Игра на нервах. Книга 1

Глава 2

Найденыш шел по Амони и не узнавал города, в котором, как он думал, прожил всю жизнь. У паренька захватывало дух от окружающей его красоты. Как можно было всего этого не видеть раньше!

Он оказался не в центральной части Амони, где проживали богатые горожане, соревновавшиеся друг с другом в роскоши домов, а в квартале Иглы и Молота, где обосновались ремесленники. Парень остановился, открыв рот и глядя на кузнечную мастерскую, выложенную из красного обожженного кирпича. Формой она напоминала перевернутый вверх ногами кувшин для масла с узким носиком и широким дном. На плоской крыше торчал целый частокол труб с вылетающими снопами искр, расцвечивающими сереющее вечернее небо всполохами фейерверков. Найденыш не чувствовал запаха дыма или гари: магия Воздуха, раздувавшая огонь в горнах кузницы, уносила дым на большую высоту в сторону от города. Неприятные запахи не должны щекотать ноздри жителей славного города Амони. Не пахло даже у кожевенных мастерских, обставленных по кругу большими круглыми чанами, тогда как в других городах от запаха кожевников мухи на лету мерли. Или даже воробьи.

Найденышу открылся новый мир. Поскрипывающая вывеска в виде сапога над мастерской сапожника. Парень сотню раз под ней проходил, но скрипа не слышал. Не плоские, но выдающиеся наружу круглыми радужными пузырями окна в доме стеклодувов. Перекликающиеся удары молотов в кузне, звучащие, как музыка железа и стали. Найденыш бы так и ходил по городу до утра, впитывая в себя звуки, цвета и запахи, но ноги сами вынесли его к домику матушки Руты.

Казалось, что сидевшая на лавочке перед домом старушка в длинном коричневом платье и белом чепчике дремлет. Найденыш подошел ближе, матушка Рута открыла глаза, потянулась и поприветствовала его:

– О! Явился! И где тебя ветра носили? Забыл, что обещал мне мешки с мукой помочь переставить?

Часть Найденыша, жившая до убийства словно в сером тумане, помнила, что матушка Рута ворчала просто по привычке, а не от злобности натуры. Найденыш и правда частенько забывал про данные им обещания.

– Здравствуй, матушка. Прости, опять забыл! – Найденыш в чистосердечном раскаянии развел руками.

Старушка поднялась с лавочки и распрямила натруженную за день спину.

– Ну чего уж там, главное, ты здесь. Пойдем делом займемся.

– Погоди. Я хотел спросить… Кто я?

Матушка Рута от неожиданности осела на лавку, подозрительно поглядев на паренька:

– Опять Шмульт тебя сливянкой угостил?! Встречу – уши старому дураку откручу!

Найденыш вспомнил, как отставной ветеран городской стражи Шмульт напоил его своим крепким пойлом. Старик участвовал в войне против духарей, попал в окружение и был поднят на копья этими злобными карликами. Но выжил и за проявленную храбрость получил в награду от бургомистра щит с именной гравировкой. Шмульт повесил подарок над стойкой в своей корчме и, подливая посетителям сливянки собственного приготовления, брызгал слюной от ненависти к духарям, рассказывая о своих ратных подвигах. Наливка у вояки была превосходная, приятно греющая горло и сильно бьющая в голову, но по сотому разу выслушивать стариковские россказни желающих находилось мало. Поэтому Шмульт решил заполучить благодарного слушателя в лице Найденыша и подпоил дурачка. Наутро Найденыш проснулся в городском остроге: наливка ударила в мозги, и в каждом прохожем стал мерещиться подлый духарь, которого надо было непременно поколотить палкой. Найденыша кое-как скрутили три городских стражника, а Шмульту бургомистр намекнул, что боевые заслуги перед городом – это хорошо, но надо и соображение иметь. В конце концов, старому ветерану не шестопером по лбу заехали, а всего лишь печень в двух местах проткнули.

Найденыш обычно стеснялся этой истории, но сейчас он с удивлением заметил, что она вызывает у него улыбку. Он отрицательно покачал головой:

– Нет, матушка Рута, я не был у Шмульта. Меня… убили.

Старушка в волнении прижала ладонь ко рту:

– Как «убили»? Тебя же невозможно убить так, чтобы ты об этом помнил. Ты же исконный!

– Исконный? – настал черед удивляться Найденышу.

– Ну да, исконный. Ты, я – мы исконные. Как бы тебе объяснить… все равно не поймешь.

– Матушка, вы попробуйте, я постараюсь.

Рута пристально посмотрела на Найденыша. Либо окончательно свихнулся дурачок, либо что-то наконец прояснилось в его сознании. Но как такое возможно?

– Наш мир создали боги… Так, боги. Как же тебе втолковать-то, кто это такие? – призадумалась старушка.

– Я знаю, – успокоил ее Найденыш.

Вот еще секунду назад не знал, а произнесла слово старушка – и оно всплыло в памяти. Рута опять подозрительно посмотрела на Найденыша, вздохнула и продолжила дальше:

– Сначала они заселили в мир нас, исконных и изначальных. Излюбленных детей своих.

– Почему излюбленных? – Найденышу было приятно слышать, что боги за что-то его любят особенно.

– Известно, почему, – ухмыльнулась старушка, но осеклась. Это всем остальным известно, даже маленькому дитятке неразумному, а Найденыш – он же хуже ребенка. – Боги избавили нас от боли, страданий и смерти. Мы умираем, только когда приходит время. От старости. Жили не тужили, и тут боги решили пошутить.

– У богов есть чувство юмора?

– Есть. Причем иногда очень глупое. Да простит меня Великая Птица, – матушка Рута торопливо подняла глаза к небу, но оттуда за ее богохульство никаких кар не последовало, – это точно не она пошутила. Это проделки черепахи водников, вот как пить дать! Это все она, образина, пустила в Четырехземье приходящих!

– Кого? – не понял, в чем провинилась какая-то там черепаха, Найденыш.

– Приходящих, чтоб их собаки бешеные покусали! – в сердцах выругалась матушка Рута. – Хотя зачем? Они и так все придурочные. Мы живем в Четырехземье постоянно – они же тут появляются на время. Бегают, носятся, жизни не дают. На нас похожи, не отличить. Правда, если пришибешь такого, он не в храме возродится, а на заброшенном капище. Но не будешь же каждого встречного-поперечного к богам отправлять, чтобы выяснить, приходящий он или нет?

– А откуда они приходят? – В голове Найденыша не укладывался факт, что в мир можно приходить и потом куда-то еще уходить. Зайти и выйти можно в комнату, в дом, но в мир?..

– Из своего мира. И чего им, окаянным, там не сидится? Вот скажи, ты бы стал из Четырехземья куда-то бегать? Вот надо бы оно тебе было?

Найденыш прислушался к своим ощущениям: его натура относительно путешествий между мирами не протестовала.

– Но я… я-то откуда взялся? – решил поставить точку в своем главном вопросе. – Где мои родители? Вот у вашего сына вы есть. А я? Почему у меня их нет?

Рута, едва шепча губами, произнесла молитву птице Рух. Все-таки в сознании Найденыша что-то начало проясняться.

– А сам как думаешь? Раз Найденыш, значит, нашли мы тебя.

– Как? Где?

– На Рябом ручье рыбачили мужики и нашли. Увидели, как ты по течению вниз лицом плывешь. Прыгнули в воду, вытащили. Ты в красный с золотом плащ был закутан. Развернули еле живого. Побитый – жуть просто!

– А дальше что?

– На этом плаще и отнесли тебя к Эльзе Одноглазой.

– Эльза? – напряг память Найденыш.

Среди жителей Амони он не знал никакой Эльзы, да еще и одноглазой.

– Знахарка местная, хотя как по мне – ведьма настоящая! – Было заметно, что матушка Рута Эльзу сильно недолюбливает. – Но должное отдать ей надо, подняла тебя на ноги. Правда, колдовала страшно. Мужики рассказывали, громыхало так, что хижина чуть по бревнышку не раскатилась. Но вытянула тебя. Сказала, что проклятие лежало сильнейшее, даже перерождение в храме не помогло бы. Хотя мне кажется, что сбрехала. Глаз она положила на твой плащ с гербом. И на заколку от него, золотую такую, с камешками. Их за оплату своих трудов и забрала. Подлатала Эльза, конечно, неплохо, вот только с котелком у тебя…

Рута снова запнулась. Тяжело было сказать в глаза Найденышу, что из него в итоге лечения получился натуральный идиот.

– И как я в том ручье оказался? – Найденыш сделал вид, что не обратил внимания на замешательство собеседницы.

– Я же толкую: меня там не было. Кто из рыбаков был, тоже помню плохо, как-никак больше года прошло. Да и что тебе они расскажут?

Сердце ухнуло куда-то вниз, забилось возле желудка. Надежда узнать, как он появился в Амони и кем был раньше, становилась всё призрачнее.

– Хотя погоди, – матушка Рута увидела перемену в лице парня, – ты же можешь стерву эту одноглазую поспрашивать. Что за чары на тебе были? Что за герб на плаще? Может, и расскажет.

– На какой улице эта Эльза живет? – оживился Найденыш.

– Скажешь тоже – на улице. Кто эту страхолюдину в город пустит? В роще она живет, за Калинийским трактом. Знаешь такой?

Найденыш не знал, он из города вообще никогда не выходил.

– Ну да, откуда тебе знать-то… – Старушка повела ладонью вверх, как будто подкинув в воздух что-то.

И подкинула! Прямо перед лицом Найденыша появился небольшой голубоватый шарик, окутанный светящимся ореолом. Парень вскрикнул, отшатнувшись.

– Тише ты, заполошный! Указующего клубка ни разу не видел, что ли? А, ну да. Прости.

Шарик заплясал в воздухе и сместился куда-то за спину Найденыша.

– Он всегда будет указывать нужное направление, просто иди за ним. Чем ближе подойдешь к цели, тем сильнее он засияет. Как приблизишься к хижине Эльзы, клубок сам собой исчезнет.

– Спасибо, матушка Рута! Давайте я вам муку перенести помогу, как обещал.

– Ступай лучше – вечереет. Мне кто-нибудь другой, из приходящих, поможет. Одного у них не отнимешь: помогать просто страсть как любят. Аж в очередь выстраиваются! Иди, говорю, по ночи лучше по тракту не шастать.

Поблагодарив еще раз матушку Руту, Найденыш отправился вслед за скользящим по воздуху голубым светящимся шариком. Он действовал гипнотически: Найденыш шел, не замечая ничего вокруг. Указующий клубок должен не просто привести его к хижине лесной знахарки, он может приблизить Найденыша к его прошлому. Прошлому, в котором он не был городским дурачком.

Найденыш остановился всего лишь раз, возле массивных городских ворот. До темноты те были открыты настежь, двое стражников увлеченно играли в «Лису и гусей», передвигая фишки по доске, третий раздавал игрокам указания. Клубок проплыл через проход в толстой городской стене и завис в воздухе, поджидая Найденыша. Но тот не мог сделать и шагу – за стенами его ожидала тайна. Тайна его личности, происхождения. Оттуда глядела на паренька и неизвестность, за которой могло скрываться что угодно. Найденыш хорошо помнил, сколько боли принесла ему та жестокая девушка с черными волосами, а вдруг за стеной его ожидают еще большая боль и страдания?

– Глядите-ка, кто собрался прогуляться, – увидел нерешительно стоящего у ворот Найденыша стражник, наблюдающий за игрой приятелей.

Те тоже подняли глаза от игральной доски.

– Пущай себе идет, насчет него распоряжений не было. – Второй стражник задумался над следующим ходом, забыв о существовании Найденыша.

– Слышь, малахольный! Не суйся за ворота! Домой иди! – прикрикнул на паренька третий. – А, черт, у него и дома своего нет. Может, сообщить кому?

– Кому ты сообщишь? Кому он нужен? Пусть идет куда шел.

– Погодите-ка, – придумал себе хоть какое-то развлечение не участвующий в игре стражник. – Эй, Найденыш, покажи нам сальто, а?

– Чего пристал к пареньку?

– Да вы не видели просто! На прошлой ярмарке трюкачи всякие с акробатами выступали, по веревке прыгали, огонь глотали и колеса крутили. Этот насмотрелся и тоже решил сальто сделать! Разбежался шибко, скаканул, только ноги в воздухе мелькнули. И как приложится лбом об асфальт! Не поверите, я звезды видел, которые у него из глаз вылетели! А какой у него при этом был вид дурацкий! – заухал от смеха стражник, опираясь на древко своей глефы.

У Найденыша от злости сжались руки, костяшки на пальцах побелели.

– О! Гляди – вспомнил, – продолжил потешаться над парнем стражник. – Давай, прыгай!

– Угомонись, – осадил стражника его приятель.

– Да ну хохма же! – не сдавался тот.

– Хохма была, когда ты на стене заснул и с нее сверзился. Хорошо хоть в телегу с лошадиным навозом упал. Вон и шлем помят до сих пор!

Стражник с глефой смутился и покраснел, а его сотоварищ продолжил:

– А вот навозом до сих пор нет-нет, да и потягивает.

Упавший со стены воин открывал и закрывал рот, чтобы что-то возразить. Но оправдать свой навозный акробатизм ему было нечем.

– А ты ступай куда шел, – стражник повернулся к Найденышу, – нечего тут людей смущать и от тягот службы отвлекать.

Стражники вернулись к игре, а Найденыш наконец принял решение. Он понятия не имел, что ему скажет знахарка, но уже твердо знал, что больше никогда не вернется в Амони, в город, где его жалеют, сочувствуют и подкармливают, но где он навсегда останется дурачком, высекающим искры из мягких булыжников мостовой своим лбом. Осознание этой незатейливой истины помогло сделать первый шаг за ворота. Потом еще один. Каждый шаг давался все легче и легче. И, выйдя за городские ворота, он окончательно решил для себя, что больше в этот город никогда не вернется.

Пригород с его невысокими зданиями-складами, конюшнями и постоялыми дворами промелькнул так быстро, что Найденыш и не заметил. А вот на Калинийском тракте он снова остановился. Широкий мощеный тракт, на котором запросто могли разминуться три телеги, был прям, как стрела. Окружал его пейзаж, в общем-то, очень типичный для ветреной Бореи. Справа и слева вздымалось и опускалось, шло волнами и бурунами бескрайнее море синеватой ковыль-травы. Деревья, раскиданные по травянистому морю редкими островками, все как одно были с невысокими кронами, мощными стволами и скрученными корнями, уходящими глубоко под землю. Ветра здесь могут дуть с любой стороны и с любой силой, от легкого сквознячка до всесокрушающего урагана, но абсолютно безветренной погоды не бывает никогда. Вот и цепляются деревья к земле изо всех сил, стараясь удержаться, чтобы не быть вырванными с корнем во время следующей бури.

Найденыш замедлил шаг, его поразило открытое пространство от горизонта до горизонта. Сколько себя помнил, его всегда окружали стены, дома, люди. А тут… В спину подтолкнул теплый, приятный ветерок, как бы показывая, что он на верном пути и сворачивать не стоит. Найденыш набрал полные легкие упоительного, пахнущего степными травами воздуха и зашагал вперед.

Постоянно дующие ветры Бореи щадили только горы из твердых пород, вытачивая из известняковых и песчаных скал причудливые фигуры. Калинийский тракт проходил мимо таких остатков рыжеватой скалы, посеченной ветрами. Найденыш вдруг различил звуки скатывающихся камней и непонятно каким чутьем понял: небольшой камнепад произошел не сам по себе. Нечто крупное, спрыгнув со скалы, топталось возле ее подножия, заставляя мелкие камешки и гальку скрипеть под ногами. Найденыш от неожиданности присел и услышал, как это крупное нечто несколько раз с шумом втянуло воздух, как бы принюхиваясь.

Память подкинула воспоминание, что именно так принюхивался пес старого Шмульта перед тем, как накинуться на незнакомца и проделать несколько прорех в его штанах. Штаны и все, что под ними, для Найденыша было дорого, поэтому он, не сводя глаз со скалы, за которой прятался неведомый пес, начал пятиться к группе приземистых деревьев, растущих неподалеку от тракта. Скрывшись за стволом, посмотрел на голубой огонек указующего клубка, тот манил и звал продолжить путь. Но у парня подгибались ноги от одной лишь мысли, что придется пройти возле скалы.

Вытянув шею, Найденыш высматривал путь, по которому можно обойти скалу, как вдруг услышал за спиной шорох. От испуга он подпрыгнул на месте, развернулся и увидел перед собой троих человек, застывших в напряженных позах. Двое сжимали в руках оружие. Здоровяк с рыжей бородой в кольчатом доспехе прикрывался круглым щитом, держа в другой руке боевой топор. Высокий худой мужик в кожаной куртке с бахромой направил на Найденыша длинный лук. Парень заметил, что за наконечником стрелы, смотрящей ему в грудь, к древку привязана небольшая глиняная бутылочка. Позади грозных воинов стоял мужчина, завернутый в серую рясу. В правой руке, воздетой к небу, он сжимал ветвь с зелеными листьями.

Побежать? Лучник выстрелит. Остаться на месте? Бородач изрубит топором. Да и тип в рясе тоже не элемент пейзажа изображает, по ветке в его руке уже расползалось ядовито-зеленое свечение.

– Добрый день, – не нашел лучших слов для начала беседы Найденыш.

Бородач прищурился, разглядывая его. Потом сплюнул, опустил оружие и вперил злобный взгляд в лучника:

– Засада впереди, да? Ждут нас? Кто ждет?! Лопух слабоумный из Амони?!

Мужик в кожаной куртке опустил лук. Найденыш понял, что прямо сейчас они его убивать не собираются.

– А я знал? Я же…

Бородач не хотел прислушиваться к доводам лучника.

– Кто из нас хант? Кто из нас знать должен? Полчаса на пузе ползали, времени кучу потеряли. Лучше бы ты глаза себе купил вместо навороченных стрел! И уши!

Тип в рясе хмыкнул, лучник покраснел до корней волос. Видимо, аргументы бородача били не в бровь, а в глаз, возразить лучнику было нечем, поэтому он напустился на Найденыша:

– А ты, чмо, чего здесь торчишь?!

Найденыш сжался.

– Хочет и торчит! – не унимался бородач. – Солнце он тебе не закрывает! Всё, закончили прения, айда уже отсюда.

Потеряв к пареньку интерес, троица начала выбираться на тракт. Только лучник обернулся и бросил полный ненависти взгляд на причину своего позора.

– Стойте! – крикнул Найденыш, увидев, что воинственная троица собирается идти по тракту в сторону подозрительной скалы.

– Чего тебе? – повернулся бородач.

– Там… – Найденыш указал на скалу, – там что-то большое.

– Ну да. Скала. Они обычно все большие.

– Да нет. За ней что-то большое прячется.

– Да? – протянул бородач и вопросительно уставился на лучника.

– Кому ты веришь! – раздраженно произнес тот.

Бородач ожидающе выгнул бровь.

– Хорошо, блин! Проверю! – лучник закрыл глаза и начал прислушиваться, легонько раскачиваясь из стороны в сторону. Потом открыл глаза и провел ладонью по воздуху, как бы поглаживая его: – Нет там ни черта! Двинули уже!

Лучник смело зашагал вперед по тракту.

– Есть, дышит оно там и шевелится, – тихо возразил Найденыш.

Бородач посмотрел с интересом:

– Ты куда идешь вообще?

– За огоньком.

– За каким еще огоньком? – не понял бородач.

– Вот за этим. – Указующий клубок плясал в воздухе всего в паре шагов от них, и не заметить его было невозможно.

– Он тебе про метку говорит, – снова хохотнул мужик в рясе, и Найденыш понял, что указующий клубок, кроме него, никто не видит.

Парню снова стало стыдно. Прошел всего один день, как он обрел разум, а ему уже до смерти надоело выглядеть идиотом.

– Туда я иду, – махнул рукой, указывая направление, Найденыш.

– Ну и мы туда же, хочешь – пошли с нами, – неожиданно предложил бородач.

Найденыш подумал, что путешествовать с хорошо вооруженной компанией гораздо безопаснее, чем в одиночку, и, обрадованно кивнув, двинулся вслед за бородачом. В это время лучник, ушедший довольно далеко по тракту, обернулся и крикнул своим отставшим товарищам:

– Вы чего застряли? Боитесь? Зря, это ж Калинийский тракт, по нему в любое время суток безопасно маршировать!

Лучник, явно дурачась, преодолел небольшое расстояние, печатая шаг.

Остальные путники двинулись следом, догоняя его. Вдруг уши Найденыша снова уловили шуршание гальки и стук мелких камней. Он хотел предостерегающе крикнуть, но тут случилось нечто, отчего крик застрял в горле.

Из-за скалы, перелетая сразу шагов двадцать, на дорогу выпрыгнуло существо. Шагавший впереди лучник, заметив громадную тень, поднял глаза и судорожно начал вытаскивать из-за спины лук. Но не успел.

Перед воином, столбом поднимая пыль, приземлилась тварь, до холки которой высокий охотник едва доставал головой. Существо было похоже на большую кошку с чрезвычайно развитыми, мощными передними лапами, широкой грудью и бугрящейся от мышц шеей. На шкуре зверя отсутствовал мех, она была покрыта растрескавшейся каменной коркой.

Лучник обладал отличными рефлексами, он даже успел наложить стрелу и направить ее наконечник в морду зверюге. Но и каменная кошка медлительностью не отличалась: с коротким боковым замахом она врезала лапой лучнику так, что его замшевые сапоги оторвались от земли и взмыли в воздух. Лучник отлетел шагов на десять по направлению к своим приятелям и бухнулся в пыль.

– Лечи его! – закрываясь щитом и бросаясь в атаку, прокричал бородатый. – Отлечивай быстрее!

Лучник, надо отдать ему должное, после мощной оплеухи все-таки пришел в себя. Грузно сел, натягивая тетиву и наводя лук на монстра. Каменная кошка не стала ждать стрелы в глаз, разверзла пасть и зарычала. Поток извергаемого воздуха вместе с клейкими нитями слюны обрушился на лучника, снова сбил с ног и оглушил. Под напором воздушного удара просел даже прикрытый щитом бородач. Кошка еще раз прыгнула, приземлилась возле лучника и прикончила его двумя размашистыми ударами лап. Ее жуткие крючковатые когти за раз вырывали целые пласты мяса и вздымали фонтаны крови.

– Не успел! – закричал тип с веткой в руке, а бородач, издав боевой клич и наклонив щит вперед, пошел на зверя.

Найденыш же стоял как столб, пораженный стремительностью произошедшего на его глазах убийства.

Зверь решил преподнести еще один неприятный сюрприз. Из трещин в каменной коже появились длинные черные иглы. Монстр начал отряхиваться, как будто только что вылез из холодной речки, однако во все стороны полетели не брызги воды, а костяные иглы. Несколько этих природных дротиков попали в щит бородача. Тот, не обращая на них никакого внимания, продолжал разбегаться, поднимая топор для удара. Одна игла прилетела прямо в живот магу, тот ойкнул и согнулся пополам.

Найденыш почувствовал легкий толчок в плечо. Оторопело повернув голову, он увидел, что из рукава потрепанной крутки торчала костяная игла, и вокруг дыры в ткани расплывалось темно-красное пятно. Парень инстинктивно схватил дротик за торчащий конец и дернул, пытаясь вытащить. Адова боль накрыла его, разом пригасив все краски и звуки окружающего мира. Перед глазами, пробившись сквозь багровую пелену боли, возникли буквы.

«Получен физический урон 9 единиц. Жизнь – 281/560».

Вся поверхность костяной иглы была покрыта зазубринами, препятствовавшими ее извлечению из раны. Найденыш дернул иглу сильнее и просто обломал ее, да так неудачно, что большая часть костяного дротика осталась в теле.

«На вас наложен негативный эффект «кровотечение», – 5 единиц жизни каждые 10 секунд».

Опять эти буквы и цифры! Неужели от дикой боли он снова начал терять рассудок?!