000
ОтложитьЧитал
«Чем старше я становлюсь, тем больше начинаю верить в то, что мы не одни во Вселенной. И если это так, то нам стоит опасаться за свое будущее. Скорее всего, инопланетяне превосходят нас в развитии. И это будет нечто сродни встрече Христофора Колумба с индейцами. Вы же помните, что это не очень хорошо закончилось для тех, кто принимал гостей», – предостерегает Стивен Хокинг.
Космический пришелец
1
Обитатели Варума готовились ко сну, когда вечернюю гладь неба насквозь пронзила яркая комета, вспыхнувшая на несколько минут серебром и рассыпавшаяся фейерверком на сотни мелких огней. Лишь немногие горожане заметили это из своих окон и, как завороженные, любовались захватывающим зрелищем. Они даже не догадывались о том, что несет им этот космический пришелец, и какую смертельную опасность он в себе таит. Самые крупные части кометы, избежавшие горения в атмосфере, на огромной скорости вонзились в тело планеты, а вместе с ними сюда явился и вирус-убийца.
Первой его жертвой стало четвероногое существо Тру, полусобака-полукошка, каждое утро обследующее обширные окрестности Варума. Обладая завидным любопытством, животное, конечно, не могло пройти мимо ярко-зеленого камня размером с него самого, неожиданно появившегося на его пути. Тру покрутился вокруг него, обнюхал, потом лизнул чуть теплую бугристую поверхность и на какое-то время замер, прислушиваясь к своим ощущениям и разглядывая необычный предмет. Незнакомец показался ему несъедобным и немного горьковатым на вкус. Зверек замотал головой и закашлял, стараясь избавиться от противного привкуса на языке. Затем побежал прочь, потеряв к камню всякий интерес. Порезвившись еще немного на солнышке, Тру заспешил домой своим обычным маршрутом.
Оказавшись в своем дворе, он заливисто залаял, призывая своих маленьких друзей, хозяйских ребятишек, выйти на улицу и поиграть с ним. Однако на его призыв никто не отозвался, тогда Тру забрался в свою конуру и, немного уставший после утренней прогулки, задремал, положив лохматую голову на лапы.
Проснувшись через какое-то время от шума снаружи, он попытался встать и выбраться из своего домика, но тело не слушалось. Ноги стали словно чужими, желудок сводило, как будто от голода, но есть не хотелось, к горлу подкатывала тошнота. Тру жалобно заскулил, да так и остался в своей конуре. Он слышал, как хозяева громко звали его по имени, но от взявшегося непонятно откуда бессилия не откликался на зов. Прошел день, и Тру почувствовал, как в его душе что-то изменилось, и этим что-то была растущая беспричинная злоба. Он еще до конца не понимал, что из мягкого и ласкового становится совсем другим – агрессивным и крайне опасным.
И снова хозяйские дети, Мона и Айрон, девочка и мальчик с необыкновенно бледной кожей и ярко-голубыми глазами, подошли к конуре и стали звать его по имени, на что Тру тут же угрожающе зарычал.
– Что это с ним? – испугалась Мона, отшатнувшись от домика своего питомца.
– Трусиха! – засмеялся брат и смело сунул руку в конуру.
Он попытался вытащить Тру наружу, но тут же выдернул руку обратно: она была вся в крови. Глаза Айрона от ужаса округлились, и он истошно завопил. За ним закричала и Мона. Она ладошками схватилась за щеки, словно у нее болели зубы, и зажмурила глаза. На крики ребят из дома выбежали их родители, Солли и Эд. Они были такими же бледнокожими и голубоглазыми, как и дети.
– Что с тобой? – заметив рваную рану сына, из которой струйками текла кровь, закричала Солли и бросилась к Айрону.
Она схватила мальчика за руку и перетянула ее кухонным полотенцем, которое в этот момент как нельзя кстати висело у нее на плече. Пока Солли ловко проделывала все это, Мона с перепуганным лицом наблюдала за действиями матери.
– Чем вы тут занимаетесь? – накинулся на детей Эд, когда жена закончила перевязку.
– Тру… Это все он! Он схватил Айрона за руку! – закричала Мона и громко зарыдала.
Она вытянула вперед руку, показывая на конуру. На лице Эда отразилось недоумение, он не верил словам дочери.
– Тру укусил Айрона? Этого не может быть, – уверенно возразил он, переводя взгляд с дочери на сына и обратно. – Вы, наверное, его дразнили? – догадался Эд.
– Я просто хотел его погладить, – захныкал Айрон. – А он…
Мальчик не договорил, дальше слышались только его жалобные всхлипывания. Солли и Эд в растерянности переглянулись; за всю свою короткую жизнь Тру всегда был нежен и ласков со своими хозяевами.
– Позаботься о нем, – кинула мужу Солли.
Она взяла детей за руки и увела в дом, оставив Эда во дворе одного. Солли пришлось потратить много времени, чтобы дочь и сын, наконец, успокоились и перестали плакать.
– Так иногда случается, что животные кусаются, – внушала она им. – Обычно это бывает, когда они очень напуганы. Вы ведь не делали Тру ничего плохого? – Солли строго взглянула на детей.
– Ну что ты, мама! – воскликнула Мона. – Ты что нам не веришь?
Но Солли не успела ничего сказать, в дверях появился Эш, красивый юноша с такими же, как у всех остальных, ясными голубыми глазами.
– Что тут у вас? – спросил он, вглядываясь в родные лица, переливающиеся неярким светом.
От беспокойства Эш сам начал светиться и с каждой секундой все сильнее и сильнее.
– Уже все в порядке… – постаралась успокоить его мать, но ее прервал Айрон.
– Тру совсем взбесился… Кусается… – пожаловался он, выставив перед собой забинтованную руку.
– Очень больно? – с сочувствием спросил Эш; брат закивал с готовностью.
Эш уселся рядом с Айроном и обнял его за плечи. Он уже забыл о своем герое, брошенном на произвол судьбы в игре с пришельцами. Солли, глядя на них со стороны, невольно улыбнулась. Братья не очень-то ладили между собой.
– И я с вами! – тут же подскочила к ним Мона.
Она придвинула к ним стул и прижалась к Эшу с другой стороны. Так они просидели весь вечер, пока постепенно место страха и боли не заняли покой и умиротворение.
В это самое время оставшийся во дворе Эд стоял перед конурой Тру и не знал, что делать. Из домика всеобщего любимца доносилось глухое рычание, не предвещавшее ничего хорошего. Их ласкового и дружелюбного Тру словно подменили. Так ни на что и не решившись и оставив животное в покое, Эд вернулся в дом.
– Ну, как он там? – спросила Солли, как только муж появился на пороге.
– Рычит… – со вздохом ответил Эд, – не понимаю, что с ним такое происходит…
– Да, это так на него не похоже… – согласилась с ним Солли. – Что ты думаешь делать дальше? Тебе не кажется, что его опасно оставлять здесь с нами?
– Позвоню в клинику для животных. Пусть они увезут его к себе, пока он не поправится… Как дети?
– Немного успокоились… Рану я обработала и перевязала, думаю, что она не опасна. Но на всякий случай я вызвала врача, пусть хорошенько посмотрит Айрона. Дети пока там, на кухне… – Солли снова улыбнулась, представив, как дочь и сыновья сидят втроем обнявшись. – Слушай, надо позвонить моему отцу и рассказать о том, что у нас здесь произошло. Он всегда так беспокоится за нас и просит сообщать обо всем ему первому.
– Неудивительно, – засмеялся Эд. – Он ведь у тебя полицейский и непременно должен знать обо всем, что происходит в городе!
Отец Солли, Пол, а по совместительству шеф полиции Варума, жил километрах в пяти от города. Это был крепкий лысый мужчина лет пятидесяти с сильным натренированным телом. Пол как раз только что вернулся домой с работы, когда услышал голос Эда, доносившийся из комнаты. Прошедшие сутки дались ему нелегко, его телефон буквально раскалывался от звонков. И везде звучало одно и то же: «Спасите! Помогите!» Милые домашние питомцы всего города ни с того ни с сего вдруг стали нападать на своих прежде любимых хозяев.
Странных случаев становилось все больше и больше, и полицейские, вынужденные без сна и отдыха то и дело ездить на вызовы, падали от усталости. Некоторые из них и сами попали под раздачу и были укушены: кто в руку, кто в ногу, а кто и пониже спины. Последним в полицейском участке особенно доставалось. «Эй, Тэд, давай похвастайся своим боевым ранением», – подшучивали над одним из таких несчастных сослуживцы.
После суматошного дня Пол вернулся домой совершенно разбитый и голодный, надеясь на несколько часов покоя и сытный ужин, но, видимо, зря. Звонил Эд, и Пол тяжело вздохнул и из коридора прошел в комнату.
– Пол, где ты? – снова и снова повторял голос зятя, в котором слышались нотки тревоги и беспокойства.
Пол весь напрягся, интуитивно чувствуя, что случилось что-то серьезное.
– Здесь я, здесь, – отозвался он, заходя в комнату и увидев на экране, занимавшем всю стену, расстроенное лицо зятя. – Привет, Эд! Что там у вас стряслось? – спросил он, разыскивая глазами пульт управления.
Тот все время норовил куда-то от него спрятаться. То оказывался под шкафом, то на кровати под подушкой и даже в холодильнике. На этот раз пульт валялся в углу комнаты, Пол поднял его и нажал на кнопку. В тот же момент из стены плавно выехало большое светло-серое кресло, в которое он тут же с удовольствием втиснул свое уставшее за день тело, и облегченно вздохнул. Мужчина вытянул вперед ноги и расслабился, еще не догадываясь, что ждет его впереди.
– Наш Тру… – начал говорить Эд. – Ты ведь помнишь его? – зять вопросительно уставился на родственника, развалившегося перед ним в кресле.
– Ну, конечно! – попытался выжать из себя улыбку на лице Пол, тут же вспомнив маленькое лохматое существо в черно-белых пятнах, которое вечно вертелось у него под ногами и приветливо виляло хвостом.
– Так вот, ты не поверишь, он словно взбесился, рычит, кусается… Схватил за руку Айрона!
Пол тут же весь напрягся и даже привстал с места, словно собираясь куда-то бежать. Страх за семью дочери сковал все его тело. Почему он раньше не подумал, что болезнь, поражающая животных Варума, не может затронуть и дом Солли, в которой он души не чаял?
– Ну и как он сейчас? – спросил полицейский.
– Мы отправили Айрона в больницу, – сообщил Эд.
– А Тру?
– В клинике для животных…Его забрали ветеринары и, кажется, придется его усыпить…
– А что Солли, Мона и Эш?
– Не беспокойся, с ними все в порядке, – успокоил его Эд и натянуто улыбнулся.
Из-за спины мужа на экране вдруг появилась Солли, она помахала Полу рукой.
– Па, не волнуйся, у меня все в порядке, только испугалась немножко. Ты как там?
– Нормально, – машинально произнес Пол, думая совершенно о другом.
Как бы дочь и зять ни пытались успокоить его, предчувствие беды уже заползло в его душу и прочно там обосновалось.
– Я сейчас приеду, никуда не уходите! – сказал Пол и рывком вскочил с кресла.
Всю его усталость как рукой сняло. Он завел машину и помчался в Варум. Когда он достиг его, уже совсем стемнело. В упавшем на город сумраке яркими звездами горели окна. С каждой минутой огоньков становилось все меньше и меньше: варумцы ложились спать.
Пол уже предвкушал радостную встречу с дочерью и внуками, старший из которых, Эш, был похож на него как две капли воды, но внезапно ему пришлось остановиться. Он вышел из машины и увидел впереди себя множество фигур, облаченных в белые скафандры. С каждой минутой их становилось все больше и больше. Они неторопливо двигались к городу и окружали его плотным кольцом. «Что за черт! – выругался полицейский, вглядываясь в странные силуэты. – Кто это и что им здесь нужно?»
В растерянности Пол стоял и наблюдал за скафандрами, как он их назвал, и не знал, что делать дальше. Однако вскоре все переменилось. Один из скафандров, видимо, старший, махнул рукой, и стало вдруг светло как днем. Тысячи ярких лучей прочертили густые сумерки и со всех сторон врезались в дома варумцев. Под ними аккуратные домики вспыхнули словно свечки, и за несколько секунд превратились в черный пепел, хлопьями падавший на землю. Скафандры не спеша продвигались вглубь города, до предела сжимая свое кольцо, пока последний дом варумца не исчез с лица планеты. Вскоре от города ничего не осталось, словно его никогда и не было.
Все это произошло так стремительно, что наблюдавший за всем этим Пол не успел ничего понять. Происходящее перед ним было настолько шокирующим, что казалось ему каким-то нереальным. «Этого не может быть! Я, наверное, сплю», – убеждал он самого себя. Однако приближение скафандров заставило его прийти в себя. Судя по всему, они заметили Пола и теперь явно намеревались познакомиться с ним поближе.
– Кто вы такие?! – отчаянно выкрикнул полицейский и тут же замолчал, отчетливо увидев направленное на него оружие.
«Надо уносить скорее ноги», – мелькнуло в голове Пола. Он резко развернулся, рванул дверцу и прыгнул в кабину.
– Скорость на максимум! – громко скомандовал он; автомобиль послушно дернулся и помчался прочь от злосчастного места.
Его «Стрела», так он называл свою машину, на предельной скорости неслась по дороге, а за ней мчался мобиль скафандров, почти в два раза превосходивший по размеру авто Пола. Преследователи, наполовину высунувшись из мобилей, стреляли. Яркие вспышки то и дело мелькали за окнами «Стрелы». Пол видел, как расстояние между ним и скафандрами сокращается, а вместе с этим уменьшаются и шансы на спасение.
Но удача всегда сопутствовала полицейскому, он верил, что родился в рубашке. Так ему внушала давно ушедшая из жизни мать. И на этот раз ему снова крупно повезло. Мобиль скафандров каким-то образом вдруг потерял управление и перевернулся.
Пол уже не видел, как из приземлившейся на крышу машины стали выползать скафандры, а только заметил, что оторвался от своих преследователей. Фортуна и на этот раз оказалась на его стороне!
– Все, мы упустили его! – в ярости закричал один из скафандров вслед Полу. – Черт какой, ушел! Как ему это удалось?! Похоже, он направляется к городу! Есть большая вероятность, что он заражен!
– Да, он – просто везунчик! Еще немного и он был бы у нас в руках! – поддержал его второй скафандр. – Надо предупредить военных, – он включил рацию и подставил ее к лицу: – Церий, Церий, к вам приближается опасный объект! Он на серебристой машине… Как слышите?
– Вас понял! К уничтожению цели готов, – ответил голос из переговорного устройства. – Как вы там?
– Сами мы целы, – отчитался скафандр, – а вот машина пострадала.
– Вас понял, – коротко произнес голос, и связь прервалась.
Зная по опыту, что его машину будут искать, Пол бросил ее на дороге и пошел пешком. Он старательно избегал открытой местности и по возможности скрывался в зарослях деревьев. Когда же до него доносились звуки мобилей скафандров, он ложился на землю и терпеливо ждал, когда все стихнет. На пути ему часто встречались растерянные и напуганные мужчины и женщины с плачущими детьми. По всей видимости, они шли туда же, куда и он, – в Церий. Пол сторонился людей, впрочем, и они его тоже. Сегодня каждый был сам за себя.
Несмотря на осторожность, судьба все равно столкнула Пола с тем, чего он так избегал. Когда Пол, обессилев от долгой дороги, собрался отдохнуть под старым деревом, откуда-то сбоку раздался истошный женский вопль. Этот крик ужаса и отчаяния, от которого стыла в жилах кровь, заставил Пола вздрогнуть и обернуться. Метрах в двадцати от себя он увидел две бегущие фигуры. Впереди была женщина, а за ней мчался крупный мужчина в полицейской форме.
Пол, не раздумывая, кинулся к ним. Он был еще довольно далеко, когда женщина вдруг упала, и преследователь наконец-то настиг ее. Жертва последний раз дико взвизгнула, а потом затихла. Очевидно, она была уже мертва, но Пол еще не понял этого и продолжал бежать к ней на помощь.
Чем ближе он становился к месту трагедии, тем ужаснее было то, что он видел. Монстр в полицейской форме, склонившись над неподвижным телом, буквально рвал его на части. Время от времени он подносил ко рту окровавленные руки и энергично двигал челюстями, будто что-то пережевывая. «Да он же ест себе подобных!» – догадался Пол и похолодел.
– Смотри на меня, мразь! – с ненавистью закричал он, когда был уже к нему довольно близко, и направил на убийцу пистолет.
Мужчина обернулся, и Пол с ужасом увидел знакомое лицо: перед ним был Тэд. Он безумными глазами с минуту смотрел на своего начальника, все еще шевеля ртом, из которого по подбородку текла кровь невинной жертвы, а потом бросился на Пола.
Пистолет выстрелил, и первая пуля вонзилась в плечо Тэда. Прежде чем Пол успел выстрелить еще раз, монстр размахнулся и нанес ему удар, а затем рухнул на землю с дыркой посредине лба.
– А, черт, – выругался Пол, когда все закончилось.
Только сейчас он почувствовал острую боль на шее под левым ухом. К счастью, рана была небольшой, и полицейский вскоре забыл о ней. Затем он подошел к мертвой женщине и осмотрел ее изуродованное тело с торчащими наружу внутренностями. Он постоял над покойницей еще какое-то время, потом побрел дальше, совершенно позабыв о том, что хотел передохнуть. Перед глазами стояла страшная гримаса смерти на лице женщины, которая потом еще долго не давала ему спокойно уснуть.
2
Церий был самым густонаселенным городом планеты Антея. Здесь жила вся элита антейского общества. Город раскинулся на десятки километров и состоял, в основном, из правительственных зданий, научных центров, престижных и дорогих жилых кварталов, утопавших в экзотической зелени и цветах. Тут же находились обсерватория и самый крупный космодром Антеи.
Эпидемия, с катастрофической скоростью завоевывающая все новые и новые пространства, за короткое время изменила этот обычно спокойный и величественный город, превратив его в неприступный бастион, окруженный плотным кольцом военных и полицейских.
Второй линией защиты служили провода-убийцы, опутывающие со всех сторон город и поражающие смертельными разрядами всех, кто осмеливался их коснуться. Таких смельчаков было немного. Их черные обугленные тела валялись по всему периметру убойного кольца. Те редкие «везунчики», кому все же удавалось преодолеть преграду, гибли под выстрелами военных.
Метрах в пятидесяти от Церия толпились тысячи антейцев, прибывающих сюда со всех уголков Антеи за защитой и помощью. Стихийное людское кольцо вокруг города с каждым часом росло и становилось все более беспокойным и агрессивным. Защитники города с опаской следили за своими соседями и считали время, когда вся эта неуправляемая и насмерть перепуганная масса ринется на них.
Обстановка внутри Церия тоже была тревожной. Горожане потоками стекались на главную площадь, в центре которой возвышалась статуя Этруса, основателя Антеи. Давно не видел Этрус такого большого скопления людей на площади. Повсюду, куда падал взор, стояли, сидели и даже лежали антейцы. Они пришли сюда, чтобы услышать решение Сената. От голосов собравшихся над площадью стоял невыносимый гул, проникавший через окна в здание Сената.
Однако в зале, где собрались сенаторы, тоже было шумно, в воздухе висело всеобщее напряжение. От надвигающейся катастрофы на лицах народных избранников читались растерянность и страх. Правда, как только появился Стэк, Верховный консул Антеи, в зале тут же воцарилась тишина.
Стэк, высокий мужчина с выражением высокомерия и превосходства на лице, неторопливо прошел к трибуне. На этот раз к обычному высокомерию примешивалась тревога, которую он тщательно скрывал. Причиной этому была его дочь Ола.
Все взоры сенаторов с надеждой устремились к Стэку. Этот давно уже немолодой антеец был необыкновенно умен, и пользовался у антейцев большим авторитетом. Консул окинул зал жестким взглядом и начал говорить. Его голос звучал, как всегда, ровно и убедительно и внушал сенаторам спокойствие.
– Друзья, – произнес он, уставившись в середину зала, – сегодня на наши плечи легло тяжелое испытание. Смертельный вирус, явившийся неизвестно откуда, захватывает все новые и новые территории Антеи. Мы оказались совершенно бессильны перед этим невидимым врагом. Перед нами встала реальная угроза полного вымирания антейской цивилизации! – он снова обвел зал глазами. – Вероятно, Церий остался единственным островком, еще не подвластным вирусу. Но это дело времени… Правительственные войска с трудом сдерживают тысячи антейцев на подступах к столице. Люди в панике, они покидают свои дома и бегут сюда за спасением. Но как мы можем их защитить? – Стэк сделал паузу. – Толпа вокруг города становится все больше, в любую минуту она может прорвать оцепление и хлынуть сюда, к нам, – по залу пробежался глухой ропот. – Увы, правительственных сил мало, чтобы справиться с тысячами обезумевших от страха людей!
Стэк замолчал, отстраненно глядя поверх сенаторов, зал тоже затих.
– А что говорят ученые? – вдруг в напряженной тишине выкрикнул кто-то из сенаторов. – Что они там делают в своих лабораториях? Раньше мы как-то справлялись с подобными эпидемиями… Почему сейчас ситуация вышла из-под контроля?
В поддержку этих слов зал одобрительно зашумел.
– Тихо! – грянул Стэк, подняв вверх руку и грозно сдвинув брови, и, когда снова воцарилась тишина, уже спокойно добавил: – Ваш вопрос вполне уместен! Я вижу среди нас профессора Бэл из Центра вирусологии. Прошу вас, профессор, выскажите свое ценное для всех нас мнение о сложившейся ситуации!
Стэк, на губах которого играла презрительная усмешка, протянул руку к сидевшей в первом ряду женщине, приглашая ее выйти на трибуну. Профессор тут же встала с места и неуверенной походкой направилась к консулу. Она была довольно молода, лет тридцати, но строгое выражение ее голубых глаз и две складочки на лбу между ними делали ее значительно старше своего возраста.
– Уважаемые сенаторы! – заговорила Бэл дрожащим от волнения голосом, и при этом ее кожа начала светиться. – Вирус, который мы назвали Радиумом, и о котором сейчас идет речь, является совершенно новым видом микроорганизмов. До сегодняшнего дня он был нам совсем не известен, – она остановилась и посмотрела в зал, словно ища его поддержки, а потом продолжила говорить: – Поступившей в наш Центр информации пока недостаточно, чтобы делать какие-то серьезные выводы… Мы можем только предполагать, что вирус, каким-то образом оказавшись внутри организма, по нервным волокнам достигает мозга. Прочно обосновавшись там, он начинает контролировать поведение инфицированного, а потом через какое-то время убивает своего носителя… До нас дошли также сведения, что вирус вызывает у заболевших неконтролируемую агрессию и жестокость… Хотя данных о выживших у нас пока нет, но я хочу внести в свою речь нотку оптимизма, – профессор повысила голос, чтобы привлечь внимание. – Наукой точно доказано, что при любой эпидемии существует какой-то процент выживших… Некоторые люди обладают врожденным иммунитетом к тому или иному виду вирусов… Если нам удастся найти таких антейцев, то тогда мы сможем создать вакцину…
– Профессор, ваши последние слова нас, конечно, необыкновенно порадовали, – прервал ее Стэк, в словах которого слышалась насмешка. – Если хоть кто-то выживет в этом аду – это замечательно! А что вы предлагаете делать нам, здесь присутствующим? – он уставился на Бэл, которая под его взглядом как-то вся сникла. – Вы что, хотите, чтобы мы сидели и спокойно ждали, выживет ли кто-нибудь среди нас? Где ваши супервакцины, черт возьми, где они? – повысил голос консул.
– Мы… Наш центр… – запинаясь, забормотала Бэл. – Мои люди прилагают все усилия, чтобы найти вакцину, но на это требуется время…
– Сколько? – донеслось из зала.
– Года два-три, – неуверенно ответила Бэл.
– Года два-три, – как эхо, повторил за ней Стэк. – Вы действительно думаете, что к тому времени она кому-то понадобится? Прошел всего месяц, а от населения Антеи, по нашим расчетам, осталась только пятая часть… Вы это понимаете? У нас не то чтобы года, недели нет!
Под его напором Бэл стояла на трибуне с ощущением своей полной беспомощности и никчемности.
– Но ведь должен же быть какой-то выход? – зашумели сенаторы, потерявшие к профессору всякий интерес.
Снова все взоры были прикованы к Стэку, а Бэл вернулась на свое место.
– То, что я скажу сейчас, многим из вас покажется на первый взгляд совершенно неприемлемым! – сказал консул, снова заняв трибуну. – Но, перед тем как возразить мне, хорошенько подумайте над моими словами! – он помолчал несколько секунд, а потом добавил: – В сложившейся ситуации я вижу только один выход: мы должны покинуть Антею!
Его последние слова были настолько шокирующими, что в зале повисла гробовая тишина.
– Как это покинуть? – выкрикнул кто-то из сенаторов и тут же замолчал.
– В ангарах под зданием Сената нас ждут звездолеты, на которых мы можем добраться до другой планеты и начать с нуля создавать там нашу цивилизацию! Да, полететь смогут не все… Количество мест на кораблях, к сожалению, ограничено… Но я обещаю спасти самых достойных из антейцев – вас!
Консул развел руки в стороны, словно хотел обнять весь зал, и лучезарно улыбнулся, ожидая благодарности за чудесное спасение. И он получил ее: зал загудел и стал рукоплескать ему. Все складывалось как нельзя лучше, если бы не Бэл. По всей видимости, она была единственной, кто пришла в ужас от предложения Стэка.
– Какой замечательный для всех нас выход вы придумали, консул! – поднявшись с места, звонко крикнула она. – А что будет с остальными антейцами?
Сенаторы снова замолчали и воззрились на консула, лицо которого тут же помрачнело. «Всегда есть тот, кто может испортить другим весь праздник», – подумал он, глядя на профессора.
– Их уже не спасти… – нахмурился консул, отвел глаза в сторону, а после минутного молчания продолжил: – Я взял на себя смелость и распорядился готовить космолеты к полету. К ночи все они будут готовы к старту. Ровно в полночь корабли покинут Антею! Новым домом для нас станет Филария! У вас и ваших семей остается совсем немного времени, чтобы сделать свой выбор: лететь со мной или умереть здесь от вируса… Как вы понимаете, все, что здесь обсуждается, должно остаться в тайне, – Стэк посмотрел в сторону окон, за которыми шумела толпа на площади. – Тому, кто нарушит это условие, придется проститься с жизнью! Я сожалею, что приходится прибегать к такой негуманной мере, но другого выхода у меня нет.
Стэк обвел взглядом зал, словно по глазам присутствующих пытаясь разглядеть тех, кто собирался идти против него, и объявил о закрытии собрания. Сенаторы стали расходиться. Они торопливо покидали свои места, стыдливо пряча глаза друг от друга. Ведь то, что они собирались сделать, называлось просто предательством, как бы это ни приукрашивал Стэк.
Бэл вышла из зала последней. За дверью она увидела консула, который, как ей показалось, ждал кого-то, уткнувшись в свои бумаги. Однако когда она проходила мимо, он поднял на нее глаза и мило улыбнулся.
– Послушай, Бэл, я хотел сказать, что ты тоже можешь лететь с нами, – сообщил он.
– Как любезно с вашей стороны, консул, – остановившись на секунду, сказала Бэл. – К чему все это? Вы же прекрасно знаете, что я остаюсь.
– Но ты могла бы своими знаниями принести много пользы на новом месте, – возразил Стэк.
– Ах вот оно что! – воскликнула Бэл. – Я поняла, вам нужны мои мозги! Хочу разочаровать вас, консул, я не изменю своего решения. Я сделала свой выбор, а вы спасайте свою шкуру.
Стэк посмотрел на нее, в его глазах читалось недоумение.
– Как знаешь, – бросил он ей и усмехнулся, – это очень глупо с твоей стороны. Думаю, ты потом пожалеешь о том, что осталась.
Он повернулся и зашагал прочь, а Бэл поплелась к себе на работу. Снова в голове зароились мысли о родных. Ее отец и сестра с семьей жили далеко от Церия, в Варуме. Солли удачно вышла замуж и родила троих детей, а Бэл так и не обзавелась семьей, посвятив всю себя работе. О судьбе родных она ничего не знала и боялась даже думать об этом. Нет, она останется здесь, на Антее, вместе с отцом и сестрой. Она разделит с ними любую участь, какой бы жестокой она ни была. А сейчас она соберется с силами и, пока бьется ее сердце, будет работать и искать лекарство от вируса. Рано или поздно она должна его найти!
С этими мыслями Бэл брела по улице, совершенно не замечая, что творится вокруг. Она вроде и смотрела на нескончаемый поток мужчин с мрачными лицами, заплаканных женщин и детей, но не видела его. Все эти люди спешили на площадь, к Сенату.
– Мама, мама, пусти, мне больно! – услышала Бэл вдруг жалобный детский крик откуда-то сбоку и будто очнулась.
Она остановилась, покрутила головой и увидела недалеко от себя молодую женщину с ребенком. Та тянула за руку маленькую девочку с множеством косичек на голове, а малышка упиралась изо всех сил и не желала идти.
– Я устала, я хочу спать! – кричал ребенок, но мать с отрешенным видом упорно тащила ее за собой.
А мимо шли антейцы. Они равнодушно обходили стороной застрявшую посреди улицы пару, поглощенные только собой и своими проблемами. Бэл с минуту постояла, наблюдая за женщиной и девочкой, а потом тоже, как и все, побрела дальше. Возбуждение от выступления в Сенате сменилось апатией и обреченностью.