Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
1
Шумно вздохнув, Гард поднялся с замшелого валуна. Путь предстоял еще долгий, а солнце давно перевалило зенит и неуклонно спускалось теперь к западному горизонту.
По мере продвижения, склон становился все круче, а лес все реже. Далеко внизу остались нежные березы, дендроны, клены и дроки, потом остановили важное шествие дубы и гамриты, затем покривились, прижались к земле и исчезли суровые ясени, и только сосны удерживали позицию, но и они начинали редеть. Все больше становилось просветов, все выше выпирали из каменистой почвы узловатые корни. Трава тоже исчезла, и лишь стланик, неприхотливый житель высокогорий, украшал древние валуны, да изредка собирались пучками колючие кусты ирбиса. Но тропа по-прежнему вилась между громадными камнями и не думала теряться, напротив, становилась чем дальше, тем более отчетливой и утоптанной.
Вот и верь после этого легендам, подумал Гард, останавливаясь перевести дух и поправить перевязь меча. А говорят, что к Пещере Дракона никто не ходит уже сотни лет…
Он поднимался все выше в гору. Небо постепенно наливалось синевой, предвещавшей наступление сумерек. Лес уже трудно было назвать лесом: сосны росли уже в десятках метров друг от друга, а к вершине, вероятно, совсем пропадут. С тихим шуршанием осыпалась из-под сапог щебенка.
Вдруг Гард замер на полушаге. Его слуха достиг несоответствующий здешним безлюдным местам звук. Казалось, совсем рядом, за валуном, напоминавшим конскую голову, плачет ребенок.
Гард шагнул было на плач, но тут же остановился. Ребенку неоткуда взяться в такой глухомани, а вот оборотни вполне могут пошаливать. Самые подходящие для них места. Он вытащил меч, но узкий клинок оставался нем – не светился, не брызгал яркими искрами, как подобает клинку, на который наложили чары Ланглинские колдуньи, в присутствии Сил Тьмы. Немного успокоившись, но не выпуская из руки меча, Гард обогнул «конскую голову» и застыл на месте от удивления.
Прямо на голой земле, опираясь спиной о камень, сидела, подняв на него ясные голубые глаза, девочка, а может, молоденькая девушка. На ней были драные, потерявшие форму лохмотья. Она сидела, сжавшись, обхватив руками голые коленки, в заплаканных глазах была настороженность.
Внимательно осмотрев хорошенькое, хотя и давно не мытое личико, Гард вложил меч в ножны, рассмеялся и шагнул к ней.
– Чего ты ревешь?
Трудно было придумать вопроса глупее, но Гард растерялся. К тому же, у него было мало опыта в общении с представительницами противоположного пола.
Девушка ничего не ответила, сидела, не отрывая от него глаз, по неподвижному лицу невозможно было прочесть, знает ли она наречие Среднегорья, на котором он говорил.
Гард присел перед ней на корточки и, старательно улыбаясь, чтобы ее успокоить, повторил свой вопрос.
Ресницы девушки дрогнули, она еле слышно прошептала:
– Я Лейла…
Глаза ее тут же набухли слезами, она громко всхлипнула и зарыдала, размазывая по щекам влагу и грязь. Худенькие плечи тряслись.
Гард не знал, что делать в таких ситуациях. Выпрямившись, он постоял над ней, потом терпение его кончилось.
– Да можешь ты мне сказать, что случилось? – воскликнул он.
– Я хочу… есть… – послышалось в промежутках между рыданиями.
– Вот уж причина реветь, – с досадой сказал Гард. – Да накормлю я тебя, только успокойся. Я-то подумал невесть что!
Поскольку все равно темнело, и он в любом случае не успел бы добраться до Пещеры Дракона засветло, самое время было подумать о ночлеге. Вокруг росли кусты, и проблемы с топливом не было. Вскоре затрещали колючие смолевые ветки, и над огнем, установленный на двух плоских камнях, забурлил котелок, разнося мясной запах.
Прислонившись к гладкому валуну, Гард рассеянно подбрасывал в костер сучья. Девушка сидела в сторонке и молчала. Было еще светло, но прозрачная неподвижность воздуха и тишина предвещали скорое наступление ночи. Только сейчас Гард обратил внимание, какая в этих местах тишина – мертвая, непробиваемая, поглощающая все звуки. Даже сосны не скрипели. Дым от костра тянулся ровным столбом в густеющее синевой небо.
– Послушай, Лейла, – наконец, нарушил молчание Гард, – раз ты не хочешь сказать, как очутилась здесь – и не надо, это твое дело. Но места здесь опасные, гиблые. Не стоит разгуливать в этих горах одной. Поэтому я спрашиваю тебя: что ты намереваешься делать?
– Пойду с тобой, – едва разжимая губы, тихо ответила девушка.
– Со мной? – Гард невольно рассмеялся. – Это невозможно, милая! Если бы ты знала, куда и зачем я направляюсь, то умерла бы от страха!
– Я пойду с тобой, – глядя ему в глаза, настойчиво повторила Лейла, – хотя мне и очень страшно. Но так повелели Светлые Силы. – Она вскинула вверх тонкую руку. Рваный, с болтающимися ремками рукав соскользнул почти до плеча, открыв выжженный выше локтя Священный Знак – семилепестковую розу и два скрещенных под ней меча.
– Ланглинская колдунья! – вырвалось у Гарда. Он вскочил на ноги и отвесил изящный поклон, в душе проклиная себя за высокомерно-менторский тон, каким обращался к девушке. – Простите меня, госпожа, что не оказал вам надлежащих почестей! Я принял вас за простую крестьянку…
– Не стоит извиняться! – Лейла тоже встала. Даже бесформенные лохмотья не могли скрыть ее тонкую, изящную фигурку. – Я была Ланглинской колдуньей. Меня лишили этого звания и выгнали из общины. Теперь я никто – бродяжка, отверженная. И мне очень страшно…
Гард пораженно глядел на нее. Никогда он не слышал, чтобы кого-то выгоняли из общины Ланглина. Он считал, что это звание, равно как и способности, принадлежат человеку пожизненно. За какие же жуткие грехи…
Тонкий, вибрирующий вой, донесшийся с вершины горы, прервал его мысли. В нем слышалась тоска и одновременно угроза. Рука Гарда невольно потянулась к мечу на поясе.
– Чорнгарский дракон, – дрожащим голосом произнесла Лейла. Она стояла, придерживая на груди лохмотья, подняв лицо к густо-синему небу с первыми немигающими звездами. Западный горизонт отгорел и погас. Быстро накатывала темнота.
– А я-то надеялся, что он давно издох от старости! – с тревогой воскликнул Гард. – Столько лет о нем лишь ходили легенды…
– Он жив, – отозвалась Лейла странным низким голосом. – Теперь садись и молчи. Не мешай мне!
Она запрокинула голову, на тонкой шее вздулись синеватые жилки. Рывком она подняла руки к небу. Лохмотья распахнулись, обнажая упругие маленькие груди с торчащими сосками.
Гард бесшумно присел на корточки у прогорающего костра. Ни разу еще он не видел общение Ланглинской колдуньи с Силами. На Лейлу было страшно смотреть. Ее хорошенькое личико исказилось и побагровело от внутреннего напряжения, на шее прыгал выступивший кадык, побелевшие губы быстро дергались, но не издавали ни звука.
Завороженный зрелищем, Гард не мог бы сказать, сколько времени это длилось – очевидно, не долго. Потом Лейла разом обмякла, с шумом выдохнула воздух и, запахнув лохмотья, опустилась на землю по другую сторону костра. Гард молча смотрел на нее.
– Давай есть, – устало сказала она, – а то похлебка остынет. И нужно хотя бы часок поспать. Нам предстоит тяжелая ночь. До полуночи мы должны добраться к Пещере Дракона…
2
Уснуть Гард не мог. Костер погас, только угли светились в темноте, а наверху ровно и ярко горели звезды. Совсем рядом тихо посапывала Лейла. Гард улавливал исходящее от нее приятное тепло. В который раз он закрыл глаза, но сон не шел. Однако, он не думал о том, что предстоит. Перед глазами упорно вставали картинки недавнего прошлого…
…Воду озера рябил холодный ветерок, который день уже дувший с севера. Хоть и мелкий, но знак, что равновесие мира нарушено. Доходили тревожные слухи, что далеко на севере, в снежных равнинах собираются большие отряды закованных в железо воинов с длинными мечами. И даже в тихой, укрытой от Зла и ветров Священной Долине Ордена чувствовалось растущее напряжение.
Гард сидел на берегу рядом со своим Наставником. Престарелый воин-монах говорил медленно, обстоятельно, словно разжевывал каждое слово. Гард слушал, перебирая левой рукой обкатанную водой и временем гальку.
– Одного лишь предмета, одной Силы, столь бы могущественной она ни была, недостаточно, чтобы изменить лик мироздания. Для этого требуются усилия поколений людей и долгая череда лет. Но то, за чем мы тебя посылаем, может оказать громадную поддержку Ордену. Уже которое столетие мы бьемся с порождениями Тьмы в одиночку, отрезанные от всего мира, и никому неизвестно, продолжается ли еще где-либо эта древняя битва. Когда-то все обстояло иначе. Орден был лишь одним из полков великой армии, успешно сдерживающей нашествие Зла. В те дни мы могли рассчитывать на поддержку друзей и сами не раз шли им на выручку. Но многое с тех пор изменилось. Друзей и союзников становилось все меньше – одни погибали в неравной битве, другие перерождались и сами становились врагами, – а Силы Зла росли. И что хуже того – нами утрачена связь со своими корнями. Основание Ордена, его деятельность в древние времена не то, чтобы совсем неизвестны, но скрыты под плотным слоем легенд и чистого вымысла. Кем были наши великие предшественники? Какие силы они себе подчиняли, каких врагов низвергали? Остались лишь смутные обрывки – полулегенды, полувымысел. И если бы три десятилетия назад не вспыхнуло на алтарях великой Майры холодное негасимое пламя, можно было бы подумать, что Светлые Силы отвернулись от нас…
Наставник умолк, уставив неподвижный взгляд в озеро. Спустя некоторое время Гард осмелился прервать молчание.
– И то, за чем меня посылают, способно вернуть прошлое? Может объединить нас с друзьями и вернуть милость Светлых Сил?
В ответ Наставник пожал широкими плечами.
– Кто знает? В преданиях упоминается Лозеанский меч, но может, это всего лишь легенды. Достоверно одно – то, что укрыто в Пещере Дракона, будет нам жизненно необходимо в тяжелые времена. А я боюсь, что эти времена уже настали…
Гард вскочил и прошелся по хрустящей гальке. Наставник неподвижно глядел в воду. С резким криком пролетела над озером чайка.
– Но почему, почему именно меня?! – вскричал Гард. – Неужели для столь важной миссии нельзя послать более опытного и достойного брата? А то и целый отряд?
Наставник шумно вздохнул и поднял на него выцветшие глаза. И внезапно Гард понял, что тот, кто с детства вел его по жизни, поправляя, когда юный Гард совершал промахи, поощряя, когда добивался успехов, очень и очень стар. А старость, подумал Гард, дает человеку мудрость, но вместе с силами отнимает решительность. Эта мысль обожгла Гарда, и он, остановившись, с жалостью глядел на своего Наставника.
– У Стражей еще много важных дел, – после долгого молчания, прерываемого лишь криками чайки, сказал Наставник. – А нас становится все меньше, и мы стареем. Сокровище Дракона может оказать нам громадную помощь, но если мы бросим на поиски его все силы, обнажив Границы, нас просто сомнут, прежде чем мы успеем воспользоваться им. Мне некого больше послать. Ты самый способный ученик. Я верю в тебя, Гард. – Он твердо взглянул в глаза молодому человеку.
Гард почувствовал неловкость. Никогда еще Наставник не хвалил его столь прямо и открыто, И Гарду показалось, что эта похвала не заслужена. Что это аванс, который предстоит отработать.
– Я приложу все силы, Учитель… – пробормотал он ненужное обещание. Все было ясно и без него.
Наставник поднялся с негромким стоном, опираясь на воткнутый в берег меч в простых кожаных ножнах, и с трудом разогнул поясницу. Гард поддержал его под руку.
Они пошли через рощу дендронов к поселку, а над ними рыдала, захлебываясь, одинокая чайка…
3
Лейла проснулась и резко села, уставившись в темноту. Подернутые муаровой корочкой угли костра совсем не давали света. Гард видел лишь ее темный силуэт. С минуту она просидела неподвижно.
– Уже пора? – негромко спросил Гард, приподнимаясь на локте.
Одним движением Лейла вскочила на ноги. Гард тоже поднялся и, надевая перевязь с мечом, внимательно прислушался, но ничто не нарушало тишину ночи.
Ни слова не говоря, Лейла схватила его за руку и потащила куда-то в сторону от тропы.
– Куда ты? Погоди! – воскликнул Гард, ошеломленный ее внезапным напором.
Лейла на мгновение остановилась, повернула к нему неясно белеющее в темноте лицо и выпустила его руку.
– Быстрее за мной! – отрывисто бросила она и скользнула в кусты.
Гард кинулся следом. Бежать было трудно. Ветви кустов цеплялись за одежду. Не обращая внимания на царапины, Гард лишь старался защитить рукой глаза. С вершины горы донесся знакомый, леденящий кровь вой.
Лейла вскрикнула и изо всех сил ринулась вверх по склону. Гард едва успевал за ней, чувствуя, как от страха слабеют ноги. Вой все усиливался, заполнял, казалось, весь воздух. На секунду Гард поднял голову и увидел, что на вершине, куда они стремились, разгорается трепещущий багровый свет.
Склон стал еще круче. Бежать было уже невозможно. Они карабкались, согнувшись, помогая себе руками. Лейла ни разу не оглянулась, но Гард почему-то чувствовал – она знает, что он не отстал.
Оглушительный рев, наконец, смолк, но зарево на вершине разгоралось вовсю. Стало светло, как днем. Еще через пару минут в лицо им дунул горячий ветер.
Только теперь Гард понял, что они направляются не к самой вершине, а наискосок по склону. Ветер принес густой дым, от которого Гарда забил кашель. В груди все горело, но останавливаться было нельзя – пожар догонял. Слезящимися от дыма глазами Гард едва различал мелькавшую впереди спину Лейлы.
И становилось все жарче. Пот бежал по лицу, промокшая от него одежда прилипла к телу, стесняя движения. Гард не думал уже ни о чем, сосредоточив все силы на одной цели – не отстать от девушки.
Кустарник резко оборвался, и они выбежали на голую каменистую осыпь. Позади трещало, скручивая кусты, пламя, но впереди была спасительная темнота и, когда они пробежали еще немного, прохлада.
Лейла резко остановилась и рухнула на камни. Гард чуть было не налетел на нее. Он стоял, тяжело дыша, утирая шершавым рукавом куртки пот. Все было не так, как он представлял себе. Не было ни победоносного шествия к вершине, ни доблестного сражения с чудовищем. Беготня, жара, неразбериха…
– Ты спасла мне жизнь, – немного погодя пробормотал Гард. – Если бы не ты… – Он замолчал, поняв, что Лейла не слушает его.
Лежа ничком на камнях, она что-то быстро и неразборчиво бормотала. Прислушавшись, Гард почувствовал, как по спине бегут холодные мурашки. Голос Лейлы стал чужой и словно какой-то неживой. Сквозь невнятное бормотание прорывались знакомые слова.
– Почти опоздал… Почти опоздал… Нужно найти, пока не поздно… Где-то здесь… – Внезапно Лейла встала на колени и дико выкрикнула: – Они идут!..
– Кто идет? – спросил Гард, но Лейла словно бы и не слышала его.
Шатаясь, девушка поднялась на ноги. Гард протянул было руку, чтобы поддержать ее, но тут выше по склону раздался громкий скрежет. Гард быстро взглянул вверх и заметил в темноте какое-то движение.
В первую секунду ему показалось, что на них катится лавина. Гард вскрикнул, схватил Лейлу за руку и потащил к краю осыпи. Камни летели мимо них, один больно ударил Гарда в плечо. Но это была не лавина.
Прямо на них, огромный и страшный, мчался дракон. Десятилетия, если верить легендам, дремал он в пещере, и вот теперь вырвался на волю. Разинутая пасть казалась если не воротами, то уж, по меньшей мере, широко распахнутыми дверями. Круглые глаза – величиной с хорошее блюдо – горели злобным огнем. Спину украшал растворяющийся во тьме костяной гребень.
Бессознательным движением Гард выхватил меч, хотя биться с таким чудовищем было немыслимо. Гард не смог бы достать до шеи даже в прыжке.
– Он слишком велик… – в ужасе прошептал Гард. – Видят Боги, он слишком велик!..
Но, не смотря на сковавший мысли ужас, Гарда смущало одно обстоятельство. Клинок обнаженного меча был темен, как всегда, не светился, не сыпал искрами, хотя дракон уж точно был воплощением всех Темных Сил.
Гард стоял, подняв меч, приготовившись достойно умереть, потому что бежать от дракона было столь же бессмысленно, как и вступать с ним в битву. Дрожащая от страха Лейла прижалась слева.
И тут Гард понял, что дракон даже не смотрит на них и, если не повернет, то пробежит мимо в добрых сорока шагах. Чудовище даже не видело трясущихся от ужаса людишек. Оно атаковало кого-то другого!
Гард глянул вниз по направлению его движению и почувствовал, как кровь стынет в жилах.
Внизу, где клин осыпи сходил на нет, из горящих кустов ирбиса выдвинулась громадная фигура, по меньшей мере, в два человеческих роста. Вставший на пути дракона великан весь был закован в черный панцирь. Лицо его скрывал глухой шлем. В отблесках пламени пожара он казался железной статуей, призванной заградить путь исчадию Зла. Щита у великана не было, а на груди ясно виднелся начерченные на черных латах две скрещенные белые кости – известный всему Среднегорью, а возможно, и за его пределами, знак могучего чародея Миркхорма, по слухам, продавшего все свои девять жизней Силам Тьмы.
Великан, очевидно, являвшийся слугой колдуна, медленно повернулся и шагнул навстречу дракону. Гард стиснул левой рукой дрожащие плечи Лейлы. В голове у него все помутилось, он ничего не соображал. Почему, чьей властью сошлись здесь в смертельной схватке два чудовищных порождения Тьмы?
Великан закричал. Его громовой голос, казалось, потряс до основания гору. Земля заходила ходуном, в ушах зазвенело. Великан выкрикивал на странном, незнакомом Гарду языке какое-то заклинание, очевидно, стараясь уничтожить дракона колдовством.
Дракон не замедлил бега и налетел на него, ударив грудью. Раздался лязг металла, великан пошатнулся и, смолкнув на полуслове, рухнул под ноги чудовищу. Дракон остановился. В тускнеющем свете догорающего пожара было отчетливо видно, как он перебирает лапами, топча поверженного врага.
Сильный рывок оторвал Гарда от этого жуткого зрелища. Лейла тянула его за руку вверх, к пещере, откуда появился дракон.
– Быстрее! – отчаянно кричала она. – Нужно успеть, пока он не вернулся!
– Уходи! – потребовал Гард. – Я сам…
– Нет! Ты не знаешь заклинаний. Без меня ты не попадешь в пещеру!