000
ОтложитьЧитал
– Градов? Щепкин-с! Щепкин! Второй Щепкин! На площадь его вывести и театр вокруг него построить!
Медленно проходил, потирая руки и улыбаясь умной и тонкой улыбкой, Николай Петрович Кичеев.
Если он заходил в антракте к актеру и целовал:
– Позвольте вас поблагодарить за доставленное удовольствие!
Актер знал, что, значит, Николай Петрович назавтра его непременно:
– Выругает.
Бог знает почему, но он любил этот «иезуитизм».
Проходил «бог корректности» А.Д Курепин.[6]
Пробегал непременно чем-нибудь, а особенно кем-нибудь увлеченный Н.О. Ракшанин.
Величественно проплывал «маститый критик» «Московских Ведомостей» С.В. Васильев-Флеров, с морским биноклем через плечо.
В белых гетрах.
Величественный.
Всем видом спрашивая:
– Разве я не Сарсэ?
Литератор Д.С. Дмитриев никогда не написал даже двух слов о театре.
Там, за плотно прикрытой дверью, играли прекрасные артисты.
Оттуда доносился взрыв хохота, гром аплодисментов.
А он сидел в коридоре и обдумывал, вероятно, свои исторические романы.
Что связывало его с театром такими странными узами?
Сколько мог ему платить «голуба-Корш»?
«Рубликов» шестьдесят.
Но это:
– Определенное.
А литература нечто:
– На воде вилами писанное.
Газеты в Москве вскакивали и лопались, как пузыри на луже после дождя.
И не появлялась ни одна новая газета без «большого исторического романа Д.С. Дмитриева».
О, эти милые романы![7]
Написанные на ученических тетрадках, четким ученическим почерком.