечкиной одна на двоих, но краля, каких поискать. Роскошная девица с редким именем Тамара. С такими же редкими буферами и красивыми глазами. Титьки я люблю! Все остальное можно даже не показывать.
К Тамаре я быстро нашел подход. Достаточно было улыбнуться и конфеток ей коробочку подсунуть, чтобы она стала шелковая, услужливая и разговорчивая. Даже трахать не пришлось. Но это еще успеется. Не на неделю я сюда устроился.
Томочка поведала мне некоторую информацию о нашей с ней общей начальнице. То, что Елена Павловна редкостная тварь – девушка признала сразу. И пожалела меня бедненького, что придется мне не сладко с того самого дня, как она из отпуска вернется.
Так ей туда не терпелось, что не могла меня дождаться пару дней. Пришлось самому разбираться, что к чему. Столько бумаг мне оставила, что я еще и на объекте носа не показывал.
А мой предшественник, оказывается, уволился по собственному, потому что Елена Павловна чепушилой его обозвала. Это же надо! Взрослого мужика, и так оскорбить!
Но мужик тоже, по-моему, как истеричка себя повел. Нет, я бы не уволился. Говорю же, мне даже на такое похер!
Но жутко любопытно, что там за Овечкина такая? Мне отчего-то представлялась взрослая дама с гитлеровскими замашками. Ангела Меркель – не меньше! Тут мое мужское обаяние не поможет, тут работать надо, да так, чтобы комарик носа не подточил.
Вот я и работал.
Беда пришла, откуда не ждали. Рано утром мне позвонил прораб Виктор Александрович и упавшим голосом просипел мне в трубку:
– Богдан Алексеевич, это пиздец! Срочно дуй на объект!
Я был на утренней пробежке, поэтому, не останавливаясь, и даже прибавив газку, дунул мыться и переодеваться.
Благо, были не в Москве, городишка маленький.
Через час и двадцать минут я стоял у фасада строившегося нашими усилиями здания и понимал, что это пиздец! Самый, что не на есть настоящий! Во весь фасад!
не забываем жамкать звездочки и подписываться на автора, если, конечно, все всем нравится.
5. Богдан
«Ирка сука я тебя лю» – таково было недописанное послание неизвестного Ромео, женщине, чье имя мог видеть каждый, у кого были глаза. На слоге «лю» надпись обрывалась в виде потеков красной краски. Они начинались на уровне буквы «ю» и стекали до самого низа стены. Либо романтик-вандал нечаянно выронил ведро, либо бросил намеренно, потому что его спугнули.
Хоть надпись и не была закончена, чувства писавшего она выражала в полной мере. Такой огромной «лю» во всю стену девятиэтажного дома, позавидовала бы любая женщина, и даже немного я сам.
Не перевелись еще на Руси романтики.
Хорошо, что Овечкина в отпуске. Сейчас бы натянула меня первого по самые помидоры за эту романтику. Было бы мне и "лю",и "на".
Мы сидели с прорабом, как два последних мудака, возле забора, делая вид, что мы зашли на эту стройку случайно, что мы тут вообще ни при чем. Между тем, почесывали бороды и решали, чем, а главное как, оттирать эту любовь от кирпичной стены. Это вообще возможно как-то убрать?
Рядом крутился сторож, дежуривший ночью на объекте. Он мозолил глаза, отвлекая нас от раздумий своими причитаниями.
Древний, но довольно энергичный, дед по прозвищу Читушка давным-давно сменился на своем посту и теперь должен быть уже на своей даче, но пришлось подзадержаться, по объективным причинам.
– Еще два камаза кирпича вывезли ночью с территории, – добивает меня прораб.
– И лопату! – добавляет Читушка.
– Спиздили? – уточняю я.
– Пока не ясно, – говорит Виктор. – Дед накладные показал. По докам все ровно.
Я сразу же забыл про кирпич. Не до стройматериала, ей-богу!
С торца здания толпились рабочие, ожидая наших с прорабом дальнейших распоряжений, но мы ничего пока что не придумали, поэтому люди уже начинали нервничать.
У Виктора зазвонил мобильник.
– Да. Понял. Хорошо, – уловил я обрывки его разговора. – Щас бульдозер приедет, – сказал он мне.
– Ой, горе мне горе! – снова запричитал дед.
Какой бульдозер? Нахрена бульдозер? Тут кран нужно подгонять или пром. альпиниста спускать. Спросить подробнее за бульдозер я не успел.
На территорию стройки въехал белый внедорожник «Хёндай», и все рабочие, кто был в поле моего зрения, встрепенулись и бросились врассыпную. Через пять секунд возле дома не было ни души.
Виктор тоже поднялся на ноги и поправил каску на голове. Кто-то из начальства прибыл, догадался я, и тоже поднялся на ноги. Свою каску я благополучно забыл дома в спешке.
Из машины вышла женщина тоже в строительной каске. Она огляделась по сторонам, быстро сканируя обстановку, затем задрала голову и, придерживая головной убор рукой на затылке, оценила масштабы пиздеца.
На площадке воцарилась такая тишина, что я слышал стук собственного сердца. Казалось, что даже бездомные собаки попрятались от греха подальше.
Женщина засунула руки в карманы своего плаща, туго обтягивавшего внушительную фигуру, и двинулась в нашу сторону.
– Ну, что скажете, бездельники? – приподняв одну бровь, вместо «здравствуйте» сказала она. – Че стоим, как сваи?
– Бульдозер ждем! – ответил я, решив тоже не здороваться с этой бабищей.
– М-м! – одобрительно закивала головой она. – Ну, ты как дождешься, позови! Пойдем, Федор Афанасьевич, – кивнула она деду. – Послушаем, для начала, твою версию событий!
Дед засеменил вслед за женщиной в сторону сторожки, кряхтя и причитая на ходу. А я продолжил пялиться на сочную жопу этой фурии, гадая, кто она, мать ее, такая.
– Пойдем, Богдан Алексеевич, – толкнул меня в плечо прораб. – Каску тебе разыщем!
– А бульдозер? – напомнил я ему.
– Приехал твой бульдозер, – усмехнулся Виктор, а потом заржал в голос, увидев, что я начал оглядываться по сторонам в поисках строительной техники. – Это и есть Ленка Бульдозер. Елена Павловна наша. Ты че не в курсе еще, как ее на стройке окрестили?
У меня упало сердце. А потом и все остальное. Сейчас этот Бульдозер с дедом закончит и в мою сторону начнет грести. Она просто смешает меня с землей, легко и непринужденно. Вот теперь точно пиздец!
6. Лена
Красивый мужик! Ох, красивый! Даже имя его будоражит. Богдан! Богом данный, значит? И мне тоже его боженька подсунул? Очень интересно…
Молодой еще, ладный! Прическа модная, не здешняя. Видно, что не наши цирюльники мужика оболванили. И костюм дорогущий и туфли в масть.
Что-то всколыхнулось внутри меня, глядя на Богдана Алексеевича. Обаял он меня, очаровал с одного своего взгляда. А ведь просто смотрел, без интереса, как к женщине. Не заигрывал и не заискивал, не ждал ничего. Просто любопытно ему было, кого это принесло на белой машине.
Если он улыбнется, ямочки на щеках появятся? Кольцо обручальное где? Вроде же не холост? Из-за этого же он в своей Москве задержался и дела у меня не принял? Может, и не пришлось бы мне сейчас лететь на эту чертову стройку, вместо того, чтобы отпуск догуливать?
Не до улыбок было в данный момент. Я пожалела, что не накрашена, и голова не мыта. Впрочем, под каской не видно моей слипшейся после самолета прически.
Богдану не нужно было представляться. С первого взгляда понятно, что не с нашего колхоза. Только москвичи так на стройку наряжаются, как будто бы мы не строим дом, а уже его сдаем.
А я не представилась, потому что прекрасно понимала, что его Бульдозером, пока я турков разглядывала, только ленивый не пугал.
Обидное мне прозвище коллеги придумали, чтоб им провалиться! Зато звучное! Сразу всем было понятно, что со мной шутки плохи!
До Бульдозера я еще Прорабихой была, но это давно было и не долго. Хорошо, хоть не Чикушка, как дедуля!
– Открывай свой кабинет, Федор Афанасьевич, – ломлюсь я в его сторожку, дергая незапертую дверь.
– Эм… зачем? – мнется дед.
– Накладные показывай! – требую я.
– Щас вынесу, Леночка! Щас все будет! – заверяет меня сторож и заходит в свой вагончик, пятясь задом.
– Че там у тебя? Ты че там прячешь? – моментально догадываюсь я, чуя неладное.
– Ничего! – лебезит дед, придерживая дверь. – Не прибрано у меня на рабочем месте! А тут дама!
– Я к тебе не на рандеву пришла, а с инспекцией! А ну, с дороги!
Отталкиваю щуплого дедка в сторону и все-таки вваливаюсь в маленькое, пыльное помещение. Поправляю каску, съезжающую на лицо, и внимательно осматриваюсь по сторонам. Тут реально черт ногу сломит, но меня не проведешь!
Ну, вот же! Из-за старенького дивана выглядывает черенок. Берусь за него рукой, тяну – лопата!
– Ты че, дед, сдурел? – трясу лопатой перед его носом.
– А че всем можно, а я хуже что-ли? – виновато опускает глаза Федор Афанасьевич. Идет к столу, подает мне две накладные на кирпич. – Брагин сначала, теперь этот Козлов твой… Куда им столько? А мне лопата на даче позарез нужна!
Я смотрю на документы, и мне становится понятно, о чем бормочет сторож. Накладные подписаны моим новым замом Козловым Богданом Алексеевичем. И печать имеется.
Вот же чепухан московский! Только в должность вступил, уже кирпич камазами тырит?
А я думала его предшественник Брагин заворовался в край? Тот пол стройки вывез за забор. Потом на коленях передо мной ползал, детьми прикрываясь. Жалко его стало. Что я, тварь какая-то? Предложила ему уволиться по собственному. Еле концы с концами потом свели! Трубы канализационные из кусков по сантиметрам варили!
Перед ребятами так стыдно мне было потом! Нажился начальник, а разгребали обычные работяги, которые и так света белого не видят. Повздыхали, покумекали, и сделали из говна конфетку. Хоть сидел бы Брагин, хоть нет, пришлось бы один хрен своей жопой дыры закрывать.
Начальству в конторе ничего не докажешь. У них сроки – и это все, что их реально волнует.
На стройке воруют все! Но совесть надо иметь хоть маленечко? Спросил бы Козлов хотя бы, что можно тырить, а чего у нас в обрез!
Выгнать этого москвичонка к чертовой бабушке? Что ж за замы мне попадаются? Где их в нашей конторе откапывают? И, главное, мне подсовывают!
– Разберемся, Федор Афонасьевич, – вздыхаю я. – Но лопату обратно конфискую!
– Но…
– Иди домой, дед, пока воронок за тобой не подъехал!
Иду на стройку, с лопатой наперевес. Меня догоняет Витька прораб вместе с Козловым.
Этот красивый и статный мужик не вызывает ничего, кроме злости и разочарования. Мне уже не интересно женат он или нет, и до ямочек на его небритом лице дела нет никакого.
Перетянуть бы этого богом данного лопатой вдоль хребта, чтобы туфли свои модные обоссал! Или по башке его красивой дать? Так он уже каску нацепил! Молодец!
Потом с Москвичонком разберусь! Сесть – оно же всегда успеется!