Брачные планы барона Хейверсмира

Глава 1

Лондон, третий день весны, 1890 год

Леди Оливия Шоу крепко сжала руку своего пятилетнего сына, хотя мальчик и без того шагал с ней в ногу. Было так рано, что вдоль дорожки еще клубился утренний туман, зловеще извивавшийся вокруг надгробий кладбища Кенсел Грин.

Нет, она, конечно, не ждала, что перед ней появится бесплотный дух. Это было бы глупо. Что не было глупо, так это возможное появление вора или даже хуже – похитителя, притаившегося в тумане. Да, как любая не лишенная осторожности мать, она сознавала, что злодей мог услышать их шаги и ждать удобного момента для нападения.

Возможно, следовало дождаться, когда туман рассеется и другие скорбящие составят им компанию.

Нет, конечно нет. На сегодня Оливия запланировала слишком много дел, и, если хотела навестить могилу своего брата, это нужно было сделать как можно раньше.

Поскольку вся ее семья уплыла в Америку, хлопоты по хозяйству в Фенкрофт-Хаус легли на ее плечи, и Оливия намеревалась справиться на отлично.

Если бы только птицы проснулись и запели, атмосфера на кладбище стала бы совсем другой.

– Мама… – Виктор попытался высвободить пальцы из руки матери. – Ты делаешь мне больно.

Она бросила на своего единственного сына строгий взгляд и сжала руку еще крепче.

– Возможно, но у тебя есть привычка исчезать, мой мальчик. Если ты проделаешь это здесь, мне придется потратить уйму времени на поиски.

Если бы Оливия могла, то оставила бы его дома в Фенкрофте на попечении гувернантки. Но гувернантки у нее больше не было. Эта дама неожиданно собралась замуж и уехала, даже не предупредив Оливию.

– Я скучаю, – сказал Виктор, волоча ноги, что указывало на его намерение начать жаловаться. – Почему мы не поехали вместе со всеми в Америку?

– Потому что путь через Атлантический океан очень долгий. – Оливии до сих пор с трудом верилось, что ее золовка Клементина взяла в такое путешествие четырнадцать своих приемных детей. – Они уехали надолго, и кто-то должен был остаться следить за делами в Фенкрофте.

Неудивительно, что бедный Виктор скучал и чувствовал себя одиноким.

– Но в Америке есть ковбои! – Прибавьте к скуке и одиночеству еще и зависть. Он снова попытался выдернуть руку.

Куда только подевался ее обожаемый малыш? Тот, которому хотелось лишь одного – заслужить одобрение своей мамы? Похоже, он исчез где-то между четвертым и пятым днем рождения.

Однако Виктор был таким красивым ребенком!.. Оливия повернула лицо сына к себе. Его небесно-голубые глаза и светлые кудри обезоруживали. Как хорошо, что он совсем не похож на ее вероломного покойного мужа. В этом лице, смотревшем на нее снизу вверх, Оливия видела Оливера – своего брата-близнеца.

– Виктор, если бы тебе встретился один из них, ты был бы разочарован. Ковбои вовсе не те храбрые герои, о которых ты читал в своих книжках.

– Нет, мама, они такие! Я знаю!

За поворотом дорожки показался коленопреклоненный ангел, стоявший у подножия надгробья пятого графа Фенкрофта. Странно, но, когда дымка скользнула по холодному влажному мрамору, Оливии показалось, что он шевельнулся. Только старый добрый здравый смысл убедил ее, что это игра теней и тумана рождала видимость трепетания ангельских крыльев. Иначе она могла бы подумать, что они вот-вот развернутся и поднимут ангела в небо. Чтобы внезапно унести его прочь, как Оливера.

– Вот мы и пришли. – Оливия опустилась на колени и положила букет роз к подножию памятника. – Ты хочешь что-нибудь сказать своему дяде?

– А где он? – Виктор, нахмурившись, смотрел на скульптуру.

Насколько она знала своего сына, а она знала его хорошо, он гадал, не превратился ли его дядя в мраморную статую.

– Это не он. Дядя Оливер на небесах.

– Тогда почему мы пришли сюда? Разве мы не должны пойти на небеса, чтобы поговорить с ним?

– Нет, так не делают. Мы будем говорить с ним здесь, а он услышит нас там.

– А-а-а, – кивнул Виктор. – Доброе утро, дядя Оливер. Я скучаю по тебе. Теперь ты, наверное, уже познакомился со своими мертвыми соседями. Mожет, среди них есть какие-нибудь ковбои, с которыми я мог бы поговорить?

– Виктор Шоу! – Оливия уже собралась пожурить сына, но в сердце далеким эхом послышался смех брата.

Оливер во всем видел смешное.

– Я уверена, на Кенсел Грин нет ковбоев.

– Может быть.

Скорее сюда мог проникнуть какой-нибудь преступник, чем ковбой. Она огляделась по сторонам, стараясь сдержать тревожное напряжение.

Вероятно, надо было согласиться на предложение кучера сопровождать ее. Но мистер Грид до поздней ночи возился в конюшне с недавно купленной лошадью, которая никак не могла успокоиться в незнакомом месте. Конечно, правильно было дать ему отдохнуть, пока она навещает Оливера. И все же теперь, на этом безлюдном кладбище, ей хотелось чувствовать рядом его крупную, внушительную фигуру.

Даже зная, что Похититель, по слухам недавно орудовавший в Лондоне, на самом деле не был настоящим злодеем, Оливия боялась. Лондон – большой опасный город. Там могли скрываться другие злые люди, способные украсть невинного ребенка. Ее невинного ребенка. Для матери маленького проказника осторожность никогда не лишнее.

– Я немного поговорю с твоим дядей. Можешь поиграть рядом, но так, чтобы я тебя видела.

– Мама, а можно мне завести щенка?

– Что? Нет, нельзя!

– Если бы у меня был щенок, он везде ходил бы со мной. И если бы ты захотела меня найти, он бы залаял.

– Но откуда бы он узнал?.. Просто побудь рядом, пока я говорю с твоим дядей.

– Небеса очень далеко. Не думаю, что он тебя услышит.

– О нет, он услышит, мой дорогой. Услышит сердцем. Сердца слышат то, что не могут слышать уши.

– Собачьи уши все слышат, и у ковбоев почти всегда есть собаки.

Ну что ты будешь делать?! Оставалось только покачать головой, сесть на скамью возле могилы и внутренне улыбнуться настойчивости сына. Возможно, в конце концов она подарит ему маленького щенка. Раздобыть ему ковбоя ей не под силу, но щенка – да, она могла бы это сделать.

– Здравствуй, Оливер, – тихо прошептала Оливия, глядя на крест, перед которым склонил колени ангел.

Даже сквозь все слои юбок она почувствовала озноб, исходивший от твердой холодной мраморной скамьи. Она немножко поговорит с братом, а потом отведет сына назад в карету, где так тепло и безопасно.

По правде, не стоило быть такой пугливой. Она сильнее… или, по крайней мере, была сильнее. Жизнь, точнее, поведение мужчин изменило ее. И брат, которого она пришла навестить, был одним из них.

Конечно, оставался еще Хит. Оливия доверяла своему младшему брату. Но он уплыл в Америку, и от этого она чувствовала себя, как никогда, беззащитной. До его возвращения с любой проблемой, которая может возникнуть в доме, придется разбираться ей.

– Ты оставил все в таком беспорядке, когда умер. Какое-то время я очень на тебя злилась. Но не волнуйся, я тебя простила. К тому же благодаря этим Макьюшам из Америки все удалось уладить. Наш брат сделал это с помощью женитьбы, которую ты планировал, как спасение наших финансов. Но он женился не на Мейделин, а на Клементине. Она спасла нас от нищеты. Не могу понять, почему ты считал, что твой приятель по колледжу достаточно опытен, чтобы управлять нашими капиталами. Ты знаешь, что к нам приходили кредиторы? Да, но, как сказала, я тебя простила, и не будем больше об этом. Сейчас дела идут достаточно хорошо. Правда, вся семья отплыла на отдых в Америку. И раз уж я сказала «вся», то, позволь, расскажу, как выросла наша семья…

Туман на этом кладбище был совсем иного сорта, чем тот, с которым Джо рос на просторах Вайоминга. Казалось, лондонскому туману полагалось быть более мягким и смирным, более городским, что ли. Но нет. Дома в Америке туман был свежим, прохладным и влажным, позволявшим свободно дышать. Эта ползучая мгла оказалась совсем другой. Она была желтоватой и, если вдыхать глубоко, вызывала кашель. Должно быть, она скрывала множество тайн.

– Наверняка так, я полагаю, – сказал он сэру Бристлу. Похожий на волка пес, трусивший рядом с ним, поднял голову и вильнул хвостом-метелкой. – Это же кладбище. – На которое он, пожалуй, не пошел бы, если бы здесь не упокоилась женщина, подарившая ему жизнь.

Шуршание и скрип гравия под ногами Джо, обутыми в поношенные кожаные сапоги, нарушали тишину раннего утра.

Читая имена на могильных камнях, он пытался представить образ своей матери. Но, как ни печально, ничего не выходило. Ему стало больно, что он не помнил, как она выглядела или хотя бы как пахла. Как звучал ее голос, когда она пела ему колыбельную. Джо знал лишь то, что рассказывал ему отец.

Мать была прелестной, как фарфоровая куколка, скорее ангел, чем женщина. Сердце отца разбилось, когда она умерла, не дожив месяца до рождения их второго сына. Но не от проблем с родами, как это иногда случается, а от болезни легких.

Бабушка Хэмптон обвинила в смерти своей дочери его отца. Если бы он не привез ее нежное дитя в такое сырое место, она не заболела бы. Именно из-за леди Хэмптон мать похоронили здесь, в Лондоне, а не в поместье отца около Грасмира.

Па всегда говорил, что ее горе сильнее, поэтому он позволил, чтобы его жену похоронили в Лондоне в надежде, что это хоть немного утешит бедную женщину.

– «Эван Грин», «Виконт Клемент», – читал Джо, проходя мимо в поисках тени той, которую не мог вспомнить. – «Леди Эмили Торнтон», тоже не то.

Па говорил, что надо искать стоящего ангела, мраморные руки которого обнимают женщину, баюкающую ребенка.

– Здесь наверняка множество ангелов.

Пес шумно вздохнул, выражая свое очевидное согласие.

Джо миновал не менее дюжины мраморных хранителей, несущих вечную стражу.

В сторону от центрального прохода, по которому он шел, отходила узкая дорожка в обрамлении деревьев.

Джо повернул и пошел по ней. Надгробия здесь были не такими богато украшенными, как в центральном проходе. Ему говорили, что бароны ценятся не так высоко, как герцоги. В детстве Джо не особо задумывался о жизни за океаном. А когда стал взрослым, большую часть его внимания занимала работа на ранчо.

Каким бы интересным ни казался Лондон, Джо мечтал вернуться на просторы Вайоминга, где земля необъятна, как небо, где он мог скакать по открытым пространствам, кричать во весь голос и чувствовать себя наравне с ветром.

– Как ты думаешь, сэр Бристл, мы вернемся домой к концу лета?

Мелкая морось оседала на полях его ковбойской шляпы.

Собака отряхнулась, но не ответила ни да, ни нет.

– Думаю, все зависит от того, как долго… А-а-а, вот она. – Могила, которую он искал, внезапно возникла прямо перед ним. Джо снял шляпу и, зажав ее в руке, для большей уверенности прочитал имя на табличке: – Вайолет Хэмптон Стетон, баронесса Хейверсмир.

Он не ожидал, что так заноет сердце. От имени матери, высеченного на камне, в уголках его глаз выступили слезы. Джо не было и трех лет, когда она умерла, он ничего о ней не помнил, но он помнил… ее.

Рядом не нашлось скамейки, где он мог бы сесть, поэтому Джо устроился прямо на мокрой траве перед могилой. Коснулся мрамора. Сэр Бристл подошел к нему вплотную и попытался лизнуть в лицо.

– Думаю, ты ждешь папу. – Джо не знал, слышит ли его мать, но продолжил, полагая, что слышит. – Па недостаточно хорошо себя чувствует, чтобы приехать, как обычно, поэтому он прислал меня заниматься делами Хейверсмира. Он просил сказать, что навестит тебя, когда приедет на следующий год.

Неожиданный порыв ветра взъерошил ему волосы и затих так же быстро, как поднялся, вызвав у Джо странное ощущение, словно кто-то нежно потрепал его по голове.

– Это ты? – спросил он, с трудом сглотнув вставший в горле ком.

Наверняка это был обман воображения, но тогда почему сэр Бристл вдруг посмотрел вверх и стукнул хвостом? Скорее всего, уловил запах белки.

– Мне хотелось бы вспомнить тебя… тебя и себя… вместе. – Джо замолчал, пытаясь это сделать.

Нельзя сказать, что большую часть жизни рядом с ним не было женщины, которую он называл «мама».

Отец, убитый горем и чувством вины за смерть жены, уехал из Хейверсмира. Что, если причиной трагедии действительно стал климат, как утверждала ее мать? Он купил ранчо в Вайоминге в надежде начать новую жизнь. И это ему удалось. Когда Джо исполнилось семь лет, в их жизни появилась Эсмеральда Виелла. Она залечила их раненые сердца. А когда у них с Па родилась Розалин, они снова зажили полной жизнью.

– Ты могла бы как-то помочь мне.

На мгновение он прислушался, но не случилось ничего, что указывало бы на ее присутствие.

– Мне нужно найти мужа для Розалин. Возможно, ты знаешь, что она моя сестра. – И снова ни дуновения, которое могло бы намекнуть ему, что она понимает или не понимает, о чем он говорит. – Мачеха дала мне задание найти подходящего парня. Она хочет, чтобы ее дочь сделала хорошую партию.

Ma потратила на достижение этой цели добрых два года. Она даже наняла учителя, чтобы тот обучил Розалин светским манерам и познакомил с модой, принятой в обществе.

Сестра Джо все хорошо усвоила, но он так и не понял, действительно ли она хотела стать леди или просто мечтала о каком-нибудь приключении.

На ранчо она в свои восемнадцать имела слабое представление о светском обществе.

Несмотря на то что Ma велела ему не привозить Розалин домой без титула, Джо был не уверен, что это в его власти. Он никак не мог понять, почему Ma так этого хотела, ведь если Розалин выйдет за британца, она, скорее всего, не вернется домой. Эта мысль заставляла его надеяться, что поиски мужа не увенчаются успехом.

Возможно, так и будет, особенно если они уедут на север, в Озерный край. Джо сомневался, что в Хейверсмир приезжает много знатных джентльменов. Скорее уж они отправляются в Лондон, чтобы присмотреть себе невесту. Джо никогда не бывал в Хейверсмире, но знал, что это малонаселенная местность, где больше овец, чем людей. Сэр Бристл в жизни не видал овец, и Джо было очень любопытно, как он отреагирует, увидев этих шерстистых созданий.

Пес вдруг вскочил, вскинул голову и навострил уши.

– В чем дело, мальчик? – Джо встал и огляделся.

Такую стойку собака делала, когда чуяла кого-то, о ком, по ее мнению, Джо должен был позаботиться. Однажды это был потерявшийся котенок, в другой раз – Розалин, поэтому Джо не оставил реакцию собаки без внимания.

– Веди меня.

Пес с лаем побежал в сторону главного прохода, а потом по узкой извилистой дорожке. Джо бросился за ним. Эта часть кладбища выглядела более запущенной и сильно заросшей.

Через пять минут поисков пес остановился, понюхал землю и исчез за массивным щербатым надгробием.

– Волк! – взвизгнул высокий детский голос.

Одним прыжком Джо оказался по другую сторону надгробия. На земле съежился маленький мальчик. Закрыв лицо руками, он плакал от ужаса перед чудищем, обнюхивавшим его плечо.

– Привет, малыш. Ты заблудился?

Мальчик поднял голову. Его мокрое от слез лицо расплылось в широкой улыбке.

Он уже должен был откликнуться. Ну что с ним делать? Одно дело – прятаться в городском доме, совсем другое – здесь.

– Виктор!

Оливия вскочила со скамьи, повернулась налево, потом направо. Ей казалось или туман действительно стал еще гуще, пока она говорила с Оливером?

Нет, не казалось! Как она могла не заметить изменений? Невнимательная, бестолковая мать – вот кто она! Она же знала о склонности Виктора прятаться, но потеряла бдительность.

– Виктор!

Оливия побежала по дорожке, стараясь заглушить страх, сдавивший грудь. От центрального прохода отходило такое множество маленьких дорожек! По какой из них он пошел? Он еще здесь, на кладбище, или кто-то утащил его прочь? Что с ней будет, если его?.. Нет! Она не должна так думать. Ее милый, дорогой мальчик…

Запыхавшись, Оливия остановилась, обхватила себя руками и попыталась успокоить дыхание.

Считалось, что с наступлением утра туман рассеивается, но сегодня он стал только гуще. Оливия видела не больше чем на пятнадцать футов в каждую сторону.

От волнения ей стало дурно, она чувствовала себя на грани обморока. Нет, она не упадет! Нельзя. Она мать, а не неопытная девушка. От нее зависит ее дитя.

Звук шагов по гравию привел Оливию в чувство. Но это были не быстрые, легкие шаги Виктора. Тот, кто приближался, шел твердым, уверенным шагом.

Хотя были и другие шаги. Похоже, у их обладателя было четыре ноги… или лапы… большие лапы, тяжело ступавшие по гравию.

Перед ней в тумане начала вырисовываться темная фигура. Шаг за шагом силуэт мужчины становился все более отчетливым. Рядом с ним трусил крупный зверь. Чем ближе мужчина подходил, тем яснее она его видела. На его руках сидел Виктор.

Оливия приготовилась к броску и вскинула руки, готовясь защитить свое дитя, если мужчина схватил его.

– Мама, смотри! Я нашел ковбоя.

Глава 2

– Привет, мэм. Полагаю, это ваш ребенок? Наверняка, да. Леди выглядела так, словно вот-вот упадет в обморок… или набросится на него. Джо решил, что в любом случае стоит поставить мальчишку на землю.

Она опустила руки.

Женщину, видимо, удивило, что она не одна на кладбище в этот ранний час. Интересно, она сознает, что так и стоит с приоткрытым ртом?

Но будь он проклят, если упомянет об этом. И не только потому, что это было бы грубо, но и потому, что это придавало чрезвычайно привлекательное выражение ее красивому лицу в форме сердечка.

Поля ее шляпы были низко опущены на лоб, но не могли скрыть того, что говорили большие голубые глаза. Их взгляд, переходивший то на него, то на сэра Бристла, выдавал страх… и вместе с тем бесстрашие.

Ей хотелось бежать, но она не двигалась с места. Конечно, он не мог винить ее за испуг. Что же еще могло чувствовать такое маленькое создание, столкнувшись с незнакомцем и зверем, похожим на волка, если этот незнакомец завладел ее малышом?

Желая успокоить женщину, Джо приветливо улыбнулся и поставил мальчика на землю.

Ее брови опустились, губы сомкнулись. Было трудно не смотреть на них, потому что они походили на атласный бантик с ямочками в уголках. Ее сыну они наверняка казались строгими, но для Джо они были прелестны, как утренняя роза с капельками росы на лепестках. Эта женщина определенно была розой с колючим стеблем, но ее утонченные черты притягивали его. Возможно, отчасти ее строгость была вызвана тем, что ребенок вместо того, чтобы броситься к матери, крепко вцепился в обшлага рукава Джо.

– Меня зовут Джо Стетон, мэм. – Он приподнял шляпу в вежливом приветствии. – Я нашел малыша Виктора прячущимся за надгробием. Он заблудился.

– Я очень благодарна вам, мистер Стетон.

Джо увидел, что выражение ее лица немного смягчилось. Он никогда не встречал более притягательных глаз, таких больших и синих, что в них можно было утонуть. Кроме того, в уголках они слегка сужались, что придавало им очаровательный кошачий вид. Кошки всегда восхищали Джо.

Впрочем, к несчастью для мальчика, на него она посмотрела совсем иначе. Его ждало наказание. Хотя трудно было винить мать, которой полагалось преподать ему урок за то, что он ушел и потерялся.

– Виктор Шоу, сейчас же подойдите ко мне. И держитесь подальше от волка.

– Но, мама! Дядя Оливер послал мне ковбоя. Теперь он мой.

По правде сказать, от такого заявления Джо остолбенел не меньше, чем мать мальчика.

– Прошу прощения, мистер Стетон, – покачала она головой, и из-под шляпки на лоб упала легкая прядь, – моему сыну всего пять лет, и он просто без ума от ковбоев. – Оставалось только надеяться, что мать втайне разделяет увлечение сына.

Джо не мог припомнить, чтобы при первой же встрече был так очарован женщиной.

– Виктор, человек не может принадлежать другому человеку. – Поскольку мальчик, судя по всему, не хотел выпускать рукав Джо, мать подошла и взяла его за руку. – У мистера Стетона своя жизнь. Ты не можешь распоряжаться им.

– Но дядя Оливер…

Женщина не сводила глаз с сына, очевидно не зная, что с ним делать. Джо мог поспорить, что она даже не заметила его интереса к ней, а ему так хотелось надеяться на взаимность! Возможно, если они встретились бы при других обстоятельствах… Но Лондон так велик, мало шансов, что их пути пересекутся вновь.

– Сынок, я не встречал твоего дядю. Я пришел сюда, просто чтобы навестить свою мать.

– Вот видишь, это всего лишь совпадение, что мистер Стетон оказался здесь. – Она на секунду повернулась, сверкнув в сторону Джо одобрительной улыбкой, от которой у него подпрыгнуло сердце. – Теперь поблагодари мистера Стетона, что он выручил тебя, и мы пойдем.

– Но, мама, разве ты не слышала? Он назвал меня сыном, значит, дядя Оливер специально прислал его мне.

– Пойдем, Виктор, мы поговорим об этом позже, и не надо задерживать мистера Стетона.

– Пожалуйста, позвольте мне проводить вас до кареты. – Джо чувствовал, что не хочет расстаться с ней.

– В этом нет необходимости. Еще раз спасибо, что нашли его. Я вам бесконечно благодарна. – И пошла прочь.

Мальчик упирался, не желая идти за ней.

– Дядя отдал его мне! Ты говорила, он слышит нас с небес! А когда я заблудился, то попросил у него, чтобы меня нашел ковбой. И вот он здесь!

Джо стоял и смотрел, как она практически волочит мальчика по дорожке. От слов ребенка у Джо возникло странное чувство, что его заявление не было совсем уж неверным. И вот он здесь.

Он был там… этот ковбой…

Оливия, прислонившись к дверному проему между спальней гувернантки и детской, смотрела на своего спящего сына. Мягкий свет лампы, стоявшей на безопасном расстоянии от его кроватки, отбрасывал золотой отблеск на его лицо, придавая Виктору облик ангела… Каким и был ее пятилетний херувим, наделенный живым воображением.

Как ей убедить сына, что Оливер не дарил ему собственного ковбоя? Но она должна это сделать. И утром она все объяснит Виктору, найдет подходящие слова, чтобы сделать это деликатно и не ранить его сердце. Но это будет непросто, поскольку вопреки всякому здравому смыслу ковбой и вправду был там. Не могла же она сказать сыну, что нет ничего необычного в том, что его нашел такой человек, как мистер Стетон. За все свои тридцать два года жизни Оливия только читала о ковбоях в книжках. Но даже они были не такими бравыми и…

Ей невольно вспомнилась дерзкая улыбка мужчины, и она не сразу смогла отогнать этот образ.

Оливия села у туалетного столика и, перекинув волосы через плечо, стала заплетать косу.

По крайней мере, ее сын не просил дядю прислать ему пирата. Мальчик обожал их, пока не узнал о существовании ковбоев. Она и так чуть не упала в обморок от удивления, смешанного с облегчением. И только поняв, что сын в безопасности и волк не собирается нападать, обратила внимание на мужчину. И заметила то, что не должно было ее касаться.

Оливия опустила руки на колени, глядя, как дождевые капли стекают по окну, расположенному за зеркалом.

Даже будучи осторожной зрелой женщиной, она не могла не заметить его необычной красоты. Ни один из знакомых ей джентльменов не выглядел таким мужественным, и ни у кого не было таких тонких морщинок, которые появлялись в уголках глаз, когда тот сдерживал улыбку. Да, и еще голос, такой низкий и глубокий, когда он назвал ее «мэм».

Оливия погрешила бы против правды, если сказала бы, что ее нервы не зазвенели, как натянутые струны. Она была почти уверена, что во время их встречи на кладбище он с трудом сдерживал смех.

Да, слова, которые он говорил, должны были поддержать ее материнский авторитет, но она могла поспорить, что ситуация казалась ему забавной.

Честно говоря, так оно и было. Как только Оливия поняла, что Виктору ничего не угрожает, она не могла не увидеть юмора в происходящем. Но не могла показать этого, пока ее сын считал, что она сердита на него за его исчезновение.

Но этот ковбой Джо… Как она ошибалась, когда говорила Виктору, что встреча с ковбоем принесет ему одно разочарование. Что они вовсе не такие романтические герои, как пишут в книгах… Мистер Стетон выглядел как настоящий герой. К тому же необыкновенно красивый. Слишком красивый, по правде сказать. Если бы он был ее мужчиной, она ни минуты не знала бы покоя. Десятки женщин охотились бы за ним в надежде стать его любовницами. Такой необыкновенный мужчина, как ковбой Джо, наверняка имел бы одну или двух любовниц, даже если бы был женат.

Ясно одно: каким бы красивым и смелым он ни был, сердце Оливии Шоу больше никогда не будет разбито. Если покойный муж и оставил ей что-то ценное, так это науку держать сердце на замке. Стоит отдать его кому-то, и оно будет разбито, как яйцо, выпавшее из птичьего гнезда.

Оливия посмотрела в зеркало и кивнула своему отражению в знак согласия. Что не помешало ей заметить, какие прямые у нее волосы. Прямые и скучные. Взяв в руки прядь, она приподняла ее возле уха. Что, если завить прядь здесь и подкрутить локон там? Будет гораздо интересней, чем строгий пучок, который она привыкла носить… Хм, это действительно выглядело бы вполне симпатично. Оливия уже давно не чувствовала себя хорошенькой.

Но проблема в том, что, сознавая себя красивой, она могла бы почувствовать желание кокетничать. А какой смысл кокетничать, если не хочешь привлечь внимание мужчины?

Оливия разжала пальцы, державшие прядь. Нет, она ни за что не откажется от своего доброго степенного пучка.

* * *

Розалин, приподняв бровь, бросила взгляд на Джо и пожала плечами.

Они шли по Бонд-стрит, и если бы он нес еще один пакет, то не смог бы увидеть этот взгляд, говоривший: «Ты сам виноват».

– Если ты оделся бы как джентльмен, никто на тебя не пялился бы.

– По мне, и эта одежда совсем неплоха. – Он попытался посмотреть вниз, чтобы убедиться, что так оно и есть, но мешали коробки, а розовый кружевной бант на шляпной картонке щекотал нос. – Не вижу никаких причин ее менять.

– Неплоха для Шайенн, большой брат. – Внимание Розалин привлекла «Парфюмерия», мимо которой они проходили. Она так неожиданно перешла на другую сторону прямо перед ним, что Джо едва не уронил сокровища, приобретенные сестрой этим утром. – Если ты хочешь найти мне мужа, то должен вести себя как джентльмен.

– Я и так джентльмен.

– Да. – Она повернула голову и через плечо окинула его ехидным взглядом. – Но ты должен и выглядеть как джентльмен.

Какого черта! По мнению Джо, его прочная, ноская одежда была как раз то, что надо. А что думают другие, вовсе не так важно.

– Если ты еще что-нибудь купишь, мы возьмем кеб и поедем домой.

Розалин подмигнула ему.

– Нет, мы не будем брать кеб. Пока мы идем пешком, нас видят.

Если ему действительно нужна новая одежда, как и предупреждал Па, покупку лучше предоставить Розалин. Она получала удовольствие от того, что было для Джо суровым испытанием.

* * *

Джо был уверен, что они провели в парфюмерной лавке больше часа, хотя Розалин уверяла, что прошло всего пятнадцать минут. Наконец сестра вышла на улицу, прижимая к сердцу свой трофей, счастливо улыбаясь.

– Сегодня на балу у герцогини я буду пахнуть в соответствии со своим именем – розой. И люди меня запомнят.

Не сказать, чтобы ей нужен был какой-то особенный запах, чтобы ее запомнили. Розалин Анна Стетон и так выглядела незабываемо. У нее светлая душа и способность нести радость всем. Такой она была с самого своего дня рождения. Но даже если бы на балу ее не запомнили, благодаря этому они запомнили бы ее облик. Она унаследовала зеленые отцовские глаза и почти черные кудри матери. А стройная гибкая фигура была ее собственная и больше ничья. Сегодня вечером его сестру не смогут не заметить. Это его не беспокоило. Волновало Джо то, что, не будучи знакомым ни с одним из джентльменов, которые ее заметят, он с трудом сможет определить, кто из них достоин стать ее кавалером.

Улица становилась все более оживленной, и он невольно стал вглядываться в лица молодых джентльменов, проходивших мимо.

Внезапно Джо осознал, что больше не изучает лица молодых мужчин. Незаметно для себя он переключил свое внимание на лица женщин и теперь искал их в толпе. В особенности одно лицо. Лицо матери мальчика, которого обнаружил на кладбище. Эта мысль возникла так неожиданно, что он едва не споткнулся.

– Миссис, – буркнул он себе под нос.

По какой-то причине при встрече с ней ему даже не пришло в голову, что она может быть замужем. А должно было прийти. Хотя леди ни словом не обмолвилась об этом. Тот факт, что у нее есть ребенок, должен был предупредить его, что, вероятно, есть и муж. Господи, прости, что он позволил себе неподобающие мысли о замужней женщине.

Черт! Как он мог надеяться вынести верное суждение о кавалерах своей сестры, если его способность мыслить здраво под вопросом?!

Большую часть жизни то, что подсказывал ему инстинкт, оказывалось верным. И он подсказывал, что та женщина выглядела слишком беззащитной, чтобы иметь мужчину, способного за нее постоять. Возможно, она вдова. Хотя Джо не знал ее семейного положения, но прекрасно сознавал, что его это не касается.

В этот момент с ними поравнялся молодой парень. Он шел с развязным, надменным видом, и Джо ощутил слабый запах вчерашнего бурбона. Парень с кривой полуулыбкой остановил пристальный взгляд на Розалин. Сестра ответила сияющей улыбкой, которой отвечала всем, но…

Проклятье! Джо заметил, как сверкнули ее глаза, выдавая ответный интерес.

Все мысли о матери Виктора исчезли в одно мгновение.

И хотя Джо сознавал, что приехал сюда, чтобы удачно выдать сестру замуж, в душе он все еще считал ее маленькой девочкой. А маленькие девочки не кокетничают со взрослыми мужчинами.

Оливия постукивала пальцами по ручке кресла в ожидании следующей кандидатки на роль гувернантки Виктора, мисс Хопп, которую должны были проводить на террасу.

Безделье, заметила она в третий раз меньше чем за четверть часа, едва ли являлось достоинством.

Даже несмотря на теплые лучи солнца, согревавшие ей плечи, мелодичное пение сотен птиц и нежное журчание фонтана в саду, она не могла расслабиться и насладиться покоем.

Оливия не могла думать ни о чем, кроме того, что ей предстоит делать дальше. Ее золовка, похоже, не испытывала проблем, предаваясь таким мирным интерлюдиям. Видимо, Клементине нравилось сидеть в саду и писать поэтические строки, несмотря на уйму детишек, нуждавшихся в ее внимании.

Возможно, если бы Оливия любила поэзию, то смогла бы вести себя так же. Но она не любила стихов. Красивые слова, выражавшие глупые чувства, и ничего более. Лучше сосредоточиться на делах в Фенкрофте. Пока семья отдыхала в Америке, она должна содержать дом в порядке. И она справится с этой задачей, в отличие от Оливера.

– Мама, посмотри на меня! – позвал Виктор. Она посмотрела бы, если бы знала, где он. Но шуршание листьев сказало Оливии, что он подглядывает за ней, сидя на одном из деревьев.

– Виктор Шоу, выходи сейчас же. Залезать так высоко опасно.