000
ОтложитьЧитал
Моим дорогим родителям посвящаю эту книгу
Предисловие
В настоящее время Россию ускоренными темпами встраивают в западный мировой порядок, осуществляя тотальную смену наших цивилизационных ориентиров. Для этого проводят такую перестройку сознания нашего народа, при которой те силы, которые традиционно воплощали собой совершенно чуждые нам нормы и ценности и являются нашими главными противниками, воспринимались бы в качестве союзников и друзей. В религиозно-мировоззренческой сфере такая перестройка осуществляется и по отношению к Ватикану, которому принадлежит в указанных планах важнейшая роль.
Ватикан представляет собой церковно-государственную структуру, обладающую уникальными разведывательными, дипломатическими, финансовыми и организационными возможностями, позволяющими ему, прикрываясь деятельностью многочисленных орденов, фондов и религиозных ассоциаций, последовательно реализовывать свои цели. Когда мы говорим о Ватикане, мы имеем в виду и орган управления Римско-католической церковью, и государство одновременно, то есть Святой Престол и город-государство Ватикан – и в этом его характерная особенность. И здесь надо подчеркнуть, что понятие «Католическая церковь» мы используем не в значении Церкви Христовой, а в значении института, который является квазицерковью.
Св. Престол, являющийся теократической монархией и представленный папой римским и Римской курией, является институтом, обладающим статусом юридического лица, то есть действует как суверенный субъект sui generis (единственный в своём роде), признанный в международном праве и являющийся постоянным наблюдателем при ООН. Он может заключать договоры, устанавливать дипломатические отношения, принимать у себя послов и посылать свои дипломатические миссии (апостольские нунциатуры). Кроме этого Св. Престол владеет вспомогательной территорией – Государством Градом Ватикан, управляемой папой посредством Понтификальной комиссии по делам Государства Града Ватикан и губернаторства, куда входят назначаемые понтификом кардиналы. Статус государства был определён Латеранскими соглашениями, заключёнными между Св. Престолом и правительством Б. Муссолини в 1929 году. Соответственно, папа римский является одновременно и римским епископом – главой католической церкви, светским сувереном в статусе монарха и сувереном Государства Града Ватикан.
Стержневой идеей католицизма, обеспечивающей жёсткий иерархический строй всей его системы и превращающей его в мощную организационную силу, является идея о папском примате, то есть первенстве римского епископа. Выражается она в признании понтифика в качестве наместника Христа на Земле, видимого главы Вселенской Церкви, обладающего полной, верховной и универсальной властью. Формироваться она стала в первой половине I тысячелетия и уже к IX веку утвердилась как доктрина.
Связана она была с тем, что римские епископы по-своему стали толковать первенство чести, которое было признано за римской кафедрой в соответствии с 3 правилом II Вселенского собора и 28 правилом IV Вселенского собора. Первенство это изначально понималось как «председательство в любви» и не наделяло папу какими-либо властными полномочиями. Провозглашалось оно в силу значения Рима как столицы империи, то есть в силу древнего обычая, и сохранилось даже после переноса столицы в Константинополь в 330 г. Однако с изменением исторических условий (окончательное разделение империи, нашествие германцев, падение и разрушение политического строя на Западе) другим стало и положение римского епископа. Превратившись в единственного представителя порядка и высшей власти в Риме, он всё более ревностно воспринимал укрепление положения и роли Константинопольской кафедры. Поскольку для оправдания своего первенства папы уже не могли ссылаться на исключительное положение Рима, был разработан тезис, до сих пор обосновывающий папские претензии на главенство: римские епископы являются преемниками апостола Петра, который, будучи «князем апостолов», имел особые полномочия, которые перешли и к ним.
Впервые учение о св. Петре как «князе апостолов» и основании всей Церкви, превосходящем других по старшинству своего посвящения, сформулировал папа Лев I Великий (440–461) в своих проповедях[1]. В соответствии с ним, все пастыри Церкви, апостолы и священники получили свою власть от Христа, но все дары и прерогативы апостольства, священства и пастырства даны вполне и прежде всего Петру и уже через него и его посредство – всем другим апостолам и пастырям. Поскольку римские епископы являются преемниками апостола Петра, их общение с ним и по глубине, и по результатам воспроизводит его общение со Христом. Поэтому они обладают всей полнотой его полномочий, а римская кафедра есть духовный центр всего христианского мира.
Из этой теории Лев I извлекал такие практические последствия:
1) так как вся церковь основана на твёрдости Петровой, то удаляющийся от этой твердыни ставит себя вне таинственного тела Христова – церкви;
2) кто посягает на авторитет римского епископа и отказывает в повиновении апостольскому престолу, тот не хочет подчиняться апостолу Петру;
3) кто отвергает власть и первенство апостола Петра, тот надменный духом гордости низвергает самого себя в преисподнюю.
Уже на заседаниях IV Вселенского собора легаты понтифика выражались о нём так: «Святой и блаженнейший папа Лев, глава вселенской церкви, украшенный достоинством апостола Петра, который служит основанием церкви и камнем веры и пр.»[2]. Но если отцы собора видели в этих выражениях лишь почётный титул, то последующие папы стали толковать его как выражение своей вселенской власти.
Первая чёткая формулировка идеи абсолютной власти понтифика во Вселенской Церкви, как и концепция папской теократии, была дана папой Николаем I (858–867 гг.). Он первым стал называть себя наместником Христа на земле, обладающим верховной юрисдикцией над восточными епископами и стоящим выше соборов и синодов. Для обоснования этой претензии понтифик опирался на известный акт «Константинова дара» и Лжеисидоровы декреталии, которые, считается, были составлены около 850 г. Как писал иезуит Мембург, Николай I возвысил папскую власть до степени, которой она ещё не достигала, особенно же в отношении к императорам, королям, князьям и патриархам[3]. Укрепить позиции папства после него пытался Иоанн VIII (872–882), который сыграл решающую роль в формировании идеи о некоем «политическом сообществе всех христиан как таковых» со столицей в Риме. Римскую церковь он определял как «имеющую власть над всеми народами и к которой все народы приведены как к своей общей матери и главе»[4].
Римская кафедра, таким образом, стала представляться как центр Вселенской Церкви, а папский примат стал пониматься как вселенская учительная и административная власть римского епископа, имеющая божественное происхождение. Поэтому стало возможным и недопустимое изменение папами Символа веры, известное как филиокве.
Хотя папская идея искажала смысл Евангелия, восточная церковь поначалу никак не отнеслась к новым выводам римских епископов. Восток плохо был знаком с тем, что происходило внутри западной церкви, но, поскольку во время борьбы с ересями Рим проявлял себя всегда строгим ревнителем и гарантом православия, авторитет его сильно укрепился. А в Риме умело использовали молчание востока, и каждая римская претензия, не опротестованная вовремя, входила в церковное предание запада и с течением времени выигрывала в своём значении. В итоге отношения между двумя половинами христианского мира стали принимать такой характер, который совершенно чётко отразил неравенство в пользу Рима: наступательность с его стороны и некое оправдывание со стороны востока. Результатом этого стало то, что о серьёзной полемике против папских претензий подумали уже слишком поздно, когда они получили авторитет освященной веками древности и глубоко проникли в сознание западного христианского мира.
На поверхность это вырвалось в 1054 г., когда после отказа Константинопольского патриарха Михаила Керуллария подчиниться Риму, произошло взаимное отлучение патриарха и папских легатов. Хотя ещё в 1009 г., после того, как папа Сергий IV в своём послании по поводу восшествия на престол изложил Символ веры с прибавкой филиокве, патриарх Константинопольский Сергий II вычеркнул имя папы из диптихов, и с тех пор никакое папское имя в них не вписывалось.
Позже властное положение папы было подкреплено догматом о непогрешимости (или безошибочности) папского учения, который был сформулирован в четвёртой главе догматической конституции Pastor Aeternus (Вечный пастырь), принятой на I Ватиканском соборе 1870 года при папе Пие IX. Он звучит так: «Папа римский, когда он говорит ex cathedra, то есть когда, исполняя свои обязанности учителя и пастыря всех христиан, определяет, в силу своей верховной апостольской власти, что некое учение по вопросам веры и нравственности должно быть принято всей Церковью, обладает с Божественной помощью, обещанной ему в лице святого Петра, той непогрешимостью (infallibilitas), которой Божественный Искупитель пожелал наделить Свою
Церковь, когда она определяет учение о вере и нравственности. Следовательно, эти определения папы римского непреложны сами по себе, а не в силу согласия Церкви. Если кто-либо, не дай Бог, поимеет дерзость противоречить Нашему определению, да будет отлучён от сообщества верных»[5].
Однако идея эта содержит много двусмысленностей. Хотя непогрешимость непроизвольна и вступает в действие только при соблюдении ряда условий, сами эти условия крайне неопределённы, а большинство папских определений так или иначе связаны с вопросами веры или нравственности; в любой энциклике папа выступает как пастырь. Значит ли это, что все папские энциклики обладают непогрешимостью? Показательно, что сам Пий IX категорически отказался дать чёткие критерии непогрешимости, заявив в 1871 году: «Некоторые хотели, чтобы я разъяснил соборное определение ещё больше и точнее. Я этого делать не хочу. Оно достаточно ясно». В итоге папа получил полное право объявить любое из своих суждений относительно веры и нравственности богооткровенной истиной, потенциально безошибочными, могущими стать такими в любой следующий момент.
Откуда это пошло и почему стало возможным? Дело в том, что у православных и католиков разное понимание непогрешимости Церкви. Православное богословие понимает непогрешимость Церкви как её способность сохранять неизменно Христово учение. Она исключает возможность догматического прогресса и исходит из того, что христианское учение всегда тождественно в своём содержании, и развитие возможно лишь в степени усвоения богооткровенной истины, но не в её объективном содержании. Церкви не дано обетование новых откровений.
В католичестве же стала признаваться возможность догматического развития. Концепция эта была сформулирована в середине XIX века английским теологом, кардиналом Джоном Ньюменом (1801–1890), бывшим англиканином, принявшим католицизм. Суть её заключается в том, что содержание веры и Откровения в самом начале было только в зачаточном виде, в виде неясных намёков в Священном Писании и Священном Предании, не осознанных ещё самой Церковью. Оно увеличивается в своём объёме в процессе церковной истории, раскрывается, выявляется и формулируется в церковном сознании. Апостолы осознавали христианскую веру только в самом минимальном объёме, и лишь с течением времени Церковь постепенно осознавала и формулировала новые истины веры (!), строя на неявных богооткровенных посылах догматические выводы. Такой подход связан с католическим пониманием догматического содержания христианской веры как определённой суммы знаний, выстраивающейся в логически непротиворечивую философско-богословскую систему, а не как неизменного и рационально неуловимого опыта богообщения. Именно данная концепция и стала предпосылкой и основой для утверждения идеи непогрешимости римского первосвященника.
Догмат о непогрешимости был принят в условиях завершавшейся войны за объединение Италии, причём именно в тот самый месяц, когда армия Гарибальди входила в Рим, ставший столицей Итальянского королевства. Понтифик был низложен, он потерял свою светскую власть, но компенсацией за это стало укрепление его власти внутри Церкви. В силу обстоятельств собор так и не рассмотрел тему коллегиальной власти епископов в союзе с папой, и в результате была закреплена абсолютная власть папы, при которой епископы окончательно потеряли свою самостоятельность, превратившись фактически в его служащих, проводящих в жизнь решения понтифика в доктринальной, пастырской и дисциплинарной сферах.
Документы II Ватиканского собора (1962–1965 гг.) и последующие декларации католической церкви подтвердили статус понтифика. Догматическая Конституция о Церкви (Lumen gentium) повторила «учение об установлении, непрерывности, значении и смысле священного Первенства Римского Понтифика и о его безошибочном учительстве». Хотя документ вернулся к теме коллегиальности и власти «коллегии епископов», здесь было чётко прописано, что «коллегия, или состав, епископов обладает властью лишь совместно с Римским Понтификом, преемником Петра, в качестве её Главы, причём в неприкосновенности остаётся первенство его власти в отношении всех: как пастырей, так и верных. Ибо в силу своей должности, то есть как Наместник Христа и Пастырь всей Церкви, Римский Понтифик обладает в Церкви полной, верховной и универсальной властью, которую он всегда вправе свободно осуществлять»[6].
Что же касается «других церквей и церковных сообществ», то, хотя собор и признал, что в них «обретают многие начала освящения и истины», но «всю полноту спасительных средств» они могут получить лишь через Католическую церковь: «Те, кто верует во Христа и должным образом принял крещение, находятся в известном общении с Католической церковью, а полное общение возможно только с признанием власти преемника Петра, то есть понтифика Рима». То есть подлинное «христианское единство», в соответствии с учением Св. Престола, возможно только при условии признания римского папы как преемника Петра и главы Христианской Церкви.
В силу того, что идея о первенстве римского понтифика глубоко противоречит учению Иисуса Христа и стала главным источником заблуждений и отступлений Римско-католической церкви, Православие определяет католицизм как ересь. Таково определение, которое дают наши Святые Отцы и из которого исходит Святоотеческое предание.
Против папских заблуждений боролись известные иерархи, священники, монахи и миряне Православной Церкви: святой Григорий Палама, святой Марк Эфесский, преподобный Мелетий Галисиот Исповедник, преподобный Никодим Святогорец и многие другие, утверждавшие, что «тот, кто в здравой вере самое малое отменит, тот всё осквернит» и что «принимающий еретика, принимает на себя те же обвинения». Исходя из этого патриарх Константинопольский Кирилл VI (1769–1821), несмотря на противодействие находившихся под влиянием папистов архиереев, издал окружное послание, в котором отлучал от Церкви тех, кто принимает как законные таинства католиков. Осуждение папизма как ереси содержится в Окружном послании восточных патриархов 1848 г.[7] и в Окружном послании святейшего синода Константинопольского патриархата 1895 г. (при патриархе Анфиме VII), в котором доказывается, что филиокве, примат папы и его непогрешимость противоречат Евангелию и Преданию, а папизм причисляется к «еретическим плевелам» в Церкви Божией, которые отсекаются от здорового тела Вселенской Церкви.
Вот что писали наши святые отцы XIX века.
Святитель Игнатий (Брянчанинов) (1867): «Папизм – так называется ересь, объявшая Запад, от которой произошли, как от древа ветви, различные протестантские учения. Папизм присваивает папе свойства Христа и тем отвергает Христа. Некоторые западные писатели почти явно произнесли это отречение, сказав, что гораздо менее грех – отречение от Христа, нежели грех отречения от папы. Папа есть идол папистов, он – божество их. По причине этого ужасного заблуждения благодать Божия отступила от папистов; они преданы самим себе и сатане – изобретателю и отцу всех ересей, в числе прочих и папизма. В этом состоянии омрачения они исказили некоторые догматы и таинства, а Божественную Литургию лишили её существенного значения, выкинув из неё призывание Святаго Духа и благословение предложенных хлеба и вина, при котором они пресуществляются в Тело и Кровь Христовы… Никакая ересь не выражает так открыто и нагло непомерной гордости своей, жестокого презрения к человекам и ненависти к ним».
Святитель Феофан Затворник (1894): «Латинская церковь есть апостольского происхождения, но отступила от апостольских преданий и повредилась. Главный её грех – страсть ковать новые догматы… Латиняне повредили и испортили Святую Веру, Святыми Апостолами преданную…» «Верить по-латински… есть уклонение от Церкви, ересь».
Святоотеческое учение о папизме усвоили почти все православные богословы XX века. Известный во всём православном мире преп. Иустин (Попович) (1974), указывая на три вида падения человека – падение Адама, падение Иуды и падение папы, писал: «Христа оттеснили на Небо, а на Его место поставили “наместника” – папу; Богочеловека заменили человеком, а любовь – систематическим устранением, уничтожением всего, что не поклоняется папе, даже и через насильственный перевод в папскую веру и сжигание “грешников во славу кроткого и благого Господа Иисуса”». С вопросом о первенстве папы преподобный Иустин связывал возникновение всех прочих отклонений в католическом учении.
А вот как точно написал Ф.М. Достоевский: «Католичество римское хуже самого атеизма. Атеизм только проповедует нуль, а католицизм идёт дальше: он искажённого Христа проповедует, им же оболганного и поруганного, Христа противоположного! Он антихриста проповедует…» «Римский католицизм уже не есть христианство. Рим провозгласил Христа, поддавшегося на третье дьяволово искушение, возвестив всему свету, что Христос без царства земного на Земле устоять не может; католичество тем самым провозгласило антихриста и тем погубило весь западный мир». «Римская церковь в том виде, в каком она состоит теперь, существовать не может. Она заявила об этом громко сама, заявив тем самым, что царство ея от мира сего и что Христос ея “без царства земного удержаться на свете не может”. Идею римского светского владычества Католическая церковь вознесла выше правды и Бога; с той же целью провозгласила и непогрешимость вождя своего… Церковь католическая этой власти своей ни за что, никогда и никому не уступит и лучше согласится, чтоб погибло христианство совсем, чем погибнуть светскому государству Церкви…»
Главные устремления папства всегда были обращены в сторону православного Востока. И миссия в отношении России у него неизменна: она нацелена на изменение основ русского духовного строя, на размывание вековых мировоззренческих принципов, сформированных православной верой, и, в итоге, на поглощение Православия католицизмом под властью римского понтифика. На это направлены все последние шаги, предпринимаемые Св. Престолом для привлечения нас к сближению и единению с католицизмом, важным рубежом на пути к которому должна была стать и стала в итоге встреча папы римского с Московским патриархом.
Между тем, планы Ватикана амбициозны. Совершив в результате II Ватиканского собора отступничество уже в отношении основополагающих положений христианского учения, он «открыл» себя для активного экуменического общения с представителями различных религиозно-мировоззренческих систем, сохранив при этом в полной неприкосновенности положение о папском примате. А это позволило ему претендовать на духовное лидерство уже в общемировом масштабе.
Однако, осуществляя мощную идейную экспансию, давая религиозное и нравственное обоснование необходимости «мировой политической власти» и добиваясь признания авторитета Ватикана в качестве ведущей духовной силы в современном мире, папство само в реальности является лишь орудием в руках более мощных сил, внедряющих универсальную мировую религию и глобальную этику для всего человечества.
Каким образом произошёл отход католицизма от христианского вероучения, что стоит за папским проектом всемирного управления и каковы реальные планы Ватикана в отношении Православия – об этом рассказывается в данной книге. В ней привлечены ранее не использованные зарубежные источники, что позволяет лучше понять уже известные факты и более широко взглянуть на происходящие процессы.
Мы отторгли от себя латинян не по какой иной причине, кроме той, что они еретики. Поэтому совершенно неправильно объединяться с ними». «Латиняне не только раскольники, но и еретики. Наша Церковь молчала об этом потому, что их племя гораздо больше и сильнее нашего.
Святитель Марк Ефесский
В истории человечества есть три главных случая падения: Адам, Иуда, папа… папство со своей моралью является более чем арианством… догмат о непогрешимости папы является не только ересью, но и всеересью. Потому что ни одна из ересей не восставала в корне и настолько всеохватывающей против Богочеловека Христа и Его Церкви как это сделало папизм со своей непогрешимостью папы-человека. Нет в этом никакого сомнения. Этот догмат является ересью ересей, беспрецедентное восстание против Иисуса Христа.
Преподобный Иустин (Попович)