000
ОтложитьЧитал
Авторский коллектив:
В. Н. Середа (руководитель), В. Б. Коковин (заместитель руководителя), А. Г. Шаваев (заместитель руководителя), А. М. Аминев, Ю. А. Афоничев, М. М. Валиев, А. Д. Васин, А. В. Вахницкий, В. Е. Власов, Л. С. Евзрезов, П. С. Коновалов, В. П. Кудрявцев, В. Л. Леванов, Н. С. Леванова, И. Н. Петров, В. У. Полищук, М. И. Пронякин, В. И. Рыгаев, С. Н. Старостин, Е. А. Тарасов, Г. А. Татауров, А. А. Турбанов, В. В. Шарыгин, О. Н. Шевченко, Л. Д. Шидловский, Н. Г. Щёголев, Ю. С. Яковлев, В. И. Ястребков.
© Издательство «Aegitas», 2022
Уважаемые читатели!
Перед Вами уникальная по своему содержанию книга, авторы которой в большинстве своём прошли войну в Афганистане в качестве военных контрразведчиков, обеспечивая безопасность спецподразделений Пограничных войск КГБ СССР.
Известно, что наряду с 40-й армией Туркестанского военного округа, в северных провинциях Афганистана более 9 лет находились спецподразделения пограничных войск КГБ СССР, выполнявшие задачи по охране и обороне советско-афганской границы. Вместе с ними были и военные контрразведчики Особых отделов КГБ СССР по Краснознамённым Восточному и Среднеазиатскому пограничным округам (далее – ВПО и САПО).
В книге подробно раскрыта история установления и развития отношений между Россией и Афганистаном на разных этапах судьбы этих государств.
Рассказано о роли отечественных спецслужб в защите российских государственных и национальных интересов в Среднеазиатском регионе, их противоборстве с разведками США, Англии, Ирана, Китая, Пакистана. Показано, что ввод ограниченного контингента советских войск в Афганистан явился исторически закономерным и стратегически продуманным шагом военно-политического руководства СССР с целью не допустить возникновения новых очагов напряжённости на советско-афганском участке государственной границы при непосредственном активном участии главного противника – США и их союзников по НАТО.
Воспоминания ветеранов военной контрразведки пограничных войск наглядно показывают, в каких условиях приходилось вести оперативную работу в Афганистане: боевая деятельность войск и Особых отделов КГБ СССР по САПО и ВПО протекала в условиях жестокого вооружённого противоборства с силами афганской контрреволюции, непрекращающихся диверсионно-террористических и других разведывательно-подрывных акций спецслужб противника на Государственной границе СССР и против личного состава пограничных войск.
Учитывая важность поставленных перед пограничниками задач, Особыми отделами при обеспечении безопасности войск на территории Афганистана, и это авторами воспоминаний подчёркивается особо, первоочередное внимание уделялось контрразведывательному обеспечению боевых операций. При этом усилия органов военной контрразведки направлялись на своевременное получение упреждающей информации о планах и намерениях иностранных спецслужб и курируемых ими бандформирований по подготовке разведывательно-подрывных акций против пограничных войск, как в Афганистане, так и непосредственно через государственную границу, надёжную контрразведывательную защиту сведений о планируемых командованием чекистско-войсковых операциях, ограждение войск от агентурного проникновения противника; осуществление совместно с командованием, разведаппаратами войск дезинформационных мероприятий для введения противника в заблуждение и отвлечения его сил и средств на негодные объекты; пресечение в ходе операций возможного перехода отдельных военнослужащих на сторону врага, захвата мятежниками наших военнослужащих, вооружения и снаряжения; предупреждение негативных проявлений, наносящих политический урон, снижающих боеготовность войск.
Большое значение в тот период времени уделялось борьбе с попытками втягивания наших пограничников в преступные действия, связанные с распространением наркотиков, а также контрабандную деятельность через советско-афганскую границу.
Актуальным вопросом также являлось предотвращение совершения диверсионных актов против личного состава загранобъектов с использованием отравляющих веществ.
Воспоминания военных контрразведчиков, прошедших в составе пограничных спецподразделений Афганистан, свидетельствуют о том, что этот период явился серьёзной проверкой оперативной и мобилизационной готовности руководящего и оперативного состава, их способности решать задачи в острой, динамичной боевой обстановке и с риском для жизни.
Специфика работы органов безопасности в войсках в силу её конспиративного характера исключает публичность и не претендует на общественное признание. Вместе с тем объективная и справедливая оценка деятельности военных контрразведчиков требует своего осмысления и достойного освещения. Представленные в настоящей книге воспоминания военных контрразведчиков позволяют это сделать. Не секрет, что именно в боевой обстановке проверяется профессиональная и морально-этическая зрелость офицера, прочность его авторитета среди сослуживцев, основа которого состоит в преданности своему делу.
Большое место в воспоминаниях уделено поддержанию взаимодействия военной контрразведки с командованием, штабами, политорганами, разведаппаратами пограничных округов, отрядов, авиационных полков и спецподразделений. В подавляющем большинстве командование пограничных войск высоко оценивало работу Особых отделов, а военные контрразведчики считали совершенно справедливым совместно делить успехи и неудачи в деятельности войск и всячески содействовать повышению их боеготовности, устранению причин и условий, порождающих преступные деяния.
Необходимо отметить, что надзор за оперативной деятельностью особых отделов КГБ СССР по ВПО и САПО на постоянной основе осуществлялся органами военной прокуратуры СССР. Фактов нарушения законов, иных нормативных актов, конституционных прав и свобод военнослужащих пограничных войск, членов их семей, гражданских лиц со стороны сотрудников военной контрразведки не выявлено.
Как результат совместной с командованием и политорганами войск деятельности: не допущено ни единого случая измены родине, дезертирства, перехода пограничников на сторону бандформирований. Не было случаев захвата или пленения военнослужащих, что свидетельствует о высокой бдительности и дисциплинированности всего без исключения личного состава и эффективной реализации комплекса оперативных мер по выявлению, предупреждению и пресечению преступлений, выработанных и поддерживаемых военными контрразведчиками Особых отделов в пограничных войсках.
В последующие годы вплоть до развала Советского Союза пограничные подразделения обеспечивали доставку гуманитарных грузов СССР в Афганистан. И вновь с личным составом были военные контрразведчики.
Через Афганистан прошла целая плеяда военных контрразведчиков – пограничников, впоследствии ставших крупными руководителями в системе органов безопасности и оставивших заметный след в деле защиты государственных интересов России и СНГ. Ряд из них являются авторами настоящей коллективной монографии.
Председатель Совета ветеранов Управления ФСБ России по Федеральной службе войск национальной гвардии, доктор юридических наук, генерал-лейтенант Середа В. Н. – участник боевых действий в Республике Афганистан в 1984–1988 гг.
Часть I
Глава 1
История формирования военно-политической и оперативной обстановки на советско-афганской государственной границе
§ 1. Афганистан. Этапы зарождения и развития
Афганистан расположен на пересечении путей великого переселения народов и завоевательных походов, что за многие века сформировало социальное, этническое, культурное и конфессиональное разнообразие, отличительные черты и особенности народов, населяющих его обширную территорию.
В первой половине первого тысячелетия до нашей эры в месте расположения современного Афганистана и ряда соседних с ним стран возникла историческая область Бактрия.
С тридцатых годов VI века до нашей эры земля Афганистана входила в состав государственного образования Ахеменидов, в 330–329 годах до нашей эры завоёвана Александром Македонским, в I–III веках до нашей эры входила в Кушанское царство.
В VII–VIII веках часть владений современного Афганистана покорили арабы. Военные походы велись арабским халифатом в целях приобретения новых земель, захвата путей средиземноморско-азиатской караванной и морской торговли и экономической добычи. Завоевания связаны и с религиозной политикой правящей верхушки Арабского халифата – повсеместным распространением ислама.
В X–XII веках территория Афганистана входила в государство Газневидов – династии эмиров и султанов Газны – Южного Афганистана. В период наибольшего могущества Газневидское государство занимало регион Хорасана, Афганистана, Хорезма, северную и северо-западную Индию, включая Пенджаб и ряд областей Персии.
В XIII веке после прекращения существования Газневидского государство территория и народы Афганистана подверглись монгольскому нашествию, с конца XIV века стали частью империи Тимуридов со столицей в Самарканде, а затем в Герате.
В XVI–XVII веках афганские земли и народы входили в состав империи Великих Моголов Индии и сефевидских шахов Ирана.
В 1747 году на территории Афганистана основано первое централизованное государство – Дурранийская империя со столицей в Кандагаре, позднее – в Кабуле, включавшая территорию современных Афганистана, Пакистана, Бангладеш, северо-восточную часть Ирана и северо-западную часть Индии, включая Кашмир.
Ахмад-шах Дуррани
Дурранийская империя
В 1823 году последний представитель династии Дуррани был свергнут представителями династии баракзаев.
На территории Афганистана, за исключением Герата, утвердил свою власть Дост Мухаммед.
§ 2. «Большая игра». Афганистан – объект конфронтации и сотрудничества Российской и Британской империй в XIX – начале XX веков
Рельефно обозначенные в первой трети XIX века Кавказский и Среднеазиатский векторы перманентной и закономерной всепоглощающей экспансии Российской империи традиционно находились в зоне повышенного тревожного внимания Британской империи, воспринимавшей Россию в качестве главного источника опасности доминированию Лондона в Индии, где колониальное правление осуществлялось британской Ост-Индской компанией, а также и в её непосредственном геополитическом окружении.
Вестминстерский дворец
Стратегически концептуально Британия всегда стремилась держать Россию как можно дальше от границ Индии, максимально препятствуя политическому, экономическому и военному проникновению Петербурга в Афганистан и Персию.
В 1829–1830 годах английский разведчик лейтенант Артур Конолли провёл рекогносцировку возможных маршрутов выдвижения русской армии на юг в индийском направлении. Как наиболее вероятные, были выделены два варианта: первый – через Хиву, Балх, перевалы Гиндукуша, Кабул, Хайберский проход на Пешавар к берегам Инда; второй – через Персию в Герат на Кандагар и Кветту.
Внешнеполитическое ведомство Британской империи с аналитическими выкладками своей разведывательной структуры полностью согласилось и реальную угрозу вторжения в Индию с Севера взяло на вооружение применительно к стратегии выстраивания англо-русских международных отношений на протяжении XIX и начала ХХ века.
А. Конолли
Миссия Виткевича
С 1836 года Российская империя более чем на полтора века оказалась искусственно втянута в групповой межгосударственный и пагубный межконфессиональный конфликт, совершенно ей чуждый, исходя из глобальных внешнеполитических, национальных, военно-стратегических и экономических интересов.
В первой трети XIX века Афганистан, раздробленный клановыми междоусобицами на отдельные владения, не существовал как единое государство: власть в Кабуле и Газни принадлежала представителю баракзайской династии Дост Мухаммед-хану, провозгласившему себя эмиром; в Кандагаре последовательно правили братья из баракзайской династии: Кохендиль-хан, Рахмдиль-хан, Шердиль-хан, Пурдиль-хан и Мехрдиль-хан; в Герате – представитель садозайской династии Камран-мирза.
Дост Мухаммед-хан
Эмир Дост Мухаммед-хан в 1836 году собрал 60-тысячное войско для войны с махараджей Пенджаба Ранджит Сингхом, завладевшем в 1832 году Пешаваром и угрожавшим Кабулу. Получив разведывательную информацию о состоянии хорошо вооружённой и обученной пенджабской армии с главнокомандующим французом Жан Франсуа Алларом, Дост Мухаммед-хан отказался от развязывания боевых действий с грозным противником один на один, избрав более изощрённый вариант достижения внешнеполитических целей – подключение к решению частных афганских пограничных проблем мощных влиятельных союзников.
В чем заключались истинные глубинные исторические и конфессиональные причины планируемой агрессии правителя Кабула в отношении именно Пешавара?
Пуштуны – один из двух основных народов, населяющих Афганистан, поселились в районе Пешавара в I тысячелетии до нашей эры. Со временем возникшее поселение Пурушапура стало крупнейшим центром буддистской теологии и индуистской культуры в Азии.
В 1001 году Пурушапуру захватили войска Махмуда Газневи, город стал частью мусульманского Газневидского государства, что повлекло за собой насильственную исламизацию населения и тотальное разрушение культовых объектов буддизма и индуизма.
Образовавшееся в 1716 году сикхское государство последовательно проводило политику собирания земель, ранее населённых последователями индуизма и буддизма, находящихся под властью мусульманских завоевателей.
В 1799 году сикхами был взят Лахор, столицей государства сикхов стал Пенджаб. В 1819 году к Сикхской империи присоединён Кашмир, в 1834 году – Пешавар и окружающие его земли.
С тех пор возврат Пешавара на века стал навязчивой идеей афганских правителей.
Эмират Афганистан
В 1836 году, стремясь получить поддержку России, Британии и Персии в борьбе за Пешавар против Сикхского государства, эмир Дост Мухаммед-хан направил своих полномочных представителей в Калькутту, Петербург и Тегеран.
Профессионально грамотно отыграв на опережение, первыми на предложение афганского правителя отреагировали англичане. В сентябре 1837 года в Кабул прибыл опытный разведчик, специалист по Бухаре, Афганистану и Персии капитан британской армии Александр Бернс, который пообещал Дост Мухаммед-хану содействие британского правительства в возвращении Пешавара в обмен на патронаж Лондона во внешнеполитическом сотрудничестве и приоритетный допуск английских товаров на афганский рынок.
Александр Бернс
Направленный в Россию полномочный представитель Дост Мухаммед-хана Хусейн-Али прибыл через Бухару в Оренбург 18 апреля 1836 года, где представился военному губернатору, флигель-адъютанту императора Николая I генерал-лейтенанту В. А. Перовскому.
В. А. Перовский
Ознакомившись с целями и задачами визита, проверив полномочия посланника эмира и проведя с ним предварительные, уточняющие позицию делегации переговоры, В. А. Перовский сообщил о прибытии афганской миссии в Петербург: «… англичане имеют агентов своих в Кабуле и даже в Бухаре, которые действуют там совершенно против нас и поэтому необходимо…, чтобы наше правительство вошло в ближайшие связи с владельцами азиатскими, сопредельными владениям Ост-Индийской компании, а в ближайших к нам удерживало непрерывным наблюдением за действиями их и мерами твёрдыми в пределах уважения к могуществу и достоинству империи Всероссийской».
Министр иностранных дел России К. В. Нессельроде, предварительно одобрив точку зрения Перовского, распорядился обеспечить беспрепятственное и безопасное передвижение афганской делегации в столицу империи, отдав указание: «… чтобы все распоряжения, какие Вы признаёте за нужное учинить по сему предмету, произведены были с крайнею осторожностью, дабы никто не мог подозревать ни качества сего присланного к нам афганца, ни цели его прибытия…»
К. В. Нессельроде
По распоряжению губернатора В. А. Перовского в поездке по России Хусейна-Али сопровождал сотрудник находящейся под юрисдикцией Азиатского департамента МИД Оренбургской пограничной комиссии, адъютант губернатора прапорщик Ян Викторович Виткевич, зарекомендовавший себя, несмотря на молодость, знатоком обычаев и языков народов Средней Азии. Кроме того, Виткевич был знаком с Хусейном-Али с 1831 года, когда последний посещал Оренбург в качестве секретаря афганского принца Ша-Заде. Установив и закрепив за время совместного общения с афганским дипломатом надёжные деловые и личные отношения, добившись его расположения и доверия, по обоюдному согласию как российской, так и афганской сторон, Виткевич уверенно и с пользой для общего дела исполнял функции переводчика на затянувшихся на долгие месяцы – с июля 1836 по май 1837 года, российско-афганских межправительственных секретных переговорах в Санкт-Петербурге.
Я. В. Виткевич
В интересах закрепления достигнутых в ходе взаимных консультаций положительных результатов, будучи в полном удовлетворении обозначенными, хотя местами и завуалированными, позициями сторон, в надежде не терять внешнеполитическую перспективу на персидском направлении, 13 мая 1837 года министерство иностранных дел откомандировало Я. В. Виткевича в Персию и Афганистан для выполнения поставленных от лица МИД России задач:
1. Сбор сведений об Афганистане.
2. Установление контактов с кабульскими торговцами для «расширения обоюдных торговых оборотов».
3. Примирение Дост Мухаммед-хана с правящим в Кандагаре Кухандиль-ханом.
4. Рекомендовать афганским правителям «пользоваться благосклонностью и покровительством Персии», поскольку «Россия по дальности расстояния не может оказать им действенной помощи, но, тем не менее, принимает в них искреннее участие и всегда будет через посредство Персии оказывать дружеское за них заступление».
К. К. Родофиникин
Кроме того, Азиатский департамент МИД поручил Виткевичу конфиденциально «дать понять» Дост Мухаммед-хану, что «в случае готовности и принятия мер к взаимному сотрудничеству», Петербург может ссудить ему 2 миллиона рублей наличными и ещё на 2 миллиона рублей прислать товаров.
Как видно из поставленных Виткевичу задач, в Санкт-Петербурге за месяцы переговоров профессионально грамотно просчитали замысел Дост Мухаммед-хана по вовлечению России в водоворот афгано-сикхского конфликта за Пешавар, тонко перебросив направление основных усилий кабульской дипломатии в приобретении силовой и экономической поддержки в Санкт-Петербурге на сопредельную как с Россией, так и с Афганистаном, давно претендующую на исключительное влияние в афганском Герате, Персию.
Ключевым для понимания схемы дебюта гроссмейстерской игры российского МИДа здесь является заверение «через посредство Персии оказывать дружеское за них заступление».
Отсюда и выбранный маршрут движения миссии Виткевича в Афганистан – не через Оренбург и Бухару, а через Кавказ и Тегеран.
Поэтому и более чем скромный уровень российского посланника к эмиру Дост Мухаммед-хану в лице рядового сотрудника периферийной пограничной комиссии поручика 1-го Оренбургского казачьего полка Я. В. Виткевича.
Небольшой, но крайне важный нюанс – как раз в период инструктажа Виткевича по деталям командировки в Афганистан в Азиатском департаменте МИДа произошла смена руководителя. 11 мая 1837 года авторитетнейший К. К. Родофиникин – член Совета МИД, сенатор, действительный тайный советник покинул свой пост. Исполнять обязанности управляющего Азиатским департаментом был назначен Л. Г. Сенявин.
С июля 1837 года персидская армия под командованием шаха Мохаммеда находилась в боевом походе с целью овладения Гератом, в ноябре 1837 года начала осаду крепости.
Прибывший в ноябре 1837 года в Тегеран Виткевич подробно ознакомил с данными ему инструкциями в МИДе российского императорского полномочного министра в Персии И. О. Симонича – ярого бонапартиста, ненавистника Англии, открыто поддерживавшего персидского шаха в стремлении вернуть Герат под владычество Персии.
По имевшейся в распоряжении МИД России конфиденциальной информации афганские правители Кабула и Кандагара, одержимые идеей ликвидации ненавидимой ими садозайской династии, были готовы согласиться с утверждением в Герате Персии, но только под гарантии поддержки «мощной державы», какой им представлялась Россия.
В ноябре 1937 года Виткевич добрался до Кандагара, где, добившись аудиенции у Кохандиль-хана, довёл ему позицию российского МИДа по гератской проблеме.
В декабре 1837 года Виткевич прибыл в Кабул, где в январе 1838 года официально представился Дост Мухаммед-хану и вручил личное письмо министра иностранных дел К. В. Нессельроде. Основная задача Виткевича в Кабуле заключалась в том, чтобы склонить Дост Мухаммед-хана к совместному с кандагарскими и персидскими войсками противодействию поддерживаемой англичанами афганской армии защитников Герата под командованием Яр Мохаммед-хана.
Интеллектуальное противоборство А. Бернса и Я. Виткевича в Кабуле
В январе 1838 года британский генерал-губернатор Индии Д. Иден в вызывающе-ультимативном тоне потребовал от кабульского эмира Дост Мухаммед-хана не иметь никаких дел с русским посланником без санкции представителя английского правительства, а также предупредил правителя Афганистана о крайне неблагоприятных для него лично последствиях от возможных недружественных действий в отношении интересов Британии. Одновременно последовал отказ в поддержке аннексии Пешавара.
Эмир Афганистана отреагировал на ультиматум как самодостаточный правитель, предложив миссии Бернса в кратчайшие сроки покинуть Кабул, что и было исполнено незамедлительно. Затем Дост Мухаммед-хан принял Виткевича и после продолжительных переговоров согласился вступить в союз с Кандагаром и Персией против Герата, а также развивать торговлю с Россией.
Успешно завершив миссию в Кабуле, Виткевич выдвинулся в Кандагар, а затем в Персию для доклада о достигнутых результатах послу Симоничу, а через него – в Азиатский департамент МИД и оренбургскому губернатору Перовскому В. А.
В апреле 1838 года генерал Симонич прибыл к иранскому шаху в лагерь персидской армии в район Герата, где совместно с капитаном русского генерального штаба И. Ф. Бларамбергом участвовал в разработке планов боевых действий против защитников крепости и поддерживающих их англичан. Тогда же, в апреле 1838 года последовал именной высочайший указ императора Николая I об увольнении генерал-майора графа Симонича «от звания полномочного министра в Персии».
Гератская крепость
30 мая 1838 года в Санкт-Петербурге скончался бывший директор Азиатского департамента МИД К. К. Родофиникин – приближенный к министру иностранных дел К. В. Нессельроде, его домашний секретарь и заведующий личными делами, имевший большое влияние на формирование взглядов вице-канцлера и принятие решений, в том числе и по проблемам Англии, Персии и Афганистана.
28 октября 1838 года британский посол в России У. Кланрикэрд вручил министру иностранных дел России К. В. Нессельроде ноту в отношении «враждебной деятельности» Виткевича и Симонича в Герате, что, по мнению правительства Британии, «серьёзно угрожает отношениям между двумя державами».
В октябре 1838 года К. В. Нессельроде направил послу России в Лондоне графу К. О. Поццо ди Борго, предназначенную для конфиденциального доведения до сведения британского правительства, депешу, где утверждал, что Россия ничего не замышляет против британских владений в Индии, а факты, касающейся гератской экспедиции Симонича извращены, так как на самом деле Симонич, якобы, пытался предотвратить наступление персидского шаха на Герат. Кроме того, поездка Виткевича в Кабул, согласно официальной версии российского МИД, совершенно не имела антианглийской направленности.
А. О. Дюгамель
Прибывший в ноябре 1838 года в Персию вместо дезавуированного Симонича новый полномочный министр России в Персии генерал-майор А. О. Дюгамель отозвал из Кабула Виткевича, а также объявил персидскому шаху и правителю Кандагара, что «поручительство моего предместника за исполнение заключённого между ними договора не было утверждено императором».
На этом первая партия «Большой игры» по большому счёту завершилась, причём, отнюдь не в пользу альянса России и Персии. Её разменными фигурами стали посол в Персии в ранге полномочного министра генерал Симонич и эмир Афганистана Дост Мухаммед-хан. Офицер русской внешней разведки Ян Виткевич оказался всего лишь легко пожертвованной беспринципными политиками пешкой.
Отказ эмира Дост Мухаммед-хана от январского 1838 года ультиматума генерал-губернатора Индии послужил одним из поводов для британской агрессии в Афганистане. 1 октября 1838 года Д. Иден обнародовал манифест, где объявил о войне. В течение 1839 года англичане нанесли поражение афганской армии, захватив Кабул и Газни. Дост Мухаммед-хан был взят в плен.
Газни
1 мая 1839 года Виткевич возвратился в Санкт-Петербург. 8 мая 1839 года в меблированной комнате «Большой гостиницы Париж», расположенной рядом с Исаакиевским собором, он был обнаружен мёртвым с пулевым ранением в голову.
Выстрел был произведён из пистолета.
Официальная версия – самоубийство.
Пропали, частично сожжены в камине гостиничного номера все имевшиеся при нём документы, наработанные во время выполнения задания в Афганистане и Персии.
Был ли повод для самоубийства?
21 мая 1839 года директор Азиатского департамента Министерства иностранных дел России Л. Г. Сенявин написал военному губернатору Оренбургского края В. А. Перовскому: «В Петербурге Виткевич пробыл … только 8 дней; он был очень хорошо принят министерством, и в самый день его смерти приготовлен был доклад о переводе его в гвардию и о награждении сверх того орденом и деньгами. При свидании с ним я ему сказывал, какое благосклонное участие Вы принимали в нем, как Вы беспокоились… Казалось, он был очень доволен и весел ещё за день до его смерти, где он целый вечер проболтал с Салтыковым. Накануне его самоубийства, говорят также, видели его также в середине дня, и он тоже был весел; вечер же он просидел у Симонича…»
МИД Российской империи
Сенявин Л. Г.
О пропавших документах Сенявин сообщает Перовскому следующее: «Бумаги эти состояли, во-первых, в разных его заметках… по делам Афганистана…, во-вторых, в копиях переписки английских агентов с разными лицами в Афганистане. Одним словом, с ним пропали все сведения об Афганистане, которые бы теперь для нас были в особенности любопытны и полезны».
«Большая гостиница Париж»
А. И. Чернышев
Русский военный историк генерал М. А. Терентьев в 1906 году в работе «История завоевания Средней Азии» говорит о том, что Виткевича приняли военный министр России А. И. Чернышёв и министр иностранных дел К. В. Нессельроде. Однако, накануне представления императору, Виткевич найден застреленным, а его бумаги исчезли. «Следствие ничего не раскрыло… – продолжал Терентьев, но трудно допустить, что человек, который бился столько лет, чтобы поправить свою карьеру, отказался от неё как раз накануне исполнения самых пылких мечтаний… Многие подозревали в этом загадочном происшествии английскую руку… Кому более всех должны быть интересны бумаги Виткевича, как не англичанам? Кто наиболее был раздражён неудачей Бернса и сердит на Виткевича, как не англичане?… Смерть Виткевича лишила нас важных сведений об Афганистане, исчез и договор, заключённый им с Дост Мухаммедом».
Афганский воин с винтовкой. 1840 г.
В ответ на британскую агрессию в Афганистане началась партизанская война. 2 ноября 1841 года вспыхнуло восстание в Кабуле, английский гарнизон города капитулировал. 6 января 1842 года, бросив всю артиллерию, часть казны, остатки разгромленной англо-индийской армии отступили к Джелалабаду. В августе 1842 года английские власти предприняли карательную операцию. Заняв столицу Афганистана, оккупанты разгромили её, сожгли окрестности, затем разрушили Джелалабад и крепость Али Масджид, убили тысячи мирных жителей. Однако не прекращающееся массовое вооружённое сопротивление афганцев вынудило британцев, потерявших в войне более 18 тысяч человек, признать в конце 1842 года провал силовой политики в отношении Афганистана и вывести из него войска.
У. Б. Уоллен. «Последний рубеж»
Поражение Британии оказалось столь серьёзным, что единственным вариантом стабилизации военно-политической обстановки в Центральной Азии стало возвращение на престол Дост Мухаммед-хана, что и произошло в 1842 году.
В 1858 году император Александр II предпринял попытку возобновления диалога с афганским руководством, отправив в Кабул миссию Николая Владимировича Ханыкова, возглавлявшего российскую учёную экспедицию в Хорасане.
Н. В. Ханыков
Потерявший в своё время во многом из-за военно-политической нерешительности России престол в Кабуле, Дост Мухаммед-хан, имея все достаточные на то основания, посланника нового русского царя принять не соизволил.
Несмотря на то, что регулярная армия Афганистана по своей реальной силе и потенциалу непосредственной угрозы военной безопасности России не представляла, положение в стране в 1870-х – 1880–х годах пристально сканировалось штабом Туркестанского военного округа и военно-разведывательным органом Российской империи – Азиатской частью Главного штаба. Неподдельный интерес для русской военной разведки представляли тайные действия в Афганистане правительств третьих стран, преимущественно Британской империи, стремящейся подмять под себя афганское военно-политическое руководство, добиться уступок в размещении иностранных вооружённых сил в стране и, тем самым, войти в непосредственное географическое и оперативное соприкосновение с русской армией на южных окраинах империи.
В 1877 году в Пешаваре прошли переговоры между первым министром эмира Афганистана и представителями британского внешнеполитического ведомства, где афганскому правительству поступило предложение за солидное денежное вознаграждение согласиться на размещение постоянного представительства Великобритании в Кабуле и консульств в Герате и Кандагаре, а также передать в пользование англичанам любой пункт на Аму-Дарье для базирования военной флотилии.
По окончании русско-турецкой войны 1877–1878 годов с первых дней заседаний Берлинского конгресса в Военном министерстве и Главном штабе России увидели необходимость подготовки к новой войне. На сей раз Англия должна была явиться не тайным, а явным противником. В ряду мер на случай разрыва с Британией, принято решение выдвинуть со стороны Туркестана «в удобное время отряд, возможно большей силы, к Аму-Дарье, с целью обеспечить безопасность наших пределов от возможных внешних покушений, и в то же время подготовить почву для дальнейших действий, если в том встретится надобность».