Государственная измена

Посвящается памяти митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычева), благословившего мой труд

Общественно-редакционный совет: Аннинский Л. А., Кара-Мурза С. Г., Латышев И. А., Николаев С. В., Палиевский П. В., Панарин А. С, Поляков Ю. М., Сироткин В. Г., Третьяков В. Т., Ульяшов П. С., Уткин А. И.

Предисловие

Суть происходящего в нашей стране после смерти Сталина в 1953-м можно охарактеризовать двумя словами – ГОСУДАРСТВЕННАЯ ИЗМЕНА. Могущественнейшее государство, мировая сверхдержава стала жертвой предательства его правящего слоя, разменявшего национальные интересы страны на собственные шкурные выгоды и без особых колебаний перешедшего на службу к врагам Государства Российского. Предательство это стало детонатором катастрофических событий в стране и мире.

Начиная с Н. Хрущева государственники и подвижники, рожденные в эпоху Сталина, постепенно заменяются слоем людей, обуреваемых алчностью и карьеризмом, не способных решать государственные задачи, ненавидящих русский народ и его веру. Этот слой постепенно рождает в себе предателей и духовных уродов, с легкостью готовых вступать в контакты с западными спецслужбами, масонскими ложами и др. тайными организациями.

В 1950-е вступил в контакт с ЦРУ генерал КГБ О. Калугин и высокопоставленный деятель ЦК КПСС А. Яковлев.

В 60-е членами масонских лож стали Горбачев и Шеварднадзе.

В 70-е – в число агентов влияния США вошли консультанты Генерального секретаря ЦК КПСС Г. Арбатов, А. Бовин, а также Г. Старовойтова и А. Собчак. А это только маленькая часть тех сил, которые в середине 80-х стали инициаторами разрушения СССР, расхищения и продажи его несметных богатств.

Об истории государственной измены, ее деятелях и движущих силах рассказывает эта книга. Знакомство с ней будет очень актуально, т. к. многие действующие лица ее остаются у власти до сих пор. Так что история может повториться в любой момент.

Событиям, о которых я рассказываю в этой книге, предшествовала непрекращающаяся жестокая борьба, начавшаяся в 1917 году и выразившаяся в столкновении двух противоположных начал – русского, православного и антирусского, космополитического, за которым всегда стояла мировая закулиса. Кумиром антирусского лагеря в этой борьбе были Ленин и Троцкий, залившие Россию кровью миллионов. Противостоящий им в борьбе за власть Сталин, чтобы удержать ее, вынужден был возглавить противоположный лагерь и объективно, хотел он этого или не хотел, начал процесс возрождения исторической России и осуществил национальную революцию, ниспровергнувшую вождей антирусского лагеря. Только через призму понимания существа национальной революции Сталина можно правильно оценить характер событий, развивавшихся в России с 1953-го по сегодняшний день.

Жизнь Сталина имеет два взаимоисключающих этапа. На первом этапе – к. XIX в. – 1-я половина 1930-х – Сталин – активный пособник преступной деятельности Ленина и так называемой ленинской гвардии, еврейских большевиков, уничтоживших миллионы русских людей, на втором этапе – со 2-й половины 1930-х – русский государственный деятель, усилиями которого, по сути дела, была осуществлена национальная революция, свергнувшая власть еврейских большевиков, в значительной степени (но далеко не полностью) возродившая былое значение Русского народа.

Превращение (хотя и неполное и несовершенное) «Савла в Павла» – Сталина как одного из руководителей антирусского движения в Сталина как национального вождя Русского народа – происходило не сразу, процесс этот, начавшийся еще в конце 1920-х, растягивается на все тридцатые годы, приобретя итоговое завершение лишь во время Великой Отечественной войны. Могучая русская цивилизация духовно подчиняет себе большевистского вождя, освятив его деятельность положительным содержанием. Гений Сталина состоял в том, что он сумел коммунизм из орудия разрушения России превратить в инструмент русской национальной политики, укрепления и развития Русского государства.

Можно предположить, что фундамент русской государственной идеологии, пробудившейся у Сталина в 1930–1940-е, был заложен у него во время обучения в духовном училище и православной семинарии. Сталин, единственный из крупных большевистских вождей, имел духовно-религиозное (хотя и незаконченное) образование. Как справедливо отметил русский духовный писатель о. Дмитрий Дудко: «Если с Божеской точки посмотреть на Сталина, то это в самом деле был особый человек, Богом данный, Богом хранимый… Сталин сохранил Россию, показал, что она значит для всего мира. Сталин с внешней стороны атеист, но на самом деле он верующий человек. Не случайно в Русской православной церкви ему пропели, когда он умер, даже «Вечную память», так случайно не могло произойти в самое безбожное время. Не случайно он и учился и в духовной семинарии, хотя и потерял там веру, но чтоб по-настоящему ее приобрести. А мы этого не понимаем… Но самое главное все-таки, что Сталин по-отечески заботился о России». Сталин самоучкой освоил большое количество схоластической марксистской литературы, а в более зрелые годы не переставал читать труды по истории, философии и некоторым естественным наукам. Будучи еще юношей, «романтиком революции», он как никто другой знал настоящую суть революционной работы и, по-видимому, в зрелые годы возненавидел ее.

В квартире Сталина в Кремле и на его дачах были большие библиотеки, содержавшие преимущественно литературу по истории, философии, экономике. Книги постоянно использовались, Сталин читал и делал пометки на полях. Люди, которым довелось видеть написанные его рукой письма, статьи и постановления, высоко оценивали его интеллектуальные возможности. Правка Сталина на текстах многих документов была точна и позволяла видеть в нем тонкого политического деятеля, хорошего стилиста, отлично владевшего русским языком. Пометки Сталина на страницах сотен книг его библиотеки свидетельствовали о широте его знаний, о том, что он читал не только труды марксистов, но и произведения многих зарубежных ученых. С большим презрением Сталин относился к атеистической литературе. В одной из своих записок 1920-х он называет ее «антирелигиозной макулатурой».

Сталин любил старинные русские песни и нередко их пел. В отличие от еврейских большевиков генсек ВКП(б) не выносил, когда в кино показывали сексуальные сцены. Это его коробило и возмущало.

Еще в 1-й половине 1920-х Сталин мало чем отличался от других большевистских руководителей, разве что вел незаметный и более скромный образ жизни. Однако уже после смерти Ленина усилившаяся борьба за власть в стране вынудила его блокироваться с Каменевым и Зиновьевым против Троцкого, затем – с Бухариным и Рыковым против Каменева и Зиновьева, а позднее прийти к выводу, что единственным путем укрепления государства являются национальные начала (в том смысле, как это понимал Сталин, – государственный патриотизм, национальная гордость великороссов, использование положительных исторических примеров).

Зверства Гражданской войны, геноцид 1920-х, в том числе и собственную вину за участие в этих чудовищных антирусских актах, Сталин списывал на «врагов народа». А ведь и в самом деле, большая часть репрессированных в 1937-м и позднее были врагами Русского народа.

Уничтожая большевистскую гвардию, Сталин не только разделывался с соперниками в борьбе за власть, но и в какой-то степени искупал свою вину перед Русским народом, для которого казнь революционных погромщиков была актом исторического возмездия.

Сталин эффективно боролся со многими проявлениями антирусского национализма, который агрессивно проявлял себя по отношению к Русскому народу под видом культурных автономий и разных национальных учреждений, представители которых открыто стремились принизить значение Русского народа. Особо это касалось еврейского национализма, приобретшего в СССР совершенно нетерпимый характер.

За 1930–1940-е под руководством Сталина было уничтожено не менее 800 тыс. еврейских большевиков, цвет иудейской антирусской организации, рассчитывавших превратить Россию в еврейское государство. Были уничтожены почти все иудейские вожди, а шансы оставшихся на власть в России сведены к минимуму.

В годы Великой Отечественной войны Сталин, несмотря на невероятные трудности, сумел сплотить вокруг себя лучших русских военачальников и, опираясь на русский патриотизм, уничтожить сильного врага, обладавшего на первом этапе войны значительным превосходством в численности войск и вооружении.

На праздновании по поводу победы России в войне над Германией Сталин поднял тост за Русский народ, назвав его определяющей и решающей силой Великой Победы.

После войны, понимая, что стабильность Русскому государству может создать только Русский народ, Сталин проводит последовательную политику преимущественной поддержки русских кадров не только в центре, но и в союзных республиках. Русские кадры составляли костяк всей системы управления СССР. Самые малейшие проявления местечкового национализма жестоко пресекались.

Многие духовно-нравственные основы Русского народа становятся идеологическим ядром государственности и открыто провозглашаются в органах партийной печати. На повестку дня встал жизненно важный для Русского государства вопрос о трансформации правящей в СССР коммунистической партии в национально-российскую или даже национально-русскую партию. Есть основание утверждать, что на какое-то время Сталин сделал партию национально объединяющей силой, чувство патриотизма приобрело высокое гражданское звучание и стало мощным орудием укрепления государства. Причем патриотизм носил безусловно великорусский характер, чему способствовал прежде всего сам Сталин, который в 1947-м писал, что «у нас все еще не хватает достоинства, патриотизма, понимания той роли, которую играет Россия». Как рассказывал В. М. Молотов, Сталин говорил: будет Россия, будет и Советский Союз, и всем будет хорошо. Интерес Сталина к вопросам языкознания был связан с тем, что он считал, что, когда во всем мире победит советская власть, главным языком на земном шаре, языком межнационального общения станет русский язык.

По сути дела, Сталиным предпринимается попытка из советской власти, основанной на диктатуре коммунистической партии, создать советскую национальную систему, от которой был один шаг к полному возрождению национального Русского государства.

На этом пути Сталин делает ряд решительных шагов к очищению госаппарата от космополитических элементов, привлечению в него честных, работящих и бескорыстных русских людей, развитию чувства русского патриотизма, проведению традиционной русской внешней политики.

Однако эта политика Сталина не устраивала иудейские и космополитические силы большевистской партии. Против Сталина и его ближайших сподвижников (Жданова, Кузнецова, Вознесенского и др.) был организован заговор, в результате которого сначала были ликвидированы самые верные ему люди («ленинградское дело»), а затем, по сведениям ближайшего окружения (Молотов, Каганович, сын Сталина Василий), тайно умерщвлен и он сам.

Люди, убившие Сталина, замахнулись не просто на Генсека ЦК ВКП(б), а выступили против национального возрождения Русского народа, начатого Сталиным. Именно с этого преступления и началась государственная измена.

Возвращение большевиков

Глава 1

Торжество космополитических сил. – Антирусская кампания нового режима. – Борьба с наследием Сталина. – Устранение политических оппонентов. – Ликвидация Берии. – Чистка архивов. – XX съезд партии. – Конец «антипартийной группы». – Интрига против маршала Жукова

Главная ошибка Сталина в том, что он не подготовил себе преемника. После «ленинградского дела» и смерти Сталина в высшем политическом руководстве страны не было ни одного человека, который бы по-настоящему выражал интересы русского народа. Создается новый Президиум ЦК, куда вошли 9 человек (плюс 4 кандидата) – только те, кто входил в состав Политбюро до XIX съезда, т. е. люди, занимавшие преимущественно антирусскую позицию, большинство из которых Сталин имел намерение «ликвидировать». В новом Политбюро доминируют заговорщики Берия – Маленков – Хрущев. Маленков покидает пост секретаря ЦК и становится Председателем Совета Министров СССР, полагая себя первым лицом в государстве. Его лидерство в секретариате ЦК переходит к Хрущеву. Разгоревшаяся борьба за власть стала столкновением двух антирусских группировок – с одной стороны Берия, Первухин, Сабуров, Маленков, Хрущев; с другой – Молотов, Ворошилов, Микоян, Каганович.

Несмотря на то что первым лицом в государстве считал себя Маленков и формально был им, реальная власть в большой степени находилась в руках Берии. В течение суток с момента смерти Сталина Министерство госбезопасности и Министерство внутренних дел были объединены под руководством Берии, который тем самым получил в свои руки мощные рычаги влияния на партию и государство в борьбе за высшую власть. В интересах этой борьбы он сразу же под видом проверки и пересмотра «фальсифицированных» (?) дел устраняет из органов госбезопасности всех неугодных ему лиц. Одновременно безо всяких повторных расследований по чисто формальным признакам на волю выходят лица, осужденные за сионистскую деятельность, а также связанные с «мегрельским делом» и «делом МГБ».

Кроме сионистов, по инициативе Берии на свободу из лагерей выпускаются свыше миллиона уголовников – воров, насильников, мошенников, хулиганов. Русские люди были буквально терроризированы волной преступлений и хулиганств, захватившей многие местности страны. Все это создало напряженную и опасную обстановку, в условиях которой Берия и намеревался захватить власть, рассчитывая, по-видимому, опереться не только на официальные структуры МВД, но и на все антирусские и люмпен-пролетарские слои общества.

Собственно, идея устранения своих политических противников под видом борьбы с последствиями «культа личности Сталина» принадлежала не Хрущеву, а Берии. В апреле – июне 1953 года этот политический монстр выступает с предложениями по ликвидации ГУЛАГа и освобождении политзаключенных. Взяв инициативу в свои руки, Берия еще на апрельском пленуме ЦК 1953 года обрушивается с нападками по адресу Сталина и Игнатьева, обвинив их в злоупотреблении властью и фабрикации «дела врачей». Шаг этот, поддержанный Хрущевым, был необходим Берии для смещения Игнатьева с поста секретаря ЦК, курировавшего органы безопасности. Устранив Игнатьева, бывшего человеком Маленкова, Берия и Хрущев усиливали свои позиции в контроле над партией; а Маленков потерял свое руководящее положение в аппарате ЦК и уже фактически зависел от своих двух более ловких «товарищей». Однако, как справедливо отмечалось, Маленков «не понимал этого и преувеличивал свой авторитет, все еще думая, что он второй после Сталина человек в партии и государстве и что все, кто вокруг него, включая Президиум ЦК, заинтересованы в хороших с ним отношениях».^[1] Однако в новых условиях каждый член Президиума, а особенно Берия и Хрущев, вынашивал собственные планы захвата власти.

Чтобы очернить своих политических противников, Берия фабрикует ряд скандальных обвинений по адресу умершего вождя. 2 апреля 1953 года он адресует в Совет Министров СССР докладную записку, в которой без привлечения конкретных свидетельств утверждал, что известный сионистский деятель Михоэлс якобы был злодейски убит по приказу Сталина группой работников МТБ.

Старания Берии как можно скорее освободить и реабилитировать лиц, связанных с сионистской деятельностью, русские люди объясняли его еврейским происхождением и желанием угодить евреям. В связи с этим, видимо, по просьбе самого Берии, Хрущев направил закрытое письмо партийным организациям с требованием не комментировать опубликованное в печати сообщение МВД по «делу врачей» и не обсуждать проблему антисемитизма на партийных собраниях».^[2]

Под гегемонией Берии новый правящий режим носит демонстративно антирусский характер. Уже в первые месяцы после смерти Сталина происходит смещение русских с руководящих постов. Хотя впоследствии акция эта приписывалась только Берии, осуществление ее, совершенно очевидно, не могло происходить без одобрения всего Политбюро.

По инициативе Берии осуществляется так называемая «коренизация» (привлечение только национальных кадров) партийно-государственного аппарата, а также дается предписание вести делопроизводство союзных республик на местном языке. Таким образом, русские лишались возможности участвовать в государственной и общественной жизни российских окраин и становились там вроде иностранцев или людей второго сорта.

Основные положения антирусской программы Берия изложил в докладе на заседании Президиума ЦК КПСС 12 июня 1953 года. Возражений ни у кого не было. Приняли постановление, в котором, в частности, сказано следующее:

1) обязать все партийные и государственные органы коренным образом исправить положение в национальных республиках – покончить с извращениями советской национальной политики;

2) организовать подготовку, выращивание и широкое выдвижение на руководящую работу людей местной национальности; отменить практику выдвижения кадров не из местной национальности; освобождающихся номенклатурных работников, не знающих местный язык, отозвать в распоряжение ЦК КПСС;

3) делопроизводство в национальных республиках вести на родном, местном, языке.

Введенный Сталиным список должностей в аппарате управления, которые предпочтительнее отдавать русским, по сути дела, отменяется, а право выдвижения кадров на эти должности отдается на откуп националистам. Русских вытесняют с руководящих должностей. В Малороссии первого секретаря ЦК великоросса Мельникова заменяют малороссом Кириченко; в Латвии второй секретарь ЦК Ершов заменяется латышом Круминьшем. Как писал зампред КГБ СССР Ф. Бобков: «Если бы подобные перестановки проводились спокойно, без надрыва, они, возможно, даже могли получить поддержку у населения республики. Однако это перетряхивание кадров осуществлялось шумно, демонстративно и имело явно антирусскую направленность. Тех, кого освобождали от должности, грубо оскорбляли, не считаясь с тем, хорошо или плохо работал человек. Объективно это был поход против «чужаков», кампания по изгнанию русских из республик, что неизбежно вызвало всплески национальной вражды».^[3] Таким образом, новое политическое руководство пересматривает политику Сталина на преобладание русских кадров в системе управления СССР. Более того, уже с середины 1953 года в недрах бериевской госбезопасности идет подготовка к осуществлению нового политического процесса, главными действующими лицами которого должны были стать русские кадры, и прежде всего те из них, на которые непосредственно опирался Сталин в последние годы своей жизни.

Деятельность Берии сильно беспокоила многих членов Политбюро. Большинство из них просто боялось его. Они понимали, что Берия может пойти на все. Многие из них знали или подозревали о его роли в смерти Сталина (знали, по крайней мере, – Маленков, Хрущев и Молотов). Маленков и Хрущев видели в Берии самого главного и смертельно опасного соперника. Маленков к тому же был сильно раздражен поведением Берии на апрельском пленуме, когда по его инициативе с должности секретаря ЦК сместили Игнатьева.

Тем временем Хрущев продолжал усиливать свои позиции. Пользуясь своей ролью секретаря ЦК, он постепенно продвигает или подготавливает своих людей на ответственные должности, привлекает на свою сторону целый ряд влиятельных лиц.

Еще в последний год жизни Сталина Хрущев сумел внедрить в руководство МТБ – МВД четырех своих ставленников: заместителями министра стали Серов, Савченко, Рясной и Епишев. Первые трое работали с ним на Украине. Четвертый служил под его началом секретарем обкома в Одессе и Харькове.^[4]

В 20-х числах июня Хрущев сумел заручиться поддержкой большинства членов Политбюро. Прошло это без особых осложнений, так как многие из них серьезно боялись за свою жизнь. 25 июня 1953 года на очередном заседании Совета Министров СССР в Кремле по приказу правительства Берия был арестован группой военных под руководством заместителя министра обороны маршала Г. К. Жукова и командующего ПВО Москвы генерала К. С. Москаленко^[5] и заключен в бункере во дворе штаба МВО. Чтобы вести следствие по делу Берии, был назначен новый Генеральный прокурор. Им стал верный человек Хрущева Р. А. Руденко, проводивший следствие в присутствии К. С. Москаленко,^[6] назначенного в эти дни командующим Московским военным округом. После шести месяцев следствия состоялся суд, на котором злейшего врага России судили не за преступления перед Русским народом, а по разным, в основном фальсифицированным, обвинениям (в том числе за якобы сотрудничество с иностранными разведками).

Люди, затеявшие этот процесс, не были заинтересованы в поиске истины и расследовании действительных преступлений Берии, ибо во многих случаях являлись его соучастниками. Из здания штаба Московского военного округа, в котором проходил суд, в Кремль была проложена специальная связь, позволявшая слушать все, что происходило на нем. Хрущев, Маленков, Молотов, Ворошилов, Булганин, Каганович, Микоян с тревожным вниманием следили за ходом показаний, которые давал Берия, опасаясь особых разоблачений с его стороны.^[7] Суд проходил без особых формальностей. 23 декабря 1953 года был оглашен смертный приговор, который здесь же, в здании штаба МВО, привели в исполнение, а труп сожгли.^[8] Одновременно с Берией были расстреляны и некоторые его подручные.

Устранение Берии значительно усилило позиции Хрущева. Однако он понимал – пока в правительстве сидят лица, пользовавшиеся во время правления Сталина более высоким авторитетом, чем он, власть и влияние его будут хрупки и неустойчивы. Еще при Сталине, пройдя все этапы политической борьбы, он стал настоящим мастером закулисной интриги.

Возвышение Хрущева началось еще в 1928 году на Украине. В 1935 году он уже возглавляет московскую городскую и областную партийную организацию, а с 1939 года становится членом Политбюро. «Батько Сталин! – твердил тогда Н. С. Хрущев. – Мы готовы жизнь отдать за тебя, всех уничтожим».^[9] Возглавляя по должности особые тройки по Москве и Московской области, он стал главным организатором «московских процессов», в ходе которых были осуждены десятки тысяч человек. В 1937 году Хрущев ежедневно звонил в Московское управление НКВД и справлялся, как идут аресты. «Москва – столица, – заявлял он, – ей негоже отставать от Калуги или Рязани…».^[10]

10 июля 1937 года Хрущев направляет Сталину служебную записку, в которой определялись контрольные цифры по числу лиц, подлежащих расстрелу или высылке. «Сообщаю, – говорилось в этой записке, – что всего уголовных и кулацких элементов, отбывших наказание и осевших в г. Москве и Московской области, учтено 41 305 человек. Из них уголовного элемента учтено – 33 436 чел. Имеющиеся материалы дают основание отнести к 1-й категории (т. е. предназначенных к расстрелу. – О. П.) уголовников 6500 чел. и ко 2-й категории – 26 936…

Кулаков, отбывающих наказание и осевших в г. Москве и районах области, учтено 7869 человек.

Имеющийся материал дает основание отнести из этой группы к 1-й категории 2000 чел. и ко 2-й категории – 5869 человек…»

На основании этой записки Политбюро в этот же день принимает решение: «Утвердить тройки по проверке антисоветских элементов: <…> 12) По Московской области в составе т.т. Реденса, Маслова, Хрущева. Утвердить намеченных к расстрелу кулаков 2000 чел., уголовников 6500 чел. и высылке кулаков 5869 чел., уголовников 26 936 чел.»^[11]

В годы войны сын Хрущева совершил тяжелое уголовное преступление и был осужден на 15 лет. Несмотря на уговоры, Сталин отказался помиловать преступника^[12] Хрущев же затаил обиду. С 1949 года, когда Хрущев вернулся из Украины возглавлять московскую партийную организацию, стал деятельным членом преступной заговорщической группы «Берия – Маленков – Хрущев».

Политический ход, который совершил Хрущев в борьбе за власть под видом борьбы с последствиями «культа личности», вызвал у многих его соратников удивление и недоумение. Как пишет один из них, бывший Председатель Госплана СССР В. Н. Новиков:

«Разве не был Хрущев одним из соратников Сталина? Не он ли громко восхвалял тогда Сталина и старался замазывать негативные явления?

А что конкретно сделал тогда Хрущев для облегчения доли невинных заключенных? Для спасения осужденных? Разве сам он не давал согласия на арест тысяч людей в центре страны? Или судилища Москвы и области оставались вне поля зрения первого секретаря МК и МГК ВКП(б)?..»^[13]

Придя к власти и получив контроль над архивами государственной безопасности, Хрущев прежде всего позаботился о том, чтобы документы, изобличавшие его в участии в репрессиях, были уничтожены. Еще в конце 80-х годов были живы люди, которым поручалось уничтожение этих документов. Есть сведения также, что незадолго до смерти Маленков обращался с письмом в КГБ (лично к Андропову), где приводил доказательства преступных действий Хрущева.^[14]

Манипулируя архивами, Хрущев сделал их орудием борьбы с политическими противниками. По его инициативе и из лично преданных ему людей создается комиссия «для проверки в местах лишения свободы обоснованности осуждения» под руководством А. Б. Аристова, Р. А. Руденко, И. А. Серова и некоторых других, также далеко не безгрешных в части соблюдения законности.

Члены этой комиссии изъяли из архивов большую часть документов, обличающих Хрущева, и одновременно подобрали компромат на его политических оппонентов.

Уничтожив Берию и его подручных, Хрущев (а тогда и вместе с ним Маленков) убрал вместе с ними всех серьезных свидетелей своей причастности к беззакониям 30–50-х годов. С этой целью были расстреляны не только руководители МГБ, но и их ближайшие помощники и доверенные лица. В марте 1954 года вместо Министерства госбезопасности СССР создается Комитет госбезопасности при Совете Министров СССР. Его руководителем становится ставленник Хрущева И. А. Серов, сделавший все, чтобы устранить людей, опасных для его покровителя, прежде всего свидетелей того, что так называемое «ленинградское дело» было инициировано троицей Берия – Маленков – Хрущев. Хотя бывший руководитель МГБ Абакумов был арестован еще при Сталине, его не отпускают. Несмотря на то что он ни в чем не признался и обвинения против него были грубо фальсифицированы, в декабре 1954 года состоялось открытое судебное заседание Военной коллегии Верховного суда СССР. Процесс шел с грубейшими нарушениями закона и ничем не отличался от подобных мероприятий 30-х годов. Генеральный прокурор СССР Р. А. Руденко, подобно своему предшественнику Вышинскому, зная, что следствие велось с применением пыток и что обвинение основывалось на выбитых из них вымышленных признаниях, тем не менее всеми силами стремился, чтобы они были подтверждены и на суде. Руденко оказывал давление на обвиняемых, отметая все, что свидетельствовало бы в их пользу. Все нити, которые связывали «ленинградское дело» с Маленковым и Хрущевым, сознательно обрывались. В общем, все было предопределено заранее, а лица, которые могли бы рассказать правду о «ленинградском деле», приговорены к смерти и через час после оглашения приговора по распоряжению Хрущева срочно расстреляны. Сам Абакумов не знал, что с ним расправятся немедленно. Буквально за минуту до расстрела он пригрозил: «Я все, все напишу в Политбюро…» – и тут же получил пулю в затылок.^[15]

Устранив опасных свидетелей и получив в свои руки документы, которые могли скомпрометировать практически всех крупных руководителей партийного и советского аппарата, Хрущев прибег к откровенному шантажу наиболее несговорчивых противников, и прежде всего Маленкова. Этим во многом объясняются их кажущиеся нерешительность, неорганизованность и политическая слабость.

Решающую роль в шантаже, по-видимому, играл архив Сталина, оказавшийся в руках Хрущева после ареста Берии. Контроль над архивами недавнего прошлого стал для Хрущева одним из главных факторов сохранения и укрепления политической власти. Во время политической борьбы в высших эшелонах власти на июньском (1957) пленуме ЦК КПСС доверенный человек Хрущева, руководитель комиссии по «реабилитации» А. Б. Аристов обвиняет оппозицию в том, что она стремится «добраться до архивов», компрометирующих ее, и уничтожить их.^[16]

Сделав ставку на политическую компрометацию своих политических соперников, Хрущев поручает подготовить материалы, которые были подтасованы так, что вся вина за беззакония 30-х годов ложилась исключительно на них.

Избирательное использование архивных документов в целях укрепления личной власти Хрущева привело к искажению истинной картины беззаконий 20–30-х годов. Самые страшные преступления этого времени, связанные с геноцидом Русского народа, коллективизацией и раскулачиванием, намеренно замалчивались. Материалы (и то в усеченном виде) представлялись только за 1935–1940 годы. Участие Хрущева и его соратников в злодейских расправах на Украине (1930–1932) и в «ленинградском деле» скрывалось.

Именно в таком контексте и был подготовлен разоблачительный доклад Хрущева на закрытом заседании XX съезда КПСС в феврале 1956 года. В его первоначальном варианте давалась высокая оценка роли Сталина в «строительстве социализма». В частности, там говорилось: «Вскоре после XIX съезда партии смерть вырвала из наших рядов великого продолжателя дела Ленина – И. В. Сталина, под руководством которого партия на протяжении трех десятилетий осуществляла ленинские заветы». В таком виде текст был утвержден Президиумом ЦК.^[17] Таким образом, Хрущев сумел усыпить внимание своих политических оппонентов. Перед самым выступлением в доклад внесли принципиальные изменения, содержавшие грубые нападки на Сталина, обвинение его во многих преступлениях. Главным автором разоблачительных материалов, включенных в доклад, был еврейский большевик П. Н. Поспелов (Фогельсон), ранее восхвалявший Сталина как «великого корифея марксистско-ленинской науки». Тесно связанный с сионистскими кругами, Поспелов, патологически ненавидевший Сталина, приписывал ему все возможные и невозможные пороки.

Доклад был сделан Хрущевым уже после того, как состоялись выборы в ЦК КПСС и сам Хрущев избран Первым секретарем ЦК партии. Доклад продолжался более трех часов с перерывом. Все присутствовавшие были потрясены и взбудоражены. Хрущев, не сказав ни слова о главных заслугах Сталина в восстановлении и укреплении Русского государства, возрождении национального самосознания Русского народа, обрушился на умершего вождя с обвинением в преступлениях против «ленинской гвардии» и социализма. Он объявил Сталина главным виновником поражений на фронтах в первые годы войны, с яростью кричал: «Он трус и паникер. Он ни разу за всю войну не выехал на фронты» (что было явно откровенной ложью). Как пишет очевидец: «Движение проходило по переполненному залу, когда раздавались подобные обращения… Да и все ли здесь правда? И как отделить действительную трагедию народа от тех обвинений, которые с необузданным раздражением были гневно и запальчиво высказаны докладчиком?»^[18] В докладе чувствовалась глубокая личная неприязнь к Сталину. Годами сдерживаемые ненависть и злость выплеснулись у Хрущева в безобразной и неприличной форме.