Вперед, на Запад! Операция «Багратион»

Знак информационной продукции 12+

© Дайнес В.О., 2020

© ООО «Издательство «Вече», 2020

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2021

Сайт издательства www.veche.ru

Введение

12(24) июня 1812 г. без объявления войны армия Наполеона по четырём мостам начала переправу через Неман. Под давлением численно превосходящих сил противника 1-я Западная армия генерала от инфантерии М.Б. Барклая де Толли и 2-я Западная армия генерала от инфантерии П.И. Багратиона вынуждены были отходить в глубь России. 26 июня (8 июля) враг занял Минск, а 8(20) июля – Могилёв, не позволив обеим армиям соединиться в районе Орши. Только благодаря упорным арьергардным боям русских солдат и офицеров, высокому искусству командующих армиями, сумевших расстроить планы противника, обе русские армии 22 июля (3 августа) все-таки соединились под Смоленском, сохранив боеспособными свои основные силы.

За смелость и храбрость князь Багратион Петр Иванович по достоинству заслужил прозвище «лев русской армии». Из 47 лет, отведенных ему судьбой, он три десятилетия верно служил России, проявив мужество, отвагу и недюжинные командирские качества во многих войнах и походах. Ученик великого русского полководца А.В. Суворова в ходе Бородинского сражения 1812 г. умело командовал армией, которая отразила все атаки войск Наполеона. В этом сражении Петр Иванович был смертельно ранен. По инициативе одного из героев Отечественной войны 1812 г. гусарского поэта-партизана, генерал-лейтенанта Д.В. Давыдова прах Багратиона был торжественно перенесён из деревни Симы на поле битвы и захоронен на Курганной высоте у подножия памятника героям Бородина.

В советское время, в 30-е гг. XX века, могилу «царского генерала» взорвали. Об отважном военачальнике вновь вспомнили во время Великой Отечественной войны. Отдавая дань памяти Багратиону, его фамилия стала кодовым наименованием Белорусской стратегической наступательной операции. Она была составной частью стратегического наступления Красной Армии в ходе летне-осенней наступательной кампании 1944 г., распространившегося на весь советско-германский фронт. Его вели все 11 фронтов, из них 9, а иногда и 10 одновременно. За шесть с половиной месяцев они провели девять стратегических наступательных операций, весьма разнообразных по форме, содержанию и способам действий войск. Первоначально главные усилия сосредоточивались в центре, а затем на том и другом крыле советско-германского фронта. Последовательно наносившиеся мощные удары, как правило, заставали противника врасплох, вынуждали его метаться, спешно перебрасывать силы с одного направления на другое, постоянно опаздывая, он не успевал занимать подготовленные тыловые оборонительные рубежи.

Во многих публикациях существуют различные мнения относительно кодового наименования Белорусской стратегической наступательной операции. Одни исследователи считают, что первоначально советское командование представляло себе операцию «Багратион» как повторение Курской битвы 1943 г. нечто вроде новой Орловской стратегической наступательной операции (кодовое наименование «Кутузов») или Белгородско-Харьковской стратегической наступательной операции (кодовое наименование «Румянцев»). Другие пишут, что «Багратиону» предшествовала операция с более громким названием «Суворов» – полузабытая сегодня. Речь идет о Смоленской стратегической наступательной операции, проведенной силами войск Западного фронта и левого крыла Калининского фронта с целью разгромить левое крыло группы армий «Центр» и не допустить переброски её сил на юго-западное направление, где Красная Армия наносила главный удар, а также освободить Смоленск. Но Орловская операция началась 12 июля 1943 г., Белгородско-Харьковская – 3 августа, а операция «Суворов» – 17 августа того же года. А потому такая взаимосвязь маловероятна.

Мы сошлемся на мнение генерала армии С.М. Штеменко, возглавлявшего в то время Оперативное управление Генерального штаба Красной Армии. Он пишет: «Много размышляли, как назвать этот план, но до самого момента представления Верховному Главнокомандующему он так и не получил никакого наименования. И.В. Сталин предложил именовать его “Багратионом” в честь выдающегося нашего соотечественника, прославившего русское оружие в борьбе против иноземных захватчиков в 1812 году»[1].

Генерал от инфантерии П.И. Багратион

Некоторые исследователи подвергают сомнению хронологические рамки Белорусской стратегической наступательной операции. Так, А.Л. Гончаров отмечает, что в 1945 г. они были определены иными, чем это принято в настоящее время. При этом он ссылается на сборник материалов по изучению опыта войны, в котором говорится: «С разгромом трех немецких армий в Белоруссии и с выходом советских войск в середине июля на линию, проходившую южнее Двинска, восточнее Каунаса, по Неману до Гродно, западнее Волковыска и Пинска, Белорусская операция, проводившаяся в тесном взаимодействии четырех фронтов, в основном была закончена»[2]. Далее Гончаров отмечает, что «постепенно рамки Белорусской операции были искусственно расширены за счет включения в нее действий во второй половине июля и в августе 1944 года». Он считает, что изначально операция «Багратион» планировалась на глубину до 300 км, то есть до рубежа Утена, Вильнюс, Лида, Барановичи, причем участие в ней центра и левого крыла 1-го Белорусского фронта не предполагалось. Но в конце 1950-х гг. в нее были включены последующие действия на Рижском и Восточно-Прусском направлениях, хотя деление на два последовательных этапа еще сохранилось. В 1960-х годах к ним прибавились Люблин-Брестская операция 1-го Белорусского фронта и дальнейшее наступление к Висле и на Варшаву, четкое деление на два этапа незаметно исчезло, а все указанные операции были объединены под общим названием Белорусской. «В результате получилось так, что блестящий успех, – подчеркивает Гончаров, – достигнутый за 23 дня наиболее удачной за всю войну операции советских войск, размылся результатами операций последующих полутора месяцев, далеко не всегда столь же удачных»[3].

На наш взгляд, рамки операции «Багратион» не были «искусственно расширены». О том, что ее рамки не ограничивались концом июля 1944 г., можно судить и по материалам вышеупомянутого сборника документов. Его составители подчеркивали: «Настоящий труд не представляет собой исчерпывающего описания действий Красной Армии в Белоруссии летом 1944 г. Он является в основном оперативно-стратегическим очерком, где в общей связи и в определенной последовательности рассматриваются важнейшие вопросы ведения наступления и взаимодействия войск четырех фронтов на Белорусском стратегическом направлении». Они делили операцию «Багратион» на три этапа. В ходе первого этапа предусматривалось взломать оборону противника на шести направлениях, окружить, разгромить его группировки на флангах (под Витебском и Бобруйском) и прорвать его фронт в центре (на Богушевском, Оршанском и Могилевском направлениях). На втором этапе намечалось стремительно развивать достигнутый успех, преследовать противника по всему фронту и, «захлестывая своими крыльями его группировку, находившуюся в центре, на могилевско-минском направлении, окружить и уничтожить ее». Третий этап операции включал неотступное преследование остатков разбитых сил врага к западным границам СССР. О выходе на эту границу говорится в последующих главах книги, представленной на суд читателю.

Верховный Главнокомандующий РККА и ВМФ И.В. Сталин

Нам представляется, что составители сборника материалов по изучению опыта войны № 18 вполне обоснованно делили операцию «Багратион» на три этапа. Этому делению соответствуют решения, которые принимались Ставкой Верховного Главнокомандования (ВГК). Замыслом операции «Багратион» предусматривался выход на рубеж Даугавпилс, Ковно (Каунас), Белосток, Брест, Люблин. В последующем войскам 1-го Прибалтийского фронта предстояло вести наступление на Кёнигсберг и частью сил на Шяуляй, 3-го Белорусского фронта – на Алленштайн[4] (150 км юго-западнее Кёнигсберга), а 1-го Белорусского фронта – на Варшаву.

В соответствии с замыслом операции Ставка ВГК поставила 31 мая 1944 г. задачи войскам 1-го Прибалтийского фронта на разгром витебско-лепельской группировки противника, 3-го Белорусского – витебско-оршанской, 2-го Белорусского – могилевской и 1-го Белорусского фронта – бобруйской группировок врага. 4 июля войска четырех фронтов одновременно получили новые задачи: 1-й Прибалтийский – о развитии наступления на Каунас и Шяуляй, 3-й Белорусский – на Вильнюс, 2-й Белорусский – на Белосток и 1-й Белорусский – на Барановичи и Брест. Следующий этап операции «Багратион» предваряли директивы Ставки ВГК от 28 июля: 1-му Прибалтийскому фронту – о развитии наступлении в общем направлении на Ригу и частью сил на Мемель (Клайпеда), 3-му Белорусскому – к границам Восточной Пруссии, 2-му Белорусскому – в общем направлении Ломжа, Остроленка и захвате плацдарма на западном берегу р. Нарев, а 1-му Белорусскому фронту – в общем направлении на Варшаву и захвате плацдармов на западном берегу рек Нарев и Висла.

Войска, принимавшие участие в операции, частично выполнили поставленные задачи, выйдя 29 августа на рубеж Митава (Елгава), Добеле, Августов и рек Нарев и Висла, к предместью Варшавы, овладев Шяуляем, Демблином и плацдармами на этих реках.

В отечественной и зарубежной историографии операции «Багратион» уделено достаточное внимание. Однако, учитывая относительно небольшой тираж книг, изданных после распада Советского Союза, они не смогли стать доступными новому поколению. Цель данной книги состоит в том, чтобы показать, как планировалась, готовилась и проводилась Белорусская стратегическая наступательная операция, в чем состоит ее значение для развития отечественного военного искусства. При написании книги использованы ранее изданная литература, в том числе мемуары полководцев и военачальников, статьи из газет «Правда» и «Красная Звезда», опубликованные в 1944 г., а также архивные документы и материалы, размещенные на информационном портале «Память народа» и в электронном банке документов «Подвиг народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» Министерства обороны Российской Федерации. К ним относятся директивы, приказы, доклады командующих фронтами и армиями, оперативные сводки, отчеты по фронтовым операциям, наградные листы. Эти сайты являются поистине неисчерпаемым кладезем ценной информации, воскресающей героические подвиги солдат, сержантов, офицеров, генералов и адмиралов в годы Великой Отечественной войны.

Удержать «Белорусский балкон»

В результате наступления зимой – весной 1944 г. войска Красной Армии нанесли поражение сильным группировкам войск вермахта под Ленинградом, Новгородом, на Правобережной Украине и в Крыму. Линия, разделявшая воюющие стороны, от Баренцева моря проходила западнее Мурманска, через Онежское и Ладожское озера, Карельский перешеек, северо-западнее Ленинграда, восточнее Нарвы, Пскова, Витебска и Могилева, по реке Припять, восточнее Ковеля и Станислава (Ивано-Франковска). Далее она пролегала севернее Кишинева и, опускаясь на юг по Днестру, уходила к Черному морю. На этом огромном фронте протяженностью 4,5 тыс. км действующая армия имела 11 фронтов, 54 общевойсковые, 5 танковых, 12 воздушных армий, 3 флота. В их составе было 450 стрелковых и кавалерийских дивизий, 16 танковых и 6 механизированных корпусов, 72 артиллерийские и минометные дивизии, 82 отдельные артиллерийские и минометные бригады, 132 авиационные дивизии. Всего 6,6 млн человек, около 98 тыс. орудий и минометов, 7,8 тыс. танков и САУ, 13,4 тыс. боевых самолетов. В резерве Ставки ВГК находились 2 общевойсковые, одна танковая и одна воздушная армии, около 30 стрелковых и кавалерийских дивизий, 8 танковых и 7 механизированных корпусов, 11 артиллерийских и минометных дивизий и 11 отдельных бригад, в которых насчитывалось около 650 тыс. человек, 9,5 тыс. орудий и минометов, 2 тыс. танков и САУ, 3 тыс. самолетов[5].

Войска Красной Армии занимали выгодное стратегическое положение. Сложившаяся линия фронта и наличие двух выступов, в Белоруссии и Молдавии, позволяли им наносить удары по флангам группировок противника. Одновременно улучшилась оперативно-стратегическая обстановка на Балтийском и особенно Черном морях. Приближение линии фронта к основным районам базирования партизан позволяло им более тесно взаимодействовать с наступающими войсками.

Немецкое командование имело на Восточном фронте 4 группы армий и несколько оперативных групп (179 дивизий и 5 бригад нацистской Германии, 49 дивизий и 18 бригад ее союзников), часть сил 20-й немецкой горной армии, 3 воздушных флота и группировки военно-морских сил на Севере, Балтийском и Черном морях. Всего насчитывалось 4,3 млн человек, 59 тыс. орудий и минометов, 7,8 тыс. танков и штурмовых орудий, 3,2 тыс. боевых самолетов[6]. Верховный главнокомандующий вооруженными силами Германии А. Гитлер, штаб Верховного главнокомандования и Генеральный штаб сухопутных сил все еще надеялись изменить ход Второй мировой войны в свою пользу. Стремясь затянуть ее в надежде на раскол в антигитлеровской коалиции, предусматривалось, сосредоточив основные усилия на Восточном фронте, отразить удары войск Красной Армии на занимаемых рубежах и не допустить их выхода на территорию Германии и на Балканы. При этом противник предполагал, что главный удар летом 1944 г. Красная Армия нанесет на юго-западном направлении с целью овладения румынской нефтью и черноморскими проливами. Поэтому, по данным советской разведки, немецкое командование уделяло основное внимание усилению в первую очередь группы армий «Южная Украина».

Действительно, немецкое командование, успешно отразив в январе – марте 1944 г. наступление войск 1-го Прибалтийского, Западного и Белорусского фронтов на Витебском, Оршанском, Богушевском, Жлобинском и ряде других направлений, оценивало положение своей группировки в Белоруссии как стабильное. Оно было уверено в том, что летом Красная Армия предпримет здесь лишь ограниченные по масштабу действия. Например, в «Бюллетене оценок положения противника на Восточном фронте» от 13 июня 1944 г. отмечалось, что готовившееся севернее Припятских болот наступление войск Красной Армии имело своей целью ввести «в заблуждение германское командование относительно направления главного удара и оттянуть резервы из района между Карпатами и Ковелем…»[7].

В этой связи нельзя обойти вниманием следующее. 5 октября 1940 г. при рассмотрении нового проекта плана стратегического развертывания И.В. Сталин, по свидетельству Маршала Советского Союза А.М. Василевского, поручил Генеральному штабу переработать план, предусмотрев сосредоточение главной группировки Красной Армии на юго-западном направлении. Сталин считал, что Германия в случае войны направит свои основные усилия на юго-запад, чтобы, прежде всего, захватить наиболее богатые промышленные, сырьевые и сельскохозяйственные районы. С этой точкой зрения согласились нарком обороны СССР Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко и начальник Генерального штаба генерал армии К.А. Мерецков. Однако это, как показали события начала Великой Отечественной войны, был серьезный просчет Сталина. Главный удар войска вермахта нанесли на западном направлении, а Красной Армии и народу Советского Союза пришлось заплатить слишком высокую цену за этот просчет. Прошло три года, и теперь такой же просчет допустили Гитлер, а вместе с ним штаб Верховного главнокомандования и Генеральный штаб сухопутных сил Германии. Богатства юго-западных районов Советского Союза и сопредельных с ним стран, как мы видим, подобно магниту притягивали взоры тех, кто стоял на вершине военной пирамиды.

Между тем выступ (по немецким документам – «балкон») в Белоруссии по своей конфигурации был весьма соблазнительным объектом для наступления. «Белорусский балкон», обращенный своей вершиной на восток, проходил по лини от оз. Нещердо, северо-восточнее Витебска, юго-восточнее Чаус, восточнее Жлобина, по правому берегу р. Припять, южнее Пинска, восточнее Ковеля и Вербы. Его площадь составляла около 250 тыс. кв. км. Немецкие войска, обороняя этот «балкон», надежно прикрывали Восточно-Прусское и Варшавское направления. Кроме того, развитая сеть железных и шоссейных дорог позволяла не только осуществлять маневр силами и средствами, но и поддерживать взаимодействие между группами армий «Север», «Центр» и «Северная Украина». Наряду с этим, «балкон» нависал с севера над войсками 1-го Украинского фронта, создавая угрозу его флангу и затрудняя дальнейшее продвижение на запад.

Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко

Несмотря на то, что на западном направлении немецкое командование ожидало ограниченные по масштабу действия Красной Армии, оно для удержания «белорусского балкона» сосредоточило значительные силы и средства. Главная роль в этом отводилась группе армий «Центр», которой командовал 59-летний генерал-фельдмаршал Э. Буш, имевший значительный боевой опыт. При вторжении на советскую территорию 22 июня 1941 г. Буш командовал 16-й армией, участвовавшей в блокаде Ленинграда, а 12 октября 1943 г. возглавил группу армий «Центр», которая под его руководством отразила наступление войск Западного фронта в октябре – начале декабря 1943 г., а также Западного и 1-го Прибалтийского фронтов в начале февраля – марте 1944 г.

Советские артиллеристы на Западном фронте

В состав группы армий «Центр» входили четыре армии (3-я танковая, 4-я, 9-я и 2-я). Ее поддерживала авиация 6-го воздушного флота и частично 1-го и 4-го воздушных флотов. К левому крылу группы армий «Центр» примыкали правофланговые соединения 16-й армий группы армий «Север», а к правому крылу – левофланговые части 4-й танковой армии группы армий «Северная Украина».

На левом крыле группы армий «Центр» оборону в полосе шириной 220 км занимала 3-я танковая армия генерал-полковника Г. Райнхардта, штаб которого находился в Бешенковичах[8]. На левом фланге армии располагались 252-я пехотная дивизия и корпусная группа «D» 9-го армейского корпуса, которым командовал генерал артиллерии Р. Вутман. Под Витебском с ними граничил 53-й армейский корпус генерала пехоты Ф. Гольвитцера, включавший 246-ю и 206-ю пехотные, 4-ю и 6-ю авиаполевые дивизии. Правый фланг армии удерживал 6-й армейский корпус генерала артиллерии Г. Пфайфера. В его состав входили 197-я, 299-я и 256-я пехотные дивизии. В резерве командующего армией находились 95-я пехотная и 201-я охранная дивизии.

Красноармейцы на фоне подбитого немецкого танка

Правее 3-й танковой армии в обороне располагалась 4-я армия генерал-полковника Г. Хайнрици, который в те дни болел и его замещал генерал пехоты К. фон Типпельскирх. Штаб был в Годевичах под Оршей в центре полосы группы армий «Центр». Слева направо в 200-километровой полосе армии находились: 27-й армейский корпус генерала пехоты П. Фёлькерса (78-я штурмовая, 25-я моторизованная, 260-я пехотная дивизии); 39-й танковый корпус генерала артиллерии Р. Мартинека (110-я, 337-я, 12-я, 31-я пехотные дивизии); 12-й армейский корпус генерал-лейтенанта В. Мюллера (18-я моторизованная, 267-я и 57-я пехотные дивизии). Резерв армии составляли 14-я пехотная (моторизованная), 60-я моторизованная и 286-я охранная дивизии.

Вперед, на Запад!

Соседом 4-й армии справа была 9-я армия генерала пехоты Х. Йордана, имевшая штаб в Бобруйске. Ее войска обороняли полосу шириной 300 км. В состав армии входили: 35-й армейский корпус генерала пехоты Ф. Визе (134-я, 296-я, 6-я, 383-я и 45-я пехотные дивизии); 41-й танковый корпус генерала артиллерии Г. Вейдлинга (36-я, 35-я и 129-я пехотные дивизии); 55-й армейский корпус генерала пехоты Ф. Херрлайна (292-я и 102-я пехотные дивизии). В резерв армии были выделены 20-я танковая и 707-я охранная дивизии, которые располагались в северной части полосы недалеко от Бобруйска.

Правое крыло группы армий «Центр» составляла 2-я армия генерал-полковника В. Вейсса, штаб которой располагался в Петрикове. Она, также как и 9-я армия, обороняла полосу шириной 300 км, проходившую по лесам и болотам. В состав армии входили: 23-й армейский корпус генерала инженерных войск О. Тимана (203-я охранная и 7-я пехотная дивизии); 20-й армейский корпус генерала артиллерии фрайхерра[9] р. фон Романа (3-я кавалерийская бригада и корпусная группа «Е»[10]); 8-й армейский корпус генерала пехоты Г. Хёне (венгерская 12-я резервная дивизия, немецкие 211-я пехотная дивизия и 5-я егерская дивизия). Для охраны огромного бездорожного района Припяти был выделен 1-й кавалерийский корпус генерала кавалерии Г. Хартенека с 4-й кавалерийской бригадой.

Всего противник насчитывал 1,2 млн человек, 9500 орудий и минометов, 900 танков и штурмовых орудий. Их поддерживали около 1350 самолетов 6-го, а также часть сил 1-го и 4-го воздушных флотов[11]. А. Самсонов отмечал, что противник имел 9,6 тыс. орудий и минометов, свыше 900 танков и штурмовых орудий[12]. По данным В. Хаупта, на 1 июня 1944 г. в группе армий «Центр» насчитывалось всего 442 053 офицера, унтер-офицера и солдата, из которых только 214 164 могли считаться окопными солдатами. К ним он также относил еще 44 440 офицеров, унтер-офицеров и солдат отдельных частей резерва Верховного главнокомандования, которые по всей полосе группы армий служили артиллеристами, истребителями танков, связистами, санитарами и водителями автомобилей[13].

Силы и средства группы армий «Центр» были значительные. Однако их боеспособность тревожила командующего группой армий генерал-фельдмаршала Буша. В своем докладе главному командованию сухопутных сил он отмечал, что находящиеся на фронте соединения неспособны отразить крупное наступление противника. Буш считал, что пригодными к ограниченным наступательным действиям являются 16 пехотных и моторизованных дивизий (6, 12, 18, 25, 35, 102, 129, 134, 197, 246, 256, 260, 267, 296, 337 и 383-я), а также корпусная группа «D»[14]. Полностью пригодными для ведения обороны были 8 пехотных (5, 14, 45, 95, 206, 252, 292 и 299-я) и две авиаполевые (4-я и 6-я) дивизии, а условно пригодными для ведения обороны – 57-я и 707-я пехотные, 60-я моторизованная дивизии[15]. Не преувеличивало боеспособность противника и Разведывательное управление Генерального штаба Красной Армии, которое считало, что «части группы армий «Центр» останутся достаточно ослабленными и средняя их укомплектованность не будет превышать 90 % штатной численности»[16].

Авиация группы армий «Центр» была представлена только штурмовыми и истребительными частями. В состав 6-го воздушного флота генерал-полковника р. фон Грайма на 1 июня входили 1-я (одна штурмовая и одна истребительная эскадрильи; командир – генерал-майор Р. Фукс) и 4-я (одна штурмовая, одна истребительная и одна ночная истребительная эскадрильи; командир – генерал-майор Ф. Ройс) авиационные дивизии. Бомбардировочные эскадры, предназначенные для действий на центральном участке Восточного фронта, находились на переформировании. Для противовоздушной обороны войск группы армий «Центр» был выделен только один зенитный артиллерийский корпус (2-й) генерала зенитной артиллерии Й. Одебрехта, включавший 12-ю, 18-ю зенитные артиллерийские дивизии и 10-ю зенитную артиллерийскую бригаду. Причем части 12-й зенитной артиллерийской дивизии прикрывали войска 2-й и 9-й армий, 18-я зенитная артиллерийская дивизия – 4-й армии, а 10-я зенитная артиллерийская бригада – 3-й танковой армии.

Э. Буш, будучи серьезно обеспокоен за боеспособность своих частей и соединений, утешался тем, что они опирались на хорошо укрепленную и эшелонированную (до 250—270 км) оборону, инженерное оборудование которой началось еще в 1942 году. Она состояла из двух рубежей. На первом рубеже, имевшем условное наименование «Пантера» и состоявшем из двух полос, находилось до 80 % всего личного состава и военной техники. Главная полоса обороны глубиной 3—7 км включала две-три позиции, каждая из которых состояла из двух-трех сплошных траншей, соединенных ходами сообщения. Ее прикрывали проволочные заграждения, минные поля и противотанковые рвы. На расстоянии 7—10 км от переднего края обороны была оборудована вторая полоса, которая включала одну-две позиции (от трех до восьми траншей).

Оборонительные позиции обычно проходили по западным берегам многочисленных рек. Их форсирование затрудняли широкие заболоченные поймы. Лесисто-болотистый характер местности, множество водоемов серьёзно ухудшали возможности по применению тяжелого вооружения. При подготовке обороны противник построил доты и дзоты, бронеколпаки, сборные железобетонные огневые точки. Для укрытия солдаты использовали так называемые «лисьи норы» – глубоко врытые в толщу земли щели. В оперативной глубине находились армейский, промежуточный и тыловой рубежи. Крупные города были превращены в мощные узлы сопротивления, а Витебск, Орша, Бобруйск, Могилев, Борисов и Минск – объявлены Гитлером укрепленными районами (крепостями). Их оборона была построена с учётом возможности круговой обороны. В своем приказе от 23 мая 1944 г. генерал-фельдмаршал Буш требовал удерживать их «при любых обстоятельствах»[17]. Тыловые рубежи проходили по рекам Днепр, Друть, Березина, по линии Минск, Слуцк и далее на запад. Для строительства полевых укреплений широко привлекали местных жителей. Слабостью немецкой обороны являлось то, что строительство оборонительных полос в глубине не было закончено.

Особое внимание противник уделял району Витебска, так как его удержание позволяло обеспечивать взаимодействие между группами армий «Центр» и «Север». С учетом этого немецкие войска оборудовали на подступах к городу несколько рубежей. Первый из них, прикрытый почти сплошными комбинированными проволочными и минно-взрывными заграждениями, находился в 10—15 км от Витебска. В 7—10 км от переднего края проходил второй рубеж, перед которым имелись заграждения, противотанковые рвы и минные поля. Третий рубеж был оборудован непосредственно на окраинах города. Все каменные здания в нем составляли основу многочисленных опорных пунктов. При этом наиболее слабым местом вражеской группировки на витебском выступе являлись ее фланги.

Немецкие пехотинцы в окопах

Три эшелонированных рубежа с установленными на них бронеколпаками, сборными железобетонными и деревоземляными огневыми точками имелись и на Оршанском направлении. Меньшая плотность оборонительных сооружений была на Богушевском направлении, так как здесь многочисленные болота, озера и речные преграды затрудняли действия, прежде всего, подвижных соединений. Однако сам Богушевск, являвшийся узлом, связывающим оборону Орши и Витебска, и как бы замком всей линии «Фатерланд» в этом регионе, был сильно укреплен. Богушевск прикрывали три линий траншей и широкие пояса проволочных и минных заграждений. На дорогах в болотистой местности через каждые 100—150 м стояли деревоземляные брустверы или бункеры. В самом городе, почти разрушенном, в каждом доме, во всех развалинах оборудованы огневые точки.

На Бобруйском направлении, на участке Ректа, Лучин шириной 35 км, занимали оборону три пехотные и одна танковая дивизии 9-й армии. На Глусском направлении, на участке Здудичи, Трамец шириной 55 км, было развернуто до четырех пехотных дивизий. На этих направлениях враг, используя водные преграды, создал пять оборонительных рубежей. Первый рубеж проходил по рекам Друть и Днепр, второй – по р. Добрица, третий – по р. Добысна, четвертый – по р. Ола, а пятый – по р. Березина.

Первый, основной рубеж, глубина которого составляла 6—8 км, включал три-четыре, а местами пять сплошных траншей, соединенных между собой ходами сообщений. На первой траншее, отрытой в полный профиль, имелось много одиночных и парных стрелковых ячеек, пулеметных площадок, вынесенных вперед на 5—6 м. В 80—100 м от нее находились проволочные заграждения в один-два, а на ряде участков – и в три ряда. Промежутки между ними были заминированы. Далее, в глубине обороны, одна за другой тянулись траншеи: вторая – на удалении 200—300 м от переднего края, третья – в 500—600 м, затем четвертая и, наконец, в 2—3 км – пятая, которая прикрывала огневые позиции артиллерии.

Позади траншей были оборудованы блиндажи для укрытия личного состава. Противник построил доты и дзоты, а также использовал башни танков, зарытых в землю, которые обеспечивали круговой обстрел. В заболоченных местах были сооружены насыпные огневые точки, стенки которых укреплялись бревнами и камнями. Все населенные пункты были превращены в узлы сопротивления. Особенно сильно был укреплен Бобруйск, вокруг которого проходили внешний и внутренний оборонительные обводы. Дома, подвалы, хозяйственные постройки на окраинах города были также приспособлены к обороне. На площадях и улицах имелись железобетонные укрепления, баррикады, колючая проволока, заминированные участки. Гарнизон Бобруйска располагал трехмесячным запасом продовольствия и большим количеством боеприпасов.

К. фон Типпельскирх пишет, что в полосе группы армий «Центр» намерения командования Красной Армии стали выясняться примерно к 10 июня. Радиоразведка сообщала о новых армиях. Авиация отмечала усиление железнодорожных перевозок и интенсивное движение на шоссейных дорогах. Дивизионы артиллерийской инструментальной разведки (АИР) установили, что на ряде участков начали пристрелку крупные силы переброшенной сюда «русской артиллерии». Пленные сообщали о появлении в тылу противника «ударных частей». На так называемых «оборонительных участках», удерживавшихся до сих пор менее боеспособными частями, отмечалась смена последних сильными соединениями. «Прошло еще несколько дней, и для командования группы армий “Центр” стало совершенно очевидным, – пишет фон Типпельскирх, – что противник развертывает на этом фронте крупные силы. Кроме того, стали отчетливо вырисовываться направления предстоящих ударов на Бобруйск, Могилев, Оршу и Витебск. Полученная в результате сопоставления самых разнообразных наблюдений картина приготовлений противника была настолько определенной и ясной, что для предположения о возможности имитаций и ввода в заблуждение совершенно не оставалось места»[18].

Колонна немецкой бронетехники, уничтоженная под Бобруйском

14 июня начальник Генерального штаба сухопутных сил генерал-лейтенант А. Хойзингер провел совещание с участием всех начальников штабов групп армий и армий. Начальники штабов групп армий «Север», «Северная Украина» и «Южная Украина» сообщили, что на их фронте нет никаких признаков подготовки ожидавшегося в скором времени наступления Красной Армии. Начальники штабов армий группы армий «Центр», наоборот, единогласно заявили о почти завершенном развертывании крупных сил Красной Армии перед фронтом их армий. Фон Типпельскирх отмечает, что в Генеральном штабе Сухопутных сил и у Гитлера «настолько глубоко укоренилось – чему в немалой степени содействовала категорическая точка зрения Моделя[19], возглавлявшего фронт в Галиции, – предвзятое мнение о наибольшей вероятности русского наступления на фронте группы армий “Северная Украина”, что отказаться от него они уже не могли». В то же время развертывание сил Красной Армии перед фронтом группы армий «Центр» нельзя было отрицать, однако ему в оценке русских планов приписывалась лишь подчиненная роль. Поэтому предполагалось, подчеркивает фон Типпельскирх, что «группа армий “Центр” такого рода наступление, которое будет предпринято, по всей вероятности лишь с целью сковывания ее войск, сможет отразить собственными силами. Доминирующей оставалась точка зрения, предполагавшая нанесение русскими основного удара на фронте группы армий “Северная Украина”». В ее полосе была сосредоточена большая часть танковых дивизий, так как Гитлер был уверен, что именно там, наконец, вновь удастся противопоставить «удар удару». На просьбу командующего группой армий «Центр» выделить ей по крайней мере более крупные резервы было заявлено, что общая обстановка на Восточном фронте не допускает иной группировки сил.