Глава 1
– Ева. Моя. Дочь, – глаза цвета стали сверлили и обжигали.
– Нет, Тимофеев, не твоя. Ева только МОЯ дочь, – отзеркаливаю стальной взгляд уверенно.
– Я требую проведения теста ДНК, – рычание мне в ответ.
– Не вижу обоснования, товарищ генерал.
– Не имеешь права!
– Имею, поверь, – заявляю твердо. – И не надо тут на меня рычать, Тимофеев. Иначе я вызову охрану, и тебя отправят домой с записью в личную медкарту. Ты знаешь, чем это чревато.
– Ева похожа на меня, – Тимофеев, пусть и неохотно, но сбавляет тон.
– О нет, Игорь! – я рассмеялась, очень надеясь на то, что прозвучало это искренне и без намека на натянутый в голосе нерв. – От тебя у нее только…, – замолчала, поняв, что чуть было не сказала “характер”. Вот характер у Евы точно был генеральский. И откуда только что бралось в пятилетнем ребенке? Поймав на себе тяжелый взгляд Игоря, закончила фразу:
– … ничего! От тебя у Евы нет ни-че-го! К тому же, Игорь Романович, – всё-таки беру себя в руки и перехожу на вежливое “вы”, – на момент нашей с Вами встречи и последующей интрижки длиной без малого в три недели, я была замужем. Почему Вы исключаете вероятность того, что Ева – это плод нашей с Константином любви?
Я проверила все графы в сопроводительной книжке и протянула ее генералу:
– Ваш бегунок, Игорь Романович. Сейчас проследуйте, пожалуйста, в главный корпус, там Вам выдадут план лечения и составят расписание на посещение кабинетов. Надеюсь на скорейшее Ваше выздоровление.
– Настасья, я здоров, и ты это знаешь, – выдыхает Тимофеев и не трогается с места.
– Да, давление у Вас – дай Бог каждому, кардиограмма тоже в порядке. Но в Вашем возрасте и с Вашими обязательствами, поддержание здоровья – это залог долгой, а главное, полноценной жизни, поэтому давайте не будем всё усложнять, товарищ генерал, – продолжаю я гнуть свою линию, проклиная тот час, когда согласилась встретить в аэропорту дочь своей соседки. Хотя нет, даже не это, а один короткий момент, когда согласилась взять Еву с собой.
В этот момент в мой кабинет постучали, и в приоткрывшейся двери появилась чья-то седая голова:
– Разрешите?
– Нет!
– Да!
Рявкаем мы с Игорем одновременно.
– Товарищ генерал, покиньте мой кабинет, мне работать надо, а Вы своим нежеланием меня слышать создаете очередь.
– Настасья, мы еще не договорили, – продолжает опять продавливать свой интерес Тимофеев.
– Нет, Игорь, МЫ договорили еще тогда, шесть лет назад! – оборвала я его. – Свободен, товарищ генерал! На время Вашего отпуска и прохождения восстановительного лечения на вверенной мне территории, я главная по званию, так что извольте выполнять!
– Настасья, ты меня знаешь, я до вашего главврача дойду.
– Желаю Вам удачного похода, товарищ генерал! А сейчас следуйте согласно установленному плану! – подвинула Игорю его документы и крикнула в сторону входной двери:
– Следующий! Проходите!
Игорь вышел, столкнувшись в дверях с тем самым нетерпеливым посетителем, зыркнув на него недовольным взглядом. Это он зря, конечно, на гражданской одежде погон нет, а потому-то генерал Тимофеев и не мог знать, что этот седой пожилой мужчина старше его и по званию, и по занимаемой должности. Впрочем, они ведь из разных городов, как и из разных родов войск, так что да, не знал, а я знала, точнее, помнила.
Едва за Игорем закрылась дверь, я еще раз чертыхнулась, обругав и себя, и то, что волею случая мой секрет раскрылся. Эх, знал бы, где упасть, не пошел бы в ту сторону!
Отказать нашей палочке-выручалочке по имени баб Вера я не могла. Она столько раз выручала меня с Евой, что не выручить её саму я не имела права. В кои-то веки к ней прилетала в гости дочь, за все те пять лет, что я жила в одном доме с баб Верой, ее родную дочь я не видела ни разу.
Старушка переживала, скучала и постоянно оправдывала свою кровиночку, а потому, когда две недели тому назад ее дочь соизволила наконец приехать к родной матери, радости бабы Веры не было предела.
И тут же начались новые переживания:
– Как бы не обманули, не обсчитали, не завезли в глухой угол и там, прости господи, не надругались.
Смеяться над страхами пожилой женщины я не могла, а потому предложила свои услуги, заверив, что встречу и привезу ее дочь в целости и сохранности.
Вот как чувствовала, что не надо было ехать с Евой в аэропорт! Но дочь так слезно меня просила взять ее с собой посмотреть на самолеты, что я не смогла устоять.
Кто ж знал, что случится то, что в нормальной жизни случается редко? Никто не мог предвидеть того, что, стоя напротив выхода из зала прилета и держа табличку с именем встречаемой нами особы, первым, кого я увижу, окажется Тимофеев Игорь Романович. Биологический отец моей дочери.
Естественно, Ева стояла рядом, держалась за мою руку и нетерпеливо подпрыгивала то на одной ножке, то на другой.
Подпрыгивала, но молчала. Ага! Ровно до того момента, пока не вышел тот, от кого именно Еву я и хотела скрыть.
– Настасья? – генерал шагнул к нам и замер напротив, перегораживая обзор и сверля меня своим фирменным взглядом. – Ты теперь работаешь в такси? Как это понимать?
И тут моя непоседа перестала прыгать, сложила ручки на груди и, отзеркалив тон Игоря, спросила:
– А ты почему так разговариваешь с моей мамой? Ты разве не знаешь, что с девочками нельзя так говорить?
Глаза цвета стали полыхнули удивлением. Левая бровь Тимофеева дернулась в удивлении, и фирменный взгляд генерала медленно опустился к моей дочери. Я замерла не дыша. Ох-хо-хо… Беда…
Две пары глаз цвета темной стали еще сверлили друг друга, когда из зала прилета вышла расфуфыренная дама неопределенного возраста. Увидев табличку в моих руках, шагнула ко мне, кивнула на табличку и припечатала:
– Это я. А Вы та, кто должен меня встретить.
“Это ее, что ли, могли завести, обсчитать и надругаться? Да такая сама кого хочешь в глухом углу прижмет!” – успела я подумать и уже открыла рот, чтобы подтвердить очевидное, но Ева была быстрее и опять выступала на стороне моей защиты:
– Если Вас зовут Наталья Ивановна ВагИна, то да. Это мы!
– Моя фамилия ВАгина! Обращаю Ваше внимание, что ударение делается на первую “а”! Поразительно невоспитанный ребенок!
Дама недовольно фыркнула и вздернула подбородок, на Еву она глянула мельком и перевела взгляд на Тимофеева, стоящего рядом. И тут Наталья Ивановна резко подобрела и похорошела, узрев довольно представительного и симпатичного мужчину. Она обратилась уже к Тимофееву, полностью игнорируя и меня, и мою дочь:
– А Вы тоже едете с нами?
– Нет. Он не едет! – пришла моя очередь рявкать. – Наталья Ивановна, Вы получили свой багаж? Если да, то давайте грузиться и быстро выезжать. Быстро, это значит сразу. Потом на трассе пробка соберется из такси с пассажирами, прилетевшими с Вами на одном самолете.
– Милочка, что Вы себе позволяете? Забыли правило, что клиент всегда прав? Мужчине нужна помощь, мы можем его подвезти. Вдруг нам по пути?
Вот и кому я тут бисер рассыпала? Наталья, чтоб ее, Ивановна осталась стоять, где стояла. Больше того, она почему-то решила, что вправе еще и поучать меня. А потому, решив, что пора ее поставить на место, я спокойно произнесла:
– Клиент, может и прав, да вот беда, ВЫ не мой клиент. Я не работаю в такси, и нахожусь здесь сейчас исключительно из уважения к Вашей матери. А этого мужчину встречает трансфер из санатория, в который он прибыл на лечение, верно, мужчина?
Тимофеев молчал. Его и без того тяжелый взгляд стал практически неподъемным.
– Счастливо оставаться и хорошего Вам отдыха, товарищ генерал! – я решила свернуть разговор по-быстрому. – Ева, давай руку. Наталья Ивановна, не отставайте.
Наталья что-то еще фыркнула, но поняв, что я иду к выходу, не дожидаясь ее, пошла за мной следом. Всю дорогу до дома она сидела обиженная на весь белый свет и на меня, в частности. Спасибо, хоть позвонила своей матери и сообщила о том, что прилетела, что мы ее встретили и сейчас уже едем домой.
Баба Вера была счастлива, а до обид ее дочери мне не было никакого дела.